Аркан. Книга 1. Седьмая вода

Глава 3. Красный Дэн Беллами

Догадки оказались верными. Узников мигом распихали по шлюпкам и перевезли на корабль. Прежде чем спустить новых гребцов в трюм, капитан заставил всех выстроиться вдоль фальшборта и произнёс короткую вдохновенную речь:

– Вы, уроды! Теперь вы на моём корабле, и все вы будете грести, скрести, таскать и тянуть всё, что я скажу. Вы – ничтожества, вы – долбаный ходячий и бормочущий инструмент. Пока вы инструмент полезный – я вас кормлю, я вам даю одежду, я даже позволю вам пользоваться баней. Как только вы перестаёте приносить пользу и начинаете создавать проблемы… Слушайте внимательно! На первый раз вас прикуют к веслу с одного борта на месяц. На второй раз – с другого борта на два месяца. На третий – выбросят за борт. Не забывайте, зачем вы мне понадобились! Я утопил тридцать ублюдков, которые вздумали бунтовать. Помните – вы теперь собственность Красного Дэна Беллами и принадлежите мне с потрохами!

А потом скомандовал своим людям:

– Запускайте их внутрь. Давай-давай!

Он плюнул себе под ноги, зачем-то встопорщил свою рыжую бороду и зашагал по палубе к кормовой надстройке. По всей видимости, там у него располагалась каюта.

С пленников по очереди снимали колодки и тут же надевали тяжеленные кандалы на ноги и лёгкие – на руки. Всё очень просто – сбежать можно только за борт, а с полупудом железа на ногах особо не наплаваешься… Все как один бедолаги лишились обуви и одежды, взамен каждому выдали грубые льняные штаны чуть ниже колен и безрукавки из такой же материи.

Микке никто переодевать не стал. Было очевидно, что его размерчика у гёзов на корабле точно не обнаружится.

Рем ожидал своей очереди спуститься на гребную палубу и ловил себя на том, что не ощущал никаких эмоций по поводу своего нового положения. Вообще-то он должен испытывать ярость и жажду убийства, сыпать ругательствами и клясться, что все гёзы будут подвергнуты страшным пыткам и вообще пожалеют о том, что на свет родились. Но Рему было наплевать. Наверное, события последних месяцев его подкосили, и финальным штрихом стала новость о герцогском скипетре. Не самый подходящий момент был сейчас, чтобы заниматься самокопанием и самоуничижением, но…

Аркан думал о том, что в течение полугода его макало мордой в грязь и не было такого начинания, в котором он не потерпел бы краха. Рем почти уверился в собственном ничтожестве, и собственная судьба его волновала мало. Учёба – к чёрту, первая любовь – тоже туда же. Попытка начать своё дело? Конечно – к чёрту! Оставалось только вернуться в отчий дом и покаяться перед папашей, признав, что идея побега из семьи и построения собственной, не аркановской, жизни оказалась провальной – но и этого не удалось! Добро пожаловать на социальное дно, к каторжникам и отщепенцам! Хлебните рабской баланды, баннерет! Куда уж ниже! Что ещё может случиться?

Да, его могли убить не отличающиеся человеколюбием гёзы. Так смерть в этом мире – в порядке вещей! И Рем сильно сомневался, чтобы этот тип, Красный Дэн Беллами, вдруг решил прикончить свою рабочую силу… Самое ужасное, что его ожидает – это необходимость провести здесь какое-то время. А потом что-нибудь произойдёт… эдакое! Не может не произойти. Что-нибудь эдакое всегда происходит. В конце концов, Аркан он или нет?

– Шевелись, ты, тощий уродец! – Рема подтолкнули в спину, и он шагнул вперёд.

Глаза постепенно привыкли к полумраку, и первый вопрос, который пронёсся в голове, был примерно таким: «Чего ж они все такие здоровенные?» Взгляд бегал по рядам гребцов, которые управлялись с огромными вёслами, и везде Рем видел широченные спины, перевитые сплетениями мышц руки, мускулистые ноги…

– Новички располагаются на нижних скамьях, ближе к борту. Будете нарушать ритм – получите плетей, – Надзиратели разъяснили ситуацию сразу же. – Кормёжка утром и вечером, испражняться в горшок, не чаще четырёх раз в день. Горшок у комита.

Комит – это барабанщик, такой же невольник, как и все остальные в трюме. Он отбивал ритм на большом барабане, который располагался ближе к носу галеры.

Рема усадили рядом со здоровенным детиной, который глядел из-под густых бровей, и не говорил до тех пор, пока конвоиры не занялись следующим новичком.

– Дыши. Толкаешь – выдыхай, тянешь – вдыхай. Следи за мной. Собьёшься с ритма – я тебе откушу ухо. – Вот и всё, что сосед сказал Рему.

