Подъем Испанской империи. Реки золота

Петер Мартир в Испании также писал, что Колумб был «на Антиподах»: «Вернулся с западных Антипод Колумб из Лигурии, что едва смог выпросить у моих повелителей три корабля для путешествия, так как принимали они его россказни за выдумки». Поскольку «Антиподы» подразумевают находящееся что-то прямо напротив, было бы трудно найти «западные Антиподы»!

Мартир также говорил, что Колумб побывал в «неизвестных местах», то есть он не считал, что это точно была Азия^{396}. Он написал в сентябре своему бывшему покровителю, графу Тендилье и архиепископу Талавере, без чьего совета (льстиво, добавлял он, хотя это было не так) Колумб не сделал бы всего этого: «Воспряньте духом, мудрецы, и услышьте о новом открытии! Помните, ибо это ваш долг, что Колумб из Лигурии путешествовал по новому полушарию западных антиподов»^{397}. Месяцем позже он писал уже более должным образом архиепископу Браги в Португалии о том, что Колумб вряд ли нашел Индию. «Я не отрицаю это полностью, хотя размер земного шара подразумевает, что это нечто иное»^{398}. В письме кардиналу Асканио Сфорца от 1 ноября 1493 года^{399}, говоря о тех местах, где был Колумб, Мартир использовал более точное обозначение «нового мира» – novi orbis.

Сам адмирал в своем письме Луису де Сантанхелю говорил о том, что «за тридцать три дня я достиг Индий». В том же письме он писал, что «шел через Индии острова с флотом, что дали мне блистательные король и королева, наши повелители»^{400}. Почему не «Индия» – в единственном числе? Потому что, скорее всего, Колумб хотел «избежать разрушения образа, сложившегося в представлении тех, кто остался дома»^{401}, и Фернандо Колон, смышленый сын адмирала, подумал, что он использовал эту фразу, поскольку «это были земли в восточной части Индии, за Гангом, куда ни один географ не ступал…»^{402}.

Колумб продолжал считать, что это были Индийские острова, и никто не пытался это оспорить. Но он, конечно же, обнаружил нечто другое. Фердинанд и Изабелла, так же, как и двор, знали, что случилось. Вскоре они начали действовать так, как хотел бы и Петер Мартир.

Глава 8
«Они любят своих соседей, как самих себя»

Таино миролюбивы и лишены алчности… И любят своих соседей, как самих себя.

Колумб о туземцах Эспаньолы, 1492 год

Два континента, ныне известных как Америка, как и многие острова, окружавшие их и «открытые» Колумбом, первыми заселили азиатские племена, которые еще за 15 тысяч лет до нашей эры достигли нынешней Аляски по ледяному перешейку, что соединяла ее с Сибирью^{403}. Там, где сейчас находится Берингов пролив, до самого конца Ледникового периода, примерно за 8000 лет до н. э., моря еще не было.

Эти азиатские племена, похоже, кочевали группами примерно по пятьдесят человек, что характерно для людей, для которых охота была основным способом выживания. Возможно, они впервые направились на восток в поисках животных, например мамонтов – ровно так же, как Колумб направился на запад в поисках сокровищ и пряностей.

Физически эти люди были похожи на монголов или татар. Возможно, некоторые из них выглядели как японские айны. Однако женщина, чей скелет был найден возле Мехико в 2002 году, имела более вытянутый череп – скорее европейский, чем азиатский. Археологи много лет будут биться над этой загадкой. В любом случае множество азиатов медленно кочевали по Америкам.

Новые мужчины и женщины все прибывали из Азии, пока исчезновение льда на Беринговом проливе не сделало переправу сложной. Но даже тогда это не остановило миграцию: например эскимосы не жили в местах своего нынешнего обитания до 100 года до н. э. Некоторые из этих странников, возможно, достигли Мексики примерно за 10 000 лет до н. э.

В конце концов здесь появились некоторые «оседлые» культурные центры: в долине Мехико, на Юкатане и в Перу. Все это стало возможным благодаря открытию земледелия. Это было последствием вымирания больших млекопитающих, охота за которыми скорее всего и привела человека в Америку.

