Я родился в руинах. Я был из последнего поколения, которое ещё могло ощутить величие и мощь былой империи. Хотя ощущение это было каким-то далёким, и обусловлено было, скорее генетической памятью, нежели чем-то более наглядным. Мою страну не просто разрушили. Её сначала разрушили, потом растоптали, а потом и вовсе выжгли и засеяли заново. И только в некоторых умах ещё были воспоминания о том, как жили наши предки. О том, насколько иначе они смотрели на мир, насколько иные ставили перед собой цели. Подобные мысли, возникая у меня в голове, заставляли мурашки бежать по всему телу. И оглядываясь назад, я понимаю, что иногда только эти мысли и помогали мне оставаться настоящим человеком в самые трудные минуты, часы и дни…. Но обо всём по порядку.

Первое, что нужно знать о себе – это, конечно, личный номер: 405063327. И хорошо, что мой, хотя бы начинался с четвёрки: тем, у кого он начинался с единицы, двойки или тройки, было совсем туго. Хотя, конечно, и нам несладко приходилось, не то что семёркам, восьмёркам: те жили очень даже хорошо, а уж девятки – так вообще катались как сыр в масле. Ну а если твой номер начинался с нуля, то это означало, что ты во власти. Для тебя законы были не писаны и все остальные должны были жить только для обеспечения твоего благосостояния….

Мои воспоминания о детстве весьма сумбурны. К сожалению, я практически не помнил отца и с трудом узнавал его на общих фотографиях. Дело в том, что чтобы прокормить нас, ему приходилось работать с утра до ночи: я уже спал, когда он приходил домой и ещё спал, когда он уходил на работу. Отпуск и выходные были заняты другой работой и множеством подработок, поэтому я, действительно его почти не видел. И при всём при этом, нам едва ли хватало на еду.

Я смутно припоминаю свою комнату, как что-то серое, мрачное и маленькое. Там помещалась кровать, стол, за которым я мог писать или читать, и книжный шкаф. Обои изначально были, вроде, симпатичные, но поклеены они были лет за двадцать до моего рождения, а потом, как я уже говорил, денег на обои не было. Вот вы будете думать о новых обоях, если у вас едва хватает на еду и одежда заштопана на пять рядов? Вот и мы не думали.

Недалеко от нашего дома было несколько заводов, которые дымили так, что даже в солнечные дни в моей комнате было темновато. Было очень душно, но не открывать же окно! Ведь если система очистки в доме работала (на бумаге-то у чиновников-семёрок работало всё), то если ты сам открыл окно и отравился, то сам и виноват. Потому что, опять же, на бумаге, количество вредных веществ в выбросах не превышало допустимые для вентиляции нормы. Короче говоря, суть проста: никакие нормы не соблюдались, но если с тобой что-то случиться, то ты сам виноват (если ты, конечно, ниже семёрки).

А вот другое, пожалуй, светлое воспоминание: мы с друзьями играли в футбол недалеко от окраины. Туда нам не запрещалось ходить, но и дыма там не было, правда недалеко была свалка. Именно оттуда мы и брали свои «мячи»: консервные банки или пластиковые бутылки. Но всё равно было весело.

Я, как и все, конечно, ходил в школу. И, как и все, ненавидел это занятие. Мы тратили многие часы на какую-то ерунду, а толком ничему нас эта школа и не научила. Всё, опять же, было банально просто и страшно цинично: невежественным населением было гораздо легче манипулировать. Очень и очень немногие, чей личный номер начинался с шестёрки и ниже, смогли получить более или менее приемлемые знания. И то, потому что, попросту, учились сами. Разумеется, для семёрок и восьмёрок были свои школы с иными целями. Они учили их сугубо тем дисциплинам, которые понадобятся чиновнику. Ну а уж чему там обучали девяток и, тем более, нулей, мне было неизвестно. Благо, сейчас были летние каникулы, а это время я всегда проводил у бабушки.

