Сияющая дужка фиксатора плавно погрузилась в оболочку корпуса и после нескольких вступительных тактов начала компоновку пакета форм – обычная процедура протоколирования контактов с иным измерением, инициированных в Секторе трансформаций Научного центра Эллиолании.

Прозрачный мерцающий контур, напоминающий кольцо, возник в зале, покрытом специальным защитным полем. Вскоре после получения уведомления, разрешающего активизацию, в его центре появилась светлая фигурка.

Началось нарастание интенсивности окружающего потока, границы контура сжимались с одновременным изменением структуры, пока световой кокон не уплотнился настолько, что исчез из границ восприятия, поглотив в своих недрах силуэт одной из обитательниц прекрасного и беззаботного мира, отважно устремившейся за пределы досягаемого, навстречу опасному и неведомому образу бытия.

А фиксатор продолжал и продолжал паковать формы протокола, и работал он без малейшего стука или шороха, потому что в окружающем пространстве отсутствовала любая форма звука. Даже само слово «Эллиолания» никогда не звучало там, один лишь свет составлял основу всего сущего – подвижный, изменчивый, всепроникающий свет.

II

«Вероника… – Евгений аккуратно извлек визитку из-под вороха рекламных буклетов, разложенных на журнальном столике. – Вероника Сергеевна Белогорцева. Научный сотрудник Западно-Уральского института прикладной акустики».

Ах да, поездка в акустическую лабораторию… Евгений почему-то представил очень серьезную даму, которая проведет экскурсию и прочтет лекцию о достижениях столь солидного заведения. Несмотря на блестящую музыкальную карьеру, требующую полной самоотдачи, он старался находить время для занятий интересующей его физикой звука, благодаря чему мог свободно поддерживать беседу по данной теме даже в обществе профессионалов. Уже изучено немало работ, есть понимание деталей научной теории, но в данном случае хотелось бы сразу все увидеть и услышать. Все-таки у них уникальная студия, когда еще появится такая возможность!

Евгений открыл футляр с виолончелью. Осеннее солнце, словно приветствуя диковинное творение неизвестного итальянского мастера, заглянуло в окно отеля и заиграло нежными бликами на лакированной деревянной поверхности. Вечно юная дева с двухвековой историей! Творческие подъемы, разочарования, мировое признание – всё они пережили вместе, не расставаясь уже третий десяток лет.

От порыва ветра распахнулась балконная дверь. Взгляду открылся старинный уральский город, постепенно ставший крупным промышленным центром. По обе стороны усыпанного золотыми листьями бульвара тянулись здания с лепными украшениями и фигурными балкончиками, а на них неровным, но уверенным строем наступали монолитно-каркасные высотки. Вдалеке угадывались силуэты завода с какими-то мостами и кранами.

Диковинный край, легендарные демидовские владения – Евгений долго вглядывался в линию горизонта, ведь красота и царственная роскошь дворцов его родного Петербурга берет свое начало в рудниках сурового Уральского хребта. И надо же, до него всего двести километров. Г де-то там и находится таинственная лаборатория, созданная природой. Но это все – завтра, а сегодня – концерт.

В номер вошел Николай Петрович.

– Женя, как настроение? Как себя чувствует «синьорина»? – Так называет виолончель бессменный ее хранитель, сопровождающий музыканта на все гастроли без исключения.

– Утренний перелет ее нисколько не утомил, – улыбнулся Евгений.

Николай Петрович бросил взгляд на лежащую рядом с футляром визитку:

– Кстати, звонили по завтрашней поездке, просили о встрече после концерта.

Музыкант задумчиво кивнул в знак согласия.

* * *

Вероника отложила сборник русской поэзии и, взяв со столика тарелку с нетронутым бисквитным рулетом, вышла на лоджию. Уже несколько дней назад она поняла, что начала думать на этом земном языке, который являлся основной и естественной формой общения людей, населявших территорию огромной страны.

Нет-нет, она и так прекрасно разговаривала на нем и вообще обладала не только знаниями, необходимыми умной, разносторонне образованной современной девушке, но даже такими, которые вряд ли пригодились бы в обычной жизни. А вот думать – это совсем другое.

Сначала сознание настойчиво продолжает строить привычные мыслеформы, речевые центры мозга транслируют их в слова. Но для чего нужны формы, которые нельзя никому передать? Поэтому Веронику очень порадовал тот факт, что навык автоматической связи со звукорядом в этот раз сформировался намного быстрее, чем во время предыдущих трансформаций.

