Читать книгу: «О. Бендер младший. Комиссар радости», страница 2

Глава 3 Библия

Однажды О.Бендера-младшего остановили на дороге за превышение уровня жизнерадостности. Полицейские заставили его пройти все положенные тесты, подуть во всевозможные предметы, на одном попросили даже сыграть "марсельезу" и он сыграл, но жизнерадостность водителя не уходила. С ним, явно, было что-то "не так". После продолжительного сократовского разговора с офицерами, Компрад признался, что он действительно является "нетаковым", но таким его сделал жизненный опыт и природная наблюдательность за людьми. Дальше он поведал им забавную историю, полную скрытого юмора и очевидной назидательности.

Каждый заглядывает тебе в глаза чистым, открытым взором, поддакивает и беспричинно улыбается, записывает твой телефон, жмёт участливо руку и…оказывается аферистом.

Ты наконец-то нашёл участие, проникся доверием к человеку, даришь ему свои тайны, строишь совместные планы… и он внезапно исчезает навсегда.

Ты много ошибался в людях, но вот однажды тебя познакомили с самым симпатичным человеком планеты. Ты был от него без ума, просто восторг, харизма до Эвереста, глубина – как Марианская впадина. Неимоверное везение, «такое бывает только раз», вкладываешь миллионы в его проект и… он умывает руки с твоими деньгами и женой где-то на Канарских островах.

Почему самые приятные, на вид, люди оказываются отборными мерзавцами? А что уж тогда с теми, кто и на вид-то как Карабас-Барабас?

Очевидно, что всё от твоего настроя зависит. Если ты пессимист, то тебе любой, даже самый светлый человек, покажется проходимцем. Иные прямо через дверь пин-код от банковской карты требуют продиктовать, а другие, с порога ,смску просят предъявить какую-то. Это все несчастные люди, я им никогда не отказываю! Одному даже скан паспорта по домофону выслал, уж так он слёзно умолял меня, даже мамой клялся. Ладно, думаю, сжалюсь над его мамой, ну что он с этой бумажкой будет делать, это же копия!

Я по жизни оптимист, в людях только самое хорошее вижу. В каждом человеке свет есть, только в одних он затерялся в лабиринте души. Но если к нему открыто, со всем сердцем подойти, то человек тебе откроется с лучшей стороны. Я в это верю! Все мы – люди, а, значит, каждый может оказаться человеком!

Ну, они же стоят передо мной в дверях, с Библией в руках, со сверкающими золотыми зубами, и так искренне просят впустить их в дом. Очевидно же, что им очень нужно войти, иначе чего бы они просились. Впускаю, конечно.

Садятся. Библию – сразу на стол. Я интересуюсь – «что за книга?». «Там все про вас!», – говорят, – почитаете на досуге!». Вот, интересные люди какие, первый раз в гостях – и сразу с таким отношением. Они мне моментально понравились, и книга – такая большая с золотыми буквами. Пролистал, чувствую – «моё»: за душу каждое слово цепляет!

Один, высокий, худощавый, обстоятельный такой, мне стал тихим голосом истории рассказывать. А другой, маленький, золотозубый, чернявый с кучерявыми волосами, по дому ходит и всё разглядывает, особенно иконы старинные (от деда достались). Внимательный очень! А я книгу свою новую поглаживаю и представляю, как теперь заживу. Всё-то у меня теперь наладится: если что не так, я в книгу свою посмотрю и пойму, что нужно делать.

– Давно благотворительностью занимаетесь?

– Давно! Совсем не пробовал… пока…, – почему-то сбивчиво соврал я любителю икон.

– Это правильно! Честным трудом наворованное отдавать трудно, а вот незаконно скопленное личное имущество само благотворительности требует, так ведь? – незнакомец одарил меня золотой улыбкой.

– Как вы интересно формулируете запретные темы, вам бы прокурором

подрабатывать на полставки, озолотились бы!

– Уже! – парень довольно указал кривым указательным пальцем на свои идеальные зубы.

– Это всё благодаря этой книге! Она творит чудеса, открывает любые двери, исполняет любые желания! – привычно вступил в разговор «обстоятельный». – Вот, у вас какое заветное желание?

