Вдохновляющая на любовь

Глава 1

Что ж так холодно-то? Форточку, что ли, не закрыла? Заерзала в поисках одеяла, и грохнулась. Вот твою ж… вся панелька, наверное, слышала мой великий и могучий! Еще с чего так больно-то? Как будто не на палас упала, а на… доски???

Я наконец-то продрала глаза, и тут же закрыла их обратно!

Открыла.

Закрыла.

Открыла.

Закрыла.

Нет, все верно, я сижу в камере. Тюремной такой, очень аутентичной… а сидела в гримерке! И как это я сюда попала? Или, что важнее, куда меня вообще занесло?

Несколько часов назад…

Как я устала. Не так. Как я УСТАЛА!

Будь он неладен этот декабрь, со своими корпоративами и дебильной модой на тематические вечеринки. Меня уже тошнит от фантазии организаторов. Про то, каково петь Рюмку водки на столе, наряженной в штурмовика или Барских в образе стиляги лучше вообще промолчу.

КАК Я УСТАЛА! Уговорил же меня шеф на все смены, чтоб его же жаба его и задушила. Жмот! И откуда только узнал про мои кредиты? Надавил на больное, уволил сменщицу, вот я одна связки рву уже вторую неделю. Ни одного приличного вокалиста сейчас все равно не найдёшь, так что до конца месяца я еще не раз буду петь Угонщицу в какой-нибудь хламиде, именуемой костюмом. Без смены. Без выходных. Без света белого.

КАК Я УСТА-А-АЛА!

Ещё козел этот сегодняшний со своими сальными глазками. Походу все-таки придется разориться на такси. Ванька сказал, что мужик все ещё трется у бара. Отрицательный ответ его явно удивил и не устроил. Можно, конечно, согласиться, чтобы Ванька меня проводил. Но не хочется ему давать даже такую слабую надежду.

Такого идеального партнёра в диджеях я себе больше не найду. Со слухом, меняющий тональность, давно понимающий мой голос как свои пять пальцев. А секс ещё ни одни рабочие отношения не улучшал. В отличие от пьесы: Кира, дура набитая и намеков не понимающая. Акт третий пошёл, тьфу ты, то есть год.

Да, нехорошо. Но я ему сразу сказала – мы работаем, в идеале дружим, и все. Остальное он сам нафантазировать успел. Хотя стоит признаться, что его интрижки, которые он так глупо от меня скрывает, говорят, что сердце не разбито и за Ванюшку можно быть спокойной.

КА-А-АК…

– Кирюш, ты что тут? Ещё в костюме? – лёгок на помине. Кучерявая светлая голова моего напарника просунулась в гримерку.

– А ты надеялся меня не найти? Или за переодеванием застать? – понимаю, ответ так себе. Но сил не осталось даже на сарказм.

– Ой нет, если костюм продуман до мелочей, то твой вид в панталонах – это последнее, что хочется лицезреть перед сном!

Уделал Ванюша, спору нет. Я лениво посмотрела на себя сверху вниз. И картинно застонала. Сегодня был очередной «гениальный» корпоратив в стиле рыцарей круглого стола. И на мне красовалось парчовое платье в пол. Корсет с квадратным вырезом насыщенного синего цвета и немного клешеная юбка в пол. Конечно, люрекс ткани выедал мои глаза и уничтожал чувство прекрасного, но хоть цвет в этот раз спасал положение. В отличие от лифа – немаленькая грудь в таком фасоне была неприлично подчёркнута.

Мда, не моя история, терпеть не могу такие вещи. У меня в целом весь гардероб oversize. Даже на сцене предпочитаю струящиеся брючные костюмы, а не платья в стиле второй кожи. Так-то я не толстая, но и до модных подкаченных худышек не дотягиваю. Застряла посередине – немаленькая грудь, длинные стройные ноги, и небольшой стратегический запас на животике. Но я не жалуюсь, кофта посвободнее, а джинсы потеснее – и чувствую себя королевой.

Обернулась на зеркало, напротив которого сидела. Макияж ещё смыть не успела, поэтому глаза, казалось, занимали пол лица – синие и загадочные, светлые волосы сегодня волнами спускались до плеч. Больше взгляду зацепиться на лице было не за что. Только немного широковатые скулы, ну так они скорее портили картину. А коронной улыбки, за которую чаша весов моего лица склонялась все-таки в сторону симпатичного, сейчас от меня не получили бы даже под дулом пистолета.

