Нити Судьбы

Действующие лица

Община Солнца

Тизо́р из Сумеречного Дома, Тёмного Рода– воин Общины, бывший Капитан охраны Главного Храма, Наместник.

Ке́львин из Сумеречный Дома, Тёмного Рода – воин Общины. Страж. Побратим Тизора и Саратуйи

Сарату́йя из Сумеречный Дома, Тёмного Рода– воин Общины. Ловец. Побратим Кельвина и Тизора

Ками́ла Тре́йвен из Сумеречного Дома, Тёмного Рода – Высшая жрица Сумеречного Дома

Ирэ́н Кио́ри из дома Зари, Белый род – младшая жрица Общины

Мэйфа́р Но́ктис из дома Ноктю́рн, Белый Род – Высший Жрец Общины, временный глава Рода.

Глубинные Царства

Э́йлор Маа́рт Фо́рия Дара́тия Кейм Фо́ксус– Ард Глубин Запада, Глава дома Тьмы

Дара́тия Маа́рт Фо́рия Но́трис – Оракул, Владычица Морей (Водво́йа)

Мари́инэ́льМаа́рт Фо́рия Дара́тия Кейр Фо́ксус – сестра Эйлора.

Северная Империя

Клан Четырех клыков

Эмир Ноктюрн, названный Джареф – советник и создатель клана, бывший глава. Волхв Общины.

Пролог

Прибытие в Общину Солнца стало единственным вариантом спасения Эльсии. Намного позже мне стало известно, что есть множество других способов помочь ей, но в тот момент я этого не знал. Будь у меня время и ресурсы моя персона не появилась бы на этих берегах. Не случилось бы того, что случилось и не произошло то, что должно было произойти.

Жалею ли я об этом? Временами и не обо всём. В моей расколотой душе немногим ранее было принято решение сделать всё, чтобы спасти супругу, уберечь ее от потрясений, окружить заботой и пылкими чувствами.На тот момент я переоценил свои способности и опыт. Без аккуратных и талантливых советов некоторых ойдов, моя личная жизнь могла превратиться в пекло, а не стать спокойным руслом величавой реки.

А ведь все началось со слов и поступков назначенного мною Наместника. Без его вмешательства и предоставленных сведений, вся ситуация вышла бы из-под контроля и не привела к логическому, и такому, желанному завершению.

Благодарю тебя, Тизор.

Без твоих гримуара и крови,

карточный домик мог рухнуть под порывом дыхания.

Миры Дэйр

Нити Судьбы

Тизор

Глава 1

Теневой рынок в шахтах Эрнии.

– Капитан.

–Докладывай.

– Владыка скрылся в избушке на краю деревни. Кроме него в доме еще старик и молодая женщина. Новопроклятая.

– Он ее заразил?

– По разговору – она была ранена в шахтах и тем самым он ее спас. Ее и еще не родившегося ребенка.

– Заразил беременную женщину? И она не погибла? – обычно происходит иначе.

– Жива. Близко к дому подобраться нет возможности. По периметру строения расставлены охранные кристаллы и несколько щитов.

– Хорошо. Владыка не беспечный ребенок, – за столько лет жизни набрался опыта. – Саратуйя, почему ты улыбаешься?

– Эмир Ноктюрн легендарная личность! – ловец зарделся? Смутился? Что с ним? – Я потрясен, Тизор! Акан стал нашим Волхвом!

– Согласноконам Общины, это невозможно, – качаю головой. Камила занята лечением, наниматель ушел в след за Владыкой, а местный Наместник выглядит отрешённым и белее меха горной рыси.– Но произошедшее в Храме и мертвый Тиран говорят сами за себя. Герб Ноктюрн не тухнет, а светящийся символ над забытым замком указывает на правящую семью. Кроме Эмира и его дочери в живых никого не осталось. Волхв точно он, а не маленькая девочка. Его кровь сильнее.

Только это настораживает. Он справился с Тираном! Да, при этом пострадал главный зал Храма, но все же… Те сведения об аканах¹, то немногое, что мы смогли собрать об этой новой народности, оказались недостоверными. В тот момент мне казалось, что этот мужчина уничтожит и нас. Всю Общину до последнего ребёнка!Но Эмир не сделал этого, лишь проронил две просьбы и ушел.