– У меня? В юности хотелось гарем иметь… потом миллион… а сейчас даже и не знаю…

– Лысина! – воскликнул вдохновенно длинный.

– Что лысина? – засмущался я, бережно поглаживая обнаруженную плешь.

– Мы изучили эту книгу от корки до корки, и вот что поражает больше всего…

– Что?

– Везде, во все времена, у всех народов, лысеющие мужчины не принимали себя в таком виде… Категорически!

– Правда?

– Были бунты, акции протеста, погромы…

– Да, что там погромы, – подхватил кучерявый, – войны начинались, великие армии сходились и расходились в чистом поле…

– Спартак! Взбунтовался, когда у него стали выпадать первые волосы, вот почитайте, – гость проворно пролистал страницы Библии прямо перед моим носом.

– Иди ты!

– А Леонид почему повёл только триста спартанцев на персов, вы никогда не задумывались?

– Тык… они же это…, – растерялся я.

– Именно, он вывел всех недовольных своим правлением мужчин… догадываетесь?

– Да! Каких?

– Лысеющих, конечно…

– Не сбрасывать же их со скалы, – ухмыльнулся золотозубый, – это ж Спарта!

– Лысых не любит никто! В древние века их просто сжигали на кострах!

– Как ведьм! – выпалил возбуждённо чернявый.

– А Папа!?

– А что мой папа? – удивился я.

Худощавый предъявил мне картинку с Папой Римским прямо под нос.

– Папа Римский почему носит тюбетейку, а?

– Лысина! – уловил, наконец, смысл игры я.

– Прячет!

– Иначе погромы.... – уверенно подтвердил коротышка.

– Войны…!? – согласился с ними я.

Гости переглянулись, потом многозначительно посмотрели на меня.

– Эта книга… заговорщицки начал тянуть слова обстоятельный – вообще написана…

– Масонами о трагичной судьбе лысых! – выпалил вдруг маленький человек, снимая икону со стены, чтобы рассмотреть её поближе.

Я обомлел от такой информации и стал сильно прижимать священную теперь для меня книгу к груди.

– Это тайна, об этом никто не знает! Т-ссы!

Золотозубый осторожно подошёл к окну и заглянул за занавеску, затем дал знак товарищу продолжать.

– Лысые – это особая каста людей.

– Жрецы! – вставил свои пять копеек кучерявый.

– Лысина обозначает в мужчине независимый ум.

– Мудрость! – поддержал вторым голосом чернявый.

– Доброту души.

– Щедрость!

– Бескорыстное служение идеалам добра…

– Всё в этой книге! – мелкий попытался вырвать Библию из моих рук.

– Сколько!? – твёрдо спросил я, смотря прямо в добропорядочные глаза агрессору.

Проповедники переглянулись, и длинный продолжил.

– Рецепты были зашифрованы…

– Нострадамусом! – выстрелил в меня кучерявый.

– В тысяча пятьсот…

– 13-ом веке!

– Когда он остался в пустыне один… – медитировал с закрытыми глазами длинный.

– Чтобы ему приснилась таблица… этого, как его…, – защёлкал пальцами чернявый, ожидая подсказки партнера.

– Менделеева? – вырвалось у меня.

– Конечно, Менделеева! – спокойно подтвердил основательный, – именно он впервые запретил…

– Американским индейцам! – коротыш опять попробовал оторвать книгу от моей груди.

Худощавый резко открыл глаза и, удивлённо глядя на товарища, продолжил, – запретил снимать скальпы с бледнолицых, так как это…

– Оскорбляло их мужское достоинство…, – невозмутимо продолжил кучерявый, взявшись за икону – а икона какого года?

– Тысяча пятьсот… то есть 13-ого века, тьфу! – запутался в показаниях я, – семнадцатого века, семнадцатого!

– Дорогая…, – пробурчал он.

– Что?

– Дорога, наверное, вам, говорю я, – его желтозубая улыбка вселяла в меня непонятный оптимизм.

– Память о дедушке, он у меня был священником.

– Теперь понятно, откуда в Вас такое сочувствие…

– Такая боль! – мелкий не хотел выпадать из ставшего уже камерным разговора.

Длинный, с укором посмотрев на партнера, стал доставать из портфеля какие-то бумаги.

– Боль за всех униженных и оскорбленных…

– Лысеющих… в одиночестве… – кучерявый пытался соответствовать загадочному тону беседы.

Дальше моя память не сохранила отчётливые фразы, помню только, что мы выпили по рюмашке, потом расплакались. Длинный обстоятельно утешал меня, чернявый требовал отмщения кому-то, я не понимал кому-за что, просил их меня простить, клялся моим покровителям в верности, коротышка даже предложил поцеловать ему руку «в знак преданности», но обстоятельный почему-то отговорил меня от этого благородного жеста.

В общем, все бумаги какие-то я подписал, исключительно про благотворительность. Быстро, чтобы не отвлекаться, уж больно беседа состоялась интересная. Люди прямо мне глаза открыли на себя, на мир. Как же я серо живу, никому не помогаю, всё себе и себе. В то время, когда космические корабли бороздят глубины океана, беспризорные дети Африки изнемогают от жажды, а бенгальские тигры вымирают в монгольских степях, Байкал мелеет, Арктика дрейфует, глобализм наступает, а я безучастно сижу в своем подмосковном трехэтажном особняке и капризно депрессирую от нечего делать. Стыдно!

Отписал я им, на радостях, свой внедорожник, иконы они сами вынесли, а собачка моя, бультерьер, случайно, наверное, в машину к ним запрыгнула. Для благих дел мне ничего теперь не жалко! Обидно только, что Библию пришлось вернуть, оказалась библиотечная, но ребята мне обещали в следующий раз Бхагавадгиту принести.

Глава 4 Женщине положено ВСЁ!

Речь, которую КомРад произнес в ЗАГСе города Малоярославца, когда регистратор спросила его о том, готов ли он взять в жены гражданку Никодимову Аллу Никитичну. Поскольку этот брак был далеко не первым в его судьбе, то он не спешил заключать столь желанный (для невесты) союз. Поэтому свой очевидный намек, он начал издалека.

Путь к желудку мужчины лежит… через постель! Впрочем, путь женщины в постель лежит через бездну ритуалов и прочих двусмысленностей. Если женщина решила заполучить мужчину, то его ждёт «Форт Боярд», своеобразный бег с препятствиями в полной темноте его ошарашенного сознания. Она, как всякая дрессированная в неволе кобра, будет то сбрасывать кожу, то одевать её, то насмехаться, то жалиться, меняя по ходу цвет глаз, прическу, величину груди, длину ног и количество ума в речи, мило бормоча накрашенными, как пасхальные яйца, губами какие-то родовые заклинания, призванные заглушить в жертве критическое мышление и заманить его в ловушку её бесхитростного магнетизма.

Мужчина же изначально прост в природной харизматичности, поэтому беспощаден в своём равнодушии. Если его желудок полон – он в безопасности! Либидо сытого мужчины можно торжественно хоронить прямо в крематории, который, в свою очередь, можно сжечь и пепел развеять прямо над любовным ложем, приговаривая: «Ему давали многие, а удовлетворялся он сам!».

Женщинам много не надо, им положено ВСЁ! И кто-то это «всё» должен предоставить ей в полном объёме по описи, согласно всем накладным и рекламным плакатам. Неважно, что ты молод, богат и знаменит. Если женщина тебя выбрала объектом своих амурных капканов, то эти издержки её не остановят. Женская любовь принципиальна и прагматична, в ней нет места холодным чувствам и здравым мечтам. Только горячий расчёт и подсознательное влечение замуж питает её хладнокровное сердце и ослеплённый разум.

Мужчина от природы охотник, поэтому он никогда не замечает, как становится добычей сам. В то время, когда он на охоте, в маскхалате лежит с ружьём в кустах и ароматным, нежным, как дыхание младенца, перегаром пытается привлечь хоть какое-нибудь животное к себе на выстрел, над ним уже сгустилисьрозовые тучи охмурения, его активы уже расписывают, словно «пульку», по статьям будущих расходов, а его брошенное в кустах тело, уже мысленно адаптируют к совместной райской жизни.

