Эльфика. Простые вещи. Уютные сказки о чудесах, которые рядом

Кольцо

Сериал, закипающая вода в чайнике, кухонное полотенце в клеточку, немытая тарелка в раковине после быстрого перекуса, пятно на полу, дверцы кухонных шкафчиков – пора бы уже их помыть… Так… Ничего не забыли? Кажется, все на месте в небольшом, но вполне уютном мирке сорокалетней женщины. А если учесть, что она хорошая хозяйка, верная жена, заместитель главного бухгалтера и мать девятнадцатилетнего парня, то все кусочки пазла складываются во вполне приличную картинку.

Хотя… Есть что-то еще. Марго и сама не может понять что, но оно мешает, давит, даже распирает изнутри, особенно вечерами, когда все дела сделаны. Это что-то иногда вырывается наружу рыданиями, или истеричным хохотом, или тихими слезами. Что это такое, Маргарита не понимает. Да и как можно разобраться, когда… то мультиварка пищит, то отчеты в голове гудят, то телевизор призывно подмигивает?

– Мам, я пойду прогуляюсь! – вклинился в хаотичный гул женских мыслей голос сына.

– Опять со своей… хм… подругой? – не поворачивая головы в сторону Антона, проворчала Марго и критично осмотрела пятно на полу. Нужно все-таки сходить за тряпкой.

– Ну да, с ней. А что? – в голосе молодого мужчины прозвучал вызов. Или ей так кажется? Все-таки не подросток уже, когда все через противостояние… Хотя какой из него взрослый? Для нее он всегда будет «мой малыш». Всегда.

– Иди уж. – Общаться с отроком сегодня почему-то не было сил.

«Отчеты. Отчеты совсем вымотали», – нашла ответ Маргарита и привычно вздохнула. В марте у всех бухгалтеров есть негласная традиция – горестно и немного торжественно вздыхать, словно их гложет великая тайна, которую не постичь простым смертным.

«Оставляйте все дела на работе», – вспомнился Маргарите совет психолога из какой-то телепередачи, и она постаралась переключиться на дела домашние.

«Не нравится мне его девочка, эта Анна. Сама не знаю почему», – Рита устало присела на стул, по-старушечьи сгорбив спину.

– …И вскоре ты уже и не вспомнишь о том, что когда-то был молод… – устало произнес телевизор, будто решив поиздеваться над женщиной.

Сдавив виски кончиками пальцев, Маргарита прикрыла глаза. Неужели она готова превратиться в ворчливую злобную свекровь? Что за метаморфоза такая? Ведь, кажется, совсем недавно она смеялась над подобными персонажами! Стряхнув с себя оцепенение, Марго вскочила со стула и принялась действовать. Впереди ужин, стирка, пятно на полу, наконец!

С грохотом достав сковороду, Маргарита швырнула ее на плиту, будто посудина была виновницей всех ее бед. «Ненавижу все это! – пронеслось в голове. – Эту кухню, вечную борьбу с грязью, посуду, готовку, эти полотенчики!» – страсти в душе Марго разыгрались нешуточные, но руки продолжали исполнять привычный танец добропорядочной матери семейства. И вот уже на столе появилась миска, а в ней – оранжевые яичные желтки. Рядом возникла банка с мукой, готовая в любую минуту соединиться с желтками в кулинарном экстазе. «Так. А где разрыхлитель? Неужели Олег забыл купить? Вечно все забывает, – проворчала Марго, пошарив в ящике с бакалеей. – Может, он остался в продуктовой сумке?»

Сумка стояла по тумбочке в прихожей. Разрыхлителя в ней не было, зато был… маленький подарочный пакетик, а в нем – бархатная коробочка. Открыв ее, Марго ахнула: кольцо! Золотое кольцо со сверкающим камнем, обрамленным россыпью камешков поменьше.

