Читать книгу: «Шкатулка для герцога», страница 6

– Похоже, представившийся Миколой Мурком из Брегмара был чернокнижник – вставил слово один из дознавателей.

Альвиний рассказал о том, почему его не было при дворе, когда он был так нужен, поведал о поручениях герцога Одды, и о том, что уничтожил шкатулку заклинанием, как только прибыл в замок и всё узнал.

– …Покойный герцог никогда не интересовался запретными знаниями и искусствами – говорил мастер Альвиний – Он был простым душою человеком, любил охоту, медовуху, турниры…

Братья Ордена пробыли в замке пару дней. Инстигатор и дознаватели осмотрели покои Одды, опросили сановников, стражу, слуг. Составив себе полный образ произошедшего, Игнинги ещё раз выразили соболезнования и уехали из Сребрада во владения Ордена.

* * *

Одда положил бревно на землю и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Затем он погладил ровную широкую бороду, в которой начали пробиваться седины. Но, невзирая на возраст, он раздался в плечах и ощущал себя здоровым, как тур.

Светило солнце, на душе было хорошо. Теперь он не ведал скуки, ему было просто некогда. До холодов он намеревался построить святилище, благо, опыт у него есть. Одда с гордостью взглянул на избу, которой владел по праву.

И вдруг он услышал приближающийся конский топот, и это в такой -то глухомани! Но ему стало радостно, а не страшно.

– Мои хорошие! – воскликнул Одда, завидев Хродрика и свою жену с дочерью и младшим сыном.

Они приехали без стражи, но были в безопасности, ведь с ними прибыл и мастер Альвиний, ставший вторым отцом Одде.

– Сам герцог Сребражский с семьёй прибыл, да в такую простую избу! – веселился Одда – Ну, милости просим!

Он обнял своих родных и ещё раз осыпал благодарностями Альвиния.

В избе весело общались. Одда угощал гостей тем, что сварганил сам.

Последний раз он был так счастлив до смерти старшего брата, до того, как на него свалилось бремя наследования. Теперь он стал совсем свободен. Его не мучила бессонница, а труд исцелял душу и затягивал не меньше игры в тафлы и князьков. Обращаясь к Богам у огня или в роще, он чувствовал единение с ушедшими родителями, дедами и братом. Он обрёл полноту жизни всем своим духом, и от прежней тоски не осталось и следа.