Мой созависимый плен. История одного побега ; Алкоголизм – радость жизни или тяжелая болезнь? ; Свобода от зависимости. Что семья должна знать о наркотиках, азартных играх и виртуальной реальности

Болезнь как забота, или Куда приводят диагнозы

Нельзя лечить глаза человека, забыв о его голове.

Нельзя лечить голову, забыв обо всем теле.

И невозможно лечить тело человека, забыв о его душе.

Сократ

По мере моего самоизлечения мне становилось лучше, но при этом казалось, хорошо не станет никогда. Пустота и какая-то неживость внутри еще сохранялись. Особенно тревожили и не давали покоя мои диагнозы. Я намеренно не хочу даже произносить вердикт врачей, потому что не желаю в этом лишний раз утверждаться. Боли в суставах сильно беспокоили, и я в очередной раз пошла к врачу. Доктор посмотрела на мои рентгеновские снимки, потом на меня и спросила:

– Вы ходите?

– Ну да, хожу. А в чем, собственно, дело?

Доктор рассказала, что это быстроразвивающееся заболевание суставов, неизлечимое, но на какой-то там стадии можно сделать операцию. Выписали кучу лекарств, порекомендовали ходить с палочкой, чем очень меня «утешили». В надежде на что-то лучшее я спросила:

– Кроме препаратов, что делать? Может, упражнения какие-нибудь? Может, процесс можно остановить, если не вылечить?

– Пейте препараты, меньше ходите, ничего не поднимайте, процесс необратим. Ждите операбельной стадии, – буднично ответила доктор.

Я не могла согласиться с этим приговором и истерично стала искать выход. Но все специалисты твердили одно и то же: «Ждите операбельной стадии».

Глотая обезболивающие, я пыталась искать в жизни позитив. Было сложно. Приходилось по выходным подрабатывать на рынке, продавая мягкую мебель. Однажды ко мне подошла женщина:

– Девушка, мне нужен удобный и невысокий диван. Мой муж очень болен, ему очень тяжело вставать.

Когда она назвала заболевание своего мужа, я охнула. Это был мой диагноз. А женщина продолжала в картинках повествовать фактически о моем «прекрасном будущем»:

– Это какой-то кошмар. Он постоянно на обезболивающих препаратах. Операцию делать боится. Уже почти не ходит…

Я определенно не хотела так жить. Интересно, сколько мне еще до такой стадии? В Интернете прочитала подробнее о своем приговоре. И поняла, что симптомы болезни становятся все более явными. Если что-то не предпринять – здравствуй, инвалидное кресло! Я опять помчалась по врачам. Теперь уже по платным.

В одной из платных клиник очень приятная женщина меня немного успокоила, все подробно рассказала, объяснила, что делать, какие лучше пить препараты. Дала книжечку с упражнениями и порекомендовала обратиться к мануальному терапевту.

Мануальный терапевт нашелся как-то сам собой. Мне его порекомендовала подруга из моего нового окружения замечательных людей.

Он оказался врачом, мануальным терапевтом, известным в Беларуси психологом, основателем одного из ведущих направлений в психотерапии. Не буду перечислять все его регалии и звания, но как только я о нем узнала, сразу поняла – «мне туда»! И не ошиблась. Встреча с этим человеком оказалась для меня настоящим подарком судьбы. А привел меня к нему мой диагноз.

Сначала мне «отремонтировали» тело, а потом и «залатали» душу. Вместе с ведром слез выплакались, наверно, и «пустота», и «холод», и «черная дыра», а заодно и «пули» из головы моей. Определенно стало легче. Ко мне вернулась радость! Теперь я не просто выздоравливаю, но и знаю, куда иду. И, конечно же, занимаюсь делом, которое мне очень нравится. А суставы у меня не болят!

Оказывается, мои проблемы со здоровьем были связаны с переживаниями последних лет: бесконечная тревога и беспокойство по поводу пьянства мужа, фактически развод с ним, переезд, болезнь сына, смерть родителей. Стресс. Стресс. Стресс. Стресс. Боли было столько, что мой разум, чтобы я не сошла с ума, вытеснял все мои чувства в подсознание. А они лежали там и «фонили», как радиоактивный элемент. И ждали своего «звездного», а моего «смертного» часа.