«Вот и сослужила тебе твоя рассеянность плохую службу», – подумала Марго о муже. В быту, в отличие от работы, он был очень несобранным, вечно все забывал, оставлял где попало свои вещи, а потом не мог их найти. Помнится, на их свадьбе в загсе Олег обнаружил, что забыл обручальные кольца, помчался домой и едва нашел их… в кухонном шкафчике с мукой и крупами. «Вот уж спрятал так спрятал!» – смеялась потом свекровь. – А если бы я с кольцами пирог испекла?»

Эту черту все терять и забывать, ужасно раздражавшую Марго, от отца перенял и сын.

«Кому дарят кольца? – меланхолично и как-то обреченно подумала женщина. – Конечно, любовницам. Женам не дарят. У них и без того запросов много. Им и посуда нужна, и постельное белье, и полотенчики эти… кухонные…»

Маргарита еще раз взглянула на кольцо. Осторожно, будто оно было сделано из тончайшего стекла, она надела его на безымянный палец. Несмотря на пяток лишних килограммов в области боков и талии, ее пальцы оставались тонкими и нежными. Кольцо сидело как влитое.

Потом, вытянув ладонь перед собой, женщина снова прищурилась, будто пытаясь разглядеть в украшении какой-то тайный символ. Разгадку. Но ничего в голову не приходило.

«Оно мое, – вдруг решила Марго и выдохнула. – Ну, конечно, а чье же еще?» От этой мысли ей сразу полегчало.

– Порадуйте своих любимых нежным прикосновение тончайшего шелкового белья! – проворковал телевизор, и Марго пронзила догадка: «Ну и дура же я. Послезавтра Восьмое марта!»

Женщина сняла кольцо, положила его в коробочку, а ее вернула в продуктовый пакет, который так и остался лежать на пуфике.

* * *

Привычным жестом нащупав в темноте замочную скважину, Олег просунул ключ и открыл дверь. В нос ударил аромат жареных котлет.

– Рит, я дома! – крикнул он куда-то вглубь комнаты и скинул пальто.

Мельком взглянув в зеркало, Олег провел рукой по волосам. А он еще ничего: лицо с возрастом стало мужественнее, брюшком не обзавелся, а проседь пока служит украшением.

Марго, как всегда, суетилась на кухне. Вместо обычного халатика на ней красовалось легкое платье. Переворачивая котлеты, Маргарита что-то напевала.

Рухнув в спасительные диванные объятия, Олег нащупал пульт.

– Что сегодня новенького? – Жена присела рядом и посмотрела на него с улыбкой.

– Да все по-старому, – ответил Олег.

Что-то странное с ней сегодня. Почему она так смотрит? Олег задержал взгляд на лице жены. Парочка морщинок под глазами, румянец на щеках, немного туши на ресницах. А в серо-голубых глазах – искорки. Давно их не было видно… Оказывается, они еще сохранились.

– Какая-то ты сегодня… – перед мысленным взором Олега промелькнул образ прежней Маргариты, тоненькой смешливой девчонки, наивной и мудрой одновременно.

– Какая? – во взгляде еще больше заискрился лунный огонек. Олег никогда не мог понять, как этот холодный свет в ее глазах может гореть огнем, словно лед и пламя соединились в одно целое.

– Не такая, как обычно, – прищурился он.

На минуту показалась прежняя Марго. Дерзкая, шаловливая. Та, при виде которой у него когда-то дрожь шла по телу. И не нужно было больше ничего – смотреть бы в ее глаза, гореть в этих невозможных огненно-ледяных искрах.

Ночью Олег почувствовал на плече голову жены. «Что это с ней сегодня?» – мужчина вдохнул в себя привычный запах ее волос и ощутил, как сон уходит, уступая место совсем другим желаниям.

* * *

Утро выдалось ненастным. Мокрый снег так и норовил попасть за воротник куртки, а ледяной ветер был с ним заодно. Марго не сопротивлялась. Сегодня ей было тепло, даже жарко.

Странно: юбка до колен и шелковая блузка согревали лучше привычной шерстяной кофточки и брюк. Или это тепло идет изнутри? Марго почему-то хотелось смеяться.

Да и вообще весь день ее все время что-то смешило. Михаил Петрович с его вечно нахмуренными кустистыми бровями, секретарша Леночка, кипа бумаг на столе… Все это было не важно по сравнению тем, что кипело сейчас у нее внутри, яркими искорками вылетая наружу.

