Читать книгу: «Коми Сказки», страница 4

Поблагодарила девушка златогривую кобылицу и пошла дальше. Увидела она стадо коров. У каждой полное вымя молока, а подоить их некому.

Она подоила коров, и тогда одна бурёнка замычала, человечьим голосом проговорила:

– Слушай, девушка, пойдешь мимо медовой реки, мимо ручья из сметаны, так ты мед не пробуй, сметаны не тронь. А как придешь в избушку к Ёме, так сначала наступи на иголку.

Пошла девушка дальше. Ни сметаны, ни меда не попробовала. И дошла до избушки, что вертелась, как мельница. Девушка проговорила:

– Остановись, избушка.

Избушка остановилась, перестала вертеться. Девушка сначала ступила на иголку, потом на крыльцо и очутилась в избушке. А там Ёма сидит.

– Тётка, тётка,– говорит девушка,– у меня моток ниток утонул.

А Ёма отвечает:

– Отдам или нет, там видно будет! Сначала наколи дров так, чтоб я стука не услыхала, да баню натопи так, чтоб я дыма из трубы не увидала.

Подумала, подумала девушка, каждое полено обернула травой. И принялась колоть.

Потом пошла баню топить,

Как истопила девушка баню, притащила Ёма полную корзинку лягушек, ящериц и водяных жуков. Говорит девушке:

– Хорошенько вымой, выпарь моих детушек!

Делать нечего! Вымыла, выпарила девушка ящериц, лягушат и водяных жуков, Ёма довольна осталась.

Отдала она девушке моток пряжи, а потом принесла два лукошка, одно голубое, другое красное и сказала:

– Выбирай любое!

Девушка взяла красное лукошко. Ёма не велела ей открывать лукошко, пока не придет домой, на огород. Пошла девушка домой опять но зеленому лугу мимо реки из меду и ручья из сметаны. Как пришла на свой огород, открыла лукошко: перед ней выросла большая и красивая изба. Вошла в нее девушка, отыскала там моток ниток и много всякого добра.

Обрадовалась девушка. В тот же день свадьбу сыграла с бедным парнем, которого давно любила.

Как узнала об этом мачеха, дала своей дочке моток ниток, приказала его бросить в реку и самой туда следом спуститься.

Дочке тоже хотелось приданое получить. Хотя и лень ей было лезть на дно, нырнула в реку и очутилась на дне – на зелёном лугу… Идет по зелёному лугу. Увидела коней, обругала их. Кони заржали, посоветовали ей взять голубое лукошко.

Потом коров увидела, не стала их доить, хворостиной принялась хлестать. Коровы замычали, посоветовали девушке отведать меда из реки и сметаны из ручья.

Лентяйка вышла на берег медовой реки и кинулась мед есть. Ела, ела, а коса в реку свесилась, прилипла к меду. Прилипла так, что никак и не отлипнет. Пришлось девушке косу отрезать, в медовой реке оставить. Дальше отправилась, на затылке кончик косы болтается.

Вот ручей сметаны. Лентяйка бросилась в ручей, принялась сметану есть… Ела, ела и не заметила, как свесился в ручей подол се сарафана. Прилип, не отлипнет. Пришлось край сарафана отрезать.

А как добралась до избушки Ёмы, остановить ее не умела, вся избилась, пока в дом вошла. Ёма велела ей дрова наколоть, да чтобы без стука, баню истопить, да так, чтобы без дыма. Начала она дрова колоть. Колет и бранится, лень ей работать, гром и треск вокруг идет. Стала баню топить, топит и ругается, белый свет клянет… Столько напустила дыму, что Ёма-баба принялась чихать. Вошла Ёма в баню. Голова завязана, угорела от дыма…

Принесла она в корзине лягушек, ящериц, водяных жуков и приказала:

– Выпарь, вымой моих детушек!

Оставила детушек и в избушку ушла. Ещё пуще рассердилась девушка, не привыкла работать, избила веником лягушат, ящериц и водяных жуков.

Вернулась Ёма, увидела это, отдала девушке моток ниток, показала два лукошка – красное и голубое – и говорит:

– Выбирай любое.

Девушка выбрала голубое. Ёма приказала открыть его только тогда, когда вернется к матери. Взяла девушка лукошко и домой побежала. Мать уже ждала, веревку на дно спустила, и дочка наверх поднялась. Прибежала в избу, отчима выгнала и открыла лукошко. Вырвался из него огонь и спалил избу. А старик-отец пошел жить к дочке и жил у неё долго и счастливо.

Господин Иван Сарапанчиков

Однажды под окошко пришла женщина с пятью ребятами и жалобно попросила:

– Ой, хозяюшка, пожалей моих детей, дай мне хлебушка…

Пожалела хозяйка и мать, и детей, отдала последний каравай.

Женщина и говорит:

– За это у твоего сына будет счастливая доля, он на царевне женится.

Засмеялась хозяйка:

– Какая там царевна! Мой сын Иван первый лентяй, за него и дочь пастуха не пойдет. Шестнадцатый год парню, а он день-деньской на печи лежит.

Но прохожая на своем стоит;

– Твой сын пахать начнет, свое счастье найдет.

Ушла женщина и детей увела… День был знойный, комары и оводы тучами летали, но Иван вдруг собрался на пашню. Мать принялась его уговаривать:

– Не ходи. Станут оводы жалить лошадь, а она тебя убьет.

Иван не послушался. Запряг клячу, ушел на пашню, А там и, правда, оводы принялись жалить лошадь.

Схватил шапку, начал прогонять комаров да оводов.

Махнул шапкой, смотрит – очень много убил.

Он давай их считать. 75 оводов насчитал, а мошкару и комаров считать не стал. Уйма их. Подумал Иван:

«Что же это, столько душ могу одним махом убить, а мне пахать приходится. Нет, не стану пахать. Я не простой человек, а богатырь».

Иван распряг лошадь, толкнул ее кулаком в бок и буркнул:

– Ты не рабочая кобыла, ты богатырский конь.

Кобыла-то чуть с ног не валится, такая худая, еле жива, да что ему, глупому! Оставил лошадь в поле, сам вернулся домой.

– Ну, матушка, я, оказывается, сильный, могучий

богатырь.

– Молчи, дурак!– отвечает мать,– что тебе еще взбрело в голову, какой ты могучий, если дров наколоть не можешь.

– Зря, матушка,– говорит Иван,– такую речь ведешь. Я одним махом 75 богатырей убил, а мелких и считать не стал. Давай скорее свой сарафан, я сегодня же отправлюсь в путь.

– Типун тебе на язык!– кричит мать.– Сарафаны понадобились! Ты не баба, не сарафаны тебе носить.

– Давай, давай снимай быстрей. Я из него шатер сделаю – пристал Иван.

Добился все-таки своего. Отнял у матери сарафан, где-то разыскал старую отцовскую косу, сделал ножны и косу туда вложил. Получилось как сабля на боку.

– Ты, может, и лошадь возьмешь?– испугалась мать.

– А как же!– говорит Иван.– Богатыри без коней не ездят. Кобыла наша не простая, а богатырский конь.

Мать пробовала удержать сына, да как удержишь? Иван уже сильнее матери. Взнуздал кобылу, сел верхом и поехал куда глаза глядят…

Ехал, ехал Иван и добрался до развилки трех дорог. Там на ветру качается сосна. Иван обтесал сосну сбоку, поскоблил и вырезал надпись:

«Этой дорогой проехал господин Иван Сарапанчиков. Могучий богатырь. Одним махом он убил 75 витязей, а мелких без числа положил. Хотите – догоняйте, не хотите – оставайтесь!»

Отдохнул Иван и потом поскакал по дороге дальше.

К старой сосне подъехали три богатыря – Белуня-богатырь, Горыня-богатырь и Сам Самплеменник. Возвращались богатыри домой после долгого странствования. У развилки дорог сели отдохнуть. Вдруг видят надпись.

Прочитали и посмотрели богатыри друг на друга. Сам Самплеменник, как старший среди них, стал спрашивать:

– Ты, Белуня-богатырь, знал такого богатыря?

– Нет,– говорит Белуня-богатырь.

– Нет,– говорит Горыня-богатырь.

– И я нет,– говорит Сам Самплеменник. Потом опять спрашивает Сам Самплеменник:

– А ты, Белуня-богатырь, можешь ли столько витязей одним махом уложить?

– Нет,– отвечает Белуня-богатырь.

– Нет,– отвечает Горыня-богатырь.

– И я нет,– признался Сам Самплеменник.– Вы лучше скажите, что нам делать, если мы встретимся с этим проезжим.

Умирать никому неохота, никому смерть не мила. Сам Самплеменник и говорит:

– Нам надо познакомиться с проезжим и, если согласится, взять его за старшего брата, подчиниться ему. Нам придется догнать его, чтоб потом худа не было.

Богатыри вскочили на коней и помчались в погоню за Иваном Сарапанчиковым.

А Иван все вперед да вперед плетется на кобыле. Старая коса на боку, на седле висит сарафан. Лошадь-то худая, далеко он и не отъехал, конечно. Вдруг сзади послышался конский топот – это богатыри летят.

«Что такое, что за шум?»– думает Иван и, обернувшись, шевельнул пальцем.

Богатыри тогда как раз показались из-за леса.

– Вот, вот,– говорят друг другу,– вот он, да не грозит ли он нам? Что это он шевельнул пальцем? Как бы это подойти, чтоб сразу не кинулся?

Иван не остановился даже, все вперед едет. Сам Самплеменник расхрабрился, догнал Ивана, спрашивает тихим голосом:

– Ты ли это будешь господин богатырь Иван Сарапанчиков?

– А хоть бы и я!– сердито отвечал Иван.– Тебе-то что?

У глупого человека такой уж и разговор.

– С добром вы или со злом?

– Ты господин Иван Сарапанчиков?– опять спрашивает Сам Самплеменник.– Если это ты, мы вот пришли с тобой договориться, будь у нас за старшего, и нам, и тебе будет хорошо, хоть в огонь, хоть в воду пойдем за тобой.

– Ладно!– отвечает Иван.– Ну что ж, будете моими младшими братьями. А теперь ступайте за мной. Сам Самыеменник все поведал богатырям:

– Уф, силен же он,– говорит,– Я вспотел от такого разговора. Ах, какой сердитый! Видно, и, правда, могучий он, коли так с нами разговаривает! Ведь если посмотреть, так простой человек, худенький, а одежда – стыдно сказать, лохмотья одни. Но норов у него грозный. Ладно. Хоть познакомились, теперь еще поживем! Да!

Вот поскакали три богатыря следом за Иваном и добрались до рубежа Девятицарства. Иван и говорит:

– Ну, богатыри, если назвались вы моими братьями, я так вас и буду звать. Здесь стоянку устроим. Я давно не отдыхал, а тут отдохну. Я, как лягу, трое суток сплю без просыпу, и вы меня не беспокойте.

Иван повесил сарафан на колья, устроил себе полог не полог, шатер не шатер и зашел туда. Богатыря только посмотрели друг на друга. Они-то тоже целые сутки обычно отдыхают, но Иван все-таки догадался сказать, что трое суток спит.