– Любуешься? Так и тот хряк все сидит, тоже не насмотрелся ещё, наверное.

– Ванюш, ну на что насмотрелся-то? Я тебя умоляю. В этом платье, у меня такие достоинства, любая дойная корова позавидует, – бинго, вон даже диджей скользнул взглядом к кайме на вырезе – он поди и на лице-то на моем ни разу не сфокусировался. Сейчас смою с себя раскрас, переоденусь и спокойно пойду, он меня в свитере и не узнает.

– Ты серьезно?

– Конечно. Будет дальше сидеть в баре и ждать, пока к нему подойдёт Гвиневра с грудью наперевес – я не выдержала и прыснула.

– Кир, может лучше все-таки не проверять? Давай подожду тебя? – Ванька тоже не выдержал и улыбнулся.

– Спасибо, не парься – э, нет! Знаю я ваши провожания. Потом замерзнешь прямо перед моим домом, чаем тебя отпаивать, а потом еще и завтраком кормить. Нет и ещё раз нет.

Ванька было открыл рот, вздохнул, закрыл. Да уж, рыбка немо прямо. Но нет, дорогой мой, либо мы работаем, либо расходимся. А ты перед Новым годом тоже себе новую напарницу не найдёшь, да и ресторан наш больно хлебный, поэтому не надо так смотреть на меня исподлобья.

– Ванюша, я так устала! Устала, устала, устала. Сжалься хоть ты надо мной.

– Ладно, иди сюда, – напарник раскрыл объятья, но поймав мой скептический взгляд, глубоко вздохнул и добавил, – подруга. Всего лишь утешительные обнимашки.

Я не удержалась, встала со стула и, на ходу завязывая свой любимый пучок на затылке, подошла, чтобы крепко обнять друга. Могу же я себе позволить минутку слабости?

– Кирюша, зайка моя. Ну может перестанешь строить из себя супер-герл? Вечеринка в стиле Marvel и DC была на той неделе.

– Так мне и там не супер-герл досталась, если забыл. Я была Чёрной вдовой. Господи, они как будто специально выбирают костюмы с вырезами до пупка! – бухтела я другу прямо в плечо, а он поглаживал меня по голове. М-м-м… главное не уснуть.

– Так твои вырезы нам сделали половину чая! Знал бы, уже давно сам тебе сменил бы имидж сценический.

– И ты, Брут! – скривилась я, отстраняясь от Ваньки. А то сейчас правда закемарю.

– И я! Кир, просто ты красавица, а прячешь это за своими мешками.

– Не мешками, а удобными свитерами и худи. Много ты в стиле понимаешь, – слабо возмутилась и пошла, наконец, к зеркалу, смывать макияж.

– Это для толстух, они удобные и стильные, а для тебя преступления по скрыванию красоты от мира! Давно бы уже в платьях походила, глядишь мы бы и альбом записывали вовсю, да ты в долгах не была бы как в шелках.

– А что только платья? – зло сверкнула глазами в зеркало, – Надо тогда сразу чулки в сетку, да и на панель!

– Ладно-ладно! – он шутливо поднял руки вверх. Ваня хорошо меня изучил, знает, что уже подошёл к грани моего быстро закипающего бешенства, – Понял, дурак, исправлюсь! Завтра с меня кофе!

– Живи, пока знаешь, чем меня подкупить, – хмыкнула и принялась протирать ватным диском второй глаз.

– Я же не обидеть, Кир. Просто сам вижу, что ты упахалась. А на лошадь никогда особо не тянула. Долго ещё будешь тащить ее проблемы на себе?

Вздохнула и потянулась за новым диском, теперь очередь избавляться от тона на лице.

– Она-то живет и в ус не дует, что за стерва? Ни стыда, ни совести! – распылялся диджей все сильнее. Как его накрыло-то! Не надо было все-таки Ване рассказывать, теперь каждый раз нотации читает. Но кто ж знал, что меня с егермейстера так жаловаться потянет?

