Читать книгу: «Королева»

Пролог, в котором события принимают неожиданный поворот

Скромная церемония, без гостей и торжества. Минимум свидетелей. Комната, которую хоть и пытались украсить по случаю события, выглядит как обычный малый зал для приемов. В Синем Дворце беседка в саду и то была наряднее, но я не в обиде.

Чуть приподнимаю подол белоснежного платья – редкий цвет в моем нынешнем гардеробе. Не смогла отказать будущему супругу в этой незначительной детали. Хотя с моей репутацией белый наряд для присутствующих – как красная тряпка для быка.

Двигаюсь вперед. Туда, где ждет меня жених, облаченный в черное. В голове мелькает мысль, что цвета следовало бы распределить наоборот. Но что поделать.

Вместо свадебного алтаря – небольшой пьедестал, украшенный цветами. Слегка похожий на церковный аналой, если бы в этом мире были хоть какие-то религиозные обряды.

Вместо священника – Первый советник Короля, которому досталась роль регистратора бракосочетания. Он с радостью взял на себя обязанности зафиксировать брачный союз, когда узнал кого и с кем. Еще бы! От счастья его морщинистое лицо с пышными седыми усами похоже на театральную маску – застыло в безудержном веселье.

За его спиной – Камерарий Его Величества. В глазах мужчины с военной выправкой осуждение и легкая досада. Мое поспешное решение выйти замуж обеспокоило его, понимаю. Тем более, всё складывается так, как мечтал Первый советник Короля, и это не может не раздражать господина Леддокса. Однако, он довольно успешно скрывает эмоции. Как всегда.

Какого-то трепета нет, хотя это и первая в моей жизни свадебная церемония. Я нервничаю, но не из-за свадьбы. Больше меня беспокоят ее последствия. И то, как мое поспешное замужество будет воспринято одним единственным человеком…

Шаг. Еще шаг. Ингрид подхватывает букет из рук, чтобы дать больше свободы. И вот чужие заботливые руки уже поднимают полог фаты, будто выпуская птичку из клетки. Я смотрю в ярко голубые, как безоблачное небо, глаза, которые горят любовью и восторгом.

Мой жених.

Мой муж буквально через несколько мгновений.

– Мы собрались сегодня здесь, чтобы скрепить узами священного брака два любящих сердца.

В голосе Первого советника Короля мне слышится издевка, которой, конечно же, там нет.

– Согласны ли вы, Его Высочество Ив Севестеси, принц Леравийский, взять в законные жены достопочтенную баронессу, леди Софию Фенисто Нейлбрант? Чтобы быть с ней в горе и в радости, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас?

– Согласен.

Первый раз, когда я слышу второе имя Ив. «Севестеси». Красиво звучит. Как и его магия, ему очень подходит.

– А вы, достопочтенная баронесса, леди София Фенисто Нейлбрант, согласны ли вы взять в законные мужья Его Высочество Ива Севестеси, принца Леравийского? Чтобы быть с ним в горе и в радости, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас?

– Согласна. – Глубокий вдох. Выдох.

– Объявляю вас мужем и женой.

«Прости меня, Алекс».

Глава I, в которой София осваивается в новом доме

Все в Великом Дворце поражало роскошью и величием. Предметы обстановки, величина комнат, даже стены, обитые парчой и шелком, буквально дышали пафосом. Теперь я понимаю, что на его фоне Синий Дворец всегда казался Королю игрушкой для юных и несмышленых принцев.

Ступив полноправным владельцем внутрь Великого Дворца Чарльз словно вырос в плечах, приосанился. Его шаги, размашистые, неспешные, гулко отдавались в коридорах. Я плелась следом как собачка на привязи. Голова – пустая и тяжелая. В ушах еще звенит приказ, отданный безжалостным тоном: «Ты будешь Королевой, София!».

Решения не было. Ловушка захлопнулась. И как в анекдоте, по пустой голове бегал одинокий таракан с криками: «Что делать? Что делать?».

«Сейчас обидно было».

А, нет, не одинокий. Совсем забыла про тебя, Драх. Еще и ты тут.

