Второй круг

Когда машина остановилась и багажник открыли, Сева уже не дышал, но  ещё слышал, как один из его конвоиров сказал:

– Слушай, Араб!  А певец-то наш слабаком оказался. Зажмурился, кажись!

– Почему певец?

– Да он же солистом в детском хоре был. Местная знаменитость, блин!

– Да и хрен с ним. Теперь товар надо искать. Сначала на его хате, потом у стариков. Докладывай Седому. Думаю – ментов надо подключать.

Последовавший обыск на квартире выявил Севину заначку к полному удовольствию как «братков», так и сотрудничающих с ними ментов. Вполне серьёзную партию дури компаньоны поделили по- честному.

Псевдожену премировали за содействие органам правопорядка. Потому что именно скрытая видеокамера,  установленная по её заявке, как раз и зафиксировала закладку какого-то свёртка в подвесном потолке. Теперь "неутешная вдова" претендует на квартиру, благодаря свидетельству о браке,  о котором Сева даже не подозревал.

Нераскрытая тайна

Только – только начало рассветать, но Ольга уже проснулась, инстинктивно почувствовав, что мужа рядом нет. Ей повезло, что её Михаил не храпел, поэтому они, словно молодожёны, спали вместе на одной широкой кровати. Так повелось с первой брачной ночи. Ольге всегда нравилось присутствие рядом сильного мужниного тела. Когда же Миша устроился на угольный разрез, где работа шла вахтовым методом, пришлось Ольге и скучать порой в одиночестве. Чем ближе был день приезда мужа, тем сильнее она ждала его.

– Где же он? – сама себя спросила Ольга и тут же вспомнила. Он, должно быть, поехал мережи проверять. Вчера вечером поставил их  на Константиновском озере. Оно хоть и дальше от их Васильковки, чем Окуньковое, да  местечко у него там было прикормленное. А сегодня выехал до рассвета собрать забившихся в ловушки рыбёшек, потому что на берегу  обычно не ночевал, домой возвращался.

– Со мной ему интереснее, –  с удовлетворением подумала женщина. Вот уже десятилетие свадьбы в прошлом году справили, но обоюдные пылкие чувства не потускнели ещё. Знакомство их началось в необычной ситуации, когда Ольга чуть не утонула на том же Константиновском озере. Судорога  ногу стянула. Ещё бы чуть – чуть, и поминай, как звали. Подруга Иришка бестолково металась с воплями по берегу.

Хорошо, что Миша неподалеку рыбачил.  Когда прибежал, Ольга уж под водой скрылась. Нырять пришлось. Но не зря парень в морфлоте отслужил. Вытащил, откачал. С того дня потянулись они друг к другу. Через два месяца поженились. Всё у них было ладненько, жили душа в душу.   Платили угольщикам неплохо, поэтому Оля уволилась из Дома культуры, где заведовала библиотекой, и хозяйничала по дому. В огороде копалась, за живностью присматривала.  Сынишка тоже требовал внимания.

Оставаясь одна, Ольга не любила разлёживаться в постели, вот и сейчас она решительно поднялась и пошла в огород. Умылась там прохладной водой из старенького керамического рукомойника. Его, между прочим, у них один городской коллекционер выпрашивал. Немалые деньги сулил. Раритет якобы. Не отдали – память дедовская всё-таки.

Надёргала лучку, петрушки, редисочки. Парочку  крепеньких огурчиков отыскала на грядке. Решила салатик соорудить, да картошечки молодой отварить к рыбке, что Миша привезёт.

Быстренько управившись, достала вязанье. Надо было заканчивать гетры для Антошки, пока он в летнем спортлагере отдыхает. Всерьёз увлёкся сынишка футболом. Тренер его хвалит.

И тут раздался телефонный звонок. Звонила Иришка. Начала издалека, а потом вдруг спросила: – Твой-то приехал?

– Пока нет ещё. А почему ты спрашиваешь? – Ольгу разом охватило какое-то тревожное чувство.