Я очень любил деревню, где жила моя бабушка, хотя деревня эта и была практически мёртвой. Но иногда эта жутковатая тишина почему-то будоражила. Почему-то я дышал среди берёз полной грудью, чувствовал какой-то небывалый прилив сил. Вряд ли это можно было объяснить

сколь-нибудь рационально, но мне это и не требовалось. Главное, что здесь было горное озеро, из-за чего воздух был настолько чист, что пьянил. Хотя, конечно, и здесь влезли восьмёрки с девятками. Они вырубали леса с неимоверной скоростью, лишь бы набить свои карманы. Конечно, ведь они были под покровительством нулей. А нули, скорее всего, были прямыми или косвенными потомками тех, кто и разрушил мою страну. Они ненавидели наш прошлый уклад жизни, презирали наши ценности и смеялись над наивностью. А теперь, ещё и над нашей беспомощностью, бессилием. Все эти семерки и восьмёрки по крови были такими же, как и мы. Но только по крови. Внутри них уже давно всё прогнило, и они были движимы только наживой, а сверху им только потакали. Они разрушали природу и считали, будто они в праве ею повелевать, в то время, как наши предки поклонялись природе. Они ещё тогда понимали, что необходимо жить в гармонии с природой, а не пытаться её обмануть и, тем более, воевать с ней.

Именно в этой деревне я впервые услышал легенду о древней силе наших предков, которая, якобы, дремлет где-то далеко в тайге, дожидаясь достойных приемников. Мы сидели у костра с деревенским парнишкой Колей, которого все почему-то звали Хомяк и с девушкой Асей, которая, как и я приезжала в деревню к бабушке. Лично я не находил никаких сходств Коли с хомяком, но, видимо, кличка эта приклеилась намертво. Но он, вроде, и не обижался. Больше никого примерно нашего возраста в деревне не было, кроме одного парнишки из соседнего дома, который, как видно, был болен. Он никогда не выходил за ограду своего дома, хотя часто работал во дворе и, временами запрокидывая голову, просто кричал в небо. Он, собственно, так и кричал «небооо!» ни то радуясь, ни то удивляясь.

Так вот, мы сидели у костра, когда Коля-Хомяк, как водится, решил рассказать нам, городским, душераздирающую легенду. «Забавно» – подумал я – «наверное, в каждом селе есть свои легенды». Однако, Коля никак не связывал эту легенду с данной местностью:

– Давным-давно, когда наши предки жили в гармонии с природой и зародилась эта сила, а империя наша стала могучей. Они научились не только жить в согласии с природой, но и пытаться просить её о чём-то – в общем, я подозревал, что легенда звучала значительно более красиво и пафосно, но Коля пересказывал как умел. Он продолжил:

– Так вот, некоторые из них были ведьмаками: они могли творить настоящее волшебство. Но потом искусство изжило себя, потому что оно передавалось из поколения в поколение, но человек, владеющий такой силой должен быть чист душой. Таких оставалось всё меньше и меньше, а тут ещё и нашу Родину начали вороны рвать на части. И тогда ведьмаки решили, что нельзя, чтоб этим искусством завладел кто-то другой, а тем более эти – тут Коля мотнул головой вверх. Было ясно, что он имеет ввиду девяток и нулей, которые постоянно угнетали нашу страну и наверняка их души были чернее черного.

– Ну так и чего? – нетерпеливо проговорила Ася, зевнув – Всё, что ты нам рассказал – это то, что якобы тут жили ведьмаки, а теперь перевелись. Очень интересная легенда – фыркнула она.

– Не перевелись! – с жаром воскликнул Коля – А спрятались и живут теперь где-то далеко, и ждут тех, кто достоин обучиться их искусству и обрести силу.

– И как их найти? – улыбнулся я. Не то чтобы я верил в то, что их можно найти, но Коля был так воодушевлён, что мне хотелось сделать ему приятное и проявить видимый интерес, особенно после реакции Аси.

– Не знаю точно. Никто не знает, иначе было бы так просто их найти. Знаю, что нужно дойти до испытаний, а там, либо сгинуть, либо найти ведьмака. Но никто не знает, что это за испытание, и где оно начинается, ибо дорогу туда может указать только блаженный.

