Читать книгу: «Страсти по Распутину. Убийство, которое изменило ход истории», страница 2

Интересная деталь! В деле появляется некая «сестра Мария», которая заходила к Распутину, пока его дочери были в гостях. Во многих детективах все крутится вокруг таинственной незнакомки: как говорят французы, «ищите женщину»! Быть может, это загадочная «сестра» уговорила Распутина поехать в ночь вместе с князем Юсуповым, пренебрегая правилами безопасности, учитывая, что он получал анонимные угрозы, которые даже вынудили чинуш из Департамента юстиции по приказу сверху выделить ему охрану? И уж совсем невероятной может считаться версия, по которой князь Феликс Юсупов, известный своими переодеваниями в женские одежды, пришел к Распутину в образе полноватой блондинки. Юсупов был известным enfant terrible светского общества. Так, однажды он явился в женском обличье даже в Лондонскую оперу. И привлек внимание Эдуарда VII, который решил проявить амурный интерес к «миловидной даме», подавая недвусмысленные знаки из королевской ложи.

В здании на Гороховой имелась своя швейцариха, говоря современным языком – консьержка. Подполковник Попель решил опросить и ее, главный вопрос – какие личности посещали Распутина за день до исчезновения. Надо отметить, что в обязанности швейцара входила не просто фиксация приходящих в дом людей, но и открывание гостям дверей в парадной.

Мария Васильевна работала в доме, как говорят, «на подхвате» с 16 лет. И лишь к 26 годам добилась более-менее непыльного места швейцара. Подполковник Попель сделал пометку в оригинале допроса Журавлевой, написав от руки: «неграмотная».

«Протокол от 18 декабря 1916 года – допрашивал подполковник Попель.

Анна Распутина, дочь двоюродного брата Григория Ефимовича. «Старец» заботился о ней как о родной дочери.

План квартиры, которую занимала семья Григория Ефимовича.

Журавлева Мария Васильевна от роду 28 лет, вероисповедания православного. Звание – крестьянка Петроградской губернии, Гдовского уезда, Вяжищенской волости, д. Козлов Берег, состоит на должности швейцара д. № 64 по Гороховой ул. Проживаю Гороховая, д. № 64.

В доме на Гороховой служу 12 лет, и последние 2 года исполняю обязанности швейцара. 16 декабря я видела Григория Распутина только один раз, когда он в 3 часа дня возвратился из бани, куда он отправился по черному ходу. С утра он никого не принимал, так как был сильно пьян. Даже еще из бани возвратился не вполне в трезвом виде. С 3 часов до 12 ночи приходило не больше 7 человек, которые и раньше бывали. Только часов в 10 вечера приезжала одна дама, которую я раньше не видела, и пробыла у Распутина до 11 часов, ушла. Приметы этой дамы: блондинка лет 25, выше среднего роста, средней полноты. Одета была в пальто-клеш темно-коричневого цвета и такого же цвета, только немного темнее, ботинки, на голове у нее была черная шляпа без вуали. Когда я запирала в 12 часов парадную дверь, то Григорий Распутин был дома. Когда и с кем именно он вышел из дому – не знаю, так как прошел по черной лестнице».

Вот это поворот! По словам швейцарихи, Распутин за день до своего исчезновения был пьян! Как же так? Образ приближенного к царской семье серого кардинала, к которому ежедневно выстраивается очередь просящих и поклоняющихся, как-то не вяжется с пропойцей, нарисованным Журавлевой.

На службу в Отдельный корпус жандармов Иван Юлианович Попель поступил в 1906 году, но лишь в октябре 1911-го, приобретя опыт оперативной работы, перевелся в Санкт-Петербургское губернское жандармское управление. Кстати, будучи ротмистром в Вологодском ГЖУ в 1911 году, Попель через свою агентуру занимался в том числе наружным наблюдением за И.В. Сталиным. Дело 1911 года на «крестьянина Тифлисской губернии И.В. Джугашвили по кличке Кавказец» хранится в том же Государственном архиве РФ (ГА РФ), что и дело об убийстве Григория Распутина. Возможно, именно дело Джугашвили помогло Попелю продвинуться по социальной лестнице и перевестись в Петроград, чтобы потом получить возможность проявить себя в деле об исчезновении Распутина.

Обитатели дома на Гороховой мечтали избавиться от такого жильца, как Распутин. Нескончаемая цепочка просителей превращала приличный дом в проходной двор.