– Все-все телохранитель моего кошелька, отбой! – очередной диск полетел в урну. Этот сценический макияж сначала наносишь три часа, потом смываешь столько же… – в этом месяце последний платёж, ты же знаешь. А с учетом нашего графика, я отпраздную закрытие своей финансовой ямы не дошираком, а даже какими-нибудь пельменями.

– Опять отшучиваешься?

– Ну а что мне остаётся, Вань? Я с тобой поделилась, чтобы ты мне разок посочувствовал. Всего-то! Не надо делать из этого такую уж трагедию жизни.

– А что это, по-твоему?

Ну а что это, по-моему?

Несправедливость, неприятность, или попросту гадство! Но ничего с этим не поделаешь. Плакать над своей жизнью мне попросту некогда.

Мы с сестрой воспитывались бабушкой. Только ба у нас была, мягко говоря, строгая. Может поэтому в своё время нашу маман прорвало, она сбежала из дома, и через полгода вернулась беременной уже нами. А через 9 месяцев ее опять сдуло, а нас оставило.

Стоит отдать должное ба. Она нас не бросила, воспитала. Только если мне нотации от ба пошли прямо на подкорку мозга, то вот сестрице в одно ухо влетало, в другое вылетало. Моя близняшка, как две капли воды похожая внешне, была совершенно полярна по характеру. В итоге, в 18 лет она пошла по стопам маман, и укатила в закат. Предварительно взяв мой паспорт и набрав кучу кредитов и микрозаймов. Короче осталась я, как выразился мой напарник в долгах, как в шелках.

Даже железная ба не выдержала очередного побега и сильно сдала. Поэтому одной из нас в 18 лет достались путешествия по миру, парни и поиски себя. А другой куча проблем, лекарств для ба и три работы.

Об учебе я забыла сразу. Ибо когда с утра ты по району бегаешь с тряпкой в руках и драишь пол, потом бежишь в ТЦ и работаешь продавцом консультантом в магазине, а вечером плетёшься в караоке и поешь до 12 ночи – уже не до учебы. Как ни странно, спасло меня в итоге именно караоке.

В своё время даже в нашей районной музыкалке мне пророчили Гнесинку. Поэтому, начав с караоке, я за пять лет добралась до вершин ресторанного бизнеса и радовала руководство своим голосом, педантичностью и ответственностью, что так не свойственно моим коллегам. Хотя они ищут либо славы, либо удачного замужества. Я всегда искала только зарплату побольше.

С Ванькой познакомились в эпоху покорения ночных клубов. И быстро поняли, что если организовать тандем, то можно, наконец, перейти на работу в более респектабельные места, за более существенные гонорары. Так что, благодаря диджею, я окончательно отказалась от других работ и перекредитовалась.

Но когда полгода назад не стало ба, меня прорвало. Вот тогда напарник все узнал и был ошарашен. Мягко говоря. Не хотелось, конечно, выливать на партнёра накопившуюся боль, но мне и выговориться, как оказалось, больше некому. Так, пара школьных подруг, несколько коллег и Ванюша – вот весь мой круг общения. Ну и, конечно, мои любимые банки. Боже, пять лет этого ада наконец-то останутся позади. А вот все мои достижения останутся при мне!

– Это почти пройденный этап жизни! И нет смысла о нем говорить.

– Но она же в Москве! Почему ты не хочешь с ней разобраться?

– Потому! Вань. Все. Хорошо. – немного жёстче, чем следовало, отрезала я. – Этот человек для меня просто не существует. Как маман. У меня нет желания с ней даже видеться, не то что разбираться.

Ванюшу эта история так поразила, что он нашёл мою сестрицу на просторах социальных сетей. У меня времени на них не было физически, даже рабочим аккаунтом занимается напарник. Он пытался мне рассказывать про сестру, про то, что она вернулась, про ее явно неплохое финансовое положение благодаря очередному Зайчику. Вот только я не слушала. Потому что для себя давно уже решила. Нет у меня сестры. Пять долгих лет. И менять это мне совсем не хочется.

– Дура ты! Никому твоя принципиальность и гордость чести не делает.

– Ну вот и не лезь! – по-моему, я уже начала шипеть. Это не дело. Вдох. Выдох. – Вань, мне пора переодеваться и отсыпаться. Спасибо за помощь. Неспасибо за нотации. Завтра с тебя ведро кофе! И я все равно тебя люблю. А теперь проваливай.

