Читать книгу: «За дело берутся… или нескучные каникулы», страница 2

Глава 4

Неприятный разговор

Маруся ближе к обеду, как и обещала, пришла к дому Боброва Алексея Викторовича. Он работал палисаднике. Маруся закричала через невысокий деревянный забор:

– Здравствуйте, можно с вами поговорить?

Мужчина повернулся и внимательно посмотрел на девочку:

– Чего надо? Яблоки еще не созрели. Ничего не продаем.

Марусе стало неловко от такого приветствия. Она не привыкла, что к ней так относились. Она разозлилась:

– Проводятся следственные действия. А вы препятствуете!

– Что, что? Какие действия? – засмеялся мужик. – И кто это их проводит? Не ты, что ли? Документы покажите.

Маруся достала фотоаппарат и принялась фотографировать сад, цветы и мужика.

Тот опешил от такой наглости:

– Ты что делаешь? Сейчас собаку спущу!

Услышав шум, на крыльцо вышел вчерашний знакомый парень:

– Дедушка, чего шумим-то? Это блогерша. Она собирает материал для местной газеты. Я ее пригласил.

– А я не хочу светить лицом. Не имеете права, – злился дед. – Сначала снимают, а потом воровать придут. Вон, говорят, Петра Теплыгина ограбили.

– А откуда вы знаете дедушку? Они недавно переехали. Знаете имя и фамилию.

Мужик удивленно посмотрел на девочку:

– Так ты внучка Петра? Та самая блогерша, что работает на газету? Лютики- цветочки у меня во дворе решила сфотографировать?

– Нет, мне надо знать, приходили ли вы к дедушке и где шкатулка, – Маруся выдала информацию на одном дыхании.

– Стой, стой. Какая шкатулка? Я помню, что со старинной шкатулки началась его коллекция, – пустился в воспоминания Алексей Викторович. – А Петру привет передавай от Боброва Алешки. Мы с ним на одном курсе училища учились. Так он теперь переехал сюда, на природу. А я картины пишу.

– Деда! Может покажешь нам свои рисунки и картины? Ты обещал, – Иван спустился со ступенек и открыл калитку, впуская Марусю.

Девочка поняла, что ее версия провалилась. Но отказываться от приглашения не стала. Может, что интересное увидит.

Алексей Викторович вымыл руки и принялся накрывать на стол. Маруся впервые ела суп, приготовленный мужчинами.

– Вкусный супчик? – спросил Иван. – Я помогал дедушке.

– Супчик вкусный, – согласилась Маруся. – Покажите вашу коллекцию.

Девушка принялась рассматривать сельские пейзажи. На одном из них она заметила худощавого невысокого человека в черном худи с капюшоном и заволновалась:

– А это кто? Может, лицо видели, когда он мимо проходил?

Алексей Викторович понял важность просьбы. Взял карандаш и сделал набросок портрета незнакомца.

Маруся поблагодарила за гостеприимство, извинилась, что неправильно начала общение с незнакомым человеком, и пошла домой. Иван решил прогуляться. Он догнал девочку на полдороге и пошел рядом:

– Маруся, покажи рисунок. Он мне кого-то напоминает.

Иван долго всматривался в лицо неизвестного, потом выдал:

– Он похож на студента четвертого курса Егора Робиева. Только неясно, что он тут делал. Живет в городе. Село наше в стороне от трассы. Значит, приезжал с конкретной целью.

После этих слов Маруся взяла листок, крикнула: «Спасибо!» И помчалась домой. Она хотела первой сообщить бабушке, кто вор. И что это она нашла!

Бабушки дома не оказалось. Дедушка сообщил, что Геля нашла золото и теперь ищет шкатулку. Маруся, как ни в чем не бывало, принялась рассказывать дедушке о Алексее Боброве, его внуке. Потом показала рисунок. И заявила, что это вор.

Петр Артемович долго смотрел на рисунок:

– Знаешь, внучка, он мне напоминает одного коллекционера. Я с ним шапочно знаком. Как-то в клубе меня спросили, какой первый экспонат появился в коллекции. А я возьми и скажи, что коллекция началась со шкатулки жены. Ей она досталась от прабабушки. Это семейная реликвия. И тут началось! Коллекционеры стали ее фотографировать, прикидывать, сколько она стоит. Я стоял довольный. А как же, такой фурор произвел. Зазнался. Теперь расплачиваюсь.