– Ну разумеется, – буркнула Ася – никто не знает, где их найти, и никто не знает даже как начать их искать. Очень удобно!

– Ну ладно тебе, чего ты кипятишься? – успокоил её я – Это же просто легенда, а не инструкция.

– А ты сам-то хотел бы найти ведьмака? – спросила Ася у Коли.

– Хотел бы!

– Так отчего ж не попробуешь?

– А как мне попробовать?! Пойти наобум в тайгу? У нас итак люди иногда теряются в тайге, так что нет уж.

– А может, они не теряются? – заговорчески прошептала Ася – Может, они, как раз нашли этих самых ведьмаков и остаются у них для обучения?

– Ну хватит – я перебил Асю, увидев, как загорелись глаза Коли. Ещё чего доброго и правда пойдёт в тайгу и это будет на нашей совести, если заблудится.

– А вот, кстати, чего они прячутся, вместо того, чтоб выйти и навести порядок? – вдруг вполне серьёзно воскликнула Ася – Если они обладают какой-то там силой, то почему бы не очистить нашу Родину, не возродить былое?

– Может быть, потому что их нет?! – немного раздражённо спросил я. Мне начинала надоедать эта игра, потому что мы-то с Асей понимали, что она подшучивает над Колей, а тот принимал всё за чистую монету.

– Ведьмаки – не воины и всегда верили в то, что решать проблемы кровью нельзя. Именно поэтому они никогда не помогали армии.

– Да уж, – проговорил я, вставая на ноги и собираясь уходить – как видно, не дождутся они лучших времён и тем более людей с чистой душой. Наши предки и их уклад жизни ушли навсегда – твёрдо сказал я и неожиданно для самого себя почувствовал, как комок подкатил к горлу.

Глава 2

Проснулся я на следующее утро с неким чувством опустошённости. В детстве я бывал очень впечатлительным, это уже потом этого оставалось всё меньше и меньше. Вот и сейчас, видимо, так уж повлияла на меня Колина легенда, хотя, вроде как, ничего такого в ней и не было.

Я наскоро позавтракал жаренной картошечкой в прикуску с овощами принесёнными только что с грядки. Это было замечательно, конечно, но я сам ни за что бы не стал возиться с огородом. Видимо, это приходит с возрастом: я не знал ни одного молодого человека или девушку, которые бы сами, добровольно, возились в огороде. Зато бабушкам и дедушкам надо помогать: так что пришлось и мне идти копаться в земле и выискивать разного рода сорные травы. Занятие это было наискучнейшем, и я невольно стал рассуждать на тему «а что, если бы ведьмаки действительно существовали?». В общем, так прошла первая половина дня. Потом я ещё переколол штук тридцать чурбачков, и наступило время обеда. Зная, что после обеда мне ещё предстоит складывать дрова, которые я наколол, я понимал, что сильно наедаться не стоит. Но слишком уж были вкусными бабушкины пирожки, и я, конечно, наелся до отвала. Посидев ещё минут десять, я поднялся и вышел во двор. Меня, как и обычно, встретило яркое солнце и жужжание мух и других насекомых. Я заметил, что все эти насекомые в деревне раздражают далеко не так как в городе. Здесь они, что ли, лучше вписывались в окружающую среду и сильно не досаждали. Но это всё лирика, конечно, которая мигом улетучивалась, стоило только пойти в тайгу.

Кто-то, конечно, скажет, что, мол, что это за каникулы такие, когда надо целый день вкалывать. Однако, есть такое выражение «лучший отдых – это смена деятельности», и я, пожалуй, с этим выражением согласен. Кроме того, как я и говорил, я наслаждался местной атмосферой, а физическая нагрузка скорее была полезна чем вредна в моём возрасте. К тому же, когда часам к пяти или к шести вечера всё было сделано, я мог пойти погулять с Асей и иногда послушать забавные истории Коли-Хомяка, половина из которых были явной брехнёй, но всё равно развлекали нас.

