Читать книгу: «Принц Тьмы и Бог Хаоса – 2», страница 8

Апокалипсис сглотнул, в его взбудораженном мозгу пролетела вся его прошлая жизнь. Он увидел несметное количество растений, животных, людей и планет, исчезнувших в его смертоносных объятиях. Его человеческий мозг готов был взорваться от всплывших в его сознании картин. В этот момент Апокалипсис понял, что жизнь живых существ теперь имеет для него такую же ценность, как и его собственное существование. Он опустился на колени перед Божественной Гусеницей, и искренне воскликнул:

– Я обещаю вам, что всегда буду защищать ваш мир. Вы мое главное божество.

– Встаньте, прошу вас. Вы честно заслужили свободу. Мне вас будет очень не хватать.

В этот момент в комнату вошел сын, в его глазах стояли слезы. Он спросил Апокалипсиса:

– Отец, ты покидаешь нашу Вселенную?

– Да, хотя мне очень не хотелось бы этого делать.

Он подошел к сыну, и крепко обнял его. Апокалипсис неожиданно почувствовал боль в области сердца, но эта боль была странной, она пробуждала в нем неведомые ему ранее чувства грусти и трепетной нежности к сыну. Когда он прощался с Божественной госпожой на краю Вселенной, та с хитрой улыбкой сказала ему:

– Мои жрицы встроили в ваше новое тело брачные феромоны самцов летучих мышей.

В этот момент, гусеница преобразовалась в Ангелину, которая с нежностью в голосе произнесла:

– Я от вас без ума дорогой Апокалипсис.

Ошеломленный Апокалипсис еще долго смотрел на то место, где за минуту до этого висела стрекоза с «Ангелиной».

Иные миры

XV Аркан. Тифон.

«Этот Аркан означает,

что рок разрушит ваши планы на будущее,

Если ваши страсти не находятся

Под надежным контролем силы воли».

Египетское Таро

«И не было ни прошлого, ни цели,

нас вечности восторг соединил,

по небесам, обнявшись, мы летели,

ослеплены улыбками светил».

Владимир Набоков

На следующий день Серафима рано разбудила всех участников космической одиссеи. Бельфегор со странной улыбкой смотрел на инопланетянку, он не помнил, кто она и почему находится в его дворце. А девушка ощупывала свою спину, и не находила там своих крыльев. Она пребывала в сильнейшем волнении и постоянно всех спрашивала:

– Где мой возлюбленный? Это он похитил мои крылья?

Сет с удивлением взирал на такую красивую и такую несчастную девушку. Он спросил у Серафимы, о каком возлюбленном говорит это чудное создание. Серафима материлась и на ничего не помнящего Бельфегора, и на «свихнувшуюся» инопланетянку, но все-таки объяснила Сету, что произошло. Он узнал от нее, что иногда люди умирают как будто от счастья, в момент любовного экстаза. Такой экстаз может подарить человеку своим поцелуем только Ангел Смерти. Инопланетянка побывала ночью в его объятиях, но тот не решился ее поцеловать без дозволения Тьмы. Поэтому девушка осталась жива, но ее душа теперь принадлежит этому бездушному красавцу.

Серафима пока разговаривала с Сетом, уже успела упаковать плачущую девушку в невидимое, силовое поле. Потом легко затолкала туда Сета с Бельфегором и тонкой змейкой влезла в него сама. Очень скоро, похожий на снаряд, сгусток энергии оказался перед едва заметным отверстием в защитном слое времени, на краю Вселенной. Серафима, крепко обвив всех путешественников внутри снаряда кольцами своего змеиного тела, начала вибрировать с такой частотой, что волны этих вибраций раздвинули границы входного отверстия, и вся компания устремилась в трубку, ведущую к Вакууму. Сет и Бельфегор от забытья, охватившего их в момент перелета, очнулись уже в другой Вселенной. Серафима гордо поглядывала на них, придерживая своим хвостом видимый теперь кокон с девушкой внутри.