По пути домой Марго равнодушно прошла мимо продуктового магазина. Сейчас ее гораздо больше интересовала вывеска «Клеопатра». «Ведь вы этого достойны», – вспомнился рекламный слоган, и Марго решительно распахнула дверь салона красоты.

«Вы этого достойны», – пронеслось снова в магазине нижнего белья. К этому комплекту Маргарита присматривалась уже давно, но жалела денег. Сегодня настал его звездный час.

Дома никого не было. Рита скинула пальто и проскользнула в спальню – хотелось поскорее примерить обновку. Включив музыку, женщина начала раздеваться.

Музыка звучала так обольстительно и проникновенно, что она не смогла устоять перед ее зовом. Прибавив звук, Марго задвигалась в такт мелодии, забыв о времени и годовых отчетах.

* * *

«Черт, подарок к Восьмому марта! – выругался про себя Олег, стоя перед дверями квартиры. – Ладно, дам ей денег, пусть сама что-нибудь купит», – привычно подумал он.

Лучик закатного солнца пробился через коридорную форточку и заглянул в глаза мужчины. Совсем как вчера вечером, когда на него смотрела Марго. Отчего-то ему стало не по себе.

Квартира встретила его музыкой. На кухне – никого. Заглянув в приоткрытую дверь спальни, Олег обомлел. Марго кружилась по комнате почти раздетая, в чем-то легком и кружевном, напевая и смеясь одновременно. Его прежняя бестия вернулась, будто и не было этих двадцати лет.

* * *

Утром Олег встал пораньше. Пока она не проснулась, нужно быстренько сбегать за цветами. В прихожей в поисках ключей он ненароком смахнул с тумбочки пакет, и тот упал на пол с глухим стуком.

– Да чтоб тебе, – пробормотал Олег, поднимая пакет.

От падения коробочка открылась, являя миру свое содержимое. Кольцо сверкало. Кольцо манило. Кольцо обещало. А он тупо смотрел на кольцо, и в голове с трудом ворочались шестеренки.

Внезапно все встало на свои места. И оживленная Марго, и эти искорки в глазах, и вчерашний танец, и новое белье… У Олега перехватило дыхание, захотелось закурить, хотя он держался уже полгода.

Кое-как попадая в рукава пальто, мужчина выскочил за дверь.

Антона разбудил грохот двери. С трудом разлепив веки, он посмотрел на часы. «Десять! – парень резво вскочил с постели и оделся. Несколько минут он метался по квартире, чем-то громыхая и что-то бубня себе под нос. Потом послышался громкий вздох облегчения, и в прихожей снова хлопнула входная дверь.

Марго сладко потянулась в постели. «Чего это они там… расхлопались…» – мысли текли медленно и вяло. Не хотелось ни о чем думать. Лежать бы так весь день, нежиться с Олегом в обнимку…

– Олежка! – крикнула она. – Олег!

Не услышав ответа, женщина встала с постели и пошла варить кофе. По дороге на кухню взгляд упал на давешний пакет. Он валялся на полу и был пуст…

– Ну и дура же я… – прошептала Рита. Плечи привычно ссутулились. Сорок лет, лишние килограммы, взрослеющий сын, годовые отчеты, сумки с продуктами, пятно на полу… И муж, который покупает украшения для другой женщины…

Эти мыслям верить не хотелось. Женщина собралась заплакать, но почему-то передумала. «А при чем тут, собственно, кольцо? При чем тут Олег? Вчера была я. И мне было чертовски хорошо! А сегодня я такая же, как вчера. Захочу – и буду такой всегда! И новое белье, и музыка, и…»

Контрастный душ, белье, платье, каблуки, пальто и красная помада. Марго выбежала на улицу. Ей было легко и радостно, потому что теперь у нее не было ни вчера, ни завтра. У нее был сегодняшний день, которым она вольна распоряжаться по своему усмотрению.

* * *

Светофор, красный свет. Нужно как-то прийти в себя.

