Читать книгу: «Судья», страница 6

Глава 15. Свет Надежды

Ира составляла список дел на неделю. Для Баринова. В душе ее смешивались неясные мечты и желания.

Она обвыклась на новом месте. Первая в ее жизни настоящая работа. Ира справлялась легко, и душа ее наполнилась скрытым ликованием. Она не обречена всю жизнь мерзнуть на трассе, фальшиво любезничать с клиентами, выполнять их скотские желания.

(Ира, кстати, даже не подозревала, что «дядечка», на которого она работала проституткой, ходил под Бариновым. Баринов как был ее шефом, так и остался).

Ира подозревала, что зарплата в пятьсот баксов – не самая лучшая. Но для нее это такие деньги! Босс вполне приличный. Не красавец, конечно, но богатый и неглупый.

Ира с восхищением и благодарностью вызвала в сознании образ Павла. Боже, как он ей помог! Сами небеса послали его.

Ира стояла у трассы, зябко кутаясь в старое пальто. Промозглая осень вступила в права.

По тротуару, залитому бледными лужами света, шагал мужчина. Он шел медленно, и на миг ей в голову пришла странная мысль: «Ночь – его стихия».

Павел остановился в двух шагах от Иры. Он просто стоял, пряча руки в карманах, глядя ей в глаза. Это длилось минуту, казавшуюся вечностью. Под прицелом этого странного неподвижного взгляда Ира оцепенела.

Ситуация стала еще более пугающей, когда на левую щеку мужчины села муха, а он не пошевелился.

Ира опустила глаза. Нервно облизнула губы. Она хотела убежать, но ей нужен клиент.

– Вы не знаете, который час?

Незнакомец вынул из карманов мобильник.

– Полтретьего.

Убрал сотовый.

– Почему ты одна? – спросил он. Так просто, словно для того и гуляет ночью, чтобы разговаривать с незнакомками.

– Ты тоже один, – сказала Ира, чтобы выиграть время. Нужно сообразить, как увести его с собой.

Павел кивнул.

– Пойдем.

Он пошел по улице. Ира последовала за ним, смущаясь все больше.

Они повернули за угол. Ветер выл в трубах, раскачивал деревья.

Павел заговорил.

– Ты проститутка (Ира вздрогнула). Ко мне ты подошла, потому что за ночь никого не подцепила. За это «дядечка» изобьет тебя. Ты решила, что я одинок, а значит, не отвергну симпатичную девушку.

Ты решила, что и я достаточно мил. Будет не очень противно мне отдаться.

Ира выслушала эту странную тираду. Павел сказал в точности то, что она думала.

– Ты ошибаешься.

– Не ври.

Резкий порыв ветра качнул фонарные столбы. На улицах не было ни души.

– Куда мы идем? – занервничала Ира.

– Ко мне. Ты ведь этого хотела?

Павел с усмешкой смотрел на нее. Они шли бок о бок, нога в ногу. Его глаза неотступно преследовали Иру. Они переходили из областей темноты в освещенные участки, и его бледное лицо то озарялось, то скрывалось в тени.

В гостиной Павел скинул плащ. Повернулся к ней. К Ире вернулось профессиональное самообладание. Она скинула пальто.

С игривой улыбкой подошла к Павлу. Положила ладони ему на плечи.

Павел мягко отстранил ее.

– Не надо.

Ира в изумлении воззрилась на него. Странно: она восприняла отказ как личное оскорбление.

– Почему?

Павел отошел к окну. Ира в оцепенении рухнула на диван.

– Сколько тебе обычно дают?

Ира назвала сумму. Павел вышел и вернулся с деньгами.

– Здесь такса плюс неустойка.

Ира пожала плечами. Встала.

– Я пойду?

– Сядь. На улице холодно.

Она села.

Павел в раздумье прошелся по гостиной. Оба неловко молчали.

– Слушай, ты есть не хочешь? – нашелся Павел.

– Да разве на ночь едят?

– Действительно, – он задумался. – Давай я хоть кофе сварю.

Ира посмотрела на его спокойное лицо. Вдруг она почувствовала, что именно кофе и хочет. Может быть, потому что ей давно уже не предлагали кофе? Это так… невинно. Павел своим предложением будто поднял ее до уровня… обычной девушки.

Он подошел к ней. С ласковой улыбкой погладил по щеке.

Ира подняла глаза, полные слез.

– Хорошо, что мы встретились, правда? – услышала она собственный голос.

Он кивнул.