Но, кажется, парень он был неплохой. Аркан уставился на спину сидящего впереди гребца и в очередной раз удивился: какие же они тут все мощные! Наверное, сказывались круглосуточные физические упражнения… Но и кормить должны соответственно! А ещё Рем глянул на ноги гребцов. Если они постоянно сидят, значит, ноги-то у них должны быть недоразвитыми! Однако ничего подобного. Мощные икры, крепкие ляжки… Чёрт его знает что такое…

Потом стало не до размышлений об анатомии и телосложении галерных рабов, потому как сверху заорали:

– Хо-од!!!

Комит ударил в барабан: «Гр-р-рок!»

И начался ад.

* * *

Рем вообще не представлял, сколько времени здесь находился.

Выдох – толкай, вдох – тяни. Когда закончилась смена – падай на пол и спи, потом просыпайся от пинка надсмотрщика, ешь рыбу, кашу с топлёным жиром и кислую капусту, и снова: выдох – толкай, вдох – тяни. Комит бьёт в барабан, весла бьют по воде, плеть бьёт по спине того, кто сбивается с ритма. Уже трое из новеньких отправились за борт: они довольно быстро начали харкать кровью. Время от времени Рем ловил взгляды Разора, или Микке, или даже Сухаря, и ему становилось легче: они тоже держались!

Аркан вспомнил все псалмы и литании, заученные в детстве и подзабытые в Смарагде… Он выуживал из памяти священные строчки и молился Богу, просил сохранить ему рассудок и внутренний Огонь и дать шанс снова увидеть сестру, братьев и… И отца тоже.

Кровавые мозоли появились, потом заросли, потом вся ладонь стала жёсткой и твёрдой. Мышцы болели постоянно, усталость была хронической, Рем даже просыпался уставший. Этот парень, его напарник по веслу – он умудрялся не спать всё отведённое на отдых время. Какие-то у них были занятия, как-то они коротали досуг между сменами. За всё это время так и не выяснилось, как его зовут…

Кажется, перерывы между сменами составляли шесть часов. Одна смена у левого борта, вторая – у правого. Куда это так торопился капитан Дэн Беллами, чтоб не останавливаться ни днём ни ночью? Да и вообще – хотя Рем и полный профан в морском деле, но он знал, что при попутном ветре пользуются парусом… Невероятным представлялось вести корабль вперёд, борясь со стихией несколько дней! Скорее всего, капитану нужна была максимальная скорость, вот он и выжимал из гребцов все соки.

Время суток можно было узнавать только при помощи лучей света, редко проникающих на гребную палубу. Погоду – по силе качки и брызгам, залетающим сюда время от времени. Невозможно было даже определить, какой сейчас сезон года – Дэн Беллами мотался между южными и северными широтами, и в трюме иногда становилось жарко, как в кузнечном горне, а иногда – мороз пробирал до костей и от озноба у гребцов зуб на зуб не попадал.

Однажды корабль угодил в шторм, вода захлёстывала внутрь через клюзы, и гребцы втянули эти чёртовы весла и забили отверстия специальными пробками. Несмотря на то что корабль скрипел и кряхтел, угрожая разойтись по швам, и болтанка была ужасной, все были почти счастливы, лёжа на мокрых досках гребной палубы и наслаждаясь незапланированным отдыхом.

Это продолжалось недолго. Надсмотрщики отцепили от скамей нескольких гребцов и отправили их куда-то в трюм. Вернулись они примерно через полчаса, с подгибающимися от усталости ногами. Когда очередь дошла до Рема, он раскрыл ещё один секрет телосложения гребцов. Такие крепкие ноги были у них потому, что в трюме стояли две помпы с ножными приводами – специальными колёсами со ступенями внутри. В каждое колесо помещалось по два человека, которые должны были бегать там, как белки. Этот движитель приводил в действие насос, который при помощи системы металлических труб выкачивал из трюма воду и отправлял её за борт.

Как потом выяснилось, такая работа велась постоянно, просто новичков к ней пока не привлекали, не возникало необходимости. Корабль был довольно старый, а проконопатить и просмолить его как следует у Дэна Беллами руки не доходили. Тем более всегда есть гребцы, которые откачают лишнюю воду. А колёсам этим находилось и другое применение: движитель был универсальный и нередко использовался, например, при погрузке-разгрузке припасов и добычи. По счастливой случайности Аркан оказался в таком колесе вместе с Разором, и им удалось переброситься парой фраз.

– Держишься, Рем?

– Держусь, куда я денусь. Устал как собака.

– Привыкнешь, дальше будет легче.

– Я уже жду не дождусь, когда оно наконец полегчает. Нужно осмотреться, прикинуть варианты…

Они некоторое время толкали колесо молча, тяжело передвигая ногами. Потом Разор не выдержал и хмыкнул.

– Чего хмыкаешь? – спросил Аркан.

– Ты думаешь, у нас есть варианты?

– Я думаю, что совсем не вариант грести и месить воду на пиратском корабле.

– А я думаю, что нельзя действовать очертя голову… Во всём должен быть порядок и дисциплина… – боясь потерять дыхание, пробормотал Разор.

