Сашка и его друзья. В первый класс

© Евгений Петров, 2021

ISBN 978-5-0053-1577-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рыбалка…

Стояло раннее августовское утро. Солнце еще только-только собиралось выйти из-за горизонта. Лишь малюсенький кусочек огненного светила показался над синеющими вершинами далеких елок.

Сашка сладко потянулся. Утренняя свежесть коснулась разгоряченного после сна тела.

– Эй, рыбаки, – позвала бабушка, – ополоснулись. И живо за стол.

– Перед рыбалкой стоит хорошенько перекусить, – замедленно проговорил дед.

Точно!

Как он мог забыть? Ведь еще с вечера договаривались идти на рыбалку. У дедушки где-то на Очере должна быть лодка.

Сашка быстро, чтобы не задерживаться, проглотил все, что бабушкка положила перед ним на тарелку. Дед и папа ели неторопливо, размеренно. Сашка беспокойно вертелся на стуле.

– Не ерзай, – строго проговорил дед, – собирайся лучше.

Сашка сполз со стула. Бабушка протянула ему бесформенную куртку с длиннющими рукавами.

– Ничо, ничо, – приговаривала бабушка, – пригодится.

Она старательно подогнула свисающие рукава, открывая тощие исцарапанные мальчишечьи руки.

– Так, – бабушка критически оглядела внука, – чегой-то не хватает.

– Выдай ему сапоги, – проговорил из-за стола дед, – а то роса, – он пожевал губами, неожиданно добавил, – Верно – и все…

– Подь ты к чемору, – всплеснула руками бабушка, – а ведь и верно…

Она тут же исчезла в чулане. Перед Сашкиными глазами промелькнул висевший на дощатой стене чулана изрядно вытертый ковер с изображением леса и оленей.

В глубине небольшой кладовки что-то прогрохотало. С довольным лицом бабушка вытащила пару запыленных резиновых сапог.

– Глянь, – она протянула обувь Сашке, – може и подойдут.

Сашкины тощие ноги высовывались из голенищ, как тростинки из ведер.

– Носки подденешь, – пробурчал дед, усмехнувшись в бороду, – и не спадут. Верно – и все…

Наконец, все втроем вышли на улицу. Под ноги словно сама собой бросилась пыльная дорога.

«И где тут роса? – недовольно сморщился Сашка, – сушь сплошная».

Мальчишка непроизвольно поежился от непривычной свежести, совершенно не сочетавшейся с жарким солнцем предыдущего дня.

Папа с дедом широко шагали впереди. Сашка торопливо перебирал ногами, поспешая за ними. Мерно покачивались на плече у деда удочки.

Еле заметная тропинка отвернула от дороги и завиляла по начинающим желтеть полям, временами теряясь среди золотистых толстеньких травинок, увенчанных колосьями с длинными жестковатыми усиками.

Сашка осторожно погладил колючий колосок.

Неожиданно в глубине поля мелькнуло синее пятнышко василька. Сашка рванулся было в заросли.

– Стой! – окрикнул Сашку дед, – это же хлеб. Не надо его мять?

– Хлеб? – удивился Сашка, – что-то не похоже…

Папа бережно отломил ближайший колосок.

– Смотри.

Он растер колосок между ладонями. Из колоска вывалились плотненькие темненькие зернышки.

– Попробуй.

Вкус разжеванного показался удивительно похожим на хлебную кашицу.

– Чего вы там застряли? – обернулся к ним дед, – вон, солнце уже восходит. Верно – и все. Можем опоздать.

– Опоздать?

– Клева не будет.

Сашка припустил вперед по тропинке. Стебли растений принялись безжалостно хлестать мальчишку по ногам. Колени мальчишки сразу же намокли. Очистились от пыли и сапоги. Неподалеку всполошено взлетела неведомая птаха, оглашая окрестности истошными криками. Вероятно, где-то поблизости скрывалось гнездо.

– Не забегай далеко, – предостерег дед, – будь внимательней…

Вдалеке показалась светло-голубая, с частыми белыми отблесками, полоска воды.

– Очер, – проговорил дед.

Он тут же свернул с тропинки. По одежде громко защелкали кусты, оставляя влажные полосы. Сашка рванулся следом.

