Читать книгу: «Синь Небес»

Пролог + Глава 1

Пролог.

Пекинский центр аэрокосмического управления. 03:00 ночи по пекинскому времени.

За столом, в неестественной тишине, застывшей в предрассветный час, сидел Лю Бомин. Его взгляд был устремлён не на мониторы с бегущими строками данных, а на чашку дымящегося свежесваренного кофе, стоявшую перед ним. Сознанием он находился далеко за стенами центра – в тесной квартире, где вечно звучал голос тёщи. Если всё сложится, если миссия пройдёт безупречно, партия не поскупится на премию. И тогда – долгожданный шанс. Шанс съехать из этой давно ставшей чужой коробки и обрести, наконец, собственный дом для своей семьи.

– Товарищ Лю Бомин, разрешите обратиться?

Его мысленный побег прервал подошедший помощник, Тан Хунбо. Потомственный военный в пятом поколении, он даже здесь, в гражданском секторе, сохранял выправку и манеры, присущие армейской среде. Лю Бомин давно махнул рукой на попытки его переучить.

– Говори, – коротко бросил он.

– Целевой объект будет достигнут в течение часа. Все системы спутника функционируют в штатном режиме. Связь стабильна, – отчеканил Тан Хунбо, будто зачитывая докладную.

– Благодарю.

Бомин сделал медленный глоток ароматного напитка. Горьковатый вкус на мгновение отогнал тяжёлые думы и слегка подсластил горечь ожидания. Поднявшись из-за стола, он обернулся к помощнику.

– Знаешь, когда мы успешно завершим эту операцию – а я в успехе не сомневаюсь, – мы докажем всем. И западным конкурентам, и нашим уважаемым партнёрам из России. Мир должен понять: Китай – это не только ядерная, но отныне и ведущая космическая держава.

Оба инженера развернулись к гигантскому экрану, на котором в безмолвной величественности плыло изображение, передаваемое со спутника. В его недрах покоился ядерный заряд.

Астероид, обнаруженный китайскими обсерваториями семнадцать лет назад, хотя и не угрожал Земле прямым столкновением, предоставлял уникальный шанс. Шанс громко заявить о себе как о нации, достигшей вершин в покорении космоса. КНР не могла упустить такую возможность. Высокопоставленных чинов пленил дерзкий лозунг «Китай покоряет космос». Успех миссии означал бы увеличение финансирования на порядок. А там, глядишь, и до Луны рукой подать.

– До соприкосновения шестьдесят секунд, – огласил пространство безжизненный голос из динамиков.

На гигантском главном экране пульсировала цифровая хронометрия обратного отсчёта. Аппарат «Конфуций», подчиняясь заложенной программе, неумолимо приближался к цели. Под сводами центра повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь размеренным голосом оператора, отсчитывающего секунды: «Пять… четыре… три… два…»

– Есть контакт! Станция стабилизирована на поверхности объекта, – доложила диспетчер Ли Мин, и в её голосе прозвучала сдержанная победа.

– Коллеги! Сей миг навеки впишется в анналы истории человечества! – воскликнул начальник центра управления Лю Бомин, и его глаза сверкнули торжеством.

– Товарищ Тан Хунбо, отдайте приказ привести боевую часть в состояние готовности, – обратился Бомин к заместителю.

– Есть! Приступаю к исполнению! – тотчас откликнулся подчинённый, и в его выправке читалась непоколебимая уверенность.

Пальцы Тана привычным движением коснулись гарнитуры, и тишину операционного зала взорвал поток чётких, отточенных команд. Каждая из них находила мгновенный отклик. Воздух был наэлектризован до предела, и каждый присутствующий отдавал себе отчёт в исторической значимости происходящего.

«Конфуций», точно хирург, совершил ювелирную операцию: бур проделал в грунте астероида аккуратное углубление, куда был помещён смертоносный груз. Отстыковавшись, аппарат отдалился на безопасную дистанцию, дабы передать финальный видеосигнал. В тот же миг из ЦУПа ушёл роковой сигнал.

