Вспомнить есть что, а внукам рассказать нечего

Эту книгу я посвящаю своей дочери, Екатерине

© Лана Гребенюк, 2021

ISBN 978-5-0051-8527-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И В ШЕСТНАДЦАТЬ ТАК БЫВАЕТ

Глава 1. Кадры решают

Народу в отделе кадров было немного и, когда я вошла, на меня сразу обратили внимание.

– Вы к кому, девушка? – строго спросила меня женщина, сидящая за столом.

– Мне к Валентине Петровне, – ответила я и робко улыбнулась.

– Валентина Петровна будет через десять минут, придется подождать. Присаживайтесь пока, – ответила мне женщина и сразу вернулась к своим делам.

Она что-то писала, а я сидела на стуле около двери и внимательно смотрела по сторонам. На стенах висело много листков, на которых печатным текстом было что-то написано. Но это было далековато, а я с некоторых пор не очень хорошо видела вдаль. На двери, у которой я присела, висела табличка – Нефёдова Валентина Петровна, инспектор по делам несовершеннолетних.

Сразу хочу уточнить, что никаких проблем у меня с поведением не было, и на учете я нигде не состояла. Напомню, что я была в отделе кадров релейного завода, и было мне на тот момент всего шестнадцать лет.

Валентина Петровна появилась не через десять минут, а через целых полчаса. Я уже немного начинала нервничать. В мои годы редко кто устраивался на работу, в этот период жизни у молодых людей обычно наступает студенческая пора.

Но так сложилось в моей жизни, и пойти работать было для меня наилучшим выходом из создавшегося положения.

Валентина Петровна сердито спросила откуда я, и когда узнала, что меня отправили по рекомендации, голос и взгляд стали более приятными. Вообще, потом оказалось, что она очень хороший человек, и очень помогала мне на первых порах, знакомила с коллективом и всегда навещала меня, интересуясь не обижает ли кто.

Мне дали заполнить анкету и практически сразу, мы вместе с ней пошли в цех, как я потом узнала, в «инструментальный». На заводе было несколько цехов и у каждого было свое название. Дорогу я практически не запомнила. Какие-то коридорчики, подземные переходы, множество дверей. Никогда я это не запомню, думалось мне. И вот, мы входим в какой-то цех. Это было сразу понятно, потому как шумно стало сильно.

Высоченный потолок, металлические конструкции на потолке. Бетонный пол и много-много станков, а за ними кто в очках, кто без них, стояли мужчины и усердно что-то там делали. Пройдя довольно много, мы опять поднялись по какой-то металлической лестнице на этаж повыше, хотя оставались все в том же цехе, и подошли к двери, на которой была табличка – «Начальник инструментального цеха». Валентина Петровна просто, без стука вошла в дверь. Там оказался большой кабинет, и как ни странно, когда мы закрыли двери, шум практически исчез и появилась возможность спокойно поговорить. Меня представили начальнику цеха, а я вам представлю его. Хоть мне и было лет немного, но я сразу поняла, что мне нравится такой тип мужчины. Он был подтянут и воспитан, чувствовался такой мужественный дух, и духи у него было какие-то обалденные. А когда он мне улыбнулся, так я вообще растаяла. Он высказал свое одобрение по поводу того, что я такая молодая и решилась пойти работать, что он несказанно рад, что я буду работать именно в его цехе. А я как дурочка, стояла и молча кивала в ответ. Валентина Петровна смотрела то на него, то на меня.

– Ну, мы договорились? Как только пройдет медосмотр, она может приступать к работе? – Валентина Петровна хотела побыстрее закончить этот разговор, она явно куда-то торопилась.

– Да, мы будем ждать. Участок у нее будет второй, там как раз комплектовщица ушла на пенсию, – подытожил начальник цеха.

Также быстро, как и вошли, мы вышли из кабинета, и я еле поспевала за ней.

Обратный путь показался не таким долгим, но не стал менее сложным для меня и в этот раз. Валентина Петровна, когда мы пришли в ее кабинет, стала раздавать мне наставления со всевозможными бумажками. В них были адреса, фамилии и режимы работы. В глазах, если честно, уже рябило от ее почерка. Мне надо было пройти медосмотр в поликлинике завода, взять откуда-то выписки. Зачислиться в число учащихся вечерней школы, а она находилась в нескольких остановках от завода. В школу надо было обязательно, потому как у меня не было полного образования. Я закончила восьмилетнюю школу с музыкальным уклоном. Музыкальную программу-то я прошла, а вот общеобразовательную нет. Десятилетку, знаете ли, должен был закончить каждый гражданин Советского Союза.