Кусты раздвинулись неожиданно. Перед рыбаками появился песчаный берег. Мелкие речные волны ритмично накатывались под ноги. Сашка огляделся. Он не смог удержаться от восторженного возгласа. Неподалеку, привязанная цепью к торчащей из песка железной конструкции, на воде покачивала лодка.

Мальчишка остановился в шаге от деревянного суденышка. Речная волна ласково лизнула сапоги. По ногам прокатился холодок. На мгновение показалось, что вода залилась в сапоги.

– Забирайся в лодку, – приказал дед, – Верно – и все…

Сашка осторожно перенес ногу через высокий борт. Хлюпнула под ногой перекатывавшаяся по днищу вода.

Рядом с внуком дед положил несколько удочек. Проскрипел тяжелый ключ. Слегка щелкнул открываемый висячий замок. Звякнула брошенная в лодку цепь. Оттолкнув лодку от берега, в нее забрались и дед с папой.

Тихо опустились в воду весла. Раздвигая прибрежные заросли, лодка выбралась на открытую воду.

– Вон, туда пойдем, – указал дед в сторону небольшого нависающего над рекой обрыва. Многочисленные ветви отражались в воде частой сетью.

Почти без всплеска пустился в воду привязанный к веревке камень – своеобразный якорь. Взмахнулись три удочки. На речной глади закачались поплавки. Сашка уставился на яркую оранжевую верхушку.

– А как узнать, – прошептал он, – что рыбка попалась?

– Поплавок дернется, – отозвался папа.

– Как это днрнется?

Сашка отвернулся к реке. Странно, поплавка нигде не было видно. Он растерянно посмотрел по сторонам: «Может куда подальше отплыл? Нет, нигде не видать. Но где же он?»

– А где у тебя поплавок? – спросил и папа.

– Не знаю, – пожал плечами Сашка.

– Тяни быстрей!

Сашка рванул удочку вверх. Серебряным листиком затрепыхала в воздухе рыбешка.

– Язь, – проговорил дед, мельком взглянув на добычу внука.

Сам он тут же вытащил продолговатую рыбку с красными плавниками.

Он обратно отвернулся к своему поплавку.

«Ага, – удовлетворенно думал Сашка, – у меня самая большая рыба. Она, наверное, размером в две, а то и три таких красноперки».

Он посмотрел на деда. И вовремя. Из воды показалась следующая дедушкина добыча.

Дальше – больше. Дед вытаскивал рыбки одну за другой.

Сашка завистливо посматривал на улов бывалого рыбака. Количество рыб увеличивалось.

Увеличивалось и предполагаемое соотношение добычи.

Теперь выловленный язь равнялся уже четырем дедовым рыбкам.

Пяти.

Шести…

Сашкин же поплавок остановился как вкопанный на одном месте.

Вот и у папы появился улов, а у Сашки все еще ничего не прибавлялось.

– Шесть дедовых и три папиных, – одними губами подсчитывал Сашка.

Ему показалось, что поплавок дернулся. Сашка резко дернул удочку вверх. Сорвавшаяся с крючка рыбешка шумно плюхнулась обратно в воду.

– Не спеши, – укоризненно проговорил папа, – Поспешишь – людей насмешишь.

– Верно – и все, – отозвался дед.

В ведро бухнулась еще одна рыбка.

Постепенно все выше поднималось солнце. Сашка обливался потом под курткой.

– Возвращаемся, – проговорил дед, сворачивая удочку, – больше клева не будет.

Такой вкусной ухи Сашка еще никогда раньше даже и не пробовал.

Пробы

– Завтра мы с тобой пойдем в телестудию на пробы, – строго проговорила мама, – может, получится в кино сниматься.

Сашка поднял голову от стола, за которым он делал уроки.

– И как это? – тоскливо спросил он.

Загогулина в прописях мерзко искривилась, напоминая червяка.

– Увидишь, – назидательно проговорила мама, – а там…

– А как же уроки? – спросил Сашка.

Идти в школу, конечно, не хотелось. Чего там делать? Вместе со всеми буковки в слоги собирать. А потом еще и читать по слогам. Тоска зеленая. Для Сашки это давно пройденный этап. Читать довольно бегло он научился еще в детском саду. И сейчас на уроках откровенно скучал.