Иван Юлианович накопил серьезный опыт, благодаря которому сразу мог определить, насколько ценны те или иные агентурные или свидетельские показания, можно ли им безоговорочно верить. Показания Журавлевой противоречили информации, полученной от домочадцев Распутина. Григорий Ефимович уходил в баню через черный ход, вполне логично было бы задать швейцарихе вопрос: как она почуяла запах алкоголя, ведь швейцар стоит у парадной двери. Совершенно очевидно, что Журавлева судила по человеку со своей колокольни, списав странное поведение Распутина на алкогольное опьянение.

Вообще, обитатели дома 64 на Гороховой мечтали избавиться от такого жильца, как Распутин. У него ежедневно бывало множество людей, и эта нескончаемая цепочка просителей превращала приличный дом в проходной двор. Поэтому соседи писали доносы в полицию на непристойное поведение Григория Ефимовича, который сделал из квартиры «вертеп», и не гнушались привлекать СМИ, чтобы разобраться с неудобным соседом. Для них исчезновение Распутина стало решением серьезной проблемы. Попель это прекрасно понимал.

Если Распутин действительно вышел из дома через черный ход, что с ним случилось дальше? Это мог знать дворник.

Фрагмент карты Санкт-Петербурга 1914 года, по которой можно проследить маршрут Распутина в роковую ночь.

«Протокол от 18 декабря – подполковник Попель.

Коршунов Федор Антонович, 30 лет от роду, православный, крестьянин Тверской губернии, Новоторжского уезда, Прудовской области, дер. Иванцево, дворник на Гороховой, № 64.

В ночь на 17 декабря я был дежурным и находился на улице у ворот этого дома. Приблизительно в начале второго часу ночи к воротам подъехал большой автомобиль защитного цвета, с брезентовым верхом и окнами из “небьющегося стекла”, сзади была прикреплена запасная шина. Автомобиль приехал по направлению от Фонтанки и, сделав поворот в ту же сторону, остановился. Из автомобиля вышел неизвестный мне человек, который направился прямо в калитку. На мой вопрос, к кому он идет, ответил: “К Распутину”. И я открыл калитку и сказал: “Вот парадная дверь”, но неизвестный ответил, что пойдет по черному ходу. Затем он быстро и прямо направился к черному ходу. По всему было видно, что этот человек очень хорошо знал расположение этого дома.

Приметы неизвестного: выше среднего роста, лет тридцати, с небольшими черными усами, без бороды, кажется, без очков.

Минут через тридцать неизвестный вышел с Распутиным и сел в автомобиль – уехали по направлению к Фонтанке. Приметы неизвестного: выше среднего роста, среднего телосложения, лет тридцати, с небольшими черными усами, без бороды, кажется, без очков, был одет в большой длинной оленьей дохе (шерсть наружу), на голове черная шапка, которую я не разглядел хорошо. На ногах у него были одеты высокие сапоги. Шофер выглядел несколько старше неизвестного, лет ему было около тридцати пяти, с черными, средней величины усами, без бороды; одет был в черное пальто с барашковым воротником, в меховой шапке и красных длинных перчатках».

Судя по описаниям неизвестного, свидетели указывали на причастность к исчезновению Распутина князя Феликса Феликсовича Юсупова. Готовы ли были дознаватели опросить самого князя? И кто мог дать полномочия для такого дознания?

Князь Феликс Юсупов, 1916 год.

Глава 3
Следствие вели

Сегодня Юсуповский дворец превращен в музей.

Давайте восстановим хронологию событий ночи с 16 на 17 декабря, чтобы понять, почему охранная полиция принялась за поиски Распутина так быстро, буквально через несколько часов после его исчезновения.

Итак, со слов дежурного дворника дома, где проживал Распутин, мы знаем, что тот уехал с Гороховой около часа ночи с человеком, который по описаниям походил на Феликса Юсупова, на автомобиле с брезентовым верхом. Что далее? Куда поехала эта машина?

Дежурный дворник дворца князей Юсуповых показал, что примерно в два часа ночи автомобиль прибыл к дому 94 на реке Мойке.

Дежурный дворник дворца князей Юсуповых Лазуков показал, что примерно в два часа ночи данный автомобиль прибыл к дворцу, а точнее, к дому 94 на реке Мойке (Юсуповым также принадлежало соседнее владение 92). Однако он не заметил, кто вышел из автомобиля – было темно.

