Хуррит. Книга первая

Глава 6

Сознание долго цеплялось за спасительный сон, словно не желало возвращать меня в суровую реальность. Пульсирующая боль в области правого виска и затекшие руки мало предрасполагали к отдыху. Еще не открыв глаза, слышал, как довольно весело рядом переговариваются люди. Чуть приоткрыв глаза, всмотрелся: в десяти метрах горел костер, возле которого деловито суетилась Ада. Ее брат Данила сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, наверное, его приволокли специально для него. В поле зрения попал Саленко, он, зайдя по щиколотки в воду, что-то усиленно полоскал. Андрия так и не увидел, в данный момент только этот амбал меня беспокоил.

Попробовал пошевелить пальцами связанных у запястья рук – пальцы работали, легкое покалывание и онемение свидетельствовали о недостаточном кровотоке.

– Очнулся, москаль?

Голос украинца заставил внутренне вздрогнуть. Увлеченный своими ощущениями и попыткой слегка разработать пальцы, не заметил Андрия, подошедшего со спины. Притворяться не было смысла – широко открыв глаза и немного запрокинув голову, увидел скалящегося украинца:

– Я так и понял, что ты рядом, запах сала так и не выветрился из тебя, дубина!

– Поговори мне, – Андрий слегка ткнул меня носком берца в правое подреберье, скорее обозначив удар.

– Только и способен на подлый удар, развяжи руки и подеремся честно, – мой выпад не имел успеха. Широко улыбнувшись, украинец проигнорировал вызов и направился к костру.

Судя по всему, приложил он меня знатно, если я валялся в отключке, пока солнце не нависло над горизонтом. Минимум пару часов, если не больше. За это время они только костер разожгли, да разделали рыбу – в руках археолога были куски рыбы. Промытые части он подносил Аде, та ловко нанизывала их на металлические колышки, как маринад на шампуры. В какой-то момент меня захлестнула невероятная злость – я, по сути, всех их спас во время непонятного катаклизма, защитил от стаи волков, распределил обязанности, не забывая о себе. Даже не стал пить воду больше других, хотя мог бы. А они спокойно занимаются готовкой пищи, даже не обращая внимание на недавнего лидера. Но я ошибался, среди разноголосицы услышал, как Ада недовольным тоном выговаривала Андрию за то, что тот так сильно ударил меня прикладом автомата. После ее слов стало понятно, почему он меня так легко вырубил – и вырубил основательно.

Значит, Виктор ненадежен, ведь именно на него я взвалил оба автомата без затвора. А сейчас и затворы у меня изъяты, и, судя по всему, нож с зажигалками.

– Не умрет, очухался он, лежит и глазищами зыркает, – отмахнулся от слов девушки украинец, присаживаясь к костру.

– Виктор, посмотри, как он там, – археолог незамедлительно направился в мою сторону после слов Ады.

– Как вы, командир? – Саленко остановился в двух метрах.

– Я доверил тебе автоматы, но ошибся – для хохла нет понятия преданности и дружбы, – как можно более презрительным тоном отчеканил каждое слово.

– Командир, Артур, это не так, – горячо воскликнул археолог. Сделав шаг, он наклонился ко мне и зашептал:

– Когда вы сказали принести колышки, я сдуру положил оба автомата на камни, думал, что секундное дело. А он и воспользовался, – едва не всхлипнув, закончил шептать Саленко.

– Дурак ты, Виктор, – в сердцах ответил недотепе, – Я же ведь за всех старался. Ты и я прекрасно понимаем, что нет никакой Украины, да и России нет. Ты же видел собак, похожих на гиен. Когда такие животные могли водиться в Европе? Тысячи и тысячи лет назад, это значит, что мы во враждебной среде. А посмотри на них – развели костер, хохочут, дозора нет – враг голыми руками нас всех возьмет.

