Константинов понял, что проголодался. Несмотря на то, что была ночь, он встал и достал с верхней полки открытую банку и ложку. В котелке оставалось немного воды, она была холодная. Подошёл к решётке и посмотрел на конвоира, который сидел на стуле.

– Товарищ, можно мне Вас попросить, – тихо проговорил Константинов, – мне бы горячей воды.

– Тамбовский волк тебе товарищ, – грубо ответил конвоир, но тем не менее взял котелок и набрал в него воды.

Вода была не очень горячей, видимо, ночью титан не топился.

– Спасибо, – так же тихо проговорил Константинов и сел на своё место.

Высыпал в воду немного каши из банки, размешал её и съел. Затем снова лёг на своё место.

***

За вагонным окном солнце клонилось к горизонту. Оно было оранжевым, почти красным и освещало заснеженную степь каким-то фантастическим светом. Давно закончилась зона лесов и теперь они ехали по бескрайней степи. Она была вся засыпана снегом и только верхушки кустарников и сухой травы, словно штрихи карандаша на белой бумаге, оставляли на ней причудливые полосы. Ехали туда, где им предстояло пробыть целых полгода. Почему выбор Леонида Парфёновича пал на чету Константиновых было понятно. Во-первых, они работали вместе в лаборатории. После окончания аспирантуры оба защитились и были теперь младшими научными сотрудниками. Во-вторых, они самостоятельно не вели каких-то серьезных разработок и их временный уход из лаборатории никак не скажется на её работе. И в-третьих, им было с кем оставить их маленького сына. Родители Люды жили в Москве, и трехлетний Ваня с удовольствием остался с ними.

– Когда устроимся, заберём Ванюшу, – сказала Люда своей маме.

– Ничего, пусть поживёт у нас полгодика, нечего ребёнка мотать по гостиницам, – возражала она.

– Давайте не будем сейчас ничего решать, – вклинился Юра в их разговор, – мы ещё ничего не знаем, какие там условия, где будем жить. Когда всё станет ясно, тогда и решим, как лучше.

На том все и согласились.

***

Всё началось месяц назад. Леонид Парфёнович пришёл с совещания. Входя в помещение лаборатории громко сказал: «Коллеги. У меня есть важный разговор. После обеда прошу не задерживаться». Все насторожились, нечасто шеф объявлял о важном разговоре для всех. После обеда, ровно в два часа все сотрудники до единого сидели за своими столами. Вышел из своего кабинета и Леонид Парфенович.

– Во-первых, хочу нас всех поздравить. Та система, которую мы с Вами разрабатываем, утверждена Главным конструктором и включена в состав изделия. Как Вы все, надеюсь, понимаете, для нас это большая честь, но и большая ответственность.

Сотрудники возбуждённо зашумели, а Люда спросила: «А зарплату нам добавят?» Все засмеялись.

– С этого дня все, занятые разработкой системы, начнут получать правительственную надбавку. Размер пока не знаю, но она будет.

– А заняты будут все? – спросила технолог.

– Естественно, мы ведь одна лаборатория, один коллектив. В ближайшее время мы с Вами уточним состав рабочих групп, распределим работу. Работы много и сроки очень сжаты. А сейчас нам с Вами нужно решить один очень сложный вопрос и решить его сегодня.

Все притихли и внимательно посмотрели на Леонида Парфёновича.

– Компоненты первого изделия прибыли на полигон и там приступили к их сборке. Теперь все совместные совещания Заказчика с Разработчиками и представителями заводов будут происходить только на полигоне. Через месяц начнётся полномасштабное тестирование, затем натурные испытания. Всё это потребует постоянного присутствия представителей по каждой системе.

– Это что, кто-то из нас будет постоянно жить на полигоне? – спросила девушка-чертёжник.

– Да, совершенно верно. Но это касается только научных сотрудников, а таковых у нас, увы, не так и много. Правда, мы с директором договорились, что это будут полугодичные командировки. Затем человека меняем.

Все как-то приуныли и старались не смотреть на Леонида Парфёновича. Перспектива жить полгода на полигоне никому, кажется, не понравилась.

– Вопрос очень сложный, – продолжал Леонид Парфёнович, – это не так легко, на полгода уехать от семьи, от своего быта. У кого-то дети, у кого-то жёны, которых нельзя оставить, кого-то нельзя отправить, потому что он ведёт важную тему в лаборатории, занимается разработкой системы. А заниматься научной работой на полигоне вряд ли получится.

Леонид Парфёнович обвёл взглядом притихших за своими столами сотрудников лаборатории и остановился на столе, за которым сидели Людмила и Юрий. Хотя они работали в разных группах, но почему-то оказались за столом вместе. Не понравился Юре Константинову этот взгляд. Другие сотрудники, определив, куда смотрит шеф, тоже повернули свои головы к их столу.

– Ну что ж, – сказал Леонид Парфёнович, – Вы все правильно меня поняли. Люда и Юра Константиновы в нашей лаборатории в должности младших научных сотрудников работают не так давно, своих тем не ведут, пока не ведут, – поправился Леонид Парфёнович, – с ребёнком, как я понимаю, проблем нет. Дедушка и бабушка, родители Людмилы, с удовольствием понянчатся с внуком. Юра с Людой разлучаться не будут – я договорился с директором, что нашу систему будут представлять два научных сотрудника. Так что, Константиновы, будем считать, что вопрос решён.

– Леонид Парфёнович, это понятно, – Юра встал, – кроме нас поехать, безболезненно оторваться от Москвы, от работы, больше некому. Но как мы сможем представлять систему, которую сами плохо представляем? Извините за тавтологию.

Леонид Парфёнович улыбнулся.

– Юра, я сам пока не до конца представляю себе нашу систему. Но не переживай, на полигоне есть телефон спецсвязи – будешь звонить по всем вопросам мне. По мере готовности будем Вам высылать документацию. Вы ребята молодые, справитесь.

Через месяц всё было готово к командировке. Получены разрешения для работы на полигоне, заготовлены необходимые письма Заказчику и представителю Главного конструктора. Оставалось зайти в одноэтажный особнячок в тихом переулке Москвы к Валентине Николаевне. Она должна была подготовить билеты на поезд и объяснить, как попасть на полигон.

За прошедшие пять лет ничего не изменилось. Всё так же стояли огромные липы, только теперь они были укрыты снегом. Валентина Николаевна тоже не изменилась, такая же улыбчивая и добродушная.

– А я Вас, молодые люди, помню. Вы были у меня после института.

– Да, и мы Вас помним, – ответил Юра.

– Знаете, Юрочка, меня трудно не запомнить. Я одна, а Вас через мой кабинет прошли сотни.

Юра понял, что сказал глупость и покраснел. Как тогда, на первой встрече в Леонидом Парфёновичем, когда начальник Первого отдела пронёс конверт мимо его протянутой руки.

– Когда вернётесь через полгода, этого домика уже не будет, принесли предписание на снос, – со вздохом сказала Валентина Николаевна.

– А где же Вы будете располагаться, наверное, в институте? – спросила Люда.

– Не знаю, Людочка, начальство ещё не решило. Только я больше работать не буду. Досижу до переезда и – на заслуженный отдых.

– Ну что Вы, Валентина Николаевна, Вы ещё очень хорошо выглядите, – сказал Юра и сразу понял, что опять сказал что-то не то.

– Спасибо, Юра, – сменив тон, сухо ответила Валентина Николаевна, – вот билеты на поезд, отправляется завтра с Казанского. Купе. Но это в порядке исключения. Обычно берём плацкарт. Станция назначения указана. Когда сойдете с поезда, пройдёте на привокзальную площадь, с правой стороны, как выйдете, будет стоять автобус на полигон. Спросите у водителя. Вот документы для проезда, предъявите на КПП. Прибыв на место, найдёте комендатуру, там Вам выпишут пропуска для нахождения в посёлке. Жить будете в общежитии института. Устроившись, найдёте Астафьева, это представитель Главного конструктора, он насчёт Вас в курсе. Всё остальное Александр Васильевич Вам объяснит на месте. Вопросы есть?

– Нет, вроде всё понятно, – ответил Юра.

Валентина Николаевна вышла из-за стола и протянула Людмиле пакет с документами. «Хорошо, что не вскочил, – подумал Юра, – нужно завести себе привычку, всегда ходить с портфелем».

– До свидания, – попрощалась с ними Валентина Николаевна, – успехов и хорошо устроиться.

Она повернулась и села за свой стол. Люда и Юра попрощались и вышли из кабинета.

***

«Через пять минут Ваша станция, стоим три минуты, поторапливаемся», – сказала заглянувшая в купе проводница.

Из поезда на станции сошла компания, человек десять, и бодро зашагала на выход из вокзала.

– Они, наверное, тоже на полигон, – сказала Люда.

– Не знаю, может быть. Давай за ними, – ответил Юра.

Точно, компания, выйдя из здания вокзала, быстро направилась к автобусу, стоящему на площади.

– Извините, Вы на полигон? – спросил Юра, заглянув в автобус.

– Ну а куда же ещё, – весело ответил один из пассажиров, – садитесь быстрее, пора ехать.

Через полчаса автобус въехал в посёлок. Все вышли и быстренько разбежались по домам, стоящим на улице. Юра с Людой остались одни. Автобус, закрыв двери, уехал. Было достаточно холодно, да ещё ветерок поддувал. На небе сверкали миллиарды звёзд. Столько звёзд в московском небе никогда не видели. На улице показался мужчина, у которого Юра спросил, как пройти в комендатуру. Мужчина объяснил, и они с Людой пошли. Юра тащил два чемодана, они были хоть и не очень большие, но тяжёлые. Люда несла сумку. Когда подошли к зданию, на котором было написано «Комендатура гарнизона», уже достаточно замёрзли. Но самое неприятное – дверь была закрыта. Вокруг никого не было видно.

– Юрочка, я уже замерзла. Пойдём искать гостиницу, нужно же нам где-то ночевать, – дрожа сказала Люда.

– Конечно, пойдём, поищем.

Они побрели к домам, которые светились окнами. Зашли в ближайший. В коридоре было тепло и шумно. Проходящие с удивлением глядели на них. Возле темного окошка регистратуры стоял диван, и они сели.

– Вы новенькие, только приехали? – спросила проходящая мимо девушка.

– Да, вышли с автобуса и пошли искать комендатуру, но она закрыта.

– Конечно, они работают только до шести. Посидите, сейчас позову дежурную, – и быстро ушла по коридору.

Через несколько минут в коридоре показалась женщина в спортивном костюме. Она отомкнула дверь регистратуры, включила свет и выглянула в окошко.

– Здравствуйте, молодые люди. Вы откуда? Что-то меня не предупреждали о Вашем приезде, – проговорила дежурная.

– Здравствуйте, мы из Москвы, из института. Нам сказали сперва зайти в комендатуру, но она уже закрыта, поэтому зашли сюда, так как уже темно и очень холодно, – ответила Люда, подойдя к окошку.

– Конечно, зима. А в комендатуру сходите завтра, ничего не случится. Только все институтские живут в «Факеле», а это общежитие завода, для Вас мест у меня нет.

– А есть обычная гостиница, где можно переночевать? – спросил подошедший Юра.

– Нет, ещё не построили. И в «Факел» идти далековато, да и без провожатого вряд ли найдёте, – озабоченно вздохнула дежурная, – ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Надюха, иди сюда! – крикнула дежурная в окошко.

К нему подошла девушка, с которой они встретились, придя в общежитие.

– Ваши парни с третьего участка, они уехали, вроде собирались?

– Не знаю, Тамара Васильевна, вообще-то, я их после обеда не видела, наверное, уехали.

– Хорошо, переночуете в восьмом номере. Правда, там живут, вещи чужие не трогать. Постельное я Вам дам, – Тамара Васильевна отошла вглубь дежурки и подала им две стопки белья, – а Вы супруги? А то селю Вас без спроса в одну комнату.

– Супруги, супруги, – быстро ответила Людмила, – у нас даже ребёнок есть.

– Где ребёнок? – Тамара Васильевна высунулась в окошко.

– Да нет, он в Москве остался, – успокоил её Юра.

Дежурная вышла из регистратуры, пошла по коридору и отомкнула комнату с цифрой восемь. Вошла внутрь и включила свет. Было видно, что жильцы спешно собрались и уехали. Кровати не заправлены, на стульях разбросаны вещи. На столе стопка немытых тарелок. Юру этим было не удивить – сам прожил в общежитии пять лет, но лицо Людмилы выражало полное огорчение. Дежурная сгребла вещи со стульев и забросила их в шкаф.

– Постель поменяете, грязную сложите в углу, завтра разберусь. Всё. Спокойной ночи, – и вышла из комнаты.

Пока Людмила заправляла кровати, Юра сходил на кухню и налил воды в электрический чайник. Разобрал сумку с продуктами, которую они привезли с собой. Поскольку стол был очень грязный, а мыть его не хотелось, Юра расстелил полотенце из сумки и на него выложил куски варёной курицы, варёную картошку и булку хлеба. Достал привезённую бутылку вина. Выпили с Людой за начало новой жизни. Настроение было не очень. Сказалось нервное напряжение последних часов. Как-то не так он представлял себе начало их работы на полигоне. Поужинав и собрав остатки еды снова в сумку, легли спать. Но заснуть не удавалось. Очень громко было за стенкой. Гремела музыка, слышен был звон посуды и громкие разговоры.

– Нет, так не пойдёт. Время уже почти двенадцать. Под такой грохот не уснуть. Юра, ты что, спишь? – раздался раздражённый голос Люды.

– Конечно, заснёшь здесь, – отозвался Юра.

– Может, пойти пожаловаться дежурной? – предложила Люда.

– Ты сама сказала, почти двенадцать. Тем более мы не знаем, где она живёт. Пойду поговорю с соседями, – сказал Юра, оделся и вышел из комнаты. В коридоре сразу определил, в какой комнате шумели. Подошёл, постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. В нос сразу шибанул запах табака и спиртного. Весь стол был уставлен бутылками. Какие-то были полупустые, какие-то полные. Лежал нарезанный кусок колбасы, булка хлеба, в банке солёные огурцы. Стояло несколько открытых баночек различных рыбных консервов. На тумбочке у окна стоял магнитофон, из которого неслась очень громко музыка. Стол был придвинут к одной кровати, на которой сидели две девушки. На стульях, с другой стороны стола, сидели трое парней. Никто, похоже, не заметил, что в комнату кто-то вошёл. И только тогда, когда Юра громко поздоровался, на него обратили внимание.

– Привет, ты что, новенький, только сегодня прибыл? – спросил один из парней, – проходи, присаживайся.

– Ребята, можно музыку потише сделать, – попросил Юра, – заснуть невозможно.

– Да выключите Вы его на хрен, – громко сказала одна из девушек, затем поднялась и выключила магнитофон.

– Заходи, братан. Ты первый раз на полигоне? Здесь у нас, знаешь, коммуна. Можешь зайти в любую комнату, и везде нальют, – засмеялся один парень, – кстати, Андрей.

– Юра, – ответил Константинов и поздоровался со всеми за руку.

В это время дверь открылась, и в комнату вошла знакомая Надюха.

– Во, не успели приехать, уже к Андрюхе на огонёк, – весело произнесла она, усаживаясь на кровать, – а жену куда дел?

– Она пытается заснуть в соседнем номере, – начал объяснять Юра, – я зашёл попросить музыку потише сделать.

– И что же ты, молодой, красивый, со своим самоваром? – томно произнесла одна из девушек, она была уже слегка пьяна.

– Валюша, губу закатай. Они из Москвы, из института. Жить будут в «Факеле», – оборвала её Надюха, – лучше налейте парню.

Несмотря на то, что пить Юра совершенно не хотел и не собирался, полстакана водки выпил. Как-то неудобно было сразу отказываться и уходить, да и компания была интересная. Он примостился на краешке кровати возле Надюхи, которая немного подвинулась и развернулась к нему так, что её груди упёрлись ему в плечо. По телу пробежала волна дрожи.

– Василий, ты ведь должен был сегодня уехать? – вдруг спросила Надюха, – в твоей комнате молодожёнов поселили.

– Это с какого перепугу, а где я буду ночевать?

– Не переживай, они только до утра. Всё равно спать не пойдёшь, будете пить до утра. Я Вас знаю.

Налили ещё по одной. Разговоры пошли про изделие, которое никак не хотело нормально собираться. То одно мешает, то другое.

– Ну всё, мужики напились, за работу заговорили, – сказала Валя и начала подниматься, – пойду спать.

Юра встал с кровати, чтобы пропустить её и тоже выйти. За столом шумели всё громче и громче, и никто не обращал на него внимания и только Надюха спросила: «К молодой жене под бочок? Если будет бессонница, заходи. Мы не расходимся».

Юра тихонько вошёл в свою комнату, надеясь, что Люда спит.

– Явился, – услышал он её недовольный голос, – что-то долго ты магнитофон выключал. С девушками познакомился, водки напился.

Юра решил не отвечать. Повернулся к стене, через которую было очень хорошо слышно, что происходило в соседней комнате, и быстро заснул.

Утром, выпив чая и перекусив холодной курицей, Константиновы собрались идти искать свою гостиницу. Вышли с чемоданами в коридор, расспросили Тамару Васильевну, как найти «Факел», и только собрались выходить на улицу, как к ним подошла знакомая Надюха.

– Привет. Вы уже собрались уходить? Там такой мороз, – весело заговорила она.

– Привет. Пойдём искать свою гостиницу, – как-то смущённо проговорил Юра.

– Это «Факел», что ли? Не советую. Без проводника не найдёте. У нас в посёлке такая путаница с домами, просто жуть. Строили как попало, ни улиц, ни порядка.

– Ну ничего, найдём как-нибудь, нам Тамара Васильевна объяснила, – сказала Люда.

– Ничего Вы не найдёте, замёрзнете только. Погодите, я сейчас оденусь, провожу Вас. Мне всё равно пора на сборочный. Это почти по пути. Посидите пока. Я мигом, – весело протараторила Надюха и убежала.

– Ты уже знакомыми девушками обзавёлся, – как-то недобро проговорила Люда, присаживаясь на диван.

– Это Надя, вчера ты её видела, – как бы оправдываясь, сказал Юра.

Через несколько минут Надя вышла из комнаты. Её было не узнать. Лохматая шапка с опущенными «ушами», солдатский бушлат, ватные штаны и валенки. Поймав на себе удивлённый взгляд Людмилы, она объяснила, что это самая правильная одежда для девушки зимой.

Вышли из общежития на улицу. Морозный воздух моментально сковал лицо и руки. Юра остановился, поставил чемоданы на снег, поднял воротник пальто и надел перчатки. Людмила надела их ещё в гостинице. Небо было синее-синее, ни облачка. Такого в Москве не бывает. Поддувал ветерок, правда, не сильно.

– Отличная погода, ветра почти нет, бывает похуже, – сказала Надя.

Она себя отлично чувствовала в своей экипировке. Сделав десяток поворотов между домами, а иногда проходя и через дворы, они вышли на какой-то пустырь.

– Вон, видите, три домика стоят. Правый – это «Факел», вам туда, – сказала Надя, показывая рукой, – а мне в другую сторону. Пока, ещё увидимся.

Затем она быстро побежала в сторону стоящего в отдалении большого сооружения, похожего на заводской цех.

Весь день ушёл на обустройство в своей комнате. К вечеру вроде всё было прибрано. В коридоре Юра столкнулся с мужчиной, который показался ему знакомым. Это был тоже сотрудник их института, правда, из другой лаборатории. Он рассказал, что найти Астафьева можно на объекте в «346-м» помещении. «Но сначала нужно пойти в комендатуру, где дежурный офицер выпишет Вам пропуск на объект», – сказал Олег. Так звали его нового знакомого.

В комендатуру решили пойти с утра, заодно осмотреться в посёлке. Но вечером у Людмилы поднялась температура. Видимо, сильно замёрзла в день приезда. Юра дал ей лекарства из сумочки, которую для них собрала Людина мама. Утром ей стало значительно лучше, но Юра настоял на том, что она дня три на улицу выходить не будет.

Вернувшись с пропусками и на себя, и на Людмилу, они пообедали и Юра пошёл на объект искать Астафьева. В сооружении было тепло, он расстегнул пальто и искал лестницу на третий этаж. Вдруг в одном из коридоров он столкнулся лицом к лицу с Надей. Она была в рабочем комбинезоне с каким-то номером на груди.

– Привет, вот так встреча, – весело произнесла она и протянула ему руку.

– Привет, кажется, я заблудился, – он пожал её ладошку, она была испачкана каким-то маслом.

– А тебе куда надо?

– В «346-й» кабинет.

– Юра, кабинеты в поликлинике, а здесь помещения. «346-е» – это на третьем этаже, там разработчики сидят.

– Я понимаю, что на третьем. Только никак не могу попасть на него.

– Конечно, это по другой лестнице надо. Пойдём покажу.

Они не спеша пошли по длинному коридору. Надя была невысокого роста, чуть выше плеча Юры. Какая-то миниатюрная, но с хорошей фигурой. Крепкие груди, это было заметно даже через комбинезон. Лицо очень красивое, какое-то приветливое, волнистые волосы были упрятаны под шапочку. Заметив, что он разглядывает её, она сказала, что с распущенными волосами работать нельзя.

– Надя, а ты чем занимаешься на объекте? – спросил Юра.

– В сборочном работаю. Настраиваю электронику, – просто ответила ему Надя.

– Ну ничего себе, – вырвалось у него.

– А как Вы устроились, как жена? – спросила Надя, причём слово «жена» она произнесла как бы с насмешкой.

– Всё нормально, комната теплая. Люда немножко приболела.

– Давно женаты?

– Давно, уже пять лет, сыну три годика. А ты?

– А я что? Это вы, мужики, торопитесь жениться. А здесь женихов полно, только мужа найти не могу. Встретится приличный, а оказывается уже женат, – как-то невесело усмехнулась Надя. – Ну вот, твоя лестница. Номер этажа написан на стене. Будь здоров. Жене привет, – и она быстрым шагом пошла дальше.

Юра поднялся на третий этаж. Нашёл «346-е» помещение по номеру, нарисованному краской на двери. Дернул дверь – заперто. Заметил приклеенную записку «Буду завтра». Она вся уже потускнела, видимо, висит здесь давно. Прошёлся по коридору, никого не увидел и решил идти домой.

Вошёл в комнату, Люда спит на кровати. Разделся и тихонько вышел в коридор. Прошёл туда-сюда, заглянул на кухню – никого. Вышел на улицу. Солнце клонилось к закату, мороз, судя по всему, крепчал. «Делать нечего, – решил он, – нужно идти домой». Только Юра вошел в общежитие, его догнал знакомый Олег.

– Ты чего по морозу гуляешь раздетый? Как устроился?

– Вроде нормально. Только вот жена приболела, заснула, а мне делать нечего.

– Так пойдём ко мне, посидим, – Олег быстро зашагал вперёд и открыл дверь комнаты, напротив той, где жили Юра с Людой, – заходи, я живу один.

Олег снял свой полушубок и бросил на кровать. Достал из холодильника бутылку водки и тарелку с нарезанной колбасой.

– Выпить сто граммов с мороза – это обязательно, – весело сказал он, разливая водку в рюмки, – ну, за знакомство.

Выпили, закусили.

– Был на объекте, Астафьева не нашёл, – сказал Юра.

– Конечно, начальство только с утра бывает на месте, а потом по делам все разбегаются, – ответил Олег, – завтра к девяти идите, он точно будет.

– Понятно, если Люда поправится.

– А чего ты с женой приехал? Нужно было в Москве оставить.

– Леонид Парфёнович нас двоих отправил, – ответил Юра.

– Это он за твой моральный облик переживает, у нас здесь знаешь – цветник. Девушки от восемнадцати и старше. На любой вкус, – засмеялся Олег, – только с институтскими не надо, сплетни быстро расползутся.

– Значит, я правильно сделал, что с женой приехал, – парировал ему Юра, – ну ладно, спасибо, пойду к себе, Люда, наверное, уже проснулась.

– Иди. Если что будет нужно – заходи.

Юра вышел из комнаты. Как-то неприятен был ему этот разговор про девушек. Вошёл в свою комнату. Люда сидела за столом.

– Ты где был?

– Ходил искать Астафьева, но не нашёл, сказали будет завтра с утра.

– Нет, сейчас где был? Ты зашел, разделся и вышел – я слышала.

– Встретил парня из института, Олега, он из другой лаборатории, зашли к нему, посидели немного.

– Водочки выпили, что не рассказываешь? Девушки, наверное, были? Юра, стоит тебе к кому-нибудь зайти, сразу водка. Мне это противно.

– Людочка, никаких девушек не было, а выпили по одной рюмке за знакомство.

– Понятно, теперь ты будешь со всеми знакомиться и со всеми пить, – надулась Люда, – скажи лучше, чем мы будем вечерами заниматься?

– Не знаю, – настроение у Юры испортилось, – можно книги читать, можно телевизор в Красном уголке посмотреть.

– Не хочу, – Люда легла на кровать, – зря я поехала с тобой. Лучше бы с сыном осталась. А ты бы здесь ходил, знакомился с девушками и пил с ними водку.

– Не говори глупости. Давай лучше ужинать.

– Не хочу. Ешь один, там картошка с обеда осталась.

Поужинав Юра сел на стул. Делать было, в самом деле, нечего. Читать не хотелось. Идти смотреть телевизор – опять нарваться на упрёки. Посмотрел на Люду. Она лежала с закрытыми глазами.

– Ладно, спи, быстрее выздоровеешь, – он выключил свет, разделся и тоже лёг на кровать, хотя было ещё совсем рано.

Как-то неправильно всё началось. Ему представлялось, что на новом месте они обзаведутся новыми знакомыми, начнётся новая жизнь, новая работа. Но с его Людмилой этого, наверное, не произойдёт. Постоянные упрёки, постоянно всем недовольна. Ревнует к каждой юбке. Он вспомнил Надю, с её жгучими глазами. «Интересно, а какая бы она была мне женой? Весёлой, лёгкой на общение, душой компании, или такой же ворчливой, постоянно его упрекающей, как и Люда?» – подумал, засыпая Юра.

Утром, ровно в девять часов, Юра толкнул дверь с номером «346». Она легко открылась. Помещение было достаточно большим. Стояли с десяток столов, у стены расположились четыре кульмана. В самом углу за столом сидел мужчина и что-то печатал на машинке.

– Здравствуйте, – с порога громко сказал Юра, – могу я видеть Астафьева.

Мужчина оторвался от машинки, повернулся к двери.

– Здравствуйте, можете, – бодро ответил он, – по какому вопросу?

– Я из института, меня прислали к Вам на полгода.

Астафьев порылся в бумагах на столе: «Константиновы Юрий и Людмила, от Леонида Парфёновича? Милости прошу, проходите».

Юра вошёл в помещение и подошёл к столу.

– Астафьев Александр Васильевич, – мужчина вышел из-за стола и протянул руку.

– Константинов Юрий Иванович, – Юра пожал протянутую руку.

Астафьев был значительно выше Юры, строен. Голова седая. Одет в свитер с большим закатанным воротником.

– Очень приятно, а то я всё один да один, а дел очень много. А Ваша супруга?

– Извините, приболела немного с дороги.

– Ничего страшного, пусть поправится и ей работы будет достаточно. Занимайте любой стол – все свободны, кроме моего. Да ещё вон того, там сидит наша Ниночка.

В это время дверь распахнулась и в помещение вошла женщина. Она была в меховой куртке и таких же меховых штанах. На ногах валенки. Большую шапку-ушанку держала в руках. Коротко, даже очень коротко, стриженные волосы русого цвета. Женщину в ней выдавали только серёжки в ушах.

– А вот и наша Ниночка, – весело показал на неё рукой Астафьев.

– Фух, упарилась, пока по лестнице поднималась, – сказала она, снимая шапку, – мальчики, давайте в коридор, переодеться надо.

Юра с Астафьевым вышли в коридор. Астафьев сказал, что очень много работы по разбору документации, которую шлют из института и с различных заводов. Они с Ниной успевают только разбирать всевозможную почту и отвечать на письма. Минут через пять дверь распахнулась, на пороге появилась Нина и махнула им рукой, чтобы заходили. Она была в брючном костюме кофейного цвета. Под пиджаком одета белая водолазка, туго обтягивающая её груди.

– Нина, – просто представилась она.

– Юрий, – ответил Юра и почему-то покраснел.

– Вот, Ниночка, нам помощь прибыла. Они с Леной займутся обустройством нашей библиотеки, – сказал Астафьев, – занимайте «340-е» помещение, Нина покажет.

– Может, для начала чайку с мороза? – сказала Нина и включила чайник, стоящий на свободном столе.

– Это бы хорошо, – ответил ей Астафьев.

Нина достала из стола тарелку с конфетами, баночку с сахаром, три стакана и ложки.

– А где же Ваша жена? – спросила Нина, глядя Юре прямо в глаза.

– Заболела немного, завтра, наверное, придёт, – ответил Юра.

– Зачем же слабых женщин везти на полигон, здесь место сильным и здоровым, – с улыбкой ответила Нина.

Выпив чаю, Нина показала «340-е» помещение, которое было завалено коробками с документацией.

– Это нужно будет перенести в «346-е», а здесь сварят стеллажи. Потом всё нужно будет расставить и сделать каталог, – сказала Нина, – этим Вы с женой и займётесь. Завтра придёте в рабочей одежде, коробки всё в пыли. А я пока договорюсь со сварщиками.

– Понятно, а сейчас что мне делать? – спросил Юра.

– Жену лечить, – ответила Нина и вышла.

Всю неделю кипела работа по строительству стеллажей. Люда распаковывала коробки и сортировала документацию по различным стопкам, которые заняли большую часть «346-го» помещения. Когда стеллажи были готовы, и краска высохла, Юра, под руководством Люды, расставлял книги на полках.

– Юра, а чем занимается Нина? – спросила Люда, когда они ужинали, сидя за столом в своей комнате.

– Она помощница Астафьева.

– Что-то, мне кажется, она больше крутится возле тебя, чем помогает Александру Васильевичу.

– Не обращал внимания, наверное, Астафьев ей сказал, чтобы помогала.

– Зачем мне врать – не обращал внимания. Ты только ей внимание и оказываешь. То стул пододвинешь, то руку подашь, когда со стремянки слазит. Я ведь всё замечаю, – обиженно проговорила Люда.

– Людочка, милая. Я поступаю, как нормальный мужчина, который помогает женщине.

– Особенно когда она ему строит глазки. Юра, ты как был бабник, так им и остался, – гневно произнесла Люда.

– Какой бабник? У меня даже знакомой девчонки до тебя не было.

В это время в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, она приоткрылась. В комнату заглянул Олег.

– Что за шум, а драки нет? Ребята, пойдёмте ко мне. Знакомые передали из Еревана бутылочку коньяка и палочку бастурмы.

– Олег, никакого шума. Просто семейные разборки, – сказал Юра, – с удовольствием отведаем бастурмы. Людочка, пойдём.

– Спасибо, Олег, иди. Мы сейчас, – ответила насупившаяся Люда.

– Всё, я вас жду. Сейчас ещё подойдут Александр Васильевич и Ниночка, – крикнул уже из коридора Олег.

– Пойдём, может, у тебя настроение поднимется? – проговорил Юра, поднимаясь из-за стола.

– У тебя точно настроение поднимется, ведь там будет Нина, – проговорила Люда, – иди, я не хочу.

– Людочка, ну при чём тут Нина? Если ты не забыла, мы все вместе работаем в одном институте. А Астафьев начальник не только мой, но и твой. Это будет неприлично, если мы не придём.

– Иди один, у меня голова разболелась. Извинишься перед Александром Васильевичем.

Юра глянул на сидящую за столом Люду, повернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью сильнее, чем нужно.

Начиналась весна. Дни становились длиннее. Снег посерел и начинал таять. Женщины сменили валенки на резиновые сапожки. С объекта Юра и Люда возвращались вместе. Хотя обычно Юра задерживался дольше, но сегодня не было ничего срочного. Шли не спеша. Люда была чем-то недовольна, это было видно невооружённым взглядом, но молчала. Юра просто наслаждался тишиной, свежим и уже не морозным воздухом.

– Юра, скажи мне пожалуйста, я долго буду работать библиотекарем? – наконец-то спросила Люда.