Меченая

– Верь в себя, Зои Редберд. Я отметила тебя как свою. Ты будешь моей первой настоящей у-ве-тси-а-ге-йа в-хна-и Св-но-йи… Дочь Ночи… в эту эпоху. Ты особенная. Прими это, и ты начнешь понимать, что в твоей уникальности – настоящая сила. Внутри тебя смешана волшебная кровь древних знахарок и старейшин, как и понимание современного мира.

Богиня встала и грациозно подошла ко мне. Ее голос рисовал серебряные символы силы в воздухе вокруг нас. Она протянула ко мне руку и вытерла слезы, прежде чем взять мое лицо в руки.

– Зои Редберд, дочь Ночи, я называю тебя своими глазами и ушами в нынешнем мире, где добро и зло борются, пытаясь обрести баланс.

– Но мне шестнадцать! Я даже парковаться параллельно не умею! Откуда мне знать, как быть твоими глазами и ушами?

Она просто спокойно улыбнулась: «Ты старше своих лет, птичка Зои. Верь в себя, и ты отыщешь путь. Но помни, тьма не всегда означает зло, как и свет не всегда приносит добро».

А затем богиня Никс, древнее олицетворение Ночи, наклонилась вперед и поцеловала меня в лоб. И в третий раз за день я потеряла сознание.

Глава 6

 
Красавица, посмотри на облако, облако появляется.
Красавица, посмотри на дождь, дождь приближается…
 

Слова древней песни плавали в моей голове. Должно быть, мне снова снится бабушка Редберд. Я почувствовала себя в тепле и безопасности и полной счастья, что радовало больше всего, ведь мне было так плохо в последнее время… Только я вот не могла точно вспомнить, почему это так. Ох. Странно.

 
Кто говорил?
Маленький початок кукурузы
Высоко на стебле…
 

Песня бабушки продолжала звучать, и я свернулась калачиком на боку и потерлась щекой о подушку, вздыхая. К сожалению, когда я пошевелилась, на меня нахлынула отвратительная боль, пронзившая виски. Словно пуля разбивает стекло вдребезги, она разрушила мое ощущение счастья, и воспоминания прошлого дня накрыли меня.

Я превращалась в вампира.

Я сбежала из дома.

Я испытала что-то древнее и странное, близкое к смерти.

Я превращалась в вампира. О мой бог.

Черт, у меня так болела голова.

– Птичка Зои! Ты проснулась, детка?

Перед глазами плыло, и потому я долго моргала, пока смогла увидеть бабушку Редберд на маленьком стуле возле моей кровати.

– Бабушка! – прохрипела я и потянулась к ее руке. Мой голос был таким же ужасным, как и ощущение в голове. – Что случилось? Где я?

– Ты в безопасности, птичка. Ты в безопасности.

– Голова болит. – Я подняла руку и ощупала место на голове, которое болело. Кожа там казалась натянутой. Пальцы коснулись швов.

– Это нормально. Ты так меня испугала, что я постарела лет на десять. – Бабушка нежно потерла тыльную сторону моей ладони. – Столько крови.. – Она вздрогнула, а потом покачала головой и улыбнулась. – Пообещаешь мне больше так не делать?

– Обещаю, – сказала я. – Так ты нашла меня…

– Без сознания и в крови, птичка. – Бабушка убрала волосы с моего лба, и ее пальцы задержались на моей Метке. – Ты была такой бледной, что твой темный полумесяц словно светился на коже. Я знала, что тебя нужно отвезти назад в Обитель Ночи, и это я и сделала. – Она засмеялась, и озорная искорка в глазах сделала ее похожей на маленькую девочку. – Я позвонила твоей матери и сказала, что возвращаю тебя в Обитель Ночи. Мне пришлось притвориться, что телефон выключился, чтобы положить трубку. Боюсь, она недовольна нами обеими.

Я широко улыбнулась бабушке Редберд. Хе-хе, мама и на нее злилась.

– Но Зои, что ты делала на улице днем? И почему ты раньше мне не сказала, что у тебя Метка?

Я попыталась сесть и застонала от боли в голове. Но, к счастью, кажется, я перестала кашлять. Должно быть, потому что я наконец по-настоящему здесь – в Обители Ночи… Но мысль исчезла, когда мой разум осознал все, что сказала бабушка.

– Стой, у меня не получилось рассказать тебе раньше. Ищейка появился в школе и отметил меня сегодня. Сначала я отправилась домой. Я и правда надеялась, что мама поймет и встанет на мою сторону. – Я замолчала, вспоминая ужасную сцену с родителями. Полностью понимая меня, бабушка сжала мою руку. – Они с Джоном практически заперли меня в комнате, позвонили психиатру и запустили цепочку молитв.

Бабушка скривилась.

– Так что я вылезла в окно и направилась прямо к тебе, – подытожила я.

– Я рада, что ты так поступила, птичка Зои, но я не могу этого понять.

– Знаю, – вздохнула я. – Я тоже не могу поверить, что меня отметили. Почему меня?

– Я не это хотела сказать, малышка. Я не удивлена, что тебя отыскали и отметили. Кровь Редбердов всегда содержала сильную магию. Избрание одного из нас было лишь вопросом времени. Я хотела сказать, что мне непонятно, почему тебя только недавно отметили. Полумесяц не просто контур. Он полностью заполнен.

– Это невозможно!

– Сама взгляни, у-ве-тси-а-ге-йа. – Она произнесла слово чироки, означающее «дочь», внезапно напомнив мне о загадочной древней богине.

Бабушка поискала в сумочке старую серебряную пудреницу, которую всегда носила с собой. Не говоря больше ничего, она передала ее мне. Я нажала на маленькую застежку. Крышка открылась, и я увидела свое отражение… Знакомая незнакомка… Я и не совсем я. У нее были огромные глаза, а кожа – слишком белая, но я едва это заметила. Я не могла отвести глаз от Метки. Метки, которая теперь была полумесяцем, идеально заполненным узнаваемым сапфирово-голубым цветом вампирской татуировки. Чувствуя, что все еще двигаюсь, словно во сне, я протянула руку и провела пальцами по странного вида Метке, и мне показалось, что я снова чувствую прикосновение губ богини к моей коже.

– Что это означает? – спросила я, не в силах оторвать взгляд от полумесяца.

– Мы надеялись, что ты нам ответишь на этот вопрос, Зои Редберд.

Это был поразительный голос. Даже прежде, чем оторвать взгляд от своего отражения, я уже знала, что его обладательница уникальная и невероятная. Я была права. Она была красива как кинозвезда, как Барби. Я никогда не видела никого настолько близкого к совершенству. У нее были огромные миндалевидные глаза цвета зеленого мха. Ее лицо было почти идеальной формы сердца, а кожа безупречно кремовая, как показывают по телевизору. Волосы насыщенного рыжего цвета – не того ужасного красно-оранжевого цвета морковки или полинявшего светло-рыжего, но темного блестящего огненного оттенка. Пряди тяжелыми волнами ниспадали ниже плеч. Ее тело было идеальным. Она не была худой, как те чудаковатые девушки, вызывающие у себя рвоту и голодающие, чтобы добиться фигуры, как у Пэрис Хилтон. (Типа это круто. Ага, как скажешь, Пэрис.) Тело этой женщины было идеальным: она выглядела сильной, и при этом с формами. И у нее была классная грудь. (Если бы у меня была такая грудь!)

– Что? – произнесла я. После размышлений о груди я и так уже выглядела как полная дура. Хе-хе.

Женщина улыбнулась мне и показала свои невероятно ровные белые зубы. Без клыков. О, думаю, я забыла добавить, что в дополнение к ее идеальности у нее была аккуратная татуировка сапфирового полумесяца посреди лба, и от него тянулись линии, напоминающие волны океана. Они обрамляли ее лоб и оборачивались вокруг высоких скул.

Она была вампиром.

– Я сказала, что мы надеялись, ты как-нибудь объяснишь, почему у подлетка, который не изменился, на лбу Метка взрослого.

Без улыбки и нежной заботы в голосе ее слова показались бы жесткими. Но она произнесла их с тревогой и смущением.

– Так я не вампир? – вырвалось у меня.

Ее смех был похож на музыку.