– Да сейчас сосед наш Николай Степанович с покоса ехал мимо озера. Видел машину вашу, а Михаила поблизости нигде не приметил. Только ты не нервничай. Может, он в лес ходил за чем-нибудь.  Не звонил он тебе?

А Ольга уже тыкала дрожащими пальцами кнопки «Нокии». Услышав равнодушный голос: «Абонент находится вне зоны приёма», попыталась договориться с Иришкой, чтобы съездить на озеро на их машине. Узнав, что иришкин Валерка уехал в военкомат и ещё не возвращался, Ольга бросилась во двор. Через несколько минут она мчалась на велосипеде к озеру.

Дорога заняла около двух часов. Ноги гудели с непривычки, в висках стучало. Вот и берег. Отбросив велосипед, Ольга бросилась к машине. Никого. На берегу лежали две мережи. Вытащенная из них рыба уже подсохла.

– Миша-а-а!!!–  что есть силы завопила несчастная, втайне  надеясь на чудо. Поэтому вздрогнула, услышав сзади женский голос:  – Вы кого-то ищете?

Резко обернувшись, Ольга увидела моложавую женщину  с кукольными чертами лица. Никаких эмоций не выражалось на нём. Одета она была очень необычно. Красивое платье старинного покроя создавало впечатление, что его хозяйка явилась сюда прямиком из девятнадцатого века. Но Ольга этого практически не заметила. Она была в таком состоянии, что могла бы общаться даже с говорящим динозавром, лишь бы найти своего милого.

– Мужа ищу – пролепетала Ольга и тут же выпалила с надеждой:

– Вы его случайно не видели? Он на этой машине приехал. Блондин среднего роста, в джинсовом костюме.

– Он там, в лесу. Вам туда не следует идти – лаконично ответила незнакомка.

– Как? Почему? – недоумевала Ольга, ловя себя на том, что лицо собеседницы уже где-то видела.

Не получив ответа, она бросилась бежать к лесу. Сзади раздался негромкий хлопок, заставив Ольгу оглянуться. Незнакомки на берегу уже не было. Ольга вдруг почувствовала страшную слабость и повалилась без чувств. Очнулась от того, что Иришка прыскала ей водой в лицо. Они с Валеркой всё-таки приехали на озеро.

Услышав бессвязный рассказ подруги, прерываемый рыданиями, Иришка вдруг заявила: – А ведь эта твоя незнакомка здорово походит на исчезнувшую в прошлом году москвичку, которая квартировала у Семёновны.  Её мы так и прозвали между собой – «кукла». Между прочим, квартирантка подарила бабке свою фотографию перед тем, как пропала.

По просьбе Ольги, Иришка с Валерой вместе с ней направились в лес. Долго бродили там, не особо надеясь на успех. Так и получилось.  На берегу тоже ничего подозрительного не заметили. Взяли Мишину «Ладу- Приору» на буксир и поехали в Васильковку.

На обратном пути заехали к бабке. Увидев фотографию, Ольга закричала: – Это она! Она!

Назавтра приехала бригада спасателей МЧС. Безрезультатно обшарили дно озера. Лес тоже прочесали. Наехали вездесущие уфологи, да так и уехали ни с чем. А Ольга вся осунулась, почернела , стала заговариваться. Рассказывала, что с Мишиного телефона было несколько звонков, но в трубке ничего нельзя было разобрать. Сплошной шум.

Однажды Ольга исчезла, оставив записку: «Меня не теряйте. Я знаю, где искать Мишу.  Ушла к нему. Присмотрите за Антошкой».

Больше её никто не видел. Антошку из спортлагеря забрала к себе её сестра Валентина. Мальчишка здорово переживал. С ним некоторое время работали психологи. В опустевшем доме заколотили окна и двери. Так он и стоял, никому не нужный. Даже мародёры побаивались туда заходить.

