В себя я пришла, сжимая в руках очередной бокал, кажется, это был уже третий. Внутри всё пылало от переживаний и алкоголя. Срочно нужно находить этот чёртов артефакт и вместе с дедушкой уезжать как можно дальше, чтобы нас не нашли.

Первой мыслью было под любым предлогом увести канцлера, пока не привезли торт, но я быстро её отмела. Ну, узнает на сутки позже, меня это совершенно не спасёт.

Но в любом случае, нужно найти Реяна. Глазами искала по залу мужчину, но, как назло, нигде не видела его каштановой макушки, хоть мужчина и должен был возвышаться над другими. Императора, что удивительно, также не было.

В голове стали появляться хулиганские мысли и, чтобы не натворить дел, пришлось выходить на балкон, лавируя меж разношёрстной толпы. Свежий воздух ударил по легким холодной волной, отразившейся в голове. От облегчения чуть стон не вырвался. Возвращаться обратно, под разбирающие на частицы взгляды, не хотелось. Моё присутствие там не обязательно. Пока останусь здесь – подышу прохладным воздухом, наслажусь видом звёздного неба и тихой музыкой, которую приглушали тяжёлые гардины.

Только сейчас я обратила внимание на то, что дворец возвышался над городом. Отдалённые мерцающие огоньки домов и улиц соединялись в волшебные линии, что пересекались под самыми разнообразными углами, опоясывая всю столицу словно пульсирующие вены. Отдельными светящимися пятнами на карте города выделялись площади. В честь праздника на них сейчас шли представления и ночные ярмарки. Вверх то и дело срывались магические всполохи, разлетаясь над городом цветными фейерверками. Где-то вдалеке было слышно певчую птицу, невесть как попавшую в закрытую часть сада императора. Ненавязчивый цветочный запах радовал и дополнял волшебную картину, погружая в состояние легкой эйфории.

– Красивое зрелище. – Бокал всё-таки выскользнул из рук и улетел вниз, в императорский сад, владелец которого вновь подкрался ко мне незаметно.

– Да, Ваше Величество. – Несмотря на неожиданное появление, смущаться падению имущества короны, я не собиралась. – Город, в самом деле, выглядит чарующе.

Рядом со мной на перила облокотился Ромул, наблюдая за фейерверком в его честь. Молчание, на удивление, не напрягало. Сейчас с ним было уютно даже молчать. Это алкоголь так действует?

– Я не о городе. – Голос мужчины пробирал до мурашек.

– А? Что? – До меня не сразу дошло, о чём он, а когда в голову пришло понимание, что Ромул говорит обо мне, мои щеки вновь покрылись румянцем.

– Роян, я тебе совсем не нравлюсь? – Ожидание в голосе убивало. И что ему сказать? Что он меня ни капли не привлекает, в отличие от его брата? Но сейчас я бы не смогла однозначно на это ответить. В темноте не было видно глаз, но во мне зрела уверенность, что сейчас они похожи на морские волны. Стоит забыть о том, что я нахожусь здесь с императором, и я бы сказала, что рядом стоит Реян.

Я замялась, обдумывая слова, не готовые сорваться с моих уст. В это мгновение поднялся ветер, от чего плотные гардины зашевелились словно живые. Отблески света из зала озарили балкон. С грустью убедилась, что рядом со мной находится именно Ромул. Отвела взгляд в сторону и поняла, что что-то не так. Какое-то маленькое, но значимое изменение произошло. Снова посмотрела на Ромула и быстро отвела взгляд, чтобы себя не выдать. Кулаки стиснулись от желания расцарапать наглое лживое лицо. Для успокоения сжала перила и попыталась отдышаться, видимо слишком громко.

– Роян, тебе плохо? – Вмиг заволновался мужчина.

– Не волнуйтесь, Ваше Величество. – Выдавила из себя. – Всё в порядке, корсет мне не жмёт, не нужно больше его резать. Вы же не хотите, чтобы снова примчался канцлер?