– Дедушка, когда это случилось? Сколько месяцев или лет? – поинтересовалась Маруся.

– Да, полгода назад. Потом мы переехали сюда. К нам приходили знакомиться соседи. Я в лица не вглядывался. Вот такие дела, – Алексей Артемович тяжело вздохнул. – Знаешь, внучка. Она дорога, как память. Это-то и обидно.

На этих словах в комнату вошла Нина Федоровна:

– Что тут за совет в Филях? Что это за художественное творчество?

Она взяла в руки листок и стала разглядывать рисунок:

– Он мне отдаленно напоминает Петра Куркова по кличке «Курок», вора-домушника. Он стал промышлять такими вещами? А я не знала. Наверное, прихватили на горячем. И его заставили на кого-то работать.

– Может, Нина, он устал шавкой бегать. Под кем-то воровать сподручнее. Типа «крыша», – Петр Артемович выдвинул версию.

– А что, это идея, молодец, Петя, сейчас узнаю, – Нина Федоровна набрала номер. – Анна Михайловна! Анечка, приветик! У меня есть портрет в рисунке предполагаемого воришки. Где сейчас «Курок»? Вышел или еще сидит?

На том конце провода попросили подождать. Нина Федоровна завершила вызов. Через десять минут ей сообщили, что «Курок» освободился. Теперь он выглядит солидно. Работает под коллекционера. Крышует его Тюфяков Яков Иванович, «Тюфяк» – любитель искусства.

– Спасибо, дорогая, если найду, сообщу тебе, звездочка лишней не бывает. Пока, привет коллегам, – Нина Федоровна, улыбаясь, закончила разговор.

Она удовлетворенно потерла руки. Такой ее муж видел, когда она по горячим следам раскрывала дело. И оставалось только арестовать кандидатов в подследственные.

Не успела Нина Федоровна закончить разговор, как позвонила Геля. Она сообщила, что у оценщика загорелись глаза при виде украшений. Но он выдал не то, что хотели услышать гости. Он показался им мутным.

– Ладно, внучка, приезжай домой, Маруся хочет поделиться новостями. Завтра вместе поедем.

Геля чувствовала себя неуютно. Она не любила проигрывать. Она корила себя за то, что не смогла дать понять ювелиру, что догадалась об его вранье. Но слова бабушки успокоили ее. «Еще не все потеряно», – думала она.

Глава 5

Оценщик

Утром Геля, Маруся и Нина Федоровна стояли около дома ювелира. Они ждали сержанта и следователя. Когда все собрались, дружная команда зашла в квартиру ювелира. Он понял, зачем к нему пришла делегация. Маруся включила видеокамеру, нашла нужную точку для съемок и принялась снимать.

– Ну что тут скажешь. Работа старая, видно сразу. Золото хорошее, проба высокая, но это не редкость. Камеи тоже ничего особенного, штамповка. Таких много делали в начале двадцатого века. Общая ценность… Если как лом, то по цене золота, плюс немного за камни. А если как антиквариат, то это уже другой разговор. Тут нужно смотреть на состояние, на спрос, – поднял голову ювелир.

Он взял в руки одно из колец, внимательно осмотрел через лупу:

– Видите, тут царапина, тут скол. Это всё влияет на цену. Ну, если очень приблизительно, то за всё это добро можно выручить тысяч двадцать, может, двадцать пять. Но это если повезёт и найдётся покупатель.

Геля переглянулась с сержантом. Вчера он другое говорил.

– А нельзя ли поточнее? – спросил Павел Николаевич. – Нам нужно знать конкретную сумму.

Ювелир вздохнул.

– Точнее можно только после экспертизы. Нужно смотреть под микроскопом, делать пробы. Это стоит денег и времени. Если готовы заплатить, то я займусь.

Следователь покачал головой:

– Нет, спасибо. Мы поищем другого оценщика. А вы проедете с нами. Фальшь мы тоже хорошо умеем распознавать в голосе и взгляде. Юлить не советую. Или скажете правду об украшениях? Это в ваших интересах.

Ювелир подумал и выдал:

– Ладно, ладно. Я скажу правду. Просто я испугался. Это непростые украшения. Золото-то, может, и червонное, но вот камеи. Видели, что на одной из брошей изображен профиль женщины с особым изгибом носа и прической?

Следователь нахмурился. Геля чуть прищурилась.

