Для тебя моё сердце

Глава 2.1 Варвара

Весь оставшийся вечер провожу как на иголках. Мама с Олегом уже давно должны были вернуться из театра. И я с тревогой ожидаю звонка. Хотя не предупреждала, что могу сегодня к ним зайти. К счастью, меня так никто и не ищет. Однако из-за нервов засыпаю с трудом. Хорошо хоть завтра выходной, смогу утром отоспаться. На самом деле просыпаюсь все равно рано. Полдня шатаюсь по квартире, находя себе разные занятия. Но мыслями слишком далека от всего. Так что в конце концов не выдерживаю и решаю выяснить обстановку. Для чего звоню маме и сообщаю, что скоро к ней зайду. В ее голосе явно слышится беспокойство, но она соглашается.

Через десять минут я уже в квартире Олега. Его самого, оказывается, нет дома. Мама впускает меня и зовет пить чай. Вижу ее хмурое, напряженное лицо и сразу задаю вопросы. Вполне естественно, что я интересуюсь ее состоянием, которое она и не скрывает.

– Мам, что-то случилось? Ты сама не своя.

Она хмурится сильнее и какое-то время раздумывает. Потом вздыхает и отвечает:

– Не хотела тебя пугать. К нам в квартиру вчера залезли…

– Когда? Кто? Вы были дома? – забрасываю ее взволнованными вопросами. Мне даже не надо изображать потрясение. Я и так напугана.

– Нет, мы были в театре. Вернулись и увидели, что дверь открыта. Олег сразу вызвал охрану. Ребята все проверили. Оказалось, кто-то вскрыл дверь и перевернул вверх дном кабинет Олега. И еще оставил ему угрозы.

– Олег догадывается, кто это? – уточняю, чувствуя, как дрожит все внутри. Еще и угрозы! Хорошо, что я не заперла дверь. Иначе появились бы вопросы.

– Да, догадывается. Один из тех, чьим делом он занимается.

Отчетливо ощущаю облегчение. Значит, мои показания не очень-то и нужны. Я всего лишь утаила факт собственной встречи с Морозовым. А больше все равно ничего не знаю.

– Из дома что-нибудь украли? – интересуюсь настороженно.

– Нет. Это просто такая демонстрация. Психологическое давление, – устало произносит мама. – И знаешь, у этого гада получилось! Я раньше считала, тут безопасно. Поэтому и радовалась, что ты осталась жить в этом доме. Выходит, зря.

Около получаса я провожу с мамой. Сначала пытаюсь еще что-нибудь выяснить. Но больше она ничего не знает. Тогда отвлекаю ее разговорами, чтобы хоть немного успокоилась. Потом забираю то, за чем так не вовремя зашла вчера, и иду к себе. Точнее, подхожу к лифтам и жму на кнопку. Жду достаточно долго и начинаю злиться. Вот вроде бы и дом у нас элитный, а косяки все равно вылезают постоянно. Лифты, кажется, живут своей, понятной только им, жизнью.

Вздыхаю и шагаю к черному ходу. Подхожу к площадке перед лестницей и торможу. Прямо передо мной дверь, выходящая на общий пожарный балкон. И я слышу раздающийся за ней голос Олега. И даже вижу его силуэт за полупрозрачным стеклом. Удивляясь сама себе, почему-то не ухожу, а внимательно слушаю. И потихоньку ощущаю, как округляются от ужаса глаза, а волоски на руках встают дыбом.

– … отказывается? Вот тварь! Ну ничего, еще сутки я подожду. Подвал закрыл? Он все так же прикован к батарее?… Отлично! Отопление на даче я еще вчера отключил… Холодно? Так этого и добиваюсь. Сваливай до завтра, а он пусть сидит, думает. Пожалеет, что залез ко мне… Крови много? Не беспокойся. Этот гад живучий, быстро не сдохнет. Сейчас двигай домой. Утром берешь «мясника», катите вдвоем на дачу. Больше никого не посвящай. Пусть «мясник» поработает. У вас ровно день. И чтобы к вечеру Мороз все подписал. Ну а потом ты знаешь, что делать… Только без твоих обычных косяков. Его не должны найти. Надоело подтирать за тобой дерьмо, въехал?… И приберите там после себя. Никакой крови у меня в подвале. Ну все, завтра вечером жду тебя с бумагами.

