На пути к мысу Горн

Если не могу выразить словами, делаю зарисовки. Дневники были с моими рисунками. Дедушка любил их рассматривать. Я помню, как все мое детство он лежал на лавке с белой бородой и седой головой. Худое, изможденное от болезни лицо, вызывающее в памяти лики старых византийских икон. За ним ухаживали все по очереди: мама, папа и бабушка Марфа. Дедушка чувствовал, что он со своей болезнью для всех в тягость. И однажды сказал: «Внучок, я молю Бога, чтобы Он дал больше мне прожить. Сколько я проживу, столько и будешь жить ты», – и дрожащими руками снял со своей шеи маленький серебряный крестик. Я его никогда не видел потому, что длинная борода закрывала грудь дедушки. И этот крестик повесил на мою тонкую загорелую шею. Дедушка умер, когда ему исполнилось 93 года. А крестик до сих пор у меня на шее.

24 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, сохрани меня, грешного, на этот день. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь!

52° 50’ – Ю. Ш.

142° 00’ – З. Д.

00:46.

Получил прогноз от Ли. Да, Южный океан не дает мне и моей яхте расслабиться: снова шторм. На 24 февраля ветер WSW 35–45—50 узлов. Ли рекомендует точку, куда надо идти, если позволяет ветер – 53° 45’ – Ю. Ш., 135° 00’ – З. Д.

00:56

Сегодня воскресенье. День моего Небесного покровителя великомученика Феодора Тирона (около 306 г. от Р.Х.).

Сын Николай! Не ходи часто в гости к своему начальнику и своим друзьям. Хорошо помни слова Соломона: «Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя» (Притч. 25, 17).

Тебя, сын мой Николай, я прошу хранить чистую совесть.

Оскар, мой старший сын, передал, что после этого шторма от 130-го градуса до мыса Горн ветер будет 20–25 узлов на 180 часов как минимум. Правда, 28 февраля с утра по Гринвичу ветер зайдет на встречный – SSE – 25 узлов. Значит, надо держаться юга Антарктиды.

Я посмотрел в зеркало на свое лицо. Как я постарел. Глаза красные от недосыпания, под глазами мешки с морщинами. Волосы в бороде поседели, а на голове поредели. Нос заострился от худобы. Рот сжатый. Губы синие и потрескавшиеся, уши… Ну, уши не видать из-под грязных и нерасчесанных волос. Они у меня нормальные, даже не особенно лопоухие, только все равно не видать. От зеркала в каюте меня оторвали паруса. Они начали хлопать, не ловя ветер.

Идет мелкий дождь. Солнца нет. Солнечные батареи не работают. Включил паруса на курс, включил автопилот. Затем поставил вариться картошку в мундире. Когда сварю ужин, стану на вечернюю молитву к Богу. В своих молитвах я вспоминаю и молюсь за тех моих друзей, которые не вернулись с экспедиций живыми.

«Вы меня не звали и не ждали, а я вот пришла». Со смертью нет ни сделок, ни компромиссов, а одна жестокая физиологическая правда.

Это было 14 мая 1992 года. Стоим, не двигаемся из-за смерти Саши Рыбакова. Ждем вертолет. Он заберет мертвого Сашу и двоих больных на полярную станцию острова Средняя Северная Земля. Володя Чуков распределяет каждому из нас снаряжение. Нас осталось семь человек, вес рюкзаков будет по 38–40 килограммов. Это тяжелая нагрузка для ослабевшего организма. Не верится, что за палаткой лежит мертвый Саша Рыбаков. Ему не суждено было дойти до Северного полюса.

А что такое Северный полюс, стоит ли за него отдавать жизнь? Ведь это просто математическая точка, в которой воображаемая ось вращения Земли пересекает ее поверхность в Северном полушарии. Располагается в центральной части Северного Ледовитого океана. Глубина здесь превышает 4000 метров. Круглый год в районе Северного полюса дрейфуют мощные паковые льды. Средняя температура зимой минус 40 градусов по Цельсию, летом преимущественно около нуля. Первыми достигли Северного полюса американцы Фридрих Кук и Роберт Пири в 1909 году.