За избавление от мастера Карии, было решено не трогать прибывших. Вот только у меня отчетливо сложилось мнение, что напади мы, от нас и камня на камне не осталось бы. Да и Остров молчал. Не удивительно,это первый прецедент, когда Волхва убивает пришлый на территорию острова.

Впрочем, Остров молчит до сих пор.

– Идемте, – Камила закончила свою работу? – Выяснили, где остановился Претендент?

– Да.

– Ведите, – презрительный взгляд от жрицы может поспорить с высокомерием в ее голосе.

Саратуйя двинулся вперед, за ним жрица, защищаем тыл девушки – я и Кельвин. Стандартная, отработанная тактика Общины никогда не подводила. Погода в этом районе Эрнии балует мягкостью. Прохладный ветер проникает сквозь ажурность шлема и приятно холодит лицо.

Странно, почему так тихо? Ни единой псины не тявкнуло. Настораживает.

Домик на окраине защищен, словно внутри сокрыто нечто ценное. Перестраховка? Камила остановилась в центре двора перед крыльцом. Саратуйя напрягся,едва скрипнула дверь внутри дома. Шагов не слышно,но ощущения мурашек и опасности затрагивают струны интуиции. Распахивается входная дверь и на освещенное закатными лучами крыльцо выходит укутанная в плащ фигура акана. Едва тлеющий взгляд алых глаз ощущается размашистым ударом сабли.

– Владыка, – Камила одним словом перечеркивает спокойный вечер. – Мы пришли попрощаться.

Аура акана едва ощутимо скользит по коже. Сар выдыхает, словно видит нечто потрясающее. По факту, Эмир может уничтожить нас одной единственной атакой, раскидать нас словно маленьких котят! На месте Камилы я бы не стал дразнить проклятого.

– Скажите, почему, я ваш Волхв? – глубокий, вкрадчивый голос грудным баритоном наполняет тишину двора. Голос удивительный по интонации, сомневаюсь, что Саратуйя сможет повторить его. – Остров не выбирает магов Волхвами.

– После вашего отъезда, Остров не выбрал Наместника, – Жрица подошла ближе к проклятому. – Но печать Ноктюрн в Главном Зале горит ровным светом. Что в Вас такого, что никто из самых достойных, не смог занять место главы Общины? Что же? Вы ведь акан. Маг. Убийца.

Эмир скрылся за щитами, едва понял, что мы ощущаем его. Спокойно, Тиз, защитить Камилу от необдуманных поступков не в твоих силах. Она когда-нибудь накликает себе беду на свою золотоволосую голову, но попытаться вразумить ребенка стоит.

– Госпожа, –я собственными глазами видел разрушенный зал в храме и умирающего волхва. – Прошу Вас…

– Тизор, я хочу знать ответы на свои вопросы, –не оборачиваясь, холодно чеканит молодая мастер. Что это? Камила зла? Никогда не видел на надменном выражении лица эти эмоции – ее прекрасное лицо практически перекосило от чувств. – Пока мы вдалеке от Острова, я имею право говорить с Волхвом, так как поправилам он сейчас такой же жрец, как и я. Хотя, судя по вашей структуре магического плетения щитов, жреца в вас не больше.

– Госпожа… – если она продолжит выводить опасного хищника из себя это закончится плачевно для нас четверых.

– Джареф Ноктюрн. Третий сын Глав Дома Ноктюрн, Белого Рода. Военачальник, Сотник и Глава Ловцов. Жрец. Маг. Акан, – спокойно вещает Эмир, кланяясь привычным глазу поклоном приветствия Общины.

– Камила Трейвен, единственная дочь Глав Сумеречного Дома, Темного Рода. Высшая Жрица, – девушка приседает в изящном поклоне. В этом церемониале мы – всего лишь охрана, нас здесь не существует. – Ваше имя мне не знакомо. Может кому из моего сопровождения оно известно?

Тишина звучит куда оглушительней корабельного выстрела.

Камила сошла с ума?

– Госпожа,прошу вас, будьте учтивее, – второе нарушение за последний год может стать последним, но спасать дурную голову стоит сейчас, пока девочка не сказала более грубых слов. – Простите нас, милорд Ноктюрн. Девочка избалована, хоть и сильна, –я не жрец и перед высшим мастером в любом положении я обязан коленоприклониться.