– Какие еще уроки? – в мамином голосе явно звучала смешинка, – завтра же воскресенье.

Воскресенье? Странно, как он мог забыть? Не, школа, может быть, вещь и хорошая и нужная. Зато тут ожидалось что-то новенькое.

– А что за кино? – в Сашкиной зашевелился интерес.

Фильмы он смотреть любил. И не раз частенько бегал в ближайший кинотеатр. А уж самому в кино сниматься… А вдруг получится…

– Капризка. Ты ж читал…

Сашка помнил эту сказочную историю. Хорошо бы именно он стал главным героем фильма.

Лежа в постели Сашка размечтался. «Хорошо было бы, если бы в кино снималась и соседка по парте – Марина Маркова…»

– —

Вот он вместе с Маринкой выходит на улицу. Яркое солнце слепит глаза. Приходится закрываться от жарких лучей сложенной козырьком ладонью. Сандалии звонко шлепают по горячему серому асфальту. На глаза мальчику попадается ларек с мороженным.

Сашка оглядывается по сторонам и, взяв девочку за руку, шагает к ларьку. Молодая улыбчивая женщина-продавец весело смотрит на подошедшихребят.

– Мальчик, а я вас обоих знаю, – вскрикивает она, и тут же не то спрашивает, не то просто говорит, – вы в кино снимались?

– Да! – горделиво отвечает Сашка, старательно нащупывая в кармане мелочь.

– Угощаю таких замечательных артистов! – она протягиваетим вафельный стаканчик…

…Нет, не так! Он один снимается в кино, а Маринка ему завидует.

Девушка-продавщица протягивает стаканчик с мороженнымтолько Сашке. А сам Сашка демонстративно вручает лакомство Маринке.

Маринка смотрит на него радостно расширенными глазами. Широкая улыбка…

– —

Не успев домечтать, Сашка уснул. И снилось ему совсем не кино. Только вот что именно, Сашка, к своему глубокому сожалению, впоследствии так никогда и не вспомнил…

Утро выдалось яркое, солнечное. Золотистый лучик скользнул по лицу. Даже сквозь прикрытые веки в глаза ударил ослепительный свет. Сашка непроизвольно сильней зажмурился и проснулся.

Что-то он должен был помнить. Но, вот, что именно?

Ага!

– Мы же собирались идти на телестудию! – вспомнил Сашка.

– Собирайся, – заглянула в комнату мама.

По квартире разносился запах приготовленного завтрака.

– Чисти зубы, и за стол, – приказала мама.

Сашка стремительно скрылся в ванной комнате. Жесткая щетка, взметнув облачко беловатого зубного порошка, опустилась в картонную круглую коробочку. Меловая крошка порошка противно заскоблила по зубам.

«Хорошо, хоть не мыло», – непроизвольно подумал Сашка, внезапно вспомнив, как совсем недавно приходилось просто намыливать зубную щетку.

– Ты долго? – торопила мама из кухни.

Мальчишка поспешно плеснул в лицо водой. Растерев кожу полотенцем, Сашка выскочил на кухню.

Что это там? Лицо его исказилось. Омлет!

Сашка терпеть не мог ни молока, ни яиц, а уж их сочетание их в одном блюде вообще готово было вывернуть его наизнанку.

– Ешь! – строго приказала мама, – нам уже пора выходить.

– Ага! Ешь! – тоскливо протянул Сашка.

Он подавил еду ложкой. С краев выступила мутная жидкость.

– Нечего ворожить, – проговорила мама.

Зажмурившись, Сашка осторожно поднес ко рту ложку с чуть подрагивающей массой. Неожиданно она оказалась не особо противной. Мальчишка судорожно сглотнул.

– Давай, поторапливайся.

С тяжелым вздохом Сашка проглотил еще один кусок омлета.

– Ладно, – махнула мама рукой, – одевайся.

Сашка торопливо выскочил из квартиры. Только бы мама не передумала, и не заставила доедать.