– Ну и что? – спросила она.

– В моих руках не просто камея, это копия с камеи, принадлежавшей одной очень известной особе. В свое время такие вещи делали только для избранных. Понимаете, к чему я клоню? Если подтвердится моя догадка, то стоимость одной этой броши может достигать десятки тысяч долларов. А у вас их две.

Ювелир замолчал, ожидая реакции. В его глазах мелькнула жадность.

– Почему сразу не сказали? – сухо спросил сержант.

– Испугался. Боюсь связываться с такими вещами. Вдруг, украденные? А с ворами у меня разговор короткий.

Павел Николаевич достал из кармана удостоверение и протянул ювелиру:

– Петр Кузьмич, давно у вас склероз? С вашим бурным прошлым негоже чистеньким прикидываться. Живите пока на свободе. Из города ни ногой. Трубку снимаем по первому звонку. Иначе вы знаете, что случится.

– Понял. Сижу тихо. Работаю молча, – наклонил голову ювелир.

– Я понимаю, что вы по золоту мастер. Но и камеи уважаете. А шкатулки, расписанные под гжель, не попадались? Не слышали? Может, ветер весточку принес? Кто, где, когда? – следователь сверлил глазами ювелира.

Лицо старичка посерело. Он нервно сглотнул и заерзал на стуле.

– Гжель. Шкатулки, – пробормотал он, словно пробуя слова на вкус. – Нет, не слышал. Никогда не видел. Да я и не коллекционер фарфора, так, по случаю, если попадаются.

Следователь наклонился вперед, положил руки на стол.

– Не по случаю, а потому что знаете больше, чем говорите. Гжелевские шкатулки – это редкость. Большие деньги. И если бы они вам попались, вы бы это запомнили. Так что не лгите мне.

– Но я правда не знаю! – взмолился ювелир. – Может, слышал что-то краем уха. Какая-то история про шкатулку, украденную из музея… Но кто, где, когда – без понятия!

Геля подошла ближе:

– Подумайте хорошенько. Вспомните все, что слышали. Любая мелочь важна. Речь идет о серьезном преступлении.

Ювелир закрыл глаза и несколько секунд молчал, словно пытался выудить из глубин памяти хоть что-то полезное. Затем его лицо просветлело.

– Вспомнил! Кажется, мне кто-то говорил о коллекционере. Фамилию не знаю. Но она точно из гжели. Якобы он хвастался, что у него есть шкатулка из Гжели. Досталась от прабабки. Ценность девятнадцатого века.

Геля стала переговариваться с сержантом:

– Точно, это она, девятнадцатый век. Наша это шкатулка. И вообще, узнать бы. Сколько таких осталось в частных коллекциях.

Этот разговор услышала Нина Федоровна.

Когда их группа вышла из подъезда, она сказала:

– Геля, займитесь этим с сержантом. Паша, ты не против, если внучка с сержантом поездят, с коллекционерами познакомятся?

Павел Николаевич внимательно посмотрел на полицейского:

– Завтра в штатском с девушкой пойдешь туда, куда она захочет.

Геля первый раз в жизни покраснела. И от бабушки девушка такого не ожидала. Но решила подчиниться.

– Кстати, как вас зовут, а то сержант и сержант. Вы знаете, меня зовут Геля. А вас как?

Сержант замялся и произнес:

– Владислав Ефимов. Из династии оперов Ефимовых.

– Даже так? – присвистнул следователь. – Что же ты молчал, скромняга. Думаю, вы справитесь. А сейчас расходимся по делам. Нина Федоровна, рад повидаться с вами снова. Внучку не обижу, не переживайте. Всего доброго.

– Марусенька, выключай камеру, едем домой, – Нина Федоровна обняла немного растерявшуюся внучку.

Девочке пришлось молчать целых тридцать минут. Это далось ей нелегко. Положение спасло, что она внимательно слушала ювелира и представляла, как эти броши смотрятся на бальных платьях фрейлин ее величества. Маруся вздрогнула. Вернулась в реальность и выключила видеокамеру.

Команда разъехалась по делам.

Глава 6

Приятное с полезным

Утром Геля встретилась с Владиславом на автобусной остановке автовокзала Светловидово. Они сели в легковую служебную машину с водителем и отправились объезжать выставки.

– Если и не найдем шкатулку под гжель, то хоть погуляем, – улыбнулся сержант.

