Он меня не проймёт. И признаний не дождётся. Я сама решаю, с кем мне делиться своими чувствами, а с кем – нет. Мне плевать, поддержит ли он меня. Тем более, я вроде как сдалась.

– Тебя Шульц опять запряг пахать за него? – сменил он вдруг тему и посмотрел вдаль. Там что-то с грохотом упало, а потом послышался звон бьющейся посуды. Я тоже стала разглядывать, что случилось, и увидела своего начальника, который упал со стула. Он пытался удержаться за скатерть, после чего со стола полетели тарелки и стаканы.

– Вот же свинья. Бедная его жена и дети, – пробубнила я себе под нос.

Так и знала, что он налакается. Несчётное количество раз я вытаскивала его тушку с пьяных вечеринок, придумывала ему алиби и прикрывала перед женой, и столько же раз он обещал, что исправится. Результат налицо. Я хотела уже ринуться на место происшествия, но директор меня удержал:

– Не надо, не ходи. Там разберутся.

Господина Шульца окружили другие коллеги из нашего отдела. Они подняли его, оттряхнули и предложили стакан воды. Кто-то звонил по телефону, наверное, чтобы его забрали.

– Ведь несправедливо же. Ты больше пяти лет работаешь в отделе маркетинга, а так дальше и не продвинулась. Разбираешься с личными проблемами Шульца, делаешь за него всю грязную и тяжёлую работу. Он совсем обленился, когда ты у него появилась. И ведь способности у тебя есть. Просто беда. Я не раз хотел тебя перевести, даже ссорился по этому поводу с Робертом. Тебе в отделе маркетинга совсем не место.

– Что вам надо? – прошипела я, начиная раздражаться, так как Эндрю вслух сказал то, что наверняка думали все.

Мне не то чтобы стыдно за своё положение в фирме. За работу секретаря у господина Шульца я получаю приличные деньги, но это, тем не менее, унизительно, когда ты застреваешь на одном месте и, несмотря на все старания, не двигаешься вперёд.

– Я к тому, что Роберт не такой хороший, каким может показаться.

Демонстративно я уставилась на Эндрю, чтобы показать, что я ни черта не понимаю из его слов и понимать не хочу. То, что господин Вольф меня не жалует, я уже и так хорошо поняла, особенно в последнее время. Неужели необходимо давить на больную мозоль?

– А ещё он совсем не тихоня, даже если создаётся такое впечатление, – добавил тот невозмутимо. – В постели он не должен тебя разочаровать. За это не переживай. Но всё равно минусов в нём предостаточно.

Я возвела глаза к потолку.

– Эндрю, прекрати уже, – сменила я деловое обращение на дружеское, чтобы он унялся наконец. – У тебя не выйдет меня разговорить. То, что происходит между мной и господином Вольфом, касается только нас двоих.

– А между вами что-то происходит? – опять включил он свою шарманку.

Ай-яй! Как же бесит! Он меня вообще всерьёз не воспринимает.

Снова я попыталась уйти и снова Эндрю мне не дал.

– Дослушай до конца. В студенческие годы у Роберта был роман с замужней женщиной. Он очень сильно её любил, но, как можно догнаться, для него всё кончилось плачевно. Муж узнал, Роба избили и в итоге бросили. Он долго страдал. С тех пор я не видел, чтобы он с кем-то встречался или проявлял к кому-то интерес. Но вот забавный момент. Стоит упомянуть твоё имя, и он начинает терять самообладание. Что раньше, что сейчас. Дожми его уже, если он тебе действительно нравится. Но учти, попробуешь его использовать – наживёшь себя серьёзного врага, – Эндрю угрожающе навис надо мной, положа себе руку на сердце, как будто произнося обещание.

– Ты его мамка, что ли? – спросила я с брезгливостью в голосе, чтобы не выдать, что ему удалось меня припугнуть. Да и вообще, когда это господин Вольф терял из-за меня самообладание? Он само хладнокровие. У него иммунитет к моему обаянию.

Эндрю вдруг засмеялся и был чертовски хорош при этом. Когда-то я любила этот смех, но сейчас меня не привлекало ровном счётом ничего в этом человеке. Бывает же такое. Может напрочь отбить весь интерес, хотя раньше сходила по нему с ума.

– Это он моя мамка. Ты это знаешь лучше всех. В кармане брюк. И надеюсь увидеть вас вместе на нашей с Эммой свадьбе.

Он похлопал меня по плечу, словно близкого приятеля, и пошёл прочь медленным шагом, оставив стоять одну в полном недоумении.

– Какой ещё карман брюк?! – крикнула я ему вслед, но ответа не последовало. «Он ненормальный, – заключила я. – Несёт по настроению бессвязную чушь. Как я раньше находила с ним общий язык? Уму непостижимо!»