Около половины третьего ночи постовой городовой Ефимов, дежуривший у Министерства внутренних дел, расположенного напротив дворца Юсуповых, через Мойку близ Поцелуева моста, услышал четыре револьверных выстрела. Их также услышал городовой близлежащего поста на углу Прачешного и Максимилиановского переулков Власюк. Он подбежал к Ефимову, чтобы удостовериться в том, что не ошибся и были слышны именно выстрелы, а не хлопки лопнувших шин. Затем Власюк поспешил к дворцу Юсуповых и в садике при доме 92 застал Юсупова с его дворецким Бужинским в одних гимнастерках и без головных уборов. Князь заверил Власюка, что стреляли холостыми патронами из пугача.

Успокоенный городовой вернулся на свой пост. Было примерно пять утра. Однако минут через двадцать к Власюку подошел дворецкий Юсупова Бужинский и заявил, что князь требует его к себе. Князь встретил городового в кабинете, с ним был неизвестный человек, одетый в китель защитного цвета с погонами действительного статского советника. У него были небольшая русая борода и усы. Имел ли он на голове волосы, или же был лысым, а также был ли в очках или нет – Власюк не приметил. Между городовым и неизвестным произошел разговор следующего содержания:

– Ты человек православный? – спросил незнакомец.

– Так точно!

– Русский ты человек?

– Так точно! – ответил православный 48-летний крестьянин родом из Бердичевского уезда Киевской губернии Степан Федосеевич Власюк.

– Любишь государя и родину? – незнакомец пристально посмотрел на городового. А удовлетворившись подтверждением его лояльности, спросил, узнал ли тот его. Получив отрицательный ответ, господин неожиданно спросил:

– А про Пуришкевича ты что-либо слышал?

– Слышал, – ответил Власюк, не понимая, к чему все эти вопросы.

– Вот я сам и есть, – ответил незнакомец. И тут же задал следующий вопрос: – А про Распутина слышал и знаешь?

– Не знаю, но слышал о нем, – все более удивляясь устроенному допросу, ответил Власюк.

– Распутин погиб, и если ты верный слуга царю, то молчи и не говори об этом никому!

В замешательстве и недоумении Степан Власюк вернулся на свой пост. Минут через двадцать туда подошел обходной околоточный надзиратель Калядич, которому Власюк рассказал обо всем случившемся. Степан Федосеевич предположил, что странный разговор в кабинете князя мог быть неким испытанием. Как он поступит, получив такое заявление? Никакого волнения или смущения князя и неизвестного во время разговора в кабинете Власюк не заметил, разве что человек, который представился Пуришкевичем, говорил скороговоркой и задавал слишком много вопросов. Признаков, указывающих на то, что произошло убийство, никаких не было – в доме все было чисто. А как и где погиб Распутин, Власюку не сказали.

«Любишь государя и родину?» – незнакомец пристально посмотрел на городового. – А про Пуришкевича ты что-либо слышал?»

Обсудив эту довольно странную ситуацию, Власюк с Калядичем решили отправиться к парадной двери дома Юсупова, чтобы еще раз проверить, все ли там в порядке. У подъезда они увидели мотор «наготове». На вопрос, кому подана машина, шофер ответил: «Князю». Мотор был собственный юсуповский, Феликс Феликсович всегда на нем ездил. Власюк хорошо знал этот небольшой автомобиль коричневого цвета. Он совсем не подходил под описание машины, которая увозила Распутина из дома на Гороховой.

После этого Калядич пошел в обход, а Власюку приказал остаться и посмотреть, кто будет уезжать на машине. Калядич заходил в комнату старшего дворника и расспрашивал, слышал ли тот ночные выстрелы, но дворник ушел в отказ.

Между тем из парадной двери дома 94 вышел один Юсупов, сел в машину и поехал по направлению к Поцелуеву мосту. Когда князь отбыл, Власюк попросил провожавшего Юсупова дворецкого Бужинского подождать Калядича, но тот, ссылаясь на бессонную ночь и то, что буквально валится с ног от усталости, пообещал переговорить с околоточным надзирателем уже днем.

Депутат Госдумы от Бессарабии Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870–1920).

Власюк, прождав еще некоторое время у дворца и не увидев никого больше, возвратился на свой пост. Это было уже в начале шестого часа утра. Минут через десять – пятнадцать возвратился с обхода Калядич. Узнав, что Юсупов уехал из дома один, а Бужинский ушел спать, он решил все же, что времени терять нельзя. Они с Власюком вновь пошли к дому 94 в надежде разбудить Бужинского. Однако никого, кроме дежурного дворника, не застали. Тогда, оставив Власюка на его посту, Калядич отправился в участок. Но вскоре вернулся, чтобы позвать Власюка к приставу полковнику Рогову, которому они доложили обо всем происшедшем – и о таинственных выстрелах, и о непонятном разговоре с человеком, назвавшимся Пуришкевичем.

Пристав 3-го участка Казанской части Александр Рогов, в свою очередь, поспешил доложить полученные сведения градоначальнику. По распоряжению последнего был произведен осмотр двора дворца Юсуповых. При нем обнаружили… следы крови, которые вели от маленькой боковой двери дома и не доходили до выезда из ворот «сажени на две».

Легенда отечественного сыска Аркадий Францевич Кошко (1867–1928).

Последний министр внутренних дел Российской империи Александр Дмитриевич Протопопов (1866–1918).

Пристав 3-го участка Казанской части Александр Рогов (1855 – неизвестно).

В тот же час о возможном убийстве Распутина было доложено в Министерство внутренних дел. Именно МВД поручило генерал-майору Петру Попову взять это дело под свой личный контроль и произвести необходимое расследование обстоятельств происшедшего в порядке военного положения. Напомним, что Российская империя к тому времени уже более двух лет как была втянута в Первую мировую войну в составе блока Антанта – Англия, Франция и Россия, выступавшего против Тройственного союза – Германии, Австро-Венгрии и Италии. Распутин был ярым противником войны России с Германией и всячески старался отговорить от нее царя и заключить сепаратный мир с немцами. Об этом мы поговорим позднее. На данный момент важно понять, что Россия находилась на военном положении, и полицейские ресурсы были существенно ограничены: основные силы прежде всего направлялись фронту.

Тем не менее Петр Ксенофонтович Попов сразу же снарядил на поиски Распутина отряды конной полиции и по совету министра внутренних дел Александра Протопопова привлек к делу мастера сыска Аркадия Францевича Кошко. Последний на тот момент уже был всемирно известен: он разработал уникальную систему идентификации личности преступника, основанную на дактилоскопических и антропометрических данных. В 1913 году на Международном съезде криминалистов в Швейцарии русская сыскная полиция, возглавляемая Аркадием Францевичем, была признана лучшей в мире!

Кошко на тот момент уже был всемирно известен: он разработал уникальную систему идентификации личности преступника.

Сам генерал-майор Попов, лично занимавшийся дознанием свидетелей, тоже был не так прост. Он родился в 1868 году в Оренбурге, получил образование в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе и позднее окончил 3-е Александровское военное училище. На службу вступил в 1886 году, служил в разное время в Таганрогском, Харьковском, Полтавском и Севастопольском округах, а в апреле 1914-го его перевели начальником Петербургского охранного отделения. В декабре 1915 года за многочисленные заслуги перед Отечеством Попова произвели в звание генерал-майора. К моменту расследования дела Распутина он был награжден орденами Св. Станислава 2-й степени (1904); Св. Анны 2-й степени (1908); Св. Владимира 3-й степени (1912). Так что вполне логично, учитывая послужной список Попова, что министр внутренних дел Александр Протопопов поручил возглавить данное дело именно ему.

А тем временем 17 декабря в полдень мостовой сторож Федор Кузьмин заступил на свой пост на Большом Петровском мосту. Около 2 часов дня к нему подошли двое рабочих и рассказали, что заметили на мосту следы крови. Кузьмин пошел проверять и увидел, что на панели и на брусе перил, а также на одном устое имеются кровавые пятна. Также на устое были видны небольшие капли крови. Кроме того, на льду возле была найдена калоша темно-коричневого цвета.

«Гости приезжали из бокового подъезда и входил и прямо в столовую и кабинет князя, слышно было только хлопанье двери и игру граммофона».

В 2 часа дня городовой Курдюков (значок № 1876), заступая на свой пост, получил информацию от сторожа Федора Кузьмина и полицейского надзирателя – околоточного Асонова о том, что на четвертом пролете Петровского моста была обнаружена кровь, а в пространстве между деревянными устоями моста – мужская калоша: теплый ботик коричневого цвета № 10 фирмы «Треугольник». По приказанию околоточного Асонова Кузьмин достал ее с помощью багра и оставил у себя на хранении до полуночи. А позже по требованию властей вместе с городовым Курдюковым доставил калошу в 4-й Петроградский участок. Как мы уже знаем, 18 декабря домочадцы Распутина опознали в ней ботинок Григория Ефимовича.

Теперь вернемся к дознанию, которое параллельно сыскным действиям проводил генерал-майор Попов, взявший себе в помощь подполковника Попеля.

Прибыв на место по адресу Мойка, 94, Попов допросил денщика Юсупова Нефедова и выяснил следующее:

«Досье: Иван Григорьевич Нефедов, 39 лет, вероисповедания молоканской секты. Звание – крестьянин Рязанской губернии, Касимовского уезда, Бетинской волости, д. Рудаково. Рядовой 2-го запасного батальона, состоит денщиком при генерал-адъютанте князе Юсупове.

Парадная лестница Юсуповского дворца.

На вопросы ответил: 16 декабря сего 1916 года около 5 часов вечера молодой князь приказал: “Сегодня у меня будут гости, накрой в столовой внизу все, что нужно, к 10 часам вечера”. И уехал, после этого князя в тот вечер не видел до ночи. Я приготовил в столовой все что нужно, чай, вина, фрукты на 7 или 8 персон, так как это число мне указал князь. Все было готово к 10 часам вечера. В парадном подъезде д. № 94 на Мойке находились попеременно я и смотритель дома Бужинский. При мне в этот вечер через парадный ход в столовую и кабинет князя никто не проходил. Около 11 или 12 часов вечера я ненадолго отлучился из парадного подъезда, а когда возвратился, Бужинский мне сказал, что приехал великий князь Дмитрий Павлович и прошел в столовую. Просидели мы с Бужинским в парадной до 4 часов утра, и в это время ни один из нас в столовую не входил, так как князь предупредил, что будут дамы, и не приказал туда входить. Гости приезжали из бокового подъезда от д. № 92 и входили прямо в столовую и кабинет князя, слышно было только хлопанье двери и игру граммофона. Ключ от бокового подъезда князь Юсупов всегда имел при себе. Было раньше еще два-три случая таких вечеринок у князя, и прислуга тоже в столовую и кабинет не ходила. Никаких выстрелов ни в столовой, ни на улице в ночь на 17 декабря я не слышал.

Фото из полицейского альбома с мест обнаружения следов крови. Вверху: на балке Петровского моста. Внизу: во дворе дома Юсупова.

Около 4 часов утра раздался звонок, по коему я вошел в кабинет князя, где гостей уже не было, а князь мне сказал: “Сходи во двор, посмотри, что там такое случилось”. Я вышел через боковой ход во двор дома № 92, но там никого уже не было, и я ничего не заметил, о чем я и доложил князю. Через несколько минут он опять мне позвонил и приказал посмотреть на двор, так как там лежит убитая собака. Я вышел через боковую дверь во двор дома № 92 и в этот раз увидел лежащую у решетки собаку, которую я поднял и оттащил в сад дома Юсупова, где она лежит и в настоящее время. После этого сам князь вышел из парадного подъезда и сказал позвать городового, что я исполнил. Был ли в это время кто-нибудь в кабинете князя, я не знаю. Затем я ушел спать и как уехал князь, я не знаю.

«Через несколько минут он опять мне позвонил и приказал посмотреть на двор, так как там лежит убитая собака».

Утром 17 декабря столовую убирал я, все в столовой было в порядке: судя по количеству выпитого вина, ночью гости должны были уехать изрядно выпившие. Князь Юсупов также был в тот вечер навеселе. Убитая собака – дворняжка в доме Юсупова. Более ничего показать не имею».

Тут следует пояснить, что свидетель Нефедов принадлежал к молоканской секте. Секта эта сложилась в конце XVIII века на Тамбовщине. Создал ее портной из села Уварово Тамбовской губернии Семен Уклеин (1733–1809). Главным заветом молоканства он провозгласил приближение к тому простому образу жизни, которым жили первые христиане еще две тысячи лет назад. Молокане не подчиняются Русской православной церкви, не признают священства, отрицают крестное знамение, нательный крест и иконы. Из христианских праздников отмечают лишь некоторые, выборочно – например Пасху празднуют, а вот Рождество нет. Среди молокан строжайше запрещено есть свинину, пить, курить, сквернословить.

