Двор ядовитых шипов

Глава 3

Вот тебе и летняя свадьба.

Очевидно, суженый Элоры хотел жениться до зимы. В начале декабря ему предстояло посетить несколько деревень, и он не хотел, чтобы свадьба мешала делам. Оставалось всего шесть недель, из которых можно выбрать дату свадьбы.

Поначалу девушка была признательна сестрам за отвлечение, но теперь их хихиканье казалось непрекращающимся. У Хлои действительно появилась возможность поговорить с Алистером Рольфом, когда они добрались до книжного магазина. Молодой человек всего за несколько фраз заставил девушку густо покраснеть.

После скромного хихиканья и трепета ресниц Хлои Алистеру удалось заполучить книгу стихов, которую девушка так хотела увидеть. Она смотрела на нее с бо́льшей любовью в глазах, чем на молодого человека.

Элора прислонилась спиной к стене, в ожидании постукивая ногой. Возможно, это было бы легче вынести, если бы Грейс не болтала со своей подругой в доме Куперов по соседству.

Когда миссис Рольф начала складывать книги, которые следовало разложить на полках, Элора ухватилась за возможность помочь. Женщина бросила на меч, висящий на бедре Элоры, долгий взгляд, но промолчала.

– Спасибо, дорогая. – Миссис Рольф указывала и направляла, пока Элора убирала книги. – Я слышала о твоей помолвке.

Щеки Элоры опалило жаром. Она попыталась улыбнуться. Безуспешно.

– Да, нам осталось только определиться с датой свадьбы. Мистер Мерсер хочет жениться до зимы.

Женщина рассеянно кивнула, блуждая взглядом по книжному магазину. Уголки ее губ дрогнули, когда она заметила, как, прижавшись плечами друг к другу, ее сын и Хлоя изучали книгу стихов. Миссис Рольф повернулась к Элоре и указала на другую полку.

Прежде чем женщина протянула девушке еще одну книгу, ее лицо просветлело.

– Не знаю, говорили ли тебе родители, но они помогли моему старшему сыну стать рыцарем в замке. Если бы не их рекомендация, он никогда не получил бы место. – Она просияла, когда коснулась платком уголков глаз. – После того как мой муж скончался, я не смогла бы содержать этот книжный магазин. – Она слегка шмыгнула носом. – Но с финансовой помощью сына я могу это сделать.

Эта история не стала неожиданностью. Родители Элоры всегда всем помогали, чем могли. Но то, что было задумано как комплимент, только еще больше расстроило девушку. Если родители так выручали других людей, почему они не могли помочь своей собственной дочери избежать нежелательного брака? Чувство вины, появляющееся с такими мыслями, каждый раз становилось все меньше.

Когда они с сестрой наконец вышли из книжного магазина, Хлоя все еще с раскрасневшимися щеками, держала в руках поэму для чтения. Элора, с другой стороны, чувствовала себя как никогда опустошенной. Они забрали Грейс из дома Куперов и продолжили путь по сухой, покрытой коркой дорожке, которая вела к их коттеджу.

Хлоя сочла необходимым прочитать поэму, пока они шли.

– Тут говорится: «Редко можно выиграть бой против фейри, который колдует, заключая сделки».

Странное чувство в животе, вероятно, было как-то связано с этим, но Элора чувствовала в себе нестерпимое желание начать спорить. Она искоса взглянула на сестру.

– Фейри, который колдует, заключая сделки? В этом нет никакого смысла.

Беззаботно пожав плечами, Хлоя только поднесла поэму ближе к носу.

– Алистер говорит, есть исследователи, которые считают, что слова написаны неправильно. Они думают, там должно было быть «фейри, торгующий магией». – Девушка тяжело вздохнула. – Мне нравится, как это звучит. Колдовать, заключая сделки? Это кажется таким причудливым. Вся поэма завораживает. После этой строчки говорится: «Против него может победить только самое верное оружие, и это всегда…»

Слова оборвались, когда девушка ударилась ногой о камень, торчащий из потрескавшейся грунтовой дорожки. Чего и стоило ожидать, так как она смотрела в поэму, а не на дорогу.

Горькие мысли крутились в голове Элоры. Внезапно ей захотелось сжечь эту дурацкую поэму. Но только после того как она оказалась бы в ней и пережила все это сама.

Если бы только это стало возможным. Сражение с фейри звучало так рискованно.

Звук лязгающих мечей прервал ее мысли. Она так глубоко погрузилась в свое воображение, что на мгновение подумала, будто мечи были частью ее фантазии.

Истинный источник стал ясен, когда Элора глянула в сторону.

– Я не знала, что сегодня будет турнир. – Едва эти слова слетели с губ Грейс, как Элора бросилась по тонкой дорожке к скамейкам, где сидели зрители. Сестры ворчали позади нее, медленно догоняя.

Им не на что было жаловаться, потому что турнир явно подходил к концу. Крошечная искорка возбуждения, которая осмелилась вспыхнуть в груди Элоры, уже погасла.

На турнирной площадке двое мужчин с мечами замахивались друг на друга. Даже на расстоянии она видела, как по их вискам стекал пот.

Их движения казались медленными и затрудненными, что говорило о скором завершении турнира. Каждый из них размахивал оружием, издавая фырканье и ворчание от каждого движения.

– Они вообще хороши? – с явным презрением сказала Хлоя.

Даже малышка Грейс прищурилась, глядя на двоих мужчин.

– Почему они так медлительны? Когда вы с отцом сражаетесь, скачете быстрее, чем кузнечики.

Откинув светлые волосы назад, Хлоя кивнула.

– И я знаю, что бой на мечах – мужской вид спорта, но почему они двигаются так неуклюже? Когда сражаешься ты, бой на мечах выглядит почти как искусство.

Элора слегка улыбнулась. Вполне возможно, ее сестры вели себя чересчур любезно. В последнее время все были к ней добрее, что только подтверждало: брак заслуживал соболезнований, а не поздравлений.

И все же слова сестер подняли ей настроение. Они даже задумчиво кивнули, когда она пустилась в долгие объяснения о том, как легко могла бы победить двух конкурентов.

Ее глаза расширялись с каждым взмахом мечей. В груди заныла глубокая тоска. Мышцы гудели от желания оказаться на этом поле и размахивать собственным мечом. По телу пробежал трепет такой силы, что она почувствовала его вкус. В голове снова и снова звучало одно слово.

Скоро.

– Я узнаю этот взгляд.

Глубоко вздохнув, Элора повернулась к заговорившему мужчине. Он носил поношенную голубую тунику с серебряной отделкой, которая уже давно истрепалась. Бастьен. Он являлся распорядителем турнира и в течение многих лет получал оружие от ее отца. Его темно-каштановые волосы упали на лоб, когда он сдвинул брови.

Притвориться невинной, вероятно, было для нее лучшим вариантом.

– Какой взгляд? – спросила она.

Он ткнул в нее мозолистым пальцем.

– Ты думаешь о том, чтобы переодеться в мужскую одежду и выйти сюда, приняв участие в турнире.

Его слова будто повисли между ними, в то время как в глазах Элоры, скорее всего, светился страх. Мог ли он знать, насколько трудно было откашливаться, прочищая горло? Девушка дотронулась рукой до ключицы, как много раз делала ее мать.

– Я бы и не мечтала об этом…

– Тебе это никогда не сойдет с рук, – оборвал он ее, даже не моргнув. С каждым словом вена на его лбу пульсировала все сильнее. – Твой отец помечает каждое сделанное им оружие поднятым щитом и знаком «V».

Сделав шаг вперед, Бастьен подошел достаточно близко, чтобы постучать пальцем по рукояти ее меча.

– Но только у его оружия и твоего меча есть знак «V» и звезда внутри щита.

И вот так ее сердце сжалось. Гравировка. Почему она никогда об этом не думала? Все знали о поднятом щите и «V»: их отец использовал в качестве знака отличия для выкованного им оружия. Лишь немногие знали о добавленной звезде, которую он использовал для маркировки своего собственного оружия.

Ей следовало догадаться, что Бастьен узнает его. Найти другой меч может оказаться невозможным. На каждом орудии, к которому у нее имелся доступ, была та или иная метка отца. В любом случае ее меч был почти как старый друг. Она пользовалась им много лет. Часть ее задавалась вопросом, сумеет ли она вообще сражаться другим мечом.

На лице Бастьена появилось выражение победы, когда он отстранился.

– Даже если бы облачилась в мужскую одежду, я бы узнал тебя в тот же миг, когда ты вышла на арену.

Хмурый взгляд стал единственным ответом, который Элора смогла дать. Стиснув зубы, она фыркнула.

Это только добавило мужчине самодовольства.

– Ты знаешь правила участия в турнире. Никаких женщин.

Хлоя и Грейс застыли рядом с ней. Даже не видя их лиц, Элора могла сказать, что они хотели уйти. Спрятаться. Наверное, годы тренировок с мечом научили ее быть слишком храброй. Какова бы ни была причина, Элора решила выиграть этот спор. Если ей приходится выходить замуж, то ничто не остановит ее от участия в турнире.

Перейдя к самому душераздирающему аргументу, который у нее имелся, девушка склонила голову набок и скромно нахмурилась.

– Но нам нужны деньги.

Бастьен усмехнулся и хлопнул себя по ноге.

– Разве у тебя нет мужа, который ждет в другой деревне? Для чего же тебе нужны деньги?

Жар обжигал шею, когда пальцы покалывало от гнева. Даже отец не смог бы остановить следующие слова, слетевшие с ее губ. Поморщившись, она указала на тяжело дышащих мужчин.

– Я лучше их, и ты это знаешь. Мне должны позволить сражаться.

В одно мгновение у мужчины исчезли последние остатки пристойного поведения. Он снова шагнул к ней, явно желая использовать свой рост в качестве преимущества.

– Много лет назад твой отец заставил меня быть с тобой помягче, если ты когда-нибудь попытаешься попасть на турнир. Боюсь, это настолько мягко, насколько я могу.

Девушка приподняла брови, когда в ней вспыхнула искра надежды.

– Что, если я использую другой меч? Тогда как вы меня узнаете? – Об использовании другого меча не могло быть и речи, хотя Бастьену и не стоило этого знать. Но, возможно, она сумеет придумать способ замаскировать символ на рукояти.

Лицо мужчины исказилось, следы доброты исчезли. Из его рта вырвались слюни, когда он заговорил.

– Правила позволяют мне убить любую женщину, которая попытается сражаться на турнире. Думаю, я так и сделаю.

Элора потянулась к своему мечу. Даже не задумываясь, она крепко сжала кожу, покрывающую рукоять. Видимо, их окружали десятки людей, но что-то гораздо большее должно было убедить ее не обнажать меч. Жар бежал от головы до пальцев ног, когда она приготовилась вытащить меч из ножен.

Что-то гудело в воздухе, отчего волосы на шее встали дыбом. Кто-то определенно наблюдал за ней.

Краткое молчание между ними дало Хлое достаточно времени, чтобы сделать шаг вперед. Ее светлые волосы слегка сияли в тусклом солнечном свете. Она деликатно похлопала Бастьена по руке, отчего черты его лица немного смягчились. После очередного хлопка спокойствие почти полностью овладело им.

Еще до того как Хлоя заговорила, выражение ее лица подсказывало, что слова прозвучат очаровательно.

– Какое несчастье для тебя, Бастьен.

От ее слов он чуть выше поднял подбородок. Хлоя последний раз похлопала его по руке.

– Действительно прискорбно, что ты так напуган мастерством моей сестры, что тебе приходится угрожать ее жизни, лишь бы почувствовать себя лучше. Скажи мне, ты просыпаешься с чувством собственной неполноценности или тебе становится хуже, когда вспоминаешь, как легко она могла бы победить тебя?

За всю жизнь Элора никогда так широко не раскрывала глаза. Она схватила обеих сестер за руки и оттащила от Бастьена. Чем быстрее они уйдут, тем лучше. Какими бы невероятными ни были эти слова, девушки – особенно пятнадцатилетние – не должны так говорить со старшими.

Когда Элора уводила сестер, Грейс с надменным видом оглянулась через плечо.

– У тебя самые уродливые ботинки, которые я когда-либо видела. – Она вздернула нос в сторону Бастьена, прежде чем позволила оттащить себя.

Подавить улыбку оказалось труднее, чем ожидала Элора. Она затащила сестер в толпу зрителей, прежде чем принять самый серьезный вид, на который только была способна.

– О чем ты только думала? Вы обе. – Она покачала головой как раз перед тем, как по толпе прокатился рев. Не обращая на это внимания, она продолжала тянуть своих сестер глубже в толпу. – Вы не можете говорить такое столь уважаемому мужчине.

Хлоя усмехнулась и закатила глаза.

– Бастьен просто расстроен, что отец даже не рассматривал его в качестве твоего потенциального мужа.

Элора резко остановилась.

– Что? – По ее телу пробежала дрожь. – Но ему столько же лет, сколько и отцу. Как он вообще мог хотеть… – Дрожь вернулась, но девушка покачала головой, прогоняя ее. – Это не имеет значения. Тебе не следовало говорить этого.

Хлоя ухмыльнулась, ни капельки не выглядя виноватой.

– И что он сделает? Вызовет отца на дуэль? Мы все знаем, чем это закончится.

Рыжевато-коричневый пучок Грейс подпрыгнул, когда она кивнула.

– Отец победил бы за три удара или даже меньше.

Толпа вокруг начала расходиться, что облегчило их исчезновение среди людей. Когда они приблизились к тропинке, ведущей к дому, Элора наконец отпустила руки сестер. Она снова выглядела серьезной.

– Я не оправдываю ничего из того, что вы сказали. – И она не виновата, что на ее губах появилась улыбка. От воспоминаний об обвинениях Хлои ухмылка Элоры стала только больше. Девушка взглянула на сестру. – Но спасибо.

Обе младшие сестры захихикали.

Их восторг поднял настроение Элоры, но не настолько, чтобы забыть сокрушительную правду, которую она только что узнала. Об участии в турнире в ее деревне не могло быть и речи. Бастьен будет искать ее.

Но в других деревнях тоже проводились турниры. Ей просто нужен предлог, чтобы уехать на несколько дней. Родители не купятся на плохую ложь, но она наверняка сможет придумать что-нибудь.

Несмотря на этот провал, она никогда еще не была так полна решимости выиграть турнир. Возможно, ей придется замаскировать себя и свой меч; пожалуй, даже придется покинуть город. Но теперь ничто не могло ее остановить.

Глава 4

Небо потемнело, когда Элора и ее сестры продолжили путь по тропинке, ведущей к их дому.

Крики и топот раздавались вокруг, пока зрители турнира собирали свои кожаные сумки и забирались в телеги, чтобы отправиться по домам. Элора вдыхала ароматы сладких булочек, свежевскопанной земли и даже пота. Запахи турнира всегда делали ее счастливой, даже самые неприятные.

Зрители из других деревень, должно быть, разбили поблизости лагеря, потому что слышался треск углей, а над деревьями клубился густой дым.

Попасть на турнир будет сложнее, чем она себе представляла, но это только придало ей решимости. Пока они шли по тропинке, в голове Элоры мелькали детали нового плана. Ее сестры плелись позади, склонив друг к другу головы. Они снова захихикали и заговорили о дриадах.

Примерно на полпути Хлоя догнала старшую сестру и приподняла бровь.

– Мама сказала, что у мистера Мерсера есть собственная библиотека. Разве это не прекрасный способ проводить свои дни? Ты любишь узнавать о новых местах.

Подойдя к Элоре с другой стороны, Грейс кивнула. Ее юные глаза казались такими большими.

– И у него куча денег. Это хорошо, правда?

Всегда было забавно наблюдать, как Грейс пытается завязать взрослую беседу, говоря что-то не совсем уместное. Хотя даже это не помогло развязать узел, который образовался в животе Элоры. Снова сестры ее утешали. Потому что будущий брак уже производил ужасное впечатление.

Когда она поморщилась в ответ, девочки посмотрели друг на друга. В глазах Хлои появился блеск, когда она сморщила нос.

– Но он не очень красив, да?

Элора бросила на сестру укоризненный взгляд, который, казалось, совсем не подействовал.

– Ну, это так. – Хлоя пожала плечами. – Но я полагаю, было бы романтично, если бы тебе удалось влюбиться в него, несмотря на это.

Легкий ветерок пронесся мимо них, принося с собой еще более сильные запахи дыма. Зачем селянам разбивать лагерь так далеко от места проведения турнира?

Хлоя подскочила к старшей сестре и обняла ее за плечи.

– Если в деревне мистера Мерсера есть красивые молодые люди, ты должна написать мне и рассказать о каждом.

Элора стряхнула руки сестры, глядя вперед в поисках источника дыма. Она подняла бровь, глядя на сестру.

– О, значит ты можешь выйти замуж за красивого молодого человека, но я должна застрять с кем-то, кто просто богат?

Хотя Хлоя, несомненно, уловила злобу в тоне сестры, она предпочла проигнорировать ее.

– Я просто хочу влюбиться. Хочу настоящей любви. – Она вздохнула. – Но тебе не кажется, что было бы замечательно, если бы мужчина, которого я люблю, обладал красивой внешностью?

– Откуда этот дым? – когда Грейс указала на облака пепла впереди, воздух, казалось, застыл вокруг них.

Ни прохлада, ни ветерок не помогали развеять дым. И все же в тот момент они что-то почувствовали.

Грейс побледнела, когда дым поднялся над их головами. Глаза Хлои заслезились от того, что она слишком долго держала их открытыми.

Ужас исказил лица сестер, когда они посмотрели на Элору. Самую старшую. Ей полагалось присматривать за ними и унимать преувеличенные страхи.

Комок в горле Элоры стал слишком большим, чтобы его удалось проглотить. Даже дышать было трудно. Как она могла успокоить сестер, когда ею овладели те же мысли?

Дым шел с той стороны, где располагался их коттедж.

Элора вздохнула, когда волосы на ее коже встали дыбом.

– Уверена, все в порядке.

Ее сестры послушно кивнули, но, очевидно, ни одна из них не поверила. Она тоже не верила. Но что еще можно было сказать? Ноги, наверное, сами по себе несли ее ближе к коттеджу. Ближе к дыму.

Задорный смех и разговоры прекратились.

С каждым шагом они двигались быстрее, чем раньше. Ходьба становилась быстрее, а затем и вовсе перешла на бег.

Это не коттедж. Не кузница.

То, что она мысленно повторяла эти слова, ничего не изменило: каждый шаг вперед, казалось, только подтверждал худшие опасения.

Деревья в лесу были такими сухими. Малейшая искра могла бы их поджечь. Это должен быть лес. Искра от наковальни, вероятно, упала на кучу листьев.

Но…

Ее отец заметил бы. Он достал бы толстое одеяло, чтобы потушить искру.

Ужас пополз по пальцам Элоры и проник в руки. Грудь. Ноги.

Их отец был великим Теобальдом, величайшим бойцом на мечах и кузнецом во всей стране. Он мог выиграть любую дуэль, остановить любую угрозу. Он мог защитить их от чего угодно.

Дым продолжал клубиться над лесом. Потрескивающее дерево щелкало так громко, что девушка не слышала своих шагов.

Грейс начала плакать. Элора пыталась сглотнуть. Она отказывалась оглядываться на сестер. Просто летела по тропинке, стремясь опровергнуть ужасающие мысли.

Горел не коттедж. Не кузница.

И это определенно не ее родители.

Она замерла на месте, когда в поле зрения появился источник дыма. Сердце бешено колотилось, но это не имело значения, потому что она забыла, что такое чувства.

Все вокруг нее двигалось, но Элора словно отключилась. Должно быть, это сон. В реальной жизни такого не бывает.

Хлоя рыдала в носовой платок, крепко обнимая младшую сестру.

Искра от огня упала на тыльную сторону ладони Элоры. Обожгла. Покрутив запястьем, девушка отбросила тлеющий уголек. Но боль заставила ее признать правду, которую она едва могла принять.

Это не сон.

Элора ударилась коленями о сухую землю, и ее сотрясло тяжелое рыдание. Ставни коттеджа валялись в куче, слишком почерневшие, чтобы можно было догадаться, что когда-то их покрасили ярко-синей краской. Огонь, вероятно, начался внутри, потому что оставшаяся часть дома превратилась в сажу и обгоревшие доски.

Кузница была построена из камня, а не дерева, но даже она сильно пострадала. Сундук отца со старой одеждой так сильно обгорел, что девушка едва могла разглядеть металлический замок, прибитый спереди. Одежда пропала.

Из кучи почерневших досок торчал серебряный молот отца. Его рукоять поглотило пламя.

Элора сосредоточилась на инструментах, чтобы не обращать внимания на тела.

Но даже если она не смотрела, все равно чувствовала их. По правде говоря, девушка увидела их еще до того, как заметила ставни, или ослабленные струны арфы, или что-либо еще.

Там, где расплавилась плоть, виднелись кости. Отец прикрыл мать своим телом. Но это их не спасло. Теперь остались только трупы.

А потом она все осознала.

С ее губ сорвался вопль, а грудь пронзила боль. Элора не могла даже вздохнуть между рыданиями. Колени проваливались в грязь, когда она подползла к сестрам.

Они прижались друг к другу. Каждая упавшая слеза могла принадлежать любой из них.

По крайней мере, огонь поутих. Больше никому в деревне не угрожала опасность.

Но разве это имело значение, когда родители погибли?

Их имущество, их кузница, все, что у них имелось… пропало.

Обнимая сестер, Элора могла думать только об одном. Она была самой старшей. Их отец больше не мог их защищать. Теперь ее работа заключалась в том, чтобы присматривать за ними.

Письмо от мистера Мерсера, выглядывающее из-под корсета, казалось, обжигало ее кожу. Только одно могло их спасти.