С каждым моим словом археолог втягивал голову в плечи, словно пытался защититься от слов, падавших на него. Мне было его жалко, но следовало добить:

– Теоретически остается вероятность, что нас просто телепортировало в другую местность, а не телепортировало во времени, но ставка на это весьма ничтожна. А с таким руководством, как этот здоровый олух – прямая дорога к смерти. Жаль, что такой умный и адекватный человек также не понимает всей опасности нашего положения.

– Я понимаю, но автоматы у него. Еще он один дал Даниле, они, оказывается, кореша по работе, – слил информацию Саленко.

– А Ада что, тоже небось рада, что Андрий теперь рулит?

– Я бы не сказал, – ушел от прямого ответа археолог, – Но она вроде кузина Данилы, а тот горой за Андрия. Может принести воды, река чистая, дно видно даже на глубине полутора метров, – похвастался Саленко.

– Вы пили сырую воду?

– Андрий сказал, что такая чистая вода у него даже дома из крана не течет, вначале выпил он, мы только час спустя, – мой собеседник прятал глаза от моего взгляда.

– А если выше по течению пара дохлых разлагающихся животных в воде? Дизентерии и прочей дряни захотелось, – я невольно повысил голос, привлекая внимание костра.

– Вик, что он говорит? – фамильярно обратился к археологу Андрий.

– Нельзя было пить воду из реки, – моментально ответил Саленко, отступая от меня на шаг.

– Да глупый он, – отмахнулся украинец, возвращаясь к разговору с Данилой. Но Ада отреагировала, она оставила готовку, передав импровизированные шампуры брату.

– А что нам было делать?

– Мне еще никогда не приходилось валяться у ног девушки, посадите меня, – попросил ее и археолога. Самостоятельная попытка сесть была обречена на провал – лодыжки также были стянуты злополучной стяжкой.

– Все бывает впервые, – философски заметила Ада, тем не менее помогая Саленко посадить меня. Привалившись спиной к небольшому валуну, ответил на ее первый вопрос:

– Воду надо было прокипятить, на крайний случай – процедить.

– У нас посуды не было, – огрызнулась девушка, собираясь уходить.

– Как не было? А пустая канистра? А три поллитровые бутылки из-под воды?

– Так бутылки же пластиковые! – еще немного и Ада покрутила бы пальцем у виска.

– Плохо физику знаешь, я кипятил воду даже в бумажном стаканчике, сделанном из листка тетради, – основы выживания в ГРУ были поставлены хорошо. Даже было специальное занятие, когда нужно было придумать свой альтернативный вариант решения той или иной задачи.

– Мне надо жарить рыбу, – Ада явно разозлилась, но я добил ее следующим вопросом:

– А ты удалила хорду у рыбы?

– А зачем? Костей там вроде нет, а хорда – я даже не знаю, что такое… – девушка даже покраснела. Видать и готовить-то не готовила, жила на полуфабрикатах. То ли дело мы, детдомовские. Мы умудрялись и голубей приготовить на заднем дворе: особенно вкусными были пойманные в сентябре-октябре.

– Хорда осетровых ядовита, убить, может, не убьет, но с ног точно свалит. Это такой желтоватый стержень вдоль хребта, удали его. И чему только вас учат в вашей школе?

– Не нападать на суверенные страны, – показала коготки Ада, злая на мой менторский тон.

– Ну да, куда лучше гей-парады и факельные шествия нацистов, – не остался в долгу. Притихший Саленко участия в разговоре не принимал, стоял молча, переминаясь. На последние мои слова Ада не ответила – круто развернулась и пошла к костру, откуда ее дважды звал Данила, говоря, что угли готовы.

Спустя пару минут от костра поплыл дразнящий запах жаренной рыбы – мой пустой кишечник отреагировал громким урчаньем. Пока внимание у костра было отвлечено, попробовал развязаться, но пластиковые стяжки не зря так прочно вошли в арсенал полиции и спецслужб. Убедившись, что попытки безуспешны, начал обдумывать иной вариант освобождения. Очевидно, что Андрий не планирует устранить меня физически. Но и постоянно держать меня связанным он не сможет – это один человек из группы вынужден будет все время приглядывать за пленником. Можно попытаться с ним договориться, временно проявив покорность судьбе. А как руки будут свободны, мне не составит труда вновь захватить власть. Саленко не станет помехой, скорее, даже будет рад. Позиция Ады не ясна, но вряд ли следует ждать активного противодействия. Данила все еще слаб, сам нуждается в посторонней помощи. Оставался всего один Андрий, и хотя он превосходил меня габаритами и обладал внушительной мускулатурой, проблемы я не видел.

