Месть Маргариты. Сегодня будет пир

Глава 1

Пробуждение

…кто-то звал меня… чей-то отчаянный крик пытался ворваться в мое сознание… но он был таким глухим и далеким… невозможно ничего разобрать…

…кажется, это важно… во мне зародилось чувство тревоги, и я подалась навстречу этому зову… я открыла свой разум, и миллионы голосов и эмоций накатили на меня, как гигантская волна… их было слишком много… они разрывали на части…

…я оттолкнула их от себя и камнем рухнула вниз…

…со мной что-то происходило… я не чувствовала своего тела… я попыталась сделать вдох, но это естественное движение мне никак не удавалось… было нечем дышать…

Наконец я почувствовала свое тело как огромный комок боли, ломающей меня на куски.

Что со мной?

Я с трудом распахнула глаза и первое, что увидела, это чьи-то тонкие кисти рук, обтянутые коричневой тканью. Нет, не тканью, а ссохшейся кожей – уродливые и кривые фаланги пальцев с длинными ногтями впивались в серую каменную плиту… и это были мои руки.

Память вернулась ко мне яркой вспышкой, и все встало на свои места. Я лежала в каменном гробу, который охранял мой долголетний сон. Я – вампирша, и очень голодная вампирша… Голод заклокотал во мне, набирая силу, выталкивая все другие чувства и не позволяя мне трезво соображать. Физическая боль сменилась другой, невыносимой болью голода. Мысленно я стала звать на помощь, сама не понимая, кого именно, я просто звала, я кричала о помощи! Голод заполнил меня всю без остатка, безжалостно пожирая изнутри.

«Кровь!» – это единственное, о чем я думала. Одно воспоминание о ней, бегущей горячим потоком по моему горлу, вызвало новый приступ боли – все кости свело, и из груди вырвался глухой стон. В панике я начала биться о плиту, которая трескалась и ломалась от ударов, крошкой осыпаясь вниз. Мои кривые пальцы раздвигали куски камня, разгребая путь наружу. Я расталкивала землю, как крот, карабкаясь наверх, изо всех сил упираясь руками, ногами и головой. Ко мне прилипала мокрая земля, но это было совершенно неважно. Я думала только о свежей человеческой крови…

Наконец я вытянула руку вверх и почувствовала пустоту. И тут же что-то схватило меня за запястье и стало вытягивать из земли. Я вдохнула свежий воздух, который заполнил застоявшиеся легкие, разрывая их болью и заставляя вновь работать. И вместе с ним ноздри защекотал острый запах крови. Ничего не разбирая, я вцепилась во что-то зубами, во что-то теплое и мягкое, и в рот потекла кровь, обжигая сухое горло – такая теплая, такая вкусная и желанная; и ощущение блаженства стало разливаться внутри вместе с этим восхитительным напитком. Я стала жевать плоть и жадно высасывать кровь, будто боясь пропустить каждую каплю, а голод все продолжал терзать. Он никогда не знал меры. Кровь – наш источник жизни и силы, и мое тело наполнялось ими, как пустой сосуд наполняется водой. Я чувствовала, как кости болезненно обрастают плотью, а в голове вспыхивали образы, соединяясь в цельную картинку прошлого…

Постепенно ко мне пришло ощущение реальности. Юлиан прижимал меня к себе, обнимая свободной рукой, потому что другая его рука была у меня в зубах. Я жевала его, и он мне это позволял. Он услышал меня и пришел. Мой отец, мой возлюбленный.

Юлиан был моим создателем, он подарил мне другую жизнь, в которой были и свои плюсы, и свои минусы. Перерожденный человек, ставший вампиром, обретает новую семью. Только у нас семья означает нечто другое, нежели у людей. У нас отцом или матерью называют того, кто подарил тебе бессмертие, а дочерями и сыновьями – тех, кому подарил его ты.

Начиная соображать, я ослабила хватку. Мне стало стыдно за свое дикое поведение. Голод притупил все чувства, оставив лишь себя, и я грубо разодрала Юлиану руку – кусочки кожи и мяса перемешались в одну массу на месте укуса. Хоть ему и было больно, он все терпел. Ради меня.

Я стала слизывать сладкую кровь с раны, которая заживала на глазах. Юлиан погладил меня по голове, затем по лицу, убирая измазанные в земле, слипшиеся волосы. Но несмотря на его нежность и заботу, я чувствовала отвращение к себе за свой вид живого, высохшего трупа. Мне вдруг захотелось спрятаться от Юлиана, чтобы он не видел мое тело в таком виде. Я попыталась отползти, но его крепкие руки вернули в теплые объятья.

– Все хорошо, любовь моя, тебе нечего стыдиться, – сказал Юлиан. – Я так рад, что ты проснулась.

Он обнимал меня так бережно, будто в его руках была фарфоровая кукла. Я чувствовала безграничную любовь, нежность и переполняющее его возбуждение и радость.

– Марго, как ты только могла так поступить со мной? – прошептал он мне на ухо.

Да, я поступила… некрасиво. Я никого не предупредила, что собираюсь заснуть на несколько долгих лет. Я просто сбежала, как последняя трусиха.

И мне нечего было сказать в свое оправдание.

Мы сидели на кладбище, на мокрой земле, рядом с моей развороченной могилой. Ночь только началась. Не так давно закончился дождь, пахло свежестью, и было так приятно снова дышать. Тело постепенно крепло, приобретая формы. Кровь Юлиана очень быстро восстанавливала его. Только ненасытный голод еще мучил, но я хотя бы уже могла его контролировать.

Я оглядела себя с ног до головы: в лохмотьях, почти обнаженная и вся в грязи, но уже больше непохожая на труп. Но чтобы стать прежней Марго, мне нужна была еще кровь – теплая человеческая кровь.

– Долго я спала?

– Тридцать восемь лет и три месяца, – Юлиан прижал меня сильнее к своей груди, зарывшись в волосы, и ему было наплевать, что они все в земле. – Мне тебя очень не хватало.

Похоже, он считал каждый день моего отсутствия, и как же согревала меня его любовь…

Неожиданно я почувствовала поблизости Леонида. Он спустился с небес, словно белокурый ангел. Прекрасный и сияющий, мой Лео, мое создание – и полная противоположность Юлиана.

Увидев нас, Лео замер в нерешительности. За спиной закрутились вихри ревности, покалывая спину сотнями иголок.

– Что ты здесь делаешь, Леонид? – грозно спросил Юлиан, не выпуская меня из объятий.

– Я тоже слышал ее.

Лео беспокойно оглядел меня, пытаясь понять – все ли со мной в порядке. Ему очень хотелось прикоснуться ко мне, я чувствовала это, но он не решался. Он только опустился перед нами на колени, вставая в грязь белыми брюками, снял с себя серое тонкое пальто и накинул его мне на плечи, бесцеремонно отстранив Юлиана. Отец не стал сопротивляться и лишь помог одеться, снова прижав к себе. Лео достал из кармана брюк белый платок и аккуратно стал стирать грязь с моего лица.

Их забота ласкала мою проклятую душу. Они снова вместе со мной, две половинки моего сердца. И они снова разрывают меня на части, стоило мне только проснуться. Прошлое вернулось вместе с моим пробуждением. Между нами тремя ничего не изменилось за эти годы. А разве могла я рассчитывать на что-то другое?

Лео робко взял мою руку и прижал кончики пальцев к своим губам. Заглянув в его голубые глаза, я увидела в них любовь, они светились счастьем.

«Неужели ты проснулась. Марго, любимая, я мечтал об этом каждую ночь, – прозвучал его голос в моей голове. – Почему ты оставила меня?»

В его словах читался упрек. Лео молод и горяч, он был таким перед смертью и остался таким после нее.

Я улыбнулась ему:

«Мы поговорим об этом позже».

«Не оставляй меня больше, молю тебя. Я не вынесу этого снова».

Его эмоции били через край. Синее пламя в глазах разгоралось все сильнее. Он жаждал оказаться со мной наедине так же, как и Юлиан. Я снова находилась в эпицентре их ревности, и мне стало трудно дышать. Я нуждалась в них обоих, но тяжелый груз прежних лет снова сдавил плечи. Как и раньше, я не могла выбирать между отцом и сыном. Только эти двое никак не могли этого понять.

Они сверлили друг друга глазами, надеясь, что кто-то отступит сам. Какие мысли при этом эти двое друг другу посылали, я не знала, но еще немного, и они будут биться за право провести эту ночь со мной. Пожалуй, стоило решить все по-своему.

– Помоги мне встать, – попросила я Лео, вцепившись в него руками.

Физически я чувствовала себя еще неважно, мое тело слишком… залежалось. И только сила голода помогла выбраться из гроба. Лео поднялся и осторожно потянул меня за собой, помогая встать на ноги. Ощутив под ногами твердую почву, я повернулась к Юлиану. Вся его одежда была испачкана в земле, как и белоснежное лицо, и темные волосы. Он выглядел несколько высохшим из-за сильной потери крови. Прекрасные карие глаза потемнели и сейчас переливались черным металлом. Я погладила Юлиана по щеке, и он повернул голову навстречу моей руке, ткнувшись в нее носом.

– Я всегда любила и буду любить вас обоих, – сказала я им, переводя взгляд на Лео. Два вампира застыли в ожидании, посылая друг другу ревностные взгляды. – Я благодарна вам, что вы откликнулись на мой зов, но сейчас… мне лучше уйти. – Мои мужчины бросили на меня настороженные взгляды. – Я хочу поохотиться… в одиночку.

Лео взял меня за руку и крепко сжал ее.

– Прежде чем ты начнешь охотиться, нам необходимо поговорить, – отцовским тоном произнес Юлиан. – В нашем мире многое изменилось.

– Я бы тоже мог ей все объяснить, – вмешался Лео.

– Полагаю, что это привилегия отца, – ответил Юлиан, криво улыбнувшись ему.

– Ты был первым, кто оказался с Марго рядом, когда она проснулась. И она пила твою кровь. Мы договорились, что будем иметь равные права на ее внимание, пока она не выберет кого-то из нас. Так почему же ты нарушаешь наш договор?

У меня словно было дежа-вю – опять споры, опять ревность, опять выяснения отношений, и опять я стою перед выбором, у которого нет решения. Будто и не засыпала.

Мы договорились, что я буду уделять внимания одному столько же, сколько и другому. Так длилось несколько десятков лет, а потом… потом мне захотелось отдохнуть – я не выдержала неспокойной жизни и впала в спячку. Вот и сейчас они разрывали меня пополам. Я засыпала в надежде, что все мои мучения кончатся, что со временем все решится само собой. Трусливо и эгоистично, но выбирать я не могла. От осознания собственной глупости стало горько. Время для нас ничто. Вампиры умеют ждать. И неудивительно, что их любовь оказалась сильнее времени, так же, как и моя к ним.

– Мне нужно побыть одной, и я голодна.

Заметив наконец мое состояние, они стали понемногу успокаиваться, смирившись с этим желанием.

– Хорошо, – согласился Юлиан, – можешь идти охотиться. Но прежде тебе необходимо кое-что узнать. – Его серьезный тон насторожил меня. – Люди знают о нас, – добавил Юлиан.

Мне показалась, что я ослышалась:

– Что?

– Теперь мы живем вместе с людьми и строим с ними отношения, – пояснил Лео.

– Что за глупая шутка? – улыбнулась я им, не веря, что они могут подшучивать надо мной в такой момент.

Оба промолчали, и по их серьезным лицам я поняла, что это правда. Улыбка сползла с моего лица.

– Этого не может быть… – Такое не укладывалось у меня в голове… – Люди ниже нас, они наша пища. И как же они прощают нам смерть своих близких? – Я удивленно смотрела на них, нетерпеливо ожидая хоть какие-то ответы.

– Нам необязательно убивать людей, чтобы жить, – пояснил Юлиан.

– Да, но услышать последний стук сердца – это самый восхитительный момент. Голод и соблазн иногда настолько велики, что невозможно сопротивляться им. Разве не так?

– Теперь все иначе. Мы стали заботиться о людях. Я объясню тебе это позднее.

Мне вдруг резко захотелось сесть. Если все так, как говорит Юлиан, то я проснулась в совершенно незнакомом мне мире. Вампиры молча стояли, ожидая, пока я переварю эту ужасную новость.

Обняв себя руками, я попыталась представить, каково это – жить с людьми, которые знают, кто ты… Вампиры столетиями скрывались в тени. О нас знали единицы, которые в большинстве своем имели наглость охотиться на нас или просто наблюдать. У меня было столько вопросов, но я решила отложить их на потом, когда буду готова.

– Так как же мне теперь питаться? – только спросила я у Юлиана.

– Просто попытайся никого не убить.

– Это требует большого контроля.

– Ты это можешь, любовь моя, – сказал Юлиан. – И еще одно: не охоться в городе.

Кладбище находилось на окраине Москвы – города, в котором я прожила несколько лет, прежде чем заснула.

– Почему?

– Потому что каждый вампир имеет свою территорию, где он может питаться. В остальных местах запрещено, – Юлиан грустно улыбнулся. – Ты могла бы питаться на моей территории, если бы пошла со мной.

Лео метнул на Юлиана сердитый взгляд. А я растерянно хлопала глазами, не понимая, о чем мне говорит Юлиан:

– Территорию? Какую еще территорию? И много сюрпризов меня еще ждет?

– Много. Ты проспала большие перемены. Я понимаю, как тяжело это тебе осознавать. Раньше все было совсем по-другому. – Юлиан подошел ко мне, обнял за талию и нежно поцеловал в лоб. – Иди на охоту и будь аккуратна. «Приходи ко мне, когда насытишься, и мы поговорим».

Последние слова Юлиана прозвучали только у меня в голове. Лео остался стоять в стороне и смотрел так, будто снова терял меня. Так хотелось его утешить, по-настоящему и навсегда. Я высвободилась из рук Юлиана, подошла к Лео и обняла, дав ему кусочек того, чего он так жаждал, и по чему так сильно соскучилась я сама. Лео вздрогнул и прижал меня к себе так, будто мы должны были снова надолго расстаться. А вокруг него еле уловимым запахом витала какая-то тревога. Что-то помимо нас троих. И почему-то я была уверена в том, что причина этой тревоги мне не понравится.

Первая жертва

Я попрощалась со своими мужчинами и пошла в сторону леса, ощущая на спине их тяжелые взгляды. Пальто было великовато, но это лучше, чем ходить голой. К тому же оно хранило запах Лео. Я с удовольствием завернулась в него и туго затянула пояс.

Еще не зная, где буду искать свою жертву, я решила пройти через лес, а потом подойти ближе к городу. В воздухе висела прохладная свежесть, а под ногами шуршали опавшие листья – был самый разгар осени.

Я шла мимо сосен и берез, хрупкие ветки кололи босые ноги, и мне это нравилось. Я чувствую, а значит – я снова живу. Все ощущения опьяняли, а счастье настолько переполняло, что было готово перелиться через край. Я и не помнила, когда последний раз испытывала такой восторг. Моя душа пела и ликовала, радуясь своему возрождению. И я закружилась между деревьями в танце под ее радостную песню, которая была слышна лишь мне одной. Я радовалась каждому своему вдоху, каждому удару сердца, каждому ощущению, наполненному новыми красками. И казалось, что ничего лучше этого момента в жизни не было.

Кружась от дерева к дереву, я уже почти добралась до опушки леса, как до меня донесся чей-то сдавленный крик. Я прислушалась. Где-то на севере стучали четыре человеческих сердца. Кто же осмелился зайти в лес в столь поздний час?

В мгновение я преодолела разделявшее нас расстояние и спряталась в тени дуба, на который падал свет от пламени костра. И мне представилась картина: на спине с задранной юбкой и раздвинутыми ногами лежала девушка; она брыкалась и извивалась, а трое молодых людей пытались удержать ее. До меня донесся запах спиртного. Все четверо сегодня что-то пили, отчего я расстроилась – у выпившего человека кровь имеет неприятный привкус.

– Тима, давай быстрей, заколебал уже. Эта сучка пытается меня укусить, – сказал тот, что прикрывал ладонью рот девушки, лежа на ее правой руке.

– Да отвали ты. Дэн, подержи ей ногу, – сказал тот, которого назвали Тима, заводя девушке правую ногу, чтоб его приятелю удобнее было держать.

Второй рукой Тима спустил свои джинсы, вывалив все свое хозяйство на улицу. Третий человек лежал на левой руке девушки и все время безудержно смеялся.

– Хватит ржать, придурок, – сказал Тима своему другу, – помог бы лучше.

Тот не унимался.

– А-а-а-а! Сучка… – крикнул Дэн, которого все же укусила девушка, – больно…

Девушка закричала, но Тима ударил ее по лицу. Она взвыла и замолчала.

Во мне зашевелилась злость. Грязная низость этих насильников была отвратительна. Но я была им благодарна за то, что они сейчас оказались на моем пути.

Юлиан сказал, что люди знают о нас. Решившись на эксперимент, я вышла на свет. Я умела очень натурально «выглядеть человеком» – скрывать все внешние признаки своей сущности. Это редкая способность среди вампиров, которая мне всегда помогала, потому что я представала перед людьми как обычная человеческая девушка. Так всегда было легче заманить добычу в свои сети. Сейчас же я показалась перед ними в своем истинном облике: гладкая кожа, как у куклы, цвета белее белого, горящие синим льдом глаза на безупречном лице, острые клыки, черные волосы, слипшиеся от грязи, и длинные уродливые ногти, которым был срочно необходим уход. И первым заметил меня тот, которого звали Дэн.

– Черт! – крикнул он и подскочил на ноги.

Двое других тоже встали и повернулись ко мне. Тима судорожно натягивал штаны. Воспользовавшись моментом, девушка попыталась подняться. Но у нее подкосились ноги, она упала на землю и поползла, беспрерывно всхлипывая.

– Привет, мальчики, – кокетливо сказала я.

Они были смущены, что их застукали за таким интимным занятием. В глазах каждого заискрился испуг. Они знали, кто я, но не испытывали передо мной того страха, который мы наводили на людей раньше. Более того, Тима ехидно мне заулыбался – какая дерзость!

– Извини, малышка, мы тут забавляемся. Если хочешь, можешь присоединиться к нам.

– Малышка? – рассерженно спросила я.

Да как смеет этот смертный так меня называть! С негодованием я стала обходить их по кругу. Увидев, что девушка отползает от них, Тима бросился к ней, схватил за ногу и потянул на себя. Она сдавленно пискнула.

– Отпусти ее! – сказала я, и мой голос свинцовой тяжестью повис в воздухе.

Тима, как послушный мальчик, отпустил девушку:

– Прости, малышка, я не подумал, что тебе тоже может хотеться нашего внимания.

– Не смей называть меня так! – прогремела я.

Двое других занервничали сильнее.

– Тима, ты, кажется, разозлил ее… – сказал Дэн.

– Дэн, не ссы, она ничего нам не сделает, – Тима нагло забавлялся и совершенно не испытывал страха, что сильно раздражало меня. – Иначе папочка или мамочка ее накажет.

Я рассмеялась его наивности, совершенно не понимая, о чем он говорил. О каком наказании шла речь?

От моего глубокого смеха они все побледнели, теперь им стало по-настоящему страшно. И это мне уже начинало нравиться – было в этом то, к чему я привыкла.

– Чего ты хочешь? – спросил у меня Тима, страх которого куда-то быстро улетучился. – Секса или крови? Или того и другого?

Он был слишком нагл, самоуверен и пьян, чтобы понимать грозящую ему опасность.

– А ты чего хочешь? – играючи спросила я и мягкой походкой двинулась к нему, как кошка к мышке.

– Как-то я трахал вампиршу. Это было круто. Так что ради тебя я согласен на все, малышка…

Последнее слово решило его судьбу: я взревела и набросилась на него. Двое других с криками кинулись бежать. Тима упал на спину, упираясь в меня руками. Его лицо исказил страх.

– Я сказала так не называть меня, – прошипела я и ударила зубами в его открытую шею, на которой отчетливо пульсировала жилка.

Он вскрикнул и задергался подо мной, пытаясь сбросить. Но все его попытки были тщетны. Кровавый коктейль побежал по моему горлу, и я поморщилась, ощущая привкус алкоголя. Но каким наслаждением было прижимать к себе теплое человеческое тело, чувствовать, как это тепло медленно перетекает в меня, с каждой каплей принося неописуемое блаженство. Как я могла лишить себя всего этого на столько лет?

Его жизнь пролетала у меня в голове отвратительными образами воспоминаний. Ощущение восторга разливалось по телу, передаваясь от меня к нему, и вскоре он перестал сопротивляться. Мы слились в единое целое, словно любовники. Теперь уже и он обнимал меня, со страстью прижимая к своему телу. Я боролась с соблазном лишить его жизни, оборвать эту тонкую нить, которая была сейчас в моих руках. Слова Юлиана крутились у меня в голове: «…попытайся никого не убить». Но я пила и не могла остановиться – я боялась это сделать. Мой любовник требовал еще и еще до тех пор, пока не лишился чувств. И даже тогда я не могла от него оторваться, обнимая неподвижное тело. Удары его сердца с каждым моим глотком становились все реже и реже, пока не прекратились вовсе…

Тяжело дыша, я отскочила от человека. Он лежал с закрытыми глазами и улыбкой на лице. Его сердце больше не билось… Юлиан будет недоволен. Но мой истосковавшийся голод настолько велик, что невозможно ему сопротивляться.

От человеческой крови мне стало намного лучше. Я чувствовала себя заново рожденной. Тело приобрело прежние формы, кожа стала гладкой и упругой, совсем как раньше. Рукавом пальто я вытерла кровь с лица и поцеловала человека на прощанье. Его жизнь теперь теплилась во мне, и за это его можно было поблагодарить.

Я встала на ноги. Мир вокруг слегка покачивался. Двое других насильников бродили неподалеку – я слышала частые удары их сердец. И еще одно сердце билось в противоположной стороне, сердце девушки.

Взяв мертвое тело на руки, я понесла его на кладбище. Моя могила мне больше не понадобится, и я запихнула в нее мертвое тело, засыпав сверху землей. Первое правило вампиров: не оставлять после себя никаких следов. И это было даже не правило – это закон.