Опадающая ярко желтая листва пятнала потрескавшийся асфальт. Покрытые разноцветной красно-желто-зеленой листвой, деревья ровными рядами, словно солдаты на параде, стояли вдоль тротуара. Сашке нравились парады. Он машинально принялся звонко шлепать подошвами сандалий, изображая четкий строевой солдатский шаг.

Солнце старательно подмигивало ему в разрывы редких облачков.

Сверкнули стальные полоски рельсов. Дребезжа и рассыпая искры с проводов, подкатил трамвай. Скрипнуло сиденье. Устроившись поудобней, Сашка прижался лбом к окну.

В голове его вновь закрутились мечты о блестящем будущем.

Вот Маринка…

Додумать Сашка не успел. За трамвайным окном показалась ажурная стальная конструкция телебашни.

Снова под ноги бросилась покрытая старым потрескавшимся серым асфальтом дорожка. Зашуршали скукожившиеся бурые сухие листья.

С особым свистящим скрежетом провернулась решетчатая калитка, пропуская Сашку с мамой во двор. Хлопнула дверь невысокого здания. Промелькнули ступени лестницы.

Перед глазами Сашки предстала небольшая комната, почти полностью забитая мальчишками и девчонками.

– Неужели они все… – потрясенно пробормотал он еле слышно.

Отворилась дверь в соседнюю комнату. Сашка ее почему-то заметил не сразу. В общей приемной появились странно угрюмые ребятишки.

Следом за ними выглянула высокая тощая женщина. Она поправила очки в черной оправе.

– Ты, ты, ты и ты! – приказным тоном проговорила она, потыкав пальцем по сторонам, – заходите!

Сашка направился вслед за ней, обернувшись на пороге к маме.

– Проходите, присаживайтесь.

Вошедшие разместились на стульях.

Опершись о стол, женщина оглядела детей.

– Теперь вам надо представить, – стараясь говорить доверительно, произнесла она, – будто в руках у вас находится железный прут. Мысленно представить.

Сашка вытянул вперед, сжатые в кулак, руки.

Остальные повторили его движение.

– Теперь, – продолжила женщина, – вам нужно согнуть железку в руках в кольцо…

В кольцо?

– … Вам трудно. Прут не поддается. Вам приходится применять усилие, – продолжала она давать наставления.

Сашка попытался сделать соответствующий вид.

– … Вы сгибаете прут и постоянно повторяете: Мамма, мамма…

«Зачем при этом мама-то говорить?» – подумал Сашка.

Он с деланным напряжением, сдерживая дыхание, молча сгибал неподатливый невидимый прут. Мышцы напряглись. На лбу выступил пот.

– Достаточно, – устало проговорила женщина, – можете идти…

– А меня взяли или нет? – спросил Сашка у мамы.

Мама молча показала головой.

«И что я сделал не так?» – размышлял Сашка.

Борьба с курением

– Пошли гулять, – позвал Витька.

Сашка с сомнением оглядел приятеля. Особой дружбы у них не было. Но и так в школе друзьями Сашка пока не обзавелся. Чаще всего он вспоминал лишь ребят из детского сада. Но все они остались в прошлой еще дошкольной жизни.

– Ладно уж, пошли, – нехотя согласился он.

Двор словно ударил неожиданной жарой. Последние деньки так называемого «бабьего лета». Во всяком случае, так это время называет мама. И папа с этим обычно соглашается.

Тепло, хорошо. На небе ни облачка. Деревья в заросшем сквере словно покрылись нежной золотисто-желтой дымкой с редкими оранжево-багровыми пятнами. Резные кленовые листья медленно планировали на покрытые кустиками пожухлой травы дорожки. Выщербленные гранитные плиты неработающего фонтана почти скрылись под густо насыпавшимися листьями всевозможных оттенков. Позеленевшие от времени морды бронзовых львов, некогда украшавших центральную часть фонтана, тоскливо скалились беззубыми ртами.

По скверу медленно прохаживались редкие прохожие. На укрытой под кустами облупившейся скамейке обнявшись сидела парочка, не обращающая ни на что внимания. Легкий дымок струился от их сигарет.

Мужчина, откинувши в сторону дымящийся окурок, поднялся. Женщина последовала его примеру, и они оба поспешно скрылись в тенистой аллее.