«Помяни черта». Ухмыляясь, Андрий шел ко мне, поигрывая ножиком. Еще во время обыска трупов и сбора полезных ништяков обратил внимание на этот нож. Это был легендарный Бенчмейд Барраж из стали М390. У моего сокурсника был такой – острый, невероятно долго державший заточку, нержавеющий. Система крепления клинка была долговечной – за шесть лет учебы Дмитрий даже колол дрова этим ножом во время наших вылазок на природу.

– Стоило бы тебя уморить голодом, – нагнувшись, Андрий разрезал стяжку на ногах, – Но мы люди, а не орки, пошли есть.

Встал я не сразу, минуту пришлось подождать, прежде чем ноги обрели чувствительность. У костра слышалось только чавканье и шумное дыхание – полупрожаренные куски осетрины на пяти металлических колышках дразнили ароматом, заставляя слюну выделяться.

Мне, ожидаемо, достался самый невзрачный «шампур» – самые привлекательные были разобраны. Со стяжкой на руках не разгуляешься, после пары бесплодных попыток обратился к Андрию:

– Разрежь стяжку, я не могу есть.

– А ты положи на землю и попробуй на карачках, – расхохотался дебил, довольный своей остротой. Только Данила пару раз хихикнул – Саленко молча жевал, а Ада метнула неприязненный взгляд на украинца. Отложив свой шампур, она подсела ко мне:

– Я помогу!

Было что-то умильное в том, чтобы отгрызать куски от шампура в руках девушки: игнорируя замечания брата и Андрия, Ада помогала мне принять еду. Шашлык из осетрины получился так себе – без соли и специй это было слегка подгоревшее мясо рыбы. Но желудок требовал еды, организм нуждался в энергии, и я продолжал есть.

– Спасибо, Ада!

Девушка молча пересела на свое место, продолжая прерванную трапезу.

– Что будем с ним делать? – наевшись, Андрий потянулся, широко раскидывая руки.

– Он враг, – первым отреагировал Данила, едва съевший половину своей порции.

– Который вытащил тебя из машины и спас тебе жизнь, – вставил я свои пять копеек, заметив, как кивнула Ада, поддерживая мои слова.

– У него хорошие лидерские качества, вспомните нападение волков и как мы шли сюда, – подал голос в мою защиту Саленко.

– Он не доверил мне автомат, хотя была опасность, что сам не справится, – напомнил Андрий без особой злости в голосе.

– Ты неуправляем, импульсивен и злопамятен, мог использовать его против меня, – никто не собирался защищать меня, пришлось это делать самому.

– Они напали на нас, сколько людей погибло, он враг, и точка!

Этот еле выживший водитель Данила вызывал во мне откровенную неприязнь. И эта тварь говорит о нападении, после многолетних издевательств над жителями Донбасса? Теперь я откровенно жалел, что поступился главным правилом диверсанта – устранять врага при первой возможности.

– Но сейчас мы неизвестно где, Данила, и можно оставить эти разборки, пока не дойдем до своих, – Ада отложила в сторону шампур, добрая половина порции осетрины еще оставалась нетронутой. Либо качество еды ее не устраивало, либо девушка уже наелась.

На пару минут установилась тишина: Андрий рыгнул, спохватившись, извинился перед Адой. Та махнула в ответ, типа чего уж там, рыгай себе на здоровье. По лицу украинца было видно – происходила внутренняя борьба. Он усиленно размышлял, мимика на лице менялась ежесекундно.

– Я не хочу его убивать, и держать все время связанным – тоже не вариант, – словно говоря сам с собой, Андрий медленно обошел вокруг костра. – Развязать ему руки опасно – попытается завладеть оружием и снова начнет вести себя как командир. Русские – они такие, – с обидой, выделяя слово «русские», продолжил украинец. – Самый лучший вариант – каждый пойдет своей дорогой, если ему повезет, доберется до своих, если нет – наша совесть чиста.

– Каких своих, идиот? – не смог удержаться от оскорбления, – Нет ни моих, ни твоих. Мы черт-те где, неизвестно даже, Земля это или другая планета. А может, это Земля, но мы находимся за тысячу лет до появления цивилизаций, в эпоху мамонтов.

– Это не эпоха мамонтов, – встрял в разговор Саленко. Мы синхронно повернули головы в сторону археолога. Воодушевленный вниманием, Саленко начал загибать пальцы:

– Река, растительность, температура окружающей среды, стая волков и собак – все это могло быть только после ледникового периода. Мы на этапе постгляциального развития, предположительно, во временном периоде от десяти до пяти тысяч лет до нашей эры.

– Откуда такой временной промежуток?

На мой вопрос археолог торжествующе улыбнулся и извлек из кармана осколок камня. На его ладони лежал каменный наконечник стрелы – сделанный довольно топорно, но сомнений не было – это был наконечник.

– Что это? Где нашел, почему раньше не показал? – посыпались вопросы. Саленко поднял руки, защищаясь от нападок:

– Я нашел его час назад, когда мыл руки. Мне надо было все осмыслить, понять, к какому культурному пласту относится находка.

– И к какому? – Ада оперлась о мое плечо, ожидая ответа археолога.

– На территории современной Румынии, Молдавии, части Венгрии существовало два основных культурных пласта – пласт культуры Докриша и пласт культуры Протосескло. Ориентировочный период этих пластов от 7000 до 3000 лет до нашей эры. Были еще несколько менее значимых пластов, стоянки людей с ямной культурой находили и раньше этого периода. На раскопках находили даже фигурки людей и зверей, вырезанных из костей и рогов животных. Многие ошибочно полагают…

– Подожди, профессор, – перебил я увлеченного археолога, – Почему вы решили, что наконечник свежий? Может, он находился в воде сотни, тысячи лет, и мы совершенно в другом периоде времени, ближе к нашей эре.

– Друг мой, – Саленко довольно улыбнулся, – Я видел столько наконечников из раскопок, что могу легко понять и отличить свежеизготовленный от пролежавшего много времени.

Это была минута славы Саленко, он впервые стал центром внимания. Победоносно оглядев всю группу, археолог пояснил:

– Я нашел его в воде, но края наконечника нисколько не обточены водой. Этим сколам, – палец Саленко провел по боковым лепесткам, – максимум пара лет, видны даже царапины, оставшиеся при обработке поверхности. В древности эти земли были довольно густонаселены – стойбища встречались на расстоянии пары дней пути. И судя по останкам, что находили мои коллеги, племена неолитической Европы постоянно враждовали между собой.

– А может, это реконструкторы? – неуверенно протянула Ада, перспектива жизни в каменном веке ей казалась ужасной.

– Вспомни собак, такие твари не водились в Европе, когда правили римляне, греки, – Саленко не мог скрыть своей радости. На вопрос Андрия, чему он так радуется, последовал вполне ожидаемый ответ. Археолог был вне себя от возможности на месте изучить зарождение первых цивилизаций. Но последняя его фраза меня удивила.

– Исходя из всего сказанного, я считаю, что нам надо держаться вместе, Артур нам очень нужен, я голосую против его изгнания.

Против оказалась и Ада, не смутившаяся под злым взглядом своего брата. За мое изгнание высказался Данила и сам Андрий. Верзила даже поколебался минуту, прежде чем высказать свое мнение. Настал момент, когда надо было все брать в свои руки.

– Двое за, двое против, мой голос, как я понимаю, вы не учтете?

– Не учтем. Может, сам сделаешь доброе дело и исчезнешь? – не скрывая раздражения, зло ответил Данила, нервно закидывая автомат на плечо.