– Вижу…– идеальное владение голосом! Потрясающе! Спокойно, Тиз! Возможно, есть шанс увидеть рассвет. Пора представиться и перетянуть внимание на себя. Саратуйя и Кельвин смогут увести неадекватную, в этот час, жрицу на безопасное расстояние в случае чего.

– Тизор. Сумеречный Дом, –жрецы Общины наказывали своих подопечных за малости, а за грубость Камилы,по факту, нам не сносить головы. Я восхищен, что Эмир не использует свою власть. – Я благодарен вам за избавление от Тирана. Я не удивлен, что Остров решил назначить вас нашим Волхвом. Вы смогли превзойти в силах мага такого уровня. Мы нуждаемся в вас.

– Я в этом сомневаюсь, –Камила не смогла сдержать свое колкое слово.«Действительно, ребенок».

Владыка задумчиво смотрит на нас. В его алых глазах на лице, сокрытом капюшоном, мелькают призраки задумчивости и досады.

– По возможности, я вернусь на Остров, –вполне ожидаемо отвечает он, но последующему никто из нас не был готов. – Назначаю вас Наместником, Тизор. Это мое право. В помощь себе возьмите Ирэн из клана Зари. Девушка, способная и преданная делу, воспитана в лучших традициях Белого Дома.

Что? Я – Наместник? Что делают в подобном случае?

– Будет исполнено, –кланяюсь.Сейчас Камила что-нибудь в очередной раз скажет. Останавливаю жрицу положив руку на плечо. Ни единой эмоции не мелькает в ее ауре, но лицо говорит за себя. Она стряхивает мою руку и, нарушая все церемонии, уходит не попрощавшись.

– Будьте с ней осторожны, –шепчет Эмир. Благодарю за напоминание. Хм, что? Зачем касаться меня? Что это? Огромная морда огненного дракона является из груди акана, а из моей, с легким, непривычным жжением появляется голова сумеречного ящера с огромным количеством рогов. Драконы соприкоснулись лбами и растворились. Воины общины никогда не имели своих духовных драконов. Это был образ Защитника Семьи? Но у меня нет…семьи. – Правьте с честью, Наместник.

– Будет исполнено, –все еще не верю в происходящее.

Нагнать троицу не составило труда. В спину мне несется спокойный разговор владыки и его подопечной.

– А девочка с гонором, –девушка не старается скрыть в голосе издевку. Однозначно маг. – Долго мне сидеть взаперти?

– Желаешь прогуляться по лесу?

Этот короткий диалог оставил в душе приятное послевкусие чего-то нового, но и внес сумбур в мысли.

Я – Наместник?

***

Обратный путь до гавани прошел без происшествий. Камила игнорирует мое присутствие. Безразлично, главное не мешает работе. Десять стражей на корабле справляются со своими обязанностями без нареканий. Можно ненадолго расслабиться.

– Я не признаю в тебе Наместника, – холодно чеканит жрица, перед уходом в свои апартаменты. – Покуда Остров не заверит истинность назначения!

– Ваше право, госпожа, – в этом был смысл. Поверить в назначение Наместником Общины? В голове не укладывается!

– Ты этого достоин, – звучит спокойный голос стража, едва Камила скрывается за дверью в свою каюту. Без жрицы в помещении столовой легче дышится.

– Что?

– Тизор, ты лучший из тех, кто может справиться с положением Наместника, – Кельвин поставил передо мной чашку с чаем.

– Жрецы будут недовольны этим назначением.

– Волхв выбрал тебя.

– У меня сложилось мнение, что сделал он это на зло Камиле.

– Даже если так, ты – лучше, чем взбалмошная жрица, – Саратуйя перехватил мою чашку и отпил глоток.

– Это был мой чай!

– Твой отчего-то вкуснее, – вот же пройдоха!

– Там три ложки нектара, – Кельвин наполнил еще одну чашку душистым чаем. – Ты относишься с предубеждением к еде в своей тарелке,от того и вкус меняется. Измени отношение и все вернется на круги своя.

Саратуйя лишь кривится на практичные слова.

– Всё же, оставлю как есть! – Ловец мягко высвободил новую порцию чая из моих рук. Похоже сегодня меня будет мучить жажда.

– Без нектара, – пододвигает ко мне свою чашку Кельвин.

– Благодарю.

Саратуйя победно усмехается. О моем здоровье беспокоишься?