Мужчина вздрогнул, но взгляд не отвёл. Вот так и верь представителям сильного пола: завлекут в свои сети, и станут играть, как кошка с мышкой. Нет, дорогой, мышью для высокородных котов я быть не намерена. Но хотя бы это объясняет, почему забывается то, как император выглядит. Ни одно заклятье или амулет не в состоянии воспроизвести идентичную версию человека, кроме моего артефакта. Вот они, по всей видимости, так и выкручиваются, скрывая подделку от всех, кто не вхож в их круг доверенных лиц.

В груди образовался новый комок боли. Чувство, будто меня использовали, вызывало горький привкус во рту. Но как меня, простую девчонку, можно использовать в играх высших, ведь во мне, кроме артефакта ничего интересного нет. Только чтобы на отборе всё-таки появилась эта самая Роян? А жива ли ещё эта девочка, или, как и я, влезла в игру высшей знати?

Ещё вчера мне казалось, он увидел во мне что-то особенное, уникальное, что заставило его меня полюбить, а сегодня всё это оказалось лишь попыткой заинтересовать мной императора?

– Простите, Ваше Величество, я наверно пойду. В горле пересохло, а свой напиток, как вы могли заметить, я уронила. – Хорошо, что в полумраке моё лицо не так отчетливо видно, ибо вежливо улыбнуться я не смогла. Как и ожидалось, мужчина решил самолично принести жаждущей девушке воды.

Как только я осталась одна, с психом содрала с перил балкона украшающие их побеги лиан, и, разорвав на несколько частей, успокаиваясь, выбросила в злополучный сад. Пока канцлер под обликом императора не вернулся, нужно уйти с балкона, иначе не выдержу, и в самом деле решу проредить ему волосы или разукрасить лицо парочкой неровных линий.

Балкон был знакомым, до хода оставалось всего два перехода по тонким перилам. К сожалению, на этот раз мне не так повезло, так как один из соседних балконов был занят воркующей парой. Пришлось дожидаться, пока они начнут целоваться, прежде чем сбегать отсюда.

Осторожно выглянула из-за шторы, ища глазами мужчину. По дороге ко мне его задержала Клиена и сейчас о чём-то разговаривала с ним. Даже отсюда было видно, что разговор не доставляет мужчине удовольствия, но это действовало мне на пользу. Собрав юбки, с трудом удерживая такое обилие ткани в руках, я быстро перебежала на соседний балкон. Остановка. Затем ещё рывок. Равновесие не подводит меня и на этот раз, пусть до этого я и бегала в не настолько пышных и тяжёлых платьях. Поворачиваю хвост рыбы, и оборачиваюсь, прежде чем войти. Реян уже на балконе, и в непонимании оглядывается, не понимая, куда я делась. Прежде чем он заметил, я скрываюсь из виду.

Несколько минут и я уже в саду. Как бы ни хотелось уйти в свои покои, на бал возвращаться нужно. И в глаза Реяну и Ромулу мне придётся смотреть ещё не единожды, а потому мой поступок, если подумать, несколько импульсивен. Хорошо, что ходом пользуются часто, и платье я там запачкать не успела и могу смело идти назад. Только пару минут наберусь этой самой смелости. Всего несколько минут подышу воздухом и обратно.

Но прежде нужно найти Таю и всё ей объяснить. Пусть предупредит дедушку, чтобы собирал самое необходимое. Возможно, вскоре нам придётся сбегать из столицы, а то и из Империи.

Пока я пробиралась меж деревьев, радовалась про себя, что сад – закрытая территория, и гости сюда не спускаются, иначе от количества гуляющих, и не только парочек, было бы не протолкнуться.

– Ты уверен в этом? – Знакомый голос заставил затормозить на повороте и спрятаться за толстый ствол, обвитый зелёными побегами плюща. Если канцлер в зале, то, следовательно, здесь настоящий император. И мне, ой как опасно представать перед ним сейчас. Так что пока лучше затаиться, да и разговор у Ромула с подчиненным, кажется, проходил интересный.