Я глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, а потом пошла за стол к коллегам. После того, как нашего начальника вывели с банкета и отправили домой, веселье продолжилось. Можно было по-настоящему расслабиться, смеяться и сплетничать. Пообщавшись в узком кругу, я направилась в дамскую комнату, а выйдя оттуда, решила скрыться ненадолго в углу, чтобы отдохнуть чуть-чуть от людей и выпить бокал шампанского без посторонних глаз. Мысли в голове все перепутались. Усталость, недосып, стресс от выступления, обилие информации плюс алкоголь вымотали меня окончательно. Я морально выдохлась. Наверное, неплохо бы взять отпуск на недельку и уехать куда-нибудь в глушь подальше от всего этого дурдома. Сотовый, естественно, выключить, чтобы Шульц не мог меня разыскать и выдернуть на работу посреди отдыха. Он нередко так бессовестно со мной поступал.

Я вытерла рукой покрытый испариной лоб.

Знала бы, что тут будет настолько душно, выбрала бы платье покороче. Даже не думала, что нас соберётся так много. Компания сильно выросла за последние годы.

«Как же домой хочется!» – промычала я в свой бокал. В этот момент рядом со мной раздался приятный баритон:

– Вы сегодня постарались на славу. Впечатляющая речь. Организаторы от вас в восторге.

Я посмотрела в сторону. Там стоял господин Вольф с бокалом шампанского. При его виде я остолбенела. Не ожидала, что он ко мне подойдёт, не то что сегодня, а вообще никогда.

– С-спасибо, – поблагодарила я его с запинкой.

Он переступил с ноги на ногу, а потом снова посмотрел на меня.

– Должно быть, утомительно вот так развлекать всех без передышки. У вас потрясающие коммуникативные навыки.

Я не знала, что ему ответить. У меня снова отказали речевые функции. Но мозг, тем не менее, соображал. Я размышляла, хвалит он меня или критикует. Последует за этим выговор или награда. Неужели он наблюдал за мной и думал обо мне? Эта робкая мысль заставила сердце встрепенуться, но я тут же себя затормозила. Наивные домыслы – явно не повод для радости.

Господин Вольф выждал мгновение и когда понял, что ответа не последует, сказал:

– Не хотите потанцевать?

В этот момент меня охватил ещё больший ступор. Мои глаза округлились, а ноги стали ватными. Какой позор! Зачем он это делает? Игнорировал меня столько времени, а теперь на тебе – когда я меньше всего ждала, стал проявлять внимание. Даже потанцевать пригласил. Я его совсем не понимаю!

Не дожидаясь моего согласия, он спокойно забрал у меня из рук бокал и поставил его вместе со своим на столик рядом, а потом бесцеремонно потащил на танцплощадку в центре мраморного фойе. Мы встали с краю. Я нервно оглянулась. Это же ничего, что я танцую с начальством? Хотя не в этом проблема, а в том, что это именно господин Вольф. На следующей неделе коллеги точно засыплют вопросами, как так вышло. Он же у нас холодный, как айсберг. Со всеми строг и сдержан. Никого к себе не подпускает, на всех рычит за малейшую провинность, и никто ни разу не видел его улыбку. И тут бах – он танцует со мной. Настоящая сенсация! Если будут спрашивать, скажу, что он напился. Хотя в это тоже никто не поверит.

Господин Вольф притянул меня ближе к себе и обнял за талию. Я споткнулась о подол платья и упала подбородком ему на плечо. Всё тело обдало жаром. Никогда в жизни не была неуклюжей, но сейчас из-за нервов потеряла контроль над своим телом. Он абсолютно спокойно помог мне обрести равновесье, но даже не подумал отстраниться. Мне пришлось положить ему руки на плечи, и так мы потихоньку закружились в медленном танце. Мне было настолько неловко, что все конечности стали деревянными. Власть над происходящим полностью оказалась в руках господина Вольфа, а я лишь беспомощно слушала стук своего сходящего с ума сердца. Пульс зашкаливал по всем параметрам. А вот замдиректора казался абсолютно спокойным. Как он может быть столь равнодушным, когда мы так близко? Я закрыла глаза, пытаясь подавить свою нервозность. Нужно просто подумать о чём-то незначительном и обыденном, но переключиться на другие мысли оказалось бесполезным занятием. Я слишком остро чувствовала его ровное дыхание и тепло его крепкого тела, которое прижималось к моему. В голову лезли одни пошлости.

Несколько мгновений мы молчали. Для меня они тянулись вечность.

– Что хотел от вас господин Миллер? – спросил он сухо.

Я насторожилась. Ещё одна неожиданность с его стороны. Интересно, что он такого увидел, раз решился озвучить этот вопрос?

– Ничего особенного. Хотел посочувствовать, – ответила я коротко и не солгала. В каком-то смысле, это правда.

– Посочувствовать? – переспросил замдиректора с неожиданным любопытством. Мне даже показалось, что он немного расслабился.