«Куда я денусь?».

Показалось или демон, засевший в моем сознании, грустно усмехнулся: «Я – твоя магия. Твоя сила.»

– Да-да, ты самый сильный, я помню. Возьми с полки пирожок…

– Миледи! – Знакомый голос выбил лишние мысли из головы и воздух из легких, словно под дых ударили. Я замерла за спиной Чарльза, всматриваясь в женскую фигуру посреди бокового коридора, а затем кинулась к ней и обняла. Ингрид, родная!

– Никакого уважения… – Проворчал Чарльз и прошествовал дальше, милосердно оставляя нас наедине.

– Ох, миледи. Этмо и взаправду вы! – Ингрид чуть отстранилась, разглядывая меня с ног до головы. Оттерла лицо рукавом, размазывая слезы. Я поняла, что по моим щекам тоже струится предательская влага.

– Божечки, Ингрид, как я рада тебя видеть!.. – Проговорила и чуть не прикусила язык. Жар стыда опалил щеки.

«В здравии», – хотела добавить и поняла, что за все время с момента покушения ни разу даже не вспоминала про верную служанку. Как она? В порядке ли? Не пострадала ли во время недолгого, но кровавого мятежа? И позже, когда тени «зачищали» Столицу от мятежников? Будучи полностью озабоченная лишь своими переживаниями как всегда не думала ни о ком другом. В моем репертуаре, да.

– Пойдемте-ка за мной, миледи. – Ингрид по-своему восприняла внезапно повисшее между нами молчание. – Стало быть, провожу вас. С дороги-то устамши, поди.

Оставалось лишь кивнуть и послушно последовать за ней. Бессердечная ты, София. Безжалостная эгоистка.

– Прости, Ингрид. Хочу побыть одна.

Оглядываюсь по сторонам в роскошных покоях. Мое новое место обитания. Тюрьма. Клетка для глупой птички. Ничего не поменялось, разве что цвет стен теперь не приторно розовый, а бежево-золотой.

– Отдыхайте, миледи.

Ингрид понятливо кивает и выходит, прикрывая дверь. Мне хочется кричать от беспомощности. Плакать и громить все вокруг, но я, конечно же, этого не делаю. Падаю на кровать.

– Драх, все могло сложиться по-другому?

– Это вопрос?

– Ты сильный, Драх. Самый сильный. Но не самый умный. – Произношу вслух.

Демон мое замечание игнорирует, обиделся, наверное. Эх, как бы мне пригодился мудрый совет в свое время. Одно слово, предостережение, высказанное вовремя, решило бы все.

Но у нас с Драхом договоренность: он отвечает только на один вопрос в сутки. Вопрос-то любой и ответ на него будет дан, да только проблема – правильно его сформулировать.

Ох, не так у тебя мозги «заточены», София. Не под ту резьбу, что надо. Вокруг творится шахматная партия, каждый делает свой ход, а ты по-прежнему играешь в поддавки, вот и доигралась. Доверила свою жизнь и полный контроль над ней человеку, что усыпил твою бдительность сладкими речами.

«Не бойся, девочка. Я не причиню тебе зла», – так он говорил. А еще обнимал меня, прижимал к себе, ободряюще хлопал по руке. В лоб поцеловал, в-ваш-шество. Почему не догадалась об истинных намерениях? Я же видела как сверкали его глаза! Радостно, с предвкушением.

Конечно. Не причинит. Да только вспомни, что тебе гадалка говорила: «Счастье – оно для всех разное. Что одному счастье, то другому горе горькое». Вот-вот.

«Ты будешь королевой, София. Я приказываю».

Кронпринц Чарльз Терве всю свою долгую-предолгую жизнь ждал этого момента. Ждал, что наступит его время. Что он оденет корону на голову и сядет на трон. Вот и для тебя он даже не мыслит другого счастья. В его понимании, должно быть, власть – высшая награда. За верность, за победу, за то, что ты, София, помогла ему осуществить мечту.

Вот только он не понимает – я-то никогда не хотела короны! Никогда!

