Вероника выскальзывает из моих рук и падает в густой серый туман. Тянусь за ней, но не могу даже коснуться. А туман все сильнее опутывает девичью фигуру, стараясь спрятать ее от меня. Она все дальше, а я, словно онемев, не могу дотянуться. И, наконец, туман поглотил ее полностью.

– Вернись! – кричу и просыпаюсь.

Оглядываюсь по сторонам. В каюте темно, но я сразу понимаю, что девушки рядом нет. Будто, нутром ее чувствую. Как часть себя ощущаю. И сейчас мне нужно срочно ее найти, чтобы вернуть себе спокойствие, почувствовать ее снова рядом.

Поднимаюсь на палубу. Обхожу всю палубу, каждый закуток. Но Вероники нигде нет.

– Вероника! – зову ее, но в ответ мне только мерное покачивание яхты и тихий плеск волн.

Куда же ты подевалась, принцесса?

Снова спускаюсь вниз, осматриваю спальню, ванную. Девушки нигде нет.

В груди больно защемило от одной мысли о том, что она могла упасть за борт.

По лестнице взлетаю в пару секунд. Бегаю по палубе, как припадочный и заглядываю за борт. Но в темноте ни черта не видно. Одна чернота! Черное небо, под ним черная вода.

– Вероника! – кричу уже громче.

Она не отзывается, а я готов прыгнуть за борт и плыть, сколько угодно, долго. Но в какую сторону? Куда? Что, если она уже на дне?

Нет! Этого не может быть! Какой-то кошмарный сон!

Сейчас проснусь, и окажется, что она спит рядом. Но нет, это происходит наяву. А я должен, просто обязан, найти девушку.

– Вероника! – зову ее, как ополоумевший. Ору на море, прислушиваясь и надеясь услышать хоть какой-то отклик. Хоть писк, шепот, плеск от хлопков по воде.

Девочка моя, где ты?

Заглядываю в каждую комнату, за каждый угол. Это игра такая? Она решила поиграть со мной в прятки? Нет! Ее просто нет!

Сердце сжимается от ужаса, хочется рвать на куски этот мир. От отчаяния кричу, что есть силы. Мой крик проносится над водой, улетая прочь. Но никто не отзывается.

Телефон. Мне нужно позвонить. На трясущихся ногах бегу в каюту, хватаю мобильный. Дрожащие пальцы не слушаются, все время промахиваясь, я не могу попасть в кнопку набора номера. Наконец, мне это удается. Гудки, которые отсчитывают секунды, кажутся слишком длинными и насмешливыми, режут слух.

– Алло, – раздается в трубке сонный голос моего помощника.

Сейчас глубокая ночь. Но мне плевать. У него ненормированный рабочий день.

– Стас, срочно пригони вертолет и спасателей. Вероника упала за борт, – ору, будто так можно докричаться до него и без телефона.

– Что? – мямлит он сонно.

– Хватит дрыхнуть! – голос хрипит, но я ору еще громче. – Срочно нужна команда спасателей. И вертолет.

– Понял, – его голос уже осознанный. От моего вопля проснулся бы и мертвец. – Через пару часов будут.

– Пару часов? Ты издеваешься?!

– Шеф, быстрее не получится. Это просто невозможно, – оправдывается Стас.

– Мне плевать! Они должны быть здесь в течении часа!

Отключаю звонок и возвращаюсь на палубу. Мне все еще кажется, что я что-то пропустил. Не могла она просто выпасть за борт. На Веронику это совсем не похоже. Она же смелая девочка. Неужели, даже не стала звать на помощь? Уверен, я бы услышал.

Снова проверяю каждый угол, даже под сидение дивана заглянул. Вот же придурок! Там не спрятать и котенка, не то, что девушку!

Где ты, принцесса?

– Где ты, принцесса?! – мой крик улетает в черную пустоту.