Проигнорировав его слова, я продолжил:

– Если информация Виктора верна, мы находимся во враждебной среде, где каждый мужчина на вес золота.

Поймав взгляд Ады, исправился:

– Каждый человек бесценен, и им надо дорожить. Так как голосование ничего не дало, предлагаю другой вариант.

– Какой? – синхронно спросили сторонники моего изгнания из группы.

– Предлагаю поединок: если выиграешь ты, Андрей, я признаю твое лидерство и приношу тебе клятву верности, безоговорочно выполняю все твои указания.

– А если выиграет москаль? – Данила умышленно говорил обо мне в третьем лице.

– А если выиграет москаль, то вы, хохлы, приносите мне клятву верности и выполняете все мои указания.

Данила скривился, отрицательно качая головой, Ада выслушала с каменным лицом, даже не моргнув при слове «хохлы».

– Возможно, это самый лучший вариант, – Саленко говорил медленно, словно оценивал реакцию на свои слова,– Вопрос лидерства должен быть решен раз и навсегда.

Андрий молчал минуту, критически оглядывая меня. В военной форме он выглядел статно, почти на полголовы выше меня и шире в плечах. Я в своей полуспортивной форме и черных джинсах рядом с ним казался мельче и щуплее.

– Согласен, – ответил украинец, несмотря на предостерегающий возглас Данилы.

– В таком случае развяжите меня и дайте полчаса на восстановление, – я протянул руки. Андрий достал из кармана нож и ловким движением разрезал стяжку. Автомат в его руках неотрывно смотрел на меня, даже когда я ушел за гору хвороста на отмели. Как учил наш инструктор по рукопашному бою – лучше всего драться с пустым мочевым пузырем.

Глава 7

Прошел примерно час, прежде чем я почувствовал себя готовым к драке. Недооценивать Андрия было бы глупо, сложен был хорошо, хотя лишний вес имелся. Готовясь к драке, украинец активно разминался – сняв военную куртку, Андрий остался в тактической футболке, неплохо прорисовывавшей грудные мышцы моего соперника. Андрий активно размахивал руками, нанося боксерские двойки по невидимому противнику. Я же уделял основное внимание растяжке ног – как говорил наш инструктор по рукопашному бою: ноги – главное оружие и главная слабость человека.

По тому, как разминался украинец, было ясно – ставка на нокаутирующий удар. Это работает против обычного соперника, но против него был выпускник военной академии ГРУ РФ. Одного акцентированного удара по поверхности бедра достаточно, чтобы человек захромал, теряя мобильность. А три сильных удара практически валят его с ног, особенно если мышцы бедра не разогреты.

Для схватки выбрали место прямо на отмели – ее размеры позволяли провести даже футбольный матч. Левый конец отмели, ниже по течению, был забит стволами деревьев и ветками. За ним шли валуны, и выше по течению была относительно ровная площадка с твердым слоем ила. Река веками разливалась, ил оседал и образовал место для нашего боя. Ноги в иле не вязли, лишь слегка продавливаясь под весом тела.

Опираясь на палку, Данила о чем-то шептался с Андрием, последний бросал быстрые взгляды в мою сторону. По лицу Ады было трудно что-либо понять, но в глубине души я понимал, что девушка желает мне победы. Саленко даже не скрывал, на чьей стороне его симпатии, за последний час археолог сильно вырос в моих глазах. Мало того, что он довольно смело высказывал свою позицию, так и оказался неплохо осведомлен. В нашем положении Саленко представлял наиболее ценный ресурс, и его следовало беречь.

– Готов, москаль? – Поигрывая плечами, словно профессиональный боксер, Андрий сделал пару шагов, занимая позицию у края площадки.

– Съедаю хохла на завтрак, жаль, придется поужинать тобой, до завтрака еще далеко, – я остановился у своего края. Между нами было метров десять, в ширину площадка доходила до пяти, вполне достаточно, чтобы два человека выяснили, кто сильнее. Мы сделали пару шагов навстречу и остановились друг против друга.