Много лет спустя в заметно обветшавшем Ольгином доме обнаружился весьма колоритный жилец –  невероятно обросший старик  в обносках. Был он тёмен лицом, то ли от грязи, то ли от времени. Говорить не мог, только мычал. Люди посчитали его сидельцем с многолетним стажем. Известно, что на зоне могут так подрезать язык, что человек теряет дар речи. Дело было летом, поэтому пришелец кормился на ближних огородах. Брал понемножку. Его и не трогали. Чего взять с убогого. Кто-то постарше усмотрел в нём сходство с  пропавшим без вести Михаилом.

Серьёзные люди в штатском даже привезли из города для очной ставки повзрослевшего Антошку. Старик пристально всматривался в парня и что-то бормотал. Однако генетическая экспертиза их родства не подтвердила. Более того, один из сельчан, чей племянник работал лаборантом в столичной Академии Наук, утверждал, что ДНК загадочного старика вообще аналогов не имеет. Какая-то смесь земных и внеземных компонентов. Потом появились слухи, что японцы предложили за старика очень большие деньги и вроде бы отказывались даже от претензий на Курильские острова. Однако Россия недвусмысленно дала понять, что национальным достоянием не торгует. Старик тем временем по-прежнему пасся на огородах Васильковки.

В начале осени живущий по соседству с Ольгиным домом  Лёшка – черемис ошарашил всю деревню известием, что старикан умер. Когда же люди пришли, чтобы по христианскому обычаю предать тело земле, то никого не обнаружили. Лёшка клялся, что сам видел покойника, а вчера над домом всю ночь крутились огненные шары.

Однако все знали, что Лёшка слишком увлекался самогоном, настоенным для крепости на курином помёте. Кто же такому поверит?

Не изменившая себе

  Глафира ходила по избе полусонная. Ночью зуб разболелся, не давал уснуть. Уже под утро утих, после того, как привязала она к запястью очищенный и разрезанный повдоль зубок чеснока. Только забылась, а тут уже время подошло корову в стадо выгонять. Короче говоря, не выспалась.

После завтрака Катюшка убежала с девчонками на пруд. Тут собралась Глафира прикорнуть хоть на полчасика, но в дверь резко постучали. Вошёл Егорка, старший конюх из барской усадьбы.

– Мир дому сему,– пробасил он, копируя интонацию местного дьячка, щуплого, но голосистого, – Ты, Глаша, вот что – бери девчонку, да идите в усадьбу. Барин вас к себе кличет.

– А что случилось-то? – забеспокоилось женское сердце.

– Да занемог он крепко. Простудился, видать.  Ты же знаешь, после смерти барыни выпивать он стал частенько. Не поберёгся, вот и нажил себе беду. Жар у него сильный. Доктор от него не отходит, да толку не видно. Вы поторопитесь, может он сказать что-то важное хочет.

Егор многозначительно посмотрел на Глафиру и вышел. Вся деревня знала, что Катюшка у неё от барина.

– Ты Катюшку-то домой посылай, – крикнула женщина вслед Егору. Прибежала запыхавшаяся Катюшка. Как снег на голову свалилось на неё известие об отце.  Глафира открыла сундук, достала фотографию барина, тайком добытую, да браслет золотой, который подарил он ей при расставании.

Барыня, как узнала, от кого её горничная беременна, взвилась на дыбы,  ультиматум мужу предъявила: – Или я, или она! Третьего не дано! О возможности признания будущего ребёнка законным и слышать не хотела.

И спасовал барин. Когда зарёванная Глаша, сложив свои нехитрые пожитки в баульчик, шла к воротам усадьбы, догнал её, сунул в руку безделушку золотую и ушёл сразу.

Чуть не померла Глаша при родах. Повитуха Агафья чудо совершила. И мать, и дочурка живы остались. Долго в себя приходила роженица. Хорошо мама её была в силе ещё.  Так и подняли девчонку на ноги. Вот уже пятнадцать ей недавно исполнилось.  Что отцовского- то в ней больше – любому в глаза бросается.

– Счастливая будет, – толковали старухи.

– С божьей помощью! – отвечала Глафира.