Мне известно преимущество мертвых. Мы стояли на коленях перед мертвым Сашей Рыбаковым. О чем плакать у его изголовья? Мы не знали. Мы, живые, боимся умереть. Мы заранее напуганы предстоящей встречей.

Но я ни разу не видел, чтобы умереть боялся умирающий. Так за что же нам было жалеть его? Смерть завершила его путь и уподобила изваянию из гранита. Земная бренная оболочка Саши Рыбакова обессилела, и ее сковало арктическим морозом.

Саши не было с нами. Он уже не продолжит путь к полюсу. Но мы по-прежнему нуждались в нем. Он был и остался для нас нашим другом, участником экспедиции «Арктика». Кровь полярника текла в его жилах…

25 февраля 2008 года

Тихий океан.

Боже, милостив буди мне, грешному.

54° 01’ – Ю. Ш.

137° 11’ – З. Д.

Барометр 10–15 мбар. Ветер – 50–60 узлов WSW. Шторм 12 баллов силой ветра в 50–60 узлов подходит к силе урагана.

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери и всех, помилуй и спаси меня. Аминь.

Ли прислал прогноз погоды и рекомендует идти в коридор 54–55 градусов южной широты.

Сейчас ветер 45–50 узлов. Дует из WSW. А 26 февраля будет легкий ветер. 28 февраля ветер на короткий период зайдет на встречный. Ветер будет делать полукруг 26–27 февраля SW – 15 узлов зайдет на W – 10 узлов, затем зайдет на N – 10–15 узлов.

00:59

При скорости 9 узлов до мыса Горн – 10 дней. От Олбани до мыса Горн примерно 7345 миль.

Шторм – 50 узлов WSW.

Барометр – 1011 мбар.

06:22

Ночь очень темная. Идет холодный дождь, изредка мокрый снег. Ничего не видать – мрак.

Ветер – 43–45 узлов WSW.

16:22

Мои координаты:

54° 05’ – Ю. Ш.

133° 19’ – З. Д.

Наблюдаю с правого борта большой айсберг. Умоляю Тебя, Господи, ради всего сущего огради меня от айсбергов и смерти.

Видно, что волны разбиваются об айсберг, как осколки стекла. Радар плохо берет, он не отрегулирован.

Прошел айсберг. Я отметил на карте точку, где увидел его. Снова вышел на палубу и обнаружил по правому борту, метрах в ста, два больших куска льда. Размеры примерно как гараж для машины. Наверное, откололись от айсберга. Их было плохо видно из-за больших волн и барашков на волнах.

От айсберга прошел уже миль 10, но он еще заметен. Он в два раза выше мачты моей яхты, то есть высотой не менее семидесяти метров.

Не приведи Господи склониться к слабости. Приговорив себя к смерти, заслужив изгнание, я нахожусь в океане. Имя мое достойно хулы.

Я нахожусь в великом смятении. Правильно ли сделал, что ушел в это плавание? Какая причина толкнула меня на этот путь?

Моя яхта «Торговая сеть «Алые Паруса» вошла в южное крыло антарктического шторма. Это третий по счету шторм в Тихом океане. Согласно прогнозу, ветер на маршруте – 50–60 узлов.

Тихий океан не оправдывает своего названия и моей надежды, не дает передышки. Шторма идут один за другим, а 1 марта прогнозируется колоссальный шторм с зоной покрытия от 70-го до 35-го градуса южной широты (4000 км). Этот шторм встретит меня и мою яхту в районе мыса Горн. Сложность будет заключаться в том, что ветер ураганной силы будет гнать яхту на восток в сторону прибрежья Чили. Мне надо будет направить яхту на юго-восток, в пролив Дрейка. Чем ближе к Чили, тем меньше возможности для маневра. Уходить от шторма на север не представляется возможным: путь в Южный Атлантический океан лежит только через мыс Горн, который нужно оставить слева по борту. На сегодняшний день я с яхтой прошел 5000 миль с момента старта, до мыса Горн осталось меньше 2000 миль.

