Сердцевинум

Глава вторая

Огонек внутри дерева

Рина подняла палец и, мысленно досчитав до трех – очень уж было не по себе, – нажала на кнопку звонка. В глубине квартиры послышалась глухая трель. Рина оглянулась на сообщника – еще не поздно убраться с этажа. Но Тим казался совершенно спокойным. Его уверенность немного ободряла.

Старческий голос пропел «И-ду-у», раздался протяжный скрип – сначала открылась внутренняя дверь. Затем, отворив наружную, увенчанную молоточком в виде кошачьей головы с кольцом в зубах, на пороге появилась сама старушка. Она была одета в старомодное платье с кружевным воротником, а серьги в ушах висели такие крупные, что оттягивали мочки чуть ли не до самых плеч. Прическа старушки казалась просто потрясающей – пышные серебристые локоны, забранные назад. Но, если приглядеться, можно было заметить небольшую разницу в цвете с завитой челкой. Соседка носила шиньон.

Ее лицо приняло выражение, отдаленно напоминавшее любопытство.

– Да, дети?

– Здравствуйте, – вежливо начала Рина. – Мы хотели бы взять у вас пок… то есть интервью.

– Интервью? – удивилась старушка.

– Именно. Видите ли, мы бы хотели написать письмо про странности в нашем доме. В газету. А там, глядишь, и до этого… ЖЭКа дойдет.

– Но для письма нам нужны очень убедительные… интервью жильцов, – подхватил Тим. – А чем старше жилец, тем убедительнее. Вот мы к вам и обращаемся.

– Какое полезное начинание! – воскликнула польщенная Пульхерия Андреевна. – Какая инициатива!

Инициатива, надо сказать, принадлежала Тиму – правда, цель ее была несколько иной, но все равно очень полезной. Утром, когда Рина вывела Лира на прогулку, мальчик подъехал к ним на велосипеде. Он сказал: «Девчонка ты толковая, можешь мне поверить. Я в людях разбираюсь». Рина, конечно, была того же мнения. Так что, опустив условности, Тим сразу выдал свою идею.

Первым делом в любом расследовании – никто не сомневался, что это именно оно, – полагалось взять показания. Это не казалось особо трудным: жильцы охотно делились страхами по поводу дома. И все-таки стоило придумать какую-то легенду, чтобы легче было пресекать неудобные вопросы.

И вот теперь, вооружившись блокнотом и ручкой, Рина и Тим приступали к обстоятельному сбору показаний. Лира тоже взяли, потому что оставлять его одного в квартире было попросту опасно для плинтусов. Проблемой он мог стать, пожалуй, только для Пульхерии Андревны и ее Котлеты, так что решили начать со старушки и не слишком расстраиваться, если ничего не выйдет. Однако пожилая хозяйка явно была подслеповата и, ничего не спросив о собаке, впустила всех.

В квартире царили полумрак и книжный запах. Кошка нашлась уже в коридоре – апатично лежала на шкафчике для обуви, одетая в нелепый комбинезон. Ее веки сонно прикрывали желтые глазищи. Когда Лир проходил мимо, Котлета только дернула носом, отчего кривые усы затрепетали, как порванные струнки. Вот и вся пресловутая вражда.

– Проходите, – позвала старушка. – Присаживайтесь на стулья.

Рина и Тим обменялись недоуменными взглядами – кто вообще сидит на стульях, если это не обед какой-нибудь? Почему бы не найти где-то место для дивана? Но едва они разулись и шагнули в гостиную, как все стало ясно и одновременно нет.

Это была библиотека. Пульхерия Андревна устроила настоящую библиотеку в собственной квартире! Повсюду стояли шкафы с ящичками, в которых обычно располагается библиотечный указатель. Вот и стеллаж с формулярами, знакомыми всем, кто захаживает порой за парочкой книг. И, конечно, сами книги. Они были везде.

– Напомните-ка мне, – прищурилась старушка, пробегая пальцами по ящикам с интервалами алфавита, – на какую вам букву?

Рина оторопело поглядела на соседку. Какую такую букву? Ведь только что такую речь задвинули про интервью – в точности и не повторишь!

– Так мы интервью взять хотели, – робко напомнила она.