В Мексике земледелие появилось за 5000 лет до н. э. – наверняка после того, как одно из племен обнаружило, что посадка семян может обеспечить регулярное производство зерна. Это первое поле было кукурузным (маисовым), что естественно для Мексики, и стало вкладом Северной Америки в благосостояние мира. Даже через 2000 лет с начала нашей эры кукуруза составляет половину продовольствия Мексики. Кукурузу вскоре стали выращивать на террасах. Другими растениями старой Мексики стали авокадо, бобы и перец чили, хотя дикие фрукты, рыбная ловля и охота также поставляли важную часть рациона. Гончарное дело появилось вскоре после 5000 года до н. э., а хлопок стал использоваться для изготовления ткани примерно за 3000 лет до н. э.

Эти события произошли гораздо позже, чем в Старом Свете (сажать семена ради получения урожая стали на Ближнем Востоке за 10 000 лет до начала нашей эры или даже ранее). Так же земледелие здесь не сопровождалось одомашниванием скота, как в Азии. Примитивные американские собаки оставались объектом охоты. Лошади изначально водились в Америках, но вымерли за 8000 лет до н. э. На обоих американских континентах не было вьючных животных – за исключением отчасти лам в Перу, пока европейцы не завезли других вьючных животных.

Как и в Азии, появление земледелия в Америках привело к концентрации населения в городах. Появились организованные религии, сложные политические системы и, как минимум, в месте, ныне известном как Месоамерика (Центральная Америка и Мексика), – торговля. Среди первых объектов торговли в Мексике был красивый твердый черный камень – обсидиан, который сыграл такую же роль и в древней Месопотамии.

Когда Колумб и его испанские друзья достигли Карибских островов в сентябре 1492 года, они нашли на Багамских островах (тогда известных как Лукаянские) людей, называвшихся таино. Люди этого народа жили на острове, который Колумб назвал Эспаньола и который местные жители именовали Гаити или Кискейя (что обозначало «не бывает больше»); на Кубе, которая сохранила свое изначальное название; на Пуэрто-Рико, который тогда был известен как Борикен; на Ямайке (слово, обозначающее «земля дерева и воды»); на севере Малых Антильских островов.

Таино иногда называют араваками, но это неверное наименование: племя с этим именем действительно существовало, но они жили в Гвиане и на острове Тринидад. Слово «таино» обозначало на языке этих людей «хороший», и некоторые таино использовали это слово, чтобы убедить Колумба в том, что они не есть плохие «карибы»^{404}.

На Малых Антильских островах, к югу от Гуадалупе, испанцы, как мы знаем, столкнулись с менее развитыми, но более агрессивными аборигенами – карибами.

Все жители Карибских островов изначально прибыли на каноэ из Южной Америки по цепочке островов, известной как Антильские или Вест-Индские острова, через Тринидад и Тобаго. Ветра в этом регионе благоприятствуют путешествиям с юга на север и с востока на запад. Сильное течение реки Ориноко, возможно, приносили людей к Вест-Индским островам. С северо-востока весь год дул пассат. Таино же, в свою очередь, настаивали на том, что все жители появились из таинственных магических пещер Эспаньолы.

На дальнем западе Кубы, за Пинар-дель-Рио, испанцы нашли другой народ – гуанахатибибов, также известных как сибонеи, о которых мало что известно кроме того, что они так и остались кочевниками. Это были дикари, жившие в пещерах, не строившие поселений и не знавших политики; они ели черепах, рыбу и птиц^{405}. Возможно, это были ранние поселенцы, оттесненные на запад таино, когда те пришли на Малые Антильские острова; но вскоре они исчезли – еще на заре испанской оккупации. Таино последовали за ними, хотя кровь некоторых из них (и даже кровь обоих народов) течет в жилах как белых, так и чернокожих обитателей-иммигрантов Эспаньолы, Пуэрто-Рико и Кубы, особенно в некоторых пуэбло Кубы возле Баямо и кубинских аристократических семьях (особенно Ресио); некоторые карибы также живут в резервации на острове, известном ныне как Доминика. Некоторые слова языка таино мелькают в испанском и даже в английском языке (гамак, каноэ, ураган, саванна, каннибал, барбекю и, конечно же, касик – вождь).

