На гуме

– Вздор! – возразил я, и, встретив ее удивленный взгляд, с улыбкой пояснил, – э, зачем так говоришь!?

– Потому что так и будет, – она достала из сумочки пачку тонких ментоловых сигарет.

– Мира! Ты куришь?!

– Нет, – она взяла сигарету в зубы.

Пошарив в карманах, я достал зажигалку и дал ей прикурить.

– А может ты меня похитишь? – сделав затяжку, оживилась она.

– Может и похищу. Ты же не будешь сопротивляться?

– Не буду.

– Да, даже если будешь! – улыбнулся я, – Кто из нас мужчина!?

В курилку зашли двое пожилых преподавателей в немодных серых пиджаках и закурили какую-то вонючую дрянь из золотистых пачек.

– Сколько ты зарабатываешь, пончик?

– Какая разница? Если я тебя похищу, это будет уже неважно, потому что мы все равно уедем.

Черт, это было бы охренительно наивно похитить девочку из такой семьи и ждать, когда ее родственники приедут к тебе домой с мясницкими тесаками. Один из преподов взглянул на нас с сожалением.

Докурив, Мира потушила свою зубочистку, и мы вышли на улицу. У самого входа в корпус были припаркованы две вылизанные тачки на спокойных колесах – Вольво S80 и Тойота Камри. Рядом стояли три молодых кавказца и вполголоса что-то обсуждали. Я удивился, что из окон машин не орал говнорэп или какой-нибудь запредельный шансон. Да и вообще, немыслимые Брабусы сменили обывательские "шведы" и "японцы", а вместо того, чтобы кричать благим матом и плеваться шелухой от семечек, эти парни что-то мирно обсуждали. Если бы не яркие замшевые мокасины поверх носков я бы и вовсе не признал в них нашенских.

– Дай сигарету, – попросил я Миру.

– Бери все, – протянула она пачку, – мне дома все равно курить не разрешают.

Несколько секунд мы стояли друг против друга. Ее голубые глаза скрывали длинные черные ресницы – думаю, она их даже не красила. Я хотел коснуться ее лица, чтобы она на меня посмотрела, но при свидетелях это было неуместно.

– Позвони как-нибудь, – попросила она.

– Конечно, дорогая.

Она поцеловала меня и вскоре скрылась за углом корпуса, где ее дожидался водитель. Я немного посмотрел ей вслед, а потом развернулся и побрел мимо вечного огня в сторону цирка. Неприглядное серое здание первого гума провожало меня безразличным взглядом сотен непромытых окон. В фонтане против главного входа барахтался какой-то патлатый биолог. Его пьяные друзья не давали ему выбраться, толкая обратно в бассейн.

– Э, босота! – крикнул я им, чтобы вернуться в тонус после трогательной сцены прощания, – я вам на грудь кончал!

У босоты, несмотря на повышенный градус и численное превосходство, не хватило жопы ответить.

Здесь же, у фонтана, на спинках скамеек сидели разношерстные компании студентов – от мажоров с золотыми Верту до готов со смоки айз. От одной из толпишек вдруг отделилось тщедушное тельце в клетчатых брюках – это Мини-Гера услышал мой клич.

– Оу, Марк! – засеменил он в мою сторону, виляя хвостиком.

– Че ты, Гера? – издалека приветствовал я его.

– Ты на хату?

– Да.

– С кайфом – я тоже.

Он поравнялся со мной, и мы зашагали в ногу. Я не стал грузить его экзаменами и тем более распространяться по поводу Миры. Не теряя времени, Гера сам завел со мной бессмысленный первагумовский разговор:

– Ислама видел?

– Да, на экзамене был.

– Уехал он уже?

– Походу.

– Наверное, в Макс пошел.

– Хуй его, братан.

– А чо Муслим?

Мы дошли до Вернадки и встав под яблоней стали ловить такси. Машин было много, но большая часть ехала дальше, в сторону Юго-западной.

– Тебе лучше с Ломоносовского ловить, – посоветовал Гера.

Из заднего кармана я достал пачку Мириных ментоловых сигарет, вынул одну и, зажав в зубах, стал шарить по карманам в поисках зажигалки.

– Это чо, бля, такое? – возмутился Гера.

– Что именно?

Словно тигр, маленький грек резким движением выхватил сигарету из моего рта и, сломав, бросил на землю. Я хотел было спросить, не въебался ли он дуб, но Гера предвосхитил мой вопрос:

– Пахан увидит – жёпу взорвет!! – пояснил он.

Я посмотрел на него так, будто он на моих глазах по-пионерски затушил свечи на церковном алтаре.

– Совсем рехнулся!? – рявкнул я и дал ему подзатыльник.

– Э, ебанат! Руки не распускай – на, нормальную возьми, – протянул он мне свою пачку.

Я молча вытащил сигарету, но не успел прикурить, как перед нами остновилась желтая Волга с шашечками. Договорившись с таксистом, я простился с Герой и уехал.

МГУ для меня закончился.

ЭПИЛОГ

Босая Мира, стоя на подоконнике в своей комнате, держалась руками за раму и глядела в распахнутое окно. Август был на исходе, и дерзкий ветер тщился хоть шелохнуть тяжелый бархатный занавес, но вместо этого лишь задирал ночную рубашку, обнажая загорелые колени. Мира не видела Марка уже пару месяцев – с тех пор как они на сутки сбежали из дома. За двадцать часов, что они провели в Мариотте на Тверской-Ямской, ее отец чуть было не поднял на уши спецназ ГРУ. К счастью, она вовремя одумалась и все удалось замять, но теперь ее собирались сослать к отцовскому брату в Нью-Джерси, в какой-то несносный Принстонский университет, за который, впрочем, ее сеструха Макка прикалывала, чо он по кайфу.

– Э, ты чо там мутишь, оу? – снизу раздался голос младшего брата – мальчишке было всего двенадцать, и он был старшим мужчиной в семье после отца. Голос был еще детским, но тон уже отдавал властными нотками.

– Ничего, занавеску поправляю, – в моменте нашлась Мира, – а ты чего не спишь? А ну-ка иди в постель!

– Э, сам разберусь! – рявкнул ребенок и скрылся во мраке.

Постояв так еще чуть-чуть, Мира спрыгнула на пол и закрыла окно.

***

– Еще виски-кола сделай, – велел Мини-Гера официанту.

– Какой виски желаете? – учтиво справился тот.

– Че есть, нормальное?

– Двадцатиоднолетний Чивас? – низкий трюк – официант хамским образом проверял гостя на вшивость.

Мини-Гера значительно посмотрел на Фросю и скомандовал официанту:

– Неси двойной.

Гера недавно открыл собственное дело – торговал по СМС рингтонами и теперь прочно стоял на ногах.

– Че там Мира? – поинтересовался он, – у них с Марком было что-то?

– Да ничего у них не было, – Фрося нахмурилась и сверкнула сапфировым колье, – откуда вообще этот слух пошел? Это он тебе сказал?

– Нет, я его все лето вообще не видел. Так, босота всякая нет-нет распыляется, слухи и ползут… Говорят, Мирин пахан к матушке Марка звонил – искал его.

– В общем, это глупости. У Миры все прекрасно, уезжает учиться в Гарвард или что-то такое.

– Это во Франции?

– Нет, Гера, это в Лос-Анджелесе. Во Франции Сорбонна.

– С кайфом! – оценил Гера, развалившись в кресле, и вытащил из зубов застрявший шматок оленины.

***

Пацаны петочились на углу Большой Дмитровки и Столешникова возле входа в магазин Луи Виттон.

– Вчера, короче, диранул эту телку – Ада, есть, – делился насущным Бабрак, – пиздец че за сиськи у нее! Взорванные!

– И че, в очко дала? – с серьезным видом поинтересовался Гагик.

– Э, чо за вопросы у тебя?

– Нормально тебе при пацанах интерес задаю! Дала или не дала, приколи!?

Бабрак замялся:

– Ну, как дала – я только палец ей туда сунул.

– И как там? – с трудом сдерживая смех поинтересовался Гагик.

– Ну, тепло, – Бабрак расплылся в смущенной улыбке.

– Ай, ты че за человек такой, – бесшумно посмеиваясь, Ислам оперся о крепкие плечи Бабрака, – дикарь натуральный, есть… Щеканул тогда хотя бы?

– Ебаный свет, че сразу щеканул, не щеканул?!

– Да я так чиста, чоб самому в курсе быть – здороваться с ней или не здороваться.

– Тогда не щековал – хорошая девчонка, пожалел.

– Красавчик! Как наиграешься, мне подгони, – застолбил очередь Ислам и подмигнул пацанам.

– Базару ноль ноль семь, братуха.

– А я пиздец как с Фроси кайфую, – мечтательно произнес малыш Гагик, недавно начавший заниматься аэробикой и похудевший до ста двадцати.

– Да, ниче такая. Ее, говорят, Хусик в рот ебал, – поделился Бабрак.

– Бля, я того рот ебал, кто ее рот ебал! – расстроился Гагик.

– Уаай! Смотри, какая! – одернул друзей Ислам.

Из Луи Виттона вышла высоченная брюнетка в темных очках, закрывающих пол лица. Цокая по мостовой сверкающими туфлями, она проследовала в сторону Петровки. Навстречу ей в клетчатых брюках гарцевал Мини-Гера.

– Не меня ищешь? – с вызовом бросил он.

Барышня прошла мимо, даже не обратив на него внимания.

– Че, Гера, телефон не дала? – подколол Бабрак, когда грек поздоровался с пацанами.

– Бля бу-дУ – бля бу-дУ, – многозначительно произнес Гера, – но это по-моему Марк был.

Мощная чеполаха тут же настигла его затылок.

– Э, ты ёбу дался, дурак, бля, – возмутился Ислам, – наш Марк может и не орел, но уж точно не женщина!

***

Марк надел солнцезащитные очки, повязал на голову новый платок и вышел на улицу. Ноги ужасно болели от каблуков – срочно надо было выпить. У Симачев Бара навстречу ему, пуская слюни, просеменил Мини-Гера.

– Не меня ищешь? – попытал он счастья.

«Кого ты спрашиваешь, ебанат?!» – так и хотелось бросить в ответ, но Марк таки взял себя в руки и, высоко подняв голову, прошел мимо.

Преодолев Столешников, Марк осмотрелся – у входа в Аврору его уже ждал Муслим на Харлее с логотипом бригады мучеников Аль-Аксы на бензобаке. Марк подтянул юбку и, обхватив руками торс водителя, скомандовал: «трогай!»

А хуля вола ебать?

Г.Б.

Москва, 2012