Глава 2. Что-то пошло не так

Предыстория этих событий началась еще полгода назад и даже ранее. Благополучно закончив восьмилетнюю музыкальную школу, я вышла на большую дорогу жизни и столкнулась с проблемами, которые моей юной натуре, избалованной заботой и вниманием родной школы, были не по плечу.

После выпускного я долго не думала куда поступать, стоял лишь вопрос на какое отделение. И передав документы приемной комиссии училища искусств, я выбрала дирижерско-хоровое отделение. На пианиста был сильно большой конкурс, и мне предложили пойти по пути, который я вероятнее всего преодолею.

Вступительные экзамены прошли, и по результатам мне не хватало всего-то полбалла. Уже согласившись с тем, что попытка была не удачной, я собралась выходить из здания училища, но меня окликнула девушка, которая сидела в приемной комиссии:

– Подойдите к нам! – через весь лестничный пролет прокричала она, и я пошла обратно.

Я вошла в кабинет, где кто сидел, кто стоял поступающие со мной ребята. Перед нами стоял мужчина в костюме и поздравлял всех со вступлением в их замечательнейшее учебное заведение. Он еще что-то рассказывал про заслуги и успехи, и мне захотелось опять повернуться и уйти. Зачем мне это? Я не член этого сообщества, раз не добрала каких-то полбалла. Но тут, этот представительный человек завел такую речь:

– По итогам экзаменов, у некоторых из вас не получилось набрать баллы и, посовещавшись с преподавателями, мы решили троим абитуриентам пойти навстречу. Надеемся, что они оценят это доверие и порадуют нас своими успехами в учебе в дальнейшем.

И среди них он назвал мою фамилию. Я поступила, но как-то через черный ход, как мне показалось. Или тут постарались ангелы-хранители.

Учеба потекла своим чередом и по сути, все было как в моей школе, музыкальные и общеобразовательные предметы заполняли весь учебный процесс, а в итоге и весь день.

Не буду вдаваться в подробности, расскажу, что происходило в моей семье.

В мае я стала теткой одному крикливому малышу. Наш дом наполнился детскими распашонками, молочными смесями и всеми прелестями, связанными с рождением ребенка. И где-то в сентябре, сестра, видимо сложно перенеся роды и все последующее, попала в больницу с обострением какого-то хронического заболевания. Муж ее с ребенком сидеть скорей всего боялся и потому убегал из дома, говоря, что идет к сестре. И из всех домашних, дома оставалась только я. И все дела по уходу за ребенком решала сама, благо я не боялась и с удовольствием это делала. Так, день за днем я пропускала занятия, и это уже настолько затянулось, что мои пропуски заметили мои преподаватели. Первую сессию я завалила, вернее просто не сдала некоторые предметы.

Так продолжалось до весны, долгов у меня было столько! Я волновалась, не знала, как сказать родителям. Даже физически не могла бы пересдать экзамены и зачеты. Поезд уходил все дальше, а я растерянно стояла на перроне своей жизни, и внутри у меня бушевали страхи, сомнения и какая-то печаль.

Но долго такое скрывать не получится, мне сообщили об отчислении, и я рассказала папе и маме. Вы спросите, как мои родители не видели, что у меня что-то происходит? Я вам отвечу. В нашей семье было полное доверие, у нас всегда считались с выбором своих детей и никогда не навязывали свои хотения.

Мама была в шоке и долго сидела после услышанного.

– Что теперь будем делать? Ты-то что собираешься делать? – спросила она, не смотря ни на кого.

– Я не знаю. У меня «незачет» по всем предметам, – сообщила я, чего уж скрывать.

– Так, пойдем вместе к директору. Будем разговаривать, – уверенно сказал папка и тут же пошел собираться.

В кабинет директора мы попали быстро. Тот самый мужчина, который оставил меня учиться, и надеялся на мои успехи, молча сидел за столом и смотрел журнал.

– Да. Что же вы затянули с этим? – просто спросил он.

– Так получилось. Что-то можно сделать? – спросил папка.

– Даже не знаю что вам сказать. Светлана, пожалуйста выйдите, нам надо переговорить.

Из кабинета я просто выскочила. Прошло минут двадцать и вышел папа. С серьезным видом он пригласил меня зайти.

– Так вот, девушка. Дело в том, что уже конец учебного года, а у вас столько незачетов, я предлагаю вам до сентября уйти в академический отпуск. Сейчас вы пройдете по всем инстанциям, подпишете обходной лист. И ждем вас в сентябре на первом курсе. И очень надеемся, что вы втянетесь и не допустите прежних ошибок, – директор высказал это на одном дыхании. И тут же папка, взяв меня под руку, вывел из кабинета.

В голове роилось сотни мыслей, но самая важная была та, что меня оставили в училище.

Обходной я подписала быстро. Только вот по здоровью было не все в порядке. Видимо на нервной почве, да еще то, что приходилось все скрывать, я стала страдать носовыми кровотечениями. Какие глупости, можете подумать вы, а я поясню. Начиналось кровотечение, например, когда я ложилась спать или, когда утром шла умываться, которое не проходило более часа. Раза два приходилось вызывать скорую. После таких приступов, я ходила как привидение, меня шатало во все стороны.

В поликлинике, проведя все обследования, выявили, что у меня все вроде в порядке.

– Что с тобой делать? – задумчиво говорили врачи, глядя в мою карту. Все анализы были отличные.

Так вот, когда закончилась подготовка перед академическим отпуском, я зашла к директору, и вдруг он говорит.

– Понимаете, девушка, на первом курсе мы не имеем право давать академический отпуск.

Разведя руками, в которой я держала тот самый обходной лист, плюс справку от врачей, я просто спросила:

– И зачем все это?

– Вы не расстраивайтесь, мы все устроили. Вы действительно будете зачислены на первый курс без вступительных экзаменов в сентябре.

После всех этих перепутий, у меня повторился еще один приступ и все. За все лето их больше не было. Как правильно говорится – берегите свои нервы. Я успокоилась и выздоровела.

Хотя благодарности от родственников я так и не услышала, да и ладно. Не было бы этого пережитого, я бы просто спокойно ходила на учебу. Не бывает не нужного в жизни, все зачем-то нужно.

Какие выводы я сделала? Я приняла для себя решение никогда не обманывать родных мне людей. Видеть ту боль, которую я причинила маме и папе было сущим наказанием.

Но что же меня привело на завод? Вернувшись на первый курс, кстати мне всегда везло с группой, замечательнейшие ребята, я столкнулась с каким-то предвзятым отношением к себе. Недосказанность, какое-то другое отношение к себе со стороны педагогов не могли быть мною не замеченными. По привычке видимо, был повешен ярлычок.

И я начала искать, куда перевестись из этого училища. Пробовала в педагогическое, но там не те вступительные, как мне объяснили. И недолго скитаясь по учебным учреждениям, я заявила маме, что ухожу из училища и буду искать работу. Мама, вздохнув, сказала:

– Хорошо, я поговорю на заводе, хотя тебе еще мало лет.

Она работала на этом же заводе уже лет пять.

Вот так я оказалась здесь.

Глава 3. Мир, труд… ноябрь

И вот началась моя эпопея устройства на работу. Для начала я поехала в вечернюю школу. Долго ждала директора у кабинета, и когда, наконец, она пришла, оказалось идти надо не к ней, а к завучу. Пошла искать завуча.

Надежда Васильевна сразу радостно встретила меня, и приняла все мои документы. Приходить мне она сказала уже на следующий день в указанное время, мне расскажут и проводят к моему классу. Надежда Васильевна была педагогом по математике, ну конечно по алгебре и геометрии, и она же была моим будущим классным руководителям. Она внимательно расспросила меня о моей жизни, где училась, родилась и почему я оказалась в вечерней школе. Она также рассказала о себе, и мы мило побеседовав, расстались.

Школа была небольшая. Этакое деревянное строение неизвестных годов. В ней было два этажа, и она немного напоминала мне мою старую школу именно атмосферой.

Как мне поведала моя классная, приходить мне сюда надо будет три раза в неделю. Один раз с утра, часов до трех дня и два раза вечером. На время учебы с утра у меня была льготная форма. На работу выписывалась справка, и она оплачивалась, как за полный рабочий день. А рабочий день у меня был сокращен на целый час, как несовершеннолетней. Короче, забота о молодежи, которая работу совмещала с учебой была кругом, и понимание это было приятно и считалось вполне нормальным.

В поликлинику я пошла на следующий день. Она находилась практически на территории завода. Народу в поликлинике было немного, и те, кто сидел в очереди, добродушно переговаривались между собой, здороваясь с проходящими мимо них врачами. Чувствовалось, что тут знакомы друг с другом многие. Прием терапевта прошел быстро и после прохождения всех узких специалистов, я оказалась совершенно здоровой и была готова к труду и обороне, так сказать.

Мой первый рабочий день был 26 ноября 1986 года. Эту дату я потом долго считала особенной, и как по волшебству в этот день со мной происходили всевозможные приятности. Это еще раз доказывает, как ты относишься, так и к тебе идет. Подойдя к проходной, я увидела большую очередь, но она быстро-быстро проходила вперед. Сравнявшись с кабиной проходной, я заглянула в окошко и сообщила свою фамилию и имя. Дело в том, что мой пропуск должен был быть у охраны. Женщина быстро нашла мой пропуск и попросила подойди к работнику охраны, он мне рассказал, как это все работает. Это была целая система. У каждого пропуска были буква и цифры. Когда я прихожу на завод, я отдаю пропуск, когда я выхожу с завода, я нажимаю на свою цифру с буквами, и мой пропуск автоматически выскакивает охраннику на стол. Самое важно, не потерять его. По этой системе отслеживалось, кто в какое время пришел и ушел. Меня это восхитило, кнопочки, циферки. В сущности, я была еще совсем девчонкой.

За проходной меня встречала Валентина Петровна. Она поздравила меня с первым рабочим днем, и мы отправились в мой теперь уже цех. Шли мы через улицу и довольно быстро пришли. Поднялись по знакомой мне лестнице и вошли в цех. Грохот стоял неимоверный.

– Привыкнешь, – сказала Валентина Петровна. – Это с непривычки так. Сейчас я тебя познакомлю с твоими мастерами, с которыми ты будешь работать непосредственно и проведу по цеху.

Мы пошли вдоль коридора, где были большие железные, раздвижные двери. На той двери, которую собиралась открыть Валентина Петровна было написано II участок, мастер такой-то. Дверь была закрыта.

– Сейчас мастер подойдет, подожди, а я загляну тут в одно место.

Сказав, она быстро, как обычно, пошла в другую сторону и скрылась. Я скромно осталась ждать и даже несколько испугалась, когда от одного из станков вылетела струя искр. За станком стоял мужчина уже пожилого возраста, в очках, и когда он увидел мою реакцию, весело подмигнув мне, кивнул. Я робко ответила ему улыбкой. Когда я посмотрела вокруг, из-за станков на меня смотрело несколько пар глаз. Под таким зрительным обстрелом стоять было неуютно, и я мысленно торопила прийти Валентину Петровну.

Какого же было мое удивление, когда неожиданно, откуда-то сзади, выскочил молодой человек и бодро произнеся, «доброе утро, вы к нам?», начал открывать ту самую неподдающуюся дверь. Легко отодвинув ее, он жестом пригласил меня войти.

– Иннокентий! – весело представившись, сказал он, – я мастер этого участка. – Значит, будем работать вместе? Скоро подойдет еще один мастер, его зовут Игорь.

Я внимательно слушала, и так как не привыкла к такому шуму, часто переспрашивала его. Иннокентий терпеливо повторял мне и потом, видя мое замешательство, сказал:

– Ты так не переживай. Тут у всех по началу глухота. Потом привыкаешь и слышать, и говорить громче начинаешь. Давай, Игоря ждать не будем, он у начальника, а пойдем по цеху, я тебе покажу что и где, и представлю нашим рабочим.

И мы пошли на экскурсию. Выходя из комплектовки, мы столкнулись с Валентиной Петровной. Они с Иннокентием даже приобнялись при встрече, как старые знакомые.

– Ну, я смотрю вы уже познакомились? Вот и отлично, а то меня там задержали. Иннокентий, я тебя прошу, Светлану не обижать. Она девчонка хорошая, но еще молодая. Короче, возьми над ней шефство, я тебе доверяю! – скороговоркой произнесла она и, как обычно, очень быстро пошла по своим делам.

А мы отправились знакомиться с цехом, с людьми, ну и заодно Иннокентий мне рассказывал, что и где находится.

– Ты конечно сразу все не запомнишь, но это не страшно. Спрашивай, не стесняйся. А сейчас я хочу тебя познакомить с одной женщиной. Она просто классная, и с ней ты будешь часто общаться по работе. Работает она в другом цехе.

Пройдя достаточно много все по этому же зданию, мы перешли в помещение, где уже не было таких высоких потолков и было гораздо тише.