Окончания последней фразы не дожидаюсь. Осторожно тяну на себя дверь черного хода и проскальзываю туда. Но не бегу вниз, а замираю на месте. Иначе Олег может услышать. Я только молча молюсь, чтобы ему не вздумалось заглянуть на лестницу. Не представляю, что тогда будет. К счастью, мне везет. Сначала слышу удаляющиеся шаги. А потом довольный голос мамы, встречающей своего мужа у порога. Мужа, под личностью которого прячется монстр! Какого черта я не поняла этого за два года?

На самом деле, не так уж сильно я приглядывалась к Олегу. Поводов просто не было. Видела, что маму он точно любит. Ко мне относится спокойно и тепло. Ни намека на агрессию, никаких претензий, даже когда мы жили вместе. Впрочем, когда они с мамой сошлись, я была уже взрослой. У меня хватало своей личной жизни и переживаний. И еще я была благодарна Олегу за маму. За то, что она наконец ожила. Считала, что ей второй раз повезло с мужчиной. И вот теперь такое неожиданное прозрение. Чудовищное!

Быстро сбегаю вниз по лестнице и уже через несколько минут запираюсь в своей квартире. Точнее, не в своей. И чувствую, что мне совсем не хочется тут находиться. Но это все потом! Сейчас надо подумать о другом. О тех жутких словах, что я только что услышала. Не сомневаюсь, что речь шла о Богдане Морозове. Похоже, его поймали и заперли на даче Олега. А еще он ранен. Завтра его собираются заставить подписать какие-то бумаги. И для этого… Черт, неужели, будут пытать? Как иначе можно расценить слова о «мяснике»? А потом вообще убить?? Хватаюсь за голову и мечусь по комнате. Мне страшно, и я не понимаю, что делать. Заявить в полицию? Ага, я не такая дура! Понимаю, как воспримут там подобную информацию о прокуроре города. Долго ли я после этого проживу? А мама? Что будет с ней?

С трудом заставляю себя хоть немного успокоиться, чтобы голова начала соображать. А потом нахожу решение. Речь ведь идет о даче Олега. Я помню, где она находится. Бывала не раз. И если правильно все поняла, до завтра там никого не будет. У меня есть полдня и целая ночь, чтобы освободить Морозова. И пусть потом сам решает свои проблемы. Правда, пока у него не очень-то получается. Ну тут уж я ничем не могу помочь. Проблема в том, что ключей от дачи у меня нет. Но где они лежат, я знаю. Придется снова подниматься к маме и стащить связку. А потом еще возвращать, иначе сразу попаду под подозрение. Ладно, буду решать задачи по порядку.

Еще какое-то время трачу, чтобы придумать повод для визита к маме. Причем такой, что позволит мне зайти к ней дважды. Быстро собираюсь, вспоминаю, что Богдан ранен, и нервно перетряхиваю аптечку. Что брать с собой: перекись, йод? Наверное, надо по дороге заехать в аптеку. Только что покупать? Я ведь понятия не имею, какое у него ранение. Огнестрельное, ножевое? Впрочем, мне без разницы. Все равно ни с тем, ни с тем не справлюсь. Хорошо, что у меня есть тот, кто справится. Хотя ему как-то придется объяснять. Трясу головой. Все потом. Пока неизвестно, получится ли у меня вообще.

Глава 2.2 Варвара

Выхожу из квартиры и поднимаюсь к маме. Первая часть моего плана проходит на удивление гладко. Олег отдыхает у себя в спальне и даже не выглядывает, чтобы поздороваться. А маму я отвлекаю мелкой просьбой. И пока она ее выполняет, достаю из тумбочки в прихожей ключи. Через несколько минут, оказавшись в своей машине, облегченно выдыхаю. Кажется, я не готова к таким подвигам. Еще ничего особенного не сделала, а поджилки уже трясутся. То ли еще будет! Забиваю в навигаторе адрес и мчусь на дачу. По дороге останавливаюсь у аптеки и закупаюсь стратегическим запасом бинтов, обезболивающих и перекиси. Больше ничего в голову не приходит.