– Всё же, первая встреча с Эмиром меня потрясла. А вторая и третья – взбудоражили, – Сар наконец добирается до своей чашки и подозрительно в нее косится. – Сижу предвкушаю следующую.

– М? – без нектара чай горчит.

– Он не сможет долго находиться вне острова. Так или иначе ему придется посетить Общину. Предвкушаю волнение среди жрецов!

– Я вот не предвкушаю ничего хорошего от нашего прибытия, – Кельвин, как всегда, четко обозначил мои опасения. – Если на Волхва нападения ждать нет смысла, кто позаботиться о тебе, Тизор? Наместник, он всего лишь временный попутчик Пути Волхва. Коны равнозначно гласят: Идущий по Пути Волхва не может причинять вред окружающим. Идущему по Пути Волхва открыты все Пути.

– Разве это не говорит о неприкосновенности Наместника? – все еще глядя на чай в чашке,спросил Саратуйя. Затем отставил чашку в сторону и вновь забрал мой чай.

Не побрезгует? Я ведь уже отпил:

– Нервы трепать им это не запретит. Камила тому пример. С момента нашего наказания, ее отношение к нам только ухудшилось.

– Семья Трейвен всегда была такой. Большинство жрецов ведут себя соответственно, – Саратуйя отхлебнул из моей чашки, сплюнул обратно и вернул мне в руки. – Фе. Без нектара помои какие-то. Как ты это пьешь, Кельвин?

– Молча.

– Молча! – передразнил Ловец. Почти попал в голос, прогресс! – Мы с вами не знаем,как было до нашего рождения. То, что показывали в воспоминаниях, всего лишь воспоминания и им многие циклы². За это время мир изменился и изменились жрецы. Они ведь забирают чужие знания, и мы с вами не знаем,каким образом это отражается на их собственном разуме.

– Ты хочешь сказать, что с момента становления Общины, жрецы изменились до не узнаваемости? – потрясающая мысль и столь же пугающая.

– Другими словами, те коны, которым мы следуем уже не могут отражать реальность…– задумчиво тянет Саратуйя.

– Замолчи.

– Кельвин?

– За такие слова мы обязаны убить тебя сию минуту!

– Он прав, Сар. Оставь эти мысли при себе. Им не следует звучать в дыхании, – карают и за меньшее.

– Эх, – Ловец все же забрал мою чашку с горьким чаем и одним глотком допил. – Жрецы перестали уважать нас, Стражей. Войн давно нет и наше дело чахнет. Для них мы – нахлебники и отношение к нам соответствующее. Тиран еще добавил в эту смесь свое мнение… да и стыдно мне, – Саратуйя тянет руки к чайнику, но Кельвин успевает отодвинуть сосуд в сторону. – У-у-у… Ну и ладно…Ах, о чем это я? О Тиране. Точно! Мы ничего не смогли сделать, когда разграбляли Белый замок. Мы ничего не сделали,когда стали исчезать люди Дома Ноктюрн и ничего не предприняли, когда их стражей лишили Пути! Мне тошно от нас, от себя и от бездействия!

– Убери чайник, Кель.

– Уже.

– Как думаешь, если ойды узнают, что жителей Общины можно споить определенным сортом чая и выведать все тайны, – бормоча, Саратуйя ищет удобное положение для сна за столом. Спина будет болеть, друг. – За сколько лет мы перестанем существовать?

Последние слова он уже едва произносит.

– Сто – сто пятьдесят лет, – Кельвин помогает Саратуйе подняться.

– Оставь меня… я в печали…

– Ты пьян, Сар, – подхватываю друга под руку с другой стороны. – Лучше отоспаться в моей каюте. Туда никто не зайдет.

– За штурвал?

– Да. Последишь за ним?

– Всегда.

– Благодарю.

– Моя обязанность, как старшего. Иди.

Интерлюдия.

Нижний мир.

Искрящаяся впадина

Бездонной Пропасти.

Представитель донного народа задумчиво смотрит перед собой в темноту арочного проема окна. За незаметной мембраной магической вязи играет косяк светящихся рыб. Их тонкие тельца, изящные, словно листья морских мирань³ в период сбрасывания листьев, уносящихся мягким течением, мелькают, вспыхивая искорками и освещая темную комнату всполохами на чешуе и плавниках.

