– Согласна, это было нелогично, но я не могла с этим ничего поделать. Признаюсь, порой я считала, что информации у руководства гораздо больше, чем нам предоставлялось. Но на деле было непонятно, владеет штаб большими знаниями и попросту не делится ими или они также были в относительном неведении, как и мы. Может, руководство изображало загадочность для вида, чтобы подопечные не теряли надежду? Если это так и если они сами оказались в затруднительном положении из-за невозможности достичь хоть каких-то положительных результатов с вакциной, то какой смысл в их таинственности?

– Ты сама ответила на этот вопрос. Наверное, они понимали, что опускать руки нельзя и что надежда предотвратит отчаяние. Возможно, штаб рассчитывал на случайное появление вакцины в одной из лабораторий.

– Как бы то ни было, это уже неважно.

– И все же, как ты пришла к выводу о беспомощности штаба?

– Будь вакцина доступна, разве было бы все так плохо?.. Но я хотела поговорить о другом.

– Ты пожалела, что стала участницей?

– Да. Если бы я знала, что все так обернется…

– Если ты сожалеешь о том, что провела несколько лет в замкнутом пространстве и из-за этого не сумела увидеть родных в их последние часы сознательности, то, боюсь, будучи среди родных ты думала бы с точностью до наоборот. Видеть, как тебе любимые люди теряют рассудок – так себе зрелище. А потом тебе бы пришлось выживать в мире хаоса. В мире, где тебя всюду поджидает смерть от рук себе подобных или же смерть от голода, а может, даже от военных, которые продержались чуть дольше гражданских. Пускай будет так, как случилось. Не советую жалеть о принятых решениях.

– Я не жалею, просто становится грустно, когда я представляю, как родным было тяжело без моей помощи.

– Нам тоже тяжело без их помощи, и в отличие от них… мы страдаем.

Сара молча согласилась и через минуту объявила о приеме пищи.

– Тебе необходимо поесть. Ты что будешь? Тушенку или… – перебирая банки в рюкзаке Джеймса, говорила она и так как ничего другого не нашла, улыбаясь, продолжила: – Или тушенку?

– Не стоит переводить продукты на меня.

– Ты отличный собеседник, по крайней мере, лучший за последние несколько лет…

– Как приятно, – ухмыльнулся Джеймс.

– Тем не менее ты будешь есть, я настаиваю.

Открыв металлическую банку, Сара сначала распределила ее содержимое между питомцами, а затем вскрыла следующую и с особой осторожностью приступила к кормежке Джеймса из ложки, найденной все в том же рюкзаке. Он через силу проглатывал подаваемую еду, при этом кряхтя и изредка кашляя. Спустя немного времени он сделал вид, что наелся, и тогда она сама приступила к поеданию консервы.

– Ты пыталась выбраться из леса? – спросил он.

Ей с трудом удавалось сдержать зверский аппетит. Еда казалась безумно вкусной, иногда она старалась съесть как можно больше, порой даже не пережевывая ее, но от вопроса Сара будто очнулась, притормаживая бойкое желание насытиться.

– Существовал сдерживающий меня фактор, но я все равно искала кратчайший путь из леса. Чем дальше я уходила от пещеры, тем чаще оставляла метки на деревьях. По ним же я возвращалась обратно и на следующий день шла в противоположном направлении. Исследуя всю ближайшую местность, я продвигалась лишь в светлое время суток. Как ты понимаешь, лес не собирался заканчиваться, поэтому я уходила все дальше и дальше. Но он не кончался. Это пугало меня. Сильно. Порой я оказывалась на грани суицида из-за безысходности – выход отсюда казался невозможным. Но теперь, когда меня ничего здесь не держит, и после твоей смерти, ты уж извини за правду, появится компас и карта, а также запас долгохранящейся еды, я смогу выбраться из этого проклятого леса.

– А что дальше? Бессмысленное блуждание по мертвым городам? Или же последуешь моему примеру и осядешь в глухой деревне? Кстати, я могу обозначить на карте, где поселок Дэна.

– Думаю, мне это не пригодится. У меня есть свой план.

– От умирающего не должно быть секретов.

– Я знаю, где находится штаб.

– Серьезно? Ты хочешь отправиться именно туда?

– Я попытаюсь.

– Почему я слышу пессимистический настрой?

– Есть нюанс. Он находится на острове, и этот остров носит название… Гренландия.

– Черт, это же очень далеко от нас.

– В этом и заключается трудность.

– Хорошо, допустим, ты каким-то чудом попала туда, что дальше?

– Из главного управления контроля можно связаться с любым бункером, а их, насколько я знаю, немалое количество. Наверняка кто-то выжил.

– Если бы я мог поаплодировать, то тут же так и сделал бы. Твои перспективы вдохновляют. Другой на твоем месте опустил бы руки и мертвым грузом тихо и бесцельно жил до самой старости, а ты… ты не такая… Кажется, я во второй раз влюбился, – шутливо заявил Джеймс и тут же раскашлялся.

– Видимо, у тебя повышается температура. – улыбаясь, сказала она. Лесть Джеймса была приятна ей.

– Да, наверное, ты права.

– Про температуру я серьезно – тебе необходимо поспать.

– А что, уже ночь?

– Почти.

Сара приступила к благоустройству нового места для сна, и как только все было готово, Джеймс задал очередной вопрос:

– Мне до жути интересно, скажи, это же ты засыпала воздушные шахты?

– Да, я хотела выкурить их из-под земли, чтобы убедиться, жив ли тот мальчик.

– У тебя получилось его увидеть?

– Со временем они стали практически жить на поверхности, и да, как оказалось, они не съели мальчика, а наоборот, приобщили к себе. Меня, как ученого, это озадачило, я была в замешательстве, ведь он отличался от них, был умнее, и они не трогали, не обижали его, а порой почитали. Представляешь? Небольшие познания в речи мальчика, видимо, были утеряны в силу нулевой практики, поэтому мне пришлось искать иной способ убедить его покинуть это место. Но для начала необходимо было подобрать момент для встречи тет-а-тет. Для этого я множество раз наблюдала за ними, пыталась проработать план действий, но всегда, всегда он оказывался вблизи от моих коллег-деградантов. Я боялась. Очень боялась, что при обнаружении не смогу убежать от них, и в итоге это приведет к еще более плачевной ситуации…

В пещере было темно, и Джеймс не видел лица Сары, но услышал ее всхлипы. История напомнила ей о сыне.

Джеймс спустя минуту молчания не нашел ничего другого, кроме как сказать:

– Прости меня, Сара, прости за все.

Эти извинения дали ей окончательно понять, каким образом путешественник причастен к смерти мальчика. Она решила не отвечать. Слова ничего не изменят, но и слезы невозможно было остановить.

Молчание продолжалось какое-то время, прерываясь лишь сухим кашлем Джеймса, после чего он еще более хрипло и нездорово заговорил:

– Сара, я знаю, что ты не спишь, и понимаю, что сейчас не лучший момент, но я хочу попросить об одолжении.

– Проси о чем угодно, Джеймс, если это в моих силах, я сделаю.

– Пообещай, что ты не оставишь моих друзей и возьмешь их с собой, куда бы ты ни направлялась. Я очень прошу, не оставляй их.

– Как их зовут?

– У них нет кличек, я зову их просто пес и кот, но ты можешь дать им любые понравившиеся имена, они воспримут это нормально и будут откликаться на них.

– Хорошо, Джеймс, я обещаю, что если они будут не против пойти со мной, то я не оставлю и не прогоню их.

Больше они не разговаривали и через некоторое время уснули.

Саре откуда-то издалека послышался протяжный вой пса. Звучащий сквозь сновидение, он не давал ей покоя. Сначала она не понимала, почему тот так скорбит, но все же открыла глаза, ум прояснился, и после короткого замешательства женщина схватила лежавший рядом фонарь и подбежала к Джеймсу. Путник не дышал. Палец на сонной артерии также подтвердил его уход из этого мира. Пес продолжил выть, а кот непрерывно смотрел в лицо усопшего хозяина. Сара прикрыла стеклянные глаза Джеймса, проведя рукой по векам и лицу.

– Надеюсь, ты в лучшем месте, – прощаясь, произнесла она.

Просидев возле тела до раннего утра, Сара вышла из пещеры и с помощью камня и палки выкопала неглубокую могилу в земле. Питомцы прекрасно понимали причину неподвижности своего хозяина и наблюдали издали за тем, как Сара копает могилу, как это делал в былые времена Джеймс. Они помнили о ритуальной значимости подобных действий. Вскоре Сара вытащила тело путника. Животные в этот момент смиренно шли за ней. Женщина молча поднесла мертвого Джеймса к могиле и как можно аккуратнее уложила в низину перед собой, чуть присыпав черноземом и большим слоем листьев. Она выпрямилась и после минутного молчания произнесла:

– Нужно идти, – обратилась она к животным. – Вы со мной?

В ответ не прозвучало ни звука.

Взглянув на компас, Сара с водруженным на плечи походным рюкзаком отправилась в путь одна. Питомцы, стоявшие рядом с могилой, не сдвинулись с места, но в какой-то момент кот повернул голову ко псу, ожидая реакции с его стороны. Так и не дождавшись, он встал и отправился за Сарой. Пес, опустив морду, а после окинув последним взглядом бугор из листьев, неторопливо побрел за котом и своим новым другом.

Часть 2. Друзья и враги
Глава I. Клэр

После свадьбы с любимым мужчиной Клэр чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Джеймс казался ей идеальным во всем: умный, спортивный, веселый. Всегда, то есть, практически всегда, уместно шутил или, при необходимости, был строг. Ценил живое общение с приятными людьми, нечастые посиделки с друзьями в баре или барбекю-вечеринки во дворе, и особенно, что противоречило его коммуникабельности, выезды на природу наедине с Клэр. Джеймс любил укромные места, где нет людей, нет посторонних, нет ни-ко-го, кроме него и Клэр.

Но когда речь заходила о делах, Джеймс менялся, становился собранным и внимательным. Он всегда реализовывал задуманные планы и достигал поставленных целей в срок. Ответственность положительно сказывалась на карьере, которая складывалась как нельзя лучше. На заработанные деньги после повышения в должности они купили отличный коттедж в пригороде. И даже после этой большой покупки молодая семья никогда не испытывала нехватку в деньгах.

Два года в браке показали Клэр, насколько крепки их отношения. Это совместно прожитое время окончательно убедило ее в преданности Джеймса, но в их идеальной семейной жизни не хватало главного – ребенка. Ей очень хотелось родить. Пол малыша был неважен, главное, чтобы это было родное, здоровое дитя. Иногда это желание становилось таким всеобъемлющим, что вело к навязчивым мыслям на грани с паранойей о будущих родах, воспитании, уходе и, наконец, взрослении будущего сына или дочери. Уходя с головой в свою мечту, ей порой приходилось одергивать себя, чтобы не давить на Джеймса, но при этом тактично подготавливать его к статусу отца.

Время шло. Джеймс без сомнений согласился завести детей, и они, по заверению Клэр, приняли все необходимые меры для здорового зачатия. Молодая семья полностью перешла на правильное питание, своевременный сон, и даже отказалась от спиртного, что для Джеймса оказалось страшнее всего. Он не был зависим от алкоголя, но при этом никогда не планировал отказываться от него полностью. После напряженного рабочего дня глоток виски помогал ему на время забыть о проблемах и спокойно порассуждать на разные темы, или же попросту заснуть с легким сердцем. По поводу отказа от спиртного у супругов проходили полушутливые дебаты, которые в итоге увенчались победой Джеймса, но взамен он должен был забыть о плотских утехах в день употребления. Со скрипом он принял условие, а Клэр вовсе не злилась на него, понимая, что уступать мужу нужно. В конце концов, Джеймс поддавался ей в других моментах.

В период ожидания беременности пара приобрела участок земли вдали от города. Однажды, еще до начала стройки, Клэр посетила это место. Купленная земля была в паре часов езды от их дома. Довольно далеко, но в общем и целом участок ей понравился. Их частное владение располагалось между каньоном и лесом невероятной красоты. Вместе с этим она понимала, что вложение довольно сомнительное, но Джеймсу покупка подобного места когда-то казалась несбыточной мечтой, чудом, которое воплотилось в жизнь.

– Дорогая это… это прекрасное место, – говорил Джеймс с таким воодушевлением, что Клэр просто не посмела поделиться своим скептицизмом. Вместо этого она улыбалась и молча радовалась детскому восторгу супруга. – Ты посмотри, какой вид! Вот здесь, прямо здесь я построю дом. Вид из окон будет как в сказке. С одной стороны, на каньон, – Джеймс энергично вырисовывал жестами план, – а с противоположного окна – на лес. Это будет просто охренительный дом для нас двоих…

– Для троих, – поправила Клэр, после чего продолжила, – а возможно, и для четверых, если будет двойня.

– Ты права. Это будет гнездышко только для нашей семьи, где мы будем проводить все свободное время.

– Надеюсь, не прямо все?

– Дорогая, я понимаю, что тебе здесь может быть скучно, но поверь, я найду чем нас развлечь.

– Например?

– Например, я сделаю ровную площадку и поставлю теннисный стол, а вон там будет стоять беседка и барбекю, здесь сарай, но это для меня, а вот здесь небольшой огород. Возможно, я даже устрою кинотеатр на свежем воздухе.

– А как же дикие животные? Неохота быть съеденной за просмотром ужасов.

– Черт. Об этом я не подумал. – На мгновение он задумался, а потом выдал: – Заведем собаку! А? Как тебе? Будет нас охранять, пока мы наслаждаемся отдыхом.

– Собака не спасет нас от… – она постаралась вспомнить самого опасного хищника, обитающего в лесах, – от медведя.

– Сомневаюсь, что они здесь есть.

– Так ты не узнавал даже о живущих в лесу диких животных? – в этот раз Клэр не смогла скрыть легкого возмущения.

– Я куплю оружие, и оно будет пылиться в сейфе для крайних случаев. А стрелять я умею, ты это знаешь.

– Это понятно, но… как-то все небезопасно, что ли, – Клэр было тревожно в этом месте, и одновременно она боялась огорчить мужа, но, несмотря на это, девушка продолжила: – А как же вода, электричество?

– Я позабочусь и об этом.

– И как?

– Приобрести генератор не проблема, питьевую воду можно купить, а для бытовых нужд я уже спроектировал схему сбора дождевой воды. Если захотим побыть здесь зимой, можно взять напрокат снегоуборщик.

– Господи, и сколько для этого всего нужно денег?

– Много, но я обещаю, что это не скажется на…

– Дорогой, – прервала Клэр, – я не против, что ты купил эту землю и собираешься построить дом. Но пообещай, что ты не будешь уделять этому месту все свое время.

– Клэр, ты же знаешь, что ты всегда будешь на первом месте. Никто и ничто не заставит меня думать иначе.

Она улыбнулась.

– Это я и хотела услышать…

Строительство дома вдали от цивилизации шло ударными темпами. О заселении пока речи не шло, но глаз хозяина радовался каждый раз, когда он видел процесс, приезжая с очередной партией строительных материалов. Клэр же больше там не появлялась. Она прекрасно понимала, что супруг хочет удивить ее конечным результатом и поэтому даже не пыталась подглядеть за ходом работ. Порой Клэр думала, что эта стройка когда-нибудь надоест Джеймсу, но он не переставал вкладывать в нее силы, время и деньги. Впрочем, гораздо чаще мысли девушки уходили не в сторону спорных финансовых вложений, а в сторону проблем с зачатием. В выходные дни Джеймс ездил в новый дом, проверял работу нанятых строителей и при этом сам помогал с тем, что ему было по силам. В эти часы одиночества голову Клэр посещали тягостные раздумья. Около года они пытаются завести ребенка, но до беременности так и не дошло. Если это не особо волновало ее в первые месяцы, то по истечении года стало выводить из психологического равновесия. Она подходила к зеркалу и, пока никого нет дома, разговаривала с отражением:

– Господи, – тихо произнесла Клэр, понимая, что диалог с собой не совсем нормален, – ну почему ты не даешь нам ребенка. Знаю, что глупо к тебе обращаться без веры, но в последнее время мне не на что уповать. Ты единственный, кто может помочь нам…

Клэр скрывала от Джеймса свое лечение от овуляторной дисфункции не из-за того, что это какое-то сложное заболевание, а потому что попросту не хотела беспокоить мужа. Зачем Джеймсу знать о решаемых проблемах, пускай даже связанных со здоровьем. Это лишь побудит его к излишней опеке, а этого ей совсем не хотелось.

Клэр продолжала смотреть в зеркало, представляя себя с округлым животом.

– Рано или поздно я все равно забеременею, – улыбнувшись, сказала она.

Спустя два месяца, пройдя очередную проверку, Клэр окончательно убедилась, что здорова, разве что психологическое состояние несколько пошатнулось от длительного стресса. Тем не менее доктор выразил уверенность в ее способности к зачатию. Все было хорошо. Вот только она по-прежнему не могла забеременеть. Подруга, с которой Клэр все же делилась своими проблемами, посоветовала проверить Джеймса. Она и сама шла к этому разговору с мужем, но собеседница дала нужный толчок.

Вскоре Клэр сделала тест на беременность и с ним же встретила Джеймса с работы. Они поговорили, и Клэр убедила супруга сделать полный перечень анализов. Возможно, она и была излишне строга, но он согласился, и это самое важное.

Когда Клэр пришла в клинику за результатами обследований Джеймса, медсестра сообщила, что ее ожидает доктор.

Она зашла в кабинет.

– Добрый день, Миссис Палмер. Присядьте, пожалуйста.

Клэр волновалась, ведь если все было хорошо, ей так бы сразу и сказали, вручив результаты на руки. Но прежде чем отдать бумаги, доктор решил с ней поговорить.

– У вас какая-то странная интонация, – поделилась подозрением Клэр.

– Тяжелый день, – доктор неестественно улыбнулся. – Не обращайте внимания. И да, ничего смертельного в анализах вашего мужа мы не нашли, но все же нам необходимо кое-что обсудить.

– Хорошо, – Клэр чувствовала неладное, оттого в ее голосе сквозило беспокойство.

Она присела в кресло напротив. Мужчина в этот момент рылся в бумагах, искал нужную папку. Найдя необходимые документы, он обратился к ней.

– Мы с вами, – начал доктор, – долгое время знакомы, и вы не один год ходите к нам в клинику, что лично для меня означает, что вы доверяете нашим специалистам…

– Ну да, – медленно и с осторожностью подтвердила она. – Ваша клиника на хорошем счету.

– Как пациент и доктор мы прошли через многое, как бы это странно ни звучало. Вы у нас лечились от…

– Можно ближе к сути, – прервала Клэр.

– Да, конечно, но я все же закончу свою мысль. И я в курсе, как вы относитесь к беременности, как хотите завести ребенка, и что вы делаете все возможное для этого.

Девушка понимала, что доктор готовит ее к чему-то плохому. Клэр попыталась унять нервную дрожь. Мужчина продолжил:

– Но мир не идеален, как и живущие в нем люди.

– Доктор Хемслит! Хватит.

Он посмотрел в глаза пациентки. Пауза затянулась. Доктору необходимо было говорить правду, пусть он и хотел бы этого избежать. Наконец мужчина произнес:

– Ваш муж не может иметь детей.

Клэр закрыла глаза, а затем подняла голову вверх. Ее сердце забилось чаще. В попытке проглотить нахлынувшие эмоции Клэр зажмурилась еще сильней, отчего на гладком лице проявились морщины. Девушка не могла поверить в услышанное. Доктор продолжил:

– Видимо, в юности, или, что вероятнее, в детстве, он переболел сложной формой паротита. Эту болезнь еще называют свинкой. И, если коротко, то бесплодие развивается у небольшого процента переболевших. К несчастью, в этот процент с необратимыми последствиями попал ваш муж.

Клэр вернула взгляд на доктора. По ее щекам потекли слезы, но выражение лица не выдавало внутренней истерики. Она постаралась заговорить спокойным голосом:

– Почему? Почему вы считаете, что он перенес эту болезнь в детстве?

– Лично с Джеймсом я практически не общался, но, по вашим же словам, он хороший человек.

– Это так. – Она закрыла лицо ладонями, а через мгновение заплакала в голос. – К чему… – она запнулась, после чего вытерла слезы и опустив руки попыталась спросить еще раз. – К чему вы клоните?

– Если ваш муж действительно хороший человек, он бы сказал вам, что бесплоден… – Доктор говорил паузами. Ему было тяжело смотреть на слезы пациентки. – Но, по-видимому, он не знает о своей болезни или попросту не помнит тот ранний период жизни.

– Какая сейчас разница? Или вы защищаете его? Это что, мужская солидарность?

– Я хочу сказать, миссис Палмер, что Джеймс не виноват в своем бесплодии. Думаю, он будет удивлен не меньше вашего.

– Удивлен?! Это разрушит нашу семью! – повысив тон, сказала Клэр.

– Не обязательно. Вы можете взять ребенка из приюта…

– Нет! Я хочу своего ребенка, хочу воспитывать свою кровь. Я… Я понимаю, что дети не виноваты в том, что их бросили родители, но я не могу, не могу воспитывать чужого ребенка.

– Клэр, – обратился он с сожалением. – Мне действительно хочется помочь вашей семье, но, поверьте, ни один доктор не сможет этого сделать. Единственное, что я могу посоветовать… Возьмите, пожалуйста, эту визитку. Это лучший психолог в городе. Он поможет вам справиться с проблемой.

– Он не поможет, – немного успокоившись, сказала Клэр. – Отдайте мне результаты.

– Я могу что-то еще для вас сделать? – спросил доктор, передавая результаты.

– Думаю, нет. До свидания.

Клэр вышла из кабинета. Доктор Хемслит потер лицо ладонями, открыл нижний ящик стола и взглянул на пачку сигарет.

– Черт, – произнес он раздосадовано. – Эта работа меня в гроб сведет.

Мужчина подошел к окну, открыл его, достал сигарету и закурил. В этот день Хемслит прервал двухмесячный период воздержания.

Клэр посмотрела на часы. Скоро должен вернуться Джеймс, а она никак не могла унять невроз и остановить льющиеся слезы. Отчаяние сковало ее, сковало мысли. Ни о чем другом, кроме как о бесплодии Джеймса, она не могла думать. Вдруг раздался звук открывающейся двери…

Бракоразводный процесс разрывал сердце Клэр, ведь она по-прежнему любила Джеймса, любила – но не могла быть с ним. Не могла, потому что считала своим первостепенным долгом воспитание родного ребенка. Именно его она считала символом полноценной и счастливой жизни.

«Я буду счастлива, – собираясь в суд, думала она. – Я заставлю себя быть счастливой. И если для этого придется забыть Джеймса – я забуду. Мы же не подростки, которых сводят с ума гормоны. Мы взрослые люди и контролируем себя. В конце концов, люди живут припеваючи и без любви. Нужно потушить это чувство. Избавиться от привычки к человеку. Я знаю – время лечит, и даже от такой болезни, как любовь… Поскорей бы выздороветь».

Нанятый Клэр юрист осведомил Джеймса о желании честного раздела имущества. И под честностью он подразумевал далеко не равноценный дележ. Услышав это, Джеймс поднялся и в присутствии судьи дал понять всем, что устал от этого процесса, устал от всего, что связано с разводом, устал от ссор с бывшей женой, устал от работы, от суда, от бесконечной бюрократической машины, где бумажки важнее чувств. Джеймс сообщил, что не собирается оспаривать решение супруги и согласен на любые условия. Клэр видела его боль и каждый раз опускала глаза, когда Джеймс на нее смотрел. Ей было стыдно. Но она окончательно и бесповоротно решила – их семье пришел конец. Лучше расстаться сейчас, когда они еще молоды, когда есть шанс начать все сначала, и избежать этого чувства, что ты застрял в унылом и неполноценном браке, в котором супруги портят друг другу жизнь. Лучше сейчас испытать боль, чем десятилетиями страдать и терпеть взгляды, полные взаимной ненависти.

Спустя время таблетки и общение с психотерапевтами дали ей возможность дышать полной грудью и жить дальше, несмотря ни на что. Джеймс, насколько она знала, отстроил свой дом вдали от цивилизации и выбирался оттуда лишь по необходимости. Она же поборола депрессию и даже начала встречаться с мужчинами.

Первые двое, с кем она познакомилась в социальных сетях, при личной встрече обнаружили свои изъяны. Самой ранней пробой свободной жизни стал бывший пауэрлифтер. Он был огромным, улыбчивым, и совсем не глупым, как могло показаться с первого взгляда. Но когда Клэр узнала, что он завязал со спортом из-за тяжелой травмы и что из-за этой самой травмы ходит с тростью, она посмотрела на него под другим углом. Для нее было странно встречаться с человеком, которому нет и сорока, а он из-за глупого, по ее мнению, рвения в спорте стал практически инвалидом. Если человек лишает себя драгоценного здоровья, поднимая веса, то чего от него ждать при создании семьи? Явно не благоразумия.

Второй оказался начинающим бизнесменом. Немного разгильдяй, что нравилось Клэр, и при этом, с его же слов, подающий надежды предприниматель. Увлекшись простым и легких общением с Клэр, он проговорился, что заложил жилье и вбухал все сбережения в свой стартап. Клэр отнеслась к этому признанию с настороженностью, а после выпитой бутылки вина оказалось, что также он заложил дом родителей, потерял его, и теперь они жили у него. Клэр тут же протрезвела и вежливо оборвала связь с этим «бизнесменом». Больше они не виделись.

Третий же «обольститель женских сердец» создал действительно хорошее впечатление. События развивались по стандарту: знакомство в социальных сетях, переписка, звонки, поход в ресторан, где обычно все и заканчивалось, но только не в этот раз. Отсутствие претенциозности благоприятно повлияло на мнение Клэр о нем.

«Возможно, с ним что-то получится», – думала она, когда тот в очередной раз игриво шутил, отчего немного напомнил Джеймса.

Общаясь, Клэр все больше и больше убеждалась, что этот молодой человек эрудирован и остроумен. Ещё он был в хорошей физической форме несмотря на то, что делал успешную карьеру в IT-компании. Казалось, что это не вяжется с его спортивной внешностью, хотя очки обычно и выдают человека, подолгу сидящего за компьютером, или, по крайней мере, ассоциируются с достойным интеллектом.

После ужина Клэр была не против, чтобы он проводил ее до дома.

Вскоре они добрались до ее коттеджа и, стоя напротив мужчины, она сказала ту самую фразу из ненавистных мелодрам:

– Если хочешь, можешь зайти и выпить чашечку кофе.

– Заманчивое предложение, но прежде я должен признаться кое в чем…

«Ну вот, – подумала Клэр. – Опять какой-то жирный минус».

Про себя она начала гадать, что может быть не так с этим человеком.

«Неужели он сейчас скажет, что женат, или что у него проблемы с потенцией, или же что он гей, и пришел на свидание, чтобы окончательно убедиться в своей ориентации?»

Она тут же попыталась вспомнить, как долго у нее не было секса. Три месяца? Четыре? Или же полгода? Клэр перестала считать еще до возобновления своих попыток найти партнера. И сейчас она понимала, что если этот окажется очередным неудачником, то она выцепит какого-нибудь бездомного и переспит с ним, чтобы уже наконец почувствовать себя женщиной.

После интригующей паузы парень продолжил:

– Я, – он наигранно запинался, – я жутко боюсь… потерять невинность.

У Клэр расширились глаза. Она уже хотела послать его ко всем чертям, как вдруг парень улыбнулся.

– Говорят, – произнес он тут же, – когда айтишник переспит с девушкой, он теряет все знания. Прямо как Самсон, только у нас это связано с мозгами.

По выражению лица парня было видно, что он кое-как сдерживал смех. Через мгновение он все же засмеялся в голос.

– Прости, – сказал он, – это не должно было прозвучать так глупо.

Клэр выдохнула, а через мгновение и вовсе смягчилась.

– Не переживай, – с легкой издевкой сказала она, – в эту ночь ты точно не лишишься мозгов.

– Абсолютно справедливо, – ухмыльнулся он. – Обещаю больше так не шутить.

– Ты был на грани.

– Как ни странно, я почувствовал это и хочу заметить, что ты…

– Заткнись уже, – прервала Клэр, – и пошли пить кофе.

Клэр пообещала себе не заниматься любовью на первом свидании. Она не хотела секса в первый день знакомства по очевидной причине, ведь это неправильно, это не украшает ее моральный облик, но тело было другого мнения, оно давно не ощущало нежных прикосновений, сладких поцелуев и просто крепкого мужчины рядом. Клэр сдалась, подчинилась природе в убыток здравомыслию.

Парень подхватил Клэр обеими руками и перенес в комнату, продолжая целовать. Уже на кровати девушка почувствовала, ощутила его желание. Страсть была взаимна. Он целовал ее в губы, потом перешел на шею, затем на грудь и живот… На секунду пылкий любовник остановился, и через мгновение его губы оказались рядом с ухом Клэр. Нежно прикусив, он отпустил мочку и возбужденно прошептал:

– Я хочу, чтобы ты помочилась на меня.

Клэр широко раскрыла глаза.

– Что? – настороженно спросила она в надежде, что ей просто послышалось.

– Извини, меня немного занесло, – поправился парень. – Я хотел попросить, чтобы ты пописала на меня.

– Чего?!

Девушка резко поднялась с кровати, схватила с рядом стоящей тумбы телефон и истерично воскликнула:

– Ты… – она сделала паузу. Клэр была в шоке от такого предложения. – Ты хренов извращенец! Убирайся из моего дома, пока я не вызвала полицию!

– Клэр, я… я думал, что ты отнесешься нормально к моей просьбе.

– Какой, на хрен, просьбе? Секс есть секс, его не надо совмещать с мочеиспусканием! А теперь убирайся вон, чертов ублюдок!

– Хорошо, хорошо, успокойся. Не нужно вызывать полицию. Я уйду.

– Чтобы я больше тебя не видела! Ты понял?!

Парень искал вещи и надевал их на ходу. Вскоре он покинул дом Клэр.

– Господи, – смотрясь в зеркало над умывальником проговорила она. – Почему я такая «везучая»?

Промотав все произошедшее в голове, ей захотелось расплакаться, глаза заблестели от подступающих слез, а на лице появилась улыбка.

– Жизнь, сука, – она одновременно смеялась над сегодняшним приключением и плакала, удивляясь, что не может встретить нормального мужика, – это дебильная комедия…

Клэр опустила голову, вспоминая о совете подруги завести игрушку для взрослых.

– Неужели придется наведаться в секс-шоп?..

После случая с айтишником Клэр сходила еще на несколько свиданий. Но после ряда интрижек она все же призналась самой себе, что лучше какое-то время пожить одной.

Вскоре до нее дошла новость о закрытии клиники, где лежала мама бывшего супруга. Клэр сразу же позвонила Джеймсу, но, как оказалось, женщина умерла довольно давно.

Однажды в голове одинокой Клэр завертелась идея завести домашнего питомца. Кого именно – вопрос не стоял, так как ответ был однозначен: ей нужна собака. Но какой породы? Над этим Клэр размышляла бесконечно. И пока она выбирала между несколькими вариантами за просмотром шоу с собаками по телевизору и поеданием мороженого, в окно среди белого дня залетел кирпич. Шум осыпающегося стекла сильно испугал ее. Клэр поставила вазочку на журнальный стол, забежала на кухню, схватила нож и направилась к разбитому окну. Медленно приближаясь к развевающимся на ветру шторам, она пыталась разглядеть людей на улице, но там уже никого не было. Вредитель скрылся.