Еще час метаний, и я дошел до ручки. Выпрыгиваю за борт и гребу со всей силы. Может, ее отнесло течением, может так я найду ее.

– Вероника! – кричу уже в воде. Я отплыл далеко, но белую яхту мне хорошо видно.

– Пожалуйста, отзовись, – уже шепотом.

Отчаяние подкатывает к горлу. Ее нет. Просто нет, и все.

Я найду. Все равно, найду ее. Не важно, сколько времени на это уйдет.

Над морем разносится шум от приближающегося вертолета. Как же долго! Слишком долго! Быть может, непростительно долго!

Возвращаюсь к яхте, забираюсь на борт. Над морем серебрит небо рассвет, но мне плевать на всю эту красоту. Все мысли только о том, что, когда рассветет, я смогу хоть что-то рассмотреть.

Я найду ее. Чего бы это не стоило, найду.

Глава 1

Марк.

Пять лет спустя.

Встаю с кровати, натягиваю белье и брюки.

– Уже уходишь? – прилетает мне в спину с упреком.

И почему бабы думают, что секс что-то меняет? И эта дура туда же? Терпеть не могу это жеманство. Обычно они еще и губы надувать начинают. По-дебильному все это выглядит, противно. Даже оборачиваться не хочется.

– У меня дела, – бросаю через плечо, тянусь за рубашкой.

На плечи ложатся женские ладони. Той самой женщины, которая наивно хочет меня удержать тупыми манипуляциями. Даже не понимает, насколько безнадежны все ее потуги. Знала бы правду, не пустила бы даже на порог. Хотя, мы с ней неплохо развлеклись. Но это не изменить моего отношения. Совсем ничего не поменяет, будь она хоть трижды мировой чемпионкой по сексу.

– Хочешь, я приготовлю завтрак? – мурчит женщина сладким голосом.

– Нет времени, – отвечаю раздраженно.

– А кофе?

Бесит уже!

– В другой раз.

Заканчиваю возиться с рубашкой, накидываю на плечи пиджак.

– Ты всегда говоришь так, – не унимается женщина. Кажется, Света. Да, точно, Света. Впрочем, какая разница? – Но другой раз никогда не наступает.

А это уже похоже на начало скандала. Терпеть не могу! Надо сваливать отсюда поскорее. А лучше, забыть этот адрес вообще. Выслушивать упреки по утрам в мои планы не входит.

– Я не хочу пить кофе одна! – она начинает всхлипывать, чем раздражает меня еще больше. – А ты всегда сбегаешь, даже не соизволив извиниться.

– Сочувствую твоему кофейному горю, – без тени эмоции в голосе бросаю женщине. Свете, точно, вспомнил. – Провожать не нужно.

Иду к выходу. Не давая женщине даже шансов проводить меня и повисеть на моей шее на пороге квартиры. Бабы любят такие показушные жесты. Хрен знает, почему.

– Ну и не возвращайся! – кричит она мне вслед.

В голосе глухой нотой сквозит надежда, что уж после этой фразы я опомнюсь и вернусь. Чтобы делать все, чего она пожелает. Вот же дура! Я и сам понял, что сюда больше ни ногой. Секс – это одно, а претензии мне предъявлять не позволю. В мире полно баб. Не она первая, не она последняя.

Быстро выхожу из квартиры, с облегчением захлопнув за собой двери. С той же скоростью, с которой вчера поднимался, чтобы снять напряжение, теперь спускаюсь на лифте. Выхожу из дома и, нащупав в кармане брюк ключи от машины, разблокирую сигнализацию. Сажусь за руль.

Сначала домой, принять душ и позавтракать. А потом в офис.

Из кармана пиджака раздается трель мобильного. Это финансовый директор холдинга «Стройпроммаш». Когда-то, пять лет назад, я получил это предприятие, прокрутив удачно махинацию с активами покойного бизнесмена Аралова. И, как всегда, стоит мне вспомнить об этом, как перед глазами возникает образ Вероники. Неясное видение, почти тут же растворившееся, вызывает в груди ноющую боль. У меня нет проблем со здоровьем, но, стоит вспомнить эту принцессу, и снова болит. Будто, кто-то навечно проклял меня таким способом.