То, что не осознано, приходит к нам как судьба.

Карл Юнг

Я пережила столько событий, похоронила родителей – и как ни в чем не бывало пыталась бежать дальше. Я не позволила себе остановиться и пережить свое горе, прожить свою беду, прокричать ее, проплакать, проорать. Я глубоко прятала свои чувства и не давала им воли. И моему телу ничего не оставалось делать, как отправить все невыплаканные эмоции в болезнь. Однако это для меня оказалось благом. Мудрое мое тело через болезнь достучалось до меня и, само того не ведая, привело меня в нужное время к нужному человеку. Внимание, вопрос: болезнь – это забота или наказание?

Мне кажется, сам Бог позаботился обо мне через болезнь. За что я Ему премного благодарна!

У меня есть чувства

Властвует над страстями не тот, кто совсем воздерживается от них, но тот, кто пользуется ими так, как управляют кораблем или конем, то есть направляет их туда, куда нужно и полезно.

Аристотель

Теперь, наученная болезнью, я очень бережно относилась ко всем своим чувствам и эмоциям. Даже легкий укол раздражения теперь не оставался без моего внимания, и я старалась выражать свои эмоции и обозначать людям «границы», которые показывают, как со мной можно поступать, а как нельзя ни при каких условиях. Для многих я стала неудобной, но я не стодолларовая купюра, чтобы всем нравиться.

Вы еще не умерли, чтобы говорить о вас только хорошее.

К. Ижиковский

Если что-то меня очень сильно расстраивало или огорчало, я брала лист бумаги и записывала все, что со мной происходит. Затем тщательно сминала лист и разрывала на тысячи мелких кусочков. Если мне хотелось кричать, я кричала (правда, в подушку или в воду). Если хотелось плакать, давала волю слезам. Если чувствовала печаль, выделяла время для печали и печалилась от души. Я больше не позволяла своим чувствам брать надо мной верх. Эмоции нужно и важно проявлять. Если в ядерном реакторе накапливается энергия и никак не расходуется, то результат известен – взрыв колоссальной силы. Так и я – накопила негатива и не дала ему выхода. Вот оно и рвануло внутри в тяжелую болезнь. Для меня это чуть не закончилось плачевно. Можно, конечно, копить негативные эмоции, только я уже знаю, какова будет цена.

Поначалу было крайне сложно разобраться со своими эмоциями, ведь всю свою жизнь я не просто прятала их, копя себе на болезни, но даже и распознавать не умела. Теперь стало ясно, что гнев и злость – это всего лишь эмоции, и я позволяла им выходить наружу. Ведь если я злюсь, это же не значит, что я злой человек. Просто злюсь, и это нормально.

Кстати, многие алкоголики в трезвом состоянии не умеют выражать свои истинные чувства и эмоции. А потом, когда алкоголь начинает их расслаблять, происходит взрыв. Все, что накопили, вылетает наружу. А взрывной волной «уносит» близких и родных.

Теперь я хорошо понимаю, что чувства и эмоции – это мои друзья. Чувствами можно наслаждаться, с чувствами можно играть, у них можно учиться, ими можно заряжаться. Чувства и эмоции – это индикатор состояния моей души. И она посылает мне сообщения. А я прислушиваюсь к этим сообщениям, чтобы что-то изменить в себе.

Эмоции и чувства – это бесценный дар, в котором содержится ценная информация обо мне самой. Эту информацию невозможно прочитать в Интернете, в книгах, в журналах. Этому не учат в школе, в институте, на работе. Это информация изнутри, из моей души, она похожа на песню, и моя задача – научиться ее слушать. Ведь даже если я не осознаю свои чувства и эмоции, они все равно возникают внутри меня и делают свою работу. Дождь, независимо от того, замечаю я его или нет, продолжает лить. Поэтому каждый раз, когда появляется эмоция, я задаю себе вопрос: «Чему она меня учит?» И учусь понимать, чем вызван мой гнев или моя обида. О чем моя радость и моя печаль. И что такое настоящая любовь.