В свою очередь православная церковь считала это течение христианства ересью. В середине XIX века царь Николай I даже подписал указ, по которому молокан переселяли на новые южные границы в Армению, вполне резонно размышляя: «Как-никак и мятежников из центра страны уберем, и русские на новой земле нашей появятся». Так что принадлежность крестьянина Распутина к православной церкви, как и близость к царю Николаю II, никак не помогали, а, напротив, мешали получить достоверную информацию в дознании молоканина Нефедова. Впоследствии действительно окажется, что Нефедов, по факту, помогал тащить труп Распутина и дал ложные показания. Для истового молоканина он был неверным грешником и заслуживал смерти как воплощение порока. Однако Нефедов был одним из многих и отнюдь не главным в деле о расследовании обстоятельств исчезновения «старца».

«Я сказал уклончиво, что, когда возвратится жена из Крыма, можно будет увидеться, но сам не хотел Распутина вводить в свой дом».

Все улики указывали на то, что князь Юсупов каким-то образом причастен к исчезновению, а возможно, и к гибели Распутина. И наконец Попов опросил самого Феликса Феликсовича. Вот какие показания он дал впоследствии:

«1916 года, декабря 18-го дня, в г. Петрограде я, Отдельного корпуса жандармов генерал-майор Попов, на основании 23 ст. Правил о местностях, состоящих объявленными на военном положении, допрашивал нижепоименованного, который объяснил:

“Зовут меня – Феликс Феликсович, князь Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. От роду имею 29 лет, вероисповедания православного. Проживаю – во дворце великой княгини Ксении Александровны в г. Петрограде.

На предложенные мне вопросы отвечаю: с Григорием Ефимовым Распутиным я познакомился около пяти лет тому назад в доме Марии Евгеньевны Головиной. В последующие годы встречался с ним раза два в доме Головиных. В настоящем 1916 году встретил его в ноябре месяце тоже в доме Головиных, причем он произвел на меня гораздо лучшее впечатление, чем в предыдущие годы. Так как я чувствую боль в груди, и медицинское лечение не приносит мне осязательной пользы, я говорил по данному поводу с Марией Евгеньевной Головиной, и она мне посоветовала съездить на квартиру к Распутину и с ним поговорить, так как он многих излечил и сможет быть мне полезным. В конце ноября я отправился к Распутину вместе с Головиной, Распутин делал надо мной пассы, после которых мне показалось, что будто бы наступило некоторое облегчение в моей болезни. Во время моих последних посещений Распутина последний между прочим сказал мне: “Мы тебя совсем поправим, только нужно еще съездить к цыганам, там ты увидишь хороших женщин, и болезнь совсем пройдет”. Эти фразы Распутина произвели на меня неприятное впечатление. Около 10 декабря Распутин звонил ко мне по телефону и предлагал поехать к цыганам, но я отказался под предлогом, что у меня на другой день должны быть экзамены.

Интерьеры Юсуповского дворца.

Река Мойка.

Феликс Феликсович Юсупов с женой и дочерью Ириной. Роды были тяжелыми, и Ирина Александровна поправляла здоровье в Крыму.

Во время свиданий Распутин заводил разговор о моей супруге, где и как мы живем, и высказывал желание познакомиться с моей супругой, на что я сказал уклончиво, что, когда возвратится жена из Крыма, можно будет увидеться, но сам не хотел Распутина вводить в свой дом. Я отделывал спешно помещение в своем доме на Мойке, № 94, и великий князь Дмитрий Павлович мне предлагал устроить у себя вечеринку по случаю новоселья. Решено было пригласить на эту вечеринку Владимира Митрофановича Пуришкевича, несколько офицеров и дам из общества. По вполне понятным причинам я не хочу назвать фамилии дам, бывших на вечеринке. Не хочу называть и фамилий офицеров, присутствовавших на вечеринке, так как это может возбудить какие-либо толки и повредить этим офицерам, буквально ни в чем невиновным, по службе.

Вечеринка была назначена на 16 декабря. Чтобы не стеснять дам, я приказал прислуге все приготовить для чая и ужина, а потом не входить. Большинство гостей должны были приехать не с парадного подъезда дома № 94 по Мойке, а с бокового хода от дома № 92, ключ от какового входа я имел лично. Я приехал домой около 10 часов вечера и, кажется, твердо не помню, вошел в квартиру с бокового хода от дома № 92. В столовой и кабинете приготовлено было для гостей все в исправности. Около 11½ часов вечера приехал великий князь Дмитрий Павлович с парадного подъезда, а потом съехались и остальные гости. Все дамы приезжали безусловно с бокового подъезда от д. № 92, а как подъезжали мужчины, не помню.