Да разве может помыслить влиятельный, властный мужчина, не обделенный привлекательностью, что ты мечтаешь оказаться в объятиях другого? Опального сына графа Прадо, лишенного и наследства, и титула, и привилегий? Ложно обвиненного в убийствах детей. Прислуживающего покорной тенью всеми ненавистному герцогу Давосскому. Алекс…

Мде, воистину, сердце женщины – загадка.

Впрочем, ты, София, ничуть не лучше – беглая, незаконнорожденная дочка барона Нейлбранта, взбалмошная фаворитка без поддержки семьи, а теперь еще и Тень, не смеющая нарушить приказ.

У тебя даже нет защиты от «неудобных» приказов! Покажет Чарльз пальчиком на любого, даже близкого тебе человека, и ты пойдешь выполнять его волю как миленькая. У Алекса хотя бы есть право не убивать. У тебя даже этого нет.

Вашу машу. Одна надежда, что Изначальная Тьма подтвердила желание, а, значит, вернуться в свой мир все-таки возможно. Сбежать. Ты всегда мечтаешь сбежать, София.

Вот только когда это произойдет, ты не подумала? Через год? Два? Десятилетие? Станешь Королевой, нарожаешь Чарльзу наследников, а потом здрасьте-досвиданья, я в другой мир? Дети, вы остаетесь с папой?

Хм. Интересно, вот загадала я желание, а могу ли я передумать? Точнее, перезагадать мне никто не даст, а вообще отказаться можно? Или меня отправят-таки в другой мир насильно? Или, если Чарльз меня послушает и не отправит, то клятва будет нарушена, и он умрет?

Проблема. Все как ты хотела, София. Семья, ребятишки, дом полная чаша. Чем же ты опять недовольна-то, а? Вздыхаю.

– А будь на месте супруга Алекс?

В голосе Драха искушающие нотки. Ага, решил, значит, прервать молчание. Щеки моментально заливает краской. Хорошо, что договоренности с моей стороны отвечать на неудобные вопросы не было. Хочу – молчу. Чертыхаюсь про себя. Коварный демон!

От предложения выйти к ужину отказалась, не то настроение.

Несмотря на всю красоту и убранство новых покоев, поймала себя на мысли, что начинаю буквально чесаться от нервного напряжения: стены давили. Клетка. Тюрьма. Красивая, позолоченная. После иллюзорной свободы, после перемещения сквозь стены, после аскетизма замка Прадо, в котором, надо признать, был определенный шарм – помпезность Великого Дворца производила скорее раздражающее впечатление.

Хотелось вырваться на свободу. Вдохнуть морозного холодного воздуха полной грудью. Бежать, пока есть силы. Вперед, соревнуясь с ветром. Быстрее, без цели, куда глаза глядят.

Вздохнула. Отбрось несбыточные мечты, София. Мысли позитивно. Ищи положительные стороны.

Уже хорошо, что пока мои чувства в полнейшем раздрае, Чарльз не докучает присутствием. С тех пор, как мы приехали, он словно забыл обо мне, загруженный делами и заботами. Так что выходить к ужину или ужинать в своих покоях – никакой разницы. Все равно Его Величество на каком-то срочном королевском заседании, требующем его королевского личного участия.

Да уж, только в сказках Король делает что хочет, и никто ему не указ. В реальности советники всех мастей очень настойчиво требуют внимания к тем или иным политическим элементам управления. И это здорово, на самом деле. Потому что, если их игнорировать, власть тут же утечет сквозь пальцы, а правление праздного, ни во что не вникающего Короля либо станет номинальным, либо закончится печально и быстро. Как это было в Салтании.

Пришла Ингрид, принесла поднос с едой. Я механически жевала, не замечая вкуса блюд. То погружалась в воспоминания, то будто «зависала» ненадолго – при попытках планирования будущего мозг выдавал ошибку: «ERROR! Система не отвечает». Мысли беспорядочно разбегались, от одного решения к другому и не могли найти ответ. Что же делать? Что же мне делать?

И лишь одна мысль горела решимостью: «Если он заставит меня… если прикоснется… я…», впрочем, дальше озвучить страшное не могла.