Счастлива здесь и сейчас

Вчерашний день – это история, прошлое.

Завтрашний день – это загадка, будущее.

Сегодняшний день – это дар, это реальность.

Поэтому он называется настоящим.

Лоретта Лорош

Сегодня, оглядываясь на свою жизнь, задаю себе вопрос: неужели я – та самая женщина, которая еще несколько лет назад чувствовала себя одинокой, беспомощной, неуверенной, растерянной, боролась, страдала, разочаровывалась и сомневалась в том, что сможет выжить?

Что происходит сейчас в моей жизни? Счастлива ли я? Конечно – да! Моя нынешняя жизнь наполнена смыслом и благодарностью. Я бесконечно благодарна своему мужу за то, кем я стала. Я благодарна за урок, который позволил мне понять, что заставляло меня делать то, что я делала, для чего я это делала.

Все произошло так, как нужно. Так, как лучше для меня и для моего развития, для роста моей души. И я бесконечно благодарна Вселенной, Богу и всем, кто меня окружал и поддерживал все эти годы.

Я научилась находить счастье в привычных мелочах, замечать обычные радости бытия. Научилась получать удовольствие от жизни. Да и просто научилась жить. Многое узнала о себе. Поняла, что мною двигало. Осознала и много других важных вещей, которые перевернули мое сознание. Например, то, что самый главный человек на свете – тот, кто сейчас перед тобой. Самая главная работа – та, которую ты делаешь сейчас. Самый главный момент в жизни – тот, который происходит сейчас. Зная и понимая эти простые вещи, можно стать по-настоящему счастливым человеком.

Я счастлива! Люблю жизнь во всех ее проявлениях. Пишу книги. Занимаюсь психологией. Духовными и телесными практиками. Провожу семинары и тренинги. Путешествую и наслаждаюсь каждой минутой. Наполняю душу ощущениями и впечатлениями. В моей реальности столько всего интересного, что мне б еще одну жизнь и две параллельных. Хочется многое успеть.

Растут дети. У сына после нашего переезда на другую квартиру прошли астматические приступы. Это потрясающий ребенок! Но если бы не было моего мужа, не было бы и моего сына.

Растет красавица дочь. Мечтает стать художницей.

Где сейчас мой муж и что происходит в нашей жизни? Он не пьет уже 2 года. Посещает психолога, ходит в тренажерный зал, увлекается рыбалкой, живет по-прежнему с родителями. Развод пока не оформлен по «техническим» причинам. Наши отношения можно назвать хорошими и теплыми. Ведь мы родственники на всю жизнь – у нас растет сын.

Хочется ли мне пить с ним кофе каждое утро? Нет. В моем сознании он перешел в ранг несбыточной мечты.

Это как жила, например, девочка, мечтала стать олимпийской чемпионкой по гимнастике. Да вот неудачно упала и сломала ногу. Нога зажила, но дорога в большой спорт закрыта. Она изменила свой путь. Стала тренером и воспитала несколько олимпийских чемпионов. Да, она весьма успешна. А вот мечта стать олимпийской чемпионкой так и осталась несбыточной. И каждый раз, глядя на очередные олимпийские игры, в глубине души вздыхает: «Эх, а ведь я могла танцевать на этом ковре!»

Мне было сложно отпустить моего мужа. А когда он стал «несбыточной мечтой», все стало на свои места. После всего того, что я узнала о себе, о том, что мной двигало, наша совместная жизнь стала невозможна. Те причины, по которым мы были вместе, исчезли.

Мы прошли такой путь, наш путь, и я не жалею ни о чем.

Быть может, когда у него появится новая женщина, я на секунду вздохну с сожалением, но непременно буду искренне рада его счастью. Быть может, это и есть истинная любовь – уметь сорадоваться за человека, который был тебе когда-то очень дорог? Но это уже сюжет для другой книги.

А в этой истории я ставлю точку.

Часть II
Посткриптум

Эту часть книги я посвящаю себе и своим детям.

Ребенок – гость в твоем доме: накорми, выучи и отпусти.