И Аркан был готов подписаться под каждым его словом. На этом корабле всё было устроено таким образом, что даже любая мысль о бунте гребцов казалась безумием. Не говоря уже о том, что кораблём нужно будет ещё и управлять, и определить своё положение, и довести судно к какому-нибудь относительно безопасному берегу… Всё это они обсудили, пока крутили колесо.

– Всякий раз, попадая в это колесо с новым человеком, постарайся его разговорить, – сказал Разор. – Нужно понять, что за люди рядом с нами, на что они способны в случае чего…

А Рем пообещал ему, что вот это «в случае чего» обязательно произойдёт в обозримом будущем, потому как по-другому и быть не может… Разор отнёсся к таким словам недоверчиво. Ещё бы! Он ведь не знал, что Рем на самом деле – Аркан.

* * *

Цель безумной гонки Дэна Беллами наконец была достигнута. Корабль дрейфовал в прямой видимости от теряющегося в дымке берега, а тёплый ароматный воздух, проникающий на гребную палубу, свидетельствовал о том, что берег этот где-то на Юге. Какого чёрта пирату с Низац Роск понадобилось на Юге?

Дрейф продолжался день и ночь, и гребцы хорошо отдохнули. Рем, например, наконец выяснил имя своего напарника. Парень, который вместе с ним тягал это чёртово весло, звался Натан, и разговорить его уже стало удивительным прогрессом.

Натан теперь не так сильно хотел вцепиться Рему в глотку, как в первые дни их вынужденного сотрудничества. Ещё бы! Аркан поднаторел в таком нелёгком деле, как гребля, и не повисал на весле, и не сбивался с ритма. Напарник сообщил это, когда они перекусывали кашей с салом и варёной рыбой. Порции сегодня выдали раза в два больше чем обычно, и Натан предупредил, что скоро предстоит адова гонка.

– А вот всё это время – это что было? – спросил Рем.

– Пф-ф-ф! – только и сказал бывалый гребец.

Через какое-то время после сытного завтрака на гребную палубу спустился капитан Дэн Беллами. Неслыханно! Он полностью оправдывал своё прозвище: вся одежда на нём оказалась красного или оранжевого цвета, а шлем-морион венчал огромный плюмаж из выкрашенных в алый цвет перьев.

– Так, черти! От вас сейчас слишком многое будет зависеть, так что зарубите себе на носу – никаких этих ваших уродских тупостей быть не должно. Работаем чётко, слушаем барабан комита, слушаем команды. Кто запорет дело – того я запорю до смерти! Если дело выгорит – всем по чарке вина! Смотрите мне, выродки! – Он погрозил кулаком, плюнул себе под ноги и ушёл, напевая под нос что-то агрессивное.

Гребцы приободрились при словах о вине, а Натан совсем приуныл:

– Будет бой, скорее всего, будет даже таран… Стал бы он так распинаться тут перед нами!

Опытные гребцы разминали руки, тёрли друг другу поясницы и плечи, насколько это было возможно в кандалах. Рем тоже предпринял какие-то телодвижения, разгоняя кровь по конечностям.

Сверху вдруг послышалось истерическое:

– Па-а-арус!!! Вижу парус!

А потом, через мгновение:

– Три паруса! Вижу три паруса!!!

И сразу же из люка последовала команда:

– Хо-од!

Комит поднял над головой колотушки и – БАММ!!! – грохнул ими по мембране своего огромного барабана.

– Х-ху! – Гребцы потянули на себя тяжеленные вёсла.

Через какую-то сотню взмахов из люка донеслась новая команда:

– Полный ход!!!

Комит теперь выбивал на барабане ритм, под который можно было играть плясовую! Бамм-ба-бам! Бамм-ба-бам!

Рем чувствовал, как напрягаются мышцы, тянутся сухожилия и скрипят кости. Корабль ощутимо накренился влево – выполнялся какой-то манёвр.

– Правый борт – втянуть весла!!! – вдруг заорали сверху, и Рем с Натаном, быстро-быстро перебирая руками, потянули весло на себя.

Они успели, и почти все с их борта – тоже, кроме одной пары. Это были каторжане из шайки Сухаря.

Весла втягиваются только в одном случае: когда капитан решается пройти с вражеским кораблём борт о борт, набрав значительную скорость, которая позволит обогнать неприятельское судно, при этом переломав его весла и лишив таким образом противника подвижности.

Красному Дэну Беллами это удалось. Он, видимо, был талантливым кормчим, и гребцы услышали треск ломающегося дерева за пару мгновений до того, как двое из них погибли, не успев втянуть своё весло. Здоровенная балясина при ударе о вражеский корабль дёрнулась и с жутким хрустом, который перекрыл даже шум от столкновения, впечаталась им в рёбра. Тем, на атакуемом корабле, пришлось, видимо, куда хуже!

– Смена! Новое весло!!! – заорал надсмотрщик и пинками погнал двух свежих гребцов на освободившуюся скамью.

Ещё двое оттаскивали искорёженные тела в середину. Невольники просунули вёсла в клюзы и, дождавшись удара барабана, снова принялись за свою монотонную работу. Судя по звукам, сверху шла перестрелка: хлопали тетