Воевода

Часть пятая
Не то уже Хотьково

28

 
         Мы продолжим нашу повесть,
         Опустив почти семь лет.
 
 
         В петербургский новый офис,
         В свой просторный кабинет,
         Я созвал большой совет:
         Наш хотьковский филиал,
         Что и так едва дышал,
         Влез в финансовый скандал.
         Долго думали, рядили,
         Так и этак покрутили,
         Наконец совет решил,
         Что спасать там производство
         От развала и банкротства
         Будет Благов Михаил.
         Да, конечно же, друг Миша —
         Бывший лучший программист,
         А теперь, бери повыше,
         Главный наш экономист,
         Из моих надёжных замов
         Самый умный и упрямый,
         Но по-прежнему тот самый
         Холостяк и гитарист.
 

29

 
         Там средь стареньких избушек
         Встал помпезный магазин,
         Будто в стае кур-несушек
         Распустил свой хвост павлин.
         Здесь меж серых легковушек
         Припаркован лимузин —
         Как меж сгорбленных старушек
         Встрял во фраке господин.
 
 
         Тихий вечер. С Мишей снова
         Мы идём по слободе.
         Да, не то уже Хотьково,
         Да и мы уже не те.
         Как там дед и баба Рая,
         Антонина и Вадим?
         На крыльце, невозмутим,
         Рыжий кот лежит, зевая.
         Дверь открылась. Вылетает
         Нам под ноги, звонко лает
         Замечательная псина —
         Золотистый колобок
         Чуть крупнее апельсина.
         И выходит на порог…
         Неужели Антонина?
         Та же яркая краса,
         Те же ясные глаза,
         Только стало всё контрастней
         И острее во сто крат —
         И лицо ещё прекрасней,
         Выразительнее взгляд!
 
 
         Главный наш экономист
         Как-то вдруг отпрянул вниз.
         Нет, так дело не пойдёт!
         Мне пришлось шагнуть вперёд,
         Улыбнувшись для почина:
         – Здравствуй, Тоня–Антонина!
         Убери свою собаку —
         Миша еле жив со страху.
         – Что же он такой пугливый? —
         Говорит она игриво, —
         С виду же ка-а-кой мужчина —
         Представительный, красивый…
         Да не Тоня я, Полина.
         А сестра четвёртый год
         За границею живёт.
 
 
         Из сеней за дочкой вслед
         На широкое крыльцо
         Выползает Петя-дед —
         Как осунулось лицо…
         Взгляд же прежний, петушиный,
         Да и голос – ровный, чинный:
         – Вы откуда, молодёжь,
         От какого кандидата?
         – Пётр Фомич, не узнаёшь?
         Жили мы у вас когда-то.
 
 
         Глаз сощурил добрый дед:
         – Ну-ка, выйди-ка на свет…
         Братцы! Мишка! Вот так гости!
         Жаль, Раиса на погосте,
         Вот бы рада-то была.
         Да уж нету… Померла.
 

30

 
         Тот же дом добротный, старый,
         Тот же, вроде, да не тот —
         Нет родного самовара,
         Из угла исчез комод.
         Где буфет и табуретки,
         Домотканый половик?
         В доме вазы, статуэтки,
         Мебель новая, салфетки,
         Пианино, стопки книг…
         Лишь Николы тёмный лик
         Сохранил в углу старик.
 
 
         Стол Полина накрывает,
         Миша свёртки достаёт.
         Вот ведь как оно бывает,
         Тот же дом, да и не тот —
         Бабы Раи не хватает,
         Антонина не зайдёт…
         Да не будем мы о грустном.
         Тут таким запахло вкусным
         Настоящим пирогом,
         Будто нынче баба Рая,
         На часок сойдя из рая,
         Свой пирог нам испекла —
         Как внесла его Полина,
         Тёплых запахов лавина
         Всё вокруг заволокла.
 
 
         Дед расплылся до ушей:
         – В пирогах, ребята, сила!
         Да уж, Поля, угодила —
         Как прознала про гостей,
         Из каких таких «Вестей»?
         С ночи тесто замесила,
         Напекла, глядите сами,
         И с капустой, и с грибами…
         – Всё должно быть как при маме.
         – Так какими же судьбами
         Вас на старые круги
         Занесло на пироги?
         – Пётр Фомич, небось слыхал,
         Тут наш местный филиал
         Пузыри пускать вдруг стал.
 
 
         – Да уже который год
         Загибается завод…
         Ходят слухи по Хотьково,
         Едет, мол, директор новый.
         Вы-то что слыхали сами?
         – Вот директор, перед вами —
         Боевой мой первый зам,
         А теперь назначен к вам,
         Чтобы вытащить завод
         Из финансовых болот.
         – Это новость – так уж новость!
         Неужели в нашу волость,
         До кривых хотьковских грядок
         Вдруг дотянется порядок?
         Я же рад удаче редкой:
         Миша, ты – и вдруг директор!
         Значит, снова заживём,
         Снова песни запоём!
 

31

 
         Рыжий кот свился клубком
         С апельсиновым щенком,
         В тёплой рыжей тесноте
         Дремлют оба на тахте.
         Славно так сидеть у деда,
         Льётся чай, течёт беседа,
         Дед в уютной полутьме
         Вспоминает годы те:
         – Зять тогда нам удружил,
         Будто ос разворошил,
         Ведь у нас народ – беда,
         На язык остёр всегда.
         Пусть зятёк меня простит,
         Стал он «Вадик – Кран свистит».
 
 
         Улыбнулась нам Полина:
         – Мне писала Антонина,
         Тут народ её «достал»,
         Мол, Вадим – транссексуал.
         Всяк приклеить норовит —
         Кто «кастрат»,
         Кто «трансвестит»,
         Потихоньку «трансвестит»
         Перешили в «кран свистит».
 
 
         Дед вздохнул:
         – Мы все тогда
         Натерпелись с остряками,
         Кабы не мои года,
         Лез бы в драку с кулаками.
         Что теперь таить греха,
         С дочкой я тогда повздорил,
         Мол, уйди от дурака,
         Не живи в таком позоре.
         Грешным делом думал я
         Мишу получить в зятья,
         Видел же, что много дней
         Ты, бедняга, сох по ней.
 
 
         О! Полина встрепенулась,
         К Михаилу повернулась:
         – Михаил Петрович, вы
         Были в Тоню влюблены?
         Друг мой Миша-Михаил
         Очи долу опустил.
         Понял дед, не то сказал
         И руками замахал:
         – Дело прошлое теперь,
         Слава богу, без потерь
         Обошлось. Спасибо Мише,
         Помнишь, из больницы вышел,
         В свой любезный интернет
         С головой ушёл чуть свет.
         И ушёл, да не пропал,
         То, что надо, откопал —
         То ли в Йене, то ли в Вене,
         Уж в какой, не помню, хрени,
         Обнаружился приют,
         Вроде частный институт,
         Где желающим за деньги
         Хоть лицо, хоть пол заменят,
         Там отрежут, тут пришьют,
         Хочешь – сердце, хочешь – почку,
         Только деньги ставь на бочку.
 
 
         Как узнали, в ту же ночь,
         Чтоб сородичу помочь,
         Полетели телеграммы,
         По межгороду звонки —
         Ой вы, доченьки–сынки,
         Вам поклон от папы–мамы,
         Повод грустный и смешной
         Всей родне тряхнуть мошной.
 
 
         Трудно Рая их растила,
         Кое в чём помог и я.
         Но зато какая сила,
         Коли дружная семья
         Да великая родня!
         И к концу второй недели
         Переводы подоспели
         Да из клиники ответ —
         Пригласительный пакет.
         В этих хлопотах–заботах
         Мы вас, братцы, проглядели,
         Как вы сделали работу,
         Как в свой Питер улетели.
 
 
         – Не до нас тогда вам было…
         – Да что было, то уж сплыло…
         Вскоре Вадику пришили
         Орган, присланный из Конго
         От какого-то Мумбонга,
         Что расшибся там на гонках.
         Мы уж с бабкою решили,
         Будут внуки–негритятки —
         Гладки, кругленьки да сладки,
         Как конфетки–шоколадки.
         Только чуда не случилось,
         Ведь на то и божья власть,
         Вскоре двойня народилась,
         Оба-двое в нашу масть.
         Девочку назвали Рая,
         Это бабке честь такая,
         А мальчонку – Михаил.
         Так Вадим постановил —
         Мол, когда б не Благов Миша,
         Я бы, может, и не выжил,
         Да и не было б ребят,
         Словом, он мне кровный брат.
         Так что, Миша, в твою честь
         У меня внучонок есть —
         Это веская причина
         Мне считать тебя за сына.
 
 
         Улыбнулась вновь Полина:
         – Вам отец как сыну рад,
         Значит, вы теперь мой брат,
         Самый младший брат, шестой,
         И пока что холостой.
         А сестра, что та же мать,
         Не позволю вам скучать,
         Буду вам жену искать.
 
 
         Друга Мишу не узнать —
         Не нашёлся, что сказать.
 

32

 
         Старых ходиков не видно,
         Стук их заменил собой
         Бой часов больших, солидных,
         Из каких-то снов старинных
         Полнозвучный, ровный бой.
 
 
         Дед вздохнул:
         – Я б затянулся,
         Да Полина не даёт,
         Всё следит, чтоб не загнулся…
         Да, представьте, в тот же год
         Прикатил тот самый янки,
         Что сбежал с дурацкой пьянки.
         Повинился чин по чину,
         Перевёл на зятя счёт,
         Отписал ему машину
         И в Америку зовёт —
         В свою фирму на работу.
         Мол, имеет он заботу
         Подобрать себе людей
         Для рождения идей.
         И уже нашёл двух умных,
         Рассудительных, не шумных.
         Тем двоим в противовес
         Нужен третий, сущий бес —
         И бедовый, и азартный,
         С головою нестандартной.
         А таких как Вадик-зять
         Во всём свете не сыскать.
 
 
         Вот ведь как всё повернулось —
         Заглянуло горе в дом,
         Всё поставило вверх дном,
         Крутанулось, кувыркнулось
         Да удачей обернулось.
 
 
         Долги были разговоры
         Но не долги были сборы,
         Ребятишек похватали
         Да и поминай как звали.
         Вновь остались мы одни,
         Как на месте леса пни.
         Сели с Раей на крылечке,
         Две бесхозные овечки.
         Ан на этот случай бог
         Нам Полину приберёг.
         К тому времени она,
         Мать и верная жена,
         Нажилась да натерпелась
         С мужем, горе-скрипачом,
         Алкашом да трепачом.
 
 
         Поля вспыхнула, зарделась:
         – Папа, это тут причём?
         – Да уж, Полюшка, притом,
         Так судьба распорядилась,
         Чтоб ты с сыном в отчий дом
         Очень кстати возвратилась.
 
 
         Тут уж я не удержался
         И поинтересовался:
         – Где же, милая Полина,
         Вы от нас укрыли сына?
         – Мой Петруша-Петушок,
         Дедов тёзка и дружок,
         Улетел в Иокогаму.
         Их компьютерный кружок
         Сделал лучшую программу.
         Днём учитель нам звонил,
         Очень Петушка хвалил.
 
 
         Миша ожил:
         – Я читал,
         Там у них сейчас финал!
         Наша детская команда…
         Значит, сын ваш… Это ж надо!
         Программист… Не ожидал…
 
 
         Вижу, друг совсем пропал.
 

* * *

 
         Дремлет в кресле Петя-дед,
         Ласково укутан в плед.
         За раскрытым пианино
         В платье шелковом Полина
         Звуки чудные творит.
         Миша рядом с ней стоит,
         Опершись на инструмент,
         Слушает дивертисмент.
         Где душа его парит?
 

Часть шестая
С поля брани возвратясь

33

 
         Горы, как рука в перчатку,
         Входят в воды океана,
         На песке Копакабана
         Развлекает негр мулатку,
         А вокруг танцует Рио
         Беззаботно и игриво!
         Где-то сбоку тут и мы —
         Первый день как из зимы.
         …Ночь в Бразилии. В отеле
         Я ворочаюсь в постели:
         День по Питеру шагает,
         Там – одиннадцать часов.
         Организм не поспевает
         Вслед за сменой поясов —
         Здесь у нас лишь третий час,
         Вот такой вот перепляс.
 
 
         На балконе в кресло сяду.
         Рио спит. Лишь иногда
         Прошуршит машина рядом
         Ниоткуда никуда.
         Улочка Отавиано
         Подо мною, а за ней
         Старый форт Копакабана.
         Лижут волны океана
         Соль его крутых камней.
         Зыбкой ниточкой огней
         Светит город Нитерой.
         Где-то слева за горой
         Как за пазухой у бога
         Приютился Ботафого,
         Фешенебельный район,
         Где Спаситель вознесён
         Над утёсом Корковадо.
         Смотрит он отцовским взглядом
         На коттеджи и бульвары,
         На простор Гуанабары,
         В мир ребячливый и старый,
         Смотрит пристально и строго.
         В этом самом Ботафого
         И назначен тот конгресс,
         Что имеет интерес
         К нашим праведным трудам.
         Ждут нас с Мишей завтра там.
 
 
         Спят безлюдные балконы,
         Ни огня до самых крыш.
         За спиною вдруг знакомый
         Слышу голос: «Что не спишь?»
         Миша на своём балконе
         В белоснежном балахоне
         Улыбнулся: «Раз не спим,
         Заходи, поговорим».
 
 
         Тёмной ночи посредине
         Как в подвешенной корзине
         Над Бразилией парим,
         Пиво тянем, говорим.
         Вспоминаем, как когда-то
         Попросились к деду в хату.
         Пётр Фомич… Уже пять лет,
         Как оставил белый свет
         Этот добрый, мудрый дед.
 
 
         – Миша, помнишь то преданье
         Про Мстислава и Еланью?
         Между делом я, нет-нет,
         Вспоминаю тот сюжет…
         Что там дальше? Воевода,
         Он вернулся из похода
         Или без вести пропал?
         Дед ведь так и не сказал…
         – Ты, наверное, забыл,
         С тестем я два года жил
         И, конечно же, финал
         Той истории узнал.
         До сих пор тревожит душу
         Эта сказка…
         В общем, слушай.