Как и следовало ожидать, перед путешественниками вскоре возникла громадная стрекоза и доставила их во дворец Божественной Гусеницы. Мужчины в зеленых одеждах провели их в громадный зал и остались там вместе с ними. Серафима свернула силовой кокон, и несчастная, бескрылая девушка оказалась на свободе. В зале вдруг появилась гигантская, зеленоватая гусеница. Она внимательно оглядела гостей, потом приблизилась к ее жрице, находящейся в возбужденном состоянии и продолжающей твердить что-то о своем возлюбленном. Гусеница приподнялась, положила свои передние лапки-руки на голову девушки, и что-то прошептала. Мужчины успели подхватить упавшую замертво девушку и вынесли ее из комнаты. Только их несколько неловкие движения, позволили гостям догадаться, что мужчины в ливреях это роботы.

Пока они наблюдали за действиями роботов, вместо гусеницы перед ними теперь стояла женщина средних лет, приятной наружности, в длинном платье салатного цвета. На ее груди сиял громадный, синий бриллиант, висевший на золотой, массивной цепи. Серафима, которая теперь выглядела как черноволосая, босоногая девушка, неотрывно смотрела на шею хозяйки. Та, недолго думая, сняла со своей шеи цепь с бриллиантом и отдала Серафиме, со словами:

– Милая девушка, это просто бриллиант, и я дарю его вам. Апокалипсис, из-за которого вы тут оказались, уже покинул пределы нашей Вселенной. Но я благодарна вам за то, что вы вернули мою жрицу. Скажите мне свое имя.

– Серафима, и я не совсем человек.

– Я знаю, что вы просто чудо из чудес. Я была бы счастлива, если бы у меня во Вселенной завелось бы такое божество как вы. Кстати, а зачем вы прихватили с собой Бельфегора, этого гения с отсутствием каких-либо «тормозов»?

– Мы думали, он поможет нам справиться с Апокалипсисом.

– Вряд ли кто-либо сможет справиться с ним, кроме него самого.

– Но вы же справились.

– Помог случай, в момент нашей встречи, он был микроскопического размера, так как потратил почти весь запас своей внутренней, тепловой энергии. А сейчас он силен как никогда. К тому же теперь он, как и вы Серафима, стал не совсем, но человеком.

Бельфегор с восхищением уставился на гусеницу:

– Так вы все-таки сделали это, вы доработали мое создание. Теперь Апокалипсис химера?

– Я не буду вам ничего говорить, а лучше покажу его трансформацию.

В зале стало темно. На белой стене гости, и хозяйка смогли увидеть видео с процессом обрастания микрочипа, помещенного в прозрачную камеру, человеческой плотью. Никто из гостей не поверил, что этот микрочип был Апокалипсисом. Но они, скромно промолчали, и, по приглашению хозяйки, отправились на отдых по своим комнатам, в отеле, расположенном недалеко от ее дворца. Вечером их ждал роскошный ужин в ресторане отеля. После ужина Бельфегор остался пить коньяк в своем номере, так как он не мог покидать гостиницу. Гусеница с помощью специального магического заклятия привязала неугомонного демона к месту его теперешнего обитания.

Сета и Серафиму в отличие от Белфегора ждала увлекательная прогулка по городу в сопровождении жриц, одетых в зеленые платья. Повсюду на вычищенных до блеска улицах сияли вывески кинотеатров, театров, баров и ресторанов. На широких площадях с множеством цветочных клумб и фонтанов гуляли молодые люди и родители с детьми.

Веселый смех, приятная музыка и довольные, детские лица везде сопровождали чужестранцев. Особенно поразило Сета, оставшегося с Серафимой в ночном парке недалеко от отеля, невозмутимое спокойствие людей, гуляющих по пустынным аллеям в полном одиночестве. Его еще днем поразило отсутствие полицейских в городе, и взаимное уважительное отношение прохожих друг к другу. Серафима, как будто угадав мысли Сета, сказала:

– Это какая-то другая реальность, не наша. Может быть, гусеница навела на нас морок или она демонстрирует нам свои «Потемкинские деревни». Во всю эту невероятную чистоту и порядок я не верю. Если только все эти люди не роботы. Мне здесь как-то не по себе. Мне кажется, что за нами кто-то все время наблюдает.