Яхту поставил идти на автопилоте. Посмотрел в иллюминатор – справа по борту снова гигантский айсберг размером примерно 2–3 мили (4–5 км) – просто остров в океане. Айсберг имеет столовую форму (плоская вершина). Волны разбиваются об этот ледяной остров, видны столбы брызг, подобные накатам от прибоя, бьющегося о скалы. Пока яхта идет вдоль айсберга, я включил видеокамеру, установленную на корме, а когда айсберг зашел на корму, включил камеру, установленную в кокпите.

Записал координаты айсберга, сообщил их в оргкомитет «Antarctika Cup», а также сделал рисунок в альбом.

Наивно считать, что края айсберга похожи на причальную стенку в порту и яхта, столкнувшись с этой стеной, продолжит плавание. Я видел сегодня утром: айсберг опоясан острыми и высокими ледяными утесами, пиками, гротами, а гигантская зыбь Южного океана со скоростью 25–30 узлов обрушивается на эти «рифы». Вокруг айсбергов плавают куски льда. Обычно айсберги – в пене, в крошеве из ледяных обломков.

Страшно подумать, что произойдет с яхтой, если она ночью при скорости 10 узлов налетит на такой ощетинившийся ледяной остров. Это равносильно выбросу на скалы в шторм. Сняться с таких ледяных скал будет невозможно, а через полчаса волны размолотят лодку.

Сразу пришла в голову тревожная мысль. Канадский яхтсмен-одиночка Джерри Руфф, участвуя в 1996–1997 годах в легендарной многомесячной кругосветной гонке «Vendee Globe», пропал в этих широтах. В этой особенной, почти священной для яхтсменов-одиночников регате в тот год принимали участие 16 яхтсменов, завершили ее только шесть. Никто не знает до сих пор, что случилось с 60-футовой яхтой «Grop LG» и Джерри Руффом. Только через два года обломки его яхты прибило к берегам Чили. В той роковой гонке погибли еще двое яхтсменов.

Весной 2007 года я видел много айсбергов. В мае того года мы с моим напарником инуитом Хансом Аронсеном пересекли с востока на запад Гренландию на собачьих упряжках и финишировали на западном побережье в поселке Иллулисат. Поселок стоит на берегу залива, в который стекает гренландский ледник – вся бухта забита айсбергами. Считается, что именно с айсбергом из Иллулисата столкнулся «Титаник». Но если сегодняшний антарктический айсберг поместить в бухту Иллулисата, то он займет все ее пространство и даже еще выйдет на берег.

Теперь мой сон будет еще более напряженным и беспокойным. Лучше бы я не видел той картины. Пусть бы я знал, конечно, что в этом районе есть айсберги, но сам бы их не наблюдал. Теперь стоит закрыть глаза – сразу приходит тревожная мысль: «А что у яхты по курсу? Куда она несется в кромешной тьме?» Ведь мы на 54-м градусе южной широты, и нужно спуститься на 3 градуса на юг, чтобы обойти мыс Горн – это еще 180–200 миль к Антарктиде.

26 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, спаси и сохрани меня, грешного, на этот день. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

Сделал поворот, идем курсом 68 градусов. Холодно, и идет снег с дождем. Океан весь в тумане.

Получил прогноз от Ли. Ветер SW – SSW, скорость ветра 35–40 узлов в час. Барометр – 1019 мбар.

Я уже нахожусь один месяц на маршруте «Antarctica Cup Race Track». Стартовал 26 января, в День Австралии. Яхта прошла 5300 морских миль (9500 км), выдержала три шторма в Тихом океане и сейчас приближается к мысу Горн.

Несмотря на сложные и экстремальные условия, этот месяц пролетел очень быстро. Плавание вокруг Антарктиды – моя давняя мечта. Фактически с 1991 года, после финиша на «Караане», я мечтал пройти этот маршрут на специально подготовленной яхте. Конечно, здесь штормит и холодно, но у Южного океана своя красота, и мне, как художнику, здесь интересно. Месяцами не видишь земли и кораблей. Ты все время один, один на один с океаном, с мыслями.