– Доброе утро, Олег Евгеньевич, – отвечаю на звонок.

Малинский – один из лучших специалистов по части финансов. Именно поэтому я и доверил ему дела холдинга. Львиная доля моих доходов течет от бывших предприятий Аралова.

– Не такое уж доброе, Марк, – «радует» Малинский гнусавым голосом. По своему опыту общения с этим человеком я уже знаю, что вот эта гнусавость не предвещает ничего хорошего.

– Что у нас опять стряслось?

– Мы потеряли заказ, – добивает гнусавостью Малинский.

Отрываю трубку от уха, прикрываю динамик рукой. Чтобы финдир не услышал трехэтажный мат, который срывается с губ.

Десятый, мать его! И это за какие-то полгода! Еще пару месяцев такой «эффективной» работы, и холдинг придется объявить банкротом и распродать все к чертям за копейки.

– Почему это произошло? – спрашиваю Малинского, когда мне все же удалось немного успокоиться.

– Это совершенно непонятно, – выдает мой финдир. А вот это уже совсем мистика. Если Малинсикй чего-то не понимает, то никто другой точно не поймет. – Мы все сделали, как следовало. Договоренности были достигнуты и зафиксированы на бумаге. Осталось дело лишь за подписью. А сегодня утром выясняется, что подписание не состоится, потому что заказчик ушел к другому исполнителю. Переметнулся буквально за ночь.

– Ладно, я скоро буду, – говорю и отключаюсь.

Похоже, пить кофе я сегодня буду в офисе. Не до церемоний сейчас. Несусь на максимально допустимой скорости. Залетаю в офис, проношусь мимо секретарши на всей скорости.

– Через пять минут принеси кофе, – говорю ей вместо «Здравствуй».

– Хорошо, Марк Альбертович, – доносится до меня уже на пороге кабинета.

Пять минут на то, чтобы умыться и переодеться в свежий костюм. В кабинете у меня всегда есть свежие рубашки, да и весь комплект, на всякий случай. Сейчас как раз такой.

– Марк Альбертович, – доносится до меня из динамика голос секретарши. – К вам Олег Евгеньевич.

– Пусть зайдет, – отвечаю, отключая динамик селекторной связи.

Повернувшись к зеркалу, я завязываю галстук. Малиновский заходит в кабинет.

– Проходи, садись, – оборачиваюсь к нему, едва он переступил порог комнаты. – А теперь подробно, начиная с первого общения с клиентом. Наверняка, кто-то из наших сделал что-то не то. Надо понять, кто это был.

Малиновский с тоскливым выдохом опускается в кресло.

– Наши ребята не причем, я все проверил тысячу раз, – говорит он.

– Тогда, какого хрена?! – рычу, не в силах сдержать злость.

– Я говорил тебе уже. Это не случайные совпадения, – настаивает Малиновский на своей версии, которую озвучивает, кстати, не впервые. – Кто-то целенаправленно уничтожает холдинг.

Похоже, Малиновский все же прав. Цепь событий последних месяцев не может быть случайностью. Сначала не вовремя нагрянули пожарные, которые, конечно же, выявили кучу нарушений. Пришлось раскошелиться на взятки, чтобы протокол инспекции «случайно» потерялся, а вместо него появился другой – чистый и красивый.

Потом мы потеряли нашего постоянного заказчика. И все по нелепой халатности служащих логистической компании. Конечно, нам удалось отсудить приличную компенсацию. Но вот обиженного клиента было уже не вернуть.

Дальше – больше. Несчастный случай на одном из заводов, и куча волокиты вместе с судебным иском. Я уже не говорю об утраченном госзаказе, на котором мы сидели последние пять лет.

А потом, как по накатанной схеме, от нас стали сбегать заказчики. И, если бы все они уходили к одному из наших конкурентов, то вычислить гниду, устроившую нам армагеддон, было бы плевым делом. Но нет, заказчик уходил всякий раз к разным исполнителям. И нам оставалось лишь, скрепя зубами, пенять на себя.

Но теперь, когда от нас ушел десятый клиент, и это только за какие-то месяцы! Нет, все же, Малиновский прав. Кто-то копает нам могилу. А обычно это делается с одной целью – дождаться фиаско и купить предприятие за копейки.

– Если ты прав, – говорю Малиновскому, – то тот, кто это все устроил, скоро объявится.

Малиновский достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб. Еще одна привычка, говорящая о сильной нервозности моего финдира. Дело – дрянь, он парится не без причины.

Малиновский было открыл рот, чтобы что-то сказать. Но его прервал сигнал селектора.

– Да? – нажимаю на кнопку, чтобы ответить.

– Марк Альбертович, к вам из полиции, – звучит голос секретарши из динамика.

Я только посмотрел на сильно побледневшего Малиновского и сказал:

– Пригласи.

В кабинете тут же нарисовался мужчина, который, к моему удивлению, оказался следователем из отдела по борьбе с наркотиками.

– Чем могу помочь? – спрашиваю, жестом предлагая ему присесть.

– Нам поступила информация, что на складе предприятия «Стройпроммаш» находится крупная партия наркотиков, – бодрым, будто вычитывая рапорт, говорит следователь.

Мысленно я дал себе оплеуху, чтобы прийти в себя. Наркотики? Какого хрена?!

– Откуда такая информация? – спрашиваю спокойным голосом. Но внутри все клокочет.

– Информация анонимная, но мы обязаны проверить, – говорит служивый. – Вот ордер на обыск, – протягивает он мне бумагу.

Беглого взгляда по документу достаточно, чтобы понять, что следователь не шутит.

– Я свяжу вас с начальником службы охраны, – говорю полицейскому, – чтобы он посодействовал.

– Благодарю, – отзывается мужчина.

Малиновский притих настолько, что я почти о нем забыл. Но, взглянув на его бледное лицо, подумал, что лучше бы он сейчас просто испарился.

Звоню начальнику службы охраны, отдаю распоряжение помогать полиции и оказывать содействие. Никаких наркотиков у нас на складе нет, я уверен в этом. Но нервишки, все равно, в напряге натянулись.

– Ну? – напоминает о своем присутствии Малиновский, едва мент вышел из моего кабинета. – Все еще считаешь это совпадением?

Глава 2

– Я хочу знать причину, – говорю директору по закупкам компании «Филимонов и сыновья», – мы сотрудничали с вами много лет. Если что-то не устраивает в работе наших специалистов, можем обсудить и все уладить.

Да, это унизительно, и раньше я никогда так не делал. Меня не интересовали причины, потому что отказов не было. Все работало, как часы, мне почти не нужно было вмешиваться в отлаженный процесс. А теперь я должен понимать, кто роет мне яму.

Еще и так умело…

Какая-то сука устроила моему холдингу планомерную травлю. Я доберусь до этой гниды, чего бы мне это не стоило. И вечер в компании властной стервы, по совместительству, директором по закупкам нашего давнего партнера – не самое худшее, на что пришлось пойти.

– Решение принимала не я, – говорит Александра, глядя на меня голодными глазами. Даже жутко стало от неприкрытого желания наброситься на меня прямо здесь, – Все дело в цене, мы получили более выгодное предложение.

Она смотрит цепким взглядом, как хищник на кусок мяса. А под столом ее нога уже коснулась моей и поползала выше. Намек настолько прозрачный, что даже полный лох не мог бы понять его иначе.

Александра – привлекательная женщина. И кому-то, возможно, нравятся такие циничные сучки, только не мне. Но я должен выяснить причину, по которой сорвался заказ. Хоть и не люблю таких навязчивых баб.

Ее нога добралась до моего паха и с силой надавила. Инстинктивно я даже закашлялся. Но, чего только не сделаешь ради дела? Буквально яйцами рискую.

– Кто сделал щедрое предложение? – спрашиваю, глядя женщине в глаза.

Хочется плюнуть на все это, дебильная затея. Голодная баба – хуже ядерной войны. А эта, блять, с выдумкой, по глазам вижу. Нашла бы себе нормального мужика, вместо того, чтобы впахивать в офисе до полуночи. Но нет, у нее же другие ценности в башке. Такие легко жертвуют своим личным счастьем во имя тупой идеи, что женщина может быть равной мужчине. Никогда не понимал таких. Нормальный мужик для любимой женщины сделает все, что только возможно, и даже больше. И доказывать ему ничего не надо.

– Я не имею права разглашать, это коммерческая тайна, – морочит мне голову сучка, играя с моими яйцами под столом.

Не заказывал я такую забаву. Но выбирать, блять, не приходится. Весь этот пиздец с холдингом порядком достал. Как и ее нога на моих яйцах. Ненавижу властных стерв, их даже трахать не хочется. Да и мешать бизнес с личной жизнью не привык.

– Но, могу сказать по секрету только вам, – сверкает в меня жадно глазами эта хищница, – и только в интимной обстановке, – добивает Александра.

Еще пять лет назад я бы трахнул ее, не задумываясь, и получил бы нужные сведения. А теперь меня воротит, даже тошнота к горлу подступила. Обхватываю ладонью ее лодыжку и отбрасываю в сторону ногу. Яйцам сразу стало просторнее, а мне захотелось выдохнуть.

– Александра, давайте говорить открыто, – предлагаю женщине. – Мне нужны сведения, и вы можете назвать любую сумму, я заплачу.

Женщина хитро улыбнулась, облизнула губы. А потом снова уставилась на меня, как на игрушку для любовных утех.

Сколько же тебя не трахали, милая? Но ты не по адресу. Я привык сам выбирать себе женщин, а не хватать то, что само вешается на шею.

– Меня не интересуют деньги, – говорит женщина. – Моя цена – одна ночь с вами. И вы получите исчерпывающую информацию.

Со мной всякое бывало. Но счет за секс предъявлять еще не приходилось.

– Боюсь, мы друг друга не поняли, – встаю из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

– Очень жаль, – причмокивает губами Александра. – Вряд ли вам удастся получить данные где-то еще.

Ее взгляд изменился, стал жестким. Она привыкла получать желаемое, всегда. Отказов не любит. Вернее, не приемлет. Кажется, я нажил себе сегодня еще одного врага.

– Хорошо подумайте, – говорит женщина, глядя мне прямо в глаза. – Предложение действительно до конца недели.

Подзываю официанта и оплачиваю счет.

Какой бы властной стервой она не была, женщиной быть от этого Александра не перестала. Ищет своего счастья любыми способами, пусть и такими неуклюжими. Нам не по пути с ней, я это точно знаю. Одна ночь ничего не изменит. Кроме, разве что, возросшей неприязни друг к другу.

Выхожу из ресторана. Иду к машине, сажусь за руль. Достаю пачку сигарет, прикуриваю одну. Пристрастился к этому делу пять лет назад, после той ужасной ночи. Тогда казалось, что жизнь кончена, и беречь здоровье не имеет смысла. Теперь уже не так больно. Осталась тупая тоска и эта ноющая давящая боль в груди, когда наваливаются воспоминания.

Завожу мотор и еду домой.

В особняке тихо и пусто. Кажется, что тут, как в склепе, никогда не станет по-настоящему тепло. Иду сразу в кабинет, чтобы выпить перед сном. Еще один ритуал, без которого иногда не могу уснуть.

Наливаю в стакан немного виски, сажусь в кресло. Открываю верхний ящик стола и достаю маленькую бархатную коробочку черного цвета. В ней лежит кольцо, которое я так и не успел подарить. Достаю его, верчу в руках. Камень красиво переливается в свете люстры.

Зачем храню его все эти годы, сам не понимаю.

Пять лет назад.

Отдаленный раскат грома врывается в черепную коробку, раскалывая ее болью на части.

– Какого хрена?! – ору, что есть силы. Но на деле выходит какое-то невнятное шипение.

– Вот блять! – слышу голос своего помощника Стаса, уже отчетливее. – Надо же было так нажраться?!

Это он обо мне? Совсем распустился малый, если позволяет себе такое. Но сейчас я не в том состоянии, чтобы воспитывать. Кажется, раскат грома – это хлопнула дверь в комнате. А я, сука, где я?

Так хреново мне не было уже очень давно. Кажется, что мир вращается с дикой скоростью, и пол подо мной плывет и укачивает. Тошнота подобралась к горлу, а сознание периодически уплывает куда-то далеко. Туда, где меня ждет моя девочка.

Я вырубаюсь, похоже, что надолго, а на деле, на несколько секунд. Мне снится море, черная вода. Моя девочка на дне, она выглядит очень бледной, и я снова не могу достать ее, не могу коснуться.

Внезапно что-то подкидывает голову вверх. И я не сразу понимаю, что это Стас. Он держит меня, тянет за рубашку, заставляя принять вертикальное положение. Но голова все время падает, и я снова проваливаюсь в сон. И снова черный омут и она, моя принцесса на дне моря.

– Шеф, очнись, – орет мне в лицо Стас, снова возвращая в реальность.

Хлесткий удар ладонью по щеке, и я смог открыть глаза. Теперь я вспомнил.

Три недели поисков, и ничего. Даже тело не нашли.

Меня убеждали прекратить поиски еще две недели назад, но я не позволил.

Все говорили, что так долго продержаться на воде и остаться в живых невозможно. Я не хотел верить.

Мы прочесали воду, окрестные берега, даже батискаф нанял, чтобы дно осмотреть. Но ничего, похожего на Веронику, не нашли.

Не могла она погибнуть. Не могла!

– Охренел? – спрашиваю чуть слышно.

– Фух! – выдыхает Стас. – Живой.

С трудом пошевелив рукой, я отпихиваю его в сторону.

– Думал, я сдох уже? – сознание окончательно прояснилось, и теперь мне хочется выплеснуть на какого-то горечь, которая так больно сжимает грудь.

– На суше еще раз проверили? – спрашиваю Влада заплетающимся языком. – Она могла выплыть. Боится, наверное, маленькая, совсем одна.

– Проверили, – говори Стас. – Марк, нужно прекратить искать. Ее нет.

И меня накрывает. Резким движением хватаю своего помощника за грудки и с силой встряхиваю.

– Не смей так говорить! – шиплю осипшим голосом, выдыхая перегар ему в лицо. – Еще раз проверьте все. Возьми вертолет, команду, всех, кого надо.

– Нет! – скалится Стас. Это первый случай за многие годы его работы у меня, когда он решился мне перечить. – Это бесполезно. Ее нет в живых. Пойми уже это наконец!

– Ах ты, мудак. Забыл, кто тебе платит?

Стас отталкивает меня в сторону. И, если бы я был трезв, то хрен бы это у него вышло. Сейчас же парню легко удается вырваться из захвата.

– Ничего я не забыл! – говорит, вставая. – Она мертва, Марк. Искать не имеет больше смысла. Даже, если найдем, то только тело. Девушки нет в живых, смирись.

В груди начинает печь, голова раскалывается на части. Слышу чей-то надсадный крик, и не сразу понимаю, что это мой собственный.

Ее нет.

Признать? Смириться? Я не смогу.

Лучше было мне сдохнуть в ту ночь.