Они вернулись в гостиницу. Сет почти сразу заснул сном младенца на мягкой перине. Серафима некоторое время танцевала в образе змейки в своем номере, а затем отправилась невидимой тенью во дворец Божественной Гусеницы. Во дворце никто не спал. В одной из дальних комнат раздавались какие-то звуки. Проникнув в приоткрытую дверь, Серафима застала там гусеницу и ее жриц в белых одеждах.

Они занимались тем, что на столе упаковывали обнаженное, неподвижное тело «предательницы» в кокон. Затем они поместили его в прозрачную камеру, в которой кокон тоже стал прозрачным. Гусеница нажала на кнопку на пульте управления, и фиолетовые лучи стали скользить по телу женщины. Сначала это тело под действием лучей растворилось в студенистую массу, а затем из него сформировалась гусеница, представляющая собой уменьшенную копию Божественной Гусеницы. Когда жрицы открыли камеру, вместо этой копии оттуда вылетела зеленоватая бабочка, и села перед своей госпожой на пол. Божественная Гусеница прошептала какое-то заклинание, и бабочка обратилась в знакомую Серафиме красивую инопланетянку, но уже с крыльями и совершенно спокойную. Жрицы быстро одели ее в такой же как у них белый костюм. После этого она начала рассказывать о том, что с ней произошло. Из этого рассказа Серафима узнала, как Бельфегору удалось похитить одну из молодых служительниц госпожи гусеницы. Бельфегор очень быстро выяснил, что все жрицы гусеницы – эмпаты, и не могут противостоять заражению чувствами окружающих их существ. Поэтому он представал перед неопытной девушкой в виде прекрасного эльфа, который пылал к ней любовной страстью. Он летал вокруг нее на своих радужных крыльях, источая аромат цветочной пыльцы.

Когда она ответила ему взаимностью и позволила приблизиться к ней, отключив свое защитное силовое поле, Бельфегор тут же превратил ее в энергетический сгусток и «проглотил». Вместе со своей похищенной драгоценностью он, стараясь не вызывать подозрений, на «перекладных» стрекозах добрался до туннеля, прорубленного Апокалипсисом и вернулся в свою Вселенную. Там он вернул жрице ее тело, и в образе эльфа продолжал убеждать ее в своей неземной любви, и их будущей, счастливой, семейной жизни. При этом, якобы, заботясь о том, чтобы она не скучала, он обещал создать идеальные условия для ее работы. Все изменилось, незадолго до того, как в его дворце должны были появиться Сет и Серафима, а затем и сама Тьма.

Бельфегор больше не скрывал своей демонической сущности, но оставался добрым к ней. А тут вдруг в последнюю ночь, ее сон прервал таинственный незнакомец из свиты Тьмы. Его присутствие ощущалось как ужасающее и одновременно неизъяснимо прекрасное. Страстное, трепетное томление охватило все ее тело. Она желала только одного, чтобы обнимающий ее мужчина поцеловал ее. Но вместо этого он оторвал ее крылья, и с печальным видом удалился. Гусеница и ее жрицы внимательно выслушали рассказ их неопытной сестры. Затем гусеница поблагодарила всех за работу, а воскрешенной служительнице вручила большой торт, источающий аромат цветочной пыльцы. Все присутствующие рассмеялись, и отправились пить с ним травяной чай.

Серафима была поражена искренней заботой гусеницы и всех ее жриц по отношению к совершившей ошибку коллеге, скорее сестры. Их шутка с тортом, источающим аромат, которым лже-эльф соблазнил одну из них, рассмешила и умилила Серафиму своей невинностью. Она вернулась в свой номер и с нетерпением стала ждать следующего дня. Гусеница обещала им с Сетом путешествие вместе с ней по ее галактике. Теперь Серафима горела желанием узнать, как живут в этом мире «обычные» люди.