Осеннее небо, по которому еще вчера ветер гнал серые мохнатые облака, полностью прояснилось. Вид с двадцать первого этажа высотного дома в стиле хай-тек действительно открывался потрясающий: между контурами зданий блестела река, а перед самой набережной в золотых лучах красовался высокий шпиль собора. Он напоминал огромную сияющую стрелу, пронзившую небесный свод.

Вероника залюбовалась пейзажем и интуитивно шагнула навстречу этому великолепию… Ах да, она на мгновение забыла, где находится: тяжелая оболочка взамен ее привычного тела; подчиненное странным законам пространство, по которому нельзя свободно перемещаться, руководствуясь одним лишь намерением. Как там его классифицируют люди? Трехмерное, ортогональное Гильбертово? Напрасная игра местных теорий. С их помощью невозможно установить даже математическую связь с ее далекой Эллиоланией. И само слово «далекая» здесь совершенно неуместно. Она везде и в то же время нигде. Она просто недоступна для земного тела.

Милая Эллиолания! Еще агенты-первопроходцы дали это название своей родине, ведь после трансформации они вынуждены были общаться друг с другом при помощи слов, как и все вокруг.

Странное чувство: ты сама вроде бы есть, но тебя настоящей нет. Девушка взглянула на изящный браслетик, который красовался на левом запястье, – едва заметная синяя искорка бежала вокруг руки, поглощая тончайшую линию, составляющую огромное количество витков. Это единственное, что связывает ее со своим родным телом, растворенным внутри человеческой оболочки.

Вероника поставила тарелку на подоконник. Как люди могут испытывать такое пристрастие к пище? Этот дикий способ восполнения физической энергии вызывал у нее полное отвращение. Конечно, слабость и спазмы в желудке давали о себе знать, но тогда лучшим решением проблемы становился какой-нибудь насыщенный необходимыми веществами коктейль. «Нет, нужно работать над собой», – вздохнула девушка и вернулась в комнату.

Рядом с книгами лежал билет на концерт. В се-таки забавно: прошла ночь, и уже начался другой, новый день, в котором все расписано по мелким отрезкам времени. При этом у него новое число, почему-то успевающее смениться в полночь.

Люди до абсурда привязаны к часам и календарю и, несмотря на это, многое забывают, путают и совершенно не чувствуют потока времени, в отличие от ее соотечественников. Но так рассуждать легко, если находишься в родном измерении, а здесь даже агент Эллиолании зависит от хронологии. Конечно, время неумолимо бежит вперед и на родине Вероники. Там тоже еще никто не научился путешествовать в прошлое или будущее, да и способа обходить временны́е точки пространства просто не существует.

Так-так, до вечера еще нужно успеть приобрести платье и вообще сконцентрироваться на своем задании. Она оправдает доверие Сектора трансформаций и обожаемого Наставника, будет достойно продолжать дело своих родителей. Жаль, что мама и папа никогда не узнают о ее успехах. Если бы только можно было их вернуть! Даже когда она еще мало что понимала, все равно хотела стать такой же, как они.

Письмо! Веронику словно осенило. Она напишет им письмо. Именно на бумаге, согласно традиции. Только бы найти правильные слова…

Девушка решительно открыла давно приобретенный блокнот, до сего момента никак не находивший своего предназначения, взяла ручку и старательно вывела дату:

«17 сентября».

В центре написала:

«Дорогие мама и папа!»

А ниже, как и положено, с красной строки начала излагать свои раздумья, поначалу очень медленно, но затем едва успевая запечатлевать фразы:

«Я уже не впервые в земном измерении. Сейчас мне совсем легко формулировать мысли. Очень радует, что здесь нужен именно русский язык. Мне кажется, только он способен передать полностью эмоции и впечатления.

Люди так странно представляют пространство, в котором живут. По их мнению, оно трехмерное, но ведь это ничего не значит. Еще они утверждают, что находятся на поверхности шара. Удивительно, но у них имеется восприятие целостности формы, пусть и не такое, как в Эллиолании.

Знаю, что вам очень нравились Уральские горы, а я всегда хотела увидеть их сама, и вот мое желание исполнилось. Наша станция находится в красивом месте; жаль только, что прежняя, с которой вы совершали свои трансформации, ликвидирована из-за того ужасного происшествия.