Мембрана защищает от живых созданий, но дает возможность течению беспрепятственно проникать в помещение. Этот самый поток путается в лабиринте, что создан белой массой волос сидящего в кресле из костей зверей и животных, за столом, собранных из прессованных чешуек мрачнорыбы, заваленном множеством кристаллов связей, листьев кабаку́а среди артефактов, мягко сияющих от поступивших сообщений.

Тонкое бледное лицо в облаке волос изящностью линий может поспорить с самой наипрекраснейшей из эльфиек, губы созданы для грехопадения, а пушистые ресницы на миндалевидных глазах, цвета темнейшей бездны, способны вызвать зависть у любой из женщин. Высокий лоб венчает обруч, бесконечный в своих изменениях, и сейчас, он больше походил на солнечную корону темного металла, в чьих гранях блестят всполохи вихря рыбок за окном.

Мембрана входа подсветилась серо-голубым.

– Входи.

– Мой Ард, мы нашли вашу сестру, – почтительно кивает вошедший, прижимая руку в чешуйчатой броне, к груди. Серокожий, в столь же серой гладкой броне не сводит взгляда своих белесых очей с сидящего. Длинные пальцы с острыми ногтями едва заметно подрагивают, как и кончик его хвоста.

– Говори.

– Она ослушалась запрета и покинула Нижний мир, – на эти судорожные слова бездна глаз сидящего углубилась. Рапортующий сглотнул. – Она попалась в сети народа Срединного мира.

Разговор умолкает. В тот же миг сквозь стену пролетает синий махаон – посланник Богов. Бабочка машет крылышками, рассекая воду словно воздух верхнего мира, занятая только ей известными делами. Оба океанида молча следили за ее неспешным полетом, пока посланница не скрылась в толще скальных пород.

– Хороший знак, – молвит вошедший.

– Перемены, – ставит точку сидящий.

– Мой Ард, каковы будут ваши приказы?

– Забыть о задании. Мы никуда вас не посылали, наша сестра никуда не исчезала… – все так же безэмоционально звучит голос Арда, но вошедший стал светлее на тон кожи.

– Будет исполнено.

– Мы на прогулку, – изящно отталкивается от сидения беловолосый. – Кэйла возьмём с собой.

– Приятно вам прогулки, Ард, – бледнея всем телом, склоняется в поклоне вошедший. Стайка рыбок за окном, дрогнувшим косяком, растворилась в темноте огромного черного щупальца.

Сестра молода. Ее любопытство едва поддается контролю, а наше желание наказать глупышку за проступки постоянно разбивается о раковину ее печали. Быть может, стоит отправить ее в Срединный мир? Быть может, ее судьба именно там? Нам не дано смотреть так глубоко…

«Кэйл. Плыви ко мне».

Пение колосса глубин и его желание размять свои щупальца скользит по подкорке мозга привычным желанием покорять. Ритуал наших с ним диалогов и в этот раз не изменился. Приказ о подчинении иголкой тонким арканом уносится в толщу вод и достигает цели.

Колосс глубин гулко смеется в ответ, но покорно взмывает из Бездны.

Холодное щупальце Колосса обвивает нас, фиксируя в своей мощи. Водный поток скользнул по лицу через не плотно сомкнутые живые кольца. Одна из присосок воспалена и гноится. Ногтями раздвигаем края раны.

«Ты вновь прошелся по полям Игл? Неймется же тебе найти пару».

Колосс лишь мерно вздыхает. Кто знает, был ли тот зов лишь скрежетом толщи твердыни, либо действительно брачный зов одинокой самки? Но друг не прекращает поисков и не теряет почти угасшую надежду.

Каменная иголка-семя легко покидает плоть Кэйла, оставляя за собой облачко голубоватой крови. Выбрасывать семя ее нельзя, иначе столь драгоценная жизнь будет потеряна. Здесь не подходящее место для каменных Игл.

Город давно стался позади. Его сумрачное свечение и переплетения гирлянд огней с каждым вдохом теряются в темноте. В темноте, куда никогда не проникает свет Срединного мира. Нам с детства говорят об опасности медиумного воздуха, о варварском поведении жителей этого мира, о магах, что будут рады изучить наше строение, об алхимиках, грезящих о нашей чешуе и не только,но все это меркнет перед красотами того мира, перед возможностью увидеть Свет Глаз. Дневное Око прекрасно, но Ночное куда приятнее нашему взору.

