Читать книгу: «Наваждение», страница 2

Глава 3

Я не видела Ярого уже неделю. Впрочем, я сама избегала его как могла. Во-первых, я старалась возвращаться домой засветло, чтобы не встретить его в тёмном дворе. Ну, а во-вторых, перестала пользоваться лифтом. Десятый этаж не так уж и высоко. И потом спуск, и подъём по лестнице – отличная кардио-тренировка.

За это время весна окончательно вступила в свои права. Несмотря на середину апреля, погода радовала тёплыми и солнечными днями. На земле не осталось и намёка на снег, а деревья всего за несколько дней оделись в листву и надумали уже цвести. Люблю это время года.

Сегодня у мамы день рождения. И хоть она на суточном дежурстве, я решаю испечь для неё торт. Я знаю, что она обрадуется, когда увидит утром в холодильнике мой сюрприз. Только мне придётся сходить в магазин и купить недостающие ингредиенты, а это значит воспользоваться лифтом. А всё потому, что в институте я неаккуратно ступила с лестницы и подвернула ногу. Первую помощь тут же оказали, я ведь находилась в месте, где полным полно будущих врачей. Мне наложили тугую повязку и даже вкололи обезболивающий препарат, чтобы я смогла спокойно добраться до дома, а Катя проводила меня до самой квартиры.

Я смотрю на часы, ещё не поздно, всего каких-то шесть часов вечера. Отбрасываю ненужные мысли о своём соседе и осматриваю шкаф в поиске подходящей одежды. Нахожу самые широкие джинсы, что у меня есть, но они всё равно оказываются узкими и для более комфортного ощущения, приходится слегка закатать левую штанину, так как лодыжка обернута эластичным бинтом. Прохожусь по комнате, укол постепенно ослабляет своё действие, и я слегка прихрамываю, но боль довольно терпимая. Решаю выпить дополнительную таблетку болеутоляющего уже после возвращения из магазина.

– Я справлюсь, – убеждаю себя, накидываю белую толстовку, в передний карман сую телефон, деньги и ключи.

Первое, что я вижу, спустившись на лифте вниз, это страстно целующуюся парочку. Девушка буквально пожирает парня своим ртом. Закатываю глаза от такого явного проявления чувств и стараюсь незаметно проскользнуть мимо.

– Почему ты хромаешь? – знакомый хриплый голос заставляет меня замереть на месте и обернуться.

Ну конечно это Он! Мне не могло и дальше так везти, рано или поздно мы бы всё равно столкнулись.

Ярый смотрит на меня, при этом, не выпуская из объятий девушку, которую только что целовал.

– Ты её знаешь? – она оценивающе оглядывает меня с ног до головы и ещё сильнее прижимается к парню, очевидно показывая этим, что он принадлежит ей.

– Заткнись, – грубо одёргивает он её, и она фыркает в ответ.

Я тоже фыркаю. Про себя, естественно. Классные у них отношения, ничего не скажешь.

– Я спросил, почему ты хромаешь? – он делает шаг ко мне, слегка оттолкнув девчонку в сторону, что вызывает недовольство на её лице, но она не издаёт, ни единого звука.

Вид парня такой грозный. Глаза почти чёрные от злости, а брови хмуро сведены к переносице. Рот крепко сжат в тонкую линию. Может кого-то это и напугало бы, но не меня. Ни сегодня, ни завтра, никогда больше я не позволю этому хаму внушать мне страх и уж тем более потешаться надо мной.

– Тебя это не касается, – спокойно говорю я и разворачиваюсь, чтобы уйти, но его рука крепко хватает мое предплечье и разворачивает к нему. Это заставляет снова взглянуть на него.

– АСЯ… – рычит он. – Не надо так со мной, – его голос рокочет на всю лестничную площадку и эхом отзывается на верхних этажах.

– Иди к…,– я спотыкаюсь о его взгляд. – Вон к той девочке, – я киваю на девушку, так молча и жмущуюся у лифта. – Она явно знает своё дело и кажется, заскучала без твоей компании, в отличие от меня.

Ярый несколько секунд смотрит на меня, не зная, что сказать, а потом отпускает и, усмехнувшись, идёт к своей подружке. Хватает её за волосы, наклоняя голову назад и открывая себе доступ к её рту, и тут же впивается в него дерзким поцелуем. При этом неотрывно глядя в мои глаза.

Если он думает, что своим действием произвёл на меня впечатление, то пусть катится к чёрту! Я демонстративно закатываю глаза, разворачиваюсь и выхожу из подъезда. Но краем глаза замечаю, как они вместе заходят в лифт.

– Придурок, – шиплю себе под нос, как можно быстрее ковыляя из двора. Стоит признать, что их поцелуй меня всё-таки задел за живое.

Пока медленно бреду до магазина успеваю избавиться от неприятного напряжения, после встречи с Ярым. При этом понимаю, что мне нужно как-то продумать свою линию поведения, потому что наши столкновения неизбежны. Мы чёртовы соседи по подъезду. На минуту задумываюсь, не подать ли заявку на комнату в институтском общежитии, но отказываюсь от этой идеи, во всяком случае, пока. Это будет крайним решением. Да и как я оставлю маму совсем одну, она с ума сойдёт от одиночества.

Идти в магазин с больной ногой было опрометчивым решением. На обратном пути нога ноет так, что выть хочется, и каждый шаг даётся с трудом. А тяжёлый пакет с продуктами ещё больше усложняет путь домой. Добравшись до двора, я плюхаюсь на самую ближайшую скамейку на детской площадке и вытягиваю ногу. Нужно дать ей пару минут на отдых. Достаю телефон из кармана, я замечаю входящее сообщение от Кати.

«Как нога?».

«Болит, но пропускать я не буду».

«Завтра в 9.00 жду внизу».

«Спасибо, подруга».

Катя моя лучшая подруга. Мы познакомились на подготовительных курсах в институт и прошли все испытания вместе, помогая и поддерживая друг друга. Она прямолинейный, открытый человек, что в ней я очень люблю. А ещё ужасно непоседливая и весёлая. Сидеть на одном месте это не про неё. Она всегда в курсе всех самых крутых движух в городе и почти никогда их не пропускает, впрочем, как и учёбу. За её ответственное отношение ко всему происходящему вокруг, я люблю её ещё больше. И она никогда не спрашивает, просто делает и всё. Как вот и сейчас: «Завтра в 9.00 жду внизу». Чётко, ясно и без лишних слов.

Несмотря на вечер, на улице всё ещё тепло и на площадке резвится много разновозрастной детворы. Просидев какое-то время и понаблюдав за ними, я решаю, что пора сделать последний рывок и добраться уже наконец до дома. Вдохнув побольше воздуха в грудь, поднимаюсь на ноги и хромаю к своему подъезду. Ещё не дойдя до места, я вижу возле крыльца трёх парней. Тех самых, с которыми столкнулась несколько дней назад. Они снова одеты в чёрное. Выглядят, честное слово, как бандиты. Двое сидят на корточках, один стоит оперевшись спиной о перила лестницы и курит. Вот чёрт! Но делать нечего, я же не могу сидеть на улице и ждать, когда они уйдут. Это мой дом, в конце концов. Расправляю плечи, делаю невозмутимое лицо и как можно твёрже направляюсь к себе домой.

– Опять без звонка, детка? – ехидный голос Мухи, заставляет меня передёрнуться изнутри. – Ох, зря. Ярый щас занят немного, – его смех звучит ещё противнее, чем голос.

Я игнорирую его, даже не смотрю в его сторону, просто продолжаю свой путь.

– Оу, да ты его походу по полной обслуживаешь, – парень преграждает мне путь и заглядывает в пакет с продуктами.

От него так несёт сигаретами и тошнотворным одеколоном, что я еле сдерживаю рвотный рефлекс. Мои щёки заливает румянец, и я нервно сглатываю, не желая вступать с ним в перепалку. Он буравит меня холодными голубыми глазами, в его взгляде чувствуется ненависть, и я не понимаю за что. Я ведь ничего ему не сделала. Да я даже его не знаю, точно так же как и он меня. Выдерживаю его злобный взгляд, и он отступает в сторону, сплюнув мне под ноги. Этот жест унизителен и мне хочется ответить ему, но я сдерживаюсь, потому что боюсь его. Я уверена, что этот человек очень жестокий и с ним лучше не связываться. Думаю, его заблуждение о нас с Ярым каким-то образом оберегает меня от более изощрённых нападок. И как только он узнает правду может отыграться на мне по полной.

Двое других парней заметно тише и спокойнее, их взгляды скорее растерянные, чем злые, но я всё равно ощущаю себя в западне, особенно, когда они поднимаются на ноги, и я оказываюсь в их кольце. Делаю вид, что мне на них плевать, подхожу к лестнице, хватаюсь свободной рукой за перила и пытаюсь сделать шаг. Я чуть не плачу, потому что ногу пронизывает боль от самых кончиков пальцев и до бедра, но мне хочется поскорее убраться отсюда, и я терплю.

– Я помогу, – раздаётся рядом тихий тонкий тембр, и пакет исчезает из моей руки.

Я поворачиваю голову на голос и встречаю добрый взгляд тёмно-серых глаз. Этот мальчишка самый молоденький в этой компании. Думаю, ему и восемнадцати нет. Лохматые каштановые волосы, светлая кожа, на тонкой переносице горстка веснушек. Он улыбается мне, и я сама невольно отвечаю ему улыбкой. Позади слышится нецензурная брань, но я не обращаю на это внимание.

– Спасибо, – шепчу я и поднимаюсь по ступенькам, их всего три, но даются они мне нелегко.

Дверь подъезда резко распахивается и чуть не сбивает меня с ног. От падения с лестницы меня спасает помогающий мне парнишка. Он успевает подхватить меня, приобняв при этом за талию.

– Какой же ты урод! – Из распахнутой двери выскакивает девица и яростно стучит каблуками по тротуару прочь от дома. Вдогонку ей раздаётся свист и смех Мухи.

В дверном проёме появляется Ярый, с блуждающей на лице ухмылкой он перекатывает не прикуренную сигарету из одного уголка рта в другой. Заметив, меня он останавливается, и упирается в меня диким тёмным взглядом. Боже, его глаза! Мне кажется, если он будет так смотреть на меня довольно долго, я превращусь в кучку тлеющего пепла. Невыносимый взгляд.

Когда он переводит взгляд на парня, придерживающего меня за талию, я думаю, из его глаз посыплются молнии, так он смотрит на него. Мой помощник стирает со своего лица улыбку и отпускает меня. И хоть явно пугается, его голос звучит довольно уверенно.

– Я просто помог. Не надо так грозно таращиться на меня.

Ярый ни слова не говоря просто отступает в сторону, давая возможность нам пройти. Парнишка быстро ставит мой пакет возле лифта и тут же исчезает. Я даже не успеваю и звука произнести. Вся ситуация с этими парнями угнетает меня. К горлу подступает комок, а глаза щиплет от подступающих слёз. Это будет просто пытка, если каждый раз я буду проходить через это, возвращаясь в собственный дом.

По щеке скатывается слеза в тот самый момент, когда уже в закрывающейся двери лифта появляется нога в чёрном кроссовке. Ну, конечно, это он. Мне же ещё недостаточно издёвок на сегодня. Ярый встаёт всей своей огромной фигурой в проёме, не давая дверям закрыться, и открывает рот, чтобы что-то сказать, но осекается, услышав мой всхлип. Он тут же растерянно замолкает. Только теперь мне есть, что ему сказать.

– Что? Что тебе от меня надо? Что я тебе сделала, что ты и твои отморозки не дают мне прохода? – злобно шиплю я. – Что мне сделать, чтобы вы отстали от меня? Заплатить? Переехать отсюда? Или переспать с каждым из вас? Озвучь свои условия и проваливай. – Я не боюсь смотреть на него, мне хочется проколоть его своим взглядом так же, как он делает это со мной.

– Я хотел узнать как ты? – он говорит так спокойно, будто ничего не произошло и это меня злит ещё больше.

– Ты издеваешься? Как я? Благодаря тебе хреново, но спасибо, что спросил. Почему, чёрт возьми, я не могу зайти домой не услышав свист за спиной, и не получив плевок под ноги?

Стас опускает голову и ерошит кудрявую макушку.

– Это не повторится. Они тебя не тронут, – выдыхает он, поднимая на меня взгляд.

И это всё, что он говорит. Ни слова сожаления, или извинения. А потом он просто отступает, лифт закрывается и везёт меня наверх. И что это значит? Всё закончилось? Я их больше не увижу? Очень хочется верить в это, но такое ощущение, что меня нагло обманули.

Дома запираюсь на все замки, этак я параноиком стану, и только теперь немного расслабляюсь. Разгружаю пакет с продуктами, переодеваюсь в домашнюю одежду и перебинтовываю ногу чуть потуже. От ходьбы повязка совсем ослабла и поэтому боль усилилась. Выпиваю таблетку обезболивающего и начинаю хлопотать над маминым именинным тортом.

Я люблю готовить, но ещё больше люблю печь. Если бы не мечта о медицинском, то я бы связала свою жизнь с кулинарией. Это меня успокаивает, и я полностью отдаю себя процессу. Через два часа я не без гордости разглядываю идеальный, мамин любимый, «Красный бархат».

Прибираюсь за собой на кухне, принимаю душ и отправляюсь в постель. Завтра пятница, а потом можно будет пару дней отдохнуть, хотя я уже договорилась встретиться с папой. Нога ещё ноет, и я подумываю отменить эту встречу. Он, конечно, расстроится. После их развода с мамой им обоим нелегко, и я как могу, поддерживаю их по очереди. Решаю подумать об этом на следующий день, когда будет понятно моё самочувствие.

На секунду в голове появляется образ Ярого, но я быстро выгоняю его из своих мыслей. И как ни странно моментально погружаюсь в сон.

Меня будит громкий стук, я сажусь в постели и прислушиваюсь. Определенно стучат в нашу дверь. Часы показывают три часа ночи. Кто бы это мог быть? Пока я добираюсь до двери, стук усиливается. Это даже уже не просто стук, а грохот. Да что за ерунда? Когда я заглядываю в дверной глазок, сердце пускается в испуганный забег. Ярый.

– Что тебе нужно? – громко говорю через дверь.

– Открой, – рычит он.

Ага, бегу и падаю!!!

– Нет, уходи.

– Открой, блять, эту чёртову дверь, пока я её не вынес на хрен, – рычит Ярый так, что на моей голове волосы шевелятся.

– Ты пьян. Иди домой. – Я спокойна. Я не боюсь. – Я поговорю с тобой завтра.

– Сегодня. Сейчас, – он не перестаёт колотить в дверь, и я реально пугаюсь того, что он её вынесет.

Разум диктует мне вызвать полицию, но сердцем я чувствую, что это плохая идея и на свой страх и риск, решаю открыть.

– Хорошо. Но я не впущу тебя в квартиру.

Я вижу в глазок, как он кивает головой и отходит к противоположной стене. Накинув на майку толстовку и сунув ноги в тапочки, я открываю и выхожу на лестничную площадку. Ярый стоит, прислонившись спиной к стене. Голова опущена, руки в карманах куртки. Она расстёгнута, и я замечаю на светлой футболке бурые пятна.

– Ну и зачем сводить с ума людей в три часа ночи? – недовольно начинаю я, потому что сам он молчит.

Парень хмыкает и поднимает голову. Я не ошиблась, он пьян. Его тусклый и рассеянный взгляд говорит мне об этом. На его скуле кровоподтёк и ссадина, губа рассечена и кровит.

– Это я-то свожу с ума? – он странно смеётся. – Это ты срываешь мне «крышу», – отталкивается от стены и медленно наступает на меня. – Куда бы я ни пошёл, куда бы ни посмотрел, везде вижу тебя. А если не вижу, начинаю искать. Так кто кого сводит с ума?

– Ты перепил? Или отбил свои мозги в драке? – я отстраняюсь от него, но он прижимает меня к двери и заглядывает в глаза так глубоко, что, кажется, видит насквозь, до самых пяток.

– Я даже трахаться не могу, потому что не хочу никого кроме тебя, Ася!

Его слова обдают меня жаром. Я одновременно испытываю страх и неизвестное мне ранее волнение. Я ведь не должна так чувствовать? Я ненавижу его. Я должна его ненавидеть. Всего за несколько дней он испортил мою жизнь так, как никто другой не смог бы это сделать. Он и сейчас просто издевается надо мной. Но его голос! Его голос вибрацией обдаёт мою кожу, и она тут же покрывается мурашками. Он впитывается сквозь поры и разносится вместе с кровью, заставляя сердце гулко колотиться, отдаваясь пульсом внизу живота.

– Ты, моё наваждение, Ася, – его хриплый шёпот ещё больше сбивает моё дыхание, а губы нежно касаются моих.

Он смотрит мне в глаза всё время, пока моё дыхание не замирает окончательно. Я приоткрываю рот, чтобы сделать маленький вдох, но его мягкие губы тут же обхватывают мою верхнюю губу и слегка засасывают её. Сейчас он не лезет ко мне своим языком, как сделал это в первый раз. А я снова не отвечаю ему.

– Ты сказал, что не тронешь меня, – с трудом, но мне удаётся это произнести, хотя я всё ещё в плену его поцелуя.

Ярый едва заметно хмурится и отрывается от меня. Ни слова не говоря, он разворачивается и тут же скрывается на лестнице, оставив меня одну. Оставив вкус своей крови на моих губах.

Глава 4

До утра я так и не уснула. Была слишком взбудоражена ночным появлением Ярого, его словами и удивительно робким поцелуем. Мне не давало покоя то, что он сказал? Правда ли это? Или просто пьяный бред? Если это правда, значит, я ему нравлюсь? Почему меня это волнует? Почему я хочу ему нравиться? Я пыталась понять и саму себя. То, как он на меня действует. Никто раньше не вызывал во мне такие смешанные чувства. Мне нравится его присутствие. То, как бегут мурашки по моей коже, когда я слышу его голос. То, как сильно бьётся сердце, когда я чувствую его дыхание. Но, в то же время, его самодовольство и наглость раздражают, злят, выводят из себя. И мне хочется накричать на него, уколоть в ответ или даже стукнуть. Хочется сопротивляться.

Мои размышления прерывает звон будильника. Пора вставать. Начинаю собираться на учёбу в институт. Сегодня вместо занятий нашему курсу представился шанс посетить лекцию-семинар одного крутого профессора и самого лучшего нейрохирурга нашего города, который по совместительству является главным врачом больницы, в которой работает моя мама. И я ни за что не пропущу его выступление, хоть и знакома с ним с детства.

Отправляю маме сообщение, что дома её ждет сюрприз. Мы всегда обмениваемся смс, когда она на дежурстве, так как чаще всего она находится в операционной и поэтому обычно недоступна.

Катя будет у дома через десять минут, она очень пунктуальная девушка. Поэтому, не дожидаясь её поторапливающего звонка, я надеваю куртку, кроссовки, хватаю рюкзак и выскакиваю на лестничную клетку. Подожду её на улице, у подъезда.

Нога почти не болит, и я довольно резво иду по коридору к лифту и вздрагиваю, увидев на лестнице сидящего во всем чёрном парня.

– Доброе утро, – знакомый голос, всё тот же тёмный взгляд.

– Доброе? Как скажешь, – прохожу мимо и нажимаю кнопку вызова лифта. – Ты сегодня какой-то тихий, – усмехаюсь я.

– Я хотел извиниться, что разбудил тебя ночью, – бормочет он, поднимаясь на ноги.

– Хм… – я поражена.

– Хм? И всё? – он приподнимает брови и его лоб пересекают морщинки удивления.

– Ты извиняешься? На тебя это как-то не похоже, – я пожимаю плечами, пряча от него взгляд. – Ты хочешь извиниться только за то, что разбудил?

– А за что ещё? Обычно приносят извинения, если в чём-то виноваты, разве нет? Так вот, я признаю́, что не стоило будить тебя и половину соседей в три часа ночи. Прошу прощения за это. Всё остальное не было ошибкой.

Ух, ты! Целая речь!

– Хм, – снова хмыкаю я, хотя мне нравятся его рассуждения и извинения, но я не тороплюсь их принимать.

– Что, чёрт возьми, значит это твое хм? – он раздражается. Возможно, его мучает похмелье.

– Знаешь, это конечно прекрасно, что в тебе проснулось нечто человеческое, но мне, если честно некогда с тобой тут рассуждать о признании вины и прощении. Меня ждут.

– Кто? – он преграждает собой путь, и я не могу зайти в приехавший лифт. – Твой парень?

– Я не встречаюсь с парнями, – я пытаюсь сдвинуть его с места, но это не так-то просто. – В смысле, я ни с кем не встречаюсь, мне нужно заниматься. Да пропусти меня, в конце концов, я опаздываю на лекцию! – моему возмущению нет предела. Я даже толкаю его в грудь своей маленькой ладошкой, правда, безуспешно.

Поднимаю на него взгляд и вижу дурацкую ухмылку.

– Так ты зубрилка? – он посмеивается и мне удаётся его отпихнуть, и зайти в этот чёртов лифт.

– А знаешь, Ярый, ты меня не удивил. Вполне в твоём духе принести извинения и тут же оскорбить снова. – Дверь лифта закрывается прямо перед его носом. – Болван, – говорю я так, чтобы он меня услышал.

Эта лёгкая перепалка даже поднимает мне настроение. Я тихонько смеюсь себе под нос. Он такой странно-забавный. Мне становится интересно, как долго он сидел на лестнице и ждал меня. Он ведь не мог знать, во сколько я обычно выхожу из дома? Ну, только если не следил за мной. Не следил ведь? Нет, он не мог! У него наверняка своих дел полно.

Когда я выхожу из лифта, снова натыкаюсь на Ярого. Он ждёт меня у выхода из подъезда.

– Да ты издеваешься!

– Ладно, прости! – поднимает он руки. – Ты не зубрилка. Ты умница, – он лукаво улыбается и делает шаг мне навстречу, а потом смущённо добавляет, – и красавица.

Я не могу сдержаться и начинаю хихикать. Уж больно смешной вид у него сейчас.

– Окей, извинения приняты. – Но парень всё ещё не даёт мне пройти. – Серьёзно, Ярый, я опаздываю!

Его лицо тут же вытягивается. От былого веселья не остаётся и следа. Рот сжат, взгляд мечет молнии. Он резко хватает меня и прижимает к стене. Слишком быстрая перемена настроения. Я не успеваю выдать ни одной реакции на его действие.

– Не зови меня так. Мне это не нравится, – тон резкий, не терпящий возражения, но я возражаю.

– Другие тебя именно так и зовут, – я хочу понять, почему это так его взбесило.

– Ты не другие, – его голос смягчается. Он наклоняется ближе, и я уже чувствую его дыхание, между прочим свежее, на своих губах. Мы неотрывно смотрим в глаза друг друга, даже не моргая. Мой сердечный ритм начинает ускоряться, а в животе машут своими огромными крыльями пресловутые бабочки. Я жду его поцелуя. Я хочу его поцелуя. Но он просто проводит большим пальцем по моим приоткрытым, зовущим его, губам и хмурится.

– Я не подхожу тебе, Ася, – выдыхает он и быстро отстраняется.

Разочарование сковывает мою грудную клетку. Живот крутит обида и сожаление, а не те бабочки, которые только что своими крыльями почти подняли меня на седьмое небо. Ах, так?!

– Вот и не подходи ко мне больше, Стас, – чётко выговариваю его имя и проскальзываю мимо него на улицу. Сейчас он за мной не следует.

Катин красный RAV4 подъезжает сразу, как только я спускаюсь с крыльца. Я быстро пересекаю тротуар, пытаясь за эти несколько секунд взять свои чувства под контроль.

– Привет, – я выдавливаю улыбку и захлопываю дверцу чересчур громко.

– Эй, эй, потише! Красовская, что с тобой с утра? – подруга смотрит на меня с укором своими яркими серо-голубыми глазищами.

– Прости. Просто сосед слишком шумный попался, не выспалась. – Я пока не готова рассказать подруге о своих злоключениях и парне, который медленно, но верно забирается ко мне в душу.

Когда я пристёгиваюсь ремнем безопасности, вижу, как из подъезда выходит Стас и направляется в нашу сторону, но Катя уже трогается с места, а я её не останавливаю. «Иди к чёрту, болван!».