По спине Лю Бомина пробежал ледяной пот. Ощущение было столь же унизительным и тягостным, как и много лет назад, когда он, подобно провинившемуся школьнику, стоял перед своей будущей тёщей, испрашивая разрешения на брак с её дочерью. Призрак этой властной женщины по-прежнему вселял в него животный ужас.

«Ничего, – мелькнула спасительная мысль, – стоит только довести дело до конца, и мы навсегда покинем её стены». Лишь эта обнадёживающая перспектива позволила ему вернуть самообладание.

– Три… два… Подрыв, – вновь прозвучало из динамиков.

Последние кадры, переданные зондом, запечатлели, как астероид разрывается на гигантские обломки. Вместо того чтобы продолжить путь в безвоздушном пространстве, они, подчиняясь новой траектории, заданной мощью взрыва, устремились к Земле. Расчёты учёных, предсказывавшие, что незначительные фрагменты сгорят в атмосфере, оказались тщетны. Крупнейшие осколки неслись прямиком к планете.

Если бы кто-то мог предположить, что этот астероид – не просто безжизненный обломок далёкой планеты, а подобие зловещего ларца Пандоры, хранящего инопланетную сущность по кодовому имени «Сеятель», чья миссия – преобразить всё живое на Земле, операция была бы немедленно отменена. Но прозрение наступило слишком поздно.

Пройдя сквозь огненный коридор атмосферы, крупнейший из фрагментов рухнул в сердце Западно-Сибирской равнины. Позже, когда то, что таилось внутри, вырвется на свободу и примется необратимо менять мир, это явление получат название «Синяя плесень», или, в просторечии, – Синька.

Что же до главы ЦУПа Лю Бомина, то счастье в новом доме оказалось недолгим. Его тёща, оставив старую квартиру, водворилась в их семье. Каждый день она с методичным упорством винила зятя во всех бедствиях, обрушившихся на планету, пока однажды чаша его терпения не переполнилась. Сначала прозвучал выстрел, направленный в неё, а затем – в себя.

Глава 1

Сон.

Осенний вечер. Ноябрьская хандра.

Поздний осенний вечер. Что может быть тоскливей? За окном – бесконечная пелена моросящего дождя, а люди на улицах кутаются в пальто, спешат по своим делам с безрадостными, отрешёнными лицами. Кажется, серая меланхолия этого времени года коснулась всех. Из телевизора доносится голос диктора новостного канала – что-то про операцию китайцев в космосе, взорванный астероид и осколки, несущиеся к Земле. Но я не вслушиваюсь. Меня это мало волнует.

Я уставился в окно, на расплывчатый мир за стеклом. Всё вокруг кажется таким унылым и бесцветным. В голове вертится одна назойливая мысль: поскорее бы разделаться с домашними заданиями и погрузиться в спасительный мир компьютера. Туда, где всегда светит виртуальное солнце, а цифровые жители – эти благостные NPC – никогда не перестают улыбаться.

Последние несколько дней выдались слишком насыщенными событиями, выбивающими из колеи. Сначала – слова моей девушки, которая ушла, бросив на прощание: «Иди и люби свои компьютерные игры, сколько душе угодно. А про меня можешь забыть».

А вечером того же дня, пока я читал очередной роман о «попаданце», на меня снизошло тягостное осознание. Всё это – чужие фантазии, ненастоящие победы. А моя собственная жизнь проходит впустую, утекает в никуда. Возникло стойкое, давящее чувство, что я топчусь на месте, не развиваясь совершенно. Подобные мысли в шестнадцать лет и пугают, и обескураживают. Наверное, я слишком увлёкся этими историями. Всё чаще ловлю себя на том, что сравниваю себя с их героями. Размышляю, как бы я поступил на их месте. С чего бы начал своё прогрессировать? Но, трезво оценив багаж своих знаний, прихожу к неутешительному выводу: в лучшем случае меня бы сочли за деревенского дурачка, а в худшем – сожгли на костре, дабы не мутил воду и не сбивал добрых людей с толку.

Я примостился на подоконнике, и мои думы понеслись по печальной колее. Вот читаешь про этих героев – они всё знают, всё умеют. А что умею я? Собрать компьютер? Эй, кузнец, тебе персональный компьютер не собрать, а я – могу! Правда, за такие речи тогдашний кузнец тут же бы хватил меня молотом по голове, дабы ересь не нёс.