Наконец, тарелки опустели, а я, так и не определившись с будущим, сосредоточилась на настоящем. Промокнула губы салфеткой, вытерла лицо и руки. Поняла, что на ванну уже нет ни сил, ни желания, лишь сняла с руки Пушистика и положила мягкого котика на подушку. Позволила Ингрид раздеть себя, расчесать волосы и облачить в длинную ночную рубашку, и без сил упала на кровать. Мой неестественный загар, подчеркнутый белоснежной кружевной тканью, если и удивил женщину, то она и виду не подала. Вышла, аккуратно прикрыла дверь.

Да, надо отдохнуть. Отключиться. Утро вечера мудренее.

Едва голова коснулась подушки, я провалилась в сон.

Глава II, в которой София видит странный сон

Мне снова снился странный сон. На сей раз я с самого начала понимала, что это лишь ночное видение усталого мозга, который замучился выдумывать выход из сложившейся ситуации и теперь просто «смотрит картинки». Отрывочные. Бессвязные. Искажения реальности.

Я видела Великий Дворец, во всем его блеске и роскоши, словно с высоты птичьего полета. Он был центром урагана – вокруг массивного и помпезного здания с башнями и флюгерами летала бесконечная череда теней. Они кружились, складывались в сложные орнаменты, соединялись и тут же распадались в стороны, то приближаясь, черной волной опоясывая каменные стены, то отдаляясь, держась на расстоянии. Великий Дворец был их источником. И постепенно лавина затопила Столицу, охватила весь город, проникая в закоулки улиц и кварталов. Туманом стелясь вдоль домов, забираясь за ограждения, пролезая за заборы, просачиваясь в каждую щель.

Затем вдруг неожиданно я перенеслась в поместье Нейлбрант. Застыла, то ли рассматривая, то ли вспоминая. Подстриженные кусты укрыты снежным покрывалом, а на тропинках сада нет ни следа, словно в заколдованном замке из сказки не осталось живых людей. Пустует и полный помпезного блеска этаж баронессы, и ядовитая сердцевина поместья – комната в подвале без окон, моя каменная темница. Я понимаю, что вокруг – всего лишь сон, но все равно вздыхаю с облегчением.

Снова Столица. Я будто летаю и выслеживаю кого-то. Кого? Зачем?

Дальше сновидение рвется и превращается в мешанину кадров, словно включили показ слайдов на быстрой скорости.

Лицо баронессы Нейлбрант, моей жестокой «матушки», непривычно белое. Она испугана и раздражена. Что-то говорит, но звука нет, словно у реальности отключили громкость. Я вижу, как шевелятся её губы, но не слышу ни слова.

Оглядываюсь вокруг. Мы в странной комнате без окон, похожей на кабинет сумасшедшего алхимика: на столах колбы, банки-склянки, какие-то реагенты. Шипящая жидкость стекает по прозрачным трубкам и меняет цвет. Я задеваю одну из колб, и она падает со стола, беззвучно разбивается. В растерянности смотрю на осколки, а жидкость, которая еще недавно шипела и пенилась, вдруг вспыхивает зловещим огнем.

Испугаться не успеваю – картинка меняется. Снова кабинет, теперь более привычный, с массивным письменным столом и ворохом бумаг. Пустой. Ба, да это же кабинет Чарльза в Синем Дворце! И стол, да, тот самый…

Кровь приливает к щекам. Что за вывороты подсознания? Экскурсии по «злачным местам» моих былых «подвигов»?

Снова смена декораций и вот передо мной уже комната, похожая на зал для тайного собрания масонского общества: я с любопытством рассматриваю глубокие кресла полукругом, похожие на японский сад камней в неярком свете магических светильников. Фигуры грузных немолодых мужчин буквально утопают в мягких объятиях велюра. Лица присутствующих выглядят недовольными, несмотря на комфорт, на столики с вином и закусками. Одно из кресел по центру выделяется высотой спинки и богатым орнаментом. Узнаю сидящего в нем Чарльза.

