Сказка о самолётике Ветерке и его друге, мальчике Тимуре

1

Жил да был в небольшом городке, на красивой поляне, в парке у реки маленький детский самолётик. Вот именно самолётик, а не самолёт, или ещё как. А всё потому, что до большого, огромного самолёта, сверхтяжёлого лайнера, он попросту не успел дорасти. Хотя если честно говорить, то он и не должен был стать таким огромным.

Самолётик, с самого его рождения на заводе, как раз и готовили только к тому, чтобы он был маленьким и служил увеселительным аттракционом для местной детворы. А он таковым и был. Скромным, одноместным самолётиком на большой, красочной, вращающейся карусели.

Конечно же, на той карусели он был не один. На ней ещё имелись лошадки-пони, машинки, оленята, бабочки и даже крохотные паровозики с медными, блестящими трубами. И все они были прикреплены к большой, круглой платформе карусели. А вот она уже в свою очередь находилась на живописной поляне в детском парке весёлых аттракционов.

А так как городок был небольшим, то парк, в котором имелись аттракционы, был единственным. А оттого ребят в нём всегда было столько, что аттракционы никогда не пустовали. И, разумеется, самым популярным из всех была карусель. Ребятня прямо-таки рвалась на ней покататься. И каждый из ребят занимал наиболее понравившуюся ему фигурку. Девочки стремились сесть на бабочек или лошадок-пони, ну а мальчишки предпочитали паровозики и, конечно же, самолётик. Он пользовался особым спросом.

Впрочем, это и немудрено, ведь он был один среди всей этой весёлой плеяды фигурок. Вот оттого-то прокатиться на самолетике мечтал каждый мальчуган. И если мальчишки мечтали о катании на нём, то у самого самолётика была своя мечта. И надо отметить, заветная. Он грезил небом. Ему так хотелось летать там, в высоте, среди облаков, купаясь в лучах солнца, что он был готов на любые жертвы.

– Ах, как же мне хочется подняться ввысь!… Взлететь над нашим городом!… Посмотреть с высоты птичьего полета, какой он!… Увидеть, что расположено вокруг! Я бы многое отдал, чтоб ощутить свежее дуновение ветра на своих крыльях!… почувствовать размах небесных просторов!… – не раз восклицал он, видя, как далеко в синеве над облаками пролетает реактивный лайнер дальнего следования.

– Ой, да полно тебе мечтать-то о том, чего никогда не будет,… радуйся тому, что есть!… Вон, тебя иногда во время вращения на немного приподымают вверх,… и то хорошо!… Пользуйся этим!… Нам с подругами и этого не дано… – говорили ему соседки лошадки, бегущие по кругу сзади него.

– Ах, соседушки, вам меня не понять,… ну, не могу я не мечтать о небе!… Ведь я же самолёт!… У меня и пропеллер есть,… вот только жаль он не крутится. А мне так бы хотелось взлететь, испытать порывы скорости,… поиграть с ветром вперегонки!… – взволнованно отвечал им самолётик и снова начинал мечтать. А надо сказать, что из-за такого своего пристрастия к мечтам о небе и стремлении соревноваться с ветром, он заслуженно получил своё лёгкое имя. Соседи по карусели стали называть его коротко и ясно – Ветерок. Только что он значился простой фигуркой на аттракционе, а тут вдруг раз, и он носит гордое имя Ветерок. Самолётик был этим очень доволен.

– Как же это замечательно,… моё имя сейчас звучит, будто призыв к полётам!… – польщённый тем, что к нему теперь так обращаются, радовался он. А однажды, как-то вечерком, когда рабочий день уже подходил к концу у него состоялся забавный разговор со своим соседом паровозиком, который бежал впереди его.

– А вот скажи мне, Ветерок,… зачем тебе летать!?… Ну, разве тебе плохо вместе с нами бежать по кругу?… ведь это так весело и озорно!… – в перерыве между заездами спросил его паровозик.

– Да, ты прав соседушка,… бегать по кругу это конечно весело и озорно,… и я всегда рад, когда ребятишки катаются на нас,… ведь мы для этого и созданы! Но и мечтать тоже нужно,… иначе даже самая развесёлая жизнь покажется скучной и быстро надоест! Вот ты, разве никогда не хотел встать на настоящие рельсы и помчаться по ним навстречу чему-нибудь неизведанному, чему-нибудь прекрасному!… Ну, неужели тебе неинтересно узнать, что находится за пределами нашего парка, за границами города,… а ведь там тоже кипит жизнь!… – тут же встрепенувшись, откликнулся самолётик.