– Да ну тебя! Когда-нибудь научусь на тебя злиться и найду себе нормальную певицу. Заживу, как человек! – озорной блеск зажегся в глазах дорогого друга. Ну Слава Богу! Опасность миновала.

– Нормальную ты уже нашёл, а к поющим трусам всегда можешь вернуться. Я, конечно, поплачу на могилке твоего интеллекта, но переживу, – фыркнула с улыбкой.

– Язва! – захохотал Ванька, – так, видеть нижний слой твоего костюма нет никакого желания. Ещё потом кошмары сниться будут! Я пошёл, а ты переодевайся и вызови такси. Не жадничай!

Я проводила взглядом удаляющегося напарника и выдохнула. Господи, заканчиваю и домой. Срочно! Полезла в шкаф за своим молочным свитером и джинсами, как вдруг дверь снова открылась.

– Все-таки надумал поглазеть на мои панталоны? – не оборачиваясь, спросила я у напарника.

– Девушка, я вам об этом уже пару часов назад говорил, только вы все никак не созреете… – пробасил незнакомый голос.

Так, а это ещё кто такой?

Глава 2

Хотя как незнакомый… я похолодела и, прижав к злосчастному декольте сложённые джинсы со свитером, повернулась. Точно. Хряк. Пьяный, но не пьянющий. Взрослый, широкий, пузатый мужик, который доставал меня весь сегодняшний вечер. Стоит прямо перед выходом из гримерки. Точнее перед дверью, которую он закрыл и защёлкнул на замок. Мать твою! У меня, по-моему, пучок на голове встал дыбом.

– Ну что же замолчала? – и он начал ощупывать меня своим липким взглядом.

Меня забила дрожь. Нет, не так. Меня забила ДРОЖЬ! Это только в боевиках главные героини лихо расправляются с кучей мужиков на своём пути. А я не первый год работаю по увеселительным заведениям и прекрасно знаю, что вышибалы не просто так получают свою зарплату.

– Показывать панталоны-то будешь, или помочь? Ломалась весь вечер, утомила уже, – оскалился хряк.

МЕНЯ ЗАБИЛА ДРОЖЬ! А мужик двинулся в мою сторону. Это плохо, очень плохо. Справиться с ним нереально. Проскользнуть мимо тоже не получится. И куда свалил охранник, любитель покурить, чтоб его! Ведь оказался этот козлина в крыле для персонала как-то.

– Язык проглотила? Или ты только под фанеру рот раскрывать умеешь? Может вообще немая? Вот это прикол.

– Прикол у тебя в штанах. Действительно не стоило и связки напрягать, для такого как ты можно было бы магнитофон включить и порнуху поставить. Тебе бы хватило.

Ой не вовремя я рот раскрыла, вон у него как ноздри раздулись.

МЕНЯ-Я-Я ЗАБИ-И-ИЛА ДРО-О-ОЖЬ!

– Ах ты сучка! – мужик резко рванул вперёд.

Так, плохо дело. Я нашарила на столике лак с блестками. Недолго думая, вытянула руку и хряк, подобравшись почти вплотную, получил сухим глиттером прямо в свои водянистые глазёнки. Так, и пузырьком ему в нос.

Орет. И голову запрокинул. Это мой шанс. Я метнулась по противоположной стене к выходу. Но хряк, к сожалению, все-таки не пьянющий.

– Тварь! – заревел мужик, вскинул руку и дёрнул со всей силы за плечо.

Меня крутануло и припечатало к стене, задрапированной занавесками. Всегда они меня раздражали, а теперь я в них ещё запуталась и грохнулась. Подожди, а куда я грохнулась? Там же стена! Или занавесками пожарный выход драпировали? Господи Иисусе! Похоже, что так!

Я судорожно высвободила ногу от бархатной хламиды, крепче вцепилась в кофту с джинсами и припустила вперёд. Сзади мужик видно тоже не увидел дверь, под стены она там выкрашена что ли? И я бежала вперёд в темноту под оглушительное сопровождение.

– Мразь, куда делась? А ну вылезай!