Что это? Закрытое совещание с советниками? Почему же и на лице нового Короля я читаю раздражение? То, что началось как обсуждение, превратилось в жаркий спор, и я чувствую, что только страх перед черным кольцом и теми, кого оно подчиняет, сдерживает окружающих. Советники недовольны. Советники настаивают на чем-то, давят авторитетом, силой, властью.

Внезапно сон снова выкидывает меня в небо, темное, с низкими грозовыми тучами. Идет снег, и какое-то время я просто любуюсь черно-белым миром, без красок. Монохромная вселенная: черное небо, белая земля и я – посередине.

А затем зрение искажается и вокруг начинают загораться огоньки. Разноцветные. Блестящие. Словно мир вспомнил про праздник и решил зажечь новогодние гирлянды. Красиво.

Интересно, в этом мире зимой празднуют Новый год или какой-то другой праздник? Если нет – надо исправить эту оплошность. У меня, как у будущей Королевы, есть все шансы сделать это.

Словно откликаясь на невеселые мысли я и сама становлюсь ярким светящимся шариком. Одна из десятка таких же, все мы – часть неведомой гирлянды. Блестим, подмигиваем, привлекаем внимание манящим светом. Мой цвет – красный, алый, цвета свежей, еще не запекшейся крови. А вот сверкает зеленым огнем шарик в районе Синего Дворца. Еще один, бирюзово-голубой, подмигивает на задворках Столицы. Насколько я помню там портовые, самые бедные кварталы – туда я без охраны и днем бы не сунулась. Несколько мерцающих бледных огней сосредоточены в богатом квартале недалеко от Великого Дворца – здесь проживают богатые аристократы, ненадолго посетившие с визитом Столицу.

Сверкает гирлянда, ее мерцание завораживает меня.

Проснулась разбитая, с тяжелой головой и ноющими мышцами, словно полночи вагоны разгружала. Впрочем, настроение было неплохим, должно быть я все еще находилась под впечатлением от сна. Волшебный, красочный, я прокручивала в голове воспоминания, особенно гирлянду огоньков, когда послышался резкий стук и почти сразу же Ингрид ворвалась в комнаты, даже не дожидаясь моего ответа.

– Беда, миледи.

– Что случилось? – Села на кровати и охнула. Закружилась голова.

– Токмо приказ, значиться, огласили! Король-то наш вздумал отбор проводить. По-ихнему, по-столичному жену себе выбирать, стало быть, будет!

– Ой, да пусть катится на все четыре… – начала я и замерла, потому что слова застыли на губах, – к-как о-отбор? Среди невест? На место К-королевы?

– Да, миледи.

– Ох, ё-ё…

Приказ! Я не могу ослушаться приказа Хозяина! А приказ был – стать Королевой. Оказывается, для этого я еще и в отборе должна участие принять, и победить ко всему прочему! Черт-черт-черт! Чарльз! Я тебя просто НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

И ведь сделать ничего нельзя! Придется на общих условиях принимать участие, еще и из кожи вон лезть, чтобы победить!

Глава III, в которой мы знакомимся с Халимой

«Главная добродетель женщины – терпение».

Видимо эту фразу произнесли при моем рождении, и она невольно стала девизом всех прожитых лет. Даже имя мое – Халима – означает кротость и смирение. Ну, а уж сколько раз я слышала ее в своей жизни – не сосчитать!

Ее повторяла нянька-кормилица, каждый раз ворча после моих выходок. Раз за разом она обреченно смотрела как я нарушаю незыблемые законы этикета. Вместо часов, проведенных за вышиванием или музицированием – сбегаю на полигон для тренировок, на конюшню, на псарню, а то и вовсе в ближайшую деревню.

«Терпение…», – вздыхала служанка, отмывая в ароматной купели грязь и пыль дороги. Оттирая запекшуюся кровь и кислый, въевшийся в смуглую кожу, пот. Расчесывая колтуны в длинных черных волосах.

«Добродетель – терпение», – произносил наставник – однорукий воин, мастер короткой сабли, которого я уговорила тренировать меня под предлогом самозащиты. Он единственный пытался научить непокорную девчонку скорее не смирению, а хитрости. Как мог. В его устах фраза про терпение означала: «Не торопись». Дай противнику поверить, что ты слаба и беспомощна. Пользуйся преимуществом.