Удивительно, но когда наступало время возвращаться в город, на меня накатывало какое-то уныние или тоска. Казалось бы, в этой деревне можно умереть со скуки, но мне всё равно не хотелось уезжать. Впрочем, не представляю, чем бы я тут занимался, если бы жил постоянно, однако, возвращение в грязный, загазованный город меня не радовало. Кроме того, это возвращение, конечно ассоциировалось с возвращением в школу, куда я ходить, прямо скажем, не любил. Но этот год начался ещё хуже, чем обычно, а в октябре вообще произошла трагедия.

Мы возвращались из школы вместе с Лесей, так как жили в соседних домах. Леся была высокой девушкой с каштановыми волосами и смеющимися глазами. Я ума не приложу, откуда в ней было столько жизнерадостности. Леся вообще была двойкой, и жили они ещё хуже нас. После школы она тоже работала, как и её родители, иначе они бы просто не выжили. Но, тем не менее, ей, видимо, нравилось петь в ресторанах. Может быть, потому что Леся, с их уровнем дохода могла попасть в ресторан только как обслуживающий персонал. И вот, как раз сегодня, Леся опаздывала на работу, поэтому подгоняла меня:

– Ну скорее, чего ты?! – она уже спешила к переходу.

– Подожди, видишь же, машина! – я попытался ухватить её за руку, но она проворно вырывалась:

– Вообще-то здесь пешеходный переход! – и она стала переходить дорогу. Моё сердце ушло в пятки – я не мог понять этого необъяснимого бесстрашия, ведь мало ли кто там за рулём. И точно: в следующую секунду Лесю отбросило метров на десять, раздался звук тормозов. Я как в тумане смотрел как из машины, которая была дороже наших квартир вместе взятых, вышел человек в кроссовках, дороже, чем вся моя одежда (не только на мне, но и в шкафу). Он небрежно покопался у Леси в карманах, чтобы найти документы. Конечно: ему нужно было знать, какой у нее личный номер. Выяснив это, он также небрежно бросил документы прямо на её тело и спокойно уехал.

Вас удивляет моя реакция? Почему не позвонить в скорую? Да потому что, судя по большой луже крови, скорая уже не поможет. Почему не позвонить в полицию? Да потому что они ещё и найдут десять свидетелей, которые видели, что это я бросил Лесю под колёса….

В моих глазах появилось то, что называлось скупой мужской слезой. Не сказать, что мы были близки с Лесей, но я как-то к ней привык, что ли. Но, к сожалению, в мои четырнадцать лет мне уже не в первый раз приходилось видеть подобные сцены.

Я пришёл домой мрачнее тучи и сел есть. Мне, конечно, кусок в горло не лез, хотя желудок явно требовал еды, причём немедленно. Дома никого не было, поэтому мне даже не с кем было поделиться своими переживаниями. Меня охватило невероятное уныние, ощущение безысходности и беспомощности. Мы (такие как я или Леся) не могли сделать ничего! Ну вот совершенно! Кроме одного, что тоже не являлось хорошим вариантом….

На следующий день я поделился ужасной новостью со своими самыми верными товарищами: Костей и Саней.

– Вот урод, а! – выругался Саня – Найти бы его – мы стояли за углом школьного двора во время большой перемены, так что у нас было минут пятнадцать.

– Ага, нашёл и что дальше? – возразил Костя – Если ты ему что-то сделаешь, то тебя-то точно посадят. Это им там – Костя неопределённо мотнул головой вверх – всё можно. А ты – только рыпнись.

– Ну ему, может и нет, а вот машине можно… – не унимался Саня.

– Серьёзно? Хочешь поцарапать ему машину за то что он сбил Лесю насмерть? – устало проговорил я.

– Ну лучше хоть что-то, чем вообще ничего, – развёл руками Саня – тем более, можно не поцарапать, а сжечь, например.

– Поймают на месте, да и всё равно, мелко – погрустнел я, а Костя согласно кивнул.

– А что, есть идеи получше? – недовольно огрызнулся Саня – Я тут хоть что-то предлагаю, а вы стоите и ноете: то поймают, то слабовато, то ещё что-то. А я так считаю, что это максимум, что мы можем. К тому же, если продумать пути отхода, то и не поймают.

– Ладно, допустим, – согласился я – но для начала надо его найти, а у нас никаких ресурсов.

– Ну как это никаких? – возразил Костя – Ты машину видел? Видел. Надо поспрашивать пацанов.

– Ты же понимаешь, что эта тварь точно не из нашего района – приподнял брови я.

– Понимаю. Но что-то же он тут делал, может где-то и засветился – в это время прозвенел звонок, и нам пришлось отложить свой хлипкий план жалкой мести.

Да, именно так я хочу охарактеризовать наши намерения. Потому что, по сути, всё наше существование было хлипким и жалким: мы не могли ничего себе позволить, даже рассчитывать на обычные человеческие права.

В общем, надо признать, нам повезло. Всего после нескольких недель опросов, выяснилось, что нашего «клиента» узнал официант, который, по иронии судьбы, работал в том же кафе, где и Леся. Оказывается, эта сволочь, приехала в кафе в нашем районе, чтоб поснимать на телефон, выложить в инстаграм и поглумиться, мол, посмотрите, какие у них убогие кафе. Ну а дальше – дело техники. Мы с Костей и Саней засели в интернете (каждый у себя дома) и начали досконально изучать учётные записи Дмитрия Литвинова в различных социальных сетях. Конечно, это не дало нам возможности вычислить его адрес, но хотя бы район. Мы поошивались там несколько дней после школы, и, наконец, нашли его машину. Собственно, этого нам было достаточно, потому что его самого мы решили не трогать.

– Ну вот и всё! – воодушевлённо потёр руки Костя ни то от холода, ни то в связи с предстоящим делом. В ноябре было уже достаточно холодно, но Костя всегда ходил без перчаток или рукавиц (видимо, просто не хватало денег, Костя был тройкой). Он продолжил:

– Путей отхода, кстати, тут хоть отбавляй: вон две арки, через них и уйдём, а там врассыпную по улочкам-закоулочкам.

– Главное быстро и чётко сработать, чтоб успеть смыться до приезда полицаев – с серьёзным видом проговорил Саня (он всегда так называл стражей порядка).

– Прямо матёрые поджигатели – несколько иронично проговорил я. Впрочем, действительно, что могло пойти не так? Облить машину бензином и бросить спичку – это одна минута: полиция только успеет вызов принять, если вообще успеет.

В общем, даже несколько окрылённые этой затеей мы дружно пошли на автобус, чтобы вернуться в свой район. Наверное, Саня был прав: лучше сделать хоть что-то, что в твоих силах, чем сидеть сложа руки. Да, это вряд ли сильно навредит нашему недругу, да это ничем не поможет Лесе и её родителям, но всё-таки, эти семёрки и восьмёрки хотя бы не будут чувствовать полную безнаказанность. Впрочем, не уверен, что этот придурок свяжет два этих события….

– Слушайте – Костя перешёл на заговорческий шёпот, чтобы нас не услышали другие пассажиры – главный вопрос теперь: где взять бензин?

– Давай у него же и сольём! – усмехнулся Саня.

– Но это долго, уже не одна минута, а все пять, – возразил я – слишком рискованно.

– Ну а ты что предлагаешь, здесь, у своих сливать? Они итак последнее вкладывают в свои тарантайки и по выходным только и делают, что чинят. Жалко! – если вас вдруг удивляет, что нам не приходит в голову идея просто купить бензин, то вы забываете, что у нас едва хватает на еду и не всегда хватает на одежду.

– Есть что-то продать по мелочи, чтоб выручить деньги? – осведомился Костя.

– Да куда там – отмахнулся я – если только вот, телефон заложить. Но без телефона в наше время нельзя.

– Нельзя – подтвердил Костя.

– Что, всё, план с треском провалился? – горько усмехнулся Саня.