Работаю на палубе, рисую, пишу книгу, а больше всего – молюсь нашему Богу Иисусу Христу. Сейчас все молитвы к святому Николаю Чудотворцу с молитвенной просьбой, чтобы он упросил нашего Господа Иисуса Христа пропустить меня через врата ада вокруг мыса Горн. Яхта пока себя ведет хорошо. Фактически она – мой дом с 2004 года. Впереди у нас ответственный этап плавания – от мыса Горн до мыса Игольный в Южном океане. Это уже Южная Африка. До сих пор ни одна спортивная яхта не ходила в этих широтах, новый этап и для меня. В трех прошлых кругосветных походах я всегда после мыса Горн шел на север, к экватору, а на этот раз придется оставаться в коридоре 45–60 градусов южной широты и продолжать двигаться курсом на восток.

Сын Николай! Ты можешь в этом мире ничего не делать или хоть что-нибудь сделать доброе для людей.

Люди, которые не противятся злу, становятся на его сторону. «Ошибаясь в мыслях, мы ошибаемся в действиях».

Сын Николай! Когда станешь православным священником, непременно будешь всех учить молиться. Ты не должен заставлять насильственно заучивать слова молитвы. Каждый верующий, пришедший в храм, должен почуять красоту явления текста молитвы и глубоко осознать значения слов молитвы к Господу нашему Иисусу Христу. Пусть народ полюбит молитву. Пусть люди поверят, что написанные слова в молитве собраны гармоническим образом. И что только через эту гармонию можно мысленно разговаривать с Богом. При чтении молитвы надо сосредотачивать не только мысли, но и чувства, и волю.

Способность сосредоточения на молитве может быть развиваема бесконечно. Сосредотачивать – значит собирать воедино разбросанные по разным направлениям мысли. Это означает умение мыслью владеть и управлять ею. И направлять в слова молитвы. Сосредоточением надо владеть в совершенстве. Когда молишься нашему Господу Иисусу Христу перед Его лицом – иконой, несмотря ни на что, ты должен не видеть, не слышать, не осязать, не чувствовать ничего, кроме молитвы, которую ты читаешь.

Умение читать молитву зависит от сердца. Вот почему старцы древних времен ее называли сердечной молитвой. Многие отводят достаточно времени для физических упражнений, занимаются физзарядкой каждое утро, ходят в тренажерные залы, по несколько часов занимаются разными видами спорта, но о том, чтобы уделить небольшое время для молитвы и упражнять сердце, чтобы услышать Его голос, Голос Бога, у них не находится времени.

27 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, сохрани меня, грешного, на этот день. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

53° 48’ – Ю. Ш.

127° 17’ – З. Д.

Барометр – 1008 мбар.

Ветер – 35 узлов.

Я нахожусь на хвосте у шторма. Его координаты на сегодняшний день – 53° 45’ – Ю. Ш. и 124° 00’ – З. Д. Идет он на восток-запад-восток со скоростью 22 узла. Моя задача: подняться на WE, пока позволяет ветер.

01:22

Ночь темная-темная. Луна уже стареет и выходит только к утру.

Плохо, что мыс Горн буду проходить темной ночью. Когда я подойду к мысу Горн, будет полное безлуние.

Получил письмо от Иринушки. Она пишет, что наш сын Николай научился говорить еще одно предложение и целый день его произносит: «Понятно, мама, мне уже понятно».

На рассвете увидел два айсберга: один с правого борта в четырех милях, а другой с левого борта также в милях четырех или пяти. Моя яхта идет между ними. Наверное, это осколки одного большого айсберга. Интересно следующее: я на яхте «Караана» в 1990 году в этом районе видел айсберг точно 9 декабря в 21:30 по Гринвичу.

Только через страдания можно узреть Господа Бога. Сколь ужасен порой облик Бога! Какой мукой, какими испытаниями расплачиваешься за дерзкую попытку спорить с Ним и познать Его!

Но как долго еще терпеть! Какое чудовищное одиночество еще подстерегает впереди?! Меня часто одолевает страх. Я перечисляю грехи свои и понимаю: рано мне уходить из этой жизни, надо время еще замолить и совершить хотя бы одно благое дело. Тогда я буду оправдан. И тогда я сам расскажу о своих грехах. И Ты, Господи, надеюсь, простишь меня и многие грехи мои.

Снова посыпала с неба снежная крупа. Холод и сырость меня замучили. От этого всего можно сойти с ума. Я только успокаиваюсь, что это лишь очередное испытание, ниспосланное мне для большего смирения. Океан не щадит меня. Да и за что ему щадить. У меня столько грехов! Человек должен выходить в океан очищенный и светлый и не с таким грузом тяжелого греха, как у меня.