Мудрость индейцев

Пять лет после точки

Мы добираемся до вершин чаще всего по обломкам наших заветных замыслов, обнаруживая, что успех нам принесли именно наши неудачи.

А. Олкотт

Эта часть книги родилась не случайно. В ней находится то, что я не успела донести до вас в первой части, так как тогда сама только встала на путь выздоровления и многое мне еще предстояло понять и осознать.

Сейчас кажется нереальным сном то, что происходило со мной еще совсем недавно. Пять лет назад я жила с алкоголиком. Пыталась его изменить, спасти, переделать. Изобретала всевозможные способы борьбы с «зеленым змием». Бездарно тратила свою единственную жизнь на мучения, боль и страдания. Я истерично искала выход там, где его не было и быть не могло. К счастью, кто-то там наверху, какой-то невидимый «хирург» устал смотреть на мои муки и устроил все так, что я вынуждена была НАЙТИ ЭТОТ ВЫХОД!!!

Оказалось, что МУЖ-АЛКОГОЛИК – это лишь ИНСТРУМЕНТ для удаления ОПУХОЛИ С МОЕЙ ДУШИ!!!

Не он оказался виновником моей боли. Я сама. Сама выбрала. Сама с этим жила. Сама спасала, сама помогала ему катиться вниз в алкогольную пропасть, сама решала все за него, хотя меня никто об этом не просил.

Боль – хороший учитель. Она помогла мне изменить жизнь и измениться самой. Изменилась я, изменились решения, которые я принимаю, изменились мысли в моей голове, изменились люди вокруг меня. Изменилось даже место жительства. Я живу уже в другом городе и даже в другой стране.

Удивительно, но за последние годы невероятно изменился и мой муж, к сожалению уже бывший. Оказалось, без меня он не пропал, не умер, не спился, а изменился с точностью до наоборот – молодой, красивый, здоровый, а самое удивительное – абсолютный трезвенник уже на протяжении 5 лет. Мое заветное желание: «Хочу, чтобы он бросил пить» исполнилось, но не как цель моей жизни, а скорее как побочный эффект моих изменений и, конечно, его желания жить в трезвости.

Казалось, все пройдено, все налажено, все работает. Жизнь прекрасна и удивительна. Но, неожиданно созависимость дала о себе знать там, где я и не предполагала.

Эту часть книги я посвящаю себе как напоминание о том, что созависимость не так проста, как может показаться на первый взгляд. Эта штука глубоко встроена в вас, и если не соблюдать правила безопасности, не быть постоянно начеку, в состоянии осознанности, она обязательно вернется.

Вернется в роли жертвы и начнет плескаться в вас и куражиться. Скулить и жаловаться. Обвинять и осуждать. Ныть, страдать и упиваться жалостью к себе, вместо того чтобы действовать и искать выход, который, как правило, находится в двух шагах, совсем рядом, за «соплями» и нытьем.

Вернется реакциями на других людей. Обидами и гневом. Страхом и раздражением. Ненавистью и непониманием.

Вернется в обнимку с чувством вины, уничижая вас и превращая опять в жертву.

Вернется с татуировкой на лбу «я сама».

Вернется с неумением просить ничего и ни у кого, особенно у мужчин. Вернется в неумении принимать и благодарить.

Вернется с другими людьми, которые как кривые зеркала покажут вам вас настоящих.

Созависимость обязательно вернется, если ей это позволить. Как вернулась в мою жизнь в обнимку с моими детьми.

То, что я пережила в отношениях со своими детьми, вполне вероятно, касается очень многих матерей из созависимых семей. В моем случае это всего лишь эхо «войны», однако и оно заставило и до сих пор заставляет меня здорово поволноваться.

Меня спасло только то, что я уже многое знала и понимала, что происходит и какие могут быть последствия и подводные камни. Но были моменты, когда я чувствовала бессилие и отчаяние, боль и разочарование, страх и опустошение. Моменты, когда все мои знания летели к чертовой матери, а созависимость брала надо мной верх и улыбалась мне в лицо звериным оскалом. Знать и делать – это разные вещи. Например, я хорошо знала из статей и книжек, что детям, выросшим в созависимой семье свойственны некоторые деструктивные ролевые модели поведения, я не буду их описывать, о них вы можете прочитать в Интернете.