Сестра лишь поддалась зову своего сердца и решила рискнуть своей жизнью. Глупая. Любопытная. Наша наивная сестра…

«Крик воды» разорвал тишину Толщи.

Глава 2

Кельвин и Саратуйя. Когда-то я считал, что эти двое любовники, пока не выяснилось, что они сродные братья. Этот скелет медленно осыпается прахом, ведь мать Кельвина не вернулась из Храма. А отец Саратуйи не станет болтать о своей связи на каждом перекрестке.

– Капитан! – рулевой вытянулся по струнке при моем приближении.

– Докладывай.

– Все спокойно. Никаких кораблей на горизонте не замечено. Пройдено половина пути.

– Хорошо. Иди отдыхай. Спокойного сна.

– Благодарю, – парень кланяется и, стараясь сдерживать свою юношескую энергию, спокойно спускается по ступеням. Я ведь вижу,как ты нервничаешь, Дайн. Это твое второе путешествие на большую землю, и ты в восторге от происходящего. Мы все были такими.

Мое увлечение кораблестроением достаточно давно стало притчей во языцех. Ничего не могу поделать с собой, но эти прекрасные творения рук ойдовских⁴ увлекают меня с каждым годом всё больше. Если бы не Путь, стал бы я корабелом? От этого вопроса в душе поднимается тоска.

Штурвал. Этот небольшой круг из прочного белого дерева – не единственное средство управления кораблем. Внутри деревянных балок и лёгкой металлической обшивки корпуса идут меридианы эллизара⁵, переплетаясь определенным образом. Тонкие нити, словно нервы пронизывают всю плоть корабля, делая его живым, но спящим. Мне не приходилось пробуждать сознание корабля, но в воспоминаниях Лабиринта есть множество кристаллов о подобных случаях. Одно из воспоминаний я нашел случайно и до сих пор осознание того факта привкусом железа отдается на языке.

Столь гладкая поверхность дерева достигается долгими трудами одного или двух человек. Рисунок штурвала у каждого корабля уникален. Этот корабль зовут «Рассекающий время». Если у других кораблей в основе рисунка лежит тот или иной великий колосс, то здесь… гладкая поверхность с паутиной переплетений. Каждый рулевой видит в этом рисунке свое, я же вижу лишь цветок. Очертания его не всегда четкие, но сегодня…

– Удивительно…

Под пальцами отчетливо ощущается резьба! Глубокие канавки орнамента переплетаются с выпуклостями барельефа.

– Ир’Эн. Цветок рассвета…

– Ты что-то сказал, Тизор? – взгляд Камилы холодом скользит между моих лопаток. Эта жрица настолько опасна, что интуиция кричит держаться от нее подальше. Прекрасный лик в золоте вьющихся волос, удивительными глазами цвета голубого неба могут соблазнить любого мужчину, но не нас, жителей Общины. Столь обычная красота привычна нашему глазу. Многие мужчины могут сравниться или даже превзойти эту женщину в красоте, стати и воспитанию. Кельвин и Саратуйя от того и собирают слухи о непростительном поведении, что оба превосходят некоторых женщин нашего маленького закрытого общества.

– Всего лишь размышления.

– Думай про себя. Мало кому интересны твои умозаключения.

Кельвин поднялся на палубу. Столь пристальный взгляд от жрицы в спину моему заместителю можно истолковать по-разному, но… Сердце чувствует, что этот быстрый, словно невзначай брошенный взгляд, скрывает куда большее. Например, жажду обладания. Большая рука Келя обхватывает мне плечо. Задерживается. Лицо друга на миг выражает презрение и уголки губ дернулись в отвращении. Всего на миг и мне этого хватает, чтобы принять игру и улыбнуться очаровательной интригующей улыбкой.

Игра была замечена. Слышу стук каблуков, утихающих в глубине корабля.

– Благодарю, – лицо Кельвина пересекает хмурая улыбка.

– Рад был помочь, – корабль беспрекословно слушается малого поворота штурвала.

– Твоя репутация пострадает.

– Ей уже не подняться с твердыни и не отряхнуться от прилипчивой грязи. Так чего переживать?

– Ты хочешь семью.

– А ты разве нет?

– У меня есть Сар.