Так я и пытаюсь, милый человек. Темно как у негра… выставила одну руку, нащупала стену и двинулась дальше. Что это за материал, камень? Где этот выход пожарный идёт, мимо випов что ли? Или хозяин сразу в метро решил туннель прорубить. Да когда ж он кончится-то? А вот я и впечаталась в дверь, прямо носом.

Лучше б в моей жизни деньги так материализовались. Хотя не сегодня мне жаловаться на невезение, я только что сберегла свою честь, не иначе как фортуна вспомнила про несчастную Киру Картополову! Ну-с, на выход.

Дверь не заперта, и на том спасибо. Я толкнула ее вперед, вылетела на мороз и сразу же поежилась от холода. Не май месяц на дворе. Но лучше разорюсь на такси, а пуховик заберу завтра, все равно опять работаю. Водители от нашего ресторана и не таких красавиц забирали, так что быстро натянула на себя джинсы под юбку, а сверху, прямо на платье, напялила свитер. Ух, все равно не жарко. И темно, по-прежнему, как у несчастного негра… где фонари-то? Я вообще, с какой стороны ресторана вылетела?

Оглянулась. Еле различимая подворотня, низкие двухэтажные каменные здания. Так стоп. Двухэтажные? Каменные? Что за чушь. Полезла в карман за телефоном, где там мой фонарик. И застонала в голос. Сел. Я же его ставила днём на зарядку. Или нет? Да чтоб тебя!

Ещё раз оглянулась. Глаза уже совсем привыкли к темноте, плюс белый утоптанный снег добавлял видимости, но кроме подворотни и звездного неба ничего нового вокруг не появилось. Звездного неба? Белого снега? Погоди-ка! Да в центре Москвы Луну то не сразу за высотками увидишь. А снег, разве что в качестве реквизита рассыпают. Мне это уже не нравится.

Видимо переутомление даёт о себе знать. Потерла виски, подула на пальцы, чтобы согреть замерзающие руки. Сколько времени прошло, интересно. Минут пять, десять? Может хряк уже свалил? Наверное, проще всего вернуться и тихонько посмотреть через драпировку. Я пошла обратно к двери. И уставилась на неё, как тот самый баран.

Это была деревянная сколоченная дверь, в лучших традициях нашей сегодняшней тематической вечеринки. Наверное, завтра с утра придётся сделать маску для лица, потому что от сведённых бровей у меня уже заломило лоб. Так – не концентрируемся на деталях, концентрируемся на возвращении в гримерку. Я потянула дверь на себя.

И хрюкнула. Или икнула. В общем, сложно идентифицировать характер, изданного мной звука. За дверью был какой-то чулан. В нем валялись мешки, стояли бочки и освещалось все это удовольствие лампой со свечой. И все. Никакого коридора, по которому я шла пару минут назад.

Да вы издеваетесь надо мной что ли?

Зашла внутрь. Ещё раз огляделась. Прошлась по комнате, прощупав стены. И чего? И ничего. Так, может хряк меня все-таки догнал и приложил башкой об стенку? Потому что голос я теряла от переутомления, а вот глюки, вроде, не ловила. Хихикнула. Нервишки-то совсем ни к черту, обычно я собраннее.

Снова начала массировать виски. Так. Может все проще? Может это дурацкая шутка? Все-таки в последний раз Ванюша по-моему увидел мой паспорт. Решил мне устроить сюрприз на день рождения? И 12 ночи точно уже есть. Наши event-организаторы недавно рассказывали, сейчас как раз мода на всякие стрессовые приколы. То тебя бандиты похищают, то спецназ задерживает. Меня вот решили в дурку, по ходу. Версия шита белыми нитками, но за неимением другой, пока буду удерживать кукушку с помощью этой.

Ладно, в чулане я ничего нового не найду, так что тырим реквизит и идём обратно на улицу. Зато, смотри-ка, какой прилив сил, даже спать перехотелось. И вместо вялости аж потряхивает от возбуждения. Хотя скорее от приближающейся истерики. Лампа оказалась классикой жанра. Стеклянная, формы вытянутой груши с железным основанием, перекидной ручкой и свечой. И тяжелая, зараза.

