Читать книгу: «Игра на выживание», страница 2

– Нет, давай познакомимся с ними поближе и останемся поболтать! – истерично орал он, махая в темноте кулаками,стараясь ударить невидимого врага.

– Аня, где ты? – кричала я, почти ползая на четвереньках, судорожно ощупывая шевелящуюся землю под собой. Корни зашевелились у меня под руками, сжимаясь на запястьях. Пару раз мне по голове ударила здоровенная ветка,а затем, сползая на землю,попыталась обвить мою шею. Я от отчаяния, с диким криком вцепилась в нее зубами, сжав челюсти так сильно, что прокусила теплую, упругую кору. Оттуда брызнула теплая, невыносимо вонючая жидкость,попав мне прямо в рот.

Мерзкий вкус проник в горло,заставляя его зудеть изнутри. Я закашлялась, давясь и пытаясь выплюнуть эту гадость. Дерево взревело от боли, и ветка отступила, зато послышался еще более угрожающий,яростный шепот со всех сторон. Раздался оглушительный скрип стволов, земля вздрогнула и колыхнулась под нами, сбивая с ног Игоря. Он рухнул где-то возле меня, и от удара громко застонал.

– Я кажись, ногу подвернул! – произнес он, корчась от жгучей боли.

– …Я ногу подвернул…подвернул…подвернул… – послышалось со всех сторон, лес загудел,злобно передразнивая его. И противно засмеялся голосом Ани.

– Игорь! Аня! Да где вы мать вашу!? – кричала я, боясь того,что их схватят или еще хуже,все разбегутся кто куда.

Тьма вокруг не позволяла разглядеть ничего, кроме нечетких силуэтов, проносящихся в едва заметном освещении шляпок грибов.

– Я здесь! – всхлипнула Аня где-то совсем рядом, и я с трудом нащупала ее коленки, дрожащие как у зайчонка.

Она сидела на земле, и громко, безутешно плакала.

– Игорь, вставай! Надо выбираться из леса! – мой голос сорвался на хриплый, сдавленный шепот, когда я подхватила Аню за дрожащую руку. Ее холодные пальцы впились в мою ладонь.

– …Давай останемся… – раздался ласковый шепот прямо над нашими головами.

Деревья издавали скрипучие звуки, будто они буквально ходили вокруг нас, окружая, играя с нами,как кошка с мышкой перед тем,как сожрать. Я буквально чувствовала,как стволы сдвигаются, отрезая нам путь к отступлению.

Рядом раздался стон. Я нагнулась и моя рука легла на влажные волосы Игоря. Облегченно вздыхая, я взвалила его тяжелую руку на свое плечо и попыталась поднять. Его тело обмякло,но мне сейчас не хотелось оставлять в этом чертовом лесу никого.

– Идем! – скомандовала я больше себе, чем им, и потащила их вперед,прокладывая нам путь через смыкающуюся чащу.

Мы двигались медленно, спотыкаясь о корни, перешагивали через них, и пытались увернуться от свистящих в воздухе веток. Игорь хромал, постанывая от боли, и ругаясь,проклиная все на свете. По его голосу я поняла, что он плачет. Тихо, незаметно плачет.

Я не могла осуждать его.

Сама сейчас находилась на грани полного нервного срыва. Мозг отчаянно твердил,что все это ненастоящее, что мне снится самый дурацкий и жуткий кошмар в жизни. Что я вот-вот проснусь в своей кровати, и все это исчезнет, будто бы никогда и не было. Но почему же тогда я никак не просыпаюсь…

Деревья скрипели и шелестели за нашими спинами, неотступно преследуя. Мы слышали их движение, но не останавливались,боясь даже оглянуться. Корни ползли по земле следом за нами, пытаясь каждый раз ухватить нас,не дать пройти.

– … Почему я не просыпаюсь?…– раздалось эхо за спиной и над головой, повторяя мою собственную мысль.

Мои волосы на затылке зашевелились. Я из последних сил вцепилась в своих спутников и потащила их быстрее, прочь из леса.

– … Я хочу домой, к маме… – раздалось где-то сбоку от нас и в воздухе просвистела очередная летящая на нас ветка.

Мы втроем от мощного удара рухнули на землю, корчась от боли. Аня зашлась в истерическом рыдании, прижимая руки к расцарапанному в кровь лицу. Меня же скрутило от резкой боли в животе, и чуть не вывернуло на изнанку.

Игоря судя по звукам все же вырвало. Боль была невыносимая, мне хотелось остаться на земле, свернувшись в клубок, лежать так не двигаясь больше никогда. Но я заставила себя встать на столько быстро,как только могла позволить себе и рывком подняла на ноги обоих. Ане повезло – ветка всего лишь оцарапала ей щеку, оставив кровавую полосу,так как она была ниже ростом.

– Идем, вон там, свет,видите? – выдохнула я,чувствуя,как горячий комок застревает в пересохшем горле. Мне хотелось выбраться отсюда. Живой.

Игорь лишь бессмысленно замычал и стон вырвался из его горла. Аня все еще плакала,но крепко схватилась за мою футболку.

Мы продолжили идти. Впереди и правда что-то светилось. Когда мы дошли, то моему разочарованию не было предела. Грибы.

Свет исходил именно от них. Ядовито-оранжевый, синий, мертвенно белый и алый. Плотный ковер этих светящихся грибов. Их зловещее свечение отбрасывало мертвенные блики на гладкие стволы деревьев, превращая и без того жуткий лес в гигантский калейдоскоп ужасов.

Я обернулась и кровь застыла в жилах. Деревья и правда двигались, переставляя толстые,мясистые корни, с грохотом и скрипом ползя по земле, сминая все под своим весом. Но самое страшное было в том, что на их стволах я теперь отчетливо смогла различить лица. Злобные лица на деревьях, с разинутыми в беззвучном крике ртами, шипящие и шепчущие. Их ветви скользили по земле впереди них, извиваясь,как черные блестящие змеи.

Мы бросились бежать через проклятую грибную поляну, давя их подошвой, безжалостно гася свет,исходящий от них. Ладошка Ани мелко дрожала, мои мышцы горели от напряжения,но борьба еще не была окончена. Да и сдаваться я была не намерена.

Вскоре, небо над головами начало светлеть. Вместо черного беспросветного мрака, над нами появилось бледно- фиолетовое небо. Кромка леса была уже не так далеко от нас. И я заметила тропинку- она была так близко, всего в паре шагов, будто лес наигравшись с нами, решил выпустить свою добычу,чтобы затем поймать ее снова.

Мы переместились на нее, уставшие,израненные и испуганные до полусмерти, когда Игорь хрипло заметил:

– Кровь на земле, видишь? – он указал пальцем под ноги.

Я посмотрела вниз. На тропинке действительно была кровь, точнее,брызги крови, еще темные и свежие. Капли блестели на грибах вдоль тропинки и на земле тянулся длинный, смазанный кровавый след, будто что-то волокли.

– Может, эти двое? – спросил он со слабой надеждой в голосе.

– Или их убили… – тихо прошептала Аня.

– Надо выходить из этого чертового леса. – сказала я,задыхаясь от усталости и жажды.

Горло саднило, глаза слезились и нестерпимо щипало. Но деревья не отставали от нас, а наоборот,догоняли. Их скрип становился все громче. Сил тащить на себе тяжелого Игоря у меня больше не осталось. Мои пальцы разжались, я выпустила из рук его плечо и он рухнул на землю.

– Не могу больше, у меня нет сил тащить тебя. Ты сможешь идти сам? – выдохнула я, страдая одышкой. В глазах двоилось, мир плыл и качался, мне было чертовски плохо.

– Пошли, надеюсь, что конец близок. – ответил он хрипло,пытаясь подняться.

Сделав первый неуверенный шаг, он застонал от боли и повалился обратно. Я стиснула зубы, вновь подняла его, и мы вместе с Аней потащили к выходу из леса.

Рассвет все ярче раскрашивал небо в сумасшедшие, неземные оттенки, от голубого до зеленого. Кромка леса была уже в нескольких шагах от нас, когда одна из веток со свистом рассекла воздух и ударила нас по ногам. Аня отбросило вперед, мне чудом удалось увернуться, но ветка все же зацепила меня, ударив по подколенному сгибу. Боль взорвалась в колене – острая,жгучая.

Игорю не повезло, его опутали несколько ветвей, словно щупальца, и с легкостью подняли высоко в воздух. Он отчаянно пытался отбиться руками, но его кисти и запястья обвили еще несколько тонких, прочных веток, до хруста сжимаясь, ломая ему кости.

Я отползла к краю леса, где сидела перепуганная Аня.

Тело Игоря опутали множество веток, закрутив его в тугой кокон, затем ветви резко дернулись в стороны с чудовищной силой, и его тело разорвало пополам. На нас полетели теплые брызги крови. Я и Аня закричали, и бросились бегом из леса, пытаясь уйти как можно дальше.

Сразу за лесом начинался бескрайний луг, заросший желтой, очень острой травой. Каждый ее стебель бил по ногам, как тончайшие лезвия бритвы, оставляя на коже длинные, кровоточащие полосы. Только мы уже не замечали ничего. Лишь бы выбраться…Лишь бы всё это поскорее закончилось…

Взошло солнце, холодное и чужое, с тонким черным кольцом по краю, и лес остался далеко позади. Через луг тянулась узкая тропинка. По ней мы просто бежали, на сколько хватало сил, не оглядываясь назад,боясь увидеть то,что может просто добить нас окончательно.

Тропинка оборвалась так же внезапно,как и началась. Под ногами не осталось ничего,кроме белесой,мерцающей пустоты. Мы с криками сорвались вниз, в беззвучное,всепоглощающее ничто…

Глава 3

Я вскочила с кровати и мира вокруг меня закачался. Горло сжалось спазмом и я рухнула на пол, надрывно кашляя, стоя на четвереньках. Пальцысудорожно впились в ковер.

В висках пульсировало, в районе живота горело огнем, ноги болели и зудели. Тело просто ныло и болело,как один сплошной синяк.

Мне пришлось встать и шатаясь, будто пьяная, я поплелась в туалет,где я в обнимку с унитазом просидела до самого рассвета.

Меня никогда столько не тошнило,как в этот раз. И это было не содержимое моего желудка, а нечто странное, темное и склизкое. Наверно,надышавшись пыльцы, я выплескивала то,что попало в рот мне после того,как вгрызлась зубами в пульсирующую кору.

Утро не принесло облегчения.

Отдышавшись и волоча ноги к ванной, я услышала,как открывается входная дверь. Вернулась тетка с ночной смены. Я заперла щеколду, и включила воду. Мое отражение в зеркале было на столько отвратительным и жалким, что я бы сейчас не рискнула показаться кому-то на глаза. Особенно тетке. Увидев то,что увидела я, она бы не задумываясь вызвала мне дурку и отправила в нее, посчитав меня подсевшей на что-то.

Тетка никогда не интересовалась моей жизнью, ни моей учебой, ни то,где я бываю и с кем. Раньше меня это очень обижало, но в данной ситуации,мне это было на руку.

Мой рот и лицо были перепачканы черной липкой субстанцией,которая при этом просто невыносимо воняла. Поверх этой черной грязи, мое лицо,руки и ноги покрывали разводы засохшей крови. Волосы всклоченные, глаза дикие и красные. Я с трудом разделась и оглядела себя. На животе, в районе солнечного сплетения,красовалась широкая полоса синяка, ноги и руки расчесанные до крови. Погружаясь в воду, я закрыла глаза. Вода обожгла раны, но сейчас она мне казалась живой и спасительной.

Странно, если я спала, то почему я чувствую себя так,будто всю ночь вагоны с мешками разгружала.

Самое ужасное, что я знала ответ на свой вопрос.

Прокручивая в голове все,что со мной приключилось, я решила,что спать больше не лягу. Никогда.

Когда я вышла из ванной, то старалась не скрипеть половицами,чтобы не напугать ее. Тетка стояла у плиты, обхватив себя за локти. Ее пальцы постукивали по рукаву выцветшего халата. Она не повернулась,когда я вошла, лишь вздрогнула на скрип.

– Я еду к подруге сегодня. – сказала она совершенно равнодушным тоном. Ее глаза были уставшие,лицо серое и немного осунувшееся.

Я опустилась на стул, и спрятала руки в рукавах длинной синей толстовки.

– Отпуск? – неуверенно спросила я, и мой вопрос повис в воздухе.

Чайник засвистел, она достала вторую кружку. Движения были резкими, механическими. Чайные пакетики шлепнулись в воду.

Нет. Ответила она. – У нее мать умерла. Поеду, помогу, поддержу. Подруга детства.

Я опустила глаза. На столе лежала крошка хлеба, и я пристально разглядывала ее, чувствуя, как ком подкатывает к горлу.

– Сочувствую. – тихо сказала я,не поднимая глаз.

Мне почему-то именно сейчас захотелось ей рассказать все. Выплеснуть на нее все,что накопилось за все то время,со дня гибели родителей. Рассказать про игру, про то,что со мной случилось. Но не решилась,видя,как ей тяжело дается общение со мной.

– Долго тебя не будет? – чай обжег губы, но я почти не почувствовала боли.

– Я взяла неделю отгул на работе, вместо отпуска. – ответила она,устало потерла лоб и поставила почти полный стакан чая в раковину.

Видимо, у нее тоже не было ни настроения разговаривать ни настроения пить чай.

Мы молча разошлись. Я вернулась в комнату, чувствуя себя тенью в чужом доме, а она пошла собирать чемодан в дорогу. За закрытой дверью я хорошо слышала ее тяжелые шаги по квартире.

В моем телефоне было два пропущенных вызова и тридцать семь сообщений от Жени.

Я села на кровать, и набрала ее. Трубку почти сразу подняли.

– Ты чего не отвечаешь? – ее голос резко врезался в мое ухо. Ни «привет», ни «как дела». Только паника.

– Нам нужно к Дашке. Сейчас же. – ответила я.

В трубке повисла секундная тишина, затем подруга быстро сказала:

– Встретимся у ее подъезда.

Я шла по тенистому скверу, где люди гуляли в легких сарафанах и шортах, смеялись дети, а воздух дрожал от жары, как раскаленный металл. А я была закутанная в толстовку, чувствуя себя не в своей тарелке. Чужой.

– Ты чего в таком виде? – удивилась Женя, когда мы встретились возле последнего подъезда старой пятиэтажки.

На ней был желтый топ и белые капри. На ногах легкие кеды.

– Пошли. Потом расскажу. – коротко ответила я, поднимаясь по ступеням крыльца. Капли пота скатывались по моей спине.

Двери нам открыли не сразу. Мы стучали пока руки не заболели. За дверью была слышна возня,но кто-то не хотел видеть гостей. Затем,на пороге возникла фигура старосты.

Мы обе застыли, не решаясь сказать ни слова. Даже я на мгновение забыла, зачем мы пришли и к кому. Перед нами стояла высокая тощая фигура, облаченная в широкую не по размеру бежевую футболку, растянутые края и ворот,темные пятна непонятного происхождения, грязные засаленные волосы сосульками висящие вдоль висков, и большие темные круги под глазами. Но самое ужасное было не в том,что внешний вид у Даши был хуже чем у меня. А в том, что все ее тело было перемотано бинтами,которые были намотаны поверх других бинтов, с желтыми и грязно-коричневыми пятнами. Там,где не было бинтов,виднелись ссадины и синяки, темного,почти черного оттенка. Она смотрела на нас отсутствующим взглядом и молчала.

– Мать моя женщина! – воскликнула Жен,попятившись назад. – Кто это тебя так!?

Даша фыркнула.

– Зайдете,или так и будем стоять меня обсуждать? – грубо спросила хозяйка квартиры и сделала шаг назад,давая нам пройти.

Мы вошли в темную прихожую, свет нигде не горел,шторы плотно задернуты, однушка была заставлена горами мусора, коробок из под пиццы, доширака и куча грязной одежды и окровавленных бинтов. Пахло отвратительно.

– Что здесь творится,Даша? – брезгливо спросила Женька, осторожно переступая через груды мусора. – Ты сдохнуть что ли решила?

Дышать спертым воздухом было невозможно. Женька подошла к окну,раздвинула шторы,впуская яркий свет с улицы в квартиру и распахнула окно,жадно вдыхая свежий воздух.

– Даш, сколько тебе еще осталось? – спросила я,не обращая внимания ни на причитания Жени, ни на мусор под ногами.

Найдя кусочек дивана,который едва выглядывал из под кучи грязной одежды, я присела. Она посмотрела на меня. В ее глазах сначала показался страх,а затем удивление и боль.

– Сегодня будет последний, если я …– она тяжело сглотнула, опустилась на пол,прямо на пустые коробки из под пиццы. – Я боюсь,что не смогу.

– Что происходит? Что я успела пропустить? – хмуро спросила Женя, глядя то на нее то на меня. – Вас что пытали,пока я не видела. Выглядите обе ужасно. Ну, ты Даш,прости конечно,как бомж из подворотни. И воняешь так же.

– Почему не сможешь? – спросила я, игнорируя подругу. – Расскажи про игру.

Даша вздохнула. Тяжело так, шумно. Потерла переносицу дрожащими пальцами, задумалась на мгновение и начала свой рассказ.

– Я узнала про игру от своего дядьки, когда ездила к нему на каникулы в деревню. С дуру зарегистрировалась сама в игре. Тогда родственники предположили,что он начал пить или еще хуже, когда перестал приезжать и звонить. Сдали его принудительно лечиться, хотя он упирался,пытался сказать,что не пьет и не наркоман какой-то. Но куда там. Вы бы его видели. Хуже меня выглядел. Один глаз вообще был закрыт как у пирата. Оказалось,его у него не было. Лечиться его родня отправила. А потом,будто забыла про него,словно никогда и не было. Дом продали,а я никак не могла доказать,что у моей матери был брат. Меня саму чуть лечиться тогда не сдали.

Она замолчала, глотая слезы. Женя все это время стоявшая молча, вдруг спросила:

– То есть,игра все же настоящая, так?

Мы обе не сговариваясь кивнули.

– Значит, все тринадцать испытаний,это …

– Ад. – перебила ее Дашка. – Мне осталось одно, но я не сплю уже три дня. Каждое испытание одно хуже другого. И чем ближе ты к концу,тем сложнее они становятся. Все испытания разные, никогда не повторяются. Только мелкие детали могут быть полезными.

– Ты в чат заходила? – спросила Женя,устроившись на подлокотнике дивана.

– Да. Но я толком не читала что пишут, кроме того что какие-то грибы есть можно,какую-то траву трогать нельзя. И все в таком духе.

– Там не говорили,есть ли те,кто дошел до конца и получил желаемое? – спросила я с надеждой услышать положительный ответ.

Даша кивнула. Ее спутанные волосы закачались как паутина.

– Да. Говорили. Ради выживания и ради этой надежды,что игра дает желаемое,чат и был создан.

– Много их? А что загадывали? – хором выпалили мы с Женькой.

– Я не знаю,сколько точно. – Даша закусила потрескавшуюся губу. – Никто не знает. Ведь игроки все анонимные, только номер регистрации в чате. По слухам, разное загадывали. Но кто они,и как их найти, никто не знает. Говорили про одного парня. Он дошел до конца, загадал бессмертие. Начал игру повторно,якобы,раз он бессмертный,то сможет много раз выиграть. Пропал в самом начала игры.

– Видимо,желания действуют только в нашем мире. – задумчиво произнесла Женя.

– Еще один человек,который прошел всю игру, запросил себе глаз.

– Глаз? – удивленно спросила я. – Какой глаз?

Даша пожала плечами, потирая бинты на руках.

– Глаз Черного солнца. Я не знаю,почему он так называется. Строились предположения, что им видят то,что видеть никому не положено.

– Как Серёга из нашего потока в носу на задних рядах ковыряется? – фыркнула Женя.

Мы с Дашей улыбнулись. Напряжение немного спало.

– Давайте чай попьем? – Женька спрыгнула с подлокотника дивана и осматриваясь в комнате. – Хотя,наверное,это плохая идея. Если мы сейчас начнем разгребать твой мусор, найдем еще мышей чего доброго.

Она исчезла на кухне, попутно разгребая мусор. Вскоре, из кухни раздалось журчание воды и Женя загремела посудой. Мы с Дашей остались сидеть в зале,щурясь от яркого солнца.

– Знаешь, – начала она, – я завидую вашей дружбе. Вы замечательные девчонки. Если бы вы не пришли сегодня ко мне, я бы, наверное…

Она замолчала и в ее глазах показались крупные слезы.

– Да ладно тебе! – я вскочила и обняла ее, чувствуя,как ребра проступают сквозь тонкую ткань. – Все будет хорошо. Я понимаю,как тебе сейчас сложно и плохо. С утра я сама была в шоке. И даже спать не хотела больше ложиться никогда.

– Я рада,что не одна сейчас. – ее слезы намочили мою толстовку.

– Мне кажется,что нужно остаться сегодня вместе. – вдруг сказала я. – Я не горю желанием оставаться одна ни на секунду. Моя тетка уехала на неделю, будем тусить у меня и искать ответы на вопросы.

– Ну и присматривать за вами кто-то же должен. – возникла в проеме Женя, с тремя стаканами и чайником.

– Спасибо,девчонки! – со слезами на глазах сказала Даша.

Мне стало ее безумно жалко. Если после одной игры я чувствовала себя разбитой, то что переживает сейчас она,когда прошла двенадцать испытаний, и не свихнулась еще.

– Тогда пейте чай. – распорядилась Женька, расставляя стаканы с громким стуком. – Потом Даша идет приводить себя в порядок,а то нам чего доброго еще придется в полиции объяснять,что вы не бомжи с теплотрассы. И идем к Авее.

Мы благодарно кивнули, а она тем временем уже принялась сгребать весь накопленный мусор в большой черный мешок, морщась от зловония.

Через пару часов, мы уже втроем шли по скверу, дыша полной грудью летним городским воздухом. Даша переоделась в чистую одежду, я изнывала от жары в своей толстовке, а Женька, как настоящая мама -наседка, подбадривала нас шутками и смешила.

К моменту, когда мы дошли до моего дома, настроение у всех было почти радостное. Казалось, игра осталась где-то далеко, за горизонтом этого солнечного дня.

Тетки дома уже не было. Только записка мне с номером телефона подруги и деньги на еду, положенные под солонку

– Так, дамы, – Женя хлопнула в ладоши, – я быстро сбегаю домой, скажу родителям,что не еду с ними на дачу,и мигом вернусь назад. Без меня не играем,не плачем и не расстраиваемся. Скоро вернусь.

Она выпорхнула за дверь,оставив после себя легкий запах духов и ощущение надежности.

– Чувствуй себя как дома. – сказала я Даше, – и ни о чем не переживай.

Мне пришлось отлучиться на кухню,потому что с утра во рту не было ни крошки еды,а есть ужасно хотелось. Я принялась готовить на троих человек. Пока я готовила, Даша сидела за моим ноутбуком, добавила меня в чат игры и читала последние новости, клацая по клавиатуре. Повар с меня всегда был никудышный, а тетка вообще не любила готовить,да и не для кого было, детей никогда не было,муж умер. Поэтому для таких случаев мы закупались полуфабрикатами.

Вот и сейчас, я разогрела котлеты, сделала пюре, и поставила чайник, чтобы сделать крепкий кофе.

И вдруг я остановилась. Дома царила тишина. Я замерла, почувствовав холодок страха.

В комнате Даша сидела неподвижно, уронив голову на клавиатуру. Ее пальцы застыли на клавиатуре.

– Даш, проснись! – начала я тормошить ее за плечи.

Никакой реакции.

– Даш, не спи! Просыпайся! – я сильнее начала ее трясти.

Она была похожа на куклу, такую неживую, будто бездушную. Мертвую. Я принесла с кухни воды, и плеснула ей на лицо. Ничего не последовало. Ни один мускул не дрогнул. Я прислушалась. Дыхания не слышно, грудь не вздымается. Мне даже показалось,что она умерла.

В двери постучали. Я побежала открывать, пришла Женька. Я с испуганным лицом потащила ее в комнату.

– Даша уснула! – кричала я вне себя от страха.

Мы забежали в мою комнату и… она была пуста. Даша исчезла, будто ее никогда и не существовало. Только брызги воды остались на полу и стуле.