Да, я знала, какие могут быть последствия моих ошибок, какими могут быть дети в моей семье, но по-настоящему поняла, только пожив с этими «моделями» рядышком в одной квартире. Я не буду ссылаться на специалистов, а опишу эти ролевые модели так, как вижу их я. На мой взгляд, они как нельзя лучше показывают, как моя проблема созависимости отразилась на моих детях, и какая разница, как эти роли называются.

Дочь – бунтарь

– Доченька, убери игрушки.

– Нет, мама, я лучше в угол стану.

На просторах Интернета

Я не помню, когда моя дочь стала бунтарем. Иногда мне кажется, что она такой была всегда.

– Привет!

– Не привет!

– Пойдем доченька

– Не пойдет доченька.

– С Новым годом!

– Не с Новым годом!

Она делала все наоборот всегда. Сначала мне казалось, что это возраст такой. Но «такой возраст» как-то подзатянулся и принял хроническую форму.

Хорошо помню, как мы стояли в очереди в кассу в магазине. Было ей лет 5. Стоит моя доченька и ноет: «Мама, купи мне булочку, купи булочку, купи булочку…» Я молча стою, зная своего ребенка, стараюсь не реагировать. Тут какая-то добрая женщина включается в манипуляцию моей рыдающей девочки и говорит: «Женщина, ну купите вы ей эту булочку!» На что доченька поворачивает свое милое заплаканное личико и говорит: «Женщина, я не люблю булочки!..»

Это я сейчас понимаю, что ей не булочка нужна была, а мое внимание. Ей катастрофически не хватало моего внимания, моей любви. Но тогда мне казалось, она надо мной издевается, испытывает мою нервную систему на прочность.

О чем я думала тогда, стоя в этой очереди? Думала, что если я куплю эту булочку и поведусь на это нытье, то она запомнит этот способ добывания желаемого и будет действовать так всегда. Думала о том, как прекратить этот «цирк» и заставить ее замолчать. Думала о том, что я с ней сделаю, когда мы вернемся домой. И наконец, о том, «что скажут люди», пока не вмешалась эта добрая женщина. Тогда, стоя в той очереди, я хорошо запомнила это парализующее чувство ярости и бессилия, которое в дальнейшем я постоянно испытывала рядом со своим ребенком.

Думаю, именно тогда она научилась провоцировать агрессию, вызывать ее на себя. Маленьким детям все равно, как они получат кусочек внимания от родителей: шлепком, криком, подзатыльником. Главное – мама их наконец заметила. Негативное внимание лучше, чем никакого. И роль бунтаря очень хорошо подходит на получение этой агрессии, которая для нее = внимание = любовь. Вот такую «любовь» научилась добывать моя дочь с детства. Она безотчетно научилась пользоваться методом Герострата: «Ты ко мне равнодушен? Я тебе не интересен? Добро же, я заставлю тебя хотя бы ненавидеть меня!»

Механизм добывания негативного внимания закрепился и подрос. Она продолжала вызывать на себя «огонь». Она рушила все доброе и хорошее, что я пыталась ей дать. Бросала танцы, всевозможные кружки, в которые я ее записывала, дабы раскрыть и пристроить ее таланты. Потом она бросила музыкальную школу, где у нее были огромные перспективы. Эта девочка обладала абсолютным музыкальным слухом, прекрасным голосом и… уникальным даром хоронить свои таланты! Ей прочили прекрасное будущее, которое она бросала под ноги своим бунтарским наклонностям. Потом она поступила в художественный колледж, где экзамены сдала буквально «левой ногой», и была признана очень талантливой. Через два года и художественная школа полетела к чертовой матери. Для нее правила существовали лишь для того, чтобы их нарушать.

Ей не нужно ничего, до тех пор пока это нужно мне!

Из моих осознаний

Поначалу мне казалось, что делает она все это ради того, чтобы меня разозлить, чтобы получить мою агрессию, которую она бессознательно принимала за любовь. И я злилась, негодовала, чувствовала свое бессилие и отчаяние, глядя на то, как она рушит свою жизнь. Она забирала все негативное внимание. Это было похоже на месть. Мне казалось, она меня ненавидит, а иногда я чувствовала, что ненавижу ее… Она заставила меня если не любить, то хотя бы ненавидеть себя… Я понимаю, как ужасно я сейчас звучу, делая такие заявления, но я действительно чувствовала эту ненависть, а вместе с ней боль, страх и чувство вины. Она возвращала мне все то, что, как ей казалось, я причиняла ей в детстве своим невниманием и безразличием. Боль за боль, око за око, зуб за зуб…

Я очень хорошо помню год, когда моя девочка пошла в первый класс. Она поначалу была лучшей. Быстрее всех читала, считала, прекрасно писала. Но потом как будто сломалась. На нее постоянно стали жаловаться учителя, скатилась учеба. У меня тогда родился второй ребенок, запил муж и, конечно, было не до нее. Поведение и учеба становились все хуже и хуже, а дома она становилась просто невыносимой.

Я не выдержала и пошла к психологу в детский центр. Психолог, милейшая женщина, дала Анечке нарисовать картинку нашей семьи. Когда на бумаге появился рисунок моей семьи, такой, какой ее видит моя дочь, я не смогла сдержать рыданий.

На картинке стояла я с ребенком на руках. Рядом за руку со мной стоял мой муж, почему-то ниже ростом. А сверху над нами жирная красная черта на весь лист и над ней маленькая, несчастная, одинокая, черненькая точка идет в школу – это моя дочь. Я до сих пор не могу сдержать слез. Такой маленькой, одинокой, незначимой за красной чертой она себя чувствовала в семье. Она пыталась до меня докричаться, достучаться своим плохим поведением, но я была глуха и слишком занята своими проблемами и алкоголизмом мужа.

Не бывает сложных детей, бывают дети, которым сложно выжить рядом с нами!

Это я понимаю сейчас, а тогда – что я, созависимая, абсолютно несчастная, с огромным количеством тревог и страхов внутри, могла дать своим детям? Меня никто не учил быть матерью. В меня не было встроено опции «хорошая мать», поэтому я воспитывала ее как умела, как могла. Воспитывала так, как воспитывала когда-то меня моя мама. Я очень хотела передать ей знания и опыт, а передавала страх. Встраивала ей умения, которыми обладала сама – умение быть несчастной, болью отвечать на боль, не выражать своих чувств, «заслуживать» любовь, жаловаться и страдать, думать, что любовь – это боль, провоцировать агрессию, не ценить и не любить себя…

Я положила на плечи своей дочери себя целиком – вместе с заботой и вниманием ей передались и мои тревоги, проблемы, властность и агрессивность. Как говорил Василий Чонкин, круговорот дерьма в природе! И моя дочь, как хороший ученик, усвоила мои уроки. Впитала как губка все, чему я ее научила, и несла, как мешок с отравляющими веществами, терзая душу себе и другим.

Кто бы мог подумать, что мой первый ребенок, моя любимица дочь, моя принцесса станет для меня такой болью и наказанием?

Почему-то вспомнились роды. Когда она родилась, я не могла на нее насмотреться. Мне она казалось такой красавицей, таким чудом, что я после родов всю ночь не спала и разглядывала маленькие чудесные ручки, мутные, раскосые, но безумно красивые глазки, маленький прекрасный носик, крохотные пальчики и ушки… Я напрочь забыла все ужасы, связанные с родами…

А роды, надо заметить, были такие, что если бы у меня был пистолет, я бы застрелилась! Но природа была ко мне благосклонна и периодически вырубала мое сознание, видимо, для того, чтобы я не совершила страшный грех и не наложила на себя руки.

За окном что-то менялось, в основном день на ночь… Время от времени приходили «полюбоваться» на мое состояние врачи и медсестры. Равнодушно смотрели сквозь меня, лепили на живот какие-то приборы, многозначительно кивали и соглашались с тем, что у меня СХВАТКИ! Они были похожи на палачей, и во взгляде читалось равнодушное «мол, все рожают, не ты первая, не ты последняя, терпи!»