«Главная добродетель…», – жеманно произносил фразу учитель танцев. Его нервировали резкие порывистые движения, далекие от необходимой плавности. А еще попытки перехватить инициативу и вести самой, задавая ритм. Он заставлял меня двигаться плавно, выдерживая паузу, где каждое движение – лишь ответ на приглашение партнера.

«Главная добродетель женщины – терпение», – протяжно жевал губами под густой бородой придворный колдун. Впрочем, когда меня передали под его попечительство – радости его не было предела. Еще бы. Ведь проявила себя родовая магия! Исконно женская, лечебная. От бабушки досталась.

В нашем роду издревле считалось, что девицы должны обладать только определенной магической силой: целительством, управлением природными явлениями, контролем над растениями или животными. Ну, разве что уважались еще магические таланты, примененные в творческих профессиях. Да, старомодно. Очень. Причем лечебная магия, конечно же, ценилась выше всех.

И вот у меня теперь новое «развлечение» – вместо вышивки и танцев я каждый день посещаю лечебницу для высших сословий недалеко от дворца. Возлагаю руки на, так сказать, нуждающихся.

Иногда это действительно необходимо: бывают нелепые травмы на охоте или врожденные недуги. Но чаще визиты мои – лишь игра на публику. Добродетельная принцесса с волшебным даром исцеления! Разве что святой в народе не называют еще. Хотя простолюдинов ко мне и близко не подпускают – охрана тщательно оберегает во время поездок.

«Главная добродетель женщины – терпение», – произносит моя мать-Королева и коварно улыбается. Знания о «неудобных болезнях» аристократов по ее мнению – оружие. Грозное оружие в моих руках, которое способно подчинить многих. Ведь на здоровье аристократок сказываются последствия семейных ссор с рукоприкладством и рождение внебрачных детей. А у их мужей свои скелеты в шкафу – дуэли, пьянки, запрещенные вещества и неудачные посещения непроверенных любовниц, а то и вовсе дешевых борделей, где разрешено все.

Матери кажется, что я, словно паук, должна собирать информацию обо всех и каждом. Умело применяя ее в своих интересах, дергая за ниточки. Она и сама делала бы то же самое, будь у нее возможность. Копила бы деньги, связи, компромат, собирая или распространяя дворцовые сплетни, плетя интриги. Как по мне, так это самый отвратительный способ использования лечебной магии!

«Главная добродетель женщины – терпение», – любит повторять мой отец, Король Салтании. Я – Халима, принцесса Салтанская. А, значит, моим будущим мужем станет Король. Любовь и чувства властным мужчинам вообще не свойственны. Только холодный расчет.

«Главная добродетель женщины – терпение», – эта фраза так часто звучала в моем детстве и юности, что шпилькой засела в голове. И я повторяю ее, раз за разом, сама себе. Когда прячусь в одной из палат лечебницы от людей, ищущих меня. Они убили аристократов. Они убили моих коронованных родителей и всех, кого я знала. Прячусь, хотя сердце разрывается от желания выскочить, вступить в бой. Безнадежный. Последний.

Едва дышу. Дрожу. Скрываюсь от тех, кто ввергнул страну в хаос. Мою Салтанию! Которой я должна была управлять в будущем, терпеливо поддерживая супруга во всем.

Эти люди, выкрикивая кичливые лозунги и отвергая традиции, забрали и уничтожили все. Даже название страны. Извратили, растоптали великую Салтанию. Превратили ее в раздробленную внутренними распрями и зависимую от соседних государств Салтанскую республику.

Я – Халима, принцесса Салтанская, теперь – никто. Бродяжка с улицы.

И в этот темный для себя час я должна была бы сказать: «Главная добродетель женщины – терпение», – и добавить: «Для того, чтобы осуществить месть и вернуть себе то, что принадлежит мне по праву!». Должна…

Но вместо этого я поправляю короткий меч на поясе. Убираю непослушную челку со лба и с улыбкой двигаюсь вперед, навстречу приключениям.

К драху терпение! К драху Салтанию! Я наконец-то свободна!