Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма

В главах, посвященных функционированию куклы в современной культуре, использованы как опубликованные источники: мемуары, произведения художественной литературы и материалы, представленные в средствах массовой информации (пресса, телевидение, Интернет) и кинематографе, так и неопубликованные полевые материалы из архива автора. При оценке общих закономерностей функционирования феномена куклы в современных условиях представляют интерес научно-популярные и популярные издания [Дайн, 2001; Юрина, 2002; Котовы, 2005; Кононов, 2000; и др.]. В этом ряду и серии статей о народной кукле, адресованные в первую очередь практикам, которые были опубликованы в конце 1990 – начале 2000-х годов в журналах «Народное творчество» и «Живая старина» [Живая старина 1995, № 2; 2006, № 1; Народное творчество 2003, № 2–3; Народное творчество 2004, № 1–5; Агаева, 2004; Агаева, 2005а; и др.). В последние 10–15 лет в России были созданы также специализированные журналы, каталоги и иные издания, посвященные детским игрушкам и куклам, в том числе коллекционным (например, «КукАрт», «Играем с Барби» и др.), ориентирующиеся на многочисленные зарубежные аналоги, упомянутые нами выше, выходят справочники, энциклопедии и другие работы о современных куклах, в первую очередь – Барби [Эльконинова 2002; Горалик, 2005; Гусева 2008]. Предпринимаются попытки создания и массового тиражирования национально-специфичных и авторских коллекционных кукол («мукла») для целевых аудиторий. Данные типы источников требуют критического подхода, но вместе с тем они очень важны для оценки общей картины бытования куклы в современных условиях, а также факторов, которые обуславливают актуализацию этого концепта и его конкретные ситуативно обусловленные употребления (например, в рекламных роликах, глянцевых журналах или в телешоу «Куклы» 1990-х годов, см. цв. вкл. 15).

Для исследования динамики изменений концепта «кукла» в общественном сознании последних двух столетий [см. специальные исследования: Костюхина, 2007; Борисов, 2008; Веселые человечки, 2008; и др.] важным источником являются художественная литература и мемуары, а также интернет-ресурс ЭНИ «Российский Архив». Индивидуальное сознание ярко проявляется в беллетристике, мемуарах, письмах, дневниках, а также в полевых записях, содержащих воспоминания о детстве. Часто это уникальные свидетельства эмоционального отношения детей разных возрастов, эпох и народов к своим куклам и играм с ними. Данные источники дают возможность оценить важную роль этих предметов в истории повседневности.

Особую часть исследования составляет этнолингвистический и лингвокультурный материал, описывающий понятие «кукла» и родственные ему понятия как в разговорно-бытовом языке и диалектной лексике, так и в дискурсе «высокой культуры» (литература, живопись, кино). Данные материалы, извлеченные как из опубликованных собраний (от словарей В. В. Даля и народных говоров до иных словарных и лексикографических источников), так и из полевых диалектных записей различных собирателей, а также интернет-ресурса «Национальный корпус русского языка», постоянно используются нами в данной книге.

Названия и разновидности кукол

Типология конструктивных особенностей куклы в русской традиции

Из сказанного выше нетрудно понять, что в нашу задачу не входит подробный анализ технологий изготовления кукол. Однако прежде чем приступить к рассмотрению конкретных аспектов функционирования куклы в традиционной культуре, необходимо хотя бы в общих чертах рассмотреть их типы, в том числе и способы их изготовления и номинации. Известно множество разновидностей кукол как по форме, так и по материалу и технологии изготовления. Рассмотрим основные их типы, встречающиеся у русских, используя при этом как наши личные полевые записи и материалы, так и работы других исследователей [Дайн 1981; Комарова, Катушкин 1999; Котова 2005; Агаева 2005]. При этом, по возможности, будем приводить параллели из других культурных традиций.

Наиболее распространены у русских куколки из тряпок и лоскутков, из жгутов соломы, палочек или лучинок, реже – куклы из глины, воска и веточек деревьев. Встречаются также смешанные и более редкие типы: например, из костей животных, перьев птиц или яичной скорлупы. Известны также плоскостные куклы или антропоморфные фигурки, вырезанные из коры дерева, щепы или бересты – ср. аналогичные куколки у эвенков и кумандинцев [Иванов 1970, с. 145–147, рис. 131, 132; Иванов 1979, с. 23, рис. 19]. Плоские деревянные фигурки и куклы-марионетки с подвижными конечностями были представлены в позднейших народных промыслах. Очень близки к ним по технике исполнения и игровой прагматике вырезные бумажные куклы, восходящие к появившимся еще в XVIII в. куклам-«пандорам» [Петрова 1995], фабричные и самодельные варианты которых бытовали вплоть до конца прошлого века [Борисов 2008, т. 1, с. 398].