Уже почти подъезжаю к нужному повороту, когда в моей голове что-то щелкает. Приходится резко свернуть к обочине и раскинуть мозгами. Я чуть не сделала роковую ошибку – заехала в дачный поселок через основные ворота прямо к дому. А ведь там, во-первых, охрана на въезде. И все фиксируется на камеру. И кроме того, на воротах дачи тоже стоит камера. Когда Олег обнаружит свою пропажу, легко выяснит, кто последним посетил этот дом. К счастью, одну проблему я знаю, как решить. У дачи есть задняя калитка. Оттуда можно войти во двор и на камеры не попасть. Но как незаметно заехать на территорию поселка, не представляю.

Я уже почти отчаиваюсь, когда в голову приходит догадка. С противоположной стороны, за забором участка, протекает река. В том месте есть специальная дверь. Ее сделали, чтобы не тратить время на обход и иметь возможность выйти прямо на берег. На связке должен быть магнитный ключ от этой двери. Мне всего лишь надо объехать поселок и найти выезд к реке с другой стороны. Оставить недалеко от прохода машину. Попасть на участок и зайти в дом через дополнительный вход. И также вывести Морозова. План понятен. Вот только что делать, если мужчина не в состоянии идти? Дотащить такого здорового мужика я не смогу. Да и как мы будем выглядеть со стороны? Впрочем, все равно это единственная возможность. Так что остается только действовать.

Поворот к поселку я проезжаю. Сворачиваю на следующей развилке, ища подъезды к реке. С этой стороны я еще не была, так что приходится немного поплутать. Наконец вижу в заборе нужную дверь и паркуюсь. На всякий случай прячу машину за высокими кустами. Лишняя предосторожность не повредит. Хотя сейчас глубокая осень, отдыхающих на пляже нет, что мне только на руку. Опять моросит легкий дождь. Пользуясь этим, натягиваю поглубже капюшон куртки. Не хочу, чтобы меня кто-нибудь узнал. Все же я не раз здесь отдыхала и с местной молодежью знакомилась.

Через дверь легко попадаю на территорию поселка. И иду к даче Олега, стараясь не ускорять шаг, нельзя привлекать внимания. Подхожу с тыла, перебирая ключи, отыскиваю нужный и открываю заднюю калитку. Наконец попадаю в дом, на секунду останавливаюсь в прихожей и прислушиваюсь. Вокруг абсолютная тишина. На всякий случай осматриваю комнаты первого этажа. Пусто. Радуюсь, что никого из конвоиров здесь, действительно, не оставили. Тогда пришлось бы как-то выкручиваться. Больше не теряя времени, шагаю к подвалу. Снаружи он закрыт на большую железную задвижку. Распахиваю дверь, включаю свет. Передо мной крутая лестница, убегающая вниз. Подвал здесь глубокий и большой. Даже не знаю, зачем такой сделали. Все равно, насколько помню, в нем почти ничего не хранится.

Я пока никого не вижу, но зато отчетливо слышу шорох. Осторожно спускаюсь, готовясь отпрянуть. Вдруг Морозов смог сам освободиться и сейчас как шваркнет меня чем-нибудь по голове. Снова шорох, резко дергаюсь и поворачиваюсь. Привалившись спиной к дальней стене, прямо на бетонном полу сидит мужчина. Его правая рука вывернута вверх и пристегнута наручником к проходящей рядом трубе. Голова опущена на грудь, как будто он дремлет. Это странно. Я издавала достаточно шума, чтобы меня услышали. Вряд ли в такой ситуации у человека может быть настолько глубокий сон.

Неуверенно подхожу ближе и опускаюсь перед пленником на корточки. Только сейчас он медленно приподнимает голову и смотрит на меня мутным взглядом. Щурится и мотает головой, словно отгоняя видения. Кажется, думает, что я ему снюсь. Пока мужчина борется со сном или явью, я внимательно осматриваю его. Очень бледное лицо, разбитые в кровь губы. Ссадина на скуле. В первый раз вижу его в одежде с короткими рукавами, открывающей мрачную татуировку на предплечье. Но разглядывать рисунок нет времени.

Понимаю, что из одежды на нем только порванная футболка и перепачканные грязью джинсы. И еще кроссовки. Ни свитера, ни куртки. А здесь очень холодно. На мне теплая парка, но зубы уже выстукивают дробь. Хотя не уверена, что от холода. Скорее, от того, что вижу. А вижу я кровь. Ею измазана вся правая часть его тела, рукав футболки с той стороны тоже пропитан кровью. И даже на полу небольшая лужица. Меня начинает мутить. Сквозь разорванную ткань видны синяки и кровоподтеки. Но столько крови явно не от них.

