Сказка о скверном падишахе Тарабахе и его антагонисте, княжиче Вивеке

1

В далёкие предалёкие времена, лет этак тысячу, а может и больше назад, жил да был в восточных землях некий правитель-властитель, титулом падишах, а именем – Тарабах. Странное конечно имечко, но падишах его полностью оправдывал, ибо имя «Тарабах» на языке той державы означало, явившийся ниоткуда и сотворивший чудо. Что касаемо первой части сего значения, то, это чистая правда, ведь Тарабах, сам того не ожидая, вдруг раз, и стал падишахом; то есть взялся ниоткуда. Впрочем, доподлинно известно, что до своего попадания в падишахи он скромно служил простым чиновником в небольшой соседней колонии, которая была подчинена великому падишахству, откуда собственно и был родом Тарабах.

Ну а то, что родное падишахство Тарабаха во времена его службы простым чиновником было великим, ни у кого в мире тогда сомнения не вызывало. Все страны уважали то падишахство, а некоторые боялись и завидовали, ведь оно обладало несметными богатствами и нескончаемыми природными ресурсами. Полноводных рек, озёр, обширных полей, лесов, гор и даже джунглей с экзотическими зверьми, имелось в нём в большом изобилии. И этого всего хватало на всех жителей падишахства; хватало и правящим кругам, и простому народу, и всем поровну доставалось.

Да и вообще, жизнь в те годы в падишахстве была достойная, жили честно, по совести и справедливости. При этом старались дружить с соседними государствами. Хотя на случай, если какой супостат-неприятель возжелает напасть, содержали крепкую армию, которая любому врагу могла дать отпор. Народ был сплочён. Но тех, кто не хотел жить честно, разных там жуликов, воров, бандитов, наказывали сурово, уж не без этого, не щадили прохиндеев. Зато другие жили привольно и по-доброму, не боясь ни взломов, ни грабежей. Детей спокойно оставляли одних играться на улице, без присмотра, и никто их не трогал. Вот как безмятежно жилось.

Однако однажды случилось в падишахстве горе непоправимое, произошло предательство вероломное. Притом не в простом народе, защитнике Отечества, а в высших кругах власти. Предала тогдашняя власть простых тружеников, ремесленников да крестьян. Захватили выходцы из высшей знати все природные ресурсы, себе их присвоили. Достояние народа, земные недра, отобрали и поделили меж собой, а честным людям лишь унижение да нищету оставили. Вот такая подлая знать оказалась. А во главе падишахства встал тогда новый правитель, который тут же взялся все достижения и богатства державы разбазаривать да распродавать.

Моментально понаехало всякой иностранщины: советников да плутов-коммерсантов. Ох уж они поживились, порастащили по своим странам достояние некогда богатого и славного падишахства. А бедный народ совсем обнищал, ну и конечно армия ослабла. Иные высшие чины по заграницам разбежались, изменниками оказались. За золотые звонкие монеты и привилегии продались, выдали военные тайны. Несколько лет продолжалась такая вакханалия. Но всё же благодаря людям, простому народу устояло падишахство, совладало, не рассыпалось окончательно, не развалилось на куски, как того желали недруги. Хоть и сильно пострадало, но осталось.

2

И вот тут-то на рубеже веков произошла смена власти. Как-то вдруг занедужил тогдашний правитель-падишах; устал от хмельного кутежа, сказалось чревоугодие, заболело у него сердце, подвело старого прохиндея. И тогда уже почти сходя в могилу, стал он подбирать себе приемника. Здесь-то и посоветовали ему, а вернее тогдашний визирь подсказал, назначить на замену Тарабаха, ведь он к тому времени из скромного чиновника уже приподнялся по карьерной лестнице. А всё потому, что умел он угождать начальству, был в меру разумен, опрятен, да и хитринка в его характере тоже имелась, а главное, весьма исполнителен был.

Вот и позвал его прежний падишах к себе в приемники. Такого исполнительного ему и надо было. Чтоб тот правил падишахством таким же образом, как и раньше, чтоб ничего не менял, и всё, что было сделано до него, сохранял. А сделано прежним падишахом было много чего; притом нечестного, неправедного. Например, обеспечил он свою семью, своих детей землёй да богатством у народа украденными. Столько всего себе присвоил и наворовал, что и вовек не сосчитать. Вот и хотел теперь прежний правитель, чтоб это у него никто ничего не отнял, и обратно народу не отдал. Оттого и исполнительного Тарабаха выбрал.

Передача власти прошла быстро, без заминок. И начал тогда Тарабах падишахством править. А вскоре и прежний правитель помер, схоронили его моментально, будто и не было, но с почестями. Тарабах в отношении него ничего менять не стал. Всё что тот сделал, не трогал, все старые привилегии его семьи сохранил. Однако и своего нового делать не забывал. На важные посты назначил своих друзей, связи привлёк, бывших сослуживцев и, разумеется, родственников позвал, разных там дядек, кузенов, племянников, тёток. В общем, сделался единовластным правителем. А как силы-то набрал, так давай думать о сохранении своей власти навсегда.

– Э нет, я не такой глупый, как мой предшественник, прежний падишах,… не стану я себе приемника искать!… Сам буду править, пока не помру!… – задумал он, и решил посоветоваться со своим визирем, или по-современному говоря премьер-министром, как ему стать абсолютно несменяемым властителем. Ну не желал он ни с кем властью делиться. И как-то вечерком позвал к себе визиря.

– Ты человек бывалый, много лет прожил, а я ещё совсем молодой, неопытный, плохо во всём разбираюсь!… Вот ты мне и подскажи, как сделать так, чтоб навсегда правителем остаться,… и при этом прослыть самым великим, самым добрым и самым справедливым!… И чтоб моё имя чтили в веках!… – спрашивает Тарабах визиря, а тот ему и отвечает.

– М-да,… задача конечно сложная, но выполнимая,… существует много способов остаться в памяти людской,… но чтоб сразу великим, добрым и справедливым,… это, пожалуй, врядли!… Ведь давно известно, что для того, чтоб стать великим, надо лишь жестокой рукой править государством, а все соседние страны держать в страхе, дабы боялись нападения и унижения!… Тогда вас будут ценить, и дорожить миром с вами,… вот вы и останетесь в памяти великим!… Ну а чтобы прослыть добрым правителем, достаточно предоставить простому народу некоторые вольности,… больше отдыху, праздников,… пусть гуляют, веселятся, танцуют, поют,… дайте им чуть больше свободы, чем в других странах и они восславят вашу доброту!… А чтоб остаться в веках справедливым, следует набраться мудрости и проявить одновременно талант прокурора, судьи и адвоката,… иначе говоря, надо уметь сразу, и обвинять, и осуждать, и прощать-миловать,… народ любит это!… Вот как-то так, мой повелитель… – тут же посоветовал визирь.

– Хм,… это интересно,… ну с первыми двумя способами всё понятно,… а вот с третьим, со справедливостью, я что-то в толк не возьму,… как это так можно одновременно и винить, и прощать!?… Для меня, например, предельно ясно – уж если человек виновен, то обязательно должен быть наказан, и прощенье невозможно!… А то ведь как-то нелогично получается,… человек украл, или что ещё хуже жизни кого лишил, а я должен его прощать!?… с чего бы это!?… ну, нет!… – резко возразил падишах Тарабах.

– Прошу, погодите говорить нет!… Вы же хотите славы справедливого правителя в веках!?… тогда вам просто придётся учиться мыслить мудро и степенно, а не сгоряча!… Ну, вот, допустим, украл крестьянин с хозяйского надела мешок зерна,… его естественно поймали и в суд привели,… хотят ему за воровство руки рубить,… казалось бы, всё правильно, вор должен быть наказан и кара уже неотвратима!… Но вот здесь бы вам с вашей мудростью-то и вмешаться,… да выступить защитником крестьянина, при этом обвинив во всём его хозяина!… – вдруг предложил визирь Тарабаху, отчего тот, аж подпрыгнул.

– Это как же так!?… и где же тут справедливость, вора защищать!?… – изумлённо воскликнул он.

– А вот вы послушайте, что древняя мудрость говорит – не тот вор кто украл, а тот, кто подтолкнул на это!… И тогда вам, в том случае, прежде всего, следует заявить, что плох именно хозяин, у которого работник ворует!… Притом не какой-то пришлый работник, а свой собственный!… А это значит, что хозяин ему мало платит,… скопидомничает, жадничает хозяин,… потому-то работнику и не хватает зерна, и он вынужден воровать,… ведь у него наверняка есть семья, дети малые,… а их кормить надо!… А где работнику хлеба взять, если он с утра и до ночи на хозяйских полях спину гнёт,… вот и получается, что во всех бедах работника, виноват хозяин, а значит и отвечать ему,… с него спрос!… Один раз высечь такого хозяина прилюдно на площади за скупость, так другие знать будут, что работнику платить надо хорошо, не жалеючи, чтоб он с голоду не помер!… Вот это и будет справедливостью,… да народ вас после такого решения на руках носить станет!… Теперь вы поняли, в чём дело?… – лукаво прищурясь переспросил визирь падишаха.

– Вот это да, ловко ты вину переложил!… да уж мудрости тебе не занимать!… Ах, хитро придумал,… и ведь действительно такими решениями я снищу себе славу справедливого правителя, добуду почёт и уважение!… Ну а как же тогда быть со славой моего предшественника?… У него какая слава в народе?… Что про него помнить будут!?… Уж не превзойдёт ли он меня своей доброй памятью!?… Ведь он любил пить вино, а у нас это чуть ли не доблесть,… да и в обращении был прост, мог с любым человеком заговорить,… со всеми находил общий язык!… А вдруг его станут почитать больше чем меня!… – внезапно всполошился падишах Тарабах.

– Н-да уж,… тут точно может выйти неувязка, ведь в народе к нему и в правду какая-то любовь есть,… хотя и это можно подправить, сделать всё наоборот,… всё в ваших силах, вы только прикажите… – вмиг отозвался визирь.

– Да так-то оно так, но сначала мне самому хотелось бы услышать, что там про него люди говорят,… а вдруг его репутация уже испорчена, тогда и делать-то ничего не надо… – тоже мигом отозвался Тарабах.

– Ну, это проще простого,… есть старый давно испытанный способ – дабы узнать мнение народа о себе или ещё чего, то, надо лишь переодеться в невзрачные одежды и неузнанным прогуляться по базарной площади!… Вы сразу услышите все последние новости и узнаете мнения людей о чём угодно!… Так что вперёд мой повелитель, переодеваемся и идём на площадь… – сходу предложил визирь, и падишах Тарабах ни слова более не говоря, ринулся в гардеробную переодеваться. А уже через полчаса они оба, в скромных простых одеяниях, под присмотром таких же переодетых охранников, неспешной походкой прогуливались по базарной площади.