Почему мне здесь тяжело?! И сколько я не пытаюсь познать абсолютную истину – не могу. «Оставьте все и следуйте за мной», – говорил Христос. И еще: «Всякий, кто оставит дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или землю ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную».

Все это я сделал, только душа моя никак не может до конца открыться, чтобы в сердце вошел Христос. Сколько надо молиться, а я этого не делаю?!

«Быть человеком – значит быть борцом» (Винсент ван Гог).

«Чем больше я бываю среди людей, тем меньше чувствую себя человеком» (Фома Кемпийский).

Как я сегодня устал! Я устал от работы с парусами! Устал от часто меняющегося ветра! Когда между постановкой и уборкой парусов пил крепкий черный чай, то подумал: «Вот так у меня вся жизнь пройдет! Какая тяжелая работа! Какой ценой мне досталось, что я увидел и познал за свои годы путешествий!» Но в тот самый миг я поймал себя на мысли другой: что едва ли бы я согласился променять свою свободу. Только в таких путешествиях я по-своему счастлив!

Глухо о борт стучат волны. Грота-шкоты поскрипывают, трясь о блоки, напоминая плач ребенка. Я завернулся в плащ и заснул. А проснулся от неспокойного сна. В ушах стоял еще звон колоколов и отпевания покойника. Созвездие Орион показывало полночь.

28 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, помилуй меня, грешного.

54° 00’ – Ю. Ш.

123° 33’ – З. Д.

Барометр падает – 1008 мбар.

До мыса Горн – 1893 мили. Курс – 95 градусов. Это 14 дней при скорости 5 узлов, а после мыса Горн до Олбани – 6986 миль.

Ночь темная-претемная. Идет мелкий дождь, холодный. Курс плохой – 130 градусов. Ничего не видно. Тяжело сидеть в штурманской рубке, зная, что где-то дрейфуют айсберги.

06:40.

Включил локатор. Больших айсбергов пока нет поблизости. А маленькие локатор не берет и не видит.

Старший сын прислал по компьютеру письмо. Пишет, что «наш метеоролог из Америки Ли рассчитывал, что ты пойдешь на северо-восток, а ты пошел на восток. Поэтому ты оказался в «Глазе» циклона и в том числе поймал встречный ветер в 21 узел. Сейчас он указывает курс SE до обеда сегодняшнего дня, затем курс SSE – ESE. Он будет возможен, когда ветер зайдет на WSW от 23 февраля. К 1 марта, Ли думает, ты будешь в районе 56 градусов южной широты. Это хороший угол атаки на мыс Горн, но высока опасность встретить айсберги. Как ты думаешь, есть смысл спускаться на 56-й градус юга? Или лучше находиться севернее?»

15:00

Ветер заходит на встречный по часовой стрелке.

Пытался сделать поворот на северо-восток, но ветер не позволил. Сейчас ветер ENE прямо с моего курса, и приходится идти на 166–170 градусов, все ближе и ближе подходя к Антарктиде. Идет дождь сильный и холодный.

15:34

Мои координаты:

54° 37’ – Ю. Ш.

122° 49’ – З. Д.

Стыжусь и боюсь поднять лицо мое к Тебе, Боже. Но продолжаю молиться, повторяя раз за разом: «Господи, Иисусе Христе, помилуй и спаси меня, грешного!»

18:51

Вышел на палубу с канистрой, чтобы набрать дождевой воды из грота. Дождь прекратился, а вода в складках осталась. Погода мерзкая. Холодно, промозгло, потому должны здесь быть айсберги. Посмотрел вокруг и вижу: на горизонте с правого борта большой айсберг – он своим очертанием и формой напоминает «Замок».

Мой старший сын Оскар! Проживай аккуратно каждый год твоей жизни. Никогда не предавай свою веру Православную.

Здесь в океане на пути к мысу Горн я молюсь Господу Иисусу Христу, чтобы он помог мне разобраться: кто я такой и зачем я живу такой жизнью?