Так что же им судьба уготовала? Когда пришли в барский дом, незадача вышла. Строгий седой доктор в очках неожиданно их огорошил:

– Больной уснул. Побудьте где-нибудь поблизости. Понадобитесь – позовём.

Мама с дочкой спустились на первый этаж, в людскую.  Уже начало темнеть, когда за ними прибежал Егор. Оказавшись в спальне, Глафира поразилась тому, что болезнь делает с человеком.  Крепкий красивый мужчина,  совсем недавно казавшийся моложе своих семидесяти двух, за несколько дней как-то осунулся, съёжился.   Только взгляд ещё оставался прежним.

– А, Глашенька! – прошептал больной – Здравствуй!  Подойди поближе! Ты прекрасно выглядишь. А вот я умираю, Глаша!

– Да полноте, барин! Бог даст, поправитесь. – сдержанно отвечала женщина.

– Нет, золотце, не выбраться уж мне! Я чувствую могильный холод. А позвал я тебя, чтоб повиниться перед тобой за ту обиду, что тебе причинил. Прости меня, Глашенька! – больной захрипел. Доктор, встревожась,  энергично указывал посетителям на дверь.

– Пусть останутся! – неожиданно твёрдым голосом сказал барин.

– А Катенька совсем большая стала. Моя кровь, сразу видно! Подойди ко мне, доченька!

 Катя, подойдя к постели, встала на колени и поцеловала руку отцу. От увиденного и услышанного глаза доктора чуть на лоб не полезли. А барин, приподнявшись, насколько мог, продолжал звеневшим от напряжения голосом: – Не хочу умирать подлецом!  Моя дочь и ты, Глашенька, получите свою долю наследства по завещанию. Я уже вызвал нотариуса. – С этими словами больной обессилено упал на подушки.

– Идите, идите! – зашипел доктор, чуть не в спину выталкивая растерявшихся  Глашу и Катю.

 Вернувшись домой, мать и дочь долго не могли уснуть. Завершая непростой разговор, Глаша сказала взволнованной  Кате:

– Вот видишь, доча, недаром говорят, что Бог правду видит и всё равно скажет.  Ты ведь у барина нашего единственная прямая наследница. Сынок-то его погиб ещё в семьдесят седьмом  году в турецкой войне.

Назавтра никаких известий из барской усадьбы не поступало. Послезавтра выяснилось, что барин умер той же ночью, не приходя в сознание и не успев переписать завещание. Теперь в роли наследников выступали двое племянников,   живших в Москве и видевших последний раз своего дядюшку совсем ещё детьми.

Так и не вышло из Кати помещицы. Ей был уготован другой путь в жизни, очень непростой. Да и у кого он был простым в то время? Через четыре года после описываемых событий Катя вышла замуж за односельчанина Алексея, работавшего подмастерьем в кузнице. Впоследствии он стал кузнецом.  Жили не по-барски, но дружно. Растили двух сыновей. Бабушка Глаша ещё успела их понянчить.  Алексей участвовал в Первой мировой, затем вместе с подросшими сыновьями – в Гражданской войне. А она ждала своих  мужчин, постепенно встраиваясь в новую жизнь. Окончила рабфак. Работала директором школы в родном селе.  Бог даровал ей неслыханную милость – все трое её мужчин уцелели в кровавой мясорубке.

Начались годы мирного труда. Сыновья поразъехались: один – на Дальний Восток , другой – в Среднюю Азию. Оба избрали для себя военную стезю.

В сорок первом году Кате с мужем было уже за шестьдесят. Немцы заняли их родную Белоруссию за неделю. Алексей ушёл в партизаны. Катя осталась в новом, построенном перед самой войной доме.

Кто-то донёс, что она прятала в подполе раненого  красноармейца. Фашисты поставили обоих к стенке. Она на колени не становилась, пощады не просила. Последними её словами было: – Господи! Спаси и сохрани моих мужчин!

К сожалению её мужчины не дожили до конца войны, жертвы которой неисчислимы и уточняются до сих пор.