Держа ее перед собой, вышла обратно на улицу. Свет добавил подробностей, от чего стало только хуже. Я в каком-то тупике. Вокруг обступают каменные дома, налево ведёт узкая подворотня. Натянув рукава на руки, двинулась вдоль домов. Через метров пятнадцать выглянула из-за угла. О, тут уже пошире. Все такая же вымощенная дорога, только между домами теперь метра четыре. Так, и у зданий появились фасады. Хотя лучше бы не появлялись. Сложенные из камня, с узкими окнами, закрытыми на деревянные ставни. И очень, очень не похожие на баннеры.

Я двинулась вдоль того же дома, из чулана которого вышла. Успех! Навстречу мне идут двое. А то звенящая тишина, не добавляет моей версии правдоподобности. Хотя, впрочем, двое высоких мужчин в плащах, с мечами на поясах, и, мать его, в каких-то проклепанных пластинами доспехах, тоже. Замерла, пытаясь унять дергающийся глаз.

– Доброй ночи! Я, похоже, стала жертвой розыгрыша, – кое-как выдавив из себя улыбку, обратилась, надеюсь, к аниматорам – вот только мне вставать рано и совсем не до шуток. Выход не подскажите?

– Берез диа? Храми ниос даон? – пригрозил мне какой-то тарабарщиной правый. Явно старший, усач со строгим взглядом, но паутинкой морщин, говорящих о зачастую смеющимся лице.

– Ребята, плохая идея. Я вам в два раза больше заплачу, только давайте закончим, а? – почти срывающимся голосом попросила мужчин.

– Даон Рамис элле диа не Агнории. – рассматривая меня, сказал второй, молодой. Темные кудряшки делают симпатичное лицо ещё моложе и озорнее, что ли. И участливо улыбнулся. – Це лиасси.

– Хренасси, – сказала я и в глазах потемнело.

Хотя, грохнуться в обморок лучше, чем начать истерику. Наверное…

Глава 3

Что ж так холодно-то? Форточку, что ли, не закрыла? Заерзала в поисках одеяла, и грохнулась. Вот твою ж… вся панелька, наверное, слышала мой великий и могучий! Еще с чего так больно то? Как будто не на палас упала, а на… доски???

Я наконец-то продрала глаза, и тут же закрыла их обратно!

Открыла.

Закрыла.

Открыла.

Закрыла.

Нет, все верно, я сижу в камере. Тюремной такой, очень аутентичной… а сидела в гримерке! И как это я сюда попала? Или, что важнее, куда меня вообще занесло?

Каменные стены, грубый необработанный дощатый пол, дверь из железных прутьев. Сзади лавка, с которой я свалилась, в углу ведро. Ага, и посередине этого безобразия я. Да без бантика.

За дверью комната, с добротным столом, где спиной ко мне развалилась фигура в плаще. А перед ним стоят усач, кудряш и ещё один незнакомец. Лысый, с кустистыми бровями и строгим взглядом карих глаз. Холщовые штаны, рубаха, фартук и сверху накинут тулуп. Естественно вся троица таращилась на меня, и я отвечала им взаимностью.

– Что происходит? Кто вы? И что, етить вас всех, нужно сделать, чтобы это закончилось? – ой, все-таки под конец перешла на фальцет. В их же интересах мне ответить. Следующая стадия уже ультразвук, такой, что Витас позавидует.

Они так тяжело вздохнули, как будто умалишенная здесь я, а не они со своим маскарадом. И продолжали говорить с сидящим на своём тарабарском.

Ну все. Это. Не. Смешно.

– Эй – встала и поплелась к решетке, – понимаю, у всех своя работа. Я тоже не люблю из образа выходить, но ребят, серьезно! Я две недели без выходных. Мне этот розыгрыш до одного места! Давайте уже поулыбаюсь в скрытую камеру и пойду, а?

Смотри-ка. В этот раз на меня только курчавый взгляд перевёл, остальные даже не бровью не повели. Перешли на отыгрыш спора, что ли? Интересно, на узбекском они разговаривают, или вообще рандомные звуки выдают?

Ладно, думаете, меня легко игнорировать? Как бы не так, уж что-что, а аудиторию привлекать я умею.

И я запела. Свою коронную. Песню про коня знаете? В моём исполнении она сразу начинается на максимальной громкости и со всей широтой диафрагмы, а уж поверьте, мне есть чем похвастаться. Ну а что? Клин клином вышибают: вы меня на тарабарском решили поигнорировать, а я вас на вокальном поиспытывать! Обычно к куплету, где «Сяду я верхом на коня», равнодушных не остается, а к «Полюшко мое, родники» – люди уже оторваться не могут.