Меня сначала очень удивляли деревья – они живые и, несомненно, всё чувствуют, но с ними сложно общаться. Наши соотечественники, которые никогда не бывали здесь, и представить не могут, что живые существа лишены способности передавать мысли друг другу.

Но мне кажется, люди не всегда думают словами. А еще у них есть сходство с нашей формой тела, пусть только внешнее. Такое впечатление, что наши миры появились параллельно, просто не могли соприкасаться друг с другом, пока ученые Эллиолании не открыли такую возможность».

* * *

Заказав для приличия стаканчик горячего шоколада, Вероника принялась листать каталог модных новинок, который ей незамедлительно вручили при входе в торговый центр. Она уже успела пробежаться по бутикам первого и второго этажей, но решила сделать небольшой перерыв и отдохнуть за столиком кафе, расположенного под высоким прозрачным сводом.

Первые страницы занимали строгие классические и романтичные вечерние блузки, оригинальные юбочки с кружевными вставками, элегантные жакеты. Немного подумав над тем, не составить ли какой-нибудь комплект, Вероника перевернула страницу следующего раздела, удивляющего посетительниц многообразием и красотой представленных платьев.

Легкие и оригинальные мини сменяли строгие деловые фасоны, постепенно переходящие в роскошные вечерние модели. Различные стили, длина, цветовая гамма так утомили взгляд, что девушка закрыла журнал, не добравшись до волнующей кружевной феерии нижнего белья, изящных модельных туфелек и утонченных галантерейных изделий.

Земное тело само по себе казалось неудобной вещью, но при этом его еще нужно постоянно одевать, и не кое-как, а в соответствии с погодой и общепринятыми правилами, по возможности демонстрируя хороший вкус.

Посланнице иного измерения представлялось бессмысленным прилагать столько усилий, чтобы приобрести одежду. А еще белье, обувь, средства гигиены… Все-таки хорошо, что браслет позволяет находиться здесь не более пятидесяти суток, это время еще можно выдержать. Но как, наверное, тяжело людям, если им приходится тратить уйму времени в жизни на то, чтобы привести себя в порядок, да еще постоянно питаться невероятно странным способом.

Вероника искренне жалела их, ведь люди не знают, как это естественно и приятно, когда тело существует за счет энергии окружающего пространства и может быть одето в любой наряд, который только в силах создать воображение. Тонкая оболочка особой материи, покрывающая тела жителей Эллиолании, способна менять свои форму и структуру в зависимости от фантазии ее обладателя, намерения, настроения. И для этого совершенно не нужно производить горы изделий, заполонивших бесчисленные витрины и полки.

Из каталога выпала еще одна небольшая брошюрка – с новинками ювелирных изделий. Особое внимание отводилось необработанному жемчугу естественной формы. К иллюстрациям, которые сумели заинтересовать столь необычную посетительницу, прилагался довольно увлекательный текст, повествующий о рождении жемчужины в таинственных морских глубинах. Из крошечной частицы, случайным образом проникшей между створками раковины, слой за слоем создается чудо, во все времена неизменно манящее людей.

Не притронувшись к шоколаду, Вероника поспешила в салон, указанный на последней странице. Многообразие новой коллекции поразило ее. Жемчужины, помещенные искусной рукой ювелира в изящную золотую оправу, притягивали своей естественной живой красотой, ведь дары моря были сохранены в первозданном виде.

Продавец извлекла из-под стекла несколько бархатных подушечек, на которых гордо красовались подвески и броши. Внимание Вероники привлек небольшой изящный цветок – белая лилия, по воле природы раскрывшая свое соцветие не в саду, а под толщей соленых волн. Создание уникальной формы обвивали тоненькие стебельки с крошечными листиками, а с обратной стороны крепилась едва заметная застежка.

Подумав немного, девушка открыла сумочку, в которой находилась банковская карта с настолько приличной суммой, что она могла ни в чем себя не ограничивать. Ах, сколько земных представительниц прекрасного пола мечтают о таком шопинге! Но для агента Эллиолании деньги являлись лишь неким реквизитом, необходимым для выполнения своей миссии.

Конечно, первопроходцам приходилось добывать их всеми мыслимыми и немыслимыми способами, ведь, создав тело человека посредством уплотнения биополя, ученые так и не научились производить обычную неживую материю. Все изменилось в лучшую сторону с развитием электронных платежей. Внести необходимые данные в нехитрые системы землян оказалось совсем несложным делом, конечно, в разумных пределах и без нарушения логики транзакций.

Получив от довольной продавщицы множество комплиментов по поводу безупречного вкуса и прекрасного выбора, Вероника поспешила дальше, ведь ей предстояло самое основное – приобрести наряд на вечернее мероприятие.

Сделать это теперь оказалось намного проще, ведь перламутровая лилия помогла расставить все по местам. Поэтому, когда за стеклом витрины возникло платье из темно-синего шелка, девушка не задумываясь свернула в бутик и попросила вещь для примерки.

* * *

Немного уставшая, но довольная успешным выполнением задачи Вероника устроилась на своем диванчике и продолжила записи в блокноте.

«Сегодня выбрала себе платье для концерта, который будет началом отработки моего задания в этой командировке. Мне показалось, что гладкая переливающаяся ткань даже чем-то напоминает наши наряды.

А цветок – просто чудесный: он родился в море! Сложно представить, что вода может скрывать в себе такие красивые вещи.

В этот раз Наставник занят в Эллиолании, завтра он должен получить образцы энергоформ, воспроизведенных человеком. Мне кажется, Наставник умнее всех! Имея абсолютный максимум командировок, он так досконально изучил земной мир, что даже Ученый совет вынужден прислушиваться к его мнению. Не зря ему доверили руководить Сектором трансформаций, он очень много работал и абсолютно достоин этого.

Хочется увидеть его, стало бы легче. Он всегда заботился обо мне, встретил меня, когда я появилась на станции в первый раз, и сразу завернул в теплое одеяло. Это было так трогательно с его стороны. Наставник тогда специально трансформировался первым, чтобы помочь мне сориентироваться в этой невыносимо тяжелой реальности.

Скорее бы вернуться домой, ведь земные тела скрывают нас друг от друга. Мне хочется быть ближе к нему, по-настоящему близко. Такое волнение охватывает при этой мысли!

Но и здесь я очень хочу работать с ним вместе, надеюсь, что такой момент наступит. Я давно ему говорила, что выбираю для него имя – какое-нибудь особенное, которое не встречается среди людей, и вот придумала – Антуриолл. Как только увижу его, сразу скажу об этом, тем более что у него всегда новые имена и документы. Наверное, это из-за того, что миссии очень сложные и нужна соответствующая конспирация.

А я сразу выбрала себе имя – Вероника. Мне оно просто понравилось, а потом даже узнала, что люди каждому имени приписывают определенные свойства. По их мнению, Вероника – свободолюбива, романтична, открыта и искренна. Если это так, я не против.

Папа, я взяла отчество по твоему земному имени, как это принято здесь, и фамилию, под которой ты и мама работали. Так вы всегда со мной.

Надеюсь оправдать все надежды и успешно выполнить задание, ведь и в моем арсенале имеется уже несколько командировок. В этот раз я довольно быстро адаптировалась после перехода: навыки подключились без проблем, сразу начала водить машину – получается прекрасно.

Надо еще поблагодарить Аркадия, он очень много делает для всех нас. Вручил мне новенький смартфон и даже оплачивает коммунальные счета квартир, приобретенных для нашей работы. Папа, я знаю, что он, как и Наставник, был одним из твоих лучших учеников.

Как все-таки мало внимания получают те, кто рядом! Вечно не хватало времени, чтобы просто поговорить, спросить о самочувствии. После трансформации не до этого, потом, как обычно, приступаешь к отработке задач, а после лишь бы скорее вернуться домой.

Конечно, приятно, что на станции живет наш соотечественник, который всегда так тепло встречает нас, обеспечивает порядок и безопасность. И все-таки жаль, что он никогда не сможет вновь увидеть Эллиоланию.

Я помню момент, когда сообщили, что Аркадий не вернулся, это случилось еще во время моей учебы. К счастью, выяснилось, что он жив, просто не успел появиться на станции до момента, когда браслет аннулировался, и навсегда остался земным человеком.

Как утверждал Наставник, он увлекался спиртными напитками, пока находился в командировках, но я думаю, если это иногда и происходило, то лишь из-за того, что ему было очень тяжело. При этом он никогда не делал скидок на свое самочувствие, так старался выполнить все, что предписано, каждый раз работал до крайнего срока пребывания.

Мама, папа, как же так случилось, что у вас не было шансов? Да, мне объясняли: во всем виноват этот разрушительный геомагнитный импульс, который прервал обратную трансформацию в момент расформирования оболочки. Еще бы несколько секунд… Как горько, что вас нет. Наверно, когда-нибудь все мы встретимся в совершенно ином мире, ведь никто не вечен перед временем: ни жители Эллиолании, ни земные люди.

Станцию перенесли в другое место: здесь более устойчивое поле, а кроме того, она оборудована специальной системой контроля.

С нетерпением жду возвращения домой. Как это прекрасно – обрести свое настоящее тело!»

О, всё, хватит! Больше никаких сентиментальностей, полная концентрация воли и внимания.

Девушка захлопнула блокнот и разложила перед собой несколько прозрачных пакетиков с колготками. Вздохнув, она выбрала экземпляр насыщенного графитового цвета. На упаковке оттенок казался немного темным, но, когда тонкая нежная текстура покрыла ее ножки, результат абсолютно соответствовал ожиданиям.

Конечно, это занятие само по себе не очень радовало Веронику, она чувствовала себя намного свободнее в легком летнем платьице и босоножках. Но что поделаешь, такое мероприятие, как посещение театра, диктовало свои правила, а кроме того, сентябрьская погода, пусть и необычно теплая для Урала, предполагала совсем другие наряды.

Впрочем, когда образ дополнили туфельки на тонком каблучке, девушка даже на минуту забыла о том, что появилась на свет несколько иной. Она долго рассматривала себя в зеркале, едва не забыв о белой жемчужной лилии, которая все же обрела свое место на шелковой ткани платья.

* * *

В половине седьмого к зданию местного театра, выстроенного в стиле позднего русского классицизма, начали стекаться люди. Простые формы полуколонн на высоком цоколе и строгие прямоугольные окна традиционно создавали впечатление внешней сдержанности, а замечательные статуи Эвтерпы и Терпсихоры, расположенные в нишах по разным сторонам фасада, привносили особую торжественность.

Ветер старательно разглаживал внушительное полотно баннера-растяжки, прикрепленного над центральным входом и призванного известить публику об особой программе двух сентябрьских вечеров:

Иоганн Себастьян Бах

Шесть сюит для виолончели соло

В двух концертах

17 и 19 сентября

ЕВГЕНИЙ КОВАЛЁВ

(виолончель)

Санкт-Петербург

НАЧАЛО КОНЦЕРТА В 19:00

Далеко не все жители города считали себя ценителями классического искусства, однако гастроли известного музыканта вызвали настоящий ажиотаж, и пространство театра наполнялось достаточно быстро. Толпа из фойе постепенно перемещалась тонкими ручейками в партер, амфитеатр, на балконы.

Вероника тоже прошла по темно-зеленой ковровой дорожке в огромный зрительный зал, окруженный тремя ярусами балконов с позолоченными лепными бордюрами, и взглянула вверх. Хрустальная люстра из тысяч граненых пирамидок, помимо внешнего великолепия имеющая свойство превосходно рассеивать звук, и очаровала, и необычайно заинтересовала ее. Вот если бы эти мелкие хрусталики могли накапливать или передавать энергоформы! Впрочем, все равно на Земле не существует способа их хранения.

Наконец прозвучал третий звонок. Люди в зале постепенно успокаивались, словно муравьи в разворошенном муравейнике. Свет в плафонах из белого матового стекла начал таять, погружая в полумрак затихающий зал.

Вероника с волнением ожидала начала, ведь сейчас на сцену должен выйти человек, который является целью ее очередной командировки и с которым связаны надежды ее коллег. Именно энергоформы правильной структуры – основа для дальнейшего развития Эллиолании, в том числе и для продолжения контактов с земным миром. Сколько выдвигалось теорий, сколько экспериментов проведено безрезультатно! Кое-что удавалось сделать, но слишком много ресурсов приходилось тратить на обработку хаотично полученных образцов.

Объявили программу концерта, состоявшего в этот вечер из первых трех сюит, и вскоре появился Евгений Ковалёв со своей загадочной виолончелью. Неизменная улыбка, элегантный поклон залу. Вспыхнули приветственные аплодисменты. Евгений не спеша подошел к небольшому подиуму в центре. Виолончель привычно коснулась его колена, наклоняясь к левому плечу, и замерла в ожидании.

Невероятно! Еще за мгновение до того, как смычок достиг струн, Вероника почувствовала неведомый импульс. Маленькая синяя искорка на запястье вспыхнула настолько ярко, что девушка невольно прикрыла браслет сумочкой.

Это то, о чем грезили ее соотечественники! Стало понятно, что в этот раз их надежды оправдались. Певучие звуки удивительного инструмента с изысканными изгибами корпуса несли в себе кроме обычных колебаний воздушной среды нечто, не объяснимое физическими теориями, но тем не менее трогающее до глубины души каждого из присутствующих в зале.

Вероника зачарованно смотрела на сцену. Вибрирующе-скользящие движения левой руки музыканта по грифу вместе с плавным ходом смычка в правой казались священным ритуалом, заставляющим это создание дарить свой волшебный голос.

Что она сможет сказать человеку, который обладает таким невероятным даром? Ведь дело не только в технике. Каким-то непостижимым образом ему удается наделить эти звуковые волны потоком особой энергии, которая так важна для всей Эллиолании.

Виолончель в приглушенном свете предстала неким потусторонним существом даже для обитательницы другого измерения. Возникало впечатление, что струны, выходящие из красивого точеного завитка верхней части грифа, не заканчиваются на корпусе, а тянутся через весь зал и теряются в бесконечности.

Звуки подкрадывались осторожно и медленно, один за другим, завораживая и не отпуская. Неужели Иоганн Себастьян Бах, когда-то создавший эти фантастические сюиты, тоже родился в земном мире?

Нахлынуло чувство странного освобождения от обычного восприятия, словно поднимающее выше и выше, за пределы стен, ограничивающих пространство. В какой-то момент Вероника перестала понимать, где находится. Неведомая сила проникла в сердце, вызывая состояние терзающей тоски и ликования одновременно, не отделимое теперь от ее существа. Казалось, что с исчезновением этих звуков исчезнет она сама и всё вокруг.

* * *

Евгений предпочитал не давать интервью и не участвовать в различных мероприятиях сразу после выступления, но сегодня предполагалось лишь обменяться несколькими фразами о предстоящей поездке, поэтому он поспешил к небольшому конференц-залу, в котором была назначена встреча.

Окинув взглядом интерьер, он остановился в дверях. Похоже, помещение давно не использовалось по назначению: тяжелые портьеры местами сорваны с карнизов, большой стол в центре завален реквизитом и рулонами драпировок.

К акая-то девушка раскладывала листочки на подоконнике. Увидев музыканта, она приветливо улыбнулась, затем подошла и протянула ему руку:

– Здравствуйте, Евгений Викторович! Я – Вероника.

Встретив ее взгляд, Евгений в некотором замешательстве прикоснулся к пальчикам девушки и, рискуя нарушить этикет, несколько мгновений просто держал их на своей ладони: «Кто она? Ах да, та самая Вероника…»

Все оставшиеся вопросы пришлось делегировать на уровень подсознания. Евгений осторожно пожал ее руку:

– Можно просто Евгений. Очень рад!

– Разрешите выразить восхищение вашим исполнением! Невероятный концерт!

– Спасибо, – Евгений кивнул с легкой улыбкой. Он уже привык к подобным эпитетам.

– Мне сообщили, что вы готовы принять наше предложение. Хотелось бы поговорить о завтрашней поездке.

Вероника не стала рассказывать о своем институте, а сразу спросила:

– Я могу надеяться на небольшое выступление в нашей студии? Очень ценно ваше мнение о качестве звука.

– Конечно, тем более что там необычные акустические условия, – ответил музыкант. – Это всегда вызывает интерес.

* * *

Возвращался Евгений один, благо отель находился буквально в двух шагах. Николая Петровича с виолончелью он отпустил сразу после концерта, публика уже давно разошлась, так что никто не мог узнать его на вечерней аллее.

Погода радовала необычным теплом. Мужчина вздохнул и посмотрел вверх – на фоне темно-сиреневого неба покачивались кроны деревьев, как будто старались сообщить что-то приятное. Встреча с Вероникой длилась около часа вместо заявленных десяти минут, но все равно казалось, что девушка убежала слишком быстро. Ничего, ведь завтра он увидит ее.

И откуда только возникло это странное состояние – словно на чашу весов его настроения незаметно положили нечто незримое, легкое, пушистое, но при этом равновесие оказалось неизбежно утраченным?

Ночью его посетил необычный сон: тропинку к реке окружал высокий лес, впереди то и дело возникали стволы сосен, и вдруг в одном из них оказалась стеклянная створка, за которой находилась виолончель. Евгений долго старался открыть ее, а когда дверь все-таки распахнулась, там стояла Вероника. Сердце в этот момент забилось сладко и тревожно, но он проснулся, не успев сказать ей ни слова, а затем поднялся с кровати и долго смотрел на спящий город, словно надеясь отыскать ее окно среди множества мерцающих огней.

А виновница его видения действительно не могла уснуть – новые впечатления не отпускали ее. Девушка поняла, что бесполезно переворачиваться в постели, поэтому включила светильник, взяла блокнот и открыла новую страничку:

«Помню, как в детстве мне пробовали объяснить, что такое звук. Тогда я не могла это представить, а здесь постоянный шум угнетал меня. Только сегодня я поняла, что звук может быть совершенно другим, и впервые жалею о том, что в Эллиолании нет возможности слышать музыку. Я точно буду ее помнить после возвращения домой.

Думаю, что это самый удачный вариант – возможность получения энергоформ именно через струнный инструмент. Уверена, что завтра все должно получиться.

Теперь я понимаю, почему люди так стремятся услышать исполнение, которое позволит им испытывать подобное снова и снова. Часть звуковых волн не воспринимается их сознанием, но вызывает состояние, не объяснимое для них самих.

У меня до сих пор странное чувство… Какая-то тоска. Из-за чего это? Был бы сейчас со мной Наставник, наверное, всё стало бы легко и просто».

Сон так и не приходил. Тогда Вероника отложила блокнот и уже второй раз за вечер отправилась в душ.

Вода – одна из странных, пугающих субстанций земного мира. Случилось так, что во время самого первого посещения этого измерения девушка упала с мостика в холодную речку. Она тогда очень испугалась: в тело словно вонзились тысячи иголок. Способность держаться на поверхности воды подключилась безотказно, но пришлось собрать всю волю, чтобы не позволить страху завладеть сознанием. Вспомнив об этом происшествии, Вероника еще немного повернула кран, добавляя горячей воды.

Даже после возвращения домой ее преследовал этот страх, несмотря на то что на родине ничего похожего просто не существовало.

Подобное казалось странным, ведь в сознании жителя Эллиолании, посетившего земное измерение, оставалась лишь новая информация, переведенная в образы. Приобретенные же навыки и ощущения, связанные с физическим телом, просто добавлялись в шаблон. Помимо стандартного набора они составляли уже личный опыт каждого разведчика.

Но практически все агенты после расформирования оболочки сталкивались с эффектом сохраняющихся эмоций и переживаний. Данная тема оставалась одной из самых обсуждаемых на различных конференциях и заседаниях Научного общества Эллиолании.

Когда Вероника поделилась своими впечатлениями, ей посоветовали в следующей командировке больше контактировать с водой, чтобы таким образом преодолеть свой страх, тем более что именно так часто поступают люди. Оказывается, и они порой боятся этой непредсказуемой формы материи, притом что без нее просто не смогли бы существовать.

Впрочем, сейчас струйки из лейки тропического душа весело и приятно бежали по ее коже, оказывая расслабляющее воздействие. Девушка вспомнила о красивой жемчужине, колыбелью которой тоже стала водная стихия, и улыбнулась сама себе.

Уже лежа в постели, она снова погрузилась в размышления. Как все просто и уютно дома: окружающее пространство создает абсолютный комфорт и радость бытия; а здесь во всем присутствует резкий контраст и даже чрезмерно яркий солнечный свет исчезает ночью.

Но откуда это стремление погружаться снова и снова в чуждый мир? Чтобы почувствовать себя абсолютно счастливой после возвращения? Ведь дело не только в почете и признании, которым пользуются агенты Эллиолании, это нечто большее. Любой, кто однажды посетил земное измерение, неизменно испытывает потребность в захватывающем странствии по опасной и непредсказуемой реальности.

Вспомнилась неприятная процедура выхода в трехмерное пространство: центр контура, работа потоков, выполняющих трансформацию. Огромная тяжесть нарастает непрерывно, когда тело, привыкшее к свободе, словно заворачивают в плотный сковывающий кокон. Исчезает знакомое восприятие мира, странная тьма окружает того, кто решился на этот сложный и рискованный процесс.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Прелюдия для виолончели