Я старец немощный, чьи дни подходят к концу. Сущность непостижимая, истина неисповедимая. Я большой грешник и не могу просить Царствие Небесное для себя. Но прошу у Господа лишь облегчить страдания в этом плавании. Я каждый раз перед молитвой ищу в каюте Духа Святого. И не теряю надежды увидеть Его.

И вот ныне я согрешил. Сын Бога Живого, Господь, Иисус Христос, помилуй меня и сохрани меня, грешного, на этот день. Ты мне внушаешь веру, через Тебя я найду путь к спасению. Уповаю больше на благодать Твою, Господи, нежели на дела свои. Потому что милость Твоя безгранична. При каждом движении вспоминаю я Бога. После каждой пройденной мили на восток простираю руки к небу и благодарю Господа. Как меня мучает этот ветер, он не дает идти по курсу. Меня раздражает хлопанье стакселя, никак не могу его настроить по курсу яхты.

19:20

Принял решение убрать все паруса, положить яхту в дрейф и ждать, пока ветер не зайдет на мой курс.

Я на яхте подхожу в четвертый раз к проливу Дрейка и к мысу Горн. Во все свои океанские плавания беру дневниковые записи, которые вел в своей жизни от юности до сегодняшнего дня. И все эти годы пытаюсь написать, а вернее, составить книгу о моей жизни. Это будет книга в виде мемуаров. Но для меня написать такое очень сложно, и пока ничего не получается. Вот и сейчас открыл дневник, в котором я писал и делал рисунки карандашом, когда служил в Советской армии…

Портрет. Полковник. Он был крупным мужчиной, рост метр девяносто, тучный, с красным лицом. Он смотрел в упор на меня.

– Ты хорошо умеешь обращаться с этой штукой? – сказал он, показывая большим пальцем своей огромной руки на мой автомат.

– Как видите, я до сих пор живой, – ответил я.

Он как будто бы не слышал моего ответа. Посмотрел на мои ноги:

– Почисти ботинки и зайди ко мне в штаб!

Он двинулся через дворик, посыпанный желтым песком.

Я ненавижу чистить ботинки.

Перед входом в штаб я заметил, что левый ботинок я снова умудрился испачкать пылью.

Запах джунглей проникал в маленький кабинет через открытое окно. В кабинете полковника не было ничего, кроме запаха джунглей, кресла со столом и самого полковника. Он остановил взгляд на моих ботинках. И ухмыльнулся, протянул мне сигарету. Я дал понять, что не курю.

– Ну, теперь поговорим по делу.

Он взял зажигалку со стола, покрутил ее, затем прикурил и долго смотрел на газовое пламя. Глубоко затянувшись, полковник выпрямился в кресле и посмотрел мне в глаза сквозь клубы дыма. Он проговорил:

– Ты первый раз в джунглях Вьетнама? – Его взгляд вопросительно уставился на меня.

– Во Вьетнаме да, но в джунглях нет.

Он достал из ящика стола небольшой серый конверт с сургучной печатью. Положил на стол, подвинул стол поближе ко мне.

– Один из моих принципов, сержант, не слишком ограничивать в действии своих подчиненных. Иногда это помогает спасти им жизнь и выполнить задание. Там, на месте, тебе будет виднее, какое решение надо будет принять.

Внезапно я почувствовал симпатию к нему. Он признал во мне опытного солдата. Я улыбнулся и сказал:

– Большое спасибо, товарищ полковник! Будем надеяться, что после задания мы встретимся.

– Уверен, что встретимся, – сказал он, еще ближе придвинув ко мне конверт с подробной инструкцией предстоящей операции.

Даже не взглянув на конверт, я перегнул его и спрятал в нагрудный карман.

– Еще раз желаю успеха, сержант! К сожалению, я должен идти, так как к утру мне надо быть в Сайгоне.

Он выкинул сигарету в окно и протянул руку, я пожал ее. Она была твердая и мозолистая, а рукопожатие крепким. В этой руке чувствовался многолетний опыт войны. И отнюдь не за штабным столом. Лицо полковника как-то странно дернулось.

– Тебе надо отдохнуть с дороги, – он кивнул в сторону холма через открытое окно на небольшую хижину, которая звалась домом. – Там ты хорошо устроишься.

Я вошел в маленькую хижину, которую представили мне до начала операции. В доме было темно. Я нашел за дверью керосиновую лампу, поставил на стол, чиркнул спичкой и поднес ее к фитилю. Фитиль слегка потрещал и загорелся, я надел стекло и поставил лампу в центр стола, затем вышел из дома в темноту вечера.

Здесь, в тропиках, рано темнеет. На черном бархате неба кое-где начали светиться звезды. Воздух наполнился вечерними звуками, из чащи джунглей доносились стрекотания цикад.

Я сходил к штабу, где у двери лежали мои вещи. Перенес их в дом. Потом уселся на ящик, служивший стулом. Машинально открыл конверт и вынул лист. Но читать не было сил. Да и не хотелось. Я еще в Москве знал, что мне предстоит делать здесь.

Расшнуровал ботинки, поставил их рядом с диваном и растянулся на нем.

Только закрыл глаза, послышался скрип двери. Я поднял голову. В хижину вошла женщина-вьетнамка. Она принесла подогретый зеленый чай и поставила предо мною.

Двигалась она медленно, так как ждала ребенка. Хозяйка достала из стенного шкафа одеяло и протянула мне. Затем также тихонько открыла дверь и вышла. Я быстро разделся и, завернувшись в одеяло, вытянулся на диване и от удовольствия закрыл глаза. Но уснуть не мог, все думал о завтрашней экспедиции в глубь вьетнамских джунглей. Взошло солнце, и его первые лучи заполнили хижину, и только тогда я погасил керосиновую лампу.

Вскоре я был на ногах. Приступил к исполнению задания. Проходя с вещами мимо штаба, никого не увидел. Хотелось хотя бы кивнуть полковнику. Не встретились и после выполнения задания. Больше я его никогда не видел. Ни в Сальвадоре, ни в Никарагуа.

29 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, сохрани меня, грешного, на этот день. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

54° 41’ – Ю. Ш.

122° 25’ – З. Д.

Барометр – 1011 мбар.

Небо темнее воды. Тишина несравненная. От Олбани уже прошел 5642 мили.

Утро. Выглянуло солнышко. Океан повеселел, стал гостеприимным, и сразу захотелось на него любоваться. Его цвет напоминает глаза моей жены Иринушки. Прошел еще один день со своими шквалами, ветром, туманом и солнцем. Лицо мое, пожалуй, чуть-чуть осунулось, чуть-чуть постарело за эти месяцы в океане. На лице заметная усталость.

21:11

С левого борта увидел айсберг размером в четыре мили. Я думал, в такую погоду айсбергов нет. А они тут как тут.

За сегодняшний день это четвертый айсберг на маршруте. В координатах: 54° 57–73’ – Ю. Ш и 122° 43–75’ – З. Д. Становится страшно. Ситуация для меня необычная: айсберг – угроза для яхты; я, как шкипер, должен предпринять все действия, чтобы устранить угрозу, но непонятно, как действовать. Разумно было бы подняться на север, но впереди у меня побережье Чили, до которого 1700 миль. Единственный выход в Южный Атлантический океан – через мыс Горн. Для этого нужно спускаться на юг, на 57-й градус южной широты, то есть пройти еще 120 миль в сторону Антарктиды. Ли Брюс хотел нас видеть на 56-м градусе южной широты с выходом на широту мыса Горн, учитывая ледовую обстановку. Обшивка на яхте – листы алюминия в один сантиметр толщиной – не самая надежная броня против спрессованного льда.

На радаре айсберг плохо виден. Все четыре айсберга я обнаружил визуально, после чего включал радар, чтобы определить расстояние до каждого из них, уже зная, где находится айсберг по отношению к яхте. И все четыре раза видел очень нечеткий и слабый сигнал. Если бы не знал, что айсберг рядом, а просто крутил радар для профилактики – не заметил бы.

Настроение тревожное. Никогда у меня не было такого аномального количества айсбергов на маршруте. О штормах сообщает прогноз, и мне заранее известна их сила, направление ветра, высота волн, период. А в случае с айсбергами – это лотерея, особенно ночью. Вчера, например, ночью шел дождь, и видимость была такая, что фонарь едва добивал до бушприта. Получается, о том, чтобы узнать, что происходит в 100 метрах от борта, не может идти и речи.