Установить Windows, скачанную с торрента? (Строго по инструкции «для чайников», куда ж без неё). Хотя Наташка из параллельного класса тогда меня за это поцеловала, когда я её комп починил. Это, конечно, плюс. Ну, ещё нож заточить точилкой – мама научила. И картинку выжечь по трафарету – на день рождения подарили прибор для выжигания по дереву. А вот отец… отец всегда на работе.

Так, стоп. Хватит себя жалеть. В тот вечер я отбросил эти удручающие мысли и принял решение: заняться собой. Или, говоря современным языком, – начать прокачивать ум, и тело.

Решив взяться за себя, я, разумеется, начал с просмотра видео блогеров. Как же иначе? Нынешний интернет буквально кишит сурвайверами – тема-то нынче хайповая. Первым делом я постановил укрепить здоровье. Не зря ведь говорится: в здоровом теле – здоровый дух.

Я попросил отца помочь установить в дверном проёме турник. О, как же неловко я себя почувствовал, когда с трудом выдавил из себя три жалких подтягивания, а проходивший мимо батя, не сбивая дыхания, легко выполнил пятнадцать. Он служит в полиции и никогда не запускал свою физическую форму. Его молчаливая демонстрация силы заставила меня остро ощутить себя тем самым «дёргающимся червячком» – это сравнение, увы, пришло мне на ум сразу же.

Вооружившись программой какого-то бородатого фитнес-гуру, с пафосом обещавшего превратить любого тщедушного юнца в подобие молодого Арни за месяц, я с неуклюжим рвением принялся за тренировки. Честно говоря, в эффективность этого я верил с трудом, хотя сам наставник на видео выглядел впечатляюще. И да я знаю кто такой Шварценеггер.

Следующим шагом стала диета, чему мама откровенно не обрадовалась. В ней тут же проснулись вековые инстинкты заботливой бабушки: «Да что это ты совсем не ешь? Суп, картошка с мясом – это же мало! А я тебе пельменей домашних налепила, чебуреки жарить собралась, ватрушки только из духовки!». М-да уж.

Так же я перестал искать отговорки, чтобы не выходить во двор погонять мяч. Постепенно на той самой площадке начали выстраиваться нормальные, не виртуальные отношения со сверстниками, и я потихоньку влился в компанию.

Взял на заметку, что все герои книг умеют добывать необходимое буквально из ничего. Значит, и мне следовало подтянуть практические знания. Оказалось, что стоит удалить с компьютера игры – и освобождается уйма времени. Просто магия какая-то!

Меня не оставляла мысль: а что, если я и вправду окажусь в прошлом, да ещё и в каменном веке? Что я смогу сделать? Правильный ответ – ничего, а ведь там нужно позаботиться о себе. А значит, нужно учиться добывать огонь, различать съедобные и ядовитые растения, чтобы не расстаться с жизнью из-за соблазнительной, но опасной ягоды. Я наткнулся на блог сибирской травницы с говорящим названием «Травы могут всё» – да, оказывается, и такие есть! – и её слова запали мне в душу: вокруг нас есть всё необходимое и для пропитания, и для исцеления. Главное – знать, что, когда и где собирать. Следуя её советам, я начал собирать и сушить травы, вёл дневник наблюдений и скрупулёзно фиксировал свой, пусть и медленный, но прогресс.

Мой первый день в роли травника ознаменовался сбором подорожника и ромашки. Мало кто задумывается, какая целительная сила таится в этих привычных растениях. Вооружившись знаниями из статей в интернете, я попытался блеснуть эрудицией в компании сверстников, однако мои речи повисли в воздухе – слушателем оказалась одна Наташка.

Для меня стало настоящим откровением, насколько богата свойствами обычная полевая ромашка. Этот скромный цветок хранит в себе десятки, если не сотни, рецептов, доступных для приготовления в домашних условиях. А одуванчик, воспринимаемый многими как сорняк, оказался настоящей кладовой полезных веществ. Поговаривают, будто во Франции его и вовсе почитают за деликатес – ох уж эти французы, им только бы что-нибудь изысканное сож… употребить то есть!