Олег смотрел на дорогу, а перед глазами проплывали картинки вчерашнего вечера. Как блестели ее глаза, какие мягкие и шелковистые у нее волосы, а запах…

«А что ты сам сделал для того, чтобы она была такой, как вчера? Ни-че-го. А кто-то ее зажег! И вчерашний огонь ты у кого-то украл».

– Какой же я идиот! – пробормотал Олег, глядя на танец щеток на лобовом стекле.

Загорелся зеленый свет, и машина рванула с места.

На входной двери ювелирного магазина приветливо звякнул колокольчик. «Будь что будет», – сказал себе Олег и ткнул пальцем в самое красивое кольцо с голубым камнем. Лунный камень… Маргарита всегда о таком мечтала. И Олег честно хотел его ей подарить. Как-нибудь потом, когда будет возможность… Только он и подумать не мог, что когда-нибудь может стать поздно. Поздно выбирать. Поздно покупать. Поздно дарить.

– Нет, не поздно! – со злостью буркнул мужчина.

– Простите, что вы сказали? – испуганно посмотрела на него молоденькая продавщица.

– Я сказал, что никогда не поздно, пока мы живы.

* * *

Почему-то он знал, что она будет сидеть там. В парке, на их скамейке, как и двадцать лет назад.

Ровно двадцать лет назад, Восьмого марта, именно на этой скамейке он сделал Марго предложение. В тот вечер светила луна, огненными искорками отражаясь в ее глазах. Олег любовался ими и целовал ее лицо. И обещал, что этот лунный свет будет принадлежать ей всегда. Потому что он, как Солнце, будет рядом, будет греть ее своим теплом, гореть только для нее.

«Будь моей женой. Моей Луной», – сказал он ей тогда.

– Будь моей… Луной. – Олег снова стоял перед женой, в его руке была коробочка с кольцом.

Марго прыснула со смеху. Что ж ее так смешит все сегодня?

– Нет, милый. Не хочу крутиться вокруг кого-то. Надоело. Хочешь – погрейся у моего солнышка. Мне не жалко! Впрочем, луна мне совсем не помешает, – и она протянула вперед руку, позволяя ему надеть кольцо.

Они сидели на скамейке и молчали. Каждый думал о своем. Ведь у каждого солнца есть своя система с кучей планет. Поди, разберись в них…

* * *

Антон и Аня сидели на кухне. Чай давно остыл, на столе стояла тарелка с приготовленными Аней сырниками. В кухне чистота. Пятна на полу нет.

– Родители, – встал сын с места. – Я давно хотел вам сказать… В общем, знакомьтесь – моя будущая жена…

Марго посмотрела на сына, потом перевела взгляд на девочку. «Какие красивые у нее глаза, – подумала она. – И фигурка ладненькая. И руки… Такие тонкие пальцы… Кольцо!»

На Анином пальце красовалось кольцо. То самое. С большим камнем и россыпью маленьких.

Марго не могла отвести от него глаз. Олег тоже уставился на руку гостьи.

– Любопытно, а что это за кольцо такое чудесное? – голос будущей свекрови немного дрожал.

– Это мне Антон подарил, – смущенно пролепетала Анюта.

– Ага, только я его сегодня еле нашел… Оставил в сумке, с которой вчера ходил за продуктами, и забыл.

– Так это ты ходил в магазин?! – ахнула Рита.

– Ага. Папа попросил, он не успевал.

В носу у Марго защипало, а через секунду женщина прыснула со смеху. Вслед за ней захохотал и Олег.

– Вы чего, родители? – переводил озадаченный взгляд с отца на мать и обратно сын. – Что смешного-то? Или это вы так радуетесь?

Парочка захохотала еще громче.

– Мой малыш, – почти рыдая, проговорила Марго. – Конечно, радуемся!

Не выдержав, улыбнулась и Аня. Через минуту все четверо громко и заразительно хохотали, обнявшись.

Луна смотрела в окно и, казалось, становилась еще ярче. Ее всегда привлекали горящие светила в душах этих странных вселенных, населяющих планету Земля.