По прогнозу на ближайшие двое суток – легкий ветер заходит на север-запад-север, ожидаются дожди и плохая видимость. Согласно карте Южного Тихого океана, мы только подходим к границе наибольшего распространения айсбергов, но этим картам уже не один год. А глобальное потепление делает свое дело, и я регулярно вижу этому свидетельства. В Гренландии весной 2007 года в месте, где мы должны были спускаться с ледника и финишировать на побережье залива, нам пришлось преодолеть на собачьих упряжках 10 километров гранитных валунов и гальки. Между тем как 15 лет тому назад там был лед толщиной в несколько десятков метров. Местные аборигены инуиты говорят, что ландшафт меняется: каждое лето ледник отступает на 10–15 метров, но зимой не возвращается, таким образом, ледник сокращается в размерах. Вот и в Южном океане видны свидетельства того, что Антарктида теряет свой ледовый щит.

Сейчас ветер зашел на встречный – 10 узлов, и я сделал поворот оверштаг, иду на северо-восток, подальше от айсбергов. По прогнозу ожидается, что ветер зайдет на запад и яхта ляжет на генеральный курс восток-юг-восток.

Нельзя страху определять будущее.

Я сегодня сильно устал, и меня одолевает вялость. Болит спина, все время мерзну, яхту и меня затянул густой туман. За кормой тащится блесна, я все надеюсь, что какая-то рыба попадется на крючок. Но, похоже, надо ее вытащить – из-за тумана все равно ничего не видать.

После вечерней молитвы я около часа стоял в кокпите просто так, любовался густым туманом, покрывавшим океан. Южный океан, он такой большой. Ветер не встречает на пути препятствий, месяцами он дует в одном направлении. Громадные длинные волны катятся, не зная преград.

Вчера бросил в океан бутылку с письмом моей жене Иринушке. Она будет плыть сто лет и не доплывет до берега. Громадный океан лежит впереди носа моей яхты. Около борта появились косатки. Они, наверное, преследуют крупную рыбу. Оторвал глаза от косаток, увидел на горизонте большие фонтаны – это киты. Поспешил в штурманскую рубку за биноклем, чтобы лучше рассмотреть морских гигантов. А когда вернулся на палубу, их уже не видать. Странно!

Я не могу понять, откуда эта усталость, эта тоска, что не оставляет меня с утра до вечера. Разве меня не окружает тот мир, в который я стремился и о котором я скучал там, на суше, с моими дельфинами, китами и летящими за кормой альбатросами?

1 марта 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, спаси и сохрани меня, грешного, от айсбергов. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

54° 36’ – Ю. Ш.

119° 04’ – З. Д.

Давление – 1013 мбар.

Метеоролог Ли рекомендует идти в точку 54° 30’ южной широты и 110° 00’ западной долготы.

03:45

Однако я дождался утренней зари. И это все сделал Господь Мой Иисус Христос. Я пережил ночь. Но я боюсь, что снова стемнеет. Стоя на палубе у мачты, с уставшим телом и истерзанной душой, я молю Тебя: «Господи! Если хочешь, можешь меня очистить солнцем и этим юго-западным ветром!»

Я читаю молитву не шепотом, а кричу голосом жалобным: «Верю, что Ты – Бог Неба и Земли, и уповаю на то, что Ты прикоснешься ко мне. Дотронься до меня, грешного, и я исцелюсь, хотя я отделен от Тебя большим расстоянием за мои грехи.

Прости меня, грешного, что я просил Тебя дотронуться до меня. Ты, Господь, пребываешь на Небесах. А я здесь, в океане. Но Ты можешь сотворить чудеса, за которые, увы, мне нечем воздать. Моих прегрешений пред тобой не счесть.

Господи, сделай меня уверенным в себе, когда я совершаю свои экспедиции. Склонись над моей яхтой с милосердием, не презирай меня с высоты. Я наказания достоин за то, что все эти долгие годы в экспедициях испытываю свою судьбу и терзаю свое тело. За эти годы в экспедициях я прожил пять жизней, Ты мне их даровал.