– Еще нет, Зои, но то, что у тебя уже заполненная Метка – отличный знак, на мой взгляд.

– О… я… э-эм, хорошо. Это хорошо, – пробормотала я.

К счастью, бабушка спасла меня от полного унижения.

– Зои, это Верховная жрица Обители Ночи Неферет. Она заботилась о тебе, пока ты тут лежала. – Бабушка замолчала, очевидно, не желая говорить «без сознания». – Пока ты спала.

– Добро пожаловать в Обитель Ночи, Зои Редберд, – тепло поприветствовала Неферет.

Я взглянула на бабушку, а потом снова на Неферет. Чувствуя себя достаточно растерянной, произнесла, заикаясь:

– Это… это не мое настоящее имя. Моя фамилия – Монтгомери.

– Разве? – переспросила Неферет, поднимая рыжие брови. – Один из плюсов начала новой жизни в том, что у тебя есть возможность начать все заново – выбрать то, что раньше не могла. Если бы ты могла выбрать, каким бы было твое настоящее имя?

Я не колебалась.

– Зои Редберд.

– Значит, с этого момента ты будешь Зои Редберд. Добро пожаловать в новую жизнь. – Она протянула руку, словно хотела пожать мою, и я машинально потянулась к ней. Но вместо того, чтобы взять меня за руку, ее пальцы сомкнулись над моим предплечьем, что казалось странным, но почему-то правильным.

Прикосновение было теплым и крепким. Ее улыбка светилась дружелюбием. Она была потрясающей и восхитительной. Вообще-то она была такой, как все вампиры, больше, чем человеком: сильнее, умнее, талантливее. Казалось, что кто-то включил яркий свет внутри нее, и как я понимаю, это ироническое описание, принимая во внимание стереотипы о вампирах (некоторые из них, как я уже узнала, совершенно правдивы). Они избегают света, могущественнее ночью, им нужно пить кровь, чтобы выжить (у-ух!) и они поклоняются богине, известной как олицетворение Ночи.

– С-спасибо. Была рада познакомиться, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал хоть немного спокойным и нормальным.

– Как я раньше сказала твоей бабушке, к нам никогда до этого момента не прибывал подлеток в таком странном виде – без сознания и с полной Меткой. Ты помнишь, что с тобой случилось, Зои?

Я открыла было рот, чтобы рассказать ей, что я все помню – падение и удар головой… как я увидела себя парящим духом… последовала за странными видимыми словами в пещере… и, наконец, встречу с богиней Никс. Но прежде, чем я произнесла эти слова, у меня появилось странное ощущение, словно кто-то ударил меня в живот. Чувство было четким и определенным, и оно говорило мне заткнуться.

– Я… я не помню многого…– Я замолчала, а рука нашла больное место, где были швы. – По крайней мере, после удара головой. То есть до этого момента я все помню. Меня отметил Ищейка, я рассказала об этом родителям и сильно поссорилась с ними, потом сбежала к бабушке. Мне было очень плохо, так что, когда я взбиралась по тропе на утесы…– Я помнила и остальное… Всё – духов народа чироки, танцы и костер. «Заткнись!» – кричало мне чутье. – Д-думаю, я поскользнулась, потому что сильно кашляла, и ударилась головой. Следующее, что я помню: бабушка Редберд сидит рядом и поет, а потом я проснулась. – Я быстро закончила рассказ. Мне хотелось отвернуться от ее пронизывающих зеленых глаз, но то же самое чувство, что приказывало мне молчать, ясно говорило не нарушать с ней зрительный контакт, что мне нужно изо всех сил притворяться, что я ничего не скрываю, хотя я понятия не имела, зачем мне что-то скрывать.

– Потеря памяти после удара головой – нормально, – как бы между прочим сказала бабушка, нарушая тишину.

Я могла бы ее расцеловать.

– Да, конечно же, это так, – быстро сказала Неферет. Сосредоточенность исчезла с ее лица. – Не бойся за здоровье своей внучки, Сильвия Редберд. Все с ней будет хорошо.

Она обращалась к бабушке с уважением, и какое-то напряжение, нарастающее внутри меня, ослабло. Если ей нравилась бабушка Редберд, то она должна быть нормальным человеком, вампиром или типа того. Правильно?

– Уверена, ты уже знаешь, что вампиры, – Неферет замолчала и улыбнулась мне, – даже вампиры-подлетки обладают необычной силой исцеления. Выздоровление проходит так хорошо, что она может спокойно покинуть больничное крыло. – Она перевела взгляд с бабушки на меня. – Зои, ты хотела бы встретиться со своей новой соседкой по комнате?

Нет. Я тяжело сглотнула и кивнула.

– Да.

– Отлично! – сказала Неферет. К счастью, она игнорировала тот факт, что я улыбалась, как дурацкий садовый гном.

– Ты уверена, что не нужно подержать ее здесь подольше под наблюдением? – спросила бабушка.

– Я понимаю твою тревогу, но уверяю тебя, что физические раны Зои затягиваются так быстро, что это показалось бы тебе невероятным.

Она снова мне улыбнулась, и хоть я выглядела испуганной и взволнованной (да просто-напросто в панике!), я улыбнулась ей в ответ. Казалось, что жрица искренне рада моему присутствию здесь. И, по правде говоря, она заставила меня думать, что превращение в вампира, может быть, и не самое плохое событие.

– Бабушка, я в порядке. Серьезно. У меня просто немного болит голова, но в остальном я чувствую себя лучше. – Произнеся эти слова, я поняла, что это правда. Я совсем перестала кашлять. Мои мышцы больше не ныли. Я чувствовала себя совершенно нормально, не считая небольшой головной боли.

А потом Неферет сделала то, что не только удивило меня, но и заставило сразу же полюбить ее и начать ей верить. Она подошла к бабушке и медленно и осторожно заговорила.

– Сильвия Редберд, я даю тебе свою торжественную клятву, что твоя внучка здесь в безопасности. Каждому подлетку предоставляется старший наставник. Чтобы подтвердить свою клятву, я стану наставницей Зои. А теперь тебе нужно доверить ее моим заботам.

Неферет положила кулак на сердце и официально поклонилась бабушке. Бабушка мгновение колебалась, прежде чем ответить ей.

– Я запомню твою клятву, Неферет, Верховная жрица Никс. – Она повторила ее жест, прижав свой кулак к сердцу, а затем поклонилась, прежде чем повернуться ко мне и крепко обнять. – Позвони мне, если я буду тебе нужна, птичка Зои. Я тебя люблю.

– Позвоню, бабушка. Я тоже тебя люблю. И спасибо, что привезла меня сюда, – прошептала я, вдыхая знакомый лавандовый запах и стараясь не плакать.

Она нежно поцеловала меня в щеку и быстрыми уверенными шагами направилась вон из комнаты, оставив меня впервые в жизни наедине с вампиром.

– Ну, Зои, ты готова к новой жизни?

Я подняла на нее взгляд и снова подумала о том, какая она поразительная. Если бы я действительно превратилась в вампира, обрела бы я такую уверенность и силу или это доступно лишь Верховной жрице? На мгновение в голове промелькнуло, что круто быть Верховной жрицей, но потом вернулось мое здравомыслие. Я просто хочу понять, как найти здесь свое место, но Неферет точно помогла мне легче воспринимать происходящее.

– Да, готова. – И я была рада, что это прозвучало с уверенностью, которой я на самом деле не чувствовала.

Глава 7

– Который час?

Мы шли по узкому, слегка изгибающемуся коридору. Стены были сложены из странной смеси темного камня и выступающего кирпича. Периодически встречались мерцающие газовые лампы, свисающие со старомодных черных железных креплений, торчащих из стен. Они отбрасывали мягкий желтый свет, который, к счастью, не мешал глазам. В коридоре не было окон, и мы никого не встретили (хотя я продолжала нервно оглядываться, представляя, как впервые увижу вампиров-подростков).

– Уже почти четыре часа ночи, а это означает, уроки закончились примерно час назад, – сказала Неферет и слегка улыбнулась при виде потрясения на моем лице.

– Уроки начинаются в восемь вечера и заканчиваются в три ночи, – объяснила она. – Учителя доступны до половины четвертого, если ученикам нужна дополнительная помощь. Гимнастический зал открыт до рассвета, точное время ты будешь знать, как только пройдешь Изменение. До этого момента время рассвета вывешивается во всех классах, общих комнатах и местах сбора, включая обеденный зал, библиотеку и спортзал. Храм Никс, конечно же, открыт все время, но официальные ритуалы проводятся дважды в неделю сразу после школы. Следующий ритуал пройдет завтра. – Неферет глянула на меня, и ее улыбка потеплела. – Сейчас от всего этого кружится голова, но ты быстро со всем разберешься. И твоя соседка поможет тебе, как и я.

Я только открыла рот, чтобы задать новый вопрос, как шар из рыжего меха забежал в коридор и молча бросился на руки Неферет. Я подпрыгнула и глупо взвизгнула, а потом почувствовала себя полной идиоткой, когда увидела, что это не летающий бугимен или типа того, а очень большая кошка.

Неферет рассмеялась и почесала пушистый шар за ушами.

– Зои, позволь представить тебе Скайлара. Обычно он подкрадывается, чтобы броситься на меня.

– Я никогда не видела такого большого кота, – сказала я и протянула руку, чтобы он мог обнюхать меня.

– Осторожно, он может укусить.

Прежде, чем я успела убрать руку, Скайлар начала тереться мордочкой о мои пальцы. Я задержала дыхание.

Неферет склонила голову набок, словно прислушивалась к словам в ветре.

– Ты ему нравишься, а это очень необычно. Он никого не любит, кроме меня, даже других котов прогоняет из этой части кампуса. Он ужасный хулиган, – сказала она с любовью.

Я осторожно почесала Скайлара за ушами, как делала Неферет.

– Я люблю кошек, – тихо сказала я. – У меня была одна, но, когда мама снова вышла замуж, мне пришлось отдать ее «Уличным котам», чтобы ей нашли дом. Джон, ее новый муж, не любит кошек.

– Я поняла, что отношение человека к кошкам и отношение кошек к ним, как правило, прекрасный способ узнать о характере человека.

Я подняла глаза и встретилась с ней взглядом: она понимала намного больше о бредовых моментах жизни в семье, чем говорила. Я почувствовала с ней связь, и уровень моего стресса немного снизился сам собой.

– Здесь много кошек?

– Да. Кошки всегда были близкими союзниками вампиров.

Ладно, вообще-то я это знала. На уроках мировой истории с мистером Шэддоксом (больше известным как Пафф Шэдди, но не говорите ему об этом) мы учили, что в прошлом кошек убивали, потому что считали, что они каким-то образом превращали людей в вампиров. Ага, ладно, что может быть нелепее. Новые доказательства тупости человечества… Мысль появилась в моей голове, шокируя тем, что я так легко начала думать о «нормальных» людях как о «человечестве», то есть отличных от меня.

– Думаете, мне можно завести кота? – спросила я.

– Если один из них выберет тебя, ты будешь принадлежать ему или ей.

– Выберет меня?

Неферет улыбнулась и погладила Скайлара, который закрыл глаза и громко замурчал.

– Кошки выбирают нас, мы ими не владеем. – И словно чтобы показать, что ее слова правдивы, Скайлар спрыгнул с ее рук и, махнув поднятым хвостом, исчез в коридоре.

Неферет засмеялась.

– Он ужасен, но я его обожаю. Думаю, любила бы его, даже не будь это частью моего дара Никс.

– Дара? Скайлар – дар богини?

– Да, по-своему. Каждой Верховной жрице богиней даруется связь – то, что можно рассматривать как особые силы. Частично на основе этого мы выбираем Верховную жрицу. Связи могут быть необычными когнитивными способностями, как, например, чтение мыслей или видения и способность предвидеть будущее. Или это может быть чем-то в физическом мире навроде особого контакта с четырьмя элементами или животными. У меня два дара богини. Моя основная связь – с кошками: я чувствую их необычайно тонко даже для вампира. Также Никс даровала мне необычную способность излечивать. – Она улыбнулась. – Вот почему я знаю, что ты хорошо восстанавливаешься: мой дар сказал мне об этом.

– Вау, это потрясающе, – лишь выдавила я. Голова уже кружилась от событий прошедшего дня.

– Пойдем в твою комнату. Я уверена, что ты голодная и уставшая. Ужин начнется… – Неферет склонила голову набок, словно кто-то странным образом нашептывал ей время, – …через час. – Она улыбнулась мне понимающей улыбкой. – Вампиры всегда знают, который сейчас час.

– Это тоже круто!

– Это, мой дорогой подлеток, лишь верхушка «крутого» айсберга.

Я надеялась, что ее аналогия никак не связана с катастрофами масштаба «Титаника». Мы двинулись дальше по коридору, а я думала о времени и всяком таком и вспомнила вопрос, который собиралась задать, когда Скайлар прервал мою легко нарушаемую цепочку мыслей.

– Подождите. Вы сказали, что уроки начинаются в восемь? Вечера? – Ладно, обычно я не так туго соображаю, но иногда мне казалось, что она говорит на не знакомом мне языке. Мне было сложно понять это.

– Поразмыслив, ты поймешь, что уроки ночью – логично. Конечно же, ты знаешь, что вампиры, взрослые или юные, не взрываются или что там еще придумывают, если попадают под прямой свет солнца, но нам становится некомфортно. Разве тебе уже не было сложно переносить солнечный свет сегодня?

Я кивнула:

– Даже мои Maui Jims не помогали. – А потом быстро добавила, снова чувствуя себя идиоткой: – Э, Maui Jims – солнечные очки.

– Да, Зои, – терпеливо ответила Неферет. – Я знаю, что такое солнечные очки.

– О боже, простите… – Я замолчала, не зная, нормально ли произносить «боже». Оскорбит ли это Неферет, Верховную жрицу, так гордо носившую маску своей богини? Черт, оскорбит ли это Никс? О боже. А можно ли говорить «черт»?! Это мое любимое ругательство. (Ладно, это единственное ругательство, которое я использовала постоянно.) Можно ли мне все еще это произносить? Люди Веры говорили, что вампиры почитают ложную богиню и в основном эгоистичные, темные существа, которых заботят только деньги, роскошь и кровь, и они уж точно попадут в ад. Значит ли это, что мне нужно следить, как и где я использую…

– Зои.

Я подняла взгляд и увидела, что Неферет изучала меня с тревожным лицом, и поняла, что она, скорее всего, пыталась привлечь мое внимание, пока я разговаривала сама с собой в голове.

– Простите, – повторила я.

Неферет остановилась и положила руки мне на плечи, развернув меня к себе лицом.

– Зои, перестань извиняться. И помни, все здесь были такими, как ты. Это было когда-то новым для нас всех. Мы знаем, каково это – бояться Изменения – шока, что твоя жизнь превращается во что-то незнакомое.

– И ты не можешь это контролировать, – тихо добавила я.

– И это тоже. Не всегда будет так плохо. Когда ты станешь взрослым вампиром, твоя жизнь снова станет твоей. Ты будешь сама принимать решения, идти по дороге, которую выберут твои сердце и таланты.

– Если я стану взрослым вампиром.

– Станешь, Зои.

– Почему вы так уверены?

Глаза Неферет нашли потемневшую Метку на моем лбу.

– Никс выбрала тебя. За что, мы не знаем. Но ее Метка явно наложена на тебя. Она бы не коснулась тебя лишь затем, чтобы увидеть твое падение.

Я вспомнила слова богини «Зои Редберд, дочь Ночи, я называю тебя своими глазами и ушами в нынешнем мире, мире, где добро и зло борются, пытаясь обрести баланс» и быстро отвернулась от острого взгляда Неферет, желая понять, почему чутье все еще говорило мне молчать о встрече с богиней.

– Просто… просто столько всего случилось в один день.

– Конечно, особенно на голодный желудок.

Мы снова двинулись вперед, когда раздался звонок телефона, заставив меня подпрыгнуть. Неферет вздохнула и виновато улыбнулась, а потом достала маленький телефон из кармана.

– Неферет, – сказала она. Пока она слушала, я заметила, как ее лоб нахмурился, а глаза сузились. – Нет, правильно, что вы позвонили. Я вернусь и проверю ее. – И она закрыла телефон. – Прости, Зои. Одна из подлеток сломала сегодня ногу. Кажется, ей не стало лучше, и мне нужно вернуться и убедиться, что все в порядке. А ты иди по этому коридору налево, пока не придешь к главной двери. Ты не сможешь ее пропустить – она большая и из очень старого дерева. Сразу за ней каменная скамья. Можешь подождать меня там. Я быстро.

– Ладно, без проблем. – Но прежде, чем я успела закончить фразу, Неферет исчезла на другой стороне извилистого коридора. Я вздохнула. Мне не очень хотелось оставаться одной в месте, полном вампиров. А теперь Неферет ушла, и мерцающие огни не казались такими уж приветливыми. Они казались таинственными, отбрасывая призрачные тени в старом каменном коридоре.

Решив не нервничать, я медленно пошла по коридору в том же направлении. Вскоре я уже почти мечтала с кем-то встретиться (даже если это оказались бы вампиры). Было слишком тихо. И жутко. Несколько раз коридор ответвлялся направо, но, как сказала мне Неферет, я продолжала идти налево. Вообще-то я смотрела влево, потому что другие коридоры были едва освещены.

К сожалению, на следующем повороте направо я не отвернулась. Ладно, это было логично. Я что-то услышала. Если быть точнее, я услышала смех. Нежный девчачий смех, из-за которого почему-то волоски на затылке встали дыбом. И из-за него же я остановилась. Посмотрела в коридор и, как показалось, заметила движение в темноте.

«Зои…» – прошептали мое имя из тени.

Я заморгала от удивления. Я действительно услышала свое имя или придумывала? Голос показался почти знакомым. Могла это быть Никс? Звала ли богиня меня по имени? Я была почти так же напугана, как и заинтригована. Задержав дыхание, сделала пару шагов в боковой коридор.

Плавно заворачивая за угол, я увидела нечто, заставившее меня остановиться и машинально прижаться к стене. В маленьком алькове недалеко от меня стояли двое людей. Сначала мой разум не мог понять, что я вижу, а потом осознание нахлынуло на меня.

Мне нужно было выбираться оттуда тотчас же: молча отойти назад и пытаться не думать о том, что я увидела. Но ничего из этого я не сделала. Такое впечатление, что мои ноги внезапно стали такими тяжелыми, что невозможно было поднять их. Я могла лишь смотреть.

Мужчина – а потом я испытала шок, осознав, что это не мужчина, а подросток – на год или около того старше меня. Он стоял, прижавшись спиной к каменному алькову. Откинув голову назад, он тяжело дышал. Его лицо скрывали тени, но хоть я видела его лишь частично, я поняла, что он красивый. А потом еще один хриплый смешок заставил мой взгляд опуститься.

Она стояла на коленях перед ним. Я видела лишь ее светлые волосы. Их было столько, словно она носила их как некую древнюю вуаль. А потом ее руки двинулись вверх по бедрам парня.

«Уходи! – кричал мне разум. – Убирайся отсюда!» – Я начала отступать, но его голос заставил меня замереть.

– Остановись!

Мои глаза широко распахнулись, потому что на мгновение показалось, что он обращается ко мне.

– Ты же на самом деле этого не хочешь.

У меня практически закружилась голова от облегчения, когда она заговорила. Он говорил с ней, не со мной. Они даже не знали, что я здесь.

– Нет, хочу. – Прозвучало это так, словно он выжимал слова сквозь стиснутые зубы. – Вставай с колен.

Ее голос был хриплым, и она явно хотела, чтобы он звучал сексуально, но я также слышала в нем хныканье. Она казалась почти отчаявшейся. Я смотрела, как двигаются ее руки, и мои глаза распахнулись от удивления, когда она провела ногтем указательного пальца по его бедру. Невероятно, но ее ноготь разрезал ткань его джинсов, словно нож, и показалась полосочка свежей крови, поражающая своей яркой краснотой.

Я не хотела этого, почувствовав отвращение, но при виде крови рот наполнился слюной.

– Нет! – резко сказал он, положив руки ей на плечи и пытаясь оттолкнуть ее от себя.

– Ой, перестань притворяться. – Она снова засмеялась. Это был злобный саркастический смех. – Ты же знаешь, мы всегда будем вместе. – Она вытянула язык и лизнула струйку крови.

Я затряслась: это все загипнотизировало меня против моей воли.

– Хватит! – Он все еще давил ей на плечи. – Я не хочу причинить тебе боль, но ты серьезно начинаешь меня злить. Почему ты никак не поймешь? Мы больше этим не занимаемся. Я тебя не хочу.

– Ты хочешь меня! Ты всегда будешь меня хотеть! – Она расстегнула его штаны.

Меня не должно быть здесь. Я не должна это видеть. Я оторвала взгляд от его окровавленного бедра и отступила назад.

Взгляд парня поднялся. Он меня увидел.

И тут произошло нечто действительно странное. Я почувствовала его прикосновение через этот взгляд. Я не могла оторвать от него глаз. Девушка перед ним словно исчезла, и в коридоре были лишь он, я и сладкий, манящий запах его крови.

– Ты меня не хочешь? Не очень-то похоже, – сказала она с противным урчанием в голосе.

Я почувствовала, что качаю головой вперед-назад. В то же мгновение он вскрикнул «Нет!» и попытался оттолкнуть ее с пути, чтобы направиться ко мне.

Я оторвала взгляд от его глаз и отшатнулась назад.

– Нет! – снова произнес он. И в этот раз я знала, что он обращается ко мне, а не к ней. Должно быть, она тоже это поняла, потому что с криком, неприятно похожим на рычание животного, она начала оборачиваться. Мое тело снова обрело подвижность. В то же мгновение я повернулась и побежала по коридору.

Я ожидала, что они последуют за мной, так что я бежала, пока не добралась до огромных старых дверей, которые описала Неферет. Там я и стояла, опираясь на холодное дерево и пытаясь успокоить дыхание, чтобы прислушаться к звуку бегущих ног.

Что мне делать, если они меня догонят? В голове болезненно стучало, и я чувствовала слабость и страх. И мне было очень противно.

Да, я знала об оральном сексе. Едва ли в современной Америке есть подростки, которые не знают, что большинство взрослых считают, что мы делаем это так часто, как жуем жвачку. Полный бред. Конечно, некоторые девчонки считают, что это круто, но это не так. Те, у кого есть голова на плечах, понимают, что нет ничего крутого в том, чтобы тебя использовали таким образом.

Так вот, я знала, что это такое. Но я никогда не видела, как это делается. Поэтому зрелище, которому я стала свидетелем, шокировало меня. Но больше того, что блондинка занималась с ним сексом, меня шокировало то, как я отреагировала на вид крови этого парня.

Мне тоже хотелось ее лизнуть.

И это не нормально.

И еще был тот странный обмен взглядами с ним. Что это вообще все значит?

– Зои, ты в порядке?

– Черт! – вскрикнула я и подпрыгнула. Неферет стояла позади, в замешательстве глядя на меня.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Я… я… – Мой разум плыл. Я не могла рассказать ей, что только что видела. – Просто у меня сильно болит голова, – наконец получилось выдавить из себя. И это было правдой. Головная боль сводила меня с ума.

Она нахмурилась, переживая за меня.

– Позволь мне помочь тебе. – Неферет нежно положила руку на швы на моем лбу. Она закрыла глаза, и я слышала лишь, как она шепчет что-то на языке, который я не могла понять. А потом ее рука стала теплой, и это тепло превратилось в жидкость, а моя кожа впитала ее. Я закрыла глаза и вздохнула от облегчения, когда боль в голове начала затихать.

– Лучше?

– Да, – едва слышно прошептала я.

Она убрала руку, и я открыла глаза.

– Это поможет сдержать боль. Не знаю, почему она внезапно вернулась с такой силой.

– Я тоже, но теперь ее нет, – быстро ответила я. Она молча изучала меня некоторое время, а я задержала дыхание. Но потом она сказала:

– Тебя что-то расстроило?

Я сглотнула.

– Я немного боюсь встречи с моей новой соседкой. – Технически это не было ложью. Не это меня расстроило, но это пугало меня.

Улыбка Неферет была доброй:

– Все будет хорошо, Зои. Теперь позволь мне показать тебе твою новую жизнь.