Между таино и материковой цивилизацией было мало контактов. Пролив между Кубой и Юкатаном шириной чуть больше 120 миль, но течение не позволяло существовать здесь регулярному сообщению, хотя у майя и были достаточно хорошие суда, способные пересекать моря. Острова Тобаго и Гренада лежат примерно в шестидесяти милях от материка, но подобное расстояние легко можно преодолеть на каноэ, и даже сотня миль от Сан-Висенте до Гуадалупе не представляет трудностей.

Люди Месоамерики были гораздо более развиты, чем таино, но в их легендах и записях (что были собраны после испанского завоевания) нет ни слова о путешествиях на восток – кроме упоминания о том, что один из богов, в которого верили древние мексиканцы, Кетцалькоатль, исчез в Мексиканском заливе на плоту из змей.

Связь между Месоамерикой и Карибскими островами существовала, но была ограниченной. На мексиканском острове Косумель испанцы Кортеса нашли женщину с Ямайки, потерпевшую кораблекрушение^{406}. Горизонтальный мексиканский барабан тепонацтль знали на Кубе, когда Колумб в 1492 году достиг этого острова. Сам же Колумб заявлял, что на Кубе нашел кольцо для носа, сделанное из серебра, – которое, если это являлось правдой, должно было быть создано в Мичоакане, единственном ближайшем центре обработки серебра в Мексике^{407}. Позднее первый испанский губернатор Кубы, Диего Веласкес де Куэльяр, написал испанскому королю в 1514 году, что люди этого острова рассказали ему о том, что индейцы пришли через море с суши на расстоянии пяти-шести дней плавания на каноэ^{408}. Эти люди могли приплыть с Юкатана или из Мексики^{409}. Через пару веков, возможно, и таино, если бы их не трогали (это всего лишь предположение) могли бы освоить проливы и начать торговлю с Юкатаном. Но тогда, возможно, их так же легко, как испанцы, завоевали бы мексиканцы.

Ученые все никак не могут решить, сколько же было изначально коренных американцев: то ли в контакт с европейцами на островах вошли восемь миллионов таино^{410}, то ли всего двести тысяч^{411}. Историк, пропагандист, святой и проповедник Бартоломео де Лас Касас выдвинул экстравагантное предположение, что три миллиона индейцев умерли в промежутке между 1494 и 1508 годами, а в 1519 году доминиканцы заявили, что Бартоломео Колумб, брат адмирала, предположил, что на Эспаньоле было в 1494-м миллион и сто тысяч индейцев^{412}. Гораздо более вероятны куда меньшие цифры. Большинство исследователей сходятся на том, что в 1510 году на острове жили примерно 35 тысяч человек^{413}. Есть очень много документов о первых годах Сан-Доминго, но никакой тревоги по поводу снижения численности населения не было до 1511 года. Испанцы не испытывали особой любви к туземцам – но и не были столь равнодушны, чтобы не заметить 99-процентное снижение письменности населения по сравнению с 1493 годом, когда прибыли первые поселенцы. В 1499 году Колумб все еще считал возможным экспортировать с острова 4000 рабов в год. Так что предположим, что на Эспаньоле было от 40 000 до 100 000 человек, и еще 100 000 жили на Пуэрто-Рико, Ямайке, Кубе и на других Карибских островах^{414}.

Эти люди жили в больших деревнях по 1000–2000 человек. Колумб говорил королю и королеве Испании, что таино были менее цивилизованны, чем японцы и китайцы. Это было правдой, хотя знания адмирала о жителях Востока были минимальны. В каждой деревне имелся свой вождь – или касик, если использовать их язык. Дома таино, достаточно большие, чтобы вместить в себя несколько семей, были сделаны из дерева и соломы, с земляными или глиняными полами, как в современных кубинских бохио, хотя они и меньше. Дома обычно были в беспорядке расположены вокруг центральной площади. Дом вождя был гораздо больше остальных. Вожди хранили излишки еды в специальных сараях. Предводителями могли быть как мужчины, так и женщины, что шло вразрез с обычной патриархальной иерархией примитивных племен. Предки всегда считались по материнской линии, несмотря на полигамию^{415}. Таким образом, роль женщин на Карибах была гораздо выше, чем у других народов, цивилизованных или нет. Внутри этих домов находились гамаки из хлопка, в которых люди спали. Слово hamaca было обычным для подобных вещей в Южной Америке (хлопок был одним из растений, которое можно было найти по обе стороны Атлантики до путешествий Колумба). На стенах висели корзины. Касики усаживали посетителей на резные деревянные стулья (duho) – так они принимали конверсо, Луиса де Тореса и Родриго де Хереса во время первого путешествия Колумба. Таино хорошо работали по дереву (и не только – иногда как подвески носились резные черепа). Королева Эспаньолы послала четырнадцать таких стульев брату Колумба в 1494 году, и он сам послал несколько стульев из эбенового дерева, дабы Петер Мартир восхитился ими. Вождей транспортировали куда-либо в гамаках, если они направлялись в путешествие по суше. Несколько деревень составляли округ, а несколько округов составляли регион. Регионом правил верховный касик. Однако в его руках не было власти над жизнью и смертью людей, живших в деревнях, – эта власть была в руках вождей деревень. Наглядный принцип приоритетности низшего звена в принятии решений, который бы неплохо усвоить и нам.

Имена некоторых именитых царьков Эспаньолы дошли до нас через испанские летописи. Был Каонабо, правивший холмистым королевством в центре острова, известного испанцам как Ла-Магуана, а индейцам – как Сибао, предполагаемое место золотых копей, которые Колумб искал без устали. Этот касик был женат на Анакаоне, сестре Бехечио, правившего на западе. Также была Каяка, старая королева, державшая власть на востоке. Последней важной венценосной персоной был Гуарионекс, правивший большой и плодородной долиной на севере острова. Каждому из них подчинялись еще семьдесят-восемьдесят касиков, из которых Гуаканагари, дружественный к христианам, правил той землей, где Колумб основал Навидад и который, по его собственным словам, пытался защитить людей на своей земле. В итоге его ненавидели все остальные касики – в особенности Каонабо и Бехечио, каждый из которых украл у него по жене. У всех этих монархов и вождей власть передавалась по наследству, как и в Европе.

Один из друзей Колумба, отшельник-иеронимит, отец Рамон Пане, сопровождавший его в путешествии на Эспаньолу в 1493 году, написал о религии этих людей. Было два главных божества или земи: Юкаху, бог соленой воды и кассавы, и Атабей, его мать, богиня пресной воды и плодородия. Были и другие боги меньшей значимости. Их изображения делались из дерева, глины или кости, и вожди хранили копии этих статуэток в специальных домах, что служили примитивными храмами, охраняемыми жрецами, – которые, как ни странно, не являлись отдельным классом. Шаманы или лекари, чьей задачей было исцеление больных, в своих церемониях использовали этих земи.

Каждый год проводились празднества в честь касиков, на которых были танцы и игра на барабанах, а через весь город шла процессия. Музыка и танцы всегда сопровождали друг друга. И мужчины, и женщины таино играли каучуковым мячом (раздельно). Проводились эти игры на специальных площадках, где различные регионы и деревни соревновались друг с другом. Возможно, это было еще одним признаком связи с материком – в Месоамерике также играли в мяч на специальных огороженных площадках.

Общество таино делилось на два класса, низшим из которых были работники, у которых было не так много прав. Однако рабов не было – фактически уникальное явление. Однако Лас Касас, знавший Кубу, писал, что сибонеи были «простым и кротким народом, с которыми обращались как с рабами»^{416}.

У таино были некоторые познания в металлургии, поскольку они находили в реке золото и ковали из него блюда. Они не умели плавить металл, но они торговали с людьми северного берега Южной Америки, где это искусство было известно и помогало получить более дешевое золото с примесью меди (гуанин), которое носилось вождями как украшения. Эти таино разжигали костер с помощью деревянного огневого сверла, они знали гончарное дело и могли делать одежду из хлопка.

Обычно мужчины ходили нагишом, порой прикрываясь хлопковой набедренной повязкой, в то время как женщины носили юбки из хлопка и, если они не были замужем, повязки на волосах. Вожди любили носить головные украшения из перьев, часто довольно сложные, так же, как и в остальной Америке до прибытия Колумба.

