К.Ш.: Это даже не просто заново написанная, а заново продиктованная (во сне, – как Д.И.Менделееву) работа. Да, именно так: «заново продиктованная». Ибо после публикации «моей» работы (как потом выяснилось, что это не так), мне (как некогда Наполеону гадалка, а мне – ясновидящая) передала слова К.Маркса о том, что это он мне продиктовал «мою» Экософию К.Маркса. На вопрос: могу ли я при переиздании этой работы назвать ее подлинного автора, т. е. К.Маркса, получил ответ: «Да, если очень хотите, то можете». Да, я очень хочу, чтобы фундаментальные открытия К.Маркса прозвучали вновь и под его собственным именем. Позднее мы внесли в нашу договоренность существенную поправку: мы выступаем как соавторы (как Маркс и Энгельс). Вот почему наши два голоса звучат подчас как один, в котором нас с трудом можно отличить друг от друга. Однако в то же время мое видение К.Маркса основано на его текстах, а значит, это и научная работа тоже.

Но это все-таки особая научная работа. Марксово понятие труда вообще подобно творческой «мине» многократного действия. Она постоянно и все заново и заново «взрывается» во мне огромной творческой энергией, требующей немедленного «выхода» в дальнейшее совершенствование Его, Марксовой концепции. Меня как бы не остается. Один Маркс. «Сплошной Маркс». Но зато КАКОЙ Маркс. Истинный. Возвратившийся заново к новой жизни, в новом качестве. И я счастлив, что могу хоть чем-то помочь выходу человечества на новый, духовно-творческий уровень своего развития.

Впрочем, мой «Капитал» остается, но более глубоко доосмысливается, – считаю уже я.

К.Маркс. Введение

Мое творчество принято делить на две неравные части: 1) «ранний» Маркс 2) «зрелый» Маркс. (А «значит», «ранний» – еще «не зрелый»).

Я с такой структуризацией категорически НЕ СОГЛАСЕН, ибо при этом не учитывается специфика ни первого, ни особенно третьего, синтезирующего этапов моего творчества, когда у меня родилась самая сильная и самая перспективная из всех моих идей, основное среди моих открытий – определение понятия труда вообще («Капитал, т. 3, гл. 48). Увы, поныне все рассматривается как варианты «не зрелого» и «зрелого» Маркса. Тогда как особую роль в моем творчестве играет каждый из этапов, взаимодополняя, а не отрицая, друг друга до некой макроконцепции, выходящей далеко за пределы капитализма – в прошлое и будущее. А значит, эта концепция имеет более фундаментальный смысл, чем это считают, подчас вполне искренне, как, например, мой друг Фридрих Энгельс, без помощи которого я и мое семейство просто не выжили бы. И, тем не менее, именно Энгельс – в целях популяризации – начал вульгаризацию моей теории.

При такой смене акцентов аналитико-критически-научного и экономикоцентричного позитивно-творчески-экологическим (т. е. научного знания Живым) мое творчество обретает нормативно-прогнозный смысл Стратегии выхода человечества из всей системы кризисов: и моего, ХIХ-го, и ХХI вв. – на качественно новый уровень развития.

Замысел, требуемый современной эпохой перехода человека-человечества в новое качество. Но замысел этот нам вполне под силу хотя бы потому, что я уже однажды, в моем, ХIХ-м в. проделал нечто подобное. Вошел в политэкономию я с критики экономических учений. И так продолжалось до тех пор, пока я не сделал открытие в товаре исходной «клеточки», «ячейки», простейшего начала экономической теории капитализма. С товара я и начал свой основной труд жизни ХIХ в. «Капитал», «перевернув» всю мою предшествующую историю исследования капитализма. Не могу сказать, что это было легко, но это было необходимо. Столь же необходимо и современное переворачивание истории в нормативный прогноз. И мы это уже делаем. И сделаем.

Хотя логически эта ситуация возникла еще в конце моей жизни: в простейшей форме труда, которую я назвал «труд вообще» – в отличие от всех других форм труда – я открыл простейшее начало всей предшествующей истории человека-общества – в их общении-с-Живой Природой – и все последующие перспективы их последующего развития, снимающего все и всякие, умышленно внедряемые эко-социальные противоречия и ограничения.

Для меня это было потрясение, ибо снятие капитализма (и всех ему предшествующих и его породивших антагонизмов) становится возможным в рамках гораздо более грандиозной, подлинно всеобщей теории, в которой мой «Капитал» оказывался частным моментом, мною же снимаемым на основе «развертывания» труда вообще как простейшего начала нормативного прогноза эко-гармоничного будущего. Однако, увы, жизнь моя уже кончалась. Энгельс, опубликовавший 3-й том «Капитала», в котором и была дана дефиниция труда вообще, этой перспективы не понял, да и вообще на решение столь масштабной проблемы он и не был ориентирован.

Ну а чем же плох был «урезанный», фетишизированный, но реально до сих пор «существующий в общественном сознании» Маркс? В чем именно фетишизация моей теории?

– В своей теории товарного фетишизма я показал, что товар и товарные отношения, будучи продуктами человеческого труда, становятся – в товарном обществе – его «творцами», «реальным базисом». Так это представляется отчужденно-отчуждающему социальному сознанию того и современного общества. И это далеко не просто «игра» неразвито-отчужденно-фетишизированного сознания. Все решают здесь материально-властные интересы господствующего меньшинства. Это «переворачивание» осуществляет его коллективная воля, играющая роль закона до сих пор.

И далеко не только в сфере общественного сознания, но и в реальной, в т. ч. и экономической практике, при организации-структуризации отчуждающих форм труда: конкретного-абстрактного-наёмного. А они принимаются за, якобы, естественные, «нормальные», необходимо де сохраняемые любым обществом на всех-де стадиях его развития. И тогда в полном соответствии с этой, фетишизирующей формальной логикой материальное производство в целом «объявляется» и действительно функционирует в качестве-де «реального базиса», увы, любого общества, в т. ч. и того, которое, реализуя, якобы, «марксову» теорию «исторического материализма», строит себя на «материально-технической базе социализма», которая стала «выражением-утверждением» коллективной воли уже иного правящего меньшинства.

Пришлось ждать довольно долго, пока не появится кто-то, кто «потянет». Поворот в мировой философской культуре начал талантливый ЭВАЛЬД ИЛЬЕНКОВ. Но он был гегельянец, подготовивший хорошие предпосылки «прорыва» в будущее. Рядом с ним (М.К.Петров…) и следом за ним было уже несколько; среди них наиболее творчески смелыми и даже дерзкими были А.С.Арсеньев, В.В.Давыдов, Г.С.Батищев… и Ким Шилин, опубликовавший серию работ и монографию «ЭКОСОФИЯ К.МАРКСА», «ключевым» моментом которых и был «труд вообще». Думаю, настало время для следующего, более фундаментального движения в том же направлении.

Тем более что без такой Теории-Стратегии-нормативного прогноза ни увидеть эко-гармоничное будущее, ни тем более создать его мы, в данном случае – человечество – не сможем. Хотя работа предстоит не менее грандиозная (и качественно теоретически столь же высокого уровня), чем создание «Капитала». Работа жестко необходимая. Поэтому она должна быть. Риск здесь оправдан. И вдвоем как-то интереснее. Не так ли, Ким Шилин? Нам обоим не привыкать.

Постановка проблемы

1. МЕТОД СТРАТЕГИИ ВОСХОЖДЕНИЯ от АБСТРАКТНОГО к КОНКРЕТНОМУ

ТРУД ВООБЩЕ – «КЛЮЧ» КО ВСЕОБЩЕЙ СВОБОДЕ ТВОРЧЕСТВА ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКОМ

Основное среди моих открытий, позволяющих дать такую Стратегию – определение понятия труда вообще («Капитал, т. 3, гл. 48). Образно говоря, это – «ключ» к Стратегии, названной нами «ЭКОСОФИЯ ТВОРЧЕСТВА ЖИЗНИ», «ячейка», «клеточка», начало восхождения от абстрактного к конкретному, где за «абстрактное» я беру все свои работы до 48-й главы 3-го тома «Капитала», но при особом акценте на труде вообще как простейшей абстракции доцивилизационного прошлого, нецивилизационного настоящего и постцивилизационного будущего, а за конкретное – то, что остается после того, как все мое творчество будет переосмыслено (уже) нами через «призму» понятия труда вообще как формы «выражения жизни и утверждения жизни» Природы человеком, в т. ч. и те, которые попадают между «выражением жизни» и «утверждением жизни», т. е. являются ее отрицанием техно-цивилизацией Запада, но, поставленные в контекст «выражения жизни и утверждения жизни», они с жесткой необходимостью теряют свой экофобный умысел и становятся частными моментами того же процесса «выражения жизни и утверждения жизни», ее Творчества Человеком-Творцом.

Итак, ТРУД ВООБЩЕ, или абстракция труда – категория, введенная К.Марксом в качестве «ячейки», «клеточки», Начала действия метода восхождения от абстрактного к конкретному, к теории качественно нового уровня – как Стратегии теоретически-практического выхода из той, эко-кризисной ситуации, которая объединяет его, нашу и все вообще эпохи, включая все будущее и «есть не что иное, как абстракция, …производительная деятельность человека вообще, посредством которой он осуществляет обмен веществ с природой, не только лишенная всякой общественной формы и определенного характера, но выступающая просто в ее естественном бытии, независимо от общества, отрешенно от каких либо обществ и, как выражение жизни и утверждение жизни, общая еще для не-общественного человека и человека, получившего какое-либо общественное определение» (К.Маркс. «Капитал», т. 3, глава 48 «Триединая формула», 1).

Это даже не одна дефиниция, а еще и дефиниция человека вообще, а также неявно и дефиниция Жизни, и основание целого «узла», системной совокупности взаимоопределений: творчества вообще, человека вообще, культуры вообще и самой жизни… Т. е., труд вообще – это «зародыш», «семя», из которого мы как свободные творческие индивидуальности можем-обязаны «взрастить»-сотворить Новый мир Творимой нами гармоничной Жизни. Сама по-себе она не появится.

Это удивительная дефиниция, идущая вразрез со всеми логическими традициями, но возрождающая для развития восточные традиции гармоничного единства человека-с-Жизнью, обращающая наше внимание на качественно иную реальность – ЖИЗНЬ; и ее логические определения не отграничивают определяемое от всего остального, Живого мира, а объединяют их. Но самое главное – в отмежевании от всего социального, которое – в центре внимания всех философов и ученых того и нашего времени, что означает, что оно для нас отныне – не главное; и если мы исходим из труда вообще, из основания становится логическим следствием, из определяющего – определяемым.

Это позволяет нам, в частности, дать такое определение:

ЖИЗНЬ есть ТВОРЧЕСТВО, ЖИЗНЬ как ТВОРЧЕСТВО, ЖИЗНЬ как САМОСОЗИДАНИЕ (себя и человека) – это самая фундаментальная предпосылка сотворения человека Жизнью, самое фундаментальное свойство Жизни, передаваемое человеку, самая фундаментальная характеристика и Жизни, и человека, и их общения. Это – как бы «сжатый» вариант эволюции жизни, переходящей в историю человека-человечества.

Отсюда выводимо понятие Творчества вообще, а затем и – доосмысление и переосмысление понятия труда вообще.

ТВОРЧЕСТВО вообще – естественный процесс, значимый аспект саморазвития Жизни путем сохранения-увеличения ее разнообразия. Оно вместе с инстинктивной устремленностью к единообразию поведения живых существ составляет две основных, по-разному векторно ориентированных стороны Жизни. В этом смысле сама Жизнь есть единство этих двух процессов: разнообразия в самовоспроизводстве жизни и единообразия, в ее самопотреблении. Человек как творение Жизни есть вместе с тем и этап в изменении меры между разнообразием и единообразием инстинктов в пользу разнообразия, составляющего естественное основание Творчества. Человек вообще – это как бы универсальное живое существо с более высокой мерой разнообразия за счёт снижения роли инстинктов.

Но попробуем дать определение того же понятия непосредственно «по Марксу» и вместе с Вами, Мавр:

В труде вообще перед нами открывается качественно новая, Творимо-Живая реальность, которая в форме просто Живой реальности предшествовала человеку, породив его, а в виде Творимо-Живой реальности должна будет снять налично сущую, эко-катастрофичную, виртуально-ирреальную, но до жути все-таки реальную действительность, которая все-таки вопреки своей осознанной воле и корыстным интересам все же создает необходимость перехода в высшую, качественно новую Творимо-Живую реальность. А ее можно-должно вывести в первую очередь из предшествующей и ей родственной, Живой реальности, которую, в свою очередь, можно-должно понять из самого простейшего ПОНЯТИЯ ТВОРЧЕСТВА, непосредственно выводимого, как и труд вообще, просто из Жизни, из Живой Природы. Итак, понятие

ТВОРЧЕСТВО ВООБЩЕ (даваемое нами по аналогии с понятием труда вообще) есть абстракция только еще зарождающейся творческой акции Жизни и «человека вообще, посредством которой» Она «осуществляет обмен веществ» с остальной природой и творимым Ею человеком, свободная, естественно от «всякой общественной формы и определенного характера, но выступающая просто «в ее естественном бытии», свободном от ограничений любого общества и «отрешенно от каких-либо обществ и, как выражение жизни и утверждение жизни, общая еще для необщественного человека и человека», получающего в перспективе творчески высшее экофильно «общественное определение».

Проще говоря, Творчество вообще, – это продолжение эволюции жизни с еще небольшим, но исторически увеличивающимся участием только еще создаваемого и в то же время участвующего в этом процессе самосотворения человека Жизнью.

Здесь встает проблема: если и Творчество вообще, и труд вообще выводимы из Жизни Природы, то каково их соотнесение между собою? Есть ли Творчество вообще – более био-естественное фундаментальное основание труда вообще? Или наоборот: труд вообще есть основание Творчества вообще (что привычнее)? Это вопрос о будущем человека-биосферы, о глобальной культуре будущего, о человеке, а затем и обществу будущего. В конечном итоге это вопрос о том, на основе каких традиций создавать-творить наше общее, глобальное будущее: восточных-российских или западных?

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?