– Он взрослый мужчина и, когда-нибудь, все же, образумится, – сильный поток ветра ударяет мне в лицо, от чего глаза заслезились. – Не ужели ты не желаешь остепениться?

– Что такое остепениться? – Кельвин смотрит за горизонт. Этот взгляд мне знаком – смотреть, но не видеть. – В моих жилах бежит кровь Ноктюрн. Кто, в здравом уме, захочет связать со мной Путь? Теперь, когда Семья нечиста, а сильной крови не осталось⁶, любой ее признак считается если не уродством, то проклятием.

– Чушь.

– Ты ведь знаешь, как смотрят на Сумеречный Род?

– Знаю. Из-за Карии этот род и его главный Дом стали изгоями. По факту, они не виноваты, но общественное мнение…

– Коны Общины защищают жизнь. Жизнь священна.

– Не для всех.

– Не для всех, – прохладно соглашается страж. – На горизонте вижу силуэт корабля. Трех кораблей.

– Меня всегда поражала эта твоя способность.

– Твоя интуиция куда увлекательнее. Будить экипаж?

– Сначала нужно убедится, что это враги.

Привычным движением, Кельвин вынимает из парапета перед штурвалом подзорную трубу и подносит ее к лицу. Несколько манипуляции с зеркалами и:

– Один корабль из торговой гильдии, один из гильдии наёмников. Третий принадлежит вольному народу моря⁷. Обычное дело в этих водах. Что будем делать?

– Они все равно по пути, если пиратов не спугнет наше знамя – вступим в бой.

– Пойду будить ребят.

– И жрицу запри.

– С огромным удовольствием.

– Только предупреди, не хочу получать десять ударов палкой.

– Хорошо, – нехотя отозвался Кельвин, сбегая по ступеням. Вот не жалко ему мою спину, да?Я никогда не мог злиться на этих двоих. Даже если мне придется выдержать и тысячу ударов плетью, ради них многое переживу.

Едва Кельвин отходит, Цветок рассвета вновь становится едва различимым орнаментом на поверхности диска рулевого колеса. Ветер отчаянно хлопает парусиной и поднимает полы одежд. Изредка капли воды долетают до лица и на губах ощущается привкус соли. Пряди волос лезут в глаза, но ощущение свободы, когда держишь в руках штурвал – неописуемо!

Интересно. Как это, пробуждать корабль? Последний, кто сделал это, был Эмир Ноктюрн, когда возвращался с последней своей экспедиции на большую землю, будучи при смерти от укуса Силин. Этот эпизод воспоминаний не столь обсуждаем из-за последующих событий… Но эта картина врезалась мне в память и вдохновляет до сих пор.А с тех прошло уже пять десятков лет!Ощущения самой Силин, которая едва сдерживает жажду обладания, жажду крови и Эмир,с едва тлеющими ультрамариновыми глазами у штурвала, весь в крови и едва стоящий на ногах! Тонкие нити связи с пробужденным кораблем оплетают его тело, пронизывают сердце и сияют энергией! Ночь и удивительное зрелище,столь же печальное, сколь и величественное! Никто не выжил на той экспедиции. И те воспоминания Силин, остались в Лабиринте, как напоминание и вещественное доказательство нарушения конов Общины.

Вот только я видел в этом поступке капитана сотни, Эмира Ноктюрн,куда большее – он привез всех, кто пал в той битве, на родину, даже если это стало его последним правильным поступком перед Общиной Солнца. Община не оценила возвращение тел павших воинов, восприняла это как должное и вынесла вердикт, в лице волхва Карии, об умерщвлении всех, кто ещё дышал и был заражен иномирным паразитом. Но последние встречи с аканом показательны. Он, спустя столько лет, не изменил себе и держит в руках вирус. Быть может, поступи Община тогда иначе, мы давно бы нашли способ искоренить заразу.

Я, так же, как и Саратуйя, задаюсь вопросом – когда Община перестала жить посовести?

Кельвин вернулся на палубу. В его руке сверкнул эфес моего меча.

– Всех поднял?

– Кроме Сара, – Кель протягивает мне меч. – Мне жаль, но у тебя теперь влажная подушка.

– Ему вновь снится кошмар?

– Да. Из ночи в ночь.

– Это его выбор.

– Этот выбор его убьет, – Кельвин заботится о своем брате сверх меры.

– Мы должны уважать его выбор, – звякнула повязь, едва меч оттянул пояс на моих бёдрах. – У каждого своя боль и свой Путь ее решения, – на палубу поднялся Дайн, хмуро оглядывая темноту за кормой. Едва заметные фонари сияют на все еще далеких кораблях. Видны всполохи магии и вспышки орудий. Парень окаменел, но быстро взял себя в руки. Для многих стражей – это первое морское сражение, ведь мне в подчинение отдали еще неопытных юнцов. – Жрица?

– Недовольно поджала губы и сидит в своей каюте, – Кельвин опустил подзорную трубу.

– Надеюсь, что её помощь нам не понадобится. Командуй.

– Я?

– Ты думаешь я доверю корабль Дайну?

– Хех, – Кельвин лишь понимающе усмехнулся, когда Дайн нахмурился.

– Вставай за штурвал, рулевой.

– Но…– Дайн удивился.

– Я буду страховать.

Лицо парнишки просветлело. Рулевой встал на свое место, уверенно сжав штурвал в руках. Несколько минут и эпицентр боя видно невооруженным глазом.

– Командуй, Дайн.

– Свет. Максимум!

Мигнули фонари и засияли ярче.

– Штандарт. Сияние.

На парусах вспыхнуло изображение солнца, осветив окружающее пространство на десятки метров. Теперь нас видно, словно мы ярморочная гирлянда. Молодые стражи рассредоточились по верхней палубе. На их лицах нечитаемые маски, ни единой эмоции не скользит в воздухе. Вот только это первый признак страха. Кельвин расслаблено, почти лениво поднялся к носу судна, все также лениво остановился у перепета и обхватил правой рукой канат.

– Думаете будет бой? – Дайн переживает.

– Нет. Приглядись.

– Один из кораблей уходит.

– В этот раз боя не будет. Сбавь скорость, возможно в воде есть раненые.

– Принято. Выполняю.

Спустя двенадцать минут, нос «Рассекающего время» вошел на остывающее поле боя. Корабль наёмников нуждается в ремонте, местами горит и одна из трех его мачт лежит на боку. А вот корабль торговой гильдии, практически цел. Хм, «Наяда» и «Сильфида». Наёмники опускают на воду лодку. Торговое судно панически замерло. От них воняет ужасом,а смесь крови, пороха и ужаса в воздухе – тошнотворный коктейль.

– Спустить лодки. Искать мертвых и раненных, – отдал приказ Кель.

– Принято, – отчеканили стражи. Кельвин все так же истуканом стоит на носу корабля.

– Дайн, оставаться на месте.

– Принято. Исполняю, – паруса над нами мгновенно сложились, слышнышорохи парусины и шелест канатов,стоны раненных, выкрики глав отрядов со стороны «Наяды» и поразительная тишина «Сильфиды». Среди ошметков судна наёмников видны тела не только гильдии, но и нескольких членов вольного народа. Белые лодки скользят между кораблями. Вот, в воду ныряет эрниец из Змеев. Глубоко уходит под воду, замирает у скрюченного тела, опутанного лианами канатов. Бедняга задохнулся. Вот поднимают еще одно тело, в этот раз женщины. Довольно симпатичная девочка, если бы часть ее черепа осталась на месте. Еще один труп выловили стражи – в этот раз мужчина в возрасте с разодранным горлом и располосованной грудной клеткой – дело рук оборотня. Хм, а вот и сам оборотень с кинжалом в сердце.

Освещение «Рассекающего» проникает глубоко в толщу воды… привлеченные светом, среди горелого дерева, канатов, парусины и еще двух тел, сверкая бликами на тельцах, косяки океанических рыб поднимаются со дна.

Надо убираться с этого места.

– Капитан. Капитан «Наяды» просит разрешение ступить на наш корабль, – юный ловец, Эрроу, спокойно отчеканил просьбу.

– Пусть поднимается.

– Принято, – кланяется юноша в маске и подходит к парапету. Кивает. Меня смущает тишина с «Сильфиды» ее огни едва тлеют, и темнота на верхней палубе навевает мрачные мысли. Кельвин не отнимает свой взгляд с торгового судна. Он напряжен. Пока не схватился за рукоять мечей – переживать рано, но ощущение паники, чужеродной паники, ни на йоту не стало меньше. Нервирует. Дети под моим командованием оглядываются на темный корабль. Чувствуют?