Таино создали удачный вид земледелия, главной характеристикой которого была земляная куча (conuco) в три фута высотой и диаметром в девять футов, на которой выращивались корнеплоды. Единственным инструментом была палка-копалка. На главном поле выращивалась кассава или юкка (casaba manioc), потом шел сладкий картофель (batata). Из первого растения делалась мука, из которой пекли пресный плоский хлеб, который можно было долго хранить. Колумб называл юкку «их жизнью»^{417}. И он был прав. Сладкий картофель ели как овощ. Маис также выращивался здесь в небольших количествах, но хлеб, сделанный из него, хранился недолго.

Кроме того, в рационе были ананасы, арахис, тыквы, перец и бобы, а еще табак. Последнее растение курили в форме сигар для удовольствия – привычка, которую испанцы быстро переняли. Однако у таино не было алкоголя. Они рыбачили с помощью сетей. Они ели игуан, попугаев и хутий – ныне вымерших крысообразных вредителей, несколько из которых, как мы помним, были подарены Колумбом королеве. Черепах держали в мелководных загонах. Микеле Кунео, генуэзец, являвшийся одним из самых наблюдательных спутников Колумба в 1493 году, описал их как «необыкновенно больших, просто огромных»^{418}. Домашних животных не было, имелись лишь маленькие собаки, которые не лаяли. Их содержали, как питомцев, и ели. Таино использовали каноэ и ради торговли выходили в море гораздо чаще, чем нынешние обитатели Карибских островов. Эти каноэ выдалбливались из деревьев, часто из сейбы, с помощью каменных инструментов. Зачастую они были хорошо вырезаны и украшены. У таино были весла, но не было парусов. Как считал Колумб, некоторые из этих каноэ могли перевозить до 150 человек^{419}.

Эти индейцы не хотели войны. Колумб описал их как «дружелюбных и не знавших алчности». «Они любят своих соседей так же, как любят самих себя, – писал он. – У них сладчайшие речи в мире». Но даже не будь испанцев, таино, скорее всего, приближались к концу своего свободного существования, поскольку на них постоянно нападали карибские разбойники с востока, которые крали девушек, чтобы обзавестись невестами. Чтобы отбиться от подобных нападений, таино разрисовывались красным и прикрепляли к своим головам изображения богов. Они сражались с помощью палок, луков и стрел, а также копий.

Однако, хотя они и были довольно крепки здоровьем, таино страдали от эндемического сифилиса. Древние легенды таино говорили о легендарном пловце, направившемся в Южную Африку на поиски лекарства от этого недуга^{420}. Существовало несколько языков таино, так что те, кто жил на севере Эспаньолы, говорили иначе, чем жители юга.

Главными островами врагов таино, карибов, были Гуадалупе и Мартиника. Эти люди, о которых почти ничего не было известно, несправедливо дали свое имя региону и морю. Мужчины и женщины карибов, судя по всему, жили в отдельных домах, как в старомодных школах-интернатах. У них были такие же поля, как у таино, и они делали своеобразное вино из ананасов^{421}. Они также разводили уток, чего таино не делали. Они нападали на другие острова в поисках жен, но, как и таино, вели торговлю с севером Южной Америки. Их главным оружием были лук и стрелы. Они ели части тел воинов, которых захватывали, – не для удовольствия, а чтобы стать доблестными. Их языком был аравак – южноамериканский язык, отличающийся от языка таино.

До прихода карибов на Гуадалупе и Мартинику на этих островах жил народ игнерис. Карибы их захватили и ассимилировали.

Испанцы называли всех, кто противостоял им и кто не желал принять христианство, карибами, однако тут они несколько запутались, поскольку к северу от Гуадалупе карибов не было.

По разнообразным причинам, которые будут обсуждаться позднее, эти люди Карибских островов, как и те, что жили на Канарах, исчезли. Поэтому и невозможно узнать, какими они были на самом деле. Они живут лишь в истории, и лишь в истории они хорошо сохранились. Однако святыми они не были. Если бы не испанское вторжение, карибы в итоге уничтожили бы таино – так же, как таино уничтожили сибонеев. Некоторые описывали Карибы как рай. Но в этом раю существовала жестокость…