– Ладно, – вздохнул я – давайте всё же, сольём у своих…

– Да ты гонишь! – возмущённо зашипел Костя, не дав мне договорить. Саня тоже смотрел на меня осуждающе, но я продолжил:

– …просто у всех по чуть-чуть. Ну так чтоб даже не заметно было. Вроде как, всем районом скинулись. Ну сольём с каждой машины по пол-литра максимум, нам хватит. Это единственный разумный выход, без особого риска.

Немного поспорив, ребята со мной согласились. Я, конечно, тоже не в восторге был от подобной перспективы, но делать было нечего, поэтому вечером того же дня мы «пошли на дело». В нашем дворе (да и в соседних) ни один фонарь не работал уже лет десять. Люди уже даже перестали пытаться достучаться до городской администрации, хотя, вроде, дело выеденного яйца не стоило. Но даже это вызывало сложности. Однако, в данном случае, это было нам на руку: мы прошлись по нескольким дворам с канистрой и слили, наверное, литров восемь. Этого должно было хватить с лихвой для осуществления нашего плана. Канистру мы припрятали в гараже у Саниного отца, так как Саня часто помогал отцу с машиной, и у него были ключи. Саня, кстати, был пятёркой, так что жили они получше, чем мы с Костей (например, в моей семье о машине речь вообще не шла). Хотя, надо признать, у Саниного отца была эта развалюха, сколько себя помню. Она кряхтела, дымила, скрипела больше, чем ехала. Но, тем не менее, у них всё же была машина, они каким-то образом умудрились насобирать на неё.

Я вернулся домой уже после восьми, но отца, как всегда не было. Мать с уставшим видом ковыряла остатки сосисок с макаронами:

– Прости, не дождалась тебя, что-то вы долго сегодня.

– Да ничего. Ну ты ж не волновалась, ты же могла позвонить, правда?

– Вообще-то уже начала волноваться, а позвонить не могла – деньги закончились на телефоне. Послезавтра зарплата – пополню баланс тогда.

– Ааа – немного печально-рассеянно проговорил я – ну извини, немного сегодня задержались.

– Чем вы вообще там занимаетесь? Темно, холодно, ветер….

– Прямо как у меня в комнате, когда я сплю – невесело усмехнулся я – Ну мам, чем занимаемся? Надо же немного подурачиться!

– Ну смотрите только не хулиганьте!

– Да неее – отмахнулся я и пошёл мыть руки. Я не был уверен, что они становятся чище от воды с ржавчиной, но так уж было заведено.

Честно говоря, я был очень голоден, но макароны в меня уже не лезли. Однако, я не стал спрашивать мать про гречку, потому что точно знал, что она закончилась. И знал, что они с отцом делают всё возможное, чтоб нам хватало на еду. Я потыкал сосиску как злейшего врага, чтобы из неё потёк сок, и я мог хоть немного «смазать» ненавистные макароны. В такие моменты я часто задумывался, как выживают двойки и единицы, если даже нам, четвёркам, приходится настолько туго. После ужина мы с матерью посмотрели какой-то дурацкий фильм по телевизору, обсудили что именно было в нём дурацкого и с чувством выполненного долга разошлись по своим комнатам. Я не хочу сказать, что все наши вечера проходили так, но сегодня, пожалуй, это было то, что нужно для меня. Я хотел немного отвлечься. Впрочем, я бы с удовольствием отвлёкся на какой-то добрый и светлый фильм, но такие показывали не часто. Чаще всего показывали фильмы про ещё худшую жизнь, чем у нас, чтобы мы тут особо не ныли. Простите за циничность, но телевидение в моей стране уже давно было призвано засорять мозги, а не развивать или вдохновлять.

Я лёг спать, плотно укутавшись в одеяло, всё ещё думая о нашей затее. «Операция» была назначена на завтра. Саня вызвался собственноручно облить машину «злодея» и поджечь, а мы с Костей должны были стоять «на стрёме» в двух арках. Я долго ворочался, прежде чем уснуть, поэтому совершенно не выспался.