Глава 16. Из мрака

Всю зиму и начало весны Инна Нестерова жила в постоянном страхе. Никогда девушка еще не была так одинока. Она совершила роковую ошибку, расставшись с Бубновым. Выяснилось, что все ее друзья – друзья Ильи. И с сучкой Нестеровой они дружили, пока Илья рядом. В эти месяцы Инна получила десятки SMS и звонков, где бывшие друзья поносили ее и обещали отомстить. Инна отключила телефон. Ее словно выбросили на околоземную орбиту – никаких контактов с внешним миром. «Друзья семьи» и партнеры дяди тоже не интересовались ее судьбой – Инна еще не вступила во владение миллионами Нестерова. Нужно подождать, пока с нее снимут подозрение в убийстве, а деньги потекут на банковский счет. Тогда у нее вновь появятся друзья.

Но больше всего Инна боялась того, кто преследовал ее.

Она постоянно чувствовала затылком Его взгляд. Дома, в машине, в очереди в магазине. Инна знала, что нельзя выдавать себя. Два раза она не удержалась и обернулась, ожидая углядеть в толпе клочок черного капюшона. Но никого не увидела.

Инна зашторила все окна. Жила в полумраке. Дверь и ворота на сигнализации, но девушка не была уверена, что Его можно остановить этим.

Но ей было жизненно необходимо поведать кому-то о своих страхах. Литры алкоголя, которые она вливала в себя, не помогали.

И потому она в первый миг обрадовалась, когда услышала за спиной неуверенный хриплый голос Павла:

– Инна.

Она обернулась. Инна стояла во дворе особняка, Павел – снаружи. Их разделяла решетка ворот.

Вид его необычайно тронул сердце Инны, израненное одиночеством и иглами страха. Его и без того усталое лицо за зиму осунулось и заросло щетиной. Глаза горят болезненным огнем безумного желания, которое невозможно тут же воплотить в жизнь. Плечи согнуты под невидимой ношей.

– Привет.

– Боже, что с тобой?

Павел усмехнулся.

– Видок у меня не ахти, да?

– Зачем ты пришел?

– На тебя посмотреть.

– Посмотрел? Теперь уходи. Мы с тобой не пара.

Павел вздрогнул.

– Я знаю, почему ты прогоняешь меня, – сказал он, впиваясь взглядом в ее лицо. – Знаешь, что самое смешное? Ты меня всю жизнь ждала. А вот он я. И ты меня прогоняешь. Я понимаю, ты разочарована.

– Ты не в себе, Павел, – Инна отвернулась.

– Стой! Не смей уходить! Смотри мне в глаза.

Инна, против желания, обернулась. Павел поймал ее взгляд, и уже не отпускал. Он возбужденно заговорил, вцепившись руками в прутья решетки.

– Думаешь, я не знаю, что не имею прав на тебя? И что? Что прикажешь мне делать? Сдаться?

Он замолк, тяжело дыша.

– Я ухожу, – сказала она, содрогаясь от жалости, отвращения и неясного наслаждения.

Крики Павла преследовали ее до самых дверей.

– Думаешь, я отступлю? Я никогда не оставлю тебя. Я – твой самый страшный кошмар! Лучше тебе не выходить из дома, слышишь, ты, дешевка? Я разобью стекла твоей тачки, подожгу дом и зарежу тебя. Зарежу! Ты не моя… и ты никому не достанешься! Но сначала я изобью тебя, изнасилую, я заставлю тебя жрать дерьмо, как жрал я! Тебе не уйти!

Инна закрыла дверь. Его крики еще долго преследовали ее.

Глава 17. Ближе

Когда огромный, мрачный, чудовищный Дом поглотил Инну, Павел замолк. Он осознал, что стоит, протягивая руки между прутьями решетки, словно нищий, просящий подаяния.

Понял, что с трудом дышит. На губах выступила пена.

Павел простонал. Прислонившись спиной к воротам, бессильно сполз на землю.

– Поздравляю тебя, Павлик, – сказал он. – Ты опять проиграл.

Утром Инна подошла к окну. Отогнула занавеску.

Павел все еще сидел, прислонившись к решетке.

Он очнулся от лихорадочной полудремы. Вскочил. Обернулся.

Инна, обнимая себя за плечи, подошла к воротам. С опаской взглянула на него.

– Мне нужно съездить за покупками.

– Едем вместе.

– Нет. Пропусти меня.

– Я не уйду.

– Черт возьми, Павел, у меня нет еды! Ты хочешь, чтобы я сдохла от голода?

Она прикусила губу, чувствуя, что вот-вот расплачется. Или захохочет, как сумасшедшая. Она понимала, что нужно, прежде всего, сохранять полное хладнокровие. Но овладеть собой не получалось – хоть тресни.

Павел скривился.

– Шагу отсюда не сделаю. Если только меня не оттащат силой.

– Ты… Да я сейчас ментов вызову!

– Зови. С ОМОНом вместе.

Они стояли, глядя друг на друга через прутья решетки. Их взгляды были полны ненависти и презрения.

– Держись, ублюдок, – прошипела Инна.

Пасть гаража распахнулась. Инна вывела машину, остановилась в десяти метрах от ворот. Ее руки вцепились в руль.

Девушка нажала кнопку на пульте. Сигнал. Ворота с железным скрежетом распахнулись.

Павел у нее на пути. Плечи скорбно опущены. Смотрит прямо.

– Придурок чертов! – Инна включила передачу и нажала на газ.

Красный «мерседес» рванулся вперед, как разъяренный лев.

Для Инны эта секунда растянулась до бесконечности. И вечность была полна ужаса от осознания, что она сейчас собьет человека.

В последнюю долю секунды Инна успела нажать на педаль.

По-женски взвизгнули тормоза.

Поздно.

Морда автомобиля прижалась к земле. Подкинула хрупкую фигурку, как тряпичную куклу. Павел подлетел в воздух, нелепо взмахнув руками.

Всем весом обрушился на ветровое стекло, которое вмиг пошло трещинами. Инна с ужасом услышала, что-то с грохотом покатилось по крыше.

Тело хлопнулось о багажник и безвольным мешком костей рухнуло на брусчатку.

Несколько столетий Инна просидела, сжимая руль. В воздухе повисла звонкая тишина. Где-то прокричала птица.

Инна отстегнула ремень и выскочила из авто, в полной уверенности, что ей это снится.

– О господи, – молила она, обходя машину. – Только не опять!

Павел лежал в позе зародыша, левой стороной лица в луже крови.

У Инны вырвался судорожный полувсхлип..

– О боже, – сквозь слезы прошептала она.

Застонав, Павел перевернулся на спину. Лицо, иссеченное мелкими брызгами стекла, залито кровью.

– Так ты жив! – вскричала Инна, за раздражением скрывая безмерное облегчение.

Павел встал на колени. Поднялся. Его шатало.

– Не шевелись, – Инна подхватила его. Помогла прислониться к машине. – Ты в порядке? Боже, ты весь в крови.

Она сорвала с себя белую блузку. Начала оттирать его лицо от крови. Павел вцепился в ее плечо. Капли крови падали на ее руки.

– Я в порядке, – прохрипел Павел. – Все цело.

– Садись… Вот сюда… Да, на диван. Вот так.

Павел сел, пятная кровью бархатную обивку. Вскрикнул.

– Что?

– Нога… Черт, как больно! Нет. Ничего.

Инна стояла посреди гостиной в мини-юбке и лифчике, с недоумением глядя на окровавленный комок блузки в руках.

Наморщила лоб.

– С ума сойти. Что я щас должна делать? Нужно вызвать «скорую»…

– Сядь. Ничего не надо.

– Шутишь? Да ты кровью истекаешь! Я не хочу, чтоб ты сдох! Нужен врач.

– И что ты скажешь? – Павел откинулся на спинку. Прикрыл глаза. – Неужели правду?

Инна прикусила губу. Упала в кресло, стискивая в руках испорченную блузку.

Павел рассмеялся.

– Ой, дурак… нет, ну надо же…

– Что смешного?

– Нет, просто… А-а-а-й! – Павел схватился за левую ногу. С шумом выпустил через нос воздух.

Инна с отвращением швырнула блузку в угол. Вцепилась пальцами в волосы.

– Господи, и зачем ты свалился мне на голову? Сначала Он, теперь ты! Да есть ли среди вас хоть один нормальный?

– Есть, – Павел ощупал лицо. – Но не здесь. Где-то далеко-далеко. Нормальный, как ты правильно заметила, с тобой не свяжется.

– Безумие, – Инна покачала головой. – Может, тебе аспирину принести?

– Не надо. Посижу и уйду.

– Куда ты пойдешь? Никуда я тебя не отпущу! Ты… просто идиот!

Павел поднял вверх палец.

– Живой идиот, прошу заметить.

– Тебе повезло, – сказала Инна.

Напряженная тишина.

Инна пристально вглядывалась в Павла.

«Жив-живехонек. Вот, блин, штука-то в чем! Черт возьми, как?»

В ее душу начало проникать страшное подозрение, открывавшее столь пугающие горизонты, что Инна попросту задавила его, как окурок в пепельнице.

Девушка тряхнула головой.

– Вот что – сегодня ночуешь у меня.

Павел взглянул на нее. Ситуация явно его забавляла.

– И никаких возражений!

– Так точно, капитан, – Павел отдал честь. Инна не удержалась от улыбки. Хотя злилась на Павла за то, что он сломал ее, и на себя – за то, что позволила сломать.

Мрачное предчувствие тяжестью лежало у нее на сердце. Но она не осознавала его – а оно было почти животным ужасом.

– А завтра… – Инна вздохнула. – Завтра посмотрим.

Павел с трудом поднялся.

– Помоги.

– Конечно. Обопрись на меня.

Она провела Павла в ванную. Павел смыл с лица кровь. Инна отвела его в гостиную и усадила на диван.

Она отмыла пятна крови с груди, живота, плеч. Маленькое черное пятнышко осталось на юбке. Инна решила, на это можно забить. Плеснула водой в лицо.

Грязную блузку швырнула в корзину. Поднявшись наверх, переоделась в красную мужскую рубашку.

– Мне нужно съездить в город. Хавки купить.

– Оставишь меня здесь?

– Обещаешь не подыхать, пока меня нет?

Павел махнул рукой.

– Езжай-езжай.

В дверях Инна услышала насмешливый голос:

– Когда вернешься, меня не будет. А ты недосчитаешься пары вещичек!

Инна остановила черную «ладу» у супермаркета «Огонек». «Мерседес» она завела в гараж и оставила там, решив, что сдаст машину в ремонт позже. Возможно, она вообще избавится от нее. И от «лады» в придачу.

Инна посидела в машине, барабаня пальцами по рулевому колесу.

Достала сотовый.

Перед глазами всплыло призрачное лицо Павла, ссадины на лбу и скулах. Его болезненный взгляд.

В трубке прозвучал сигнал. Инна нервно кусала губы. Она совершенно не представляла, что скажет Быстрову.

«Тебе не уйти! Ты не моя, и ты… никому не достанешься!»

В трубке все еще слышались гудки. Господи, подохли они там все, что ли?

Щелчок.

– Да? – голос капитана Быстрова звучал устало. – Говорите!

«Капитан, меня преследует один человек. Сумасшедший. Он сейчас у меня дома».

– Алло! Кто это?

Инна увидела человека в черном плаще. Он стоял, неподвижный, застывший во времени, на углу улицы. Смотрел на нее.

– Кто это? – раздраженно повторил Быстров. – Алло!

Инна отключила связь. Вновь обвела глазами толпу. Никого. Покупатели ручейками вплывали в двери магазина, вытекали на улицу, хлопали дверцами авто, перешучивались. Человек в черном исчез.

Павел сидел в кресле, откинувшись на спинку. Он спал, приоткрыв рот. Его лицо выглядело по-детски беззащитным.

Она сняла туфли. На цыпочках прошла к лестнице.

Павел простонал во сне.

Инна обернулась.

Он не шевелился.

Мысль о том, что во всем мире у нее остался единственный друг – этот человек, больно кольнула ее сердце.

Глава 18. Утром

Павел стянул с головы плед. Зажмурился от брызнувшего в глаза солнечного света. Занавески были раздвинуты.

Несколько секунд понадобилось, чтобы сообразить, где он. Воспоминания о случившемся вчера нахлынули волной стыда и раскаяния. Так, наверное, чувствует себя человек после шумной и глупой попойки.

Павел остановился на пороге огромной, сверкающей хромом кухни. Инна стояла у плиты в переднике.

Обернулась со слабой улыбкой.

– Доброе утро.

– С каких это пор оно стало добрым?

Павел обнял девушку. Поцеловал в шею.

Она мягко отстранилась.

– Не сейчас.

– Почему? – прошептал он. – Мы ведь уже делали, помнишь?

– Я не настроена.

Павел сел за стол.

– Знаешь, что было? Когда мы переспали в первый раз? Я плакал. Ты спала, а я рыдал как ребенок.

Я думал о твоем бывшем, о всех, кто знал тебя до меня – сколько их было?

Павел рассеянно посмотрел в окно.

– Не представляешь, как было больно думать об этом. Почему ты не можешь принадлежать мне одному? Почему не дождалась меня? Не сохранила чистоту?

– Павел, ты зарываешься.

– Почему я должен делить тебя с кем-то? Мне нужно все или ничего, Инна.

Пауза.

– Что ты готовишь?

– Картошку. С мясом. Сейчас будет готово. Погоди пять минут.

– Ты здорово смотришься у плиты.

Инна рассмеялась. Без особого энтузиазма.

– А где прислуга? Где наемные рабы?

– Никого нет. Не выношу чужих в доме. Они приходят, когда я сама им звоню.

Павел с восхищением разглядывал девушку.

– Не смотри на меня так.

– На тебя нельзя не смотреть. Ты восхитительна!

Павел обнял ее. Поцеловал. Ее губы, сперва холодные, потеплели и размягчились.

Павел прижал ее к себе, погладил по волосам.

Глава 19. Версия

Быстров сидел за своим столом. За столом Чернухина сейчас никого не было – он уехал в районный суд. С ходатайством от комиссии по делам несовершеннолетних на лишение родительских прав отца и матери Димы Сотникова.

Точилин сидел на диване в расслабленной позе, но лицо его выглядело напряженным.

Час назад они вернулись с квартиры, где было совершено новое убийство.

– Ну, – Точилин взглянул на Быстрова. – Что думаешь?

Капитан покачал головой.

– Пока ничего не думаю. Одно радует – с этим убийством Инна Нестерова не связана. Значит, ее можно оставить в покое.

Точилин встал. Сложив руки на груди, прошелся по кабинету.

– Но я очень надеюсь, что убийца связан с Бариновым.

Быстров раздраженно тряхнул головой.

– Слушай, хватит, а? Ты уже плешь мне проел. Ты зачем в Высокие Холмы приехал – расследовать убийства или под Баринова копать?

Следователь сел на подлокотник дивана.

– И то, и другое, – ответил он с ироничной усмешкой. – И если можно, без хлеба.

– Хватит! – Быстров поморщился. – Можешь хоть сейчас обойтись без шуток?

Точилин хохотнул, но, увидев отчаяние на лице друга, посерьезнел.

– Ладно, ты прав. Пора переходить к делу. Убита молодая пара. На собственной квартире. Почерк тот же, что и в деле Нестерова. Орудие убийства пока не установлено. Отпечатков пальцев нет, других следов тоже не обнаружено.

– А соседи что говорят?

– Никто ничего не слышал, не видел. То есть вообще ничего, – Точилин нахмурился. – Что странно. Первый раз в моей практике.

– А по-моему, ничего странного. Помнишь, что сказала соседка? Полгода назад Ольга и Артем выжили из квартиры владельца, отца Ольги. Соседи с тех пор их возненавидели. Вот и заболели глухотой и слепотой.

– Кстати, о старике, – Точилин снова поднялся и начал мерить комнату шагами. – Его нужно найти, если сам не явится. Потому что убийца проник в квартиру сам, его не впускали. А значит, у него были ключи от входной двери и от спальни.

– Думаешь, старик дал ему?

– Или убийца украл ключи и сделал копию.

Быстров провел рукой по волосам.

– Пока ничего не понимаю. Где мотив? Может, это кто-то из соседей решил отомстить за старика? Но как тогда это связано с убийством Нестерова?

– С убийством Нестерова связи, может, и нет, – Точилин прищурился. – А с Бариновым есть. Убитый, Артем Плетнев, работал на предприятии, которое принадлежит Баринову.

– Господи, это еще ничего не значит! – поморщился Быстров. – В городе два с половиной завода, и все они принадлежат Баринову.

– И работают очень плохо. Потому что служат лишь прикрытием для более важных дел. Баринов что-то затевает. Смерть Нестерова ему на руку. Он уже купил половину города, включая многих сотрудников твоего отделения, а скоро подомнет весь город.

– Тихо ты! – прошипел Быстров, косясь на дверь. В коридоре слышались голоса сотрудников. И, да, Быстров подозревал, что Точилин прав – многие из них продались.

Он взглянул на следователя. Тот скупо улыбнулся.

Глава 20. Златоцвет

Инна села напротив Павла. Тот смотрел на нее с улыбкой.

– Как у тебя получилось?

– Что?

– .Остаться целым после того, как я… тебя сбила.

Павел медленно прожевал пищу. Посмотрел в окно.

– Ты придаешь этому слишком большое значение. Скажем так: моя способность к выживанию чуть сильнее, чем у других людей.

– И ты никогда не пытался выяснить, откуда это идет? Что с этим можно сделать?

– А зачем? Возможно, я обладаю неким даром. Ну и что? Он бесполезен. Денег на нем не заработаешь, карьеры не сделаешь, успеха и признания не добьешься. Да это и не дар вовсе, – его взгляд стал туманным.

– Почему?

– Я заплатил за него слишком большую цену. А разве за дары платят?

Павел покачал головой.

– Это, скорее, аванс… мне дали в долг. Я должен его вернуть.

– Когда? И кому?

– Не знаю. Когда я понял, что отличаюсь от других детей, страшно обрадовался. Но в следующую секунду испугался. Очень испугался.

– Можешь не говорить! – расхохоталась Инна. – Мне это знакомо. Мне с детства говорили, что у меня дар актрисы. Прочили большое будущее. Девочкой я наряжалась то ведьмой, то принцессой, разыгрывала перед гостями сценки. Мне нравилось, и все выходило легко.

– Но актрисой ты не стала.

– Да, – Инна рассмеялась. – Знаешь, почему? Я боюсь сцены! Мерзость, да? Я бы это преодолела, да просто незачем. У меня же все есть!

Павел помрачнел. Не глядя на нее, сказал:

– Я сказал, что не знаю, откуда эта способность. Скажу тебе больше: я делал и другие вещи… но я стараюсь забыть об этом. Потому что это слишком великая ответственность. Я ненавижу дар, и с радостью бы от него избавился… отдал кому-нибудь другому.

На минуту он погрузился в раздумья. Подняв глаза, с глубокой тревогой взглянул на Инну.

– Послушай меня. Ты должна рассказать мне, что случилось в тот день, когда убили твоего дядю. Кто убил его?

Инна побледнела. В глазах ее заблестели слезы.

– Я, – прошептала она. – Это я его убила.

Она рассказала Павлу все, что помнила. Что убийца спросил у нее разрешения убить дядю, и она сказала: «Да».

Девушка разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Павел встал из-за стола, обнял ее.

– Ты не виновата, – сказал он, гладя ее по волосам. – Он заставил тебя.

Инна помотала головой.

– Нет. Не заставил. Я просто испугалась, что Он и меня убьет. И… я действительно захотела, чтобы дядя умер. Втайне я давно желала ему смерти. Паша, это так ужасно!

Она прижалась к нему, положила голову ему на грудь.

– Я знаю, – сказал он. – Нестеров плохо с тобой обращался. Все в городе это знали. Вы самые известные люди в городе. Поэтому я так легко находил тебя, ища встречи. Ты всегда на виду. И именно по этой причине Он начал с тебя.

Инна подняла голову, посмотрела на Павла широко раскрытыми глазами.

– Ты знаешь, кто Он?

Павел нахмурился.

– В лицо – нет. Но знаю, зачем Он здесь. Чтобы убивать грешников, совершивших тайное преступление, и оставшихся безнаказанными. Инна, он не обычный человек.

Девушка нервно рассмеялась.

– О, да, это я уже поняла!

Павел сжал ее руку.

– Он не оставит тебя просто так. Это я тоже знаю. Он вернется. Идем со мной, Инна. Здесь ты не будешь в безопасности. Быстров и Точилин не защитят тебя от Него.

Инна с грустью усмехнулась.

– Да? А ты сможешь?

– Со мной у тебя больше шансов. Только я понимаю Его природу. Ты как-то сказала, что я похож на призрака. И Он такой же. Я это знаю, потому что встречался с Ним в прошлом. Он пытался убить меня. Но не смог.

Инна пристально посмотрела на Павла.

– Пытался убить тебя? За что?

Он отвел глаза.

– Сейчас не время говорить об этом. Тем более, что ты все равно не поверишь.

Инна высвободила свою руку.

– Я действительно ничего не понимаю.

Павел поднялся. Положил руки ей на плечи.

– Раз в сто лет некая сила вселяется в конкретного человека, чтобы вершить правосудие его руками. Этот человек убивает, а потом исчезает, и его никогда не находят. И даже памяти об этих событиях не остается. Не спрашивай, откуда я знаю. Просто поверь мне.

Инна с минуту задумчиво разглядывала его взволнованное лицо. Потом встала, и с серьезным видом сказала:

– Ладно. Некоторое время я поживу у тебя, – она оглядела кухню. – В Доме мне сейчас действительно нельзя оставаться. А там посмотрим.