Материал и технология изготовления в значительной мере определялись тем, для чего были предназначены куклы. Так, очень близко по своим функциям к обрядовым куклам праздничное (например, святочное или свадебное) и обыденное печенье в виде фигурок животных и людей [Агапкина 2000, с. 207 и след., 264 и след.; Дайн 2001, с. 17 и след.]. В Пителинском р-не Рязанской обл. выпекали обрядовое печенье «калёдки», изображавшее семью с детьми [Тульцева 2009, с. 516]. В русской традиции более известны такие его разновидности, как рождественские «козули» («козюли»), новогодние или крещенские «свинки», «коровки», «курушки», «кони», «козички», средопостные «жаворонки», «чувилки», «сороки», «птичушки», «кулики», «жаравки», «ярушки», «кытьки» [Страхов 1991; Из обрядовых печений 1910, с. 229–230; РТК 2001, с. 148–151, 239, 240; Тульцева 2001, с. 98–103, 107; Тульцева 2009]. Фигурки птичек – «утушки», «птичушки», «галки» – часто украшают свадебный каравай [Добровольский 1902; Ведерникова 1997, с. 158; РТК 2001, с. 339, 340].

Реже встречается антропоморфное печенье: «всадник», «баба», «кукла». «Тогда была вот тут ярманка. И вот, бывало, там напякуть ряженых из пашаничной муки! Куклы. И вот тогда с свистульками ребятишки оттуда идуть, свистять. Ну, ярманка, ярманка! Эта на Пятров день и на Вёшнюю Николу. Их два дня было в году, два…»; «Это раньше вот была ярманка – вот Казанская. Там продавали и птичкых, и куклых. Ага. Куклы, птички и всякие поросяточки из теста! И привозил дедушка всягда мне „барыню“ с пяром – крашеные перья. Это я помню: всягда дедушка привозил „барыню“. Сладкую. И с пяром…» [ЛА МИА, с. Парсаты, Темешево Шацкого р-на Рязанской обл.]. «Я тебе по правде скажу: нас десять человек было, нам не покупали эти безделушки [=глиняные куклы-игрушки]. Вот пряничков-то привёзут – вот „барыни“ были, „барыни“, „барыни“. Она ведь всё-таки хлебная! Хлебная была…» [ЛА МИА, с. Ждамерово Сурского р-на Ульяновской обл.].

В других случаях эти фигурки предназначались только для игры. «Вот раньше на ярмарках продавали из теста фигурки. Вот там „боярин“ был, потом ещё „молодец“ был, ну и „красавица“ была. Я вот помню, мне приносили с базара вот такие вот – из теста сделанные. И я играла ими. Наверно, они для игры и были сделаны. Я помню, когда я эту куклу клала на стол, папа кричал на меня: „Убери, она грязная!“ Я, например, не помню, чтобы я их ела…» [ЛА МИА, с. Пушкино Добрынинского р-на Воронежской обл.].

Зоо- и антропоморфные фигурки широко употреблялись в разных культурах. Новогоднее печенье такой формы было известно как мордве [Минх 1890, с. 90], так и китайцам [Календарные обычаи 1989, с. 97]. Среди игрушек ненецких детей встречались небольшие собачки, сделанные из теста [Иванов 1970, с. 71]. У хантов и манси фигурки тетёрок, оленей, лосей, коней из теста расставляли на медвежьем празднике перед шкурой убитого медведя или подносили медведю с другими угощениями [Иванов 1979, с. 50]. Алтайцы лепили различных животных из теста, хлебного мякиша или сыра, чтобы принести их в жертву духам земли, гор и леса, которые способствовали удаче на охоте [Иванов 1979, с. 75–78]. У аварцев фигурки домашних животных из теста отправляли невесте от жениха «в день показа приданого» [Булатова 1988, с. 151].