 Но об этом ей не суждено было узнать. Впрочем, это утверждение нельзя считать бесспорным.

Ответный выстрел

Прекрасным утром после Троицына дня студент- второкурсник юридического факультета Костя Лосихин с нетерпением поджидал свою однокурсницу Манечку, которую накануне пригласил прокатиться на лодке по Клязьме в окрестностях дачи своего дядюшки, обещая незабываемые впечатления: – Я предлагаю Вам вместо московской толчеи и духоты благотворное общение с матерью-природой. Что может быть лучше?

Молодой человек испытывал к девушке явную симпатию, не решаясь пока заговорить с ней об этом. Их объединяла не только совместная учёба, но и увлечение поэзией. Регулярно посещая собрания поэтов-символистов, они и сами пытались что-то сочинять. Косте удалось даже поучаствовать в одном из сборников.

Поэтому, когда он пообещал прочесть свои новые стихи, Манечка, до этого размышлявшая над предложением, тут же согласилась. И вот она на причале. Заметив, что гостья затрудняется спуститься в лодку, Костя поддержал её за талию, занеся даже это малозначительное прикосновение в свой актив.

Природа, словно по заказу, в этот день благоприятствовала путешествию. Неширокая, медленно движущаяся, чистая река, буйство зелени по обоим берегам, серебристые рыбки, выпрыгивающие из воды, разноголосый птичий гомон создавали удивительную по восприятию картину. Костя в шутку пугал Манечку байкой про скрывающегося где-то здесь сбежавшего из цирка крокодила. Манечка притворно ужасалась.

Как вдруг среди кустов, склонившихся над водой, послышался сильный всплеск. Кавалер взялся успокаивать свою спутницу, уверяя, что это просто камень в воду свалился. Клялся, что про крокодила он всё придумал. Но девушка решительно настаивала на возвращении.

Во время обеда в дядюшкином доме Манечка немного успокоилась, но вскоре, несмотря на все уговоры, собралась домой. Костя проводил её до станции. А вот от дальнейшего провожания девушка наотрез отказалась. Кавалер был в недоумении, но настаивать не решился. Целомудренный поцелуй завершил их встречу.

В Москву Костя вернулся на следующий день. В университете он уделял повышенное внимание своей избраннице, надеясь заслужить прощение за неудачную шутку.

А дальше началось непредвиденное. В перерыве между лекциями к нему подошёл однокурсник Алексей Клешнин, позвав для приватного разговора. Оказавшись в тамбуре, Алексей ухватил за грудки своего визави:

– Слушай, портняжка! ( имелось в виду, что мама Кости владела небольшой швейной мастерской). Ты Манечку оставь в покое! Не подходи к ней! Иначе тебе не сдобровать! Она дала согласие стать моей женой!

Костя, без труда вырвавшись из захвата, ответил: – Ты не очень хорохорься Аника-воин! (подразумевалось, что Клешнин-старший работал в штабе Московского военного округа) Я ни одному твоему слову не верю!

– Ну, смотри! Я тебя предупредил! – Алексей грязно выругался.

В последующие дни противостояние нарастало. Дело дошло до прямого столкновения. Драчунов разняли. Расстроенная Манечка взялась обоих урезонивать: Господа! Успокойтесь, пожалуйста! Я вообще пока не собираюсь замуж! Давайте останемся друзьями.

Но Клешнин не унимался. Он придумал какое-то подобие дуэли, назначив её на следующий день. В шесть утра дуэлянты с секундантами приехали на извозчике в пригородный лесок.

Притащив с собой отцовский наган, Алексей вытащил из его барабана патроны через один. По его замыслу дуэлянты должны по очереди брать наган, прокручивать барабан и стрелять в противника. Право первого выстрела по жребию досталось зачинщику.

Уже дважды была осечка, и револьвер вновь перекочевал к нему. В это время на поляне показались жандармы. Костя оглянулся на шум, а Алексей в тот же миг нажал на курок, НЕ ПРОКРУЧИВАЯ БАРАБАНА. Грянул выстрел. Падая с пулей в плече, Костя крикнул противнику: – Выстрел за мной!

Интересно, что генеральский сынок отделался лёгким испугом, а пострадавший был исключён из университета. Теперь ему пришлось зарабатывать на жизнь репетиторством.

Однако через год прозвучал выстрел в Сараево. Мирная жизнь для миллионов людей закончилась. Константин отправился добровольцем на войну.Перед отъездом он с Манечкой встретился, как прежде, в дядюшкином доме над Клязьмой. И у них произошло то, что не могло не произойти, что является признаком высшей степени доверия и симпатии между мужчиной и женщиной. А потом начались тяжёлая армейская работа. Никакой романтики, много грязи и крови.

Волею судьбы доброволец попал в артиллерию, где потери личного состава обычно меньше, чем в пехоте. Разминулся со смертью и Костя. Где бы ни был, с нетерпением ждал известий из Москвы. В одном из дошедших писем мать сообщала, что Манечка родила сына, которого назвала Александром. Несколько дней ходил в эйфории, пока не получил ранение, сразу вернувшись с неба на землю. Захотелось выжить, чтобы увидеть сына. Но выехать в Москву как-то не сложилось. Был ещё ранен, но опять выжил. Февраль семнадцатого встретил в госпитале. Армия разваливалась на глазах. Подпоручик Лосихин вернулся в Москву. Там он узнал, что Манечка всё-таки вышла замуж за Клешнина. Её муженёк на фронте не был, пристроившись в каком-то тыловом ведомстве, а жили они в Петербурге.

Матери в Москве Костя тоже не застал. Ещё до большевистского переворота она продала мастерскую и уехала на Украину, где жила её сестра, надеясь, что вдвоём удастся пережить лихолетье.

В начале восемнадцатого года Константин вступил в Красную гвардию, посчитав её единственной силой, способной бороться с хаосом, в который ввергли Россию либералы. И снова долгие кровавые будни. Их убивали и они убивали.В девятнадцатом году на колчаковском фронте отряд, которым командовал Лосихин, был разбит. Сам он, очнувшись среди трупов, стал ночами пробираться к своим, но попал в плен. В одном из сёл наткнулся на колчаковский разъезд.

Вначале его основательно избили, затем повели в штаб, размещавшийся в крепкой пятистенке. Он вздрогнул от неожиданности, услышав знакомый голос: – Ну что, портняжка, попался? Помогли тебе твои жидобольшевики?

Костя молчал. Потом сказал: – Если ты помнишь, выстрел за мной. Может, завершим это дело?

Клешнин засмеялся: – Зря надеешься, придурок! Тогда мы были с тобой почти на равных, а теперь ты вне закона и умрёшь как собака. Ещё есть вопросы?

– Что с Манечкой?

– Она умерла в прошлом году от тифа – голос Алексея дрогнул.

– А где Саша?

– Он ещё раньше умер, в Питере.

– Ну, тогда выводи! Чего время тянуть? Константин повернулся к двери.

– Нет, красавчик! Подожди своей смерти до утра, помучайся!– Алексей хихикнул и, вызвав ординарца, скомандовал: – Митрофанов! Уведи арестованного!

Ночью Митрофанов вывел смертника из подклети, где тот ожидал своей участи, сказав ему: – Слушай, как тебя там – товарищ или господин! Пойдём-ка отсюда подобру-поздорову. За спасение красного командира твои, может, меня и помилуют. А здесь мне не жить – шибко лютует офицерьё. Брательника моего вон позавчера расстреляли ни за что!

Провидение было на стороне беглецов. Им удалось добраться в расположение красных. Митрофанова сразу куда-то увели. Больше они не виделись. А Костю под горячую руку чуть к стенке не поставили. Да потом осознали, что не может младший командир за ошибки штабистов отвечать. Бросили пехоту против колчаковского бронепоезда – вот и результат. Но, тем не менее, до самого Крыма пришлось штрафнику тянуть солдатскую лямку. Потом взвод доверили.

В ноябре двадцатого остатки врангелевских войск бежали в Турцию. Вскоре Лосихин демобилизовался и вернулся в Москву, надеясь восстановиться в университете. Оказалось, что юридический факультет упразднён. Старые законы отменили, а новых ещё не придумали. Пришлось идти работать в милицию.

В двадцать седьмом году его неожиданно вызвали в ОГПУ. Теряясь в догадках по этому поводу, Костя явился на Лубянку точно в назначенное время. Блондин в штатском костюме, выйдя из-за стола протянул руку: – Следователь Негарный. Присаживайтесь, пожалуйста.

Костя назвал себя. Чекист несколько минут вёл разговор ни о чём, потом нажал потайную кнопку под столом и в кабинет ввели …Клешнина!

Хоть и пообтесала барчука жизнь, но манеры остались прежними:

– Ну, здравствуй, портняжка! На этот раз ваша взяла! – сказал он хриплым от волнения голосом. Костя промолчал, посчитав неуместным вступать в полемику с арестантом.

– Так вы знакомы?– изобразил удивление следователь, – В таком случае, Константин Петрович, расскажите поподробнее, откуда знаете этого человека и что Вам о нём известно.

Старательно запротоколировав услышанное, чекист вдруг перешёл на официальный тон: – Так-так, совместная учёба, соперничество из-за женщины, встреча на фронте, возможно, неслучайная… Вы ничего не упустили, товарищ Лосихин? Чем сейчас занимается Клешнин, знаете? Нет? Да будет Вам известно, что он – злейший враг советской власти , прибыл в Москву нелегально в составе группы боевиков генерала Кутепова для совершения террористических актов против первых лиц государства.

Одно только нам показалась странным, что наряду с подготовкой терактов, Клешнин почему-то старался Вас разыскать? Зачем?Костя пожал плечами. Негарному это не понравилось: – Вы не до конца откровенны, Лосихин! Ну, а Вы что скажете? – повернулся он к арестованному.

– Скажу одно, – голос Алексея звенел от напряжения, – что ненавижу вас всех, и ненавидеть буду, пока бьётся сердце. Вы лишили меня семьи. Отца растерзала пьяная солдатня, мама покончила с собой, а любимая умерла в тифозном бараке. Вы отняли у меня Родину, поедая её, как трупные черви. Я давил вас по любому поводу и без оного. Жаль только, что на место одного убитого приходило двое живых. Вы размножались, как саранча и оказались для белого воинства неуничтожимой массой. А Лосихин – мой личный, давний враг. Если бы не предательство моего ординарца, Костенька сдох бы ещё в девятнадцатом году.

–Ну, ладно, хватит! – следователь хлопнул по столу рукой- Прекращайте истерику! Как ни крутитесь, расстрела Вам не избежать. И это ещё очень гуманно. Будь моя воля, я бы на мелкие кусочки таких живьём резал.

Клешнин замолчал, но потом заговорил снова: – А о праве смертника на последнее желание что скажете?

– Валяйте! – смилостивился Негарный.

Клешнин оживился: – У нас этим типом (он кивнул на Костю) незаконченная дуэль. Что-то вроде «американки». Разрешите нам закончить дело. Мирный исход исключён. Один из нас обязательно убьёт другого к великому своему удовольствию. А дальше победителя всё равно ждёт смерть. Меня – незамедлительно, Лосихина – с отсрочкой. Вы же скоро начнёте пожирать друг друга.

Отсмеявшись, чекист нажал кнопку и Клешнин под конвоем направился к выходу. В дверях он обернулся, сказав со значением: – До встречи в аду, Костенька! После его ухода, Негарный закурил длиннющую папиросу и попросил у Кости подписку о неразглашении всего, чему был свидетелем в этом кабинете.

Костя ушёл, а тоненькая папочка с его именем и фамилией легла в сейф до поры до времени. О ней вспомнят в тридцать восьмом году.