– Да уж,… вот ты снова за своё,… видимо, ты неисправим Ветерок,… для тебя каждый день повод для мечтаний,… а мне и без них хорошо,… я за целый день так набегаюсь по кругу, что мне потом не до грёз,… я лишь спать хочу,… разные мы с тобой… – позёвывая, ответил ему паровозик.

– Ну как же так,… сразу спать,… а ночное небо,… а красавица луна,… а звёзды, неужели тебе не интересно на них смотреть!?… Любоваться ими!… – не унимался Ветерок.

– Ха!… Вот ещё,… больно надо на них любоваться,… скорей бы день прошёл да отдыхать,… как раз сейчас последний заезд будет,… и хватит на сегодня!… – встряв в разговор, с усмешкой воскликнула лошадка, бежавшая позади.

– И то, верно,… последний заезд,… вон и ребятишки уже идут к нам,… всё, тихо, теперь молчим… – тут же закончил беседу самолётик и приготовился к приёму своего очередного пассажира. Лошадка сказала правду, это действительно был последний на сегодня заезд, но он-то и оказался самым необыкновенным за весь день.

2

Ребятишки быстро расселись на заранее выбранные ими фигурки. Кто-то на лошадку, кто-то на слоника или паровозик. А один скромный и с виду ничем непримечательный мальчуган занял место на самолётике. И так он это уверенно сделал, что со стороны могло показаться, будто это настоящий пилот садиться в кабину настоящего истребителя. Точно такое же ощущение охватило и Ветерка. Уж он-то за свою жизнь катал немало разных мальчишек и научился их понимать.

Бывало садиться к нему какой-нибудь мальчуган, и он его сразу насквозь чует: коли дрожит, иль неловко себя ведёт, значит, новичок или бояка. А то и наоборот, залазит этакий хулиган-задавака, всё ножками своими испинает, вывозит, да ещё и напоследок гвоздём что-нибудь на приборной доске нацарапает. В общем, всякие мальчишки самолётику попадались. Но такой, чтобы так аккуратно и так мастерски занял своё место, такого ещё не было. Ветерок очень обрадовался ему, и сразу ощутил себя так, словно он в руках у самого надёжного лётчика в мире.

Но вот заработал электромотор и карусель начала вращаться. Первый круг был простым, разгонным, однако и он показался Ветерку каким-то необыкновенным. Мальчуган с таким достоинством взялся за штурвал и так откинулся на спинку сиденья, что это больше походило на настоящий взлёт. Разбег, отрыв от земли, и вот они уже в воздухе, летят вперёд, прямо на закат. Хотя, к сожалению, на самом деле, это всего лишь на втором круге сработало подъёмное устройство, и самолётик вместе с его пассажиром на немного приподняло вверх. Уж так запрограммирован аттракцион. Однако им это показалось натуральным полётом.

Ветерок и мальчишка в этот миг слились в единое целое, и у них обоих даже дух захватило от столь внезапного подъёма. Для них это было настоящим прыжком ввысь. Они в этот момент видели перед собой облака, небо, чувствовали свежесть встречного ветра и аромат грядущих странствий. Для них это не было разбегом по кругу, они сейчас ощущали настоящую романтику полёта. Но вдруг электромотор сбавил свои обороты, самолётик пошёл на снижение, и вскоре карусель остановилась. Однако мальчуган не сразу покинул своё место в кабине. На какую-то секунду он задержался, и будто не желая никуда уходить, неспешно провёл рукой по приборной доске, затем слегка склонившись над ней, тихо прошептал.

– Спасибо тебе дружище,… сегодня у меня был первый полёт,… и я рад, что провёл его с тобой… – откровенно признался он, и только после этого покинул кабину. Слова мальчугана стали для Ветерка, словно гром среди ясного неба. Таких признаний он не слышал никогда. Чтобы хоть кто-то, когда-то, говорил ему спасибо, да ещё и называл его другом, такого вообще не случалось.