Близки к обрядовому печению глиняные куклы – «глины шки», «глинтышки» [ЛА СИС, д. Телибаново Шекснинского р-на Вологодской обл.], встречающиеся практически во всем русском ареале, хотя интенсивность их изготовления и применения в разных регионах существенно варьируется [см., например: Борисов 2008, т. 1, с. 399]. «Это вот „младенчиков“ делали – из глины налепишь, накатаешь: и ноги пристроешь, и руки пристроешь, и личико сделаешь. Ну. Из глины скорей…» [ЛА СИС, с. Кировка Инзенского р-на Ульяновской обл.]. «Делали куклы из глины, „ила“ была у нас под горой – такая серая-серая „ила“. Даже мыло делали из ней – как будто как мыло. Она оченно такая [=прочная – стучит кулаком по бревну – ИМ.]. Глина-то она быстро разлепливается, а эта „ила“ [нет]. Она прямо сама сохла. День постоить, например, и высохнить, и кукла будить долго стоять, хошь об землю бей. ‹…› И вот делали мы куколки из „илы“… Всё, всё – и ручки пристроим. Да ещё хочется, чтоб не ручки, а чтоб пальчики были!.. Ну, и когда вот станем играть, и куколки тети гаджаются…» [ЛА МИА, д. Дешовки Козельского р-на Калужской обл.]. «Из глины-то лёпали. Вот тут вот у нас за садами глина есть. Да. Засохнет. Это вот дожидаться надо – скорей уж! Засохнет – берём, а она разваливается. Чёо ж? Глина, она глина и есть…» [ЛА МИА, с. Ждамерово Сурского р-на Ульяновской обл.]. «Глинтышков делали. Из глины лепили. ‹…› Помню хорошо, делали уточек, да делали всяких из глины девочек. Ручки, ножки, всё» [ЛА СИС, д. Телибаново Шекснинского р-на Вологодской обл.]. «Всё из глины паналепим: и кукол из глины, и в глаза панавтыкаем угольки. И с куклами носимся, как радители – и баюкаем, и всё там, как матери дитя, так и мы…» [ЛА МИА, ст. Галюгаевская Курского р-на Ставропольского края].

Илл. 6

 

Иногда для этих куколок могли изготавливать наряды. «Наряжали. Платьица шили, шили сарафанчики…» [ЛА МИА, д. Дешовки Козельского р-на Калужской обл.]. «Кто одёвал, у кого есть еще тряпка сошита. А у кого нет, так та нагая. Так увидишь в тряпке-то глина, вся глина…» [ЛА МИА, с. Ждамерово Сурского р-на Ульяновской обл.].

В Великоустюгском р-не в 1920-е годы «куриц стряпали из глины»; «лепили из глины лошадок, петушков, куколок, свистульки» [ЛА МИА, д. Мякинницино, Антушево Великоустюгского р-на Вологодской обл.]. «Петушков» и «собачек» из глины лепили и в соседнем Нюксенском р-не [ЛА МИА, д. Лукино, прож. в с. Городищна Нюксеницкого р-на Вологодской обл.].

Некоторые глиняные куклы, изготавливавшиеся для игры у русских и украинцев, поразительно близки как к археологическим находкам [Фехнер 1949; Розенфельдт 1968, с. 81, 85–92, 109, 111, 123; Найден 1999; Найден 2007], так и к известным по позднейшим народным промыслам – см. илл. 6, А. Х. Афанасова. Поросенок (2005) [ОТИ 2007, с. 9, илл. 33, д. Чернышино]. Традиция лепить или вырезать фигурные изображения из глины, алебастра, нефрита и черного камня восходит к позднему палеолиту и предшествует появлению керамики. Причем на поздних этапах количество каменных фигурок заметно уменьшается: около 90 % найденных статуэток изготовлено из глины, наложенной поверх гальки, цилиндрического или круглого глиняного катышка [Гимбутас 2006, с. 30–31].

Можно отметить существенную корреляцию ареалов распространения традиционных гончарных промыслов и традиции изготовления глиняных куколок для игры. Это отмечается, например, в Орловской обл. – см. илл. 7, 8 [ОТИ 2007, с. 8, илл. 24, с. 9, илл. 35, г. Новосиль и д. Чернышино]. Такая взаимосвязь прослеживается и в окрестностях Каргополя. Раньше здесь изготовлением и грушек занимались немногие. «Раньше таку свистульку сделают или куклу-ту глиняную. В город приедут сюда, у соборной-то колокольни торгуют. Мы приедём, тожо купим. У нас не было моды кукол [лепить]. Вот у нас резали кирпич, а кукол не делали. Это тожо делали в определенном месте… Вон Шевелёвы-то, дак вот у них делали, у них занималися куклами, а другие не занималисе, другие делали горшки да кринки. А они вот делали эти игрушки…» [ЛА МИА, д. Воробьиха Каргопольского р-на Архангельской обл.]. Импровизированные глиняные куколки, изготовленные самими детьми для повседневных игр, в Каргополье встречаются довольно часто. «Куколок летом вот на улице делали из глины. Всяких – кто как умеёт. Парней делали, девушек делали…» [ЛА МИА, д. Мостовая Каргопольского р-на Архангельской обл.].