Не без трепета я заказал на маркетплейсе ступку с пестиком – непременный атрибут любого уважающего себя героя из книг о попаданцах. Главное, рассудил я, – сделать первый шаг, а уж потом не жалеть о потраченных средствах, полностью погрузившись в задуманное.

Мой приятель Витёк, выслушав мои новые идеи, как-то заметил, что люди часто обожают закупаться атрибутикой перед началом новой жизни. Яркие кроссовки, модная форма, перчатки – чтобы выглядеть в зале презентабельно, неважно, что фигура далека от идеала. Все они клянутся, что с понедельника начнётся новая эра. Чёрт, да я превращаюсь в ту самую ворчливую бабку на лавочке у подъезда! Пора остановиться. Отзанимаются пару дней, а в пятницу – уже пиво с чипсами: мол, понедельник прошёл, можно и расслабиться. Опять я ударился в критиканство! С этим надо что-то делать.

Я освободил верхнюю полку шкафа от запылённых LEGO-конструкций и выставленных мамой за годы моей учёбы наград – тех самых грамот за участие и медалей «за волю к победе», что есть, наверное, в каждом доме.

Отец, наблюдая за моими метаниями, лишь горестно вздохнул и принял решение: он отослал меня на всё лето к деду Фёдору, по маминой линии, дабы тот обучил меня настоящим, а не книжным премудростям. Кстати, отец всегда относился к деду с особым, непонятным мне уважением. На мои расспросы он всегда отмахивался: «Вырастешь – узнаешь». Но не будем отвлекаться.

Следующим этапом моего преображения стала запись в секцию самбо, куда мой ныне друг и сосед Витька зазывал меня, кажется, уже пятый год подряд. Уже после первой тренировки до меня с унизительной ясностью дошло: героем я не рождён. Все эти писатели, чьими устами глаголет суровая правда вымысла, нагло лгут, описывая персонажей, что пробивают стены грудью, а после, отряхнув пыль с мускулистых плеч, с улыбкой идут в новую атаку. Сомневаюсь, что эти сочинители сами когда-либо знали вкус матов – а они, между прочим, лишь относительно мягкие.

В тот вечер я ощутил на себе всё богатство бросковой техники самбо. Меня швыряли на пол раз сто, если не больше. Инициатором этого ада, разумеется, выступил Витька, который с хитрой ухмылкой упросил тренера поставить нас в пару. Не иначе, как задумал отомстить за пять лет моих вежливых, но твёрдых отказов. Я видел искры и звёзды перед глазами, слышал невесть откуда взявшихся птичек и, кажется, даже машинально махал рукой каким-то далёким видениям. Ощущения были сродни тем, что испытывал знаменитый волк из мультфильма «Ну, погоди!» после очередного виража неутомимого зайца.

Но время, обладающее свойством лечить и самые сильные ушибы, шло вперёд. Я понемногу втягивался, и дело, хоть и с скрипом, начало двигаться. Затем грянул последний звонок, и со мной случилось нечто, воспетое в десятках молодёжных песен. Правда, в реальности романтики оказалось куда меньше. От того вечера в памяти осталась лишь раскалывающаяся голова и смутные обрывки воспоминаний. А следом настала пора определяться с институтом…

***

Незваные гости.

Настоящее время.

– Проснись, – прорезался в сознании навязчивый шёпот. – Вставай, кому говорю.

Я с усилием разлепил веки. Кругом царила кромешная тьма, и лишь голос Витьки, моего друга-самбиста, звучал прямо над ухом.

– К нам пожаловали гости. Уже на втором этаже, там, где осколки от окна. Услышал, как стекло хрустнуло. Сейчас будут вскрывать дверь, – так же шёпотом проговорил Виктор, пока я пытался собрать разрозненные мысли и вспомнить, кто я и где нахожусь.

– Иди в одну из комнат. Сам займу позицию на кухне, за холодильником. Как войдут – действуем по обстановке. Если сразу пойдут ко мне, заходи им в спину. Уяснил?

Кивнув в темноте, я поднялся, схватил своё самодельное копьё и бесшумно двинулся в сторону спальни. Едва я пересёк порог, как услышал приглушённый скрежет – дверь поддалась. Пальцы судорожно сжали древко оружия. Прижавшись плечом к холодной стене, я присел и замер в ожидании.

Незваные визитёры входили осторожно, стараясь не производить шума, но по звуку шагов было ясно – их несколько. «Лишь бы люди, а не эти… изменённые», – мелькнула паническая мысль, но я тут же отогнал её. Переживать будем потом.

Их было двое. Один направился на кухню, второй – в мою сторону. Что ж, по плану. Когда незваный гость достиг конца коридора, он на мгновение заглянул в мою сторону. В густом мраке, да ещё и пригнувшись к полу, я был практически невидим. Это его и сгубило. Решив, что комната пуста, он повернулся к противоположной двери.

Больше ждать было нельзя. Собрав все силы, я нанёс удар копьём. Остриё с мерзким хрустом прошло насквозь. Незнакомец издал сдавленный стон и захрипел – видимо, я задел лёгкое. Разглядеть его в темноте не было никакой возможности. Падая набок, он своим весом вырвал древко из моих рук. Я попытался выдернуть его, но оружие намертво застряло в теле.

В тот же миг с кухни донеслись звуки борьбы – Самбист! Бросив тщетные попытки, я рванул на помощь.

Двое людей сцепились в клубке на грязном полу. Не разобрав в полумраке, кто есть кто, я с разбегу нанёс пинок по спине фигуры, оказавшейся сверху. На лежащего внизу я наставил лезвие мачете. Однако яростная ругань, донёсшаяся из угла, куда отлетел получивший удар, ясно дала понять – я ошибся адресом.

Не придумав ничего умнее, я пробормотал:

– Ты же крутой самбист, чего возишься так долго. Не ожидал я от тебя такого.

В ответ прозвучал непечатный совет относительно моего маршрута на могучем русском. Виктор резко поднялся и встал рядом со мной.

– Ещё есть или только двое? – спросил он меня, слегка запыхавшись.

– Кажется, двое. Если, конечно, на улице никого нет.

– А твой? – кивнул он в сторону комнаты, разворачиваясь для проверки.

– Копьём в спину. Успел только заметить, что захрипел. Вряд ли теперь составит нам компанию.

В стрессовых ситуациях меня неизменно подводит дурацкая привычка шутить.

– Присматривай за этим, – указал Виктор на сидящего в углу мужчину и двинулся к входной двери.

Он прислушался, осторожно выглянул в коридор и, не обнаружив угроз, захлопнул дверь. Проверив второго незваного гостя в спальне, он вернулся и одобрительно поднял большой палец.

– Твой больше не жилец. А ты – суров. «Пробил чувака насквозь», – произнёс он с нескрываемым одобрением.

– Моня убит? – раздался растерянный голос из угла.

– Ага. И тебя ждёт то же самое, если не начнёшь говорить быстро и честно, – Виктор достал нож и приблизился к пленнику.

Тот, увидев решимость в глазах моего приятеля, буквально вжался в стену. Витёк приставил лезвие к его горлу и тихо, но чётко спросил:

– С вами был ещё кто-то?

– Нет… нас было двое. Теперь… один, – выдавил пленный.

Лезвие чуть вжалось в кожу, проступила тонкая струйка крови.

– Уверен? Нас никто не ждёт на улице?

– Клянусь! Мы вдвоём с Моней… Убери нож, зарежешь же!

– Тише, не ори, – угрожающе прошипел Виктор.

– Самбист, может, кончим его и уйдём? Вдруг у них есть подмога?

– Ничего себе Мишаня. Вот ты стал кровожадный, – он улыбнулся, но улыбка эта была леденящей, и пленнику стало не по себе.

– Не надо, мужики, мы просто… еды искали. С голодухи пошли к вам, – захлёбываясь слюной, залепетал гость.

– И для этого ломитесь ночью в чужие квартиры? Стучаться не пробовали? – Виктор продолжал улыбаться. – И как зовут голодающего? Неудобно как-то звать тебя «гость», да и не гость ты.

– Пашка…

– Вот и славно.

Поднявшись, он грубо дёрнул Павла за шиворот и поставил на ноги.

– Миш, свяжи его и веди на пару этажей выше. Там и продолжим нашу беседу с Павликом. Выслушаем его историю внимательно.

Доставая из рюкзака рулон скотча, я скрутил пленнику руки за спиной. Затем, подталкивая его в спину, вывел из квартиры. Мы молча поднялись на два этажа выше. Первая же дверь оказалась распахнутой настежь. Я втолкнул Павла на кухню и усадил на табурет у окна. Включив фонарь на минимальную мощность, я направил луч в лицо человеку, прервавшему мой сладкий сон о беззаботной юности. От него исходил тяжёлый, затхлый запах немытого тела – малоприятное дополнение к ночным приключениям.

Витька, вошедший следом, присел рядом с пленником и своим привычным, обманчиво спокойным голосом произнёс:

– Миш, постой на шухере, я тут побеседую.

Мой друг, за те годы что мы не виделись, превратился в человека, от которого веяло леденящей душу решимостью.

– Ну, так кто ты? Как вышел на нас? И что тебе было нужно? – начал он, хотя по внешнему виду Павла было ясно – к организованной группировке авторитета по кличке Спокойный он не принадлежал.

– Отвечай, – процедил сквозь зубы Виктор, доставая нож и небрежно направив остриё в сторону паха пленника.

– Слушай, ты вообще задавать вопросы без холодного оружия в руках умеешь? – не выдержал я. – Его же ещё немного и кондрашка хватит.

Витька проигнорировал моё замечание, не отводя взгляда от Павла.

– Говорил же… еды хотел попросить, – запинаясь, пробормотал тот, беспокойно поглядывая на лезвие, отсвечивавшее в луче фонаря.

– Подробнее, – потребовал Виктор, и в его тихом голосе прозвучала сталь.

– Мы… в общем, вчера заметили, как вы зашли в подъезд. Решили, что у вас может быть хавка…

Лезвие со свистом вонзилось в бедро. Раздался сдавленный вопль, но Самбист мгновенно зажал ему рот ладонью.

– Ещё раз заорёшь – проверну. Кивни, если понял.

По щекам Павла потекли слёзы, но он судорожно кивнул.

– Отвечай сейчас: откуда вы здесь взялись и что вам нужно? Повторишь ерунду про еду – прикончу.

Он сказал это с такой ледяной простотой, что сомнений в его серьёзности не оставалось.

– Мы с Моней… подумали, ночью вы поедите и ляжете спать… Подошли к двери, не услышали ничего… Решили, что спите и не успеете опомниться… Планировали быстро вас обезвредить, пока вы в сонном состоянии, и забрать всё, что есть…

– Вот видишь, как хорошо получается, когда говоришь правду, – Самбист криво улыбнулся. Затем резко выдернул нож. Из раны хлынула кровь. Павел запрокинул голову и затих.

– Он жив? – я бросил на Витьку укоризненный взгляд, полный намёка на своё первоначальное предостережение.

– Ты сам предлагал его добить. Так что не надо… Лучше дай воды. Жив, просто в обмороке свалился.

Плеснув ему в лицо водой из фляги и надавав парочку смачных затрещин, мы привели Павла в чувство.

– Продолжаем слушать, мой дорогой, – мягко произнёс Виктор.

– Мать вашу, мужики, перетяните сначала ногу, кровью же истеку! Не хочу подохнуть и превратиться в эту… синьку!

– Мёртвым всё равно. А ты рассказывай. И помни – почую ложь, сам знаешь, что будет.

– Да что тебе ещё рассказать-то? Биографию мою, что ли?

– Говори. Сам решу, что важно.

– Мы с Моней обживались здесь уже три года. Вернее, обживались… – поправился он, а из глаз медленно потекли слёзы. – Шарились по квартирам, искали чужие тайники. Люди ведь не могли всё забрать с собой. Вот мы и подбирали, что осталось, потом меняли у барыг на еду, лекарства, иногда на дурь. В этот район мало кто заглядывает. Охотники здесь добычи не видят. Остальные, увидев распахнутые двери, идут дальше.

Мы вынесли и разграбили всё, что можно, а остальное поглотила эта… синька… – голос его сорвался. – Дайте глотнуть, в горле пересохло.

Я по-прежнему стоял у двери, одним ухом вслушиваясь в звуки лестничной клетки, другим – в исповедь этого горе-добытчика.

– Вещай быстрее. У меня нет намерения засиживаться здесь до рассвета.

Сдавленно постанывая от боли в ноге, он продолжил:

– Мой кореш раньше тут жил. Знавал всех местных, потому и решили обосноваться именно здесь. В квартире одной девушки, которая ему в юности нравилась… Устроили убежище, бродили по соседним районам и тащили всё сюда. Но в последнее время – полная беда с добычей.

Везде эта проклятая плесень, еды не найти, квартиры все давно опустошены. А наши запасы подходили к концу… И тут появились вы. Мы посовещались и решили… Разживёмся вашим добром и двинемся на поиски лучшей доли.

– А имя Кирилл Александрович, по кличке Спокойный, тебе ничего не говорит? – наконец он задал вопрос, который давно нас интересовал.

– Не-а, впервые слышу. Давно у нас тут никто не появлялся. Кто-то пройдёт, конечно, но мы не светились, чтобы лишних проблем не нажить. На базах тоже не задерживались – сбывали добычу и сразу назад.

За окном уже брезжил рассвет, и в его тусклом свете было отчётливо видно, как лицо Павла теряло последние краски, а силы покидали его вместе с кровью, сочившейся из раны.

Витька встретился со мной взглядом и, получив мой безмолвный кивок, резким движением вонзил нож прямо в сердце, при этом зажав ему рот ладонью.

– Ты веришь ему? – спросил Самбист, вытирая клинок о штанину погибшего.

– Выглядели они слишком потрёпанно. Люди Спокойного экипированы куда лучше. Да и на заражённых с аномальными способностями не похожи. Скорее всего, он говорил правду, но оставаться здесь всё равно не стоит, – тихо ответил я, не прекращая прислушиваться к звукам с лестницы.

– Согласен. Собираем вещи и уходим. Нас ждёт долгий путь.

Вернувшись в квартиру, мы быстро собрали свои нехитрые пожитки и покинули её через балкон на первом этаже. Дальше наш путь лежал в сторону, противоположную городу. Меня не отпускало навязчивое ощущение, будто я что-то упустил, что-то важное…

***

Пока мы продвигались вперёд, ночь окончательно отступила, уступив место хмурому рассвету. Окружающий пейзаж вновь предстал во всей своей унылой неприглядности. Моросил противный осенний дождь, от которого промокаешь до костей. Как же я ненавижу эту пору!

Безусловно, и в осени есть своя прелесть, но лишь тогда, когда наблюдаешь за ней из окна тёплого дома, с кружкой ароматного чая в руках, когда на столе красуется вазочка с печеньем и баночка вишнёвого варенья, сваренного руками родителей. В такие мгновения невольно вспоминаешь, как они уговаривали тебя поехать на дачу помочь собрать урожай – и как же не хотелось тогда! А теперь ты сидишь в уюте, обмакиваешь печенье в густое варенье, смотришь на суетящихся за окном людей и понимаешь: вот такую осень – да, я люблю. Это – подлинная красота. Но та, что окружала меня сейчас, красотой не была никоим образом.

Мы шли по улице типичного спального района, где все дома, словно близнецы, были на одно лицо. А теперь ещё и покрыты синей плесенью, окончательно стиравшей их жалкое подобие индивидуальности. От этого зрелища накатывала такая тоска, что хоть волком вой.

Кстати, о плесени, или «синьке», как её называют в народе. Что она такое? По правде говоря, я не знаю. Вряд ли кто-то действительно знает. Возможно, учёные за эти годы что-то и выяснили, но до нас простых смертных такие сведения не доходят. Новость о ней облетела мир лет двадцать назад. Стало известно, что вспышки произошли одновременно в нескольких странах. Поначалу государства принялись обвинять друг друга, тыча пальцами и подозревая применение биологического оружия. А как ещё.

Вину на себя, разумеется, не взял никто. Тогда же в интернете появились статьи, где учёные выдвигали теории о её инопланетном происхождении. Но эти гипотезы быстро угасли, не встретив отклика в сердцах обывателей. Это же не гуманоид с большой головой и чёрными глазами.