– Сигнал был слаб, но он точно был. Льюис новичок, и посчитал, что на территорию залетела птица или пробралась мышь. – Голос второго мужчины я не узнала, но выглянув из-за дерева, смогла разглядеть, кажется, серый камзол, который обычно носил начальник стражи.

– Щит реагирует только на людей! – Император был спокоен, но даже мне от этих стальных ноток в голосе, стало не по себе. Что уж говорить о подчиненном. – Найти причину и разобраться!

– Мы выясним, почему артефакт сбоит.

– Что значит сбоит? Это я создал защиту вокруг замка и артефакт для его поддержки. Он часть щита и не может ошибаться. – Ромул, уже собравшийся уходить, остановился и вновь обернулся к подчиненному, от чего тот, кажется, даже побледнел. Но так как был полумрак, вполне возможно мне это показалось.

– Было несколько подобных всплесков утром и прямо перед балом. Мы подумали…

– Вы подумали? – Всегда спокойный и уравновешенный Ромул чуть не загорелся как факел. – Вы подумали! У меня здесь множество гостей из разных государств, люди, на которых держится наша Империя, и чья безопасность должна быть на первом месте. А вы подумали!? – Ромул приложил к голове руку, прикрыв глаза, и махнул второй, отсылая мужчину. – Прочь с моих глаз. Обеспечьте защиту периметра. Оцепить дворец. Чтобы в течение часа нашли причину и отвели в тюрьму, если не хотите сами, вместе с вашим новичком Льюисом, там оказаться.

Кто-то проник на территорию дворца? Это же просто невозможно! Столько разнообразных щитов и артефактов задействовано. А уж о количестве и уровне магов в страже, я и вовсе молчу. Чтобы такое совершить, причём неоднократно и оставшись при этом незамеченным – нужно быть сильным, а главное, опытным магом.

Убедившись, что мужчины ушли, встала в полный рост и потянулась. Не очень удобно было наблюдать и подслушивать в такой позе, но выбирать не приходилось.

Интерес, как смогли проникнуть во дворец, прямо таки съедал меня изнутри, но у меня была более важная цель, чем какие-то там заговоры и обходы щитов. Нужно найти Танаю и дать ей задание.

Зная мою изредка легкомысленную подругу, в данный момент она очаровывает какого-нибудь красавчика из высшей знати, не надеясь особо ни на что, кроме бурного но непродолжительного романа, а значит, нужно искать уединенные места, доступные гостям бала.

Выбравшись из сада, так и не наткнувшись на посторонних, я отправилась теперь уже из нашего, закрытого для посетителей, крыла, в сторону бального зала. Удача мне сегодня явно не благоволила. Когда полпути мною уж было пройдено, в одном из полутёмных коридоров, я едва не наткнулась сразу на двух императоров. Лишь только их рассеянное внимание позволило мне банально спрятаться в одной из ниш закрытой плотной бардовой шторой. К сожалению, подглядеть, что там происходит, было невозможно. Платье мешало, и велика была вероятность выдать себя шевелением шторы и шуршанием ткани. Это был не сад, где звучала музыка, здесь стояла практически полная тишина.

– Я обыскал весь зал, комнаты для гостей и даже проверил её покои. Её нигде нет. – Интонации менялись от звука к звуку. Если вначале я была уверена, что говорил Ромул, то к концу поставила бы на кон свою жизнь, что это голос Реяна.

– Не волнуйся, я приказал оцепить дворец. С ней всё будет в порядке.

– А если это пришли за ней? Что если её похитили?

– Брат, возьми себя в руки. С неё всё будет в порядке. Я тоже переживаю, но не рвать же на себе волосы. – Несмотря на слова, в голосе чувствовалось напряжение. Интересно, кого они ищут?

– Ты не понимаешь. Если с ней что-то случится… – Даже из своего закутка мне был слышен в голосе Реяна страх. Тихий вздох, мужчина старается успокоиться. – Я просто за неё сильно переживаю. Думал, хотя бы здесь она будет в безопасности.

– Мы делаем всё возможное. Не думай, что только ты волнуешься. Мне она тоже дорога. – Раздражение и быстрая речь, будто Ромул хочет закончить разговор побыстрее. На какое-то время устанавливается тишина.

– Ты? – Неверие в голосе Реян. – Я думал, ты отступишь в сторону, когда узнаешь.

– У тебя было два года. Прости, но моя интуиция говорит, что она та, кто сможет выдержать роль императрицы. Ты сам знаешь, таких женщин – единицы.

Чтобы не выдать своего присутствия, я прижала руки ко рту, сдерживая возглас. О Древние Боги! Только не говорите мне, что это всё на самом деле? Без игр и всего прочего?

Звук отдаляющихся шагов, но лишь только одного человека. Второй будто бы решил дождаться, пока второй окончательно скроется с виду. Тяжкий вздох и тихий голос, однозначно принадлежащий императору:

– Надеюсь, хотя бы это заставит тебя подумать о себе, а не об Империи!

Спокойный шаг императора совсем не соответствовал быстрым, даже нервным шагам Реяна. Дождавшись, пока вдали затихнет стук обуви, выбралась из своего тайного убежища. И всё-таки, у журналистов есть своя магия, быть в нужном месте в нужное время. Вот если бы не этот разговор, я бы продолжила считать Реяна полным ублюдком. Козлом он, правда, быть не перестал, но длина рогов в моём воображении немного уменьшились. Ситуация по-прежнему оставалась неприятной, но, уже не настолько ужасной, как в начале этого бала. Правда последняя фраза императора вызывала вопросы.

Несмотря на то, что сейчас больше всего хотелось просто вернуться в комнату и принять успокоительное, пока мужчины вели мои поиски, мне нужно было оказаться на балу. Если они не обнаружат меня там, то мозг своими придирками и нотациями, однозначно вынесут. А что самое страшное в данной ситуации, теперь они будут работать на пару.

Отряхнув платье, убирая мелкие листики и пыль, я вышла из-за закутка и задумчиво посмотрела в сторону, куда ушли мужчины. И всё-таки они правы, опасность из-за проникновения, в самом деле, велика. Есть те, кто не просто ненавидит императорскую семью, а готов жизнь положить, лишь бы хоть немного ей навредить. Но с этой проблемой пусть разбираются мужчины. В данный момент меня интересуют только женские сплетни и поддержка от подруги, а не решение государственных дел.

Шорох за спиной я не услышала, а скорее почувствовала. Будто бы где-то открыли окно, и в коридор пробрался лёгкий ветерок. Ничего, о чём стоило бы беспокоиться, но лишь, если не учитывать последние подслушанные новости.

Кто бы там ни был, так просто я свою жизнь не отдам! Кинжала или банального ножа у меня нет, но в волосах есть очень острая шпилька. Делаю вид, что поправляю локоны. Кожей ощущаю взгляд на спине. Резкий рывок шпильки, отскок в сторону и поворот к противнику.

Тупая боль пронзает затылок, а я ничего не успеваю сделать. Перед глазами всё расплывается. Темнота.

Часть 2. Не тихоня

Глава 1.

Не смотря на жгучее желание дяди устроить мою судьбу, перед отбором я заболела. Да так, что меня пришлось везти к лекарю на святые источники. Две недели, пока отбор официально не начался, он лечил меня от неизвестной болезни, одолевшей юный организм. Лицо моё денно и нощно напоминало собой мел, а болезненный отметины, проявляющиеся и исчезающие на теле, явно были, по его мнению, следами страшного проклятия, поразившего хрупкое тело, лишенное даже зачатков магии, которая бы его защитила.

Лучшая подруга, сопровождающая меня в нелёгком странствии, была единственным светочем в этом угрюмом месте. По крайней мере, до тех пор, пока не начинала давить на жалость, а делать она это умела профессионально.

– Роян Лиона Бато, если мы пробудем здесь ещё хотя бы два дня, я сойду сума. И это будет на твоей совести! – Девушка вошла в нашу общую келью и с ногами забралась на мою кровать, проигнорировав свою, стоящую напротив. Она закинула руки за голову, оперлась спиной об холодную каменную стену и выжидающе на меня посмотрела. – Ну? Сколько времени ты собираешься ещё болеть?

– Пути богов неисповедимы. – Вдохновлено сомкнула я ладони, смотря вверх, а потому не заметила, как по голове мне прилетела тяжёлая стёганая подушка. Отодвинув от возмущенной Элики вторую, спрятав орудие хулиганства за спиной, я откинулась на пустой части кровати, изучая надоевшие за эти недели, трещины на потолке. Не смотря на то, сколько денег за моё лечение заплатили дядя и крестный, даже нормальной покои выделить мне не смогли. Комната маленькая: всего здесь помещалось две кровати, покосившийся столик и сундук, заменяющий шкаф. Потолки низкие, окна крошечные с тонкими, полупрозрачными стеклышками, продуваемые всеми ветрами мира, кажется. Кровать была твёрдая, будто бы матраса на ней и вовсе не существовало. Спина от сна на подобной поверхности ныла и болела. И это учитывая, что с крестным я не в один поход ходила, и спокойно могла спать на земле. Одеяло тонкое и не один десяток раз стиранное, не спасающее от вечных сквозняков. Единственная отрада – это две подушки, которые в последний момент захватила из кареты, что доставила нас сюда, шустрая Лика. Девушка, в отличие от меня, сразу поняла, куда именно лечиться нас отправили.

А ведь когда крестный сказал собирать вещи, я так надеялась, что нас, как и в прошлый раз, отправят поправлять здоровье на берег море, где можно было наблюдать за огромными кораблями и мечтать о путешествии в дальние страны. Наблюдать за тем, как фрегаты рассекают морскую гладь, солнце отражается в натянутых парусах, которые надувает холодный, влажный, с запахом соли и приключений, ветер.

Но, как оказалось, у судьбы на меня были совсем иные планы. Родственник решил, или вылечить так, чтобы я в жизни больше вздумала болеть, или, что вероятнее, исходя из холода кельи, скудной пищи и надоедливых старух, причитающих на каждую мою фразу – добить нерадивую крестницу, чтобы не мучилась сама и не доводила окружающих.

Элику я понимала, хоть ничего сделать особо и не могла. Было удивительно, как мы с ней, в самом деле, не заболели в этой холодине. Но видимо здоровье, закаленное частым морским воздухом, было крепким, что нас и спасало. Ну, и мои маленькие хитрости.

– Не богохульствуй. В святом месте всё-таки. – Лика возмущенно засопела, скрестив руки на груди. Это выглядело настолько уморительно, что я не сдержала смех, а следом уже и сама Лика начала смеяться. Для бойкой девчушки сидение в четырёх стенах надоело уже в первые сутки, проведённые в монастыре. Что уж говорить обо мне, привыкшей вообще не сидеть на месте. Но сделать ничего мы не могли. – Отбор уже три дня как начался, больше на него никак не попасть. Не смотря на то, что твой дядя король, даже он не сможет сейчас протолкнуть тебя туда. Да и крестный, со всеми его приёмчиками тоже вряд ли сможет что-то придумать. Так что заканчивай с этой постановкой, скоро краска вся кончится. На меня кухарки уже косо смотрят. Нормальные люди не верят, что человек настолько может любить грецкие орехи, что каждый день помогает их собирать над обрывом и чистить. А что делать, когда орехи отойдут? Чем тогда тебе сыпь рисовать? Ромашкой? Чистотелом? Нас сазу же вычислял, так как оттенок не тот, и держится недолго. А луковую шелуху я варить отказываюсь. Меня точно увидят, а менять цвет волос я не собираюсь!

От подобных вариантов меня аж передернуло. Если так и дальше пойдет, у меня, в самом деле, сыпь начнётся, и никаких точек больше рисовать не понадобится. Не всякая кожа выдержит мази доктора, которыми он меня мажет. Та ещё едкая дрянь.

– Лика, я не виновата, что от его мазей даже следы от ореховой скорлупы сходят на раз. Кто же знал, что у него такая память, что он помнит, где какое пятнышко было. Его отдельный пергамент с описание всех точек, которые есть и которые исчезли – меня вообще пугает. Псих какой-то. Трясется надо мной, как над хрустальной вазой. Как бы вообще не решил в одиночную келью запереть и следить круглосуточно. – Вздрогнула я, вспоминая, как мы старались с подругой повторять расположение каждого из пятен, после того, как заметили, что он стал их зарисовывать.

– С такой пациенткой ещё бы. – Рассмеялась Лика. – Если с тобой, хоть что-то случится – весь монастырь сотрут с лица землю. Лекаря распят, а монашек отдадут в дом терпимости.

От богатого воображения подруги лишь махнула рукой. Таких садистских наклонностей я за ней не замечала. Сильно же они её все допекли. Меня стараются лишний раз не тревожить, а вот девушке, приехавшей со мной на правах служанки, которой, на самом деле она никогда не была, перепадает постоянно.

– Доктор ничего не знает. Лишнего ему никто не говорил. Он в курсе только папиного титула, да и договаривался за меня крёстный. Про маму и дядю по-прежнему никто не в курсе.

– Понимаю. Если бы кто узнал про такой мезальянс, это доставило бы твоему дяде много неприятностей. – Чуть погрустнела Лика. Она так и не смогла смириться со смертью моей мамы, так как была её воспитанницей. Я же, хоть и любила маму, но у меня оставались ещё отец, дядя и крестный. У Лики же была только я и моя мать, взявшая двухлетнюю девочку из приюта. – Хорошо, что тебя он любит, как собственную дочь.

– Что не помешало ему отправить меня на этот дурацкий отбор. – От воспоминаний, как меня подставил дорогой родственник, рассказывающий о перспективах данного брака для меня и страны в целом, хотелось плакать от обиды. Дядя у меня конечно хорошей, но со своей придурью. Выражается эта придурь, в основном, в устройстве браков для ближайших родственников. Вот и мама много лет назад, услышав от любимого старшего брата, что ей пора выйти замуж и продолжить род, так как он нашёл ей жениха: красивого, богатого, надежного и умного, вначале удивилась, так как была уже глубоко беременна мной, а после объявила брату, что она уже год как замужем. После чего они с папой уехали в его поместье, и больше мама во дворец не приезжала. Вначале он не верил, что сестра, в самом деле, вышла замуж. После был скандал, обещание отречься от нерадивой родственницы, затем он предлагал маме самой выбрать жениха из его списка, обещая замять «недоразумение». Мама, ясное дело, не согласилась, и дядя надолго впал в депрессию, после чего, всё-таки простил сестру. Не удивительно, что с таким отношением к их браку, родители во дворец не ездили. В основном приезжал к нам в гости дядя.

Если поначалу к папе он относился насторожено. Как рассказывал крестный, после их встреч приходилось тратить много пудры, чтобы скрыть синяки, то после моего рождения, дядя успокоился. Наследник у семьи появился, пусть и не в той семье, где он изначально планировал. Сам он долго не собирался жениться, а потому боялся, что королевский род сильных магов прервется. Но и тут мама не оправдала его ожиданий, родив абсолютно лишённую магии меня. По крайней мере, именно так все решили поначалу, так как ни одна проверка не выявила абсолютно ничего. А после, когда дар показал себя во всей красе, мы с мамой, Ликой и крестным решили оставить за мной это маленькое преимущество.

Надежды на то, что у меня в будущем родится сильный маг, таяли, но и тут дядя нашёл выход, каким-то неведомым мне образом затащив меня на отбор к императору. От него уж точно, по мнению дяди, должны были получиться сильные потомки.

– Попытаться отправить. – Поправила меня подруга.– Да это и не важно. Ты представляешь, как подозрительно то, что твоим здоровьем интересуется сам советник короля. А лорд Кристаф, напомню тебе, славится своим строгим характером, только ты из него верёвки вить и можешь. Не удивительно, что лекарь так волнуется его подвести. Уже все справочники с болезнями и проклятиями перерыл, включая те, что уже давно искоренили. Кажется, ещё немного и он по тебе собственные научные труды писать начнет. Такое поле для деятельности! Но знаешь что! Лично я войти в его мемуары не хочу. Так что, заканчивай балаган – поехали домой! – Махнула рукой в сторону окна Элика.

Мне оставалось лишь вздохнуть.

Домой. Как много скрыто в этом слове, и как мало оно, тем не менее, для меня значит. Отец, занятый на военной службе, уже год как пропадает на границе, отправляя редкие весточки. Дядя, наконец, женился, и сейчас они с женой ждут ребенка, как мы все надеемся – сильного мага. Крестный собирается отправиться в путешествие, но меня брать с собой отказывается, так как путь предстоит опасный и неблизкий.

Дом – это не просто четыре стены, или какое-то определённое место. Дом это там, где тебя любят и ждут. На счёт любви мне сказать нечего, я знаю и чувствую, что все они меня любят. Но им явно сейчас не до меня. Так, где сейчас мой дом?

Лика смотрела с такой надеждой, что я не смогла отказать. Откровенно говоря, мне и самой в монастыре было постоянно не по себе. Он практически вытянул из меня все соки. Постоянные ранние побудки и чтение молитв стоя коленями на холодном сыром полу. Худые, практически прозрачные послушницы и необъятные старшие монахини. А про сопровождающие всюду холод и сквозняки, и говорить было нечего. Я боялась себе представить, сколько юных девушек не выдерживает такой жизни и отправляется на погост.

Не знай я о том, насколько сильно дядя любит меня и любил мою маму, заменяя ей родителей с младенчества, можно было бы подумать, что таким оригинальным способом, он решил избавиться от соперницы на трон. Да только я понимала, почему дядя меня сюда отправил. Понимала, но принимать это отказывалась.

– Хорошо. – Смирилась я с неизбежным. – С завтрашнего дня у меня улучшится самочувствие, цвет лица и аппетит. А пятна будем потихоньку выводить. Хотя нет, у лекаря же мазь едкая. Значит, просто будем наносить меньше пятен. Дня за три я, потихоньку, поправлю здоровье, и мы сможем начать собираться в обратную дорогу. Главное успеть предупредить крестного, чтобы выслал за нами экипаж или карету. Пешком идти нам домой слишком долго. Хоть меня, откровенно говоря, это бы не остановило.

– Меня тоже. – Буркнула Элика, но было видно, что такой выход ей пришелся по вкусу. – Интересно, что за эти дни нового произошло.

– Вопрос правильный. – Согласилась я, обдумывая в это время последствия моей, так сказать, болезни. – От монашек мы можем узнать только деревенские сплетни, так что говорить с ними бесполезно. Нам нужна газета! Найдёшь мне?

– Угу. В монастыре, где из бумаги только молитвенники и житие святых? Уфф. Постараюсь. Хоть за эти дни я даже у врача газет не видела. Живём в какой-то изоляции!

Дальнейшие рассуждения подруги я уже почти не различала, так как сон волнами накатывал на меня. Прежде, чем сознание полностью окутал туман, я почувствовала, как Элика аккуратно достала подушку из-под бока, пристроив её в изголовье. Затем она поправила на мне одеяла, и, забравшись под них, легла рядом. Холод ни на день не оставлял нас в этом здании, и греться приходилось как в детстве в путешествиях – в обнимку, друг возле друга.

Чужое тепло успокаивало. В голове была уверенность – пока мы вместе, выкарабкаемся из любой передряги, и уж что-что, а какой-то там монастырь, пусть и жутко удалённый от крупных городов, с высокими стенами и огромным количеством следящих за нами глаз, не сможет нас остановить.