Приключения Сони в картинной галерее

Девочка спрятала карту и огляделась. Её фонарь остался у Анри и это хорошо: ему сейчас нужнее. Здесь было не так темно, как там. Собственно, здесь было не темно, хотя Соня не видела вокруг ни фонарей, ни свечей, ни факелов. Глубоко вздохнув, она в последний раз оглянулась на стену, отделившую её от единственной живой человеческой души в этом непонятном нарисованном мире, и зашагала вниз по лестнице.

Глава 10.

НЕдружелюбие

Спускаться пришлось долго. Соня была настороже, тишина её не успокаивала. Напасть могли в любой момент с любой стороны. Она беспрестанно оглядывалась, ощупывала ногой каждую ступеньку, прежде чем ступить на неё. Но длинный путь до конца лестницы девочка прошла без приключений. Внизу её ждала обыкновенная с виду дверь. Соня приблизилась к ней, осмотрела. Ничего особенного. Дверь, как дверь. Соня уже собиралась повернуть дверную ручку, как та резко опустилась сама. Дверь распахнулась, с силой дав Соне в лоб. Девочка отшатнулась в лёгком нокауте и тут же была сбита с ног. Она грохнулась на пол, на неё упал кто-то ещё, поменьше ростом.

Соня села, потёрла лоб и встретилась глазами с девочкой лет пяти-шести. Короткие волнистые волосы тёмно-коричневого цвета красиво обрамляли детское личико. На затылке, словно корона, возвышался большой розовый бант. На девочке было бордовое бархатное платье, с короткими рукавами – фонариками. Нагрудный кармашек украшала вышитая розовыми нитками лилия. Соню больше всего поразили глаза девочки, большие, глубокого тёмно-зелёного цвета, как море, утонуть можно…

– П-привет? – спросила девочка.

Соня хотела поздороваться в ответ, но… Голова от удара дверью ещё болела, тело от встречи с полом ещё ныло… Соня вдруг почувствовала, как её накрывает злость на девчонку. Это было совсем не свойственно ей и так странно, что… даже страшно. Но это было мимолётное замешательство, волну злости оно не остановило.

– Тебя извиняться не учили? – грубо ответила Соня.

Девочка растерялась.

– Я… Я тебя ударила? – тихо спросила она, виновато глядя из-под волнистой чёлки.

– Нет! Осыпала цветами! Конечно, ударила! Разве не видно? – слова хлестали потоком, а далёкий-далёкий, тихий-тихий внутренний голос на задворках сознания возмущался: «Что ты говоришь!? Зачем ты это говоришь!? Прекрати!

Но Соню несло:

– Мне больно, в конце-то концов!

– Н-но… Я тебя не видела, – мямлил совсем растерявшийся ребёнок. – Я же за дверью была. Там комната, которая крутится. И там много дверей. А я всё время в эту попадаю. Никак выход найти не могу. Вот я и…

– Ути, какие мы невинные! – Соня перевела дух. Всё, кажется, словарный запас иссяк, и боль утихомирилась.

«Боже мой!» – тем временем внутренний голос окреп. – Как тебе не стыдно! Это всего лишь маленькая девочка, которая оказалась в такой же ситуации, как и ты! Это ты должна перед ней извиняться! Извинись сейчас же!»

Но эти разумные во всех отношениях аргументы подёрнулись лёгкой зыбью неприязни к малышке. Соня сама не понимала, в чём дело. Ну, ударила её девочка случайно. Не специально же. И ОНА ЖЕ МАЛЕНЬКАЯ!

Неприязнь всколыхнулась новой волной, стихла, но занятых в Сониной душе позиций, так и не оставила.

– Ладно. Закончили, – буркнула Соня и поднялась на ноги. – Тебя… Тебя как зовут-то?

– Оля, – охотно ответила девочка, лицо её сразу просветлело. – А тебя?

– Соня. Пошли. Ты уж извини за мой… нервный срыв.

– Ничего, – ответила с ясной улыбкой Оля. – Я всегда прощаю.

– Угу, – только ответила Соня, почувствовав, что её опять покоробило.

Соне было очень стыдно, однако она никак не могла понять: что – не так? Сдали нервы? Виновен испуг? А может, в том, что эта девочка Оля её бесит, виноват нелепый, неподходящий к бордовому платью розовый бант?