Витька стремительно бросился вперед.

В руке его ярким огоньком горел подобранный окурок.

– Ты чего? – недоуменно спросил Сашка.

– Разве ты еще совсем малявка? – презрительно бросил Витька, старательно выдыхая облако сизого дыма.

– Вовсе нет, – торопливо возразил Сашка.

Он схватил окурок женщины. Уголек сигареты ожег палец. Сашка даже зашипел от боли, с трудом удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Мальчик пристально посмотрел на слегка помятый цилиндрик у себя в руке. Пихать в рот эту гадость совершенно не хотелось.

– Ты чего? – пыхтя как паровоз, проговорил Витька, – не хочешь выглядеть по-взрослому?

Пришлось доказывать, что Витька не прав. Вдыхать дым оказалось до того противным, что Сашку чуть не вырвало. Он с трудом удержался от позывов к рвоте.

Передернув плечами, Сашка выбросил дымящийся окурок.

– Ха, ха! – хрипло, сквозь рвущийся кашель, рассмеялся Витька.

– И что это вы тут делаете?

Строгий голос из-за спины заставил ребят вздрогнуть. Сашка испуганно обернулся.

Перед ними стоял дядя Паша, Витькин отец.

– Курите? – голос дяди Паши оказался до удивления добродушным, – а что именно, позвольте спросить.

– Б-бычки, – запинаясь ответил Витька, выронив недокуренную сигарету.

– Бычки, значит, – протянул дядя Паше.

Он некоторое время покачался с носков на пятки, сосредоточенно вертя головой, словно что-то выискивая.

Внезапно лицо его осветилось.

– Вот оно! Пошли за мной! – скомандовал он и широкими шагами направился к выходу из сквера.

Переглянувшись, ребята направились следом.

Налетевший ветерок шевельнул ветви деревьев. Светло-бордовый лист замедленно опустился на Сашкино плечо, но не удержался и растерянно опустился на затоптанный газон.

Ботинки дяди Паши звонко стучали по асфальту. Обувь мальчишек горохом шлепали рядом. Тянулись мимо заросли давно заброшенного уголка сквера. Проплыли кирпичные столбики с обвалившейся штукатуркой, некогда служившие входом.

Витькин отец остановился напротив яркого табачного киоска. В руке у него мелькнула желтая пачка с каким-то черным оленем.

Сопровождаемый ребятами, дядя Паша перешел дорогу. Впереди показались рыжие металлические коробки гаражей.

– Куда мы идем?

– Уже пришли.

Скрежетнул в замке ключ. С противным скрежетом открылась в воротах небольшая дверь.

– Заходите, – дядя Паша широким жестом руки пригласил ребят войти.

Мальчишки растерянно перешагнули через высокий порог.

– Закуривайте, – мужчина протянул им купленную пачку.

Сашка успел прочитать название сигарет «Лань».

С трудом и противным, раздирающим горло кашлем, они выдымили мягкий цилиндрик.

– Берите еще, – жестко приказал дядя Паша.

– Я не хочу, – откашлявшись, прохрипел Сашка.

– Кури!

Сашка вдохнул очередную порцию дыма. Все внутренности его словно перемешались. Зажав руками рот, Сашка бросился вон из гаража. Желудок его резко сократился, и все содержимое буквально вылилось на укатанную землю. Следом выскочил весь серо-зеленый Витька. Содержимое его желудка мгновенно оказалось рядом с лужей, извергнутой из Сашки.

– Ну, что? Справились? – слова дяди Паши прозвучали откровенной издевкой, – Еще по одной?

От этих слов в животах обоих мальчишек тревожно забурлило.

Они интенсивно замотали головами.

– Добро. Значит, будем прополаскивать рот.

– Полоскать?

– Ну, да.

Мужчина протянул жестяную кружку с темной маслянистой жидкостью.

– Что это?

– Машинное масло? – усмехнулся дядя Паша.

От этих слов рвота вновь подступила к горлу. Сашку опять скрючило. Тошнить вроде больше и нечем, но, однако…

– Иди-ка ты домой, – проговорил дядя Паша Сашке, вытаскивая из штанов длинный узкий ремень, – а с Витькой мы еще поговорим…