Ну вот, другое дело! И застыли, и смотрят – говорю же, не такие залы раскачивали. Даже мистер спина соизволил развернуться и встать. Воу, хорошо что я пою, а то ещё бы слюни начала пускать. Не часто видишь журнальную обложку вживую.

Мужчина оказался высоким, стройным, но не худощавым, с ярко выраженными плечами. Рваная шапка густых русых волос, чуть вздернутый прямой нос, пухлые губы, четкие линии лица. И глаза. Цвета растаявшей воды. Два белесо-голубых озёра, в которых хочется утонуть. Кому-то, но явно не мне! Терпеть не могу таких красивых мужиков! Они, как правило, привыкли получать, и совсем не умеют отдавать. У меня и так с парнями особо не складывалось, а уж с красавцами мы, как правило, дальше словесных перепалок не заходили. Ничего не могу с собой поделать, всегда хочется их уколоть, чтобы самомнение подсдулось. А такие больше к восторженному кудахтанью привыкли.

Только в моей голове замигала красная лампочка alarm, как красавчик в два шага оказался уже у решетки. Он ещё и грациозный как кошка, ну то есть кот. Дикий, уличный, который сам по себе.

– Диа лиасси? – покачивая головой проговорил он себе под нос. Надо же, вроде хмурится, а все равно красивый, аж дышать сложно.

– Хренасси! – не изменяя традициям ответила я.

И хотела было перейти к «Дай-ка я разок посмотрю», как красавец что-то пробурчал, раздавил в руке какой-то кристалл и, клянусь, его глаза зажглись изнутри! Словно на дне озёр вспыхнули упавшие с неба, звёзды. А мои уши и горло обожгло такой болью, будто туда кипятка плеснули. Никогда не претендовала на высокий болевой порог. Поэтому рухнув прямо на пол, меня скрутило и я бессовестно заорала.

– Ещё раз, ты иномирянка? – сказал мужчина, как плетью хлестнул.

– Ещё раз, вы нормальные тут все? – прохрипела сквозь слёзы я. Что? Прохрипела? – Мой голос? МОЙ ГОЛОС? – хотела бы сорваться на визг, да вышло, скорее, карканье! Ну а что вы хотите? Разгар сезона, если я сейчас охрипну, то кредит у меня, конечно, спишут, деньги уже переведены на счёт. А вот кушать мне до февраля будет нечего. Боюсь, ещё одной такой экстремальной диеты я не выдержу!

– Твой голос я сейчас заберу, если не начнёшь отвечать на вопросы. Ты иномирянка?

– Да! – зло сверкнула глазами я на козлину! Мысленно переименовав его из красавца в представителя мелких и парнокопытных – из мира адекватных людей.

Боль понемногу утихала, но в горле першило и саднило, а в ушах стоял звон. Я попыталась прокашляться, но стало только хуже.

– Так, а можно с кем-то нормальным поговорить? Кто не прыскает перцовым баллончиком в горло девушкам? – буквально выплюнула я. Потому что сверкнувшие глаза мне могли привидеться, скорее всего привиделись! Но в руке он точно что-то раздавил и похоже именно это обожгло мне гортань. Очень даже похоже на правду.

– Можно поговорить со мной и попытаться сохранить жизнь – надменно изучая меня с головы до ног, продолжил мерзкий тип – ты не с Агнории, иначе заклинание изучения языка выжгло бы тебе голос и слух. Откуда ты?

– Выжгло бы голос? Да ты чокнутый. Вы, вы… – проскулила я. И все! Пелена слез окончательно залила мои глаза. Что будет дальше, я прекрасно знаю. Но сделать уже ничего не могу.

Ну привет, истерика, зачастила ты ко мне, второй раз за полгода. В прошлый раз, когда пришла домой с работы и поняла что ба уснула навсегда – соседям пришлось скорую вызывать. И они не идиоты, скорая предназначалась именно для меня. Просто, моя скрытность и терпеливость работает, как кувшин. Я бесконечно долго, по капле могу терпеть, что угодно. Злость, обиду, страх, усталость, даже слёзы спокойно сдерживаются и отправляются на дно сознания. Но потом меня рвет. На части. И как говорят очевидцы, всегда сдержанная и улыбчивая девушка превращается в фурию.