Сколько он тут сидит? Мы виделись вчера днем. Похоже, словили его вечером. Значит, как минимум, ночь плюс сегодняшние полдня. И все это время медленно истекает кровью.

– Богдан, вы меня слышите? – спрашиваю, вглядываясь в его лицо. Он чуть отодвигается от стены, подаваясь ко мне, и с шумом выдыхает, кривясь от боли. На стене за его правым плечом остается кровавый след. Видимо, рана там. Надо скорее выбираться отсюда и везти его к врачу. Плохо, что сам Морозов, кажется, мне не помощник. Все также мутно смотрит на меня и молчит. Ну да, зачем разговаривать с видением?

– Богдан, пожалуйста, вы сможете подняться и идти? – не прекращаю попыток достучаться до него. А он вдруг дергается, и я слышу скрежет наручника по трубе. И тут отчетливо понимаю, что упустила одну маленькую проблему – чертов наручник! Как я его сниму? Озираюсь по сторонам в слабой надежде, что мне повезет, и ключи где-нибудь поблизости. Но сама понимаю, что это было бы верхом глупости. Конечно, их здесь нет. Поднимаюсь на ноги и шагаю ближе к трубе. Осматриваю наручник. Вижу под ним содранную до ран кожу. Видимо, пока Морозов был в состоянии, пытался освободиться.

Со всей силы дергаю трубу, но она не поддается. Это не какой-нибудь пластик, а металл. Черт! Что же делать? Быстро осматриваю подвал, ища то, что может мне помочь. Он почти пустой. Есть пара стеллажей в противоположном углу. Изучаю все. Там лежат инструменты, отвертки, проволока. Хватаю и тащу к Морозову. Тратя кучу времени, ковыряюсь всем подряд в замке наручника. И не получаю никаких результатов. Опускаясь на колени рядом с пленником, ругаюсь сквозь зубы. Мужчина поворачивает ко мне голову. Пусть медленно и заторможенно, но взгляд становится осмысленным. Может, в его видениях девушки не ругаются матом, и он наконец понял, что я реальная? Хорошо бы!

– Наручник не снять, – зло выдыхаю, вглядываясь в него. Ну давай же, подскажи мне! Видишь, я не знаю, что делать.

– Пилить… – раздается хриплый голос, словно Богдан услышал мой мысленный вопрос.

– Пилить? – переспрашиваю и тут же поднимаюсь на ноги, бормоча: – Пилить… Это хорошо, это я могу. Надо только найти ножовку по металлу. Если она тут есть. Снова бросаюсь к стеллажам. Расшвыриваю все на полках, ища нужное. Нахожу несколько ножовок. Беру с собой и быстро возвращаюсь к трубе. Вот эта, похоже, подойдет. А как пилить-то? В наручнике его рука, я же ее задену. Богдану только новых ран и не хватает. Стою в растерянности и слышу тихое:

– Трубу…

Вот я дура! Ну конечно же трубу, а не наручник. Начинаю пилить. Черт! А это, оказывается, не просто. Пила все время соскальзывает. Дело движется очень медленно. Не представляю, как много времени это займет. Причем, мне от усилий уже жарко. А Морозову явно холодно, его тело трясет крупной дрожью. Бросаю на пол пилу и быстро шагаю к выходу.

– Не уходи… – шепчет он вслед. Но голос срывается.

– Я сейчас. Принесу какую-нибудь одежду, – торможу на секунду, оглядываясь на него.

– Воды…

Киваю и взлетаю по лестнице. В прихожей вытаскиваю из шкафа пару курток. Забегаю в гостиную и хватаю с дивана плед. Потом на кухню. Там забираю бутылку и снова мчусь в подвал. Куртки мешают видеть ступеньки, и я чуть не срываюсь вниз. Заставляю себя быть аккуратнее. Сейчас от моей осторожности зависит жизнь Морозова. А может, и моя собственная. Опять опускаюсь на колени перед мужчиной. Подсовываю под него плед. Сжимая зубы, он приподнимается, помогая мне. Потом набрасываю ему на плечи одну куртку и сверху укрываю второй. А дальше отвинчиваю крышку и подношу бутылку к его губам. Он жадно делает несколько глотков и откидывает голову. Дышит тяжело.

Я снова принимаюсь за работу. Понятия не имею, сколько проходит времени, когда мне все же удается справиться с трубой. Несколько раз останавливаюсь и отдыхаю, позволяя рукам сбросить напряжение. Периодически поглядываю на пленника. Он все также сидит с закрытыми глазами, оперевшись о стену и откинув на нее голову. И никак не реагирует, когда я стаскиваю один конец наручника с трубы. Наклоняюсь и тихонько дотрагиваюсь до его плеча.

– Надо уходить. Сможешь встать?

Богдан медленно поднимает веки. И пару секунд мы смотрим друг на друга. Между нашими лицами всего несколько сантиметров. Серые глаза с коричневыми крапинками по краям завораживают и заставляют сердце биться еще быстрее. Хотя оно и так работает на повышенных оборотах, получив такую дозу адреналина. Но у меня нет времени разглядывать мужчину.

– Помоги… – произносит он еле слышно. Закидываю его левую руку себе на плечо и обхватываю за талию. Опираясь на меня, Богдан поднимается. По лестнице забираемся вдвоем. Приходится прижаться к мужскому торсу, здесь совсем узко. У входной двери останавливаемся. Морозов прислоняется к стене, отдыхая, а я осматриваю его. Нам еще идти до машины. Несмотря на темноту нас могут заметить прохожие. Его лицо сейчас выглядит еще белее, разбитые губы и ссадина хорошо видны. Придется рискнуть. Снова заглядываю в шкаф с верхней одеждой. Беру оттуда кепку и надеваю мужчине на голову. Одна из курток осталась внизу. А вторую помогаю осторожно натянуть на его здоровую руку. Раненное плечо не трогаю, просто набрасываю на него куртку и застегиваю. И сверху кепки натягиваю капюшон.

Снова оглядываю Морозова и виновато говорю:

– Машина за забором поселка. Придется немного пройтись. Пойдем в обнимку, как парочка. У тебя получится? Если нет, я что-нибудь придумаю. Будет хуже, если ты свалишься на улице.

– Смогу… – лишь кивает он, хотя лицо искажает судорога боли. Я подхожу ближе и снова подхватываю его за талию. И уже прямо у двери вспоминаю о ключах от дачи. Их нельзя забывать! Убираю связку в карман, дверь оставляю приоткрытой. И веду Богдана к задней калитке. Он дышит шумно, но ноги все же переставляет.

– Можешь опереться на меня сильнее, я справлюсь, – говорю ему. Но Богдан не усиливает хватку. Сцепив зубы до белых желваков, тащится вперед. Вот же упрямый человек!

Нам везет. До машины добираемся, не встретив никого по пути. Открываю заднюю дверь, помогая моему спутнику лечь на сиденье. Быстро сажусь за руль, завожу мотор и включаю печку на максимум. Рядом со мной, на пассажирском сиденье, лежит пакет из аптеки. Но я не вижу смысла сейчас осматривать рану. В этом деле от меня все равно мало толку. Если Морозов не умер от потери крови за ночь, думаю, еще полчаса потерпит. Как раз столько ехать до Кости. Выруливая на дорогу, звоню и подтверждаю свой приезд. Первый раз набрала его еще по дороге на дачу. Надо было убедиться, что мой друг у себя и не планирует сегодня разъездов. Еще раз напоминаю, чтобы ждал меня. Чувствую, что он заинтригован, но раскрывать карты не спешу. Хотя уверена, Костя не откажется помочь.

Глава 2.3 Варвара

Веду машину и размышляю, как вернуть на место ключи от дачи. Неизвестно сколько мой друг будет возиться с Морозовым. Если закончит только ночью, как я тогда заявлюсь к маме? Может, поехать сейчас? На светофоре оглядываюсь на своего пассажира. Он лежит все в той же позе, в которой я его устроила. Глаза закрыты. Кажется, уже без сознания. Нет, не буду рисковать. Сначала врач! Подгоняемая беспокойством, до Кости добираюсь быстрее, чем планировала. Как хорошо, что он живет за городом в собственном доме. Не надо затаскивать раненного в подъезд, подниматься на лифте, вызывая недоумение у соседей. Просто паркуюсь у ворот и сигналю, предупреждая о приезде.

Ждать долго не приходится. Видимо, Костя уже в нетерпении. Я выхожу на улицу, встречая его. Лежащего в моей машине Богдана он не видит и с улыбкой вглядывается в мое лицо.

– Привет! Ну говори, что такое срочное сподвигло тебя наконец выбраться ко мне в гости?

– Нужна твоя помощь. Профессиональная, – озвучиваю сразу главное, нет времени на расшаркивания.

Улыбка сходит с лица Кости, он быстро обшаривает меня взглядом, ища причину подобного заявления.

– Не мне, ему, – киваю на машину. Друг хмурится, подходит к автомобилю и заглядывает через окно в салон. Рассматривает там что-то, потом поворачивается и напряженно спрашивает:

– Кто это? Что случилось?

– Давай, все вопросы потом, – отзываюсь я. – Он ранен. И не уверена, что долго протянет без помощи.

Костя хмурится сильнее, сверля меня взглядом, и кивает:

– Заезжай во двор. Сейчас ворота открою, – идет к калитке. Через минуту железные двери распахиваются. Я проезжаю на территорию и останавливаюсь на заасфальтированной площадке. Костя открывает заднюю дверь и склоняется к Морозову. Довольно быстро выпрямляется.

– Жив, но в отключке. Надо занести в дом, – и смотрит на меня: – Поможешь?

– Конечно, – соглашаюсь я и предупреждаю: – Рана на правом плече. Постарайся не задеть.

Вдвоем мы с трудом дотаскиваем Морозова до дома. Заносим в какую-то комнату и укладываем на кушетку. Пока Костя стаскивает с раненного куртку и осматривает, я озираюсь по сторонам. Помещение, в котором мы находимся, очень напоминает больницу. Как интересно! У моего друга дома рабочий кабинет? Но сейчас не время об этом спрашивать.

– Ну что? Твой вердикт? – уточняю у Кости, когда он наконец отрывается от Богдана и переводит задумчивый взгляд на меня.

– Сильно избит, но кости, кажется, целы. Чуть выше правой лопатки ножевое. Давно он без сознания?

– Полчаса примерно. До этого даже разговаривал со мной. Правда, очень заторможенно.

– Из тебя бы столько крови вытекло, тоже была бы заторможенная, – резонно замечает Костя. – Рана когда получена?

– Точно не знаю. Возможно, вчера вечером. Ты ему поможешь?

– По-хорошему, парню нужно в больницу. Проверить на повреждение внутренних органов. Зашить. И крови много потерял. Надо делать переливание. Но, так понимаю, этот вариант не подходит? – хмурится друг, разглядывая меня. – Иначе ты бы его давно уже отвезла. А еще вот это украшение меня напрягает, – приподнимает правую руку Морозова, на которой все еще болтается наручник. – Скажи мне, дорогая, куда ты вляпалась?

– Я никуда. Но с больницей не вариант, ты прав. Сам справишься?

Костя поджимает губы, сверля меня взглядом. Потом пожимает плечами, криво ухмыляясь:

– И не с такими справлялся. Но это займет время. Можешь пока отдохнуть. Если голодна, найди что-нибудь в холодильнике.

– То есть я тебе не нужна? Мне очень надо отъехать. Я тогда займусь своими делами, хорошо? Не беспокойся, через два часа вернусь.

– Я беспокоюсь не об этом, – снова усмехается Костя. И серьезно глядя в глаза, добавляет: – Уверена, что тебе самой не нужна помощь?

– Уверена, спасибо! – благодарю я. – У меня неотложное, но совсем не опасное дело.

– Ага, я так и понял. А мужик с ножевым тебе случайно под колеса свалился, да? И ты просто не смогла пройти мимо? Насколько помню, бездомных котят ты в детстве не спасала. Хотя вру, не котят, но одного щенка точно в сарае от родителей прятала. Так что все сходится, – щурится мой друг и качает головой: – Ладно, позже поговорим. Пойдем, провожу тебя и займусь этим страдальцем. А то, и правда, коньки отбросит. Хорони его потом…

Ведь знаю, что у Кости, как и у многих хирургов, специфическое чувство юмора. Но, кажется, все равно бледнею. На что хозяин дома лишь широко улыбается.

Я укладываюсь ровно в два часа, как и обещала. Заезжаю к маме. На этот раз перекидываюсь парой слов с Олегом, который тоже вышел к коридор. И даже пью с ними чай. А под предлогом похода в туалет незаметно возвращаю ключи на место. И уезжаю, предварительно сообщив, что на пару дней отправляюсь в гости к подруге за город. Выполнив свой план, еду к Косте. По дороге торможу у магазина и закупаюсь продуктами. Оставаться у друга надолго не планирую. Но несколько дней надо будет где-нибудь пересидеть. Морозову потребуется время для восстановления. И я даже знаю, где мы остановимся. Поэтому и запасаюсь едой.

Костя встречает меня в белом халате, перепачканном кровью. И сразу возвращается к своему пациенту. Я иду за ним. Первым делом разглядываю Морозова, лежащего на кушетке с голым торсом. Даже без сознания он выглядит впечатляюще. Мощное тело с рельефными мышцами, переплетения татуировок, одно плечо перебинтовано. Уже не такой бледный, но глаза все еще закрыты. Разорванную футболку Костя с него снял, и теперь отлично видны ушибы и синяки.

– Кто-то хорошо над ним поработал, – тихо комментирует мой друг, замечая, что именно я разглядываю. Ничего не отвечаю. Перевожу взгляд на стойку для капельницы рядом с кушеткой и пораженно вскидываю на друга глаза:

– Это кровь? Ты делаешь переливание? Откуда?

– Не думал, что ты вот так все узнаешь, – вздыхает Костя, – но ладно… В общем, у меня есть дополнительный заработок. Вот этот кабинет. Не только твоему другу нужна помощь в обход больниц и ментов. Так что имей в виду. Хотя, надеюсь, больше тебе это никогда не пригодится.

– Хочешь сказать, что помогаешь криминалу? – округляю я глаза. – Черт! Никогда бы не подумала…

– Да, я тоже не думал. Но жизнь сложная штука. Так получилось. Осуждаешь?

– Нет, – отвечаю после паузы. – Мне бы со своей жизнью разобраться. О других выводы делать не спешу. У тебя своя голова на плечах.

– И даже дружить со мной не перестанешь? – криво ухмыляется Костя.

– Не перестану. Ты же мне помог. Думаешь, после такого задеру нос, морализируя? Это было бы подло.

–Да уж, морализаторство – не твой конек, – соглашается он. И добавляет серьезно: – Спасибо!

– Кость, брось! Это я должна говорить спасибо. Как там твой прогноз? Скоро он очнется?

– Думаю, завтра. Я вколол снотворное, чтобы не дергался. Мало ли. Вдруг, проснется и не обрадуется, что я его подлатал. Ну и антибиотик с обезболивающим. Кстати, наручник я снял. Есть у меня нужные инструменты. Рану зашил. Сейчас кровью накачаем, и через несколько дней будет как новенький. Организм крепкий. Внутренних повреждений нет. Как и трещин на ребрах. Я проверил. У меня, между прочим, аппарат УЗИ и переносной рентген присутствуют. Спонсоры, знаешь ли, хорошие попадаются. При деньгах, обычно. Так что здесь автономная мини-операционная.

– Даже не знаю, что сказать, – качаю головой.

– Зато я знаю, – откликается Костя. – Расскажи, что происходит?

– Не уверена, что могу. Прости. Это не мои секреты. Да я и сама еще мало что понимаю. Может, потом, когда все прояснится, поделюсь.

– Хорошо, – пожимает плечами. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если будет нужен совет, обращайся.

– Спасибо! Возможно, понадобится. Я пока не очень представляю, что будет дальше. Его можно перевозить?

– В принципе, да. А ты далеко собралась?

– Недалеко. На нашу дачу.

– Ясно, – усмехается Костя. – Опять будем соседями. Там же все заброшено. Я проезжал мимо недавно. Ностальгия обуяла.

– Можешь считать, меня тоже. Да и деваться больше некуда. Поживу тут несколько дней, потом решу. Поможешь дотащить его до машины?

– Помогу, конечно, – не раздумывая, отвечает друг. – И прокачусь с тобой до дачи. Ну и заодно проверю, как пациент дорогу перенесет. А еще надо запустить оборудование в доме. Иначе вы оба там замерзнете. Зря, что ли я тут возился с этим полутрупом?

– Кость, спасибо! Ты и так уже столько всего сделал, – качаю головой.

– Да ладно! Можно подумать, ехать далеко. Всего лишь на другой конец деревни. Сейчас одену на него куртку. А ты пока подгони ближе машину.