Это путешествие состоялось, хотя Сет от него отказывался и настаивал на скорейшем возвращении домой. Серафима пригрозила ему уничтожением его земного тела, и он вынужден был согласиться. После путешествия он признался Серафиме, что поездка оказалась интересной и весьма познавательной для него. Особенно ему понравилась жизнь на криминальной планете, где он хотел бы остаться жить в качестве главного полицейского. Кроме того, он едва удержался от того, чтобы не присоединиться к оргии на планете сладострастия. Серафима выслушала его и спросила:

– О, великий, могущественный, зооморфный, древний бог хаоса, что тебя удерживает от воплощения в жизнь твоих сокровенных желаний. Уверена, что госпожа гусеница с радостью предоставит тебе должность лейтенанта полиции на одной из своих криминальных планет.

– Возможно, я так бы и поступил во времена моей юности. Теперь же кроме сильнейшего моего стремления к получению удовольствия и разрушению всего, что мне в этом препятствует, или раздражает, я каким-то непонятным мне образом, охвачен желанием мирной и спокойной жизни.

– Сет, ты же всегда был умным, как же ты не подумал о последствиях своего долгого пребывания в теле священника.

– Возможно, ты права, и я стал «мягкотелым», но в отношении Апокалипсиса я продолжаю испытывать свирепую ненависть и желание его уничтожить. Так что, завтра же мы отправляемся восвояси.

Отправиться домой им не удавалось еще неделю. Гусеница под разными предлогами удерживала их в своем дворце, демонстрируя различные научные достижения. Причем каждый раз она находилась в непосредственной близости от Серафимы и старалась прикоснуться к ней. Серафиму это раздражало, но она молча переносила эти знаки повышенного внимания, поскольку ее очень интересовали результаты деятельности жриц-генетиков и ученых. Наконец Сет не выдержал и потребовал от гусеницы, чтобы она больше не задерживала их. Тогда гусеница попросила Серафиму остаться с ней наедине и призналась в своих чувствах.

Оказалось, что божественная госпожа испытывает к Серафиме сильнейшую, физическую страсть, и желает немного немало встроить ее змеиное тело в свою нейронную сеть. Серафима с сочувствием выслушала гусеницу и честно ей ответила, что, во-первых, не хотела бы провести остаток вечности внутри уютного тела божества, а во-вторых, что этот симбиоз может привести к медленной и мучительной смерти гусеницы. Гусеница выслушала ответ Серафимы и не поверила. Она пригласила своих самых опытных жриц и спросила их:

– Серафима, которую я люблю самой горячей любовью, на которую способны живые существа, отказывается стать частью моей нервной системы под предлогом, что я, бессмертное божество могу умереть от такого воссоединения. Я вам поручила изучить этот вопрос, в тот самый момент как увидела это чудесное создание. Ответьте мне честно, возможен ли такой финал?

В страшном волнении, одна из главных жриц медленно начала объяснять своей госпоже:

– О, величайшая и добрейшая гусеница! К сожалению, чужеземная гостья права, и вы потеряете свое бессмертие, если поглотите ее постоянно вибрирующее на высоких частотах тело целиком. Но существует компромиссный вариант. Мы можем внедрить в вас только микроскопический участок ее «магической плоти». При этом вы будете чувствовать приподнятое настроение от ее высокочастотных излучений и вибраций, но вреда они вам не принесут. Так что, если госпожа Серафима готова пожертвовать вам несколько молекул ее божественного, змеиного тела мы можем прямо сейчас провести трансплантацию.

Гусеница с отчаянием взглянула на трепещущую в воздухе Серафиму, заходящуюся в вибрирующем вихре от возмущения, и сказала:

– Даже Боги бессильны перед роком. Хорошо, оставьте нас, я попробую с ней договориться.