И я терпела до потери сознания. Когда возвращалась в ум, то мечтала нырнуть обратно, чтобы не чувствовать то, что бесконечно чувствовала – боль, еще боль, еще сильнее боль, и еще сильнее боль, и еще чуть-чуть сильнее БОЛЬ!!! Не было предела совершенству моей боли! Меня как-то спросил один хороший друг:

– А роды – это как, по ощущениям?

Я посмотрела на него, вспомнила свои ощущения и произнесла:

– А это как кипятком по яйцам… часов 20 подряд.

Нужно было видеть лицо моего друга в момент, когда он это представил. Хотя об этом, наверно, не принято писать.

Вот такие были роды. Но когда мне принесли этот маленький, живой беззащитный комочек, я мгновенно забыла о муках и страданиях. Все, что я почувствовала в этот момент, – это неземную, необыкновенную любовь к своему ребенку и неимоверное, неземное счастье.

Я очень любила мою девочку. Бантики, платьица, колыбельные песенки, несметное количество игрушек и подарков, весь мир к ее ногам. А в результате – маленькая, одинокая, черненькая точка за красной чертой… Как же так получилось?

После похода к психологу у меня на лбу как будто бы загорелась лампочка с надписью «плохая мать» и я, движимая чувством вины, бросилась в другую крайность – начала уделять ей больше времени, ходить с ней на танцы, кружки, в музыкальную школу, рисовать, читать…

Но она продолжала возвращать мне боль, еще боль, еще сильнее боль, и еще сильнее боль, и еще чуть-чуть сильнее БОЛЬ, разрушая все, что значимо и ценно для меня. Я как будто ее бесконечно рожала вновь и вновь.

Она никак не поддавалась моему воспитанию и контролю и не становилась такой, как мне хотелось. А контролировала я ее потому, что не знала, как иначе, как по-другому усмирить свою тревогу. Потому что мне казалось, что я лучше знаю, как надо жить. И в конце концов потому, что умела это хорошо делать, создавая иллюзию участия в ее жизни. И, конечно же, делала я все это во имя любви и наивысшего блага для своего ребенка! Сама себе надела корону и правила с помощью чувства вины и всевозможных наказаний. Кстати, в один прекрасный день у меня закончились даже наказания, а кнопочка «чувство вины» перестала работать. Я опять отдала пульт управления собой и позволяла дочери руководить моим спокойствием. У меня появился новый кукловод.

Она дергала за ниточки, нажимала красные кнопочки. Возвращалась поздно домой, плохо училась, прогуливала уроки. А потом в ее небрежно оставленном на кроватке личном дневничке появилась запись: «Жизнь – боль. Только под землей есть место для меня…» Потом она обзавелась сомнительными подружками и стала примерять на себя различные субкультуры: челкастые, эмо, готы… Потом обрезала и перекрасила свои шикарные волосы, которые я ей растила 10 лет. И в конце концов превратилась в какой-то бомж-пакет непонятного цвета с тоннелями в ушах. А я превратилась в потенциального клиента психиатрической клиники. Я чувствовала себя так, как будто пыталась исправить дерево, которое уже выросло, а я ему продолжала указывать, куда надо расти вот этой веточке и вот этому листочку. А дерево – оно же не слышит. Воспитывать было уже поздно. Она стала трудным подростком.

Подростковый возраст – это когда подросток пытается уничтожить себя, а взрослый уничтожает подростка за то, что он уничтожает себя.

Мой учитель Татьяна Купава

Подростковый возраст – это возраст, когда ребенок противопоставляет себя миру, родителям, традициям, правилам и убеждениям.

Возраст, когда ты уже не в силах ничего изменить, но вынужден наблюдать за изменениями.

Возраст, когда ты вынужден признать свое бессилие.

Возраст, когда на поверхность пролазят все ошибки воспитания, а чувство вины становиться удушающим… недолюбила, недосмотрела, не смогла, не успела…

Возраст, когда я особенно четко увидела, что я «насеяла» своему ребенку со своими созависимыми наклонностями.

Возраст, когда моя дочь кричит мне в лицо: «Я никогда не буду такой, как ты, мама!!» – и неизбежно, как под копирку, повторяет меня, мои мысли из прошлого, мои ошибки и мое поведение.

Возраст, когда страх за жизнь и здоровье моего взрослеющего ребенка приобретают масштабы вселенской катастрофы.

Именно в этом возрасте созависимость снова вернулась в мою жизнь болью, бессилием, страхом, чувством вины, злостью и раздражением. «Опухоль» вернулась с метастазами.

Настало время принять очередную битву. Или я, или она – моя созависимость. Пришло время заплатить цену за ту мою жизнь «ради детей» и еще раз вступить в бой с моей незваной «подружкой». На этот раз цена слишком высока.

С ДЕТЬМИ НЕ РАЗВЕДЕШЬСЯ!!!

Слава Богу, я уже знала своих драконов в лицо и первое, что начала делать, – это не давать ей реакции. Не давать агрессии. Не включать палача, потому что прекрасно понимала, что ее бунтарские выходки и привлечение агрессии – это не только привлечение внимания, но и не что иное, как попытка воззвать жертву. Ту самую ролевую модель, с которой я сама много лет жила и страдала в обнимку. Эта роль передалась ей по наследству и уже жила в ней и процветала, не предвещая ничего хорошего. Жертва всегда находит себе палача. И сейчас единственное, что я могу сделать, это не давать ей агрессию, не включать «палача», а научиться самой и научить ее другой форме общения.

Заменить агрессию на любовь!

Помню, как нелегко мне это давалось. Особенно тогда, когда она шла гулять и не возвращалась в назначенное время домой. Я думаю, не нужно объяснять, как это страшно, когда девочка-подросток не приходит домой вовремя, а оператор в телефонной трубке разрывает душу предательским: «Абонент не отвечает, перезвоните позже!» Катастрофа!

Поначалу в голове крутились коварные планы мести и наказания: «Вот придет, дверь не открою, пусть на улице ночует. Накажу, оставлю без компьютера, телефона, без карманных денег… Черт! Это уже все было… что еще придумать побольней, пострашней…» Что это со мной? БОЛЬ ЗА БОЛЬ? Господи, это же я научила ее отвечать болью на боль!! Это я веду себя как ребенок. Господи, а если она вообще не придет? Потом на место злости становился страх, и я плескалась в своих тупых страданиях, пока не включался мозг.

Это было очень сложно – сказать себе в этот момент: «Стоп! Здесь и сейчас еще ничего плохого не произошло! Она просто не берет трубку. Чего я боюсь? Что самого страшного с ней может произойти? Изнасилуют? Убьют? Нет, черт возьми! Она ведь уже задерживалась, и не один раз? И что? Жива, здорова. Что я могу изменить здесь и сейчас? Сделать так, чтобы работал телефон? Нет, не могу, я не волшебник. Вернуть ее домой? Нет, не могу, я не Мэри Поппинс и не умею летать. А вот управлять своими эмоциями? Могу! Переключить свое внимание на что-то другое? Конечно, могу! Дать это внимание себе любимой? Могу! Внимание = энергия. Так куда я направлю свою энергию: на разрушение или на созидание? Да, дорогая, пульт управления моим спокойствием теперь находится у меня! Приятно поговорить с умным человеком. Я просто буду верить своей дочери. Просто верить!»

Я признавала свое бессилие, быстро успокаивалась, и, о чудо, раздавался долгожданный звонок в дверь. Она приходила, и я говорила ей о том, что я чувствую, когда она так поступает, и понемногу мы научились договариваться.

Я убрала контроль со словами: «Доченька, я не могу тебя больше контролировать. Это твоя жизнь, и ты вправе распоряжаться ей так, как посчитаешь нужным. Я верю, что ты сделаешь правильный выбор. Все, что я могла сделать для тебя, я сделала как могла, как умела. Дальше ты сама. Я могу за тебя только молиться!»