Я этим не горжусь, поэтому стараюсь не доводить до такого состояния. Ведь крушить все вокруг себя, размазывая сопли, оглушая людей ревом раненной медведицы – не то, чем хочется заниматься, согласны? Но если обычно контроль за эмоциями мне даётся легко, то в такие моменты я просто отключаюсь. Перед глазами туман и спасает окружающих только время.

Подскочила на месте, хватаясь за голову, и завыла в голос. Из глаз ручьём хлынули слёзы, меня явно шатает из стороны в сторону. Страшно! Мне очень-очень страшно. Я нахожусь не понятно где, судя по всему не в Москве, и даже не на Земле. Господи, какой бред! А ещё куча мужчин заперли меня в камере и хотят забрать мой голос или жизнь. Не поняла. Потому что мне СТРАШНО! Почему в моей жизни выбор есть между плохо и очень плохо. Я же вроде не самый паскудный человек во вселенной?

Решетка, судя по скрипу, открылась.

– Нет, нет, НЕТ! Не трогайте меня, оставьте в покое!

Я судорожно заметалась, под какие-то крики и ругань. Но если в обычной жизни я совсем не спортивная, то сейчас резервы организма на пределе. Поэтому скакала я по камере, скорее всего, как горная лань. Правда не долго, меня схватили и зажали с двух сторон, а мой взгляд наконец-то сфокусировался. На двух выцветших озёрах, с мерцающей голубым сиянием радужкой и обдающих ледяной стужей. Который, почему-то, прожигает меня насквозь.

– Слушай меня! Слушай только меня. Не существует, никого, ты – это всего лишь часть меня. Слушай.

Какой тембр! Я бы убила за такого напарника, а наш дуэт покорил любые музыкальные чарты, в том числе и мировые.

– Откуда ты? – слова обволакивали, и я окончательно утонула в льдистом сиянии и ориентировалась только на бархат голоса.

– Из Москвы. Мы коренные, даже с пропиской, – по привычке хихикнула.

– Как называется ваш мир?

– Мир? Не знаю. Планета – Земля, галактика – Млечный Путь, наверное. Что за странные вопросы?

– На Земле есть магия?

– Конечно! Есть множество красивых мест и вообще прекрасных пейзажей.

– Нет, волшебство? Ты магиня?

– Что за бред? Нет конечно, я певица. А все эти гадалки и экстрасенсы просто шарлатаны и мошенники.

– Ты знаешь о Каасере?

– Понятия не имею.

– Как ты оказалась здесь?

– Я убегала из гримерки по какому-то черному ходу и выскочила на улицу. Но вернуться не смогла, потому что коридор пропал, а за дверью оказалась кладовка. Потом мне навстречу вышли двое мужчин, и я, судя по всему, упала в обморок. Очнулась уже в камере, – странно, но проговаривая вслух последние события, как будто выплывала из бесконечных глаз собеседника и возвращалась в реальность. Спадала пелена, утихали слёзы, я приходила в себя, – Все вокруг говорили на непонятном языке, затем мне в горло и уши словно углей насыпали. А потом вы начали угрожать то ли смертью, то ли выжженным голосом, и меня накрыло истерикой.

К концу я окончательно вернулась в сознание. Прямо передо мной стоял красавец-козлина. Да так близко, что при желании я могла бы носом ткнуться ему прямо в рот. Облизнула пересохшие губы, а собеседник рвано выдохнул, резко дернулся и стремительно отошёл. Что ты, какие мы брезгливые.

– Вы, видимо, меня допросили, и я пришла в себя, – оглянулась, по бокам, за локти крепко держали усач и кудряш – теперь можно не держать, дёргаться не буду, а синяки ещё никого не красили.

Под едва заметный кивок снежного короля меня отпустили и отошли буквально на полшага. Смотри-ка, боятся повторения, видно знатно я тут поскакала. Потерла локти, выдохнула и посмотрела прямо в ледяные глаза. Глупо отрицать, он здесь явно главный, разговаривать надо с ним.

– И теперь, судя по всему, решаете, что со мной делать?