Мир вокруг расплылся за поволокой безысходного страдания и померк… Сашиному горю не было предела: у неё не получалось нарисовать кота. Сашин папа вошёл в комнату и сел на диван недалеко от неё. Он был огромный, крепкий и работал бригадиром на стройке.

Ожидая, что её сейчас будут жалеть Саша стала подвывать чуть громче, но за несколько минут этого так и не случилось – папа сидел совершенно спокойно. Саша ждала сколько могла и всё же не выдержала. Она подняла на него серьёзное заплаканное личико и всхлипывая проговорила:

– Папа! Ты что, не видишь? Я же плачу!

– Я вижу, – спокойно ответил папа.

Этот ответ её очень удивил. Она открыла рот, но так и не нашла что сказать. Подумав пару секунд она снова уронила голову на промокшие рукава платьица и зарыдала сильнее прежнего. Несколько минут отчаянного и надо признать профессионального плача пятилетней девочки не произвели решительно никакого действия. Папа сидел. Саша рыдала. Наконец она решительно поднялась с пола, подошла к нему, схватила его за тяжелую крепкую руку своими белыми пальчиками и треся её прокричала ему прямо в лицо:

– Ну паааа-паааа!

– Что, доча? – спокойно ответил он.

Она прекратила трясти руку и задумалась: а правда, что?

– У меня не получается!

– Что не получается?

– Нарисовать кота…

– Понятно. Ты только из-за этого плачешь?

– Нет… – она помедлила и опустила глаза, – Ещё я хочу чтобы ты меня пожалел…

– Я тебя пожалею, – он повернул ее личико к себе и заглянул ей в глаза, – Но только скажи честно: чего ты хочешь больше?

Этот вопрос её удивил. Саша забыла о своих слезах и задумалась буквально на пару секунд.

– Больше я хочу… кота нарисовать…

– Хорошо. Чтобы нарисовать кота нужно не ныть, а рисовать. Согласна?

Саша молчала. Папа взял покусанный кохиноровский карандаш и нацарапал на листе самодовольно ухмыляющегося уличного кота-пройдоху.

– Я хотела не такого! – заявила Саша.

– Ты получишь именно такого какого хочешь, когда нарисуешь его сама.

– Но у меня не получа-а-ается… – протянула дочь снова начиная всхлипывать.

– Потому что ты не рисуешь, а плачешь. Знаешь что нужно сделать чтобы точно получилось?

– Что? – Саша смотрела недоверчиво, исподлобья.

– Есть один волшебный способ. Я всегда им пользуюсь когда у меня не получается…

– А у тебя тоже не получается? – все недоверие мигом улетучилось. Саша смотрела на папу широко раскрытыми глазами. Неужели у этого всемогущего гиганта что-то может не получаться?

– Конечно. Постоянно. И я тоже… если между нами… – папа заговорщически покосился на дверь, – Я тоже от этого бывает немного плачу…

Саша расхохоталась.

– Если обещаешь никому не говорить, открою тебе этот волшебный способ!

– Саша расплылась в хитрой улыбке и быстро закивала:

– Да, папа! Я обещаю! – прошептала она.

– Тогда запоминай! Немножко поплакать можно. Но когда чуть поплакала берёшь кулак, – папа поднес к Саширому лицу свой кулачище размером с её голову, – Наматываешь на него свои сопли! – и он смешно показал как накручивает на него воображаемую соплю. Саша снова засмеялась, – А потом со всей силы бьёшь этим кулаком по столу! И говоришь: «А фиг я сдамся!» – с этими словами папа так врезал кулаком по старому дивану, что из него поднялись клубы пыли. Саша закатилась в радостной истерике.

– А после этого берёшь и делаешь все сначала! Пока не получиться!

Саша хохотала. Так вышло, что именно этот способ решить любую проблему она усвоила на всю жизнь.

Когда ей было девять лет она очень захотела стать гимнасткой. Они поехали в другой город в секцию по художественной гимнастике. Первые три занятия все было хорошо, но на четвёртом Сашу посадили на шпагат. Она вышла к папе из зала обливаясь слезами. Он ничего не сказал. Когда они приехали домой он заглянул ей в глаза садясь напротив нее на старую табуретку и спросил:

– Тебе было очень больно?

Саша закивала снова расплываясь в плаксивой гримасе.

– А ты всё еще хочешь сесть на шпагат?

– Да…

– Ты можешь прекратить занятия. Тогда боль пройдет уже завтра. Или ты можешь продолжить занятия. Тогда боль пройдет через пару месяцев и ты научишься делать шпагат. Выбирай.

Саша изменилась в лице. Она вдруг стала серьёзной и… как будто взрослой.

– Папа… – сказала она тихо, – Я не сдамся…

– Уверена?

– Да, – ответила дочь. И шлепнула своим кулачком по столу.

Когда Саша заканчивала десятый класс, сельская директриса вызвала к себе Сашиных маму и папу. Они вошли в ветхий кабинет с жёлтыми стенами и лепниной на потолке и сели на скрипучие деревянные стулья.

– Следующий год крайний, – сказала директриса, – Нужно тянуть на золотую медаль!

– Доча, ты хочешь золотую медаль? – спросил папа у Саши вечером. Она задумалась буквально на пару секунд.

– Нет, папа… золотая медаль будет и так. Нужно придумать что-нибудь поинтереснее.

Они сели вместе и в этот же вечер придумали МГУ.

– Это серьёзная цель, – сказал папа.

– Тогда на бесплатное! – ответила Саша. Папа поднял брови и… кивнул.

– Хорошо, доча. Вперёд!

Сельская директриса нервно ёрзала в кресле пока Сашин папа излагал их идею и спрашивал о том, каких репетиторов она порекомендует. Она тяжело вздохнула и сняла очки:

– Саша хорошая девочка… умненькая. Но даже для неё это слишком амбициозно! Какое МГУ? Вы-то, папаша, в своём уме?

Саша стукнула кулачком по столу. Директриса нервно подпрыгнула на потёртом кресле.

Последний класс Саша доучилась в другой школе. Было тяжело ездить, но она не планировала сдаваться.

В ночь перед сдачей вступительного экзамена по математике Саша самозабвенно рыдала лёжа на математическом анализе Крамера. За этим занятием её и застал папа. Он взял её за плечи своими большими крепкими руками:

– Доча, я хочу чтобы ты знала: мы сможем оплатить твоё обучение, я же не зря подписал этот большущий договор с сушниками? – в его голосе она услышала добрую улыбку.

– Я знаю, папа… я хочу чтобы ты тоже знал: я не сдамся, – она тоже улыбнулась сквозь слёзы.

– Я знаю, доча… знаю…

На третьем курсе Сашу первый раз пригласили на свидание. Точнее приглашали её много раз и до этого. Но в этот раз впервые она не смогла отказать. Артём ездил в универ на белой бмв, одевался в гучи и версачи и просто потрясающе танцевал… последнее вкупе с его природным обаянием и огромным опытом общения с девушками заставило Сашу отвлечься от учёбы на один вечер.

За поглощением шоколадного фондю Артем рассказал Саше о том, что родители его совершенно не понимают и заставляют учиться какой-то фигне. А он всю жизнь мечтает лишь о том, чтобы уехать в штаты в школу какого-то чернокожего танцора, который двигается как бог. Саша слушала это минут десять ковыряя ванильное мороженное, но потом не выдержала. Она хитро улыбнулась:

– Артём, а ты какими прокладками пользуешься?