– Ах, да. По каталогу это у нас «И»…

Соседка проследила пальцем путь до нужного ящичка и попыталась выдвинуть его, но тот наудачу застрял.

– Пульхерия Андревна, – вмешался Тим. – Может, вам лекарство какое надо? Где аптечка у вас?

– Известно где. – Старушка удивленно приподняла брови. – На «А», непутевый ты мой. Вот, гляди.

Она и впрямь вытащила ящичек с «А» и принялась перебирать желтоватые карточки. Нужная нашлась быстрее, чем Тим успел запротестовать. Пульхерия Андревна победно потрясла ею и гордо сказала:

– В комоде в спальне!

– Так это у вас не про книги?.. – Рина непонимающе нахмурилась.

Старушка поразмыслила секунду-другую, а потом серьезно ответила:

– По-разному. Как это все-таки библиотекарь по призванию и без книг? Но чаще уже вещи приходится указывать. Память совсем подводит. Бывает, ищешь все утро нужные очки… Зачем эта суета? А так – взяла по каталогу, убрала по каталогу. Уж этот навык меня, думаю, не подведет.

Интервьюеры дружно выдохнули.

В конце концов у странной соседки выяснить удалось немногое. Шумы, по ее словам, грянули где-то с неделю назад, а еще те бандиты, которые шумели, совершенно точно крали у нее мыло. Пришлось даже новый набор открывать, так что украли куска четыре, не меньше. Тут уж Пульхерия Андревна совсем съехала с темы.

– Понимаете, мои хорошие, – тоскливо объяснила она. – Это мыло мне подруга возит из другого города. Только там магазин еще остался, который именно такое продает. Мы ведь этой маркой в юности пользовались… По ГОСТу… Душистое… а у подруги со здоровьем не ладится, неизвестно, приедет ли еще…

Гости уже только и думали, как сбежать повежливее, а Лир с подозрением косился в сторону коридора, где возлежала Котлета.

– Поняли, дорогая Пульхерия Андревна, – успел-таки вставить Тим. – Займемся мылом, как только закончим с письмом. Мы бы сами в тот магазин съездили, но, боюсь, родители в другой город не пустят. Будем искать пропавшее.

Наконец, они выбрались из квартиры. Затхлый воздух подъезда вдруг показался таким пьяняще-свежим!

Надышавшись, Рина покосилась на сообщника, и тот виновато почесал затылок.

– Да я у нее не был никогда… Но вот в третьей был, там ничего. Пойдем?

– Пойдем, – кивнула Рина. – Только отдохну морально.

Тим улыбнулся.

– У тебя хвост расквасился. Андревна и его морально утомила.

– Уф… – только и сказала Рина, закусывая резинку и освободившимися руками собирая каштановую копну. – Фто жифет-то там?

– Чаепиты.

Дверь в третью квартиру оказалась открыта. Только сунув в нее нос, Тим высунулся обратно и довольно прищурился.

– Ну что такое? – нетерпеливо спросила Рина.

– Дамы вперед.

Рина заглянула в прихожую и тут же оказалась в облаке влажного белесого марева. Пар пах как чайник, в котором заварку забыли на неделю-другую – к этому моменту внутри обычно зарождается новая жизнь.

Лиру запах явно понравился. Пес протиснулся в щель приоткрытой двери и бодро потопал в глубь коридора, опустив морду к полу. На рыжих шерстинках собачьей шубки сразу же выступили крохотные капельки осевшей влаги.

Открыв дверь окончательно и зазвенев подвешенными на ней деревяшечками, Рина и Тим последовали за Лиром. У входа в комнату они неожиданно – хотя этого вполне следовало ожидать – наткнулись на интересного вида дедушку. Он был еще древнее, чем соседка-библиотекарша, и носил бороду, похожую на сноп пожухлой травы. Дедушка кутался в просторный халат.

– О, гости дорогие! – расплылся он в беззубой улыбке. – А мы как раз заварку ошпарили. Прошу, прошу!

Тима и Рину проводили на кухню, где сидели еще трое точно таких же дедушек.