– По моему сигналу, – прокричал Данила, и едва я отвернулся от него, прозвучал одиночный выстрел. Инстинктивно пригнувшись, я повернул голову в сторону идиота, тратящего патроны, чтобы обругать его матом и едва не пропустил нападение. Как разъяренный бегемот, украинец ринулся на меня, вкладываясь в боковой удар. Так вот о чем они шептались с Данилой – как всегда, не обошлось без подлости. А ведь расчет был верен – выстрел отвлек мое внимание на секунду – времени достаточного для внезапной атаки и удара. А ведь попади Андрий – бой бы закончился.

Я успел уйти из-под удара в последнее мгновение – кулак просвистел, умудрившись взлохматить волосы на затылке. Украинец так вложился в удар, что по инерции сделал два шага, открываясь со спины. Я мог прыгнуть ему на спину, проводя захват шеи и обвивая ногами торс. Растянув соперника, удушил бы через двадцать секунд, но это было слишком просто. Подлость должна быть наказуема, а отбитые мышцы бедра на неделю заставят его хромать.

– Ловкий, сука, – выдохнул Андрий, разворачиваясь. Встав в боксерскую стойку, он начал медленно продвигаться вперед, периодически выкидывая джеб левой рукой. Отвечать на оскорбления во время боя глупо – только зря используешь кислород не по назначению. Дождавшись его очередного шага, молниеносно провел лоу-кик по внутренней поверхности левой ноги украинца. Андрий боксировал в классической левосторонней стойке. Удар получился классный – он пришелся на момент, когда Андрий переносил вес тела на левую ногу. Сам удар не столько болезненный в момент его нанесения, сколько в последующие минуты.

Я медленно отступал, наблюдая за походкой украинца, его шажки стали чуть короче, и он старался не переносить вес на левую ногу. Пробил, значит! Но радоваться было рано – дважды Андрий умудрился убрать ногу из-под моего удара, а один раз я зацепил ее уже на весу. Украинец едва не потерял равновесие, но быстро отскочил назад, разрывая дистанцию.

– Что ты с ним возишься, завали его, – возмущенно прокричал Данила, не понимавший, почему Андрий медлит. Но украинец был не дурак – оценив силу и скорость удара, он не собирался подставляться снова.

Улучив момент, когда Андрий не сводил глаз с моих ног, одним рывком преодолел дистанцию и провел хук, но украинец сумел уклониться. Более того, встречным ударом попал мне по подбородку, но несильно. Сближаться для размена ударов с ним не стоило, Андрий однозначно занимался боксом, и, похоже, на серьезном уровне. Отступая, я дошел до края площадки, украинец неотвратимо надвигался, лишая меня возможности маневрировать. Это не ринг, где пространство ограничено канатами, но роль канатов выполняли камни. Неудачно отскочишь в сторону – и не избежать падения, а может, и травмы.

В глазах украинца промелькнуло удовлетворение – он уже не попадался на лоу-кики, а я находился практически в западне. Слева и справа довольно крупные булыжники разной формы – по ним не пробежишься, как по илу. Первыми начали движение плечи – удар боксера виден по плечам. Не дожидаясь, пока его кулаки достигнут меня, нырнул под ноги и рывком оторвав его от земли, бросил через себя на землю. Оглушенный падением, Андрий не успел среагировать, когда, сев ему на спину, я завел руку под шею и перехватил ее правой, начиная душить.

И тут украинец совершил типичную ошибку – начал вставать в партер, пытаясь сбросить меня. Обхватив его туловище ногами, я сцепил их на животе Андрия и рывком повалил украинца на себя. Сцепленные ноги тянут туловище противника вниз, а захватом рук выгибаешь его на себя – капкан, из которого не выбраться.

К чести украинца, он продержался долго, прежде чем обмяк. Я душил его, невзирая на крики Данилы, кричавшего, что это нечестно. И только выстрел из автомата заставил меня разжать удушающий захват

– Ты убил его? – в глазах Саленко был страх, он первым бросился к лежащему Андрию.