Геле сразу понравился молодой человек серьезным настроем к расследованию и тем, что он не заигрывал с ней, а разговаривал уважительно. Ей приглянулась его короткая стрижка темно-русых волос. Форменная одежда смотрелась красиво и опрятно. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной.

Первая выставка оказалась разочарованием. Ширпотреб, китайские подделки и ни одной мало-мальски приличной шкатулки. Водитель, веселый парень, ходил с Гелей и Владиславом, рассматривал экспонаты. Геля чувствовала себя свободно, словно гуляла с друзьями.

Затем они побывали в небольшой галерее авторских работ. Здесь выставлялись изделия местных мастеров: керамика, резьба по дереву, вышивка. Владислав что-то оживленно обсуждал с хозяйкой, показывал фотографии с места преступления. Геля разглядывала витрины. Она старалась внимательно разглядеть каждую деталь. В углу, среди расписных тарелок и глиняных свистулек, она заметила шкатулку. Не гжель, но очень похожа по стилю – бело-голубая роспись, изящный орнамент.

– Владислав, посмотри, – тихо позвала она сержанта.

Он подошел, внимательно оглядел находку и кивнул:

– То, что надо. Спрашивай про нее.

Геля подошла к хозяйке салона и принялась расспрашивать о шкатулке:

– Скажите, пожалуйста, Елена, – Геля прочитала имя на бейджике на груди женщины в возрасте. Кто принес эту шкатулку под гжель?

Женщина удивилась и ответила, что шкатулку делал сын. Он учится в колледже им. Фаберже. Геля насторожилась. Слишком много людей, замешанных в краже, учится в этом учебном заведении.

– А с какой вещицы он делал копию? Где оригинал? – Владислав подошел со спины женщины.

Она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки:

– Егорка Робиев, друг Валерика, принес. Они ее сфотографировали, потому что хозяин дал посмотреть на один вечер.

– Дайте адрес дружка Валерика, – попросила Геля.

– Сейчас, – хозяйка позвонила по телефону и продиктовала улицу и номер дома.

– Неужели так просто? – удивилась Геля.

– Сейчас начнется самое интересное. Ты стоишь за мной и Колей, вперед не лезь, – предупредил сержант, когда они подъехали к дому Егора.

Водитель позвонил в домофон. Но никто не ответил. Тогда Владислав нажал на кнопки соседней квартиры.

Сонный голос произнес:

– Алло, у аппарата.

Молодые люди поняли, что парень после ночного возлияния. И скорее всего Егор у него.

– Дверь откройте входную, пожалуйста, курьер приехал, – изменил голос водитель.

Сразу же раздалась своеобразная мелодия всех домофонов города. Геля с молодыми людьми вошла в подъезд. Квартира находилась на третьем этаже. Прежде всего они позвонили к Егору. Убедились, что внутри пусто, постучали к пьяному соседу. Дверь открылась сразу, как будто за дверью ждали знака.

Молодые люди увидели невысокого плюгавенького паренька с копной рыжих волос. Геля сразу вспомнила мультик об Антошке и песню про картошку. Она тихонько засмеялась. Парень разлепил глаза. Вытянулся в струнку и представился:

– Антон Козлов, студент. Отмечаю сданную сессию. – А вы кто?

Он еле-еле держался на ногах.

– Друзья по группе, – Владислав его аккуратно отодвинул в сторону и быстро обошел квартиру.

Геля услышала имя и засмеялась в голос. Парень не понял, почему она смеется, повернулся и ушел на кухню. Николай пошел следом. Он успел схватить недопитую бутылку с не совсем прозрачной жидкостью и сунул в руку стакан с огуречным рассолом. Антон крякнул и залпом выпил. Потом сел и принялся туго соображать, кто это такие и что происходит.

– Где Егор? – Владислав без предисловий заговорил с бедолагой.

– Какой? – парень еще не пришел в себя.

И потянулся разговор глухого со слепым. В конце концов Владислав и Николай выяснили, что Егор уехал к дядьке в деревню. Но название местечка он забыл. Потом клялся, если вспомнит, позвонит его друзьям. Телефон соседа тоже не знал за ненадобностью. Он же через стенку. Два стука – приходи. Удобно.

Геля никогда еще так не смеялась. Она сожалела, что Маруси нет рядом. Получилась бы смешная интермедия для школьного номера художественной самодеятельности. Конечно, если немного переделать. Но смеялись бы все. Наконец они выбрались из квартиры. Николай решил постучать в дверь. Раздался скрип. Дверь приоткрылась.

Ребята вошли в квартиру. На полу кухни лежал худощавый парень среднего роста. Геля подумала, что он умер. Полицейские сверили бумажный портрет с лицом парня. Конечно, это оказался Егор. Он спал глубоким сном. Владислав решил вызвать «Скорую помощь». Через полчаса врач прибыла в квартиру. Она осмотрела Егора и сказала:

– Лучше отвезти его в больницу для промывания. Запах неприятный от него. Неизвестно, что он пил.

– Не он один такой, в соседней квартире такой же лежит, – Николай повел врача к Антону.

Молодые полицейские помогли погрузить пьяных соседей в машину и поехали следом.

Геля радовалась, что они спасли жизнь парням. Теперь она точно узнает, кто украл шкатулку.

Владислав сообщил по телефону следователю, что произошло и попросил выставить охрану около палаты студентов.

– Через сколько дней они придут в себя? – поинтересовался он у лечащего врача.

– У каждого все индивидуально. Сильный организм раньше справится, слабый может и в кому впасть. Неизвестно, что они пили, – врач развел руками.

– Мы взяли бутылку с жидкостью и отвезем на анализ в лабораторию, – Владислав показал бутылку. – Потом вам сообщим.

Врач кивнул и отправился в ординаторскую. Когда приехала охрана, Геля с Владиславом и Николаем покинули больницу.

– Какой насыщенный и плодотворный день получился, – Геля устало опустилась на сидение легковушки.

– Мы тебя довезем до места, – Николай повернулся к девушке и улыбнулся. – Понравилось сегодня? Куда намерена поступать? Предлагаю к нам.

– Она подумает, – Владислав ответил за девушку.

А Геля не слышала парней. Она погрузилась в раздумья: «Как быстротечна и непредсказуема жизнь. Студенты стояли на краю пропасти. Жизнь для них только началась. Оступились, выпили отравы. Теперь никто не знает, выживут ли они. Грустно».

Глава 7

Странный дом

Сегодня Маруся проснулась раньше Гели. Она лежала и думала: «Получается, Иван и его дед не виноваты. Нужно найти дядьку Егора. А еще прошерстить Интернет. Там есть сайты «Барахолка». В каждом городе есть. Вот там-то ее могут предложить для продажи. А еще лучше обратиться в городской отдел культуры и газеты. Мне сам Бог велел этим заняться. Это занятие для меня. А поиском пусть сестра занимается. У нее и ухажеры появились. Вон как смотрели на нее, чуть между собой не передрались».

Её мысли прервала сестра. Она заворочалась и села:

– Не спишь? Пора вставать. Нас ждут дела.

– Как знаешь. Но мне еще рано. Я из дома всех найду и определю, где открываются выставки старинной посуды. А ты вставай. Тебя, наверное, ухажеры заждались, – Маруся отвернулась к стене и стала, как в детстве, водить пальцем по рисунку орнамента.

Геля встала, потянулась на ходу. Вышла в кухню. Там хлопотала Нина Федоровна:

– Доброе утро, Гелечка. Сегодня чем займешься?

– Подожду звонка Владислава. Если парни придут в себя, он заедет. И мы отправимся в больницу. Еще он обещал найти адрес дяди Егора Робиева, – Геля села за стол и налила большую чашку душистого чая.

После завтрака она вышла на улицу и пошла по селу. Она любила утро. Солнце ярко светило, но не обжигало. В конце улицы заметила мчавшуюся к ней машину. Девушка прижалась к соседскому забору и замерла около высокого куста сирени. Геля удивилась ранним гостям. Она продолжала смотреть вслед огромной черной легковушке. Она не знала название иномарок. Но то, что промчалась иномарка, она знала точно.

Когда машина свернула на соседнюю улицу. Девушка побежала за ней. Геля выглянула из-за угла и увидела двух высоких мужчин в черных рубахах и брюках. Они вносили в калитку большие коробки. Геля решила пройтись мимо машины, сделать круг и вернуться домой.

Она придала себе вид праздно бродящей девчонки, глазеющей по сторонам. Около машины замедлила шаг и обратилась в слух. Мужчины о чем-то спорили:

– Завтра я привезу, что обещал. Сегодня нельзя.

Другой постарше и похуже одетый что-то ему шептал. Геля разобрала только слово выставка-аукцион, хозяин, билеты. Минуя загадочный дом, она пошла быстрее. В голове начался процесс. Из этих слов она стала составлять предложения. Она рассуждала: «Выставка-аукцион. Где-то в городе открывается. Надо узнать. Хозяин. Что за хозяин? Хозяин чего? Выставки или вещей? И билеты. Билеты на транспорт или на выставку? Надо записать мысли». Геля достала блокнот и записала вопросы и рассуждения.

Когда мимо промчалась машина, девочка попыталась запомнить номер. Затем развернулась. Записала цифры и буквы и побежала домой. Во дворе она увидела сестру. Та делала зарядку и разговаривала по телефону с Иваном.

– О, у тебя появился друг? Это он тебя поднял с постели? – Геля лукаво посмотрела в глаза Маруси.

Та нисколько не смутилась и гордо ответила:

– Да, мы дружим. Он классно рисует. Обещал меня нарисовать сначала в карандаше, потом красками. Захочешь, попрошу, он и тебя нарисует.

– Геля, твой телефон трезвонит, – из окна высунулась бабушка Нина. – Возьми скорее.

Геля кинулась в дом, нажала кнопку и услышала голос Владислава:

– Геля, парни пришли в себя и готовы отвечать на вопросы. Через десять минут я приеду.

Девушка «угукнула», отключила вызов, пошла собираться. В ее голове пульсировала мысль, как бы не забыть сказать и показать номер машины.

Она зашла в дом, переоделась в джинсы, рубашку. Джинсовую куртку накинула ла плечи. Взяла сумку, блокнот и ручку.

Ровно через десять минут машина остановилась у калитки. За рулем сидел Николай. Владислав вышел поздороваться с Ниной Федоровной. Бабушка оглядела молодых людей и сказала, чтобы не лезли в пекло. Но было б сказано. Ведь Геля не поделилась с ней о черной иномарке, чтобы она зря не тревожилась.

Машина удалялась, а Нина Федоровна украдкой крестила машину вслед. Маруся засекла это:

– Бабулечка, не волнуйся. Она в надежных руках.

– Думаю, зря я затеяла расследование. Еще и вас взбаламутила. Дело приобретает нешуточный оборот, – Нина Федоровна вздохнула и пошла в дом готовить обед.

Геля ехала и думала, сейчас сказать или после разговора в больнице. Но потом решила сначала узнать, что расскажут бедные студенты, а после рассказать Владиславу о предположениях.

В больнице сержант и Геля отправились сначала к Егору. Парень выглядел бледным, с ввалившимися глазами. Его пересохшие губы местами полопались. На вопрос Владислава, где они взяли злосчастную бутылку, он сказал, что дядька подогнал отметить сессию. А ему друг по отсидке.

– Только ли за сданную сессию получил подарок? Что ты ему достал? И где? – Владислав решил не ходить вокруг да около.

– Я ему ничего не доставал. Он ничего не просил, – Егор отвернулся к стене.

– Зря, мы все знаем. Сейчас я возьму этот стакан и положу в пакет, отдам эксперту. Он определит твои пальчики на стакане. Затем сверит с отпечатками на золоте и брошках. Ясно, что действовал ты в перчатках. А в ломбарде пальчиками брал. Твоя воля под большим вопросом.

Егор долго обдумывал ответ, потом со злостью сказал:

– Все-таки подставил, дядька. Он попросил обнести дом. Но взять только шкатулку. Ему зачем-то она понадобилась. Ну, фарфор, ну старинная. Что с того?!

– Вы же студент колледжа прикладного искусства! Неужели не понимаете ценности экспоната? – не удержалась Геля. – Будущий искусствовед.

– Рисую я хорошо, а что толку? На фабрике за гроши горбатиться? – разозлился Егор. – Деньги всем нужны.

В палате повисла тяжелая тишина. Геля смотрела на него с разочарованием. Получается, он знал, что крадет что-то ценное, но деньги оказались важнее. Вечный мотив.

А ты не думал, что эта шкатулка может быть дорога кому-то как память? – тихо спросила она. – Помимо ее материальной ценности?

Егор пожал плечами и уставился в потолок. Геля поняла, что его задели ее слова. И в то же время, он защищался, оправдывал себя.

