Рыцарь. Еретик

– И давно начался отток населения?

– Да он пока и не начался, но пара случаев мне известна, причем землю они не продали, а просто оставили.

А вот это было уже интересно. Конечно, люди состоятельные никогда не стали бы такими, если бы не заботились о том, чтобы иметь побольше информации. Эндрю прав: кто-то что-то знает – только этим можно объяснить все происходящее. Например, мэтр Вайли и Рем знали о грозящей опасности, и они постепенно, так чтобы это не бросалось в глаза, начали сворачивать операции, однако не делали это поспешно, готовые в случае необходимости что-то потерять, – Андрей обязался восполнить потери, благо Золотая все еще была на прежнем месте. Но переезд тестя и шурина они решили откладывать настолько долго, насколько это вообще возможно.

Игра, которую затеял Андрей, была очень опасна. Стоило узнать о творящемся в баронстве инквизиторам, да даже тому же Игнатию, который знал только малое, – и на Кроусмарш могли направиться полки в белых плащах с черными крестами. Священный крестовый поход, чтоб ему. Поэтому собирать всех дорогих людей в одном месте он не спешил, а на случай, если уж совсем припечет, у него был портал, в который он мог сбежать. Но дом для мэтра Вайли и его сына в Кроусмарше уже строился, вернее, его строительство уже подходило к концу: сейчас вовсю шли отделочные работы.

Андрей решил пока не волноваться понапрасну. Кто мог поручиться, что его родственники под большим секретом не поделились со своими старинными партнерами этой информацией? А тогда получалось, что он мог испугаться своей собственной тени. Правда, могло оказаться, что источник вовсе не он, а кто-то другой. В конце концов, среди людей стали появляться те, кто был освобожден или бежал из плена. Но опять опасность если и существовала, то на перспективу. Сейчас стояла середина лета, время для вторжения не самое подходящее. Территория, занимаемая людьми, была довольно обширной, к тому же изобиловала укреплениями – а чего вы хотите, если каждый замок был маленькой крепостью?… Хорошо, большинство, как оборонительные сооружения, годились только для того, чтобы выстоять в маленьком междусобойчике или отбиться от какой-нибудь распоясавшейся и обнаглевшей банды, но как минимум треть из них были неплохо укреплены. А города? Это были еще те крепкие орешки, которые не враз и сгрызешь. Андрею вообще не верилось, что орки даже при самых оптимистических прогнозах сумеют выиграть эту войну за одну кампанию. За один теплый сезон они могли подмять под себя не больше половины человеческого анклава. Почему? Ну, давайте прикинем.

Итак. Армия орков непременно столкнется с армией людей, вполне возможно, и даже скорее всего, пока эта армия будет собираться, орки успеют захватить часть земель. Затем произойдет генеральное сражение, самое тяжелое и кровопролитное, потому как люди выставят неплохое войско, так что если орки выиграют, а в этом Андрей не сомневался, вот хоть режь его, то и сами кровью умоются сполна. Потом им придется разгрызать каждый замок, каждый город, потому как людям попросту некуда уйти – они будут сражаться с отчаянием загнанного в угол зверя. Даже потеря двух недель на взятие одного города будет работать против орков. Им банально не хватит времени даже для того, чтобы захватить все города Англии. Но ведь есть еще и Франция, и германские княжества, а германцы воевать умели, недаром, несмотря на то что их меньше и территория у них не в пример скромнее, с ними не хотят связываться, с ними практически и не воюют – те скорее предлагают свои услуги как наемники. Да, Вольф, отряд которого в свое время нанял Новак, проявил себя не с лучшей стороны, но это не показатель.

Итак, что может светить оркам реально? Захватить до наступления холодов плацдарм, посадить свои гарнизоны и выжидать весны, после чего вновь пополнить армию – и продолжить захват, шаг за шагом, город за городом, замок за замком. Долгосрочная перспектива. По-другому – никак.

Вот если бы они были людьми, тогда результат мог быть и иным. После поражения основной армии города просто могли сдаться на милость победителя. Что изменилось бы? Да, жители потеряли бы часть имущества, да, сменились бы господа, да, жизнь стала бы не в пример хуже под пятой захватчиков, но по большому счету все осталось бы так, как было. Орки же людьми не были, мало того – подавляющее большинство, и знать в том числе, считали их исчадиями ада, с которыми невозможно договориться. Война на уничтожение. Кто в такой ситуации станет сдаваться на милость победителя? Да даже если люди пересмотрят свое отношение к оркам, что это по большому счету меняет? Ведь даже если не котел, то людей ожидает рабство – всех без исключения людей. Нет, так просто оркам людей не подмять.

Дельцы и не верят в то, что это возможно, просто те, кто выводит свои активы из южных провинций, прекрасно понимают, что они-то непременно окажутся на острие удара, и если не свернуть своих дел там сейчас, то завтра можно получить невосполнимые убытки.

Наконец, на южной границе служили его два отряда, сейчас ими командовали далеко не глупые Рон и Тэд, которые уже известили бы его, существуй реальная опасность. Но людей нужно выводить из-под удара, потому что если начнется вторжение, то их уже будет не вырвать. Нужно будет переговорить с аббатом Адамом, чтобы не направлять на границу своих людей со следующего года. Пусть их кто-нибудь сменит по весне: сколько успели наработать опыта – все их.

После длительной беседы с Эндрю Андрей оставил его заниматься своими делами, а сам направился к священнику. Падре Иоанн попенял барону за такое небрежение служителем Господа, но, как говорится, без фанатизма, а с добродушной насмешкой. Что и говорить, падре Патрик постарался на славу, подбирая служителей для новой паствы. Как Андрей и предполагал, дела у паствы были в полном порядке.

Появилась новая лекарка, которой так не хватало, – приходилось либо привозить лекаря из Новака, либо везти туда больных, если они были транспортабельны, и появление в селе своей лекарки снимало множество вопросов.

Кстати, она уже успела проявить себя, вернув с того света одного из крестьян, с хутора неподалеку от Пограничного, которого буквально разорвал взбесившийся бык. Мужчине досталось, как говорится, по самое не балуй. Сломанные руки, ребра, вспоротый живот, сам падре Иоанн, знаток в лекарском деле, вернее в той части, что подразумевала под собой лечение различных ранений – с хворями у него был большой пробел, – уже был готов отпевать крестьянина, но бабка Ария буквально совершила чудо. Нет, крестьянин все еще был не ходок и, мертвенно бледный, пока находился в доме у лекарки, но явно уже шел на поправку.

Правда, ломать людей, а вернее, их отношение к лекарке было тяжело. Так, когда она пришла в воскресенье на службу в церковь, вокруг старухи и ее внучки образовалось свободное пространство, несмотря на то что свободного места было не так уж и много. Да чего уж там, мало было места – явный намек на то, что не мешало бы расширить приходскую церковь, но Андрей технично отправил падре к Джефу и старосте: они-де здесь все лучше знают и им виднее, как все устроить. Ну что же, всему свое время. Как говорится, терпение и труд…

Джефа он застал возвращающимся с учебного поля, запыленного, усталого, но довольного. Его явно радовали успехи его подопечных, да и встрече с бароном он был весьма рад.

– Как дела, старый вояка?

– И я вас рад видеть, милорд. Да только какой же я старый? Я еще форы молодым дам.

– И это радует. Докладывай.

– Докладываю. Обучение дружины идет по плану. Честно признаться, боюсь, что большему я их уже не научу, остается только поддерживать форму. Все имеют боевой опыт, правда, его никогда не бывает достаточно, но в мирных условиях большему их уже не обучить.

– Гоняй до седьмого пота, спуску не давай. Сдается мне, что скоро им придется выступить в боевой поход.

– Что-то случилось? – Джеф был прекрасно осведомлен обо всем, что было известно Андрею, а потому готовился уже к худшему.

– Нет, Джеф, с южной границы никаких известий, а вот с французами, похоже, начинается заваруха. Я решил, что нет смысла откупаться и на этот раз. Похоже, мне предстоит поход на войну.

– Для чего вам это нужно? Насколько я понял, у нас совсем другая цель, – недоумевающе поинтересовался Джеф.

– Цель-то другая, да вот только… Скажи, сколько людей из нашей дружины участвовало в настоящем большом сражении? Не в мелких стычках с парой сотен с обеих сторон, не при обороне крепости, а в настоящем большом сражении?

– Зачем вы спрашиваете? Ответ вам известен. И десятка не наберется. Кстати, вы в него не входите.

– Вот и я о том же. Людям нужен реальный боевой опыт больших сражений.

– Могут быть большие потери, – не согласился с сюзереном Джеф. Вообще весь его вид говорил о двояком настроении: с одной стороны, он одобрял затею барона, а с другой – всем своим видом показывал, что затея ему крайне не нравится.

– Могут. Я вспоминаю ту нашу первую схватку, когда мы вывели наших дружинников против разбойников. – Помнишь, как ты тогда настаивал на том, чтобы мы сошлись в рукопашной, а я хотел решить дело только при помощи арбалетов? Вижу, что помнишь. Так вот ты тогда был прав. А сейчас я считаю, что прав я. Столкновение малых отрядов и большого войска – это совсем не одно и то же. Так что этот опыт им необходим. Да и мне тоже не помешает.

– Тогда ситуация была совсем другой, милорд. Будут потери, большие потери, а сейчас мы не можем себе этого позволить – причина вам известна.

– Тем не менее я считаю это необходимым. А потери… Постараемся их по возможности избежать.

– Воля ваша, милорд. И сколько людей вы хотите повести?

– Всех. Всю дружину, что сейчас в наличии, плюс всех новиков, которых сочтут готовыми наставники. Мальчишкам тоже нужен опыт, а со следующего года мы прекращаем посылать отряды на границу со степью.

– Думаете, начнется?

– Скорее всего. Император Гирдган и без того подарил нам слишком много времени. Три года. Я на это даже и не надеялся.

– Тогда я еще больше не понимаю: для чего нам нужно ввязываться в этот поход?

– Потому что такие войны выигрываются не мелкими отрядами, партизанящими в тылу врага, а большими армиями. Повторяю: нам необходим боевой опыт подобных сражений.

– Хорошо, милорд. Как прикажете. Я иду с вами?

– И не надейся, что тебе удастся отвертеться. Куда я без своего наставника?

– Даже и не думал, – довольно улыбнулся ветеран.

– Как дела с замком? Я гляжу, основное уже готово.

– В этом году будет полностью закончен, там практически остались только отделочные работы, – не без гордости заявил Джеф.

Будучи на службе в той самой крепости Криста, где они успели прославиться, Джеф решил провести время с не меньшей пользой, чем его милорд, а проще говоря, он повторил тот финт с захватом соляного обоза и через того же Эндрю организовал его реализацию. Правда, заработать столько же, сколько заработал Андрей, у него не вышло: как ни крути, но Эндрю не был ему другом, так что особо не стеснялся. А произошло это из-за того, что Андрей в беседе со своими рыцарями высказал пожелание, что неплохо было бы его вассалам обзавестись своими домами, читай – замками, землями и дружиной. Он, Андрей, готов предоставить им таковую землю, с отсрочкой платежа, но только в том случае, если они сами за свой счет озаботятся строительством замков. Джеф, не мудрствуя лукаво, решил заработать на соли – если прошло один раз, почему не получится во второй? – и не прогадал. Правда, практически все средства ушли на строительство замка, но зато теперь у него был свой дом. Замок получился не таким мощным, как Кроусмарш, но сооружение вполне солидное, способное выдержать довольно приличный штурм, к тому же грамотно был использован рельеф местности, – в общем, штурмовать замучаешься, а потом, и Андрей не собирался бросать своего вассала на произвол судьбы.

– Вот и прекрасно. Значит, еще перед походом озаботимся передачей земли в твою собственность. Как мы и уговаривались, ты получишь земли к югу и востоку от Пограничного, до границы с Бильговом.

– И фактически прикрою южную границу баронства.

– Что-то не так, Джеф?

– Нет, милорд, все правильно, просто мысли вслух.

– Джеф, мне не нравится, что ты думаешь, будто я пытаюсь тебя использовать втемную. Я на это не обращал вашего внимания раньше, но думал, что это и без того понятно. Ты получаешь эти земли, Рон получит земли по соседству с тобой, так что южную границу вы прикроете вместе. Тэд получит участок так, чтобы прикрыть единственный проход через леса на востоке. Как видишь, я честен с вами и не скрываю своих намерений.

– Милорд, я и вправду ничего такого не имел в виду. Мало того, я с вами полностью согласен, именно так и должно поступать, так поступили бы и другие, разве только не стали бы раздаривать земли.

– Э! Э! Поаккуратнее со словами, я никогда не говорил, что подарю вам эти земли, вы выплатите мне все до последнего фартинга.

– Конечно, выплатим, – улыбнувшись, согласился Джеф. – И обязательно все до последнего фартинга.

– И еще. Конечно, мои воины пока побудут у тебя в подчинении, но своей дружиной все же тебе придется озаботиться – после похода, разумеется.

Андрей это сказал с умыслом, чтобы старый вояка понял, что поход для него лично еще и шанс слегка обогатиться – за счет добычи. Тот прекрасно его понял.

Как и предполагал Андрей, Эндрю был в восторге от увиденных им стрельчатых окон, забранных не привычной слюдой в маленьких рамках, способной пропускать только скудный свет, а большими прозрачными стеклами, через которые свет буквально заливал внутренние помещения. Но больше всего его удивило именно то, что, не открывая окон, можно было спокойно смотреть за тем, что происходит на улице, – вот этого от слюдяных окон добиться нельзя было ни при каких условиях. Двойное остекление способствовало сохранению тепла – это уже объяснил Новак.

Эндрю настолько захватила будущая перспектива, что он тут же хотел кинуться в Обрывистое, чтобы поближе ознакомиться с производством. А что ему оставалось делать, если на его разумные вопросы, как то: какова себестоимость изделий, каковы размеры полотна, какое количество способна производить мануфактура и многие другие, – Андрей мог дать только расплывчатые ответы.

Однако этому его желанию помешали два обстоятельства. Первое – в лице Ричарда, который тут же захватил дядю Эндрю в плен, так как изрядно по нем соскучился, и второе – в лице Джона, сорванца неполных трех лет, во всех начинаниях безоговорочно поддерживавшего своего старшего брата: Анна все же осуществила свою угрозу и родила второго мальчика. Правда, потом смилостивилась, пообещав третьей дочку, – сейчас она уже была на шестом месяце, и все в один голос утверждали, что она вынашивает именно девочку. Андрея это обстоятельство радовало особенно, так как он всегда помнил своих дочерей и то, какими бывают ласковыми девочки: когда он представлял себе свою будущую дочь, сердце начинало сладко ныть, а по телу разбегалась приятная истома.

Эндрю, и сам будучи семейным человеком и отцом, успел истосковаться по семейному очагу и уюту, так как покинул дом еще по весне, и потому с легкостью отложил поездку и сдался на милость этих обаятельных сорванцов, решив передохнуть денек в кругу семьи своего друга и подруги по детским забавам. Так что остаток дня прошел в праздном ничегонеделании, хотя это с какой стороны посмотреть: ребятки не дали расслабиться ни гостю, ни отцу, который, к сожалению, также не столь часто попадал в их плен.

Однако уже во время завтрака Эндрю вновь перешел в атаку, поинтересовавшись, когда же они направятся в Обрывистое. Возразить и предложить ему еще погостить Андрей не мог, так как в любой момент мог появиться гонец от маркграфа, а значит, времени было не так уж и много.

Перед отбытием Андрей отдал распоряжение, чтобы вызвали Жана со всеми его людьми с орочьей стороны. Его полусотня егерей посменно систематически пропадала на том берегу Яны, оттачивая свое мастерство лесных походов, выслеживая и уничтожая отдельные орочьи отряды. Иногда они осмеливались на нападения на орочьи поселения, вот только проделывали они это лишь на землях соседних племен, чтобы не провоцировать племя, находящееся напротив прохода. Этим доставалось только в том случае, если они осмеливались приближаться к Яне. За прошедшее время желающих прогуляться в эту сторону было все меньше. Ну и половину людей в таких отрядах, не больше десятка человек, всегда составляли воины из дружины Андрея, так как, по его мнению, навыки лесовиков и для них были необходимы.

В этот раз в поиск на орочью сторону отправился и сам Жан, но он был необходим здесь. Конечно, не доверять Робину, который, выйдя в отставку у сэра Свенсона, решил осесть в Кроусмарше, оснований у него не было, но когда здесь будут двое, оно как-то надежней.

Робин появился в Кроусмарше вскоре после памятного боя с орками, который вновь принес славу Андрею, только теперь в северных приделах королевства. Появился он не один: вместе с ним решил перебраться в баронство и непокорный Итен Одли. В свое время этот ветеран пытался встать в пику новому владетелю баронства, так как последний вышел из низов и воин считал для себя зазорным подчиняться выскочке из неблагородных.

Не воспользоваться тем, что к нему попал такой опытный ветеран, как Робин, Андрей попросту не мог. Ну не предлагать же старому вояке осесть на земле, если у него было совсем другое призвание. К тому же Тэд Шатун был теперь при деле – вскоре ему предстоял поход в степь во главе отряда дружинников, а детвора оставалась без наставника.

К удивлению Андрея, Одли пожелал остаться при друге. Андрей усомнился было в разумности решения принять на службу и его: одно дело – позволить бывалому воину поселиться на территории баронства как обычному арендатору, и совсем другое – поставить его в строй. В памяти Новака было слишком свежо воспоминание о непокорном характере ветерана. Но сомнения развеял сам Итен:

– Сэр, позвольте как равный с равным… В последний раз. – Было дело. Андрей пытался вразумить непокорного, но избрал неверную тактику, начав разговор как равный с равным, без чинов. Ошибка, стоившая ему авторитета в глазах воина. Он выполнял приказы и исправно нес службу, вот только не оттого, что зауважал Новака, а потому, что не хотел подводить своих старых боевых товарищей – Робина, командовавшего тогда людьми маркграфа, и Джефа, руководившего вассалами новоявленного барона.

– Ну что же, говори, Итен. В последний раз.

– От меня вы не будете иметь проблем.

– Ты хочешь сказать, что подчинишься мне безоговорочно?

– Да.

– И что же изменилось?

– Просто я убедился, что все, что о вас говорили до этого, истинная правда и что вам не нужно мне ничего доказывать.

– Тебя впечатлила битва с орками? – не скрывая иронии, проговорил Андрей.

– Нет. Меня впечатлило то, как вы обошлись с наемниками, – столь же иронично ответил ветеран, имея в виду то обстоятельство, что, когда наемники Вольфа попытались их бросить, своими действиями подставляя под удар крестьян и ремесленников, а также семьи его самого и его дружинников, Андрей со своей дружиной истребил отряд наемников. Всех, до последнего человека. Затем ветеран подобрался и, прижав правую руку к левой стороне груди в воинском приветствии, давая понять, что беседа принимает официальный характер, закончил: – Сэр, лучник Итен Одли готов служить вам верой и правдой.

– Итен, я всегда готов выслушать мнение своих воинов, но я не потерплю неповиновения. Ни в какой форме. Ты это понимаешь?

– Да, сэр.

– Джеф.

– Да, милорд.

– Определи нового воина.

– Есть, милорд.

Вот так и вышло, что обучением мальцов на территории приюта занимался Робин, а Итен ему в этом помогал. Правда, перед этим они оба прошли новый курс обучения и прогулялись в степь, где пробыли ровно год. К моменту их возвращения как раз заработал приют, и они обосновались при нем. Сейчас они вместе со своими воспитанниками были в Кроусмарше.

Дорога до Обрывистого была не столь уж и долгой, так что уже через три часа они были в селе. Вернее, они не стали заворачивать в само село, а, миновав его, направились прямиком на промзону. Однако Эндрю не смог удержаться, чтобы не высказать своего мнения об этом населенном пункте:

– Вот смотрю я на твои села – и глаз радуется. До чего все они у тебя ладные и пригожие.

– Мне тоже нравится.

– А отчего ты проявляешь такую заботу о людях? Мне думается, что, живи они в таких же условиях, как жили и раньше, да при таких же заработках, они были бы не менее довольны.

– Возможно. Но мне кажется, что если сделать их быт гораздо лучше, то это возвысит их в своих глазах, а потом, как бы сыто ни жили люди, без внешнего проявления довольства мнение о себе у людей останется на прежнем уровне. Я даю им возможность в первую очередь подняться в своих глазах. Я даю им шанс, а они уже сами решают, подняться им или упасть. Знаешь, пока я не встретил среди них тех, кто захотел бы опуститься хоть на ступеньку ниже, чем есть сейчас. Ты посмотри на их дома: ведь большинство не удовлетворяется тем, что дома добротные и просторные, кто-то делает пристройки, кто-то достраивает хозяйственные блоки, в общем, вносят что-то свое, чтобы выделиться.

– Возможно, это происходит оттого, что к тебе переселяются те, кто хочет что-то изменить в своей жизни, те, кого что-то не устраивало там, где они жили раньше. А потом, ты им предоставляешь возможность жить более обеспеченной жизнью, чем они жили раньше. Я наслышан о том, что ты берешь только пятую часть от их урожая.

– Не только урожая, но и от их доходов по части ремесел.

– Но у них остается весьма немало.

– Конечно. Я вообще считаю, что если бы бароны уменьшили аренду, то на круг они получили бы больше.

– Это как?

– А вот так. У баронов крестьяне предпочитают обрабатывать небольшие клочки, так как если увеличится надел, то сразу увеличится и арендная плата, и у крестьян опять фактически останется только на прокорм, поэтому им и невыгодно возделывать большие участки. Зачем, если практически все попадет в закрома барона, причем вне зависимости от того, урожайный год или нет? У меня ситуация другая. Хочешь возделывать один надел – ради бога, возделывай, отдай пятую часть – и остальное тебе на прокорм. Хочешь больше? Нет проблем, вот тебе больший надел, ты опять отдашь пятую часть, и не больше. Год урожайный – ты отдашь больше. Не уродила земля – меньше. За этим строго следят старосты. Попался на обмане – не обессудь.

– Как-то легко все у тебя.

– Ну не так уж и легко. Одна только затея с банями и введением в обиход мыла едва не подвигла людей на бунт. Спасибо падре и его единомышленникам: вразумили народ.

– А стоило ли заставлять людей еженедельно мыться в бане, да еще постоянно пользоваться мылом? Оно как-никак денег стоит. Ну не хотят, так пусть ходят грязными.

– Твоя ошибка в том, что ты считаешь, что во мне все еще сидит та брезгливость к грязи, которую я принес из прошлой жизни. А ведь это не так. Грязь – это болезни, язвы, коросты, кровавый понос, наконец. Знаешь, ведь у меня на землях от болезней умирает гораздо меньше людей, чем в других местах. Благодаря чистоте, буквально насажденной им, смертность среди детей очень низкая. А ведь в других местах чуть не половина детей умирает во младенчестве. Конечно, в этом немалую роль играет и то, что я правдами и неправдами тащу сюда лекарей, которые здесь становятся уважаемыми людьми. – Поймав ироничный взгляд купца, Андрей нехотя поправился: – Хорошо, отношение к ним здесь пока мало чем отличается от того, как к ним относятся в других землях, но отличается, и в лучшую сторону, а это уже немало. Главное, что процесс пошел и священники трудятся в этом направлении. Ладно, мы прибыли.

Заметили их еще издалека, а потому в воротах частокола, огораживающего промзону, их встречал сам староста в окружении других мастеров.

– Здравствуйте, милорд, – чинно поклонившись, приветствовал его Грэг. Остальные также поспешили отбить поклоны, оглашая окрестности приветствиями, вот только у них они были пониже и подобострастнее, – ну что же, они не старосты и не вассалы.

– Здравствуй, Грэг. Здравствуйте, мастера, – не преминул он выделить старосту. – К каждому из вас я обязательно подойду и переговорю отдельно. Пока же переговорю со старостой. Поэтому возвращайтесь на свои рабочие места. Мастер Бон.

– Да, сэр.

– Вот, наш уважаемый купец Белтон хочет переговорить с вами отдельно. Эндрю, это мастер-стекольщик Бон. Так что можешь начинать его терзать, вопросов у тебя хватает.

– Это точно, – легко спрыгивая с коня и подходя к мастеру, проговорил купец.

– Ну а теперь давай пообщаемся с тобой, – обратился Андрей к кузнецу, когда они остались вдвоем. – Судя по твоему загадочному виду, тебе есть что мне поведать.

– Это так, милорд, – не без гордости произнес Грэг. – Но давайте пройдем лучше ко мне, я покажу вам все наглядно.

Конторка Грэга располагалась в отдельном домике, неподалеку от цехов. Здесь же в отдельных комнатках располагались и рабочие места других мастеров, поставленных во главе производства. В частности, здесь располагались: мастер, ведающий волочильней, он же занимался изготовлением изделий из проволоки; мастер по производству арбалетов, в ведении которого находилось и изготовление карабинов; мастер, в ведении которого находился штамповочный цех, здесь уже производились не только наконечники для стрел и арбалетов, но и штамповались из бронзы ложки, изготавливались легкие лопаты и тяпки, получившие большое распространение, придя на смену старым громоздким, неудобным и жутко дорогим предшественникам, стальные пластины для усиления кольчуг или кожаного доспеха. Здесь же располагался и старик Тони, который занимался не только выплавкой стали, но и вообще всего железа, потребного для остального производства, а потому работы ему хватало. Эндрю все же выполнил свое обещание, и поставки руды теперь стали практически бесперебойными, оставалось неудобство с доставкой, так как руда не весь путь проделывала по реке, но с этим ничего не поделаешь.

Когда они вошли в кабинет Грэга, тот выдвинул ящик стола и извлек из него деревянный футляр из полированного дуба. Водрузив этот футляр на стол, он не менее торжественно откинул крышку и представил Андрею на осмотр его содержимое. Едва взглянув внутрь, Новак тут же расплылся в улыбке:

– Получилось?

– Еще как, милорд. Правда, это не карабин, слабоват, но вы ведь говорили, что он нужен только для ближнего боя.

– Все правильно.

Андрей извлек из футляра лежащий на бархатной подстилке самый настоящий пистолет, вот только он несколько отличался от привычных конструкций. Он сильно походил на обрез из двустволки, но это только внешне. Рукоять у него была под более удобным углом, и это была именно рукоять, роль которой исполнял несъемный баллон со сжатым воздухом, отделанный кожей. Заряжался пистолет путем перелома стволов, куда вставлялись две пули. Выстрел производился при помощи двух спусковых крючков, каждый на свой ствол, соответственно появились два клапана вместо одного, впрочем, и система спускового механизма также претерпела изменения: два взводимых рукой курка ударяли по бойку, который, в свою очередь, воздействовал на клапаны. Прицельного приспособления как такового не было – была планка, как на охотничьих ружьях, впрочем, сфера использования его исключала большие расстояния, а значит, этого было вполне достаточно. Вес, правда, получился весьма изрядный, около трех килограммов, но все же много меньше, чем у карабина, и это-то оружие уже можно было использовать одной рукой. Еще в футляре оставались баллон от карабина, чему Андрей немного удивился, но справедливо полагал, что объяснение не заставит себя долго ждать, а также средства по уходу. Что ни говори, но пневматическое оружие при всей его эффективности было капризным – это не автомат генерала Калашникова, чистка ему нужна была постоянная и вдумчивая.

– Калибр мы оставили, как у карабина: и нарезку стволов делать проще, и пули те же. Правда, использовать придется только бронебойные, так как у свинцовых пробивная сила совсем уж слабая. Баллона хватает на четыре полновесных выстрела, на пятнадцать шагов пробивает любой доспех, кольчугу – около двадцати, кожу – шагов на двадцать пять, но на таком расстоянии попасть уже трудно.

– А увеличить дистанцию никак не получится?

– Пробовали, милорд. Да только ничего не выходит. Мы сделали баллон под стандартное давление, как и у карабинов, чтобы, значит, использовать один насос под все оружие, – эта, как ее, уни…

– Универсальность.

– Во-во. Она самая. А чтобы этот пистолет сделать еще мощнее, и баллон нужно с более толстыми стенками – тяжел получается, а пуля все едино летит куда захочет. Ствол нужно увеличивать, а тогда это уже получается карабин.

– Все правильно, это вспомогательное оружие, оно должно быть по возможности маленьким и удобным, чтобы пользоваться одной рукой: вторая будет занята клинком.

– Ну тогда и вовсе получается, что стрелять придется в упор, – растерянно разведя руками, проговорил кузнец.

– Нет, нет, Грэг, все просто замечательно, но, как говорится, получив малое, хочется большего.

– При всем уважении, милорд, но это немало, – слегка обиделся изобретатель. – А потом, и ваши пистолеты не сильнее этого.

– Все, старина. Я сдаюсь. Где можно испытать?

– Дак это еще не все, милорд. Для чего, думаете, я баллон от карабина здесь пристроил? Вон видите сзади на рукояти кожаный клапан? Убираем его в сторону, а там еще один клапан в баллончике, туда вкручивается вот этот переходник. – Кузнец извлек из ящика указанную деталь, которую Андрей поначалу не рассмотрел, а вернее, не обратил на нее внимания. – А к переходнику присоединяется баллон от карабина. А тогда уже двадцать полных выстрелов. Ну, это так, на всякий случай.

Рассматривая то, что наизобретал Грэг, Андрей просто поражался тому, как этот человек все схватывал на лету. Еще черт знает когда он, рассматривая его Стечкин, поинтересовался, для чего нужны полозья на обратной стороне рукояти. Тогда Андрей объяснил ему, что к ним должна крепиться стандартная кобура, после чего пистолет становится мини-карабином. Кобуру кузнец изготовил и преподнес своему господину, но, как выяснилось, сделал себе зарубку на будущее. При штурме зданий это оружие будет просто незаменимо – это не неуклюжий карабин.

– Ну, что я могу тебе сказать. Порадовал так порадовал. Так, где мы можем испытать твое изделие?

– Дак за цехами: вдоль частокола мы организовали стрельбище, где испытываем карабины, можно пойти прямо туда, – радостно проговорил кузнец.