– Из-за пьянства господина Шульца, – пояснила я. – Думаю, уже ни для кого не секрет, что обычно именно мне приходится спасать его из дурацких ситуаций. К счастью, сегодня господин Миллер освободил меня от этой обязанности.

Господин Вольф хмыкнул.

– Вы сами взваливаете на себя слишком много. Это господин Шульц ваш начальник, а не наоборот. Не давайте себя эксплуатировать.

– Вы что, сейчас потерпевшую сторону ещё и виноватой выставляете? – взбунтовала я, позабыв о своём смущении, но тут же потухла, когда он вдруг провёл ладонью по моей голой спине. Не нарочно… наверное. Я снова споткнулась, и он меня удержал, но от этого касания мои мысли превратились в кашу, и я забыла, о чём мы говорили.

Мне показалось, что господин Вольф хохотнул, однако в танце я не видела его лица и наверняка сказать не могла. Что его рассмешило, тоже сказать сложно – то ли моя неумелость в танцах, то ли моя реакция на его слова. Повисла пауза. Он сделал неглубокий вдох и снова спросил:

– Госпожа Браун, что с вами происходит в последнее время? Вы сама не своя.

– М-м, – замычала я в ответ. – Не понимаю, что вы имеете в виду.

Прикидываться дурочкой – не самая умная тактика, но я больше не знала, как свести ситуацию на нет. Я была не готова к тому, что он поднимет эту тему. Замдиректора не отступал.

– Не отрицайте. Вы всё прекрасно понимаете. Сначала все эти ваши ужимки, комплименты, знаки внимания, потом начали бегать от меня, и, кажется, вам неуютно в моём присутствии.

«Назовите хоть одного человека, которому уютно в вашем присутствии?» – чуть не слетело у меня с уст. Он слишком давит. Такой безжалостный! Неужели не понятно, почему я себя так веду? Зачем ставить меня в ещё более неловкое положение, тем более, когда мы у всех на виду?

– А вы не догадываетесь? – сказала я, внутренне закипая от его бестактности.

Он снова замолчал и заметно напрягся.

– Я бы предпочёл услышать ответ от вас, а не строить догадки.

Ну и ладно. Будь что будет. Дам волю чувствам. Раз решил меня донимать и хочет правду, пусть получает, как пулю в лоб.

– Это всё ваша вина.

– Моя? – удивился он по-настоящему.

Господин Вольф либо тугодум, либо ловко им прикидывается.

– Кажется, вы мне нравитесь.

Когда я это сказала, замдиректора резко прервал танец и отодвинул меня от себя. Он казался обескураженным и сбитым с толку. Всё-таки тугодум. Получается, всё это время он не понимал, что я пытаюсь выказать ему свою симпатию. Даже господин Миллер, человек со стороны заметил, а этот очкастый болван – нет. Мне и так было стыдно, а сейчас вообще хотелось бежать. Но он крепко держал меня за плечи.

– Я не ослышался? Вы только что сказали «нравлюсь вам»?

– Нет, не ослышались! – подтвердила я.

Несмотря на смущение, отступать уже было поздно и глупо. Надо набраться мужества и идти до конца. Получу прямой отказ, а потом мне станет легче. Буду латать свои раны, зная, что сделала всё, что могла. И стребую бутылку хорошего виски с Эндрю за выслушанную от него сегодня брехню.

– Почему все так реагируют? Что в этом странного? Почему вы не можете мне нравиться?

Замдиректора растерянно помотал головой.

– Погодите. Кто все? Вы с кем-то это обсуждали?

– Да, с Эммой, – призналась я честно. Эндрю не в счёт. Это он пытался обсудить со мной мои чувства, а я не поддалась.

И тут моему взору предстало редкое зрелище. Господин Вольф покраснел. Я замерла, стараясь запомнить каждый нюанс. Просто невероятно! Этот непробиваемый человек умеет смущаться, и смущается он, по сути, из-за пустяков. Я вдруг осознала, что мне сейчас раскрылось нечто особенное.

– С госпожой Шмидт? – уточнил он и отвёл взгляд, потому что я слишком пристально на него глазела.

Какой же он лапочка, когда так стесняется! Мне сразу захотелось его обнять, чтобы он смутился ещё сильнее.

– Ладно. Не важно. Давайте поговорим в более уединённом месте, – прервал он мой поток фантазий и потащил за собой к лифту.

Не говоря ни слова, он завёл меня в кабину и только там отпустил мою руку, отвернувшись в сторону. Когда мы прибыли на нужный этаж, он вышел первый. Я последовала за ним. Замдиректора залетел в свой кабинет и встал спиной ко мне, глядя в огромное окно перед собой, откуда открывался чудесный вид на ночной город. Наверное, ему сейчас было некомфортно и слишком сложно смотреть на меня.