Егор сжал кулаки. В его глазах мелькнула искра ненависти к дядьке, к себе, к ситуации. Геля надеялась, что Владислав быстро найдет дядьку Егора и что справедливость восторжествует.

– Вы признаетесь, что шкатулку вы украли по заданию дяди Петра Куркова? – продолжил допрос сержант.

– Ладно. Чей это заказ? – Геля пристально посмотрел на воришку-виртуоза.

– Дядя – это звено цепи. Для покровителя, конечно. Он мне его не представлял. Меньше знаешь, позже попадешься, – засмеялся пациент.

– Вы уже попались, подписывайте показания. Выздоравливайте. Вы нам нужны здоровым, – Владислав подмигнул Егору.

Владислав с Гелей вышли из больницы.

Девочка решилась рассказать об увиденном утром.

– Так что же ты молчала так долго, – Владислав обиженно посмотрел на Гелю.

Он продиктовал, куда надо, номер машины. А пока они ждали ответ, Геле показалось, что в салоне легковушки образовался вакуум. Все молчали. Николай дремал. А Владислав обдумывал дальнейшие действия. Не такую реакцию ожидала Геля от Владислава.

Она думала, он расспросит подробнее. Они станут вместе строить версии. А он просто обиделся. Будто она специально тянула время.

Наконец телефон ожил. Владислав внимательно слушал, хмуря брови.

– Понял, спасибо, – коротко ответил он и положил трубку. – Адрес есть. Поехали.

Геля вздохнула. Ну, хоть что-то. Она надеялась, что эта информация хоть немного приблизит их к правде. Всю дорогу они ехали в тишине. Владислав был мрачен и сосредоточен.

Геля смотрела в окно. Она старалась не думать о том, что их ждет.

Вскоре машина свернула в узкий переулок и остановилась напротив одноэтажного обшарпанного дома. Геля не решалась выходить из машины. Она боялась. Мужики могли ее запомнить.

– Я не пойду. Они могли меня видеть и запомнить, – Геля села поглубже и положила голову на спинку сидения.

– Коля, подстрахуй меня, – Владислав вышел из машины и направился к дому.

Геля смотрела ему вслед. В горле ее как будто застрял ком. Коля кивнул и приготовился действовать. Он принялся осматривать местность. Геля старалась сохранять спокойствие, хотя внутри все кипело от напряжения.

Дом выглядел заброшенным. Облупившаяся краска на ставнях. Грязные окна. Казалось, здесь давно никто не жил. Но машина во дворе говорила об обратном.

В голове Гели проносились обрывки разговора.

Время тянулось мучительно медленно. Геля каждые несколько секунд бросала взгляд на дом, пытаясь разглядеть хоть что-то. Вдруг дверь скрипнула, и из дома вышел Владислав. Коля повернул ключ в замке зажигания.

Владислав быстро подошел к машине.

– Поехали. Надо уходить отсюда, – бросил он коротко,– заводи мотор.

– Что там? Что за мужики там? – Геля не выдержала.

– Потом, – оборвал он. – Сейчас надо уехать. Быстро.

Машина сорвалась с места, оставляя за собой клубы пыли.

Геля вжалась в сиденье, пытаясь понять, что происходит. Страх сковал её, но любопытство одержало верх. Что он увидел в этом доме? Кто там был? Почему они должны так срочно уехать?

– Владислав, скажи хоть что-нибудь! – взмолилась она, когда они въехали в центр района.

Он молчал и напряженно вглядывался в дорогу. Его что-то тревожило.

Наконец он глубоко вздохнул:

– Там серьезные люди. Ищут что-то. Или кого-то. Не знаю. Лучше тебе не знать. Но это точно связано с дядей Егора. Он украл ценную вещь. Сбежал и спрятался.

Геля почувствовала, как холодок пробежал по спине. Значит, все гораздо хуже, чем она предполагала. Эта шкатулка, этот дядя Егора, эти бандиты. Все сложилось в запутанную головоломку.

– И что нам теперь делать? – Геля подалась вперед.

– Не знаю, Геля. Не знаю, – Владислав повернулся в пол-оборота и улыбнулся. – А ты молодец. Быстро среагировала. Теперь хорошо, чтобы они не узнали, что мы их вычислили. И надо же купить дом в селе рядом с логовом бандитов. Едем к Нине Федоровне.