Илл. 7

В южных р-нах Ульяновской области глиняные куколки также встречаются обычно в селах с развитым гончарным промыслом [ЛА МИА, с. Ясачный Сызган Базарно-Сызганского р-на; д. Воскресеновка Радищевского р-на Ульяновской обл.]. Аналогичные куколки употреблялись при детских играх и в других местах России. «Куколки лепили из глины: маленькие ножки сделаешь им, всё сделаешь. Иной раз и маленькую лошадку слепишь. Поставишь, она на солнушке высохнить сама. Так они и стоять – из глины, желтые. Даже и побелить нечем – желтые стоять…» [ЛА МИА, д. Касьяново Козельского р-на Калужской обл.]. «Из глины лепили, делали. У грязь залезишь, лепишь кукол: и парни, и девушки были. Какую большую сделаешь, какую маленькую – с ладонь…» [ЛА МИА, д. Дешовки Козельского р-на Калужской обл.].

Нередко детям привозили для игры глиняные игрушки с ярмарки. «Привозили [куклы] из глины из базара. Помню, мать когда-то привязла, и она упала и разбилась. Я плакала по ней даже. Вот так…» [ЛА МИА, д. Горицы Трубчевского р-на Брянской обл.]. «Дак то с гнили [=глины] делали у нас вот в Каргополе только. И здесь продавали. И утушек, и всяких козлов, и всё наделают, навезут робятам-то. Да. У меня много было – пятеро, дак прибежат: „Мама! Надо вот [купить кукол] – приехали там!“ Ну, копейка есть, дак давай возьмём…» [ЛА МИА, д. Чурилово Каргопольского р-на Архангельской обл.]. Глиняные куколки обычно ценились выше, чем тряпичные. «Ну, конечно! Та крепче. А то ляпак [=тряпка], дак старый, да разорвался да и всё! А тут глина, да она засохла, да она ведь и покрашена! Она ведь разной краской и покрашена. А что ляпаки-те?..» [ЛА МИА, д. Воробьиха Каргопольского р-на Архангельской обл.]. К изделиям кустарных промыслов относятся и глиняные «вербные херувимы», описываемые ГЛ. Дайн [Дайн 2001, с. 35 и след.].

Куклы, свитые из кусков материи – «закрутки», «скрутки», «скалки», по размеру редко превышали 20–30 см. Технология их изготовления была достаточно проста, хотя и могла несколько различаться по местностям. В одних случаях сложенный в несколько слоев лоскут материи (чаще всего из остатков старой одежды, тряпья – «рибков», «ляпаков», «лахматов», «шабалов») скручивался в плотный жгут, концы которого либо завязывались узлом (обычно жгут предварительно складывают вдвое), либо крепились нитками или другим лоскутом, имитирующим головной убор. Часто изготовленные таким образом куклы изображали спеленатого младенца («ляльку»), поэтому не имели рук и ног, и у них отсутствовал костюм («снаряда»).

Илл. 8

В других случаях свернутый в несколько слоев и скатанный в «трубочку» лоскут (отсюда и название этой разновидности кукол – «скатка») прошивался грубым швом по краю. Затем ниткой или лоскутом делалась перетяжка, обозначавшая «шею» и отделявшая «голову» от «туловища». Затем сворачивали вдвое лоскут, который предназначался для «сарафана», «платья» или «юбки», делали посередине сгиба вырез-«горловину» и натягивали этот лоскут через прорезь на туловище куколки. К наряду мог добавляться фартук («запон») и платок. «Так и вон из тряпок свернёшь им куклу. Вот раз свернёшь, два свернёшь – она и не развалится. А как же! ‹…› И ручки сделаем, глазки ей нарисуешь угольком, брови наведёшь, бус навешаешь целую грудь, ленты. И сарафанчик сделаешь, сборочками соберёшь, подцепишь ей – это юбочка будеть… Обязательно! Чтоб красивее была. Конечно!..» Для изготовления кукольных нарядов использовали обрывки старой одежды или любые куски материи [ЛА МИА, д. Касьяново Козельского р-на Калужской обл.]. «Шили из тряпков, если играть „в куклы“. Да. Вот такую куколку изделаешь, скрутишь да зашьёшь нитками. Да пришьёшь ей ручки, скатаешь тоже. Вот и всё. Вот и кукла… И платочек ей сделаешь. Да. Кто и косу сделает – чай, [волосы вычесывали] из головы! Да. Вот и всё. Вот так было…» [ЛА МИА, д. Русская Хомутерь Базарно-Сызганского р-на]. «Раньше куклы всё шили из ляпаков, из ребцов из разных. Маленький ляпак вот этак в трубочку завернул, да вот тебе и кукла! Сошьём да в платья завернём, вон натянём рубаху маленько, да и всё… Кто называл „Катя“, а кто говорит „Маня“. Маленьким играть, дак. Она сёводни играет, да завтра уже годок побольше, дак она уже и прервала… Ну, кто уже шил специально куклы, дак специально уже наряжал. Ляпак на рубаху положил как побасчее [=покрасивее]…» [ЛА МИА, д. Воробьиха Каргопольского р-на Архангельской обл.]. «Из тряпок [кукол] делали. Я сама шила. Скатаешь ей так вот туловище. Вот скатали, зашили её тут – это будет затылок. Руки пришьют, ноги пришьют. Вот. Всё из тряпок…» [ЛА МИА, с. Ждамерово Сурского р-на Ульяновской обл.]. Иногда таким образом изготавливались обрядовые куколки – см. илл. 15, тряпичная кукла-«кукушка», изготовленная Е. В. Поталовой [ЛА МИА, д. Каменка Козельского р-на Калужской обл.].

Илл. 9

Куклы похожей конструкции характерны для многих культур. Например, основу игровых кукол кыдак у шорцев составлял стержень из плотно свернутой бумаги или ткани, который обертывался цветной материей. Сверху на эту конструкцию надевали одно или несколько платьев, которые закреплялись «поясом» из ленточки – см. илл. 9 [Иванов 1979, с. 9, рис. 2, шорцы]. У кумандинцев игровые куколки, изображавшие мужчин и женщин разного возраста, изготавливали из холста, кудели и лоскутков ткани. Основу каждой куклы составлял скатанный из кудели валик, обшитый холстом. Особое внимание уделялось тщательной имитации одежды [Иванов 1979, с. 24, рис. 20]. Игровые куколки телеутов представляли собой тугой матерчатый валик, завернутый в одну или несколько тряпочек, изображающих одежду. У некоторых кукол он обертывался бумагой и полосками цветной ткани на месте лица [Иванов 1979, с. 43, рис. 43].

В некоторых конструкциях русских кукол тряпку не скатывали, а сворачивали: сначала брали кусок материи по центру в кулак и скомкивали нижнюю часть, натягивая образовавшиеся складки назад, сворачивали несколько раз, вдвое, втрое, а затем из верхней части формировали головку. Иногда головку формировали отдельно. «У меня у самой были-то еще маленькие куколки вот. Делала из лоскутков. Да. Вот этак [скомкивали]: это, например, головка была. Отдельно. Потом сюда привязывали ещё несколько лоскутков – это было туловище. А потом к туловищу маленькие рукава пришивали. И можно было просунуть сюда [веточку], чтоб ручки были. Вот. А потом к этому концу пришивали ножки…» [ЛА МИА, д. Горицы Трубчевского р-на Брянской обл.]. Нередко для быстрого изготовления куклы-однодневки использовали платок [ЛА МИА, д. Мякинницино Великоустюгского р-на Вологодской обл.], ср. также «быструю» куклу-скрутку, изготовленную для нас А. М. Ситковой в 2001 г. – см. илл. 10 [ЛА МИА, д. Вяжновка Красногорского р-на Брянской обл.]. Г. Л. Дайн называет такого рода кукол «пеленашками» [Дайн 2001, с. 106, 107].

Сам принцип изготовления и форма куклы в данном случае напрямую связаны с ее предназначением. С куклами такого рода обычно играли в ролевые игры – «в дом», «в семью». Впрочем, встречаются изготовленные таким образом куклы и в традиционной обрядности, например, в обрядах выпроваживания, в святочных сценках ряженых и т. п.

Второй распространенный тип кукол – набивные. Для их изготовления шили небольшой мешочек, который плотно набивали тряпками, шерстью («волной»), очесями («охлопками»), куделью [о «кудельных» куколках см.: Дайн 2001, с. 104; цв. вкл. 5] – ср. название кукла, куковка для «кужля», свертка волокна для прядения [Громов 1992, с. 44]. Реже для этих целей использовали стружки, опилки или песок. Затем из туловища формировали голову, перевязав мешочек нитками или лоскутками. «Куклу, головушку сделаем, эдак ручки сделаем, да эдак ножки приладишь тут, сделаешь. И платьё накинёшь, потолщё цево еще накидаешь, и на головушку накинёшь кудели-то, было раньше. Туловище тоже из ваты ли, кудели ли, цево хошь делали. Вот как» [ЛА СИС, д. Ивановский Починок Велико-устюгского р-на Вологодской обл.].

Илл. 10

В некоторых случаях голову изготавливали отдельно и пришивали ее к туловищу. «Эт сейчас покупають, а тогда-то из тряпок делали. Изделаешь из тряпок и волной набьёшь. Или какими-нибудь перьями, или хлопьями – чем придётся. Да обвернешь тряпкой этой. Нарисуешь глазки, рот…» [ЛА МИА, д. Дешовки Козельского р-на Калужской обл.]. «Из тряпочков куклы шили. Вот сошьёшь кругленьку сначала. Да. Как головка. Кудели там положишь или тряпочки. Набьёшь. Рисовали глазки, носик. А тут сошьёшь длинненьку и тоже туда набиваешь. Да. Вот кверху поуже, а сюда поширьше. А потом ручки пришивали – вот так скрутишь тряпочку и её зашьёшь. Да. И ножки этак же вот делали…» [ЛА МИА, с. Красная Сосна Базарно-Сызганского р-на Ульяновской обл.]. «Головку из хлопок сделаешь. У нас вот пряли, ткали – были хлопки мякеньки, из них всё делали: и мячи, и куклы, и всё. Вот так. А на личико какую-нибудь тряпочку новеньку…» [ЛА СИС, с. Юлово Инзенского р-на Ульяновской обл.].

Характерной особенностью большинства традиционных кукол является отсутствие у них глаз, а в «классических» вариантах – и других черт лица. Прорисовка этих деталей становится обязательной лишь к середине XX века, по-видимому, под влиянием покупных игрушек. Хотя описания кукол с профилировкой лица встречаются и в более ранний период: «В двух шагах от собаки, на полу, лежала, разметав руки и ноги, холщовая кукла домашней работы, т. е. просто сшитая из тряпья, с бисерными крапинами вместо глаз и между ними небольшим нитяным захватом, изображавшим нос» [НКРЯ: Григорович 1892]. По наблюдению СВ. Иванова, описывавшего куклы тюркоязычных народов Сибири, «в прежнее время [детские] куклы с лицами внушали опасение, так как напоминали культовые изображения, но под влиянием русских шорцы иногда делали куклам глаза. Пользовались для этой цели и печатными картинками. Из картинок вырезали головы или лица, которые приклеивали к головной части куклы» [Иванов 1979, с. 9, колл. МАЭ № 2334-3].

У русских встречаются случаи профилирования лица при помощи перетянутых крест-накрест нитей [Живая старина 1996, № 4, илл. на 1-й стр. обл., с. Подсереднее Белгородской обл.]. Эта технология широко распространена и у народов Средней Азии [Ботякова 1995, с. 161, фото 2; с. 165, фото 6], Северной Африки (см. цв. вкл. 6) и на Востоке Европы, например, в некоторых регионах Украины [Найден 1999, с. 138–181; Найден 2007, с. 144–165] – см. илл. 11, 12.

Нередко головку кукле-«скрутке» набивали тряпочками и пришивали к туловищу. «Шили им платья из ляпаков да одевали всяко. Вот такую сошьём головку́. Тряпок напехаём да зашьём, да и головка и есть… Ну, и ручки пришьём, ножки пришьём, всё настоящёё – куколку сделаем…» [ЛА МИА, д. Мостовая Каргопольского р-на Архангельской обл.]. «Вот изделають головку кругленькую: тряпочек напихають в головку. Набивали тряпками» [ЛА МИА, д. Долгое Ульяновского р-на Калужской обл.]. «И головку сделают тоже из тряпок. Сошьют, набьют туда кудели, пришьют к туловищу и всё…» [ЛА МИА, д. Чурилово Каргопольского р-на Архангельской обл.].

Илл. 11

В больших селах и городах уже в прошлом веке к туловищу пришивали специальные фарфоровые головки, купленные на ярмарке [Дайн 1981, с. 187]. Набитые «хлопушками» тряпичные куклы с фарфоровыми головками и игры с ними зафиксированы нами в Тульской [ЛА МИА, д. Хавки Венёвского р-на; д. Сытичи Белёвского р-на] и Орловской обл. «Куколки тряпочные продавали торговки. Можеть, кто и привозил, а больше местные. Да. Головки фарфоровые, а к ним приделывается туловище и всё. Да. Набивная: ни песком, ничего, а тряпками, наверное… Когда вот дети были-то, какие если играли у куклы, и сами делали – из материи, из тряпок. Мешочек набивали и тряпками там, и опилками. Ну, а головку-то тогда фарфоровую, покупную. Это продавали…» [ЛА МИА, г. Болхов Орловской обл.]. В городском быту XVIII–XIX веков были распространены фарфоровые куклы. В конце 1850-х годов в Институте благородных девиц «в старшем классе была мода играть в куклы, и куклы у всех были одинаковые – фарфоровые, вертящаяся головка, фарфоровые же ручки и ножки и лайковый животик с пищалкой. При выпуске каждая, обладавшая таким baby, дарила его своей обожательнице из младшего класса» [Борисов 2008, т. 1, с. 401].

Куколки, набитые пеплом или золой, встречаются в ареале расселения русских достаточно редко и характерны для зон контакта. Так, вепсам были известны как куколки с набитыми пеплом туловищами, так и активное использование пепла и золы в чучелах для святочного ряжения – ими, например, набивали горшок, имитирующий голову ряженого-«быка» [Винокурова 1994, с. 47]. В этом же ареале пепельные куколки встречаются и у русских. ГЛ. Дайн зафиксировала подобные куколки в Мордовии и в Воронежской области [Дайн 2007, с. 16–17].

Иногда пеплом набивали только голову куколки: в центр лоскута накладывалась зола, затем эта часть ткани перехватывалась в нижней части и скручивалась, после чего перевязывалась нитками или другим лоскутком так, чтобы образовалась «головка». Ареал распространения кукол этого типа более обширен. «Куклу с тряпочек делали. Тряпочку завернёшь, это – юбку, ещё тряпочку – это кофту сделаешь, платок обвяжешь. Без рук, без ног, только туловище и голова. Головку ей сделаешь. Золки насыпешь, намочишь её, золку-ту. Ага. Завернёшь её, она засохнет – вот и голова. Кругленька…» [ЛА СИС, с. Палатово Инзенского р-на Ульяновской обл.]. «А с куклой мы всю жизнь играли, дак с тряпочек. Дак чё? Ещё в гора золы накладём – эт щёб покрепче головка была… Вот тряпка. Вот сюда накладём золы и закрутим. И тут делаецце головка. Да. А покрепче щёб была головка, золу намочишь и потом эту голову заворачиваешь. ‹…› Ну, и нарисуем ещё глаза, нос нарисуём, и когда красные карандаши были там – губы ещё накрасим…» [ЛА МИА, д. Андреево Каргопольского р-на Архангельской обл.].

Еще один материал, использовавшийся для набивки, – зерно, откуда и название такого рода кукол – «зернушка», «зерновка», «крупеничка» [Дайн 2001, с. 105; Котова 2005, с. 95–104; к сожалению, все данные не локализованы].

Илл. 12

Важной деталью многих традиционных кукол являлась грудь, иногда гипертрофированно выделенная [Дайн 2001, с. 101 и след.]. Для ее изготовления использовались те же материалы, что и для головы.

Голова вообще часто изготавливалась из другого материала. Помимо золы для этого нередко употребляли круглый камушек, небольшой корнеплод (репу, редьку, картофелину) либо другой овощ (например, луковицу). Так, в Каргопольском р-не Архангельской обл. головку куклы могли делать из картофелины [ЛА МИА, д. Елизарово]. В Инзенском р-не Ульяновской обл. «Из тряпиц шили [кукол], сами шили. Скручиваем и платье ей сошьём. Ну. Ручки и ножки ей приделаешь. Эт всё вот было же. А голову тут из чего ещё? Тоже когда из тряпиц сделаем, а то порой вон из картошки. Её завернём и повяжем – платок ей сделаешь, косыночку какую-нибудь. Ну и лицо рисовали, как же!..» [ЛА СИС, с. Кировка].

Из этих же компонентов нередко изготавливали зооморфные фигурки: «коровки», «собачки», «овечки», «курочки» («петушки») [см., например: Дайн 2001, с. 90, 91]. Так, в Великоустюгском р-не Вологодской обл. маленькие мальчики (до 6-ти лет) изготавливали «коровок» и «козликов» из вареных или печеных картофелин, втыкая в них спички [ЛА МИА, д. Мякинницино; то же в д. Бураковская (Кузьминская) Каргопольского р-на. Архангельской обл.]. Для создания прочной основы туловища могли использовать лучинки, веточки дерева, шишки, корни растений, капустную или кукурузную кочерыжку [ЛА МИА, с. Должниково Базарно-Сызганского р-на; см. также. цв. вкл. 5, венгры], кости животных.

Характерно, что все перечисленные компоненты могут самостоятельно выступать как в игре, так и в обряде в качестве примитивных куколок. Например, в Болховском р-не Орловской обл. дети нередко играли с камнем, пеленая его как куклу [ЛА МИА, д. Репнино]. На Русском Севере встречаются случаи изготовления куколок из бересты [ЛА МИА, д. Лукино Нюксеницкого р-на Вологодской обл]. В с. Кирово Мишкинского р-на Курганской обл. «частенько делали кукол из шишек. Просто брали шишку, приклеивали глаза, рот, вставляли спички (это были руки и ноги). Обычно из шишек делали семьи, реже – отдельных кукол» [Борисов 2008, т. 1, с. 400].

Илл. 13

Примитивные куколки из веточек или крестообразно связанных лучинок, которыми можно было манипулировать, как марионетками, могли называться «крестушками» [Дайн 2001, с. 106]. «Сделают эдак вот из ваты или кудели – раньше и куделя была, пряли дак. ‹…› Голову сделаешь из ваты как следует, как это вот куклы делаются. Волосики из кудели. Нарядишь её как следуёт. Всё изделаешь: юбочку, платочек, а то дак и платьё. Туловище да всё тутока делали. Ручки тутока, гли-кося, такие дел ал и – эдак перекрестиком лучинки ниже-то головы. Ну, накрест эдак вот. Да. ‹…› А еще как следует сделаешь ножки. Как куклу, гли-ко, в городах делают, дак такую же делали. Да…» [ЛА СИС, д. Ивановский Починок Великоустюгского р-на Вологодской обл.]. В Карачевском р-не Брянской обл. нами зафиксирован единичный случай изготовления антропоморфной куколки для обряда «похорон кукушки», конструктивную основу которой составляли два продольных прута с прикрепленным к ним поперечным прутом-«руками» [ЛА МИА, пос. Амозово]. Подобные конструкции очень характерны для киргизских куколок, а также встречаются у других среднеазиатских народов [Ботякова 1995, с. 162–164, 166].

Илл. 14

В Поволжье еще в 1950-60-е годы могли играть в «палочные куколки», изготовленные из веточек клена. Приведем рассказ одной из участниц игр с «палочными» куколками из г. Новоанненский Волгоградской обл.: «Это до школы! Это лет, наверное, даже между так, может быть, четырьмя и шестью годами вот – вот то, что помню. Ну, вот все играли, и я, видимо, когда начала играть и взаимодействовать с девочками, видимо, подключилась, да и всё… Это „палочные куколки“ называли. „Палочные куколки“, да. Были бумажные куклы, палочные, ну и вот обычные куклы… Брали кленовую палочку такую – вот с мой мизинец толщиной, не высохшую (это была летняя такая игра, летняя). Её обрезали там, обрубали, обламывали – кто как мог, чтобы оставить два черенка от листиков в виде ручек – так вот вниз. Ну и соответственно, значит, сверху вот такой примерно, сантиметра в полтора-два над этими ручками чтоб был выступ палочки. Ну и ниже кому там какой рост больше импонировал. [Ноги] просто обрубалось вот так вот. Вот это была такая куколка. Ну, вот, наверно, сантиметров десять. Десять, ну, чуть, может быть, больше… [Куклы были] только девочки. А мальчику штаны нельзя было надеть. Видимо, поэтому… И самое большое удовольствие доставляло делать на них платья из фантиков от конфет. Вот я помню, что фантик от „Золотого ключика“. Вот это я помню очень хорошо. Желто-коричневая такая клеточка была. То есть вот так брался фантик, сгибался, вырезалась горловина как бы и фасон нужный кроился: или вот такой свободный, либо там приталенный, либо там какой-то другой. Вот так вот на эти ручки, и вот за счет этих вот ручек, выступов эта конструкция бумажная держалась… [Для головы] никакого оформления не было. Вот я просто иногда делала сама: подрезала ножичком, вот таким образом вокруг как бы головы, чтобы кожица (вот эта кора, ну, такая она еще, молодая, не одревесневшая, вот такая сочная) поднимались вот так кверху, закручивались как бы локоны. Вот так отрезаешь, а она вот так вот колечками закручивалась. Получались такие вот локоны. Не совсем кучерявенькая, а как бы подвитые концы. Только вот с той стороны, где предполагался затылок… [Платок им на голову не надевали], платки-то дети не носили. Там же дети-то были городские, платки-т не носил никто…» Зимой в эти куколки не играли: «А зимой деревья-то сухие! Нужны же были молодые побеги, сочные. Их выбрасывали на второй, на третий день – они же высыхали. Они высыхали, эти куклы, и делали новых тогда…» Что касается распространенности и традиционности такого рода кукол, то: «Ну, я не знаю всего Новоанненского. Я же так не общалась широко. Но, во всяком случае, вот вокруг меня так играли все, когда приходили в гости к родителям даже с другого конца города в гости с родителями другие девочки, они также начинали играть… Я не задавала вот такого вопроса непосредственно, ну вот про палочных кукол никогда я ни от кого не слышала от старших. Ни от кого…» [ЛА МИА, г. Новоанненский Волгоградской обл.]. Играют в «палочные куклы» и сейчас (см. еще главу «Игровые контексты»).