Как только жрицы вышли, Гусеница в образе женщины бросилась перед вибрирующей змейкой на колени и взмолилась:

– Серафима, ты должна понять, что мои чувства к тебе продиктованы не только моей животной природой. Наш род был исковеркан по воле моего отца, тирана и самодура. То, что он заставил генетиков, остановить взросление бабочек нашего рода на стадии гусениц, было продиктовано тем, что он вырос в окружении живородящих земноводных. В результате мы потеряли способность летать, стали малоподвижными и неспособными к ярким эмоциям и ощущениям, которые только и помогают выдерживать однообразную скуку жизни. Когда я увидела тебя, я сразу поняла, что ты мой билет в райские кущи наслаждения жизнью, которое позволит мне сделать и существование моих подопечных более счастливой. Снизойди к моей мольбе, одари меня и весь наш мир яркими эмоциями и счастьем.

Серафима слушала слова гусеницы, и ей становилось ни по себе от сознания, что она отказывается сделать целый мир чуть счастливей. Она перестала извиваться, обратилась в босоногую девушку и помогла плачущей хозяйке галактики подняться на ноги. В течение десяти минут жрицы извлекли из тела Серафимы микроскопический участок ее божественной плоти и внедрили его в нейронную сеть мозга гусеницы. Они обе почувствовали прилив сил и бодрости: Серафима от осознания выполненного долга, а гусеница от переполнявшей ее психической энергии, подаренной ей гостьей из другой Вселенной. Божественная Гусеница и ее жрицы лично сопроводили Сета, Серафиму и Бельфегора к границе их Вселенной. Простившись с гостями, они отправились дальше трудиться на ниве возделывания счастливых, жизненных угодий для своего населения.

Апокалипсис и Сет

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

Все, что было. Уйдешь, я умру».

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: «Не стой на ветру».

Анна Ахматова

Апокалипсис вернулся в «родные пенаты», и нашел Ангелину, которая теперь со всей серьезностью, вместе с Сетом, занималась отельным бизнесом. Невидимым, гигантским кальмаром он накрыл все три гостиницы Сета и с тихой радостью наблюдал за спокойной жизнью «прекрасной Ангелины». Он не хотел торопиться и не собирался пока тревожить ее своим присутствием. Единственное, что он себе позволил, это незаметно, во время разговора Сета с Фаустом на балконе отеля, мелькнуть перед их глазами в виде блестящего змея над поверхностью моря. И хотя это видение длилось меньше секунды, Серафимино заклятие, ограждающее мозг Сета от воспоминаний было разрушено. Сет «вернулся», он опять был богом хаоса и ярости.

Довольный Апокалипсис занялся устройством своего человеческого быта. Раздобыть денег для него не составило особого труда. Он еще в первое свое посещение Земли разузнал все о местах затонувших в океанах кораблей с сокровищами, и залежах драгоценных металлов и алмазов. Обернув добытые им бриллианты и золото в валюту, он построил себе роскошный замок на пустынном острове в Тихом океане. Обставил его, так как это было принято в богатых домах во Вселенной Божественной Гусеницы. Осмотрев свое новое жилище, он остался доволен, и представил, как Ангелина будет вместе с ним жить здесь, и сердце его забилось сильнее.

Апокалипсис разыскал Скотоса, и тот вместе с Инанной стали помогать ему в завоевании политического олимпа. По совету Скотоса он оформил себе документы на имя Лепсиса Апока. Вместе со Скотосом он посетил главу одного из департаментов мэрии Вашингтона, занимающегося вопросами экологии. «Помахав» перед его носом солидной, чековой книжкой, он предложил субсидируемое только им строительство для города новых, очистных сооружений. Чиновник, озадаченный такой щедростью, спросил, почему мистер Лепсис Апок хотел бы вложить деньги в такой трудно и мало окупаемый проект. На что посетитель ответил, что он хочет стать сенатором, а деньги для него не проблема, поскольку он владеет несколькими кимберлитовыми трубками в Африке.

Очистные сооружения были построены им в срок, и не стоили ни гроша городскому бюджету. Благодарный чиновник ввел его в общество воротил бизнеса и мистер Апок быстро завоевал среди них славу заслуживающего доверия партнера. Его карьера будущего политика продвигалась вполне успешно. Противники его очень быстро разорялись и один за другим покидали политическую сцену. Успехи в бизнесе, выигрышная внешность и хорошие манеры, сделали его популярным у женщин. Инанна посоветовала ему завести любовницу, но он отказался. Тогда она предоставила ему в распоряжение дорогую «помощницу», сказав, что богатый мужчина выглядит приличнее в обществе красивой девушки.

В общем, он стал богатым, знаменитым и популярным. Оставив Скотоса заниматься его делами в Америке, мистер Апок отправился со своей помощницей в Европу, на праздник благотворительности, организованный Ангелиной. Когда он был ей представлен, он вспомнил слова гусеницы о брачных «феромонах», потому что физически ощутил то волнение, которое охватило Ангелину в его присутствие. В душе он ликовал, но старательно скрывал свою радость.

Он выяснил все о ритуале посвящения Сета в члены ордена хранителей тайных знаний и его астрального путешествия сначала в глубины космоса этого мира, а затем и во Вселенную Божественной Гусеницы. По его указанию Скотос нанял нищего бродягу для встречи у музея с Ангелиной, но парень оказался адептом тайной секты, поклонников Сета, и Скотосу пришлось его застрелить. Эта секта отслеживала всех, кто имел неосторожность приближаться к жене Сета. Скотос сопровождал такси Ангелины до ее прибытия в отель, в Хургаде. Он же застрелил грабителей, напавших на нее по дороге. А затем послал почтового голубя с сообщением, что Сета больше нет на этом свете.

Все для Апокалипсиса складывалось как нельзя удачно. Он стал сенатором и завоевал сердце Ангелины. А она после трех месяцев совместной с ним жизни с удивлением обнаружила, что она беременна. И, хотя, она не могла сочетаться с мистером Апоком законным браком, поскольку был непонятен статус ее исчезнувшего мужа Сетхана, она решила оставить ребенка. Через девять месяцев она родила двух здоровых девочек. Одна из них была блондинкой с серо-зелеными глазами, другая имела темные волосы и глаза с фиолетовым оттенком, как у Ангелины. Обе были кудрявыми и имели по паре крыльев. Эти крылья отличались от крыльев летучих мышей, которыми владела Ангелина. Крылья ее дочерей были похожи на крылья бабочек. Апокалипсис и Ангелина были счастливы. Девочки росли шаловливыми, но сообразительными и добрыми.

А жизнерадостный и уверенный в себе мистер Апок поставил теперь перед собой цель стать конгрессменом. При его финансовой поддержке, в реальности только на его средства был организован научно-исследовательский центр под говорящим названием «Институт человека». В лабораториях этого центра, оборудованных по последнему слову техники, велись исследования как прикладного, медицинского характера, так и возможных, новых идеологических и социальных основ нормального бытия людей в мире. На эмблеме института была изображена зеленая гусеница на фоне голубых незабудок. Генеральным менеджером своего центра Апокалипсис назначил Моргану – Инанну, а ее помощником мистера П. (Скотоса).

Фактически Апокалипсис пытался не много не мало улучшить природу человека. Его ученые добились значительных успехов в лечении не только телесных недугов, но и психических заболеваний типа шизофрении и депрессии. Лечение в институте проводилось с помощью широкого применения генной инженерии и использование микроорганизмов. Его социологи и психологи разрабатывали новые концепции мироустройства, главной парадигмой которых было мирное урегулирование международных конфликтов. Причем эти принципы не были пустыми размышлениями интеллектуалов. В его лабораториях был создан аэрозоль, который моментально снижал до нуля уровень агрессии не только отдельного человека, но и разбушевавшейся толпы. Генетики института научились корректировать поведение людей с помощью внедрения в их кровь специальных микроорганизмов, воздействующих на нейронную сеть человеческого мозга.

Но у любой монеты две стороны. Успехи будущего конгрессмена вызвали шквал критики из-за нарушения его учеными исконных прав человека на свободу воли. А желтая пресса кричала о новом виде рабства, где рабовладельцами людей они объявляли примитивных амеб или инфузорий-туфелек. Журналисты представляющие интересы владельцев частных психиатрических лечебниц и тюрем составляли только малую часть противников появления мистера Апока в конгрессе. Главными же его оппонентами стали транснациональные, фармацевтические компании и «ясновидящие» из оружейного лобби. В течение года после организации «Института человека» на него было совершено с десяток неудачных покушений. Но мистер Апок продолжал спокойно и уверенно работать над осуществлением своих замыслов. Кроме генетических исследований, он спонсировал изучение проблем экологии, и реального развития экономик стран третьего мира.

Ангелина занималась дочерьми. Она сумела с помощью магии спрятать крылья девочек, и они могли спокойно гулять в парке, и играть с другими детьми. Чем больше времени она проводила с ними, тем больше удивлялась тому, что девочки никогда не дрались и даже не спорили между собой. Интересно, что и другие дети в их обществе становились более спокойными и миролюбивыми. Амалия часто просила Ангелину привезти ее дочерей к ней в гости, где они проводили время с детьми Адама, Анны и Адриано. Веселье и счастье переполняло сердца родителей при виде мирно и весело играющих детей. В душе Ангелина называла своих дочерей ангелами. И очень переживала за их будущее. Но она верила в то, что их отец, будущий конгрессмен сумеет защитить их ото всех бед.

Сет в отличие от Апокалипсиса не восхитился порядком, установленным Божественной Гусеницей в ее владениях. Он считал, что «чертова гусеница» устроила счастливое царство для себя, а не для подопечных ей людей. Чтобы подтвердить свою мысль, как-то за совместным ужином он спросил ее:

–Многоуважаемая, вы показали нам великолепно отлаженное мироустройство, в котором все счастливы. Но такого не может существовать в реальности. Неужели в сообществах на всех ваших планетах не появляются люди недовольные своей судьбой или своим окружением?

– Разумеется, появляются и даже довольно часто.

– И как вы помогаете им стать опять счастливыми?

– Мои жрицы внимательно следят за настроениями людей на планетах. При появлении агрессивных или недовольных субъектов они сразу удаляют их из общества, чтобы не произошло психического заражения такими настроениями большего числа людей.

– И что после остракизма происходит с этими «субъектами»?

– Их подвергают тщательному обследованию. Если причинами изменения были проблемы физического плана, типа телесных недугов, то их исцеляют и возвращают обратно. Если же изменения их поведения оказываются связанными с ментальными проблемами, то им предоставляются возможности жизни на других планетах.

– То есть, они могут попробовать жить на них или вы им показываете видео?

– Они пробуют жить на других планетах столько времени, сколько им потребуется. Потом они решают, на какой планете остаться.

– И много у вас таких перебежчиков?

–Около 15%.

– А если им никакая жизнь, ни на каких планетах не доставляет удовольствия?

– Тогда мои жрицы подвергают их операции по коррекции работы их мозга.

– То есть, как я понимаю, та часть вашей Вселенной, которая населена людьми, функционирует как хорошо отлаженный механизм, типа швейцарских часов?

– Да. А вам это не нравится?

– Мне, как управителю хаоса и богу разрушения такое существование кажется слишком скучным, примитивным и однообразным.

– Но мои люди счастливы.

– Я бы уточнил, это вы счастливы, а радость ваших людей, это радость человека, сидящего на антидепрессантах.

– Почему вы так думаете?

– Потому что они все живут как муравьи в муравейнике, то есть, как бесплодные самки, не имеющие своих желаний, воли и целей. Их образ жизни им навязываете вы. Они – ваши послушные, биологические роботы, а ваш человеческий мир, это просто гигантский муравейник, в котором вы, их королева-матка.

– Интересная мысль! И как я, по-вашему, смогла этого добиться?

– Так вы даже не поняли, что с помощью внедрения своей ДНК и волшебных снадобий своих ведьм – генетиков, вы превратили людей в своих марионеток?

– Если бы это было так, то на всех планетах вы увидели бы только буйную растительность, о которой заботятся малочисленные племена малоразвитых людей. Зачем существу подобному мне развитие технологий? И если уже использовать язык аллегорий, то не живущую под моим началом человеческую популяцию, а только меня с моими жрицами я уподобила бы рою пчел,

– В чем моя ошибка. Жизнь пчел почти не отличается от жизни муравьев, а вы и ваши жрицы и управляете тут всем.

– Ну, во-первых, пчелы могут летать постоянно, у муравьев же, у их королевы-матки и самцов вырастают крылья только в брачный период, а, во-вторых, пчелы опыляют растения и производят мед, и то и другое приносит пользу людям. И, главное, мои божественные гены используется моими жрицами в микроскопических количествах и только в целях укрепления физического здоровья людей. Что касается ментального здоровья, то тут мои генетики как раз и используют ДНК некоторых животных, в том числе и муравьев.

– Так все-таки вы превращаете людей в существ, которыми легче управлять.

– А психиатрические лечебницы на Земле? Там разве не пытаются, хотя насколько я поняла безуспешно, делать то же самое?

– Да, но вы тут даже создаете гибридов людей и животных. Ведь все ваши жрицы, насколько я понял, лишь отчасти люди, а в древние времена они были бабочками и ящерицами. Не так ли?

– Не вам говорить об этом, вы же сами древний, зооморфный бог, вашими тотемными животными являются осел и трубкозуб, разве не так?

–Но вы то уже добрались до создания химер из роботов и людей.

–И не только. Мои генетики научились выращивать тела для людей, пострадавших в авариях, и даже внедрять нейронные сети выдающихся мыслителей во вновь созданных «гомункулов».

– Рад за вас, но я ни за что не желал бы увидеть ваших жриц на моей Земле.

Гусеница промолчала в ответ, и до конца пребывания гостей ни разу больше не разговаривала с Сетом.

Сет вернулся в свою Вселенную с задержкой по времени в семь лет, такой последний подарок сделала Апокалипсису гусеница. Она попросила управителя вакуума задержать Сета. И он с готовностью выполнил ее просьбу. Когда троица путешественников показалась на выходе из Вселенной гусеницы, Вакуум обратился к ним за помощью:

– Вы, великие и могучие управители сил природы, не могли бы вы помочь мне устранить проходы в пространстве между защитным слоем этой Вселенной и туннелем, ведущим в ваш мир. Эти щели остались после взрыва зараженной планеты и позволили этой гнусной «микро-саранче» распространиться по поверхности ее оградительного слоя, пожирая его время.

Компания неохотно, но согласилась. Серафима наделила Бельфегора и Сета физическими телами и силой, и они стали подгонять куски времени Вакууму, которые затыкали ими провалы между туннелем и поверхностью Вселенной. Им показалось, что они закончили эту работу в течение трех или четырех часов, но когда они вернулись в свою Вселенную, то выяснилось, что они провели за этим занятием семь лет. Серафима философски произнесла:

– Удивительные парадоксы работы со временем.

После этого вся троица предстала пред «светлые очи» Тьмы и доложили ей, что Великая Гусеница превратила Апокалипсиса в обычного человека, и у него даже родился сын. Причем никто из них не упомянул, что Апокалипсис уже вернулся в родную Вселенную. А на ее главный вопрос о его возвращении в ее свиту все трое уверили ее, что Апокалипсис ответил отказом. Даже Сет, который теперь имел статус придворного демона Тьмы и люто ненавидел Апокалипсиса, не стал уточнять его теперешнего место пребывания и подтвердил, что ее «принц» ни хочет больше быть «великим и ужасным» уничтожителем живой материи. Сет был уверен, что теперь он сам, без помощи Тьмы, сможет разобраться со своим соперником. Темное, полупрозрачное одеяние Тьмы стало совсем черным, и она не смогла сдержаться от высказывания своего возмущения: