Селфхарм

В романе "Селфхарм" писательницы из Минска Ирины Горошко я нашла то, чего мне так не хватает в современной литературе.

Контекст, время, место и биография героини романа Ани очень узнаваема. Миллениалка, минчанка, отучившаяся в Варшаве, которая хочет найти своё место в такой грубой, безжалостной реальности, и вместе с этим страдает от комплекса самозванки и ещё целой кучи психологических проблем.
2015 год, хипстерский, модный Минск, всё дышит свободой, самовыражением, искусством.

Роман вырастает из темы отношений матери и дочери, исследует чувство стыда и вины, телесность и чувственность, выбор между свободой и ограничением. Бурный коктейль, неисчерпаемый источник, точка, где у каждой что-то будет болеть, ибо от самой точки рождения мать и дитя нарушают границы друг друга просто по факту данности.

Язык книги ритмичный, в нем много рефренов, словно закручивающих читателя в танец, который невозможно остановить. Действие здесь – запущенное колесо, которое обречено катиться, пока не развалится, распавшись на куски. Оторваться невозможно.

Голос повествователя сливается с внутренним голосом героини – так читатель попадает внутрь этого мира, становясь полноценным участником действия, которое не оставляет шансов вернуться из него прежним.
Идя по пути Ани читатель сам попадает в западню, сети, которые хочется распутать и помочь ей распутаться, спасти себя вместе с ней.

Это очень женский роман, в нем много символичных женских образов – картины с огромными вульвами, древние богини, порочный круг женщин, вынужденных страдать и мучать других, и так без конца.
Образ богини Кали, несущей смерть, разрушение и трансформации в индуизме проходит через весь роман – танцующая перформанистка с поясом из отрубленных рук в начале, Кали в чужом спектакле в середине, Кали, прорвавшаяся из Ани в конце, освобождающим гневом разорвавшая стенки символической утробы, не дающей родиться по-настоящему.
Чтобы освободиться от пут, нужно как следует разозлиться. Чтобы родиться, нужно умереть.

"Птица выбирается из яйца. Яйцо - это мир. Кто хочет родиться, должен разрушить мир" Гессе, Демиан.

Кстати, Гессе вспоминала ещё и потому, что происходящее в конце немного напомнило "магический театр" из "Степного волка". Через некоторый перформанс, представление,  личность обретает свою целостность.

В финале освобождение Ани от абьюзивных отношений с матерью символично отразилось в её решении покинуть родину – ещё один красивый рефрен.

Хочу больше таких книг. Стильно, интеллектуально, эмоционально, захватывающе.

Роман «Селфхарм» Иры Горошко — это история начинающей специалистки Анны Горелочкиной, в которой многие узнают себя. Если вы помните, что значит делать первые шаги в карьере, то наверняка знаете: иногда работа — это не просто источник дохода, а способ доказать себе, окружающим и даже родителям, что ты чего-то стоишь.

Сегодня все говорят о важности избегания выгорания, о построении границ с начальством и коллегами. Но что, если выгорание — не просто побочный эффект, а осознанный выбор? Что, если нам нравится сгорать на работе? Ира Горошко исследует этот парадокс, заглядывая в глубины мотивации тех, кто идет на "самовозгорание" в работе и отношениях.

Писательница не дает простых ответов — она лишь поднимает вопросы, о которых не принято говорить вслух, порой, заглядывая в страшную глубину.

Этот незаметный, но изнурительный вид насилия знаком многим думающим, чувствительным людям. Речь не о лезвии и не о стакане, который заглушает боль, а о куда более изощренной пытке — бесконечном внутреннем трибунале, где ты одновременно судья, палач и подсудимый. Откуда берется это фоновое чувство вины, этот навязчивый шепот: «Ты недостаточно хороша»? Кажется, будто это «заводские настройки» — встроенный механизм, который заставляет человека подстраиваться под чужие ожидания, даже ценой собственного благополучия.

Аня, героиня романа, — именно такая «неудобная». Но для кого именно? Для семьи, убежденной, что женское счастье возможно только в браке и материнстве? «Ну как же, Аня, без этого — и жизнь не жизнь» — этот немой укор витает в каждом разговоре. Или, может, для начальницы, фанатично преданной искусству, для которой «умри, но сделай» — не фигура речи, а единственный допустимый принцип работы? Аня мечется между этими требованиями, а когда не может угодить — корит себя. Ведь если ты не соответствуешь, значит, заслуживаешь страдания.

Читая, я будто смотрела спектакль в жанре документального театра — настолько живыми и пронзительными были сцены. Каждая деталь — жест, интонация, звук — работала на ощущение подлинности. Особенно ярко оживал мир современного искусства: вместе с Аней я бродила по выставкам, вглядывалась в работы художниц, искала в них отражение ее внутренней бури.

Сквозь нервный, обжигающе честный текст проступает главная тема — принятие себя как женщины — без прикрас, без сладких иллюзий. Здесь есть место и боли, и хрупкой нежности — как в линии с Давидом, выписанной удивительно деликатно. Хочется верить, что героиня не остановится на полпути, ведь самый трудный шаг — признать свою тьму, свое тело, свое право на ошибку — она уже сделала.

Этот роман — как терапия. Он не дает готовых решений, но показывает, с чего начинается путь к себе. Через боль, сопротивление, мучительное освобождение от навязанных «должна». И напоминает: первый шаг — самый тяжелый, но за ним последуют другие. Ведь впереди — целая жизнь.

Персонажи "Селфхарма" настолько живые, что это сначала даже неловко: они злят и раздражают, кажутся жестокими и глупыми, бесят, очень бесят, как актеры, которые хорошо играют злодеев в кино. Но вместе с этим за них переживаешь и сочувствуешь им, кого-то хочется узнать глубже, а с кем-то разойтись и больше не встречаться. Анна Горелочкина находит путь к себе взрослой через разрушение, боль, любовь, зависть, стыд, раскрепощение, и за этим сложно наблюдать со стороны, потому что многие поступки кажутся нелогичными и странными, хочется сказать ей "зачем ты это делаешь? почему?". И в то же время почти во всех ее внутренних монологах и мыслях я видела себя, видела своих подруг и знакомых, таких же хороших девочек, которые почти назло делают себе плохо, чтобы себя немножко очеловечить. И это как рассказать кому-то о чем-то стыдном: и страшно, но и получаешь удовольствие.

"Она не плачет. Не кричит в ответ. Серо, везвоздушно произносит "простите". Джульетта сбита с толку. Ну простите - так простите. Разворачивается, уходит".

"Опущенными плечами, шаркающими шагами ее тело умоляет: пожалуйста, забудьте, мне и так стыдно, давайте просто вместе делать вид, что ничего не было".

"Но что-то происходит, и Аня больше не внутри этих бесконечных девочек - она снаружи".

Селфхарм — это касание до глубины души. Послевкусие осталось до сих пор. Это было правда бесподобно! Рекомендую к прочтению.