Женщина могла бы заменить калькулятор, но не знает, что это такое, поэтому просчитывает варианты «на глазок». Параметры, которыми она описывает для себя мужчину, науке не известны, но её выбор безошибочен. Он нужен ей здесь и сейчас, такой бесчувственный, такой сопротивляющийся, такой желающий убежать от ответственности, такой невнимательный, такой… женатый отец троих детей. Любовь зла, полюбишь и… отца чужих детей!

Ведь известно, что чужих мужчин не бывает. Всяк мужчина недолюблен, а, значит, пребывает в ожидании очередной порции женской ласки, которую готов получить в любом месте выдачи, как оптом, так и в розницу, хоть в кредит, хоть «по доверенности» – главное, чтобы даром. Мужчина никогда не мелочится, одна так одна, две так три, три так пять.

«Встречаться так встречаться!» – как учили всех сыновей страны «отец да и мать» Александра Розенбаума. Встречаться нужно со всеми, а вот спать – только с теми, с кем встречаешься. С остальными «ни-ни». Это жёсткое мужское правило, которое нарушать в присутствии женщины категорически нельзя! Иначе ты будешь заподозрен в полигамии, а тогда лучше сразу менять пол или выбирать другой гендер, в общем, обычным трогательным «харакири» тут не отделаешься. Женщины мстительны, причем внезапно мстительны!

Ты специально, осторожно не даёшь ей никакого повода. День, неделю, месяц. А стоит ей уехать на минуточку или отвернуться на день-другой, как «бац!», нагрянула проверка, откуда не ждали. «Телефон на стол, карманы вывернуть, душу распахнуть, в глаза смотреть, не мигая, скупые слёзы радости смахнуть рукавом!». «Шмон» любящей до смерти женщины страшное, но достойное испытание. После него нужно давать отсрочку от женитьбы минимум на трое суток, а, может быть, и навсегда, в случае особого травмирования психики подозреваемого.

Мы, мужчины, существа нежные, особенно сегодня, в наше непростое, «радужное» время. Быть мужчиной не хочется никому, но первичные половые признаки ещё некоторых из нас обязывают соответствовать ожиданиям традиционных дам, которым подавай «внутренний стержень», «собственное мнение», «ответственность за тех, кого приручил» и ещё каких-то непривычных уже мужчинам качеств. Причём ответственности требуют как раз те, которые приручаются сами со скоростью сломанного светофора, тебе же остаётся эту ответственность только нести, разделить её не удастся уже ни с кем.

Даже очень взрослые женщины предпочитают переключаться в режим «маленькой девочки», начинают лепетать что-то милое тоненьким голоском, без устали улыбаться, поглощать горстями сладости и дуться, если нет подарков. Любить уже стало некому, все недолюблены с детства! Рожать ещё умеют, а что дальше делать с детьми и мужьями, женщины теряются в догадках. И спросить-то некого, со старшим поколением рассорились на почве гендерного равенства и детской эмансипации.

Женщины веками сидели взаперти, окружённые кухонной посудой и домашней скотиной, пряли крестиком приданое, а тут вдруг революционно настроенные матросы во главе с Лениным выгнали их на улицы уравнивать в правах. Сначала женщина сопротивлялась, вцепившись в платок и треснутое корыто, но когда уже «золотая рыбка» согласилась сделать её председателем ГубЧК, то тут уж до феминистских бунтов осталось совсем «чуть-чуть». Вековая мечта женщин носить брюки днём и ночью стала страшной реальностью. Теперь некогда слабый пол может публично пить, курить и материться. Поздравляем – заслужили!

Но революция не терпит остановок: равенство так равенство, долой сексуальность, детородность и финансовую зависимость. И вот уже женщина в спортивном костюме, без макияжа и без груди, в бейсболке на глаза, разговаривает сиплым голосом, презирает семейные узы и малолетних детей, стыдится, если она «белая», гордится, если без мужика, пьёт текилу «из горла», в совершенстве владеет матерным языком, ценит «вайп», курит «вейп», любит «хайп», пилит «сторис».

Наконец-то, она имеет все и даже больше, правда, счастье, по-прежнему от этого не зависит и ускользает куда-то к горизонту, где томятся в забвении; женственность, сексуальность, доброта, преданность и… любовь.