Половину кухни занимал широченный диван с вышитыми подушками; занавеска, вся в заплатках, ниспадала на него с запотевшего окна. Дедушки держали по чашке горячего чая, а на столе громоздился самый странный сервиз, который Рина когда-либо видела. Посуда была вся какая-то помятая, с неровными краями и странными выпуклостями. Бликами глянцевых боков переливались имбирного цвета чашки, мандариновые блюдечки с вкраплениями, похожими на рассыпанные специи, чайники в виде переспелых гранатов. Совершенно нормально для одной здешней чашки было иметь баклажановый цвет снаружи и гороховый внутри.

Гостей усадили и тоже снабдили чашками. Рине досталась пятнистая, причем пятнышки не только танцевали на внешней ее стороне, но и собрались на дне. Хозяин тут же плеснул в них ароматный чай и следом бросил листик мяты. Разлили остальным. Дедушки вдохнули пар и вдруг затараторили все разом:

– Еловый сироп тут бы подошел.

– Да нет же, явно напрашивается дикий мед.

– Молока, молока бы.

– Молоко скисло. Лучше клюквы, в застенке еще есть корзина прошлогодней мороженой.

Не придя к согласию, дедушки достали витиеватые ложки и принялись зачерпывать ими разные ингредиенты, стоявшие в маленьких баночках на блюде в центре стола. Поднялся звон.

Рина откинулась на спинку кухонного диванчика и расслабилась. Чаепиты ей понравились. Куда как лучше всех остальных дедушек, которых она знала, – те только вяленую рыбу ковыряли и ругались с ведущими новостей.

Тим лихо прихлебывал из своей чашки. Показания что-то не брались.

– Ты какая-то новая девочка, – зажмурившись, сказал один из дедушек.

Они все вдруг глаза позакрывали, видимо, чтобы на запахе и вкусе сосредоточиться.

– Только вчера приехала, – пояснил Тим. – Ее зовут Рина. А этого пса – Лир.

Дедушка приоткрыл один глаз и скосил его на собаку.

Лир нашел на кухне такой пышный веник, какой не грех было немного проредить, и теперь методично кусал тоненькие прутики. Заметив дедушкин взгляд, пес оставил веник и притворился, будто ему внезапно стало жарко, – высунул язык и часто задышал.

– Улыбается, – заметил дедушка.

Из-за черной окантовки вокруг пасти Рине и самой всегда казалось, что Лир – очень улыбчивый пес.

– Тут такое дело… Мы у вас интервью взять хотели, – заявил наконец Тим. – Для письма в газету. Про шумы загадочные.

– А-а-а, значит, кто-то наконец-то берется за выяснение этих пренеприятных обстоятельств, – с довольным видом заключил один из чаепитов. – Ну удачи вам, ребятки! Даже не знаю, чем помочь. Только вот побрякушка в коридоре в последнее время очень часто бренчит сама по себе. Среди ночи, бывает.

– Мы уж думаем, что пора начать дверь запирать, а то кто-то чужой ходить повадился, – поддержал его первый дедушка.

Как назло в наступившей тишине у Рины в животе раздался жуткий звук – будто лягушка квакнула. Рина очень смутилась. С утра она не успела позавтракать, сразу выбежала с собакой, и теперь пустой желудок явно был недоволен чаем без всего.

А дедушки уже лезли восемью руками в буфет за печеньем.

Оказалось, хозяева третьей квартиры знали уйму мистических историй и даже умели гадать. На чае! Рина, как услышала, стала сама не своя, извертелась на месте, думая, как бы все-таки упросить их попробовать. Один из дедушек искоса поглядывал на ее мучения и посмеивался в усы.

Наконец он широким жестом поболтал чашку над блюдцем, а затем ловко перевернул вверх дном. В таком неловком положении чашка провела еще с минуту.

– Чтобы жидкость стекла, – пояснил он.

Рина с Тимом, не сговариваясь, залпом допили свой чай – оставили на дне всего по глоточку и повторили нехитрый фокус. Дедушкино гадание как раз было готово, и глазам гостей предстало усеянное чаинками дно. Большинство из них хаотично повисло на стенках, не составив никакого знака. Но у самой кромки темнело целое скопление темных листочков, немного напоминающее кружку.

– Опять у тебя совещание, – сказал другой дедушка, покосившись на фигуру.

– Нет, это пострадавшая репутация, – возразил еще один.

– Или это чай, – простодушно заключил хозяин чашки.

Рина спешно заглянула под керамический купол, где пряталась теперь ее судьба. Немногочисленные чаинки все, как одна, улеглись на дне. Они образовали что-то вроде перевернутой елочки…

– Что это? Дерево? – изумилась Рина.

– Это колос. Лег на самом дне – отдаленное будущее. Неплохой знак.

– Понятно…

Ну вот что еще за колос? Нет чтобы маска, к примеру, театральная. Или поезд какой-нибудь, к далекому путешествию. Рина замечталась, представляя, что еще могло бы показать гадание, разочарованно вздохнула, но мгновенно оживилась, когда свою чашку перевернул Тим. У него творилось что-то грандиозное. Плавная линия темных крапинок извивалась по стенке чашки, почти образуя кольцо.

– Змея, – сказал кто-то.

– Или червь.

– И скоро. Дурной знак.

– Да все видят эту змею, – отмахнулся главный дедушка. – Вы лучше присмотритесь к во-о-он тому значку.

– Тоже колос? – спросила Рина.

– Нет. Корона!

– А-а, ну теперь-то мне все очевидно, – улыбнулся Тим. – Уже и жить неинтересно.

Вид он на себя напустил самый беззаботный, но Рине показалось, что все-таки призадумался, потому что больше в разговоре не участвовал. Без него обсуждение стихло, и вскоре вся сыскная команда вышла из третьей квартиры.

– Умопомрачительные дедули, – сказала Рина. – Просто блеск!

– Ненапряжные, – согласился Тим. – Они на пенсии духовный путь осваивают. Но мы ничего не выяснили, только мыло да бренчание. Не густо. Пойдем дальше.

Дальше, однако, удача совсем отвернулась. В большей части квартир на звонки никто не реагировал: жильцы разъехались по работам. Открывали пенсионеры, да и то не все. Некоторые только шаркали к внутренней стороне двери и, ничего интересного в глазке не увидев, молча поворачивали назад.

Рина совсем поникла: только начали, почти ничего не успели, а уже приходится откладывать расследование. Пора было уходить в свою собственную квартиру – мама скоро вернется.

Отставить лестничные шебуршанья, в общем.

Дома Рина насыпала корма в собачью миску, поставила на плиту кастрюлю под макароны, которые жутко любила с сахаром, и включила телевизор. Не удержалась и пощелкала каналы – в кои-то веки это можно было делать в свое удовольствие.

Вдохновившись самостоятельностью, она отправилась переодеться, чтобы рассекать по квартире в халате вместо всяких там теть Анжел и теть Свет, но, едва переступив порог своей комнаты, застыла как вкопанная. Даже свет включить не успела.

На прикроватном столике сидело, держа в зубах часы, животное размером с кошку. Оно обернулось на звук, и в темноте сверкнули два красных глаза.

Секунду Рина и животное смотрели друг на друга, а потом воришка подпрыгнул и исчез за столиком. Странный светлый ошейник, напоминающий небрежно повязанные бинты, прошелестел вслед за ним.

Рина бросилась спасать похищенные часы и развернула столик, но за ним уже никого не оказалось. Шорох пронесся по комнате и затих у шкафа.

Там существо зачем-то принялось биться головой о стену и шуршать воротником. Само себя загнало в угол! Рина схватила первое попавшееся – тяжелый рюкзак с еще не разобранными вещами – и двинулась в наступление.

Животное поняло, что вот-вот попадется, и, одним прыжком оказавшись на подоконнике, шмыгнуло за занавеску. Форточка как раз была открыта, и загадочный зверь не побоялся сигануть на улицу. Ну точно кошка! Рина подбежала к окну и, отдернув плотную ткань, поискала глазами маленького преступника. Вот он приземлился на асфальт, покрутился на месте. Отряхнувшись, побежал в глубь двора и скрылся среди деревьев.

Рина пулей бросилась в коридор, чуть не сбив разувавшуюся маму. Лир, такой же ошалелый, как и его хозяйка, пробежался по маминым ногам, а Рина подхватила ведро с мусором и прямо в тапках пустилась вниз по лестнице, прыгая через три ступени. Шокированная мама молча проводила ее взглядом. Рина не боялась ругани – все-таки полезное прикрытие выдумала. Мама наверняка решит, что с утра просила вынести мусор, а Рина забыла. Вот теперь и вылетела как ужаленная. Но на выходе из подъезда Рина ведро оставила – заберет, когда выяснит судьбу будильника.

Деревья встретили безмятежной тишиной, будто в городском дворе каким-то чудом оказался островок настоящего леса. Как и полагается лесу, часы здесь под ногами не валялись. Вора тоже след простыл. «Искать! Ищи!» – требовала Рина, и Лир недоуменно нюхал землю. Рина уже успела пожалеть, что не отвела его сначала в комнату – там мог остаться запах похитителя. Но тут собачий нос как будто все же что-то уловил.

Лир засеменил в угол двора, покрутился у самой ограды и замер. Когда Рина догнала его, то замерла тоже.

В глубине «леса» пряталось дерево со странным дуплом. Отверстие начиналось у самой земли и доходило почти до Рининой макушки. Похожее на длинную трещину, оно было довольно узкое, но как раз такое, чтоб внутрь мог пролезть худой человек. А самое главное… Пространство внутри дерева светилось слабым розовым сиянием – неровным, колышущимся от движения воздуха, будто маленькая свечка.

Дупло было со стороны ограды. Если самому не прятаться или не ловить воров, его ни за что не увидеть.

Рина подкралась поближе и заглянула внутрь. Даже волосы на голове зашевелились – не то от страха, не то от сквозняка, который словно затягивал внутрь. Далеко вниз уходил провал, слабо подсвеченный у самого дна. К нему вели острые колья, торчавшие из ствола и напоминавшие винтовую лестницу.

– Эй… – сказала Рина, и ее голос эхом отозвался из глубины.

Очень хотелось поделиться открытием с Тимом, но Рина боялась не то что отойти – отвернуться хоть на секунду. Что, если исчезнет их с Лиром находка? Потом никому ничего не докажешь, даже самой себе. Как же быть?..

Рина попятилась, пытаясь запомнить место, и только теперь заметила на кирпичной кладке ограды странный знак – то ли перевернутая масть пик, то ли черви со стрелочкой. Похоже, символ нарисовали давно – он порядком выцвел и был различим только в рваном танце огонька из дерева.

Символ не оставлял сомнений, что находка несет в себе тайну. Тим должен все это увидеть!

Бросив последний взгляд на дупло, Рина помчалась к подъезду.

Глава третья

Магазинчик, который работает строго одно сегодня

– Я такое видел у пня старой ели… – сказал Тим, когда компания в полном составе окружила дупло. – Но это ветки, мне кажется… Ветки, которые росли, когда дерево было еще молодое. Поэтому начинаются от самой середины.

– Под землей у деревьев ветки не растут, – возразила Рина. – Больше похоже на шипы пыточных инструментов.

– Ну что, посмотрим, что там? – неуверенно предложил Тим. – Хочешь, я слазаю первый и гляну? Позову тебя, если все будет нормально.

– Только осторожно.

Рина взяла Лира на руки и стала наблюдать, как Тим медленно пробирается в трещину и пробует колья на прочность. Удостоверившись, что они выдержат, он принялся аккуратно спускаться по спирали, держась руками за одни «ветки» и шагая по другим. Казалось, все не так уж сложно.

– Порядок. Давай сюда, – крикнул он наконец.

Голос был какой-то странный: может, из-за глубины, на которую Тим ушел, а может, он увидел внизу что-то чуднóе. Рина поудобнее перехватила Лира. Она понимала, что спуск дастся ей тяжелее: одна рука будет занята, к тому же придется следить, чтобы колья не поцарапали драгоценного друга. Но внизу ждет Тим, он сможет подстраховать.

Спускаться приходилось, изворачиваясь змеей. Изнутри ствол покрывал толстый слой мха, а на одной из опор сидел крупный слизняк. Рина, только было собиравшаяся взяться за эту «ветку», брезгливо отдернула пальцы и уцепилась за другую. Лир, довольный тем, что его взяли на ручки, вел себя хорошо. Больше всего Рина боялась поскользнуться на влажной древесине.