Соня всегда, с самого детства, могла найти общий язык с кем угодно. Именно поэтому в свои одиннадцать она умудрялась быть лучшей подругой для пятнадцатилетней Ксюши, четырнадцатилетней Нади, тринадцатилетнего Сашки и двенадцатилетней Киры. Никогда не возникало проблем и с малышами. Ксюшина трёхлетняя сестра Люба, вечно скачущий и всюду лезущий, всё разбрасывающий и всех измучивавший вопросами бесёнок с моторчиком в попе, и та не раздражала Соню. Напротив, ей нравилось приглядывать за этим вечным двигателем с солнечными зайчиками в глазах. А тут… Перед ней спокойная (по крайней мере, пока) девочка, с ангельским личиком и … бесит! В чём дело? Что с Соней не так?

– Ох, пошли уже, – Соня жёстко взяла Олю за руку. – Держись рядом со мной. Не кричать. Не убегать. Не канючить. Поняла?

– Поняла. Я послушная.

– Посмотрим.

***

Девочки оказались в круглой пустой комнате, в которой действительно, как и говорила Оля, было множество дверей. Как только дверь, в которую они вошли, закрылась за ними, комната начала вращаться. Непонятно было, что именно крутится: пол или стены, равновесие в любом случае удержать было сложно, Соня закачалась и села на пол.

– Что с тобой? – испуганно спросила Оля.

– Голова кружится. А у тебя, что – нет?

– Нет, – удивлённо сказала девочка.

– Пха! Гордись этим, – почти плюнула этими словами Соня.

Тем временем двери остановились. Девочки огляделись. Двери были абсолютно одинаковыми.

– Так. И какую выбрать? – спросила, не обращаясь к Оле, Соня, у которой ещё кружилась голова.

– Мне всё время попадались выходы на лестницу вверх. А надо идти вниз, – сказала Оля. – Я здесь застряла.

Соня поднялась, сделав вид, что не обратила внимания на Олины слова и, немного пошатываясь, направилась к одной из дверей в противоположной стене комнаты. Открыла…

– А? – её зелёные глаза округлились и потемнели, – Я же только что пришла отсюда!

– А я что тебе говорю? – по-детски довольно сказала Оля и хихикнула.

– Ты чего радуешься? – зыркнула на малышку Соня, похожая в этот момент на сердито шипящую кошку. – Ну, сказала, и что? как нам это поможет?

– Никак, – покорно согласилась девочка.

Соня махнула на неё рукой. Ну, что с неё взять? Маленькая, не понимает. Соня закрыла дверь. И как только она это сделала, стены вновь закружились. Чтобы не видеть мельтешни, Соня закрыла глаза. Стало легче. Открыв их через минуту, девочка увидела, что двери вновь неподвижны. Мысленно произнеся детскую считалку «Эники-беники», Соня остановила выбор на одной из них, но Оля, перехватив её взгляд, бросилась к двери первой.

– Стой! – только успела крикнуть Соня, действительно, испугавшись: она не понимает, почему девчонка её раздражает, но Соня старше, значит, несёт ответственность. Перед кем? Да хотя бы перед собой.

Оля подлетела к двери, распахнула её…

– Ну, вот! – расстроенно протянула она. – Опять! Я там уже была.

Соня уже стояла рядом и со смешанным чувством любопытства и отчаянья таращилась в распахнутую дверь, за которой начиналась лестница. Не та, по которой она сюда пришла, другая, хоть и похожая. Перила этой лестницы были все в завитках, будто в старинной постройке, пролёта между этажами не было, Соня видела, как, уходя вверх, ступени изящно заворачивали, утончаясь с одной стороны и утолщаясь с другой. Соня же спускалась по обычной современной лестнице, как в подъезде её дома.

– Ты оттуда пришла? – догадалась Соня.

Оля кивнула.

Интересно, этот путь безопасней, чем тот, по которому шли Соня и Адри? Интересно, как Оля преодолела ловушки? Она же совсем кроха. А может, там не было ловушек? Додумавшись до этого, Соня вдруг почувствовала обиду. Что же получается? Если Оле пять, значит, можно пройти без ловушек, а ей, Соне, десять, значит, её и покалечить не жалко? Как вообще рассуждал тот, кто создавал лабиринт? Ведь кто-то его создал? Соня, конечно, всегда знала, что она умная, что умеет и думать, и действовать. Но кто знает, что с ней было бы, не встреть она Адри? Справилась бы одна?