– Нет, только усыпил. Побей его по щекам, сбрызни водой, придет в себя, – пытаясь отдышаться, я направился в сторону Данилы.

– Не подходи, – парень направил ствол автомата в мою сторону, но выстрела я не боялся. В глазах Данилы был страх, смешанный с уважением.

– Мы договорились о поединке, – отведя ствол в сторону, забрал из рук оторопевшего парня автомат. Два других лежали рядом, чуть дальше валялась разгрузка с магазинами.

– Где пистолет? – на мой вопрос Данила мотнул головой в сторону куртки Андрия. Пистолет в кобуре лежал на камне, заботливо прикрытый курткой украинца. Опоясавшись, взял один из автоматов, долго думал, что делать с другими, но решил довериться чутью. Данилу я не опасался, а Андрий, если скрасить горечь его поражения в драке, тоже должен смириться. Он уже пришел в себя и сидел на земле, окруженный вниманием Виктора и Ады. Я даже почувствовал ревность при виде бегающей возле него девушки.

– Андрей, ты отлично дрался, был момент, когда решил, что мне конец. Сегодня мне просто повезло, мир? – протянул руку украинцу.Тот колебался недолго, хрипло выдохнув

– Повезло тебе, москаль, – пожал протянутую руку.

Этому психологическому приему тоже учили в академии – никогда не унижать поверженного противника, не переводить его в стан ненавидящих. Наоборот, проявив уважение к проигравшему, можно скрасить горечь его поражения, притупить чувство мести.

– Данила еще не совсем здоров, присмотришь за ним и его автоматом, каждый патрон надо беречь, – украинец кивнул, соглашаясь. Мои слова, высказанные в форме просьбы, немного улучшили его настроение. Даже в глазах зрителей, видевших его поражение, просьба немного поднимала его статус, и Андрий это оценил.

– Не вопрос, патроны надо беречь, неизвестно с чем еще столкнемся, – грузно поднявшись с моей помощью, Андрий зашагал в сторону Данилы. Я не стал давить на него, ему еще нужно было смириться с изменившимся положением. А мне предстояло много работы, потому что надвигались сумерки, а значит, скоро могут появиться хищники.

– Вик, неси пустую канистру. Ее надо несколько раз прополоскать водой, затем набрать и вскипятить воду. Вылить кипяченную, набрать заново и вскипятить. Ее и будем пить, как остынет.

– Мы пили сырую, ничего не случилось, – Саленко несколько обескураженно смотрел на меня.

– Еще не вечер, дизентерия может проявиться и позже. Если бы это был родник или ручеек горный, то я бы и сам выпил. Но это полноводная река, в ней миллионы рыб, лягушек, змей и трупов животных. Глупо выжить после такой катастрофы и умереть от кишечной инфекции.

Археолог спорить не стал, оглянувшись в поисках Ады, нашел ее по щиколотки в воде. Девушка скинула свои кроссовки и, закатав военные брюки, наслаждалась прохладой воды.

– Ада, – резко развернувшись на мой голос, она чуть не упала.

– Меня беспокоит твой брат, он еще не здоров, и рискованно его нагружать путешествием. Переждем на этом месте несколько дней, но нам надо сделать что-то наподобие хижины, где можно укрыться на ночь.

– А я при чем? Или ты разглядел во мне строителя? – удивительно, как могут такие прелестные губы говорить такие колкости.

– Просто ставлю в известность, чтобы вы не решили, что я самостоятельно принимаю решения.

– Если Виктор прав, какой смысл во всем этом? – девушка явно была раздражена, – Нас убьют дикие звери или дикари. Куда нам идти, чем заниматься, об этом ты подумал, стратег?