У нас она впервые проявилась на просторах Западной Сибири. А всего за десять лет расползлась повсюду, поглотив всю матушку-Россию. Она забирает всё, ни у кого не спрашивая разрешения. Примечательно, что в дикой природе её почти не видно. Создаётся впечатление, будто она проникает внутрь всего живого. Зато каменные джунгли городов покрыты ею сплошным синим ковром.

Главную трагедию человечества связывают именно с её появлением. Когда поверхность планеты была ею покрыта уже на треть, случилось нечто ужасное: люди начали массово умирать. Первыми жертвами стали молодые женщины и девушки в возрасте от двенадцати до тридцати пяти лет. Эпидемия прекратилась так же внезапно, как и началась. В результате из семи миллиардов населения Земли осталось меньше миллиарда. По крайней мере, так я слышал. А каковы реальные цифры – кто теперь знает. Как по мне, так куда меньше.

Говорится же: нет худа без добра. Синька, при всех своих ужасах, породила в мире немало странного. Люди стали обретать способности – не те, что у супергероев в плащах из комиксов, но всё же впечатляющие. Появились новые лекарства, способные побеждать рак, а по слухам, на одной военной базе и вовсе изобрели нечто, позволяющее регенерировать утраченные конечности. Хотя, возможно, это всего лишь пьяные байки. Вообще, мир изменился до неузнаваемости. Каждый день новые слухи.

К примеру, преобразились хищные звери. Они стали невероятно опасны. Некоторые из них тоже обрели необычные свойства и уже не так боятся человеческого оружия, а при встрече всегда готовы это продемонстрировать. Моё ремесло как раз и заключается в охоте на таких животных. Люди нашего промысла известны под простым прозвищем – «Охотники».

Кстати, там, где плесень глубоко проникла в почву, уже ничего по-настоящему съедобного не растёт. Вернее, растёт, но старики ворчат, что вкус у всего стал «не такой», неестественный.

Словно обладая собственной волей, синька неумолимо наступает на города из лесов, будто стремится быть поближе к людям. Её пытались выжигать напалмом – ей хоть бы что. Через месяц она возвращается на прежние места. Уничтожить её невозможно. Чего только ни пробовали… Теперь люди не тратят сил на бессмысленную борьбу, а просто создают укреплённые базы и проводят регулярную зачистку на своих территориях.

Всё это я рассказывал Виктору, пока мы пробирались по безлюдным улицам.

– Ты не устал болтать? Или думаешь, я всё это время на курорте отдыхал? – прервал мой монолог Витька.

– Сказываются недели одиночества в рейдах, – признался я. – Когда неделями не с кем словом перемолвиться, вот язык и чешется. Но брать напарника я больше не рискую. В прошлый раз мой компаньон решил, что добытого кабана на двоих маловато, а для одного – в самый раз, и попытался прирезать меня ночью. Так что теперь работаю в одиночку. Опасно, конечно, но есть хочется. Дело, впрочем, прибыльное. Хотя в последнее время зверьё словно сквозь землю провалилось.

– Вить, скажи на милость, куда мы, собственно, держим путь? Любопытство моё не знает границ, да я и не стану этого скрывать.

– Мне нужно кое-куда попасть и кое-что забрать.

Он отвечал неохотно, но было ясно – помощь ему нужна, вот только о целях распространяться не желал. Что взять с военного – служба есть служба.

– О, это многое проясняет. Прямо за углом, за аптекой. Бесит, когда ходят вокруг да около. Сказал «А» – изволь говорить и «Б».

– Слушай, Миш, искренне рад нашей встрече. Рад, что ты выжил и даже дело по душе нашёл. Но у меня есть задание, и обязан его выполнить. Ты сам решил со мной идти. Тебе предлагали остаться в стороне.

– Конечно, чёрт возьми, бросил всё и пошёл, когда за нами уже числятся четыре трупа – причём не последних людей, а подручных местного заправилы, не считая наших ночных гостей, простите, Мони и Паши. В этой жизни ничего не меняется: инициатива всегда наказуема. Я пошёл, потому что оставаться там было равносильно самоубийству. Но если справишься один – без проблем, сверну по дороге в каком-нибудь городишке.