Соня вздохнула, грубее, чем хотела, взяла Олю за руку (да что же с ней такое, в самом-то деле?) и отошла вместе с ней от двери.

Дверь начала закрываться.

«Крутящаяся комната с множеством дверей, – думала тем временем Соня. – Что-то уже больно знакомое. Где-то я нечто подобное слышала».

Чтобы не видеть кутерьмы, Соня заранее зажмурилась, и тут же в мозгу вспыхнуло: позапрошлый год, 8-й день рождения, друзья дарят её полное собрание Роулинг «Гарри Поттер». Конечно! Она проглотила залпом семь книг. Ловушка… Такая ловушка была в пятой книге «Гарри Поттер и Орден Феникса». Точно. Герои, чтобы не путать двери, помечали их меловым крестиком. Та самая ловушка?..

– Точно! – вслух повторила Соня и поймала дверь прежде, чем та захлопнулась.

– Что, точно? – захлопала пушистыми ресницами Оля.

– Я придумала, как нам быть!

– Правда? И как? – Оля, затаив дыхание, приготовилась слушать.

– Ты «Гарри Поттера» читала? – спросила Соня, но, спохватившись, насмешливо добавила:

– Ах, точно, ты же маленькая, куда те…

– Читала, – к немалому удивлению Сони перебила Оля, зацепив руки за спиной. – Все восемь книг. Я о-о-очень его люблю. Мне нравится Рон. А тебе?

– Ты серьёзно? – в душе росла досада. Восьмая книга – пьеса, даже Соня, влюблённая в творенье Джоанны Роулинг, её не осилила, а эта малявка… «Ха, сейчас проверим», – подумала она, злорадно улыбнулась и, буравя девочку глазами, сказала язвительно:

– Оу, ну, раз уж ты читала ВСЕ восемь частей, то может, скажешь, какая ловушка во время поиска пророчества привела Гарри и его друзей в комнату с отнимающим и прибавляющим годы туманом, который превратил голову одного из Пожирателей смерти в младенческую?

– Э-э-эм, – Оля нахмурила личико, задумавшись.

Соня презрительно хмыкнула:

– Пха, а говоришь, читала. Любой, прочитавший «Орден Феникса», назвал бы правильный ответ.

– Помолчи, пожалуйста, – неожиданно недовольно попросила Оля. – Я думаю.

– Ну и пожалуйста. Я подожду. Только не удивляйся, когда подымешь глазки и увидишь, что стала выше, а я состарилась.

– Замолчи! – крикнула Оля, топнув ножкой. – Какая же ты противная! Наверняка, у тебя с твоим характером друзей нет!

– У меня целых четыре лучших друга, – Соня сделала движение к Оле, чтобы угрожающе нависнуть над ней, но во время вспомнила, что держит дверь, как атлант небо. – Есть и другие друзья, которых я люблю…

– Всё, хватит! Мне абсолютно всё равно, сколько у тебя друзей! Я не могу ничего вспомнить из-за твоей болтовни! Хватит тянуть, скажи сама!

– Ха! Извольте! Эта комната-ловушка была круглой, с множеством дверей, ведущих в другие ловушки. И лишь одна дверь была правильная! Но найти её было трудно, потому что комната крутилась, точно как эта. Чтобы не открывать неправильные двери, герои книги…

– Помечали их крестиками! – воскликнула Оля, просияв, будто до этого не было никакой сердитой вспышки. – Точно!

– Опа! И наша умница догадалась! – вновь съязвила Соня. – Поздравляю, поздравляю!

– Ну, подумаешь, не вспомнила сразу. Я же меньше, чем ты, – было заметно, что Оле совсем не хочется снова ссориться.

Соня уже собралась отпустить очередную колкость, но заставила себя промолчать. Ей снова стало стыдно, совсем капельку.

– Ах, ладно, закончили. В общем, ты поняла, что надо делать?

– Ага.

– Тогда приступаем, – с этими словами Соня достала краску, кисточку и нарисовала на двери, которой до этого момента не давала закрыться, большой жирный крест.

Отошла. Дверь захлопнулась. Комната закружилась вновь. Соня уже не теряла равновесие, она просто закрывала глаза и в очередной раз убеждалась, что кружится вовсе не пол, а стены, в противном случае было бы не избежать падений.

Когда движение остановилось, девочки огляделись, обнаружили, что дверь с крестиком переместилась им за спину. Так они начали проверять все двери подряд: открыли, посмотрели, нарисовали крестик, закрыли, покружились, открыли следующую. Делала выбор и ставила крестики, конечно, Соня, а Оля, пока она рисовала, придерживала полуоткрытую дверь.

Так они проверили шесть дверей. Лестниц за ними оказалось только две – те, которые привели девочек сюда, и возвращаться по которым не было ни желания, ни возможности, потому что (Соня знала это по приобретённому недавно опыту) это были выходы из оставшихся за спиной ловушек. Ещё четыре двери открывались в тупики. Осталось три последние.

– В какую пойдём? – спросила Оля.

– Давай в эту, – Соня решительно распахнула ближайшую, девочки отшатнулись. Весь проход сверху донизу закрывала сплошной стеной чёрная масса, казавшаяся живой: она дышала, пузырилась, пульсировала.

– Ч-что это? – пискнула Оля с отвращением.

– А ты как думаешь? – поинтересовалась, не поворачивая головы, Соня.

Она приготовилась к тому, что сейчас из пульсирующей массы потянутся чёрные руки. Но нет. Чёрная масса колыхалась, как вода в тазике, но не показывала никаких признаков враждебности.

– М-может откроем дру-другую дверь, – предложила Оля.

– Ну, попробуй. Только эту дверь я помечу другим цветом. На всякий случай.

Она вновь достала краски и нарисовала красную линию. Не успела дочертить вторую, чтобы получился крестик, как первая исчезла. Потом растворилась и вторая. Краска впитывалась в дерево, как совсем недавно – в стену, разделившую Соню и Адри. Преодолев отвращение, Соня коснулась массы, пальцы легко углубились в черноту, на ощупь прохладную, как подтаявшее желе.

– А ну-ка, нарисуй что-нибудь на других оставшихся дверях, – попросила Соня, протягивая Оле кисть.

Оля дрожащей рукой взяла её, на негнущихся ногах подошла к одной из дверей, ещё не помеченных белым крестиком, мазнула, краска втянулась.

– Я так и думала. Похоже, что и с третьей дверью будет то же самое. Ну-ка, проверь.

Оля кивнула, уже смелее подошла к последней непроверенной девочками двери, поставила кляксу. Через секунду на поверхности не осталось ни пятнышка.

– И что теперь? – робко спросила Оля.

– А то, что все три двери «правильные». Значит, чтобы попасть на второй этаж, нужно…

– Пройти сквозь… эту дрянь!? – передёрнувшись, взвизгнула Оля и заплакала. – Нет! Я туда не пойду!

Соня нахмурилась. Как же её раздражает эта девчонка. Но бросить её бесчеловечно, так что…

– Слушай, принцесса, ты выбраться хочешь?

– Хочу, – всхлипнула девочка

– А к маме с папой хочешь?

На долю мгновения Соня заметила, как изменилось Олино лицо, но что именно мелькнуло в глазах, в едва уловимом движении губ она зафиксировать не успела. Выражение лица девочки снова было плаксивым.

– Хочу-у-у, – протянула она.

– Тогда держись за меня крепко. Я возьму тебя на руки. И не смей, пожалуйста, реветь. Поняла?

Оля, шмыгнув носом, кивнула. Соня подхватила её, мимолётно отметив, что малышка оказалась легче, чем можно было ожидать. Но сейчас это даже к лучшему. Она смотрела прямо перед собой на колышущуюся черную массу. Другого выхода нет.

Приказав Оле задержать дыхание, Соня сделала шаг. Когда прохладное желе начало её обволакивать, она подумала: «Где-то я уже это видела».

Глава 11.

Странное стихотворение

Соня чувствовала себя мухой, угодившей в варенье. «Поскорее бы это кончилось, – мысленно говорила она себе, пытаясь, насколько это было возможно, быстрее продвигаться вперёд. – Интересно, долго мы выдержим без воздуха? Вдруг у этого желе вообще конца нет? Может, это ловушка, и Оля была права, когда не хотела сюда лезть? Я уже была в этой жиже. Вспомнить бы, где и когда? Ёлки, воздух кончается…»

Вдруг её нога, судя по ощущениям, вынырнула из массы. Соня изо всех сил рванулась вперёд. Ещё усилие и… Девочки жадно глотают воздух. Хотя Соне показалось, что Оля только для виду тяжело дышит… Но это, конечно, её обычные придирки к малышке.

– М-мы… м-мы ещё живы? – испуганным, но совсем не задыхающимся голоском спросила Оля, крепко обнимая Соню за шею…

– Нет! Отпусти уже, задушишь.

Оля открыла сначала один прекрасный глазик, потом второй, осмотрелась и только после этого слезла с Сониных рук.

Девочки осмотрелись. Они стояли в широком коридоре, обитом тёмно-зелёной тканью с золотыми узорами в виде лиан, между которыми расцветали розовые лилии. По бокам коридора к стенам были привинчены электрические светильники с плафонами в виде лилий, пол устилал мягкий ковёр, по которому рассыпался тот же золотой узор с розовыми лилиями.

– Ого, как красиво! – в восхищении воскликнула Оля, прикладывая ладошку к груди.

– Ага, – Соня была поражена, – очень красиво.

А про себя подумала: «Автор лабиринта любит лилии. Интересный факт». Помолчав, напряжённо произнесла:

– Думаю, если мы на правильном пути, значит, это должен быть второй этаж. Мы ближе к свободе, это прекрасно. А вот ловушки нас тут ожидают серьёзнее и сложнее. Это нехорошо.

– Да, уж, – сказала Оля.

– Не поддакивай, – недовольно оборвала её Соня. – Так. Помнишь, что я тебе говорила? Не реветь, не кричать, не убегать. Здесь могут быть не только ловушки, но и монстры.

– Я знаю, – ответила Оля с таким видом, будто Соня говорила сейчас о самых обычных вещах.

«Хотя, она, наверное, тоже прошла третий этаж, – подумала Соня. – Только, каким образом, непонятно. Да и не плевать ли? Главное, жива осталась».

Соня достала карту. Рисунок на ней изменился. На этот раз он показывал коридоры и изгибы второго этажа. Ловушки обозначены не были.

«Если бы карта показала ловушки, их было бы легко обогнуть», – подумала Соня, а вслух сказала:

– Ну, что, пошли?

– Да, ответила Оля.

Обе двинулись в путь.

В отличие от третьего этажа, здесь двери не сливались со стенами, они были хорошо видны и, более того, пронумерованы, будто в отеле. Но цифры шли не по порядку.

– Восемьдесят восемь, одиннадцать, двадцать семь… Почему они вразброс? – неизвестно кого спросила Соня и вдруг остановилась.

Оля, не отпускавшая её руку, но державшаяся чуть позади, врезалась в Соню.

– Что-то случилось?

– Посмотри, – Соня указала на левую стену.

Там в полукруглом углублении была огромная, больше остальных, дверь без номера.

– Ну, и что? – не поняла Оля.

– Она без номера.

– Ну, и что?

– Да как ты не понимаешь? – разозлилась Соня. Все двери с номерами, а на этой ни номера, ни признака, что он когда-то на ней был. Кроме того, эта дверь спрятана в углубление и по размеру больше остальных. Она отличается. А это что-то да значит! Надо проверить.

У Оли на личике был написан ужас:

– Не надо! – запротестовала она.

– Почему?

– А… А вдруг там монстр? – захныкала девочка.

– Ты помнишь наш уговор и его первое правило? – Соне ужасно хотелось как следует встряхнуть эту плаксу. Но нет. Разве грубостью можно успокоить ребёнка? И её старшая подруга Ксюша всегда говорила, что нельзя: эффект будет как раз противоположный.

– Да-а, – умываясь слезами, промычала Оля.

– И как оно звучит?

– Не… ик… не реветь, – убито произнесла девочка, но слёзы вытерла.

– А ты что сейчас делаешь?

– Реву.

– А что нужно делать?

– Перестать реветь.

– Вот и отлично. Я открываю дверь, а ты, если что, беги.

– Угу.

Соня подошла к двери, взялась за ручку, аккуратно повернула, потянула на себя. Дверь неожиданно легко и бесшумно поддалась.

– Всё нормально, – мгновение спустя сказала она. – Это… просто библиотека.

– Библиотека? – удивилась Оля.

– Ага. Вот уж чего не ожидала увидеть в этом мрачном лабиринте.

Девочки перешагнули порог. Несмотря на массивные размеры входной двери, библиотека была не слишком-то объёмной, примерно, как большая комната в Сониной хрущёвке. В ней кое-как умещались шесть стеллажей: два – у боковых стен и четыре – между ними, перпендикулярно боковым. На ближайшем к Соне стеллаже стояли семь книг, на их корешках во всю длину было написано чёрными витиеватыми буквами: «Гарри Поттер». Соня вытащила одну из них. Это оказался пятый том «Орден Феникса». Девочка полистала его, отметив, что книга, наверное, дорогая, подарочная, с хорошего качества листами и множеством иллюстраций. Почти в самом конце книги торчала бумажная закладка, а заложенная ею глава была обведена красным фломастером. Это была та самая глава, в которой герои… оказались в круглой комнате…

– Так-так… Видимо, это существо фанатеет от «Гарри Поттера», – сделала вывод Соня.

– Какое существо? – подскочила к ней тем временем Оля.

– То, которое создало весь этот лабиринт. Да… Похоже оно фанат не только Глеба Юрьевича Звездочеева, но и Джоанны Роулинг. В голове не укладывается…

– О-о-о-о! – вытаращила глаза Оля. – И, правда, странно.

Соня посмотрела на неё и вздохнула: мда, плоховато у девочки с актёрским мастерством. Сто пудов, ничего не поняла, а туда же, умную строит.

Соня сунула книгу обратно, прошлась мимо полки, выхватывая взглядом то Марсианские хроники Рэя Бредбери, то народные сказки в обработке Ушинского (и то, и другое на одной полке!), большинство корешков были затёрты, как у старых изданий, прочитать на них было ничего нельзя, да и не хотелось сейчас читать. Соня заглянула в проход между стеллажами, взгляд наткнулся на камин с нарисованным огнём. «Здравствуй, Буратино», – пробормотала Соня. Над камином, одетый в рамку, словно это была картина, висел рукописный текст.

– Что это? – Соня быстро приблизилась к камину.

– Где? – живо заинтересовалась Оля.

– Тут какое-то стихотворение.

– Ага, ой, а низ оборван…

И правда, последняя строка обрывалась, в середине текста некоторые слова были стёрты, целые строки расплылись, будто залитые водой. Соня начала читать:

«Когда-то человеком я была.

Совсем таким же, как ты.

У меня была семья.

И была счастливой я.

Но однажды всё изменилось.

Словно, время истекло

За его […….] погналась

[……] ветром унесло.

И вдруг я умерла.

[………………..

…………………

…………………]

Для меня наступила тьма.

И очнулась…….

– Галиматья, – сделала вывод Соня, и ей показалось, что Оля взглянула на неё не то обиженно, не то злобно, однако в следующую секунду посмотрев на малышку в упор, Соня увидела лишь наивные глазки с хлопающими длинными ресничками.

– Здесь было продолжение, – снова заговорила Соня. – Причём его оторвали совсем недавно, как и недавно стёрли и размыли слова. Смотри: бумага кажется старой, а в оборванных местах и затёртостях она гораздо белее.

– Ого, – Оля сжала губки, потом, улыбнувшись, добавила, – Ты рассуждаешь, как Шерлок Холмс.

Соня недовольно отмахнулась: не до того сейчас.

– Хи-хи, ты – Шерлок Холмс, а я – доктор Ватсон. Мы расследу…

– Да замолчи ты, балаболка! – взорвалась Соня. – Думать мешаешь.

Оля застыла, не договорив.

– Это я-то балаболка? – с тихой яростью прошипела она, ткнув себя кулачком в грудь. – Это я-то мешаю? По-моему, балаболка – это ты! Специально мешала мне думать над своими вопросами там, в крутящейся комнате! Ругаешь за что?

– Умолкни, прошу тебя по-хорошему! – процедила сквозь зубы Соня. – А иначе выставлю тебя сейчас за дверь. И тебя монстры съедят.

– Не съедят!

– Откуда знаешь?

– От верблюда!

– Ах, ты ещё и дерзишь? А-ну, пойдём, проверим!

Соня схватила девочку за руку. Конечно, она не собиралась скармливать Олю монстрам. Думала лишь припугнуть, чтоб заткнулась. Но тут из коридора послышались шаги.

Девочки остановились.

– Ты слышишь? – шёпотом спросила Соня.

– Да, – выдохнула Оля.

Обе, забыв взаимные обиды, взявшись за руки, бросились за стеллаж.

Шаги приближались, у двери библиотеки затихли.

– Оно, наверное, нас услышало, – быстро шепнула Оле Соня. – Как только откроет дверь и пройдёт вглубь библиотеки, бежим отсюда.

Секунды казались минутами, минуты – часами. За дверью слышалось невнятное шарканье, но шаги не удалялись и дверь не открывалась. Обладатель шагов, видимо, находился в раздумье и прислушивался. Наконец, ручка повернулась. Соня положила Оле на плечо руку: мол, приготовься. В библиотеку скользнула тень, она была довольно большая, и двигалась осторожно, с остановками. Дверь осталась распахнутой, проход открыт.

– Давай! – Соня, схватив Олю за руку, рванула из-за угла стеллажа. Краем глаза успела увидеть, как пришелец оглянулся, краем уха услышала его удивлённый вздох.

Что-то поразило её в этом вздохе, она сделала чересчур резкое движение, чтобы не дать себе остановиться, но зацепилась за собственную ногу и растянулась на полу, увлекши за собой Олю. Некто крупный, шумно дыша, уже возвышался над ними. Соня со страхом взглянула на него.

– Соня?!

– Адри?!

Глава 12

Ненавижу…

– Адри!

– Соня!

Девочка вскочила, не обращая внимания на ушибленную ногу, бросилась толстяку на шею.

– Господи! Адри! Ты жив! Я знала, я знала!

– Я тоже тебе рад, мышка!

– Не называй меня мышкой. И… Боже мой, как я рада!

Соня обняла его покрепче.

Когда Адри поставил её на пол, он обратил внимание на стоящую в сторонке притихшую Олю.

– Ой, а это кто такой у нас маленький? – ласково спросил Адри, присев перед девочкой на корточки.

– Э-э-э-э…я? – растерялась Оля.

– Да. Я – Андрей Андреевич. Но ты можешь называть меня, как и Соня, Адри. А тебя как зовут, сокровище?

Соню передёрнуло, она с трудом взяла себя в руки.

– О-оля, – девочка смущённо пожала протянутую ей большую пухлую руку.

– Хе, сокровище? – послышался за спиной у Анри насмешливый голос. – Это тебе сейчас кажется, что она – чистый ангелок. А на самом деле она не такая. Болтунья и наглая надоеда.

Адри в изумлении повернулся к Соне, внимательно смотрел на неё несколько секунд.

– Девочка моя, ты… не заболела? – участливо спросил он.

– Не заболела, – Соня стояла, скрестив руки на груди. – Я озвучиваю факты. Очень скоро ты убедишься, что я права.

Адри, поражённый Сониным поведением, промолчал.

– Сама ты … – процедила Оля. – Это ты – балаболка. Ты – самая вредная девчонка, которую я только встречала.

– А-ха-ха, да? – Соня понимала, как, должно быть, сейчас выглядит в глазах Адри, но бороться с собой уже не хотелось, её несло: – На себя посмотри. Только и знаешь, что в ответственные минуты путаться под ногами и сбивать с мысли!

Оля показала Соне язык. Ярость и раздражение захлестнули Соню ещё сильнее.

– Да я тебя сейчас… – она двинулась на Олю, но Анри поймал её за шиворот.

– Да что с тобой, Соня? Я тебя не узнаю! Ты рассказывала, что можешь дружить со всеми, а тут… нападаешь на маленькую девочку… Я, конечно, знаю тебя только с недавних пор, но такого не ожидал…

Адри занял позицию между девочками, с ненавистью глядящими друг на друга, присел на корточки:

– Давайте жить дружно. Для нас сейчас главное – выбраться из этого странного мира. Если мы будем тратить силы на ссоры, то не сможем сделать ничего толкового. Хорошо? Оля?

Оля вздохнула, опустила голову, уголки её губ поползли вниз, задрожали, но она не заплакала, только, не разжимая рта, кивнула.

– Соня?

Соня прекрасно понимала, что Адри прав, она кое-как затолкала глубже в себя рвущуюся наружу бурю.

– Хорошо, – наконец, сказала она. – Обещаю… не срываться…

– Вот и отлично, – Адри улыбнулся. – А теперь говори, что вам удалось выяснить.

– Вот, смотри! – Соня оживилась, подвела Адри к камину, над которым висела рама с оборванным текстом.

– Хм… Думаю, стёрто и оборвано недавно. Ты считаешь, что это… м-м-м… очередное задание для нас?

– Да. Хотя, не знаю. Я подумала, что это вряд ли писал сам Глеб Юрьевич.

– Угу, – Адри внимательно смотрел на Соню. – А кто…?

– Существо, которое создало этот лабиринт, – выпалила Соня, опасаясь, что Адри может отнестись к её словам с недоверием.

– Смотри, – быстро продолжала Соня. – Из некоторых слов и целых строк («была», «умерла», «счастливой», «погналась») мы можем сделать вывод, что автор – женщина.

– Хм, – Адри нагнул голову в знак согласия.

– А что, интересно, – сказал он, – имелось в виду под словами «Я умерла». Это в фигуральном смысле, что ли?

– Хотя не удивлюсь, если в самом прямом, – пробормотал он себе под нос.

Но Соня, конечно, услышала.

– Здесь может быть, что угодно, – она в нетерпении заходила по комнате, задевая стеллажи. – Но главное! Мы теперь точно знаем, что ОНА – фанатка Джоанны Роулинг и её Гарри Поттера.

– Да? – удивился Адри. – С чего ты взяла?

– Мы с Олей прошли через комнату, похожую на ловушку из пятой книги про Гарри. Она была с множеством дверей и…

– И крутилась? – закончил за неё Адри.

– Да! Ты её тоже прошёл?

– Значит, это ловушка из «Гарри»? – Адри стоял, потирая, будто в сомненье, подбородок.

Соня в несколько лёгких скачков оказалась возле ближайшего к выходу стеллажа, с содержимым которого уже была знакома, быстро нашла книгу «Орден Феникса», показала Адри заложенную главу и обведённый фломастером текст.

– Хм, занятно, конечно, – Адри посмотрел на Соню с уважением. – Но… какое для нас сейчас это имеет значение?

– Эх, к сожалению, никакого. – Соня захлопнула книгу и поставила её обратно.

Впрочем, сдаваться она не собиралась:

– Эта информация может в будущем нам пригодится.

– Может быть, – не стал спорить Адри. – А сейчас Вам обеим необходимо отдохнуть.

С мягкой полуулыбкой он смотрел куда-то за Соню, девочка оглянулась и увидела Олю, которая стояла с закрытыми глазами, прислонившись головой к стеллажу. Адри перевёл взгляд на Соню:

– А ты-то, как? Удалось поспать?

– Всё в порядке, – отрезала Соня. – Ещё будет время отдохнуть. Я справлюсь.

– Ну, ты, может, и справишься, не сомневаюсь. А как же Оля? – в голосе добродушного толстяка прозвучали укоризненные нотки.

В Соне снова поднялась неприязнь:

– Что ты заладил? Всё Оля да Оля! – зло крикнула она, с ненавистью зыркнув на девочку, тихо стоявшую в сторонке. – Да мне вообще всё равно, что там с ней…

Оля уже не спала стоя, а широко открыв глаза, смотрела на попутчиков.

– Соня! – у Адри от возмущения задёргались брови. Он долго ловил ртом воздух, пока, наконец, произнёс:

– Соня! Ты говорила, что у тебя много друзей, что ты легко сходишься с людьми… Со мной ты подружилась, хотя могла бы отнестись ко мне с недоверием, ведь я – чужой незнакомый дядька, и я бы тебя понял. Но с маленькой беззащитной девочкой, которая оказалась в таком же положении, как и ты, дружбу завести не можешь? Как мне это понять? Знаешь, моё доверие к твоим рассказам о себе пошатнулось. Получается, что я зря поверил и словам о Сказочной стране?

– Нет, это вправду было, – Соня потупила взор, с о-о-очень большим интересом разглядывая царапины на пыльных, некогда новых туфлях Адри. Если бы в эту минуту можно было бы спрятаться под шапкой-невидимкой, она бы с радостью исчезла. Ей было стыдно. Не за то, что не может подружиться, а за то, что не старается сдержаться.

В её классе есть одна противная красотка, заносчивая Виолетта Гулина, у которой какой-то там крутой папа. Гулина требует, чтобы перед ней трепетали и падали ниц. Вот если бы Соня сорвалась на неё, это было бы оправданно, а здесь… Маленькая девочка Оля бесит большую девочку Соню по невыясненной причине, скорее всего и причины-то нет, а Соня не может ничего с собой поделать.

– Простите, – Соня с трудом разжала зубы. – Очень сожалею о своём поведении.

Слова, будто их связывали, скручивали, тянули, цедились неохотно, Соня понимала, что это снова неправильно. И чтобы немножко реабилитироваться в глазах Адри, заставила себя открыть рот и чётко произнести: