Воздвижение Креста Господня. Антология святоотеческих проповедей

Крест Христов и его спасительное значение: учение апостола Павла

Итак, Христос и Его Крест ныне для нас – неразделимы, неотделимы друг от друга. И в этом смысле бесконечно прав священномученик Борис (Разумов), убежденно и решительно утверждающий: «Христианство немыслимо без Христа, а Христос – без Креста».

Как мы хорошо знаем, основание для православного почитания Креста, для поклонения ему содержится в Священном Писании Нового Завета. Так, о спасительном значении Креста Христова для верующих ясно свидетельствует апостол Павел:

А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6: 14);

Христос, истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас… взял его от среды и пригвоздил ко кресту; отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою (Кол. 2: 14–15);

Христос смог нас примирить… с Богом посредством креста, убив вражду на нем (Еф. 2: 16);

Бог посредством Своего Сына примирил с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное (Кол. 1: 20);

… Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия (1 Кор. 1: 18).

Тем самым апостол Павел ясно свидетельствует, что именно посредством Крестной Смерти Господа, Его Распятия оказалась низвергнута власть над человеком греха, были побеждены бесовские силы, людям же дарована сила спасающей Божественной благодати. При этом слово «крест» оказывается для апостола Павла вполне синонимичным самому Распятию, как событию Крестной Смерти Христа.

Кроме того, посредством Креста произошло, по выражению апостола, наше примирение с Богом. Как же следует понимать это высказывание – примирение с Богом? Как можно находиться в состоянии ссоры с Господом, а затем с Ним помириться? Мы понимаем: Сам Господь, конечно же, не враждует ни против кого. А вот мы с момента грехопадения Адама подлинно враждовали против нашего Создателя богопротивлением, грехами. И именно благодаря Кресту наконец-то на смену той нашей вражде против Творца приходит примирение, мир – как новое единение и духовный союз с Ним. Как говорит святитель Григорий Палама, «если бы не было силы Креста, никто никогда не смог бы примириться с Богом».

Основываясь на многочисленных свидетельствах Священного Писания, и прежде всего учении апостола Павла об особом спасительном значении для христианина Креста Христова, древние отцы Церкви утверждали особую необходимость его почитания. Так, священномученик Игнатий Богоносец в «Послании к Ефесянам» пишет: «…вы возноситесь на высоту орудием Иисуса Христа, то есть Крестом, посредством верви Святого Духа… Мой дух – в прах пред Крестом, который для неверующих соблазн, а для нас спасение и вечная жизнь».

Крест Христов: от позора к славе, от скорби к празднеству

Из евангельского рассказа о Страстях Господа мы знаем, что крестная казнь была приготовлена распинателями ради предельного унижения и позора Христа. И ныне враги Креста Христова по-прежнему не желают видеть в нем ничего иного, кроме как максимальное проявление всевластия смерти и абсолютного людского бесславия. Они утверждают, что только безумец может увидеть в Кресте знак победы и славы Божией! Священномученик Борис (Разумов) говорит об этом так: «Ничто иное в мире не смущало так сильно человеческий ум и не раскрывало так ясно его бессилие, как это сделал Крест. Еще много веков назад, когда он впервые встал над Голгофой, Крест стал для мира сильнейшим соблазном и самым страшным безумием. Когда богоозаренный апостол Павел попытался проникнуть в тайну Креста и открыть ее человеку, мир назвал его безумцем. Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия (I Кор. 1:18)».

Однако святые отцы решительно и настойчиво говорят именно о величайшей славе Креста. В этом они следуют святому апостолу Павлу, некогда с восхищением провозгласившему: А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа (Гал. 6: 14). С ним согласен святитель Кирилл Иерусалимский, который в «Тринадцатом огласительном слове» утверждает: «Всякое действие Христово составляет славу Вселенской Церкви, но Крест составляет особенную славу. Зная это, Павел говорит: А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа (Гал. 6: 14)… Крест есть слава для Иисуса».

Святые отцы не перестают удивляться и поражаться парадоксу Креста, который из орудия позора и уничижения вдруг обратился в явление Господней славы и благоволения для всего человеческого рода.

Изначально по людскому замыслу Крест был предназначен стать лишь орудием вражды падшего грехом мира против Бога, ставшего Человеком. Крест был призван явить максимальную меру ненависти грешников к Сыну Божию, стать надежным и предельно жестоким способом изгнать из мира Бога Слово, вступившего, воплотившись, во вселенную и добровольно – по плоти – ставшего ее частью. Он воздвигался как оружие победы смерти над жизнью, богопротивления над богопочитанием, проклятия над благословением, вражды над примирением, дьявола над Сыном Божиим. Но разве возможно одержать победу над Всемогущим, Всеведущим и Всеблагим Богом и над Его желанием спасти человека? Конечно же нет! Именно поэтому Бог, по такому Своему всемогуществу, и обращает, преображает это смертоносное орудие ненависти и вражды творения к своему Творцу в орудие нашего спасения, в знамение нашего примирения с Создателем, в мощь победы отнюдь не над жизнью, но над вечной смертью. Как говорится в «Слове на Воздвижение Честного Креста», приписываемом авторству святителя Иоанна Златоуста, «Крест водружался против Жизни, но через Крест даруется жизнь миру и смерть им умерщвляется; Крест воздвигался против Истины, но благодаря Кресту мир весь наполняется истиной; Крест приготавливался для уничижения Владыки, но Владыка распростер на нем Свои руки и всех привлек к Себе».

Крест есть предел всего самого страшного, что случилось со Христом в Его Воплощении, в Его воспринятом ради нас добровольном Самоумалении, уничижении, которые Он пережил в земной жизни ради спасения человеческого рода. Но Крест есть также и то самое славное, удивительное, поразительное, парадоксальное и необъяснимое, что произошло с Богом, ставшим Человеком: именно на нем совершилась спасительная для нас смерть Сына Божия по Его Человечеству, за которой последовало победоносное Воскресение Христа, даровавшее людскому роду вечную жизнь в Боге. В этом своем значении Крест Христов многократно превосходит такие поразительные чудеса Христовы, как, например, укрощение бури, насыщение нескольких тысяч голодных или даже воскрешение Лазаря. Говоря об этом, святитель Андрей Критский восклицает: «Крест – глава страданий Христовых и венец всех совершенных Им ради нас чудес. Потому-то Крест и именуется славой Христовой и высотой Христовой».

Да, до Распятия Спасителя крест был знаком и символом самого страшного позора и для римлян, и для иудеев, орудием постыдной смерти, зримым средоточием всякого возможного унижения, боли и ужаса. Однако сделавшись – вместе с Жертвенной Смертью на нем Господа Иисуса Христа – орудием нашего спасения, Крест оказался самым возвышенным знамением славы и любви Христовой. Некогда Крест был презираем, теперь он оказался чтим, прежде – осуждаем, ныне – прославляем, ранее – ненавидим, ныне – любим. Как говорит святитель Иоанн Златоуст в «Беседе первой о Кресте и разбойнике», «прежде Крест служил именем наказания, а теперь стал почетным делом, прежде был символом осуждения, а теперь – знаком спасения». Святитель Кирилл Иерусалимский также провозглашает: «да не стыдимся Креста Спасителя, но, напротив, похвалимся им. Ибо слово о Кресте для погибающих юродство есть (1 Кор. 1: 18), язычникам безумие, а нам спасение: а для нас, спасаемых, – сила Божия (1 Кор. 1: 18)». И святитель Феофан Затворник исповедует: «Крест – орудие смерти, и притом самой позорной; между тем Церковь восхваляет его живоносным, живодавцем, Древом жизни и бессмертия, падших воздвижением, всех воскресением и вообще приписывает ему все те блага, коих ищет истинный христианин в сей жизни и каких надеется в будущей».