Наконец они с псом тоже оказались на дне. Еле поместились в тесном пространстве.

На лице у Тима было какое-то глуповатое выражение. Он глядел прямо перед собой, удивленно приподняв брови. Рина неловко развернулась и увидела точно такое же дупло, как то, в которое влезала.

– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно спросил Тим, когда они выбрались наружу.

Рина помотала головой.

Как это все-таки у них получилось? Лезли по веткам вниз, хотя под землей, как известно, ветки не растут. Да еще и оказалось, что спустились обратно откуда-то сверху – тут с ветками вроде бы сходится, но не сходится со всем остальным.

Рина оглянулась на Тима – оказалось, что и он смотрит на нее с точно таким же недоумением. Рина поставила пса на землю, и тот сразу же принялся все вокруг обнюхивать, как будто впервые увидел этот двор.

А новый дом все-таки был ничего. Сумеречные тени создавали иллюзию высокой крыши: будто кровельные листы поднялись и выгнулись по каким-то своим соображениям. Только сейчас Рина заметила куски светлого покрытия, наползающие кое-где на щербатую кирпичную кладку, и даже фрагменты лепнины. Двор тоже преобразился: ажурные кроны деревьев красиво растворялись в глубине звездного неба.

Постойте-ка, как это звездного?..

– У тебя есть часы? – спросила Рина. – Что-то слишком темно.

– Так ведь еще только… Рин, гляди!

Тим вдруг схватил ее за плечо и другой рукой указал куда-то в сторону. Туда, где заканчивался их дом и начиналась вереница уличных фонарей.

Сначала Рина не могла разглядеть ничего особенного, а потом кусочек света у самой стены дома медленно сузился и совсем пропал. Странная вытянутая фигура пересекла маленький проезд. Это был человек, но в какой-то невиданной, чрезвычайно высокой шляпе, казавшейся продолжением его головы. Шляпа неестественно плясала и загибалась от быстрых шагов. Свет фонарей со всех сторон надкусывал этот силуэт, но по движениям можно было догадаться, что человек несет в руках какой-то сверток.

– Поняла, откуда он вышел? – ликующе спросил Тим.

– Из лишней двери, – шепнула почему-то Рина. – Квартиру сдали. Или она все это время сдана была, но тайно.

– Давай посмотрим?

Втроем они двинулись к боковой стороне здания, и, чем ближе подходили, тем больше Рине хотелось потереть глаза.

Лишняя дверь сильно изменилась. Куда-то исчезли ящик для почты и звонок. Теперь над входом горела вывеска с загадочной надписью «Артефактная криптолавка Витольда Льдовского», избыточно витиеватая и сверх того украшенная томным мерцанием огоньков. Они зарождались между словом «криптолавка» и именем «Витольд», пульсировали вдоль названия, и это огоньковое путешествие настолько завораживало, что Тим и Рина с минуту просто наблюдали за чудом магазинного оформительства.

Наваждение развеяла открывшаяся дверь. Она выпустила человека и облако крепкого дымного запаха. Человек неприязненно зыркнул на внезапное препятствие, неловко потоптался возле пса и отбыл, куда собирался; облако отбывать не хотело. Рина поморщилась, а Тим прочел объявление:

– Лавка работает строго одно сегодня.

– Одно сегодня… – повторила Рина. – О, смотри-ка, Лир! Нет наклейки, запрещающей вход для собак.

Наклеек не было никаких. А вот дверь оказалась тяжелой и, как только троица оказалась внутри, захлопнулась с такой силой, что зазвенели вставки из цветного стекла.

Тим застыл на пороге с диким выражением лица, а Рина бегло изучила интерьер и про себя отметила: «Ох, как недурно». На полу покоился персидский ковер, стены увивали сложные арабески. Витрины были забиты самыми восхитительными вещицами – такого средоточия реквизита Рина и представить себе не могла! «Гасители для свечей. Уважительный способ тушения», – прочитала она одну из надписей. «Отпугиватели тараканов в виде сигар, трубок и кальянов». Повсюду блестели подвески, колокольчики и чаши, танцевали планетарные маятники.

– Добро пожаловать в мою скромную лавку, – сказал низкий голос. – Благодарю за выбор бренда Витольда Льдовского.

За прилавком, спиной к посетителям, стоял мужчина. На нем был элегантный, слегка полосатый костюм и шелковый халат, свисающий с одного плеча.

Мужчина медленно повернулся к посетителям, положил на прилавок книгу, которую до этого держал в руках, и улыбка его немного приугасла.

– О, вы здесь как будто бы впервые.

– Да, прежде мы здесь магазина не видели, – сказал Тим, про которого Рина уже, стыдно признаться, почти забыла.

– Еще бы. Готов поспорить, прежде вы ничего не видели в Сердцевинуме.

Хозяин лавки выглядел уставшим и не слишком приветливым. Но Рина с Тимом оторопело молчали, и он смягчился.

– Разве вам ничего не показалось странным?

– Показалось, – кивнула Рина. – Здесь все немного… придурочное какое-то.

– Не без этого, – легко согласился продавец.

– И вы тут всего на раз? – удивилась Рина. – И даже без объявления поточнее, чем «строго одно сегодня»?

– На один раз в месяц. Но в месяцах не может и не должно быть равного числа дней. – Хозяин лавки перешел на учительский тон. – Каждый раз луна живет по-разному. Так что я и сам не могу сказать, когда вновь открою лавку в вашем доме. Кроме него мне нужно обслужить еще два с лишним десятка домов, понимаете ли.

– Это точно не наш мир, – ошалело заключил Тим. – Какой-нибудь параллельный.

Мужчина тяжело вздохнул, и Рина испугалась, что он их вот-вот выпроводит.

– Строго говоря, внутренний, а не параллельный. Поэтому, позвольте предположить, вы оказались здесь, найдя одну из червоточин и спустившись вглубь. Самый простой способ.

– А-а-а, внутренний – это как дом-матрешка, – догадалась Рина, вспомнив родительские обсуждения. – Мир-матрешка или вроде того.

– И правда, – кивнул продавец. – Неплохое сравнение, юная госпожа. Прямо-таки преинтересное, наивное в хорошем смысле.

– И все эти предметы… на самом деле работают? Даже вот, к примеру, «Портативные Криптопечи»? Зачем они?

– Для ремесла, – туманно ответил хозяин лавки. – Знаете что, господа, раз уж вы такие находчивые, не хотите ли помочь мне в одном пустяковом деле? Правда, вам для этого понадобится недешевая вещь, что для меня выйдет накладно… с другой стороны, такому старику, как я, посыльным работать не к лицу совершенно. Вы, так и быть, сможете оставить эту вещичку себе в качестве вознаграждения. Ну вы как, согласны?

Лир крутился под ногами, демонстрируя готовность к приключениям.

– А что нужно сделать? – неуверенно спросил Тим.

Хозяин лавки потер виски, наверняка предчувствуя долгие объяснения.

– Нужно разыскать в этом сумасшедшем доме троих фамильяров и передать им новость. Новость такая: «Канцелярия Искаженного Жилья перенесла назначение домовой ведьмы на неопределенный срок – нет кандидатур». Придется фамильярам какое-то время еще самим продержаться.

– Фамильярам? – нахмурилась Рина.

Она начинала думать, что в последнее время приходилось хмуриться слишком уж часто.

– Это такие существа, которые обычно помогают домовой ведьме следить за порядком. Сейчас они здесь за старших – большая проблема с кадрами… Не волнуйтесь, я дам вам крипто-спички, те, что с синей серой на концах. Они притягивают искомое к вам либо вас к искомому.

Продавец снял с одной из витрин гигантский коробок каминных спичек и вручил Рине. Наверное, вид у нее был совершенно потерянный, потому что мужчина вздохнул и добавил:

– Поищу карту дома, с ней вам будет проще. Где-то ведь была…

Он откинул плотную шторку, закрывавшую вход в подсобное помещение, вышел и принялся чем-то там греметь.

– Безумие! – прошептал Тим.

– Фантастика! – ответила ему Рина и потрясла полученный коробок. – Беремся?..

– Естественно!

Тиму, похоже, было обидно, что ему никакого артефакта не досталось. Он взял в руки первую попавшуюся вещь с прилавка – какую-то книгу, попытался открыть ее и встретил настоящий отпор. Два глаза на переплете, которые можно было принять за декоративные, открылись и недовольно глянули на мальчика.

Книга пропищала:

– Я исключительно личная вещь, господин! Нельзя читать чужие Сокровенники, нельзя, нельзя!

Рина испугалась, не упадет ли Тим в обморок, но тот с собой справился:

– Извините, пожалуйста, я не знал. – И он положил книгу на край прилавка.

Как раз вовремя.

– Вот. – Хозяин лавки вернулся с ветхим листом бумаги. – Нужно зажечь синюю крипто-спичку и сказать, что вы ищете, – пламя покажет точку на плане дома. Если не потухнет, то даже проводит до нужного места. Обращайтесь к фамильярам вежливо: хоть они и низшие существа, сейчас от них зависит очень многое. И будьте со своим домом поосторожнее. Он может… удивить. Бывает, что и неприятно.

– Хорошенькое напутствие, – сказала Рина, когда они покинули магазин. – Дело пустяковое, совсем ерунда! Только это не перепутайте да то сделайте правильно… И не забудьте этого всего бояться! А так – тьфу, раз плюнуть.

Она покрутила в руках свое приобретение – длинный коробок, который никак не помещался в ладони и наверняка не влез бы в карман. В свете вывески он был такой же светло-серый, как обычные, но по этой серости красиво вились кружевные надписи. Рина сдвинула крышку: спички внутри оказались трех цветов – синие, розовые и черные.

Сзади нашлась инструкция:

«Синий – нужных вещей притяжение. Черный – незримость на время горения. Розовый вещие шлет сновидения. Годятся для дела и для развлечения!»

Тим развернул карту. Обращались с ней прежде не особенно бережно: одну из комнат первого этажа целиком заляпали размытое пятно и след от чашки. Да и сам дом был вычерчен немного кривовато…

– Зажигаем? – спросила Рина.

– Давай ты зажжешь и скажешь, а я поднесу карту. Не спалить бы ее.

Рина вынула длинную спичку и чиркнула ею о бок коробка. Та и впрямь загорелась синеватым цветом, но Рина уже ничему не удивлялась.

– Фамильяры, – сказала она спичке. – Нам нужны фамильяры.

Огонек затрепетал и потянулся к карте. Тим вертел лист так и эдак, пока не стало ясно, что язычок пламени пытался указать на их подъезд. Компания двинулась к нему, но у самого крыльца спичка вдруг изменила направление – повернулась концом горящего указателя к водосточной трубе.

– Тут никого нет, – расстроилась Рина.

Тим несколько раз постучал по ржавой железке – ничего, только гул внутри.

Но синяя спичка не гасла и упорно лезла в трубу. В конце концов ее проучила упавшая капля – оставила от пламени только голубоватый дымок.

– Господин фамильяр? – осторожно позвал Тим, наклонившись к самому отмету водостока.

Вот ведь вежливый стал! Удивительно все-таки, как по-разному на людях сказывается потрясение. Рина фыркнула и собралась зажечь новую спичку, но не успела: из трубы, откликнувшись на зов, выпал рыбий скелет. Тим, Рина и Лир отпрянули. Они ожидали всякого, но чтоб такое…

Скелет был крупный, с Ринино предплечье, и прекрасно сохранился. Сперва он поднял голову, затем, слегка похрустывая и постукивая позвонками, встал на зубчатый хвост. Рыбья челюсть открылась и проскрипела:

– Вы без кошек. Это хорошо. Разрешите представиться. Кетутиль. Фамильяр по Трубам.

– Уважаемый… по трубам, – обратился Тим. – Мы должны передать вам новость от какой-то Искаженной Канцелярии.

– Это хорошо. Нужны мои коллеги, – бесстрастно ответил скелет.

А может быть, интонация Рине только почудилась. В самом деле, не так-то просто говорить одними костями. Тем более если ты рыба.

– А сколько вас? И где найти остальных?

– Нас четверо, – скрипнул Кетутиль. – Без меня трое. Но ищите двоих, третий не любит общаться. Будет сложно собрать нас. Мы разные. Мне нужна вода. Наполните ванну. Высыхаю.