– Мы все обсудим и решим голосованием, но я не собираюсь умирать от страха перед хищниками или дикарями, – пожалев, что заговорил с ней, пошел к Андрию. Предложение сделать хижину украинец поддержал. Строительного материала было вдоволь: разнокалиберных стволов деревьев было не менее пяти десятков. Не считая огромного количества веток и деревцев потоньше. После недолго совещания решили сделать что-то типа навеса. В одном месте берег круто обрывался вниз – подкатив туда пару валунов, получили две точки опор для бревен.

Опираясь на палку, присоединился Данила, скорее мешая своими советами, чем принося реальную пользу. Пока волокли бревна и валуны к месту будущего навеса, упарились. Раздевшись по пояс, продолжили работу: мои предположения оказались верны. Украинец начинал понемногу заплывать жирком, но мышечная масса была впечатляющей.

Уложив несущие бревна одним концом на валуны, а вторым на край обрывчика, получили основу навеса. Тонкие стволы и ветки укладывались поперек.

– Накидаем сверху травы, будет защита от солнца, да и от дождя немного защитит, – Андрий смахнул пот с лица. – Ты вроде тощий, Артур, но силой Бог не обидел, – польстил мне мой недавний противник.

– До тебя мне далеко, – вернул комплимент. В целом, этот парень меня не раздражал, в отличие от Данилы. Где-то подсознательно чувствовал опасность, исходившую от брата Ады. Он как шакал Табаки, сам силенок не имеет, но готов всегда настроить против тебя людей. За ним нужно приглядывать, сразу видно, что парень привык манипулировать людьми. Да и проверить бы его надо – если он отошел от сотрясения, зачем ковыляет с палкой? Усыпляет бдительность, создает образ слабого и немощного?

Был еще один момент, который мне не давал покоя – и обладал он копной золотисто-рыжих волос. Сегодня всего лишь первый день после случившегося, все находятся в прострации. Но пройдет день-два, и в Аде увидят единственную представительницу прекрасной половины человечества. Мужиков четверо, допустим, Данила ее кузен, но во многих культурах браки между родственниками допускались. Даже без Данилы, на ее внимание будут претендовать трое, и кого бы она ни выбрала, останутся недовольные. Это как женщина на корабле – не к добру. Нам сейчас не отношениями заниматься надо, а думать, как выжить. У нас есть три автомата, шесть магазинов к ним. Есть пистолет с семнадцатью патронами и перочинный нож, пара мотков веревки, металлические стержни-колышки, две зажигалки, две канистры и три бутылки пластиковые. Есть фонарик, который будет работать до разрядки аккумулятора.

Несколько патронов использованы при отражении атаки волков, еще дважды стрелял Данила, этот доморощенный судья-провокатор. Но патроны закончатся – нам надо добывать пищу – или придется отбиваться от дикарей. Нужен лук и стрелы, но стрелы без наконечников, просто палочки. А для лука нужно уметь подбирать древесину – кругом только два карагача, деревья-утопленники и море травы.

– Арт, я один раз вскипятил и вылил воду из канистры, сейчас снова набрал и поставил на огонь, – Саленко подошел так бесшумно, что я вздрогнул от его голоса.

– Отлично, как вскипит, сними с огня и поставь в реку для охлаждения. Смотри, чтобы течение не унесло, – предупредил археолога.

– Да здесь течение слабое, – отмахнулся Саленко, внезапно меняя тему:

– Арт, что думаешь об Аде?

– В смысле, что думаю? Красивая, вроде неглупая, капризная немного, но это пройдет.

– Я не об этом, – археолог присел рядом, – Вот нас четверо мужиков, а она одна. Как скоро до остальных дойдет, что других женщин они не встретят, и как скоро начнутся трения из-за нее?

А Саленко-то прав, буквально полчаса назад я сам задавался этим вопросом. А завтра и Андрий начнет поглядывать, не исключено, что и Данила, в силу отсутствия выбора.

– Раз она одна, пусть это будет ее выбором, – отвечая Саленко, чувствовал, как кошки скребли на душе. Для девушки выбор очевиден – Андрий украинец, как и она. Парень здоровый, видный – я не забыл первые минуты после катастрофы. Меня Ада пыталась пристрелить, а вот Андрию кинулась на шею.