Крест был прежде проклятием, теперь же стал благословением. Почему? Да потому что ныне само проклятие, как пребывание человека в состоянии богооставленности, вне Бога и Его благодатных даров, оказалось пригвождено ко Кресту и на нем упразднено, уничтожено. Состояние проклятия силой и посредством Креста преобразилось и обратилось в состояние благословения от Бога, даруемого всем спасаемым. Уже более не проклят… всякий повешенный на дереве (Втор. 21: 23). Каким образом? Тем, что благословенный отрок Иисус, Сын Божий, переменил для нас проклятие в благословение.

Почему же мы чтим Крест? Не только потому, что Бог умер на нем по Своему Человеческому естеству, но и потому, что за Смертью последовало Воскресение Господа, что и сделало для нас такую Его Смерть спасительной. Именно ради спасительного Воскресения Христова, даровавшего нам вечную жизнь в Боге, а также начало нашего собственного всеобщего воскресения, чаемого в конце времен, мы и почитаем Крест – как путь, приведший Господа через посредство пройденных Им врат смерти к Воскресению и к Жизни. Святитель Кирилл Иерусалимский учит: «Итак, страдание есть истинное, ибо истинно распят Он, и мы не стыдимся этого, распят – и не отрицаемся, но еще хвалюсь я, говоря о том. Да если бы и отрицать я стал, то обличила бы меня теперь эта Голгофа, близ которой ныне все мы находимся, обличило бы меня Древо Крестное, которого части отсюда переданы всей вселенной. Исповедую Крест, поскольку знаю о Воскресении. Ибо если бы Иисус остался распятым, я бы, может быть, не исповедал Его, может быть, умолчал бы об этом… Но поскольку за Крестом последовало Воскресение, то я не стыжусь повествовать о нем».

Мы знаем: Сын Божий пришел в мир отнюдь не в силе и славе Своего Божества, не как могучий Властитель и Промыслитель Вселенной. Он воплотился среди нас в «образе» («зраке») раба – как «обыкновенный» человек, выросший и воспитанный в семье простого плотника, проповедовавший на дорогах и голых холмах Иудеи и Галилеи, не принятый Своим народом и казненный в Иерусалиме. Венцом же и пределом такого поистине тяжелейшего жизненного пути Иисуса стал именно Крест – смертоносное Древо, к которому прибили Его римские воины.

Тем самым, по учению святых отцов, слава Креста заключена и в том, что именно на этом Древе достигается – в своей максимальной степени – Божественный кеносис, то есть добровольное Самоуничижение, Самоумаление Христа, сошедшего с Небес и ставшего способным испытывать боль и страдания Человеком, зрится вся Его жертвенность, Его милосердие. Здесь проявляет себя полнота Его «человечности» как воспринятой им людской природы и как всего пережитого и перечувствованного Им в «образе раба». Все самое горестное, страшное и «рабское», что претерпевал людской род в результате своего эдемского богоотступничества (конечно же, за исключением самого греха), оказалось тогда, на Кресте, в предельной степени Его мучения и унижения распинателями, «прожито» Самим Богом – именно как Одним из нас. И что может быть горестней и страшней, чем поругание, что принял на Голгофе, на Крестном Древе Господь из рук сотворенных Им по Его любви людей? Но именно здесь – на Кресте – полнота уничижения, кеносиса Спасителя обратилась в полноту Его торжества над грехом и смертью, в радость о спасении всего человеческого рода.

Чтить Крест Христов, а отнюдь не стыдиться его, по убеждению святых отцов, учат нас и ангелы. Ведь когда они по Воскресении Христовом явились женамми-роносицам, то назвали Христа именно распятым. По убеждению святителя Кирилла Иерусалимского, в таком именовании Спасителя выразились предельное благоговение и духовный восторг ангельских сил перед совершенным Господом посредством Распятия на Кресте Искуплением и спасением человеческого рода. Святитель Кирилл наставляет: «Не устыдись исповедовать Крест, ибо ангелы ставят себе в похвалу говорить: знаем мы, что ищете, Иисуса распятого (Мф. 28:5). Не мог ли ангел сказать: „знаю, кого ищете вы, моего Владыку“? „Но я, – говорит он откровенно, – знаю распятого“. Ибо Крест составляет венец, а не бесчестие».

Говоря о значении Креста в деле нашего спасения и о славе Христовой, явленной и миру и всем спасаемым именно на Кресте, святые отцы обращают внимание на то, что и Сам Господь настойчиво именовал и считал моментом явления и откровения Своей славы Крест, страдание и Смерть на нем. Святитель Кирилл Иерусалимский размышляет об этом так: «Потом сказал Иисус: пришел час прославиться Сыну Человеческому (Ин. 12: 23). Видишь, что Он в Кресте находит славу Свою?…Неужели бесчестно Христу умереть за мир? Ныне прославился Сын Человеческий (Ин. 13: 31). Это не то значит, что Он не имел славы и прежде – ибо прославлен был славой прежде сложения мира. Он, как Бог, прославляем был всегда. А ныне прославлен потому, что увенчан венцом терпения. Не по нужде оставил жизнь и не насильственно умерщвлен; послушай, что Он говорит: Имею власть отдать жизнь и власть имею опять принять ее (Ин. 10: 18). [Как бы говорит: ] „По Своей воле попускаю Я врагам Моим, ибо если бы Я не хотел, не было бы сего“. Итак, по произволению пошел Он на страдание, радуясь совершению дела, веселясь о венце, утешаясь человеческим спасением. Не стыдился Он Креста, ибо спасал им вселенную, потому что страждущий не был слабый человек, но Бог вочеловечившийся и подвигом терпения подвизающийся». Согласен со святителем Кириллом святитель Андрей Критский; он говорит и о том, что явленная Господом на Кресте Его слава может принести спасительный плод в отношении каждого конкретного христианина лишь тогда, когда не только вся тварь, ощутившая боль Господа и в ужасе содрогнувшаяся вместе с Ним в миг Его Распятия, но и каждый из нас, живущих на земле людей, станет подлинно сострадать Христу. Высота Креста должна сделаться высотой славного сораспятия с Ним и со-восхождения с Господом на вершину этого Крестного Древа для всей вселенной – в том числе и для всех нас, верующих в Него христиан. Святитель Андрей учит: «А что Крест составляет славу Христа, о том послушай самого Христа. Он говорит: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем… и вскоре прославит Его (Ин. 13: 31–32). Также: прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира (Ин. 17: 5). И еще: Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю (Ин. 12: 28). Здесь Христос говорит о той славе, которая сопровождала Его Крест, – то есть о совершившемся тогда [при Распятии] смятении стихий, о сострадании [Господу всей сотворенной] природы. Ибо надлежало, чтобы творение сострадало своему Творцу. А о том, что Крест составляет еще и высоту Христову, послушай, что сказал Христос: И когда Я вознесен буду от земли_:, всех привлеку к Себе (Ин. 12: 32); и в другом случае: И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому. Для чего? Дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3: 14–15). Видишь ли, что Крест есть слава и высота Христа?»

Благодаря тому, что Крест, некогда воспринимавшийся как знак предельного ужаса, жестокости, унизительного позора, сделался ныне знамением спасительной славы Иисуса, присутствие Креста наполняет и проницает собой всю жизнь каждого христианина. Крест подлинно сделался «красотой Церкви», высочайшим и драгоценнейшим символом, сопровождающим любые житейские обстоятельства, поступки, действия искренне верующих в искупившего всех нас на Крестном Древе Спасителя мира. Об этом всепроникающем присутствии знамения Креста Христова во всех сторонах «христианского быта» ярко, поэтично и образно говорит в своем «Рассуждении против иудеев и язычников о том, что Иисус Христос есть истинный Бог» святитель Иоанн Златоуст. В древности, прежде спасительной Крестной Жертвы Христовой, всякий «распятый и повешенный на древе [креста] страдал не только от того, что наказывался с таким мучением, но и от того, что подвергался проклятию: проклят… всякий повешенный на дереве, говорит Писание (Втор. 21:23). Но этот проклятый, поносный знак предельного мучения ныне стал вожделенным и достолюбезным. Не столько царский венец украшает голову, сколько Крест, более драгоценный, чем весь мир; изображение Креста, некогда для всех страшное, теперь столь любезно всем, что найдешь его везде, у начальников и подчиненных, у жен и мужей, у дев и замужних, у рабов и свободных; все непрестанно полагают знамение креста на благороднейшей части своего тела и носят каждодневно это знамение изображенным на челе своем, как на столпе^[2]. Оно блистает на священной трапезе, при рукоположении священников и вместе с телом Христовым на [Евхаристической] Тайной Вечере, всюду можно видеть его возносящимся: на домах, на торжищах, в пустынях, на дорогах, на горах, в пещерах, на холмах, на море, на кораблях, на островах, на ложах, на одеждах, на оружии, в чертогах, на пиршествах, на золотых и серебряных сосудах, на драгоценных камнях, на стенных картинах, на теле больных животных, на теле одержимых демонами, на войне, в мире, днем и ночью, в пиршественных собраниях и в кельях подвижников; так для всех стал вожделенен этот дивный дар, исполненный неизреченной благодати! Уже никто не стыдится и не закрывается при мысли, что крест есть знак проклятой смерти; напротив, все мы почитаем его украшением для себя более венцов и диадем и многих ожерелий из драгоценных камней. Так он стал не только не страшен, но и вожделенен, любезен и досточтим для всех, и блистает изображаемый повсюду: на стенах домов, на кровлях, на книгах, в городах, в селах, в необитаемых и обитаемых местах. Теперь я охотно спросил бы язычника: „от чего этот знак ужасной казни и проклятой смерти сделался любезным и вожделенным для всех, если не от великой силы [на нем] Распятого?“».

Итак, посредством Креста осуществляется наше спасение, через него мы обретаем вечную жизнь. Говоря об этом, автор «Слова на Воздвижение Честного Креста», приписываемого святителю Иоанну Златоусту, призывает нас: «Не будем же стыдиться имени Креста, но со всей смелостью будем исповедовать его, так как через него призваны ко спасению и приводимся к жизни вечной».

Прежде бывший источником муки, скорби, ужаса и горя, Крест Христов ныне сделался радостью и праздником для всех христиан. Восхищаясь силой, славой и торжеством Креста, посредством которого Господь совершил наше спасение, автор того же «Слова на Воздвижение» благоговейно задается вопросом, на который, конечно же, нельзя найти никакого положительного ответа: «какое добро получено нами помимо Креста, какое из благ даровано нам не через Крест?» Разумеется, вне присутствия и действия славы и силы Креста Христова в этом искупленном и спасенном Господом мире не может быть никаких подлинных духовных благ и добрых вещей!

Все это позволяет святителю Иоанну Златоусту в «Первой беседе о Кресте и разбойнике» провозгласить, казалось бы, жестокую и даже, на первый взгляд, недопустимую для христианина мысль: «Сегодня Господь наш Иисус Христос – на Кресте, и мы празднуем, чтобы ты знал, что Крест – праздник и духовное торжество». Как же так?! Господь пронзается гвоздями, а ты празднуешь? Господь страдает, а ты радуешься? Господь унижается, а ты торжествуешь? Господь жаждет, а ты пируешь? Господь предается посмеянию, а ты веселишься? Господь умирает, а ты живешь полной жизнью и ликуешь, глядя на эту Смерть? Как такое возможно? Святитель Иоанн объясняет: «На Кресте Христосу заклан за нас (1 Кор. 5: 7), а где Жертва, там уничтожение грехов, там примирение с Господом, там праздник и радость». Да, для Господа Крест мучителен и смертоносен. Но через эту добровольную Смерть

Сына Божия осуществляется спасение всех нас, обращающее и преображающее печаль мучений в радость спасения. Как говорит автор «Слова на Воздвижение Честного Креста», приписываемого Златоусту, «в самом деле, если о Кресте Господнем [как орудии страданий] слышать печально и тягостно, то тот же Крест исполнен для нас светлой радости, раз он сделался для нас причиной не страданий, но освобождения от страданий». Именно это и позволяет святителю Андрею Критскому радостно восклицать: «Мы прославляем Крест, и вся Церковь наполняется блеском славы. Мы прославляем Крест, и лик всей Вселенной озаряется сиянием радости. Мы прославляем Крест, и рассеивается мрак, и разливается свет. Мы прославляем Крест, и возносимся с Распятым, чтобы, оставив внизу землю вместе с ее грехом, обрести Небо и небесное». Но более всего об этом Кресте и о претерпеваемой на нем Господом муке радуется Сам Господь. Страдая и умирая за нас, Он радуется о том спасении, которое мы получаем благодаря Его Крестной Жертве!

Празднуя Воздвижение Креста Господня и прославляя орудие казни Христа, посредством которого всем нам оказалось даровано спасение, святитель Иосиф, архиепископ Фессалоникийский, возвышенно обращается ко Кресту, как будто к живому, благодаря его за все те дары, что обрели христиане посредством совершившейся на нем Искупительной Жертвы Сына Божия: «О, Божественный Крест, неизреченное созерцание ангелов, похвала земнородных, скипетр царей! Как с живым хочу говорить с тобой, виновником радости и победным оружием нашего спасения. Тобой отверзаются заключенные райские врата, тобой сокрушается держава смерти, через тебя лишается добычи ад, через тебя получают жизнь умершие, через тебя радуется в Раю разбойник, через тебя небесное сочеталось с земным, тобой ниспослано познание истины, тобой дарована купель возрождения, тобой приобретено для земнородных оставление грехов, тобой запечатлен дар Святого Духа, ознаменованные тобой церкви именуются домами Божиими, через тебя мы принимаем Тело и Кровь Христовы, тобой мы удостаиваемся быть сынами Божиими и наследниками Царства Небесного, через тебя совершаются ежегодные празднества и просветляются наши торжества».

Святые отцы подчеркивают, что Крест Христов остается для нас истинным, совершенным праздником и радостью даже тогда, когда делается нашим собственным Крестом, орудием нашего личного распятия – например, во времена массовых гонений на Церковь, в эпоху мучеников, в периоды переносимых христианами страданий и смерти за веру. Тогда праздник восхождения на Крест и спасительного Распятия на нем Сына Божия даже приумножается для христианина его личным сораспятием со Спасителем, подлинным и реальным со-умиранием с Ним. Тогда христианин не только веселится о Смерти своего Господа, но и о собственной кончине, как об уподобляющей Самому Иисусу гибели за имя Христово. Святитель Кирилл Иерусалимский в связи с этим призывает верующих: «Не только в мирное время увеселяйся Крестом, но и во время гонения ту же имей веру в него».

Итак, на Крестном Древе достигаются два величайших и главнейших предела: предел человеческого уничижения и, одновременно, славы Христа. И уже после этого, вместе с Воскресением Христа, благодаря Крестной Жертве, человек согрешивший преображается в человека прощенного. И потому-то с момента Восстания Спасителя из мертвых все поврежденное людским грехом мироздание ликует вместе с нами, предчувствуя скорое освобождение от связавших его – по людской вине – пут греха. Все вокруг начинает меняться, наполняться глубоким и праздничным смыслом, радостью богопросветленности. Отныне над всем мирозданием воцаряется – как символ торжества Богочеловека над смертью, над грехом и сатаной – то Орудие, или даже Оружие, с помощью которого была одержана эта победа: Крест Христов. Будучи поначалу образом людского уничижения, он вдруг обращается в Знамение долгожданного примирения и духовного союза земли и неба. Сеявший прежде смерть, Крест делается отныне подлинным воплощением жизнеутверждающей истины: Господь неотступно пребывает среди людей, которые Им прощены.