– Танюша, радость моя, ты где? – бодро произнес Иннокентий, и из-за какого-то стеллажа выползла, можно сказать, женщина средних лет. По первому впечатлению, она была очень приветливая, ее лучезарная улыбка просто восхищала.

– О, Кеша, друг, – громко отвечала она ему, – а это что за красотка с тобой? – улыбаясь мне спрашивала она.

– Это моя помощница, можно сказать правая рука.

– Ты смотри не влюбись в такую красоту, – практически смеясь, она говорила Кеше, а смотрела на меня, подмигивая.

– Ну вы познакомьтесь, а мне надо зайти проведать Палыча.

Иннокентий, а теперь уже и Кеша, убежал, а мы с Татьяной продолжили знакомство.

Говорили мы не долго, но уже тогда, я сразу поняла, что Татьяна – наш человек, и с ней мы подружимся.

Иннокентий еще немного поводил меня по цеху, мы заглядывали в кабинеты, он весело представлял меня людям, называя мне их имена. После получасовой экскурсии моя голова гудела не только от грохота, но и от полученной информации. Наконец, мы вернулись обратно в свою комплектовку. Я вам немного опишу ее.

Первое впечатления у меня было жуткое. Какие-то металлические штуки везде. По обоим сторонам стояли высоченные стеллажи и на полках что-то лежало. Полки были пронумерованы. Столько много всего, что ранее мне даже не встречалось в жизни. И это все мое хозяйство, которое я должна была знать от сих до сих, как поведал мне Кеша. В душе понемногу появлялась паника. Как все это можно знать? На столе лежали какие-то чертежи, папки, карандаши. Был такой мужской порядок – все лежало как попало, но это всех устраивало. Меня же этот «порядок» вверг в хаотичное состояние. За что браться, мне подсказал Кеша. Мы стали разбирать папочки с какими-то бумажками, и он стал рассказывать что мы делаем, как и в какой последовательности.

– Вот смотри. Это заказ. Мы должны по нему изготовить детали к определенному штампу, который делает детали для реле. Все это будет изготавливать слесарь. А все остальные сопутствующие детальки к этому штампу будут точить, шлифовать или фрезеровать другие мастера. Ты – это связующее звено, которое будет контролировать и раздавать наряды с деталями, а вот что и кому, это будем говорить тебе мы. Сейчас просто иди и смотри что я делаю. Пошли. И Кеша, взяв наряд и один из чертежей, написал на нем чью-то фамилию. Затем он подошел к одному из стеллажей и захватив с собой несколько деталек, сказал мне, что теперь мы идем в святая святых, в слесарный цех. Там рождаются эти самые штампы.

Слесарный цех был обособленным помещением с большими верстаками и кучей инструментов. Над каждым из них трудились мужчины разных возрастов. Один из них был очень выдающийся, в том плане, что он сильно возвышался над всеми остальными. Рост у него был где-то два с небольшим, и в момент, когда мы заходили, он еще и встал. Именно к нему Иннокентий и направлялся. Я шла рядом и старалась не смотреть на всех, но чувствовала на себе их взгляды.

– Светлана, прошу любить и жаловать! – сказал Кеша громко и послышались голоса из разных мест. Что кто отвечал, было непонятно, но звук одобрения был явным.

– А я Геннадий, – протянув мне руку, сказал самый выдающийся из всех слесарей по росту. – Наконец-то, они хоть перестанут материться, как сапожники.

– Если что-то непонятно, можешь обращаться к нему, он всегда подскажет, – сказал Кеша, – а с остальными познакомишься походу.

Дальше мы зашли в один кабинет, где было тихо и чисто. Там сидели три женщины средних лет.

– Вот сюда приносят детали на контроль, – назвав всех поименно, он опять куда-то убежал.

Из всех присутствующих, самая разговорчивая была Маргарита.

– Ну, с первым рабочим днем, тебя! Кстати, чай мы пьем обычно у нас, так что заглядывай, – сказала она и немного рассказала, как они работают.

Позже меня познакомили и с другим мастером, которого звали Игорь. Он был немного моложе Кеши, но шире в плечах и на голову повыше, хотя и Кеша был высокий. Много мы еще прошли мест. Кеша рассказывал, что надо делать и где, к кому обращаться, где и у кого что подписывать. Короче, инстанций по цеху было предостаточно, и я так устала за этот первый день, что домой я не шла, а летела, потому как ног практически не чувствовала. Головы тоже, в ней была такая каша, что я уже не верила, что когда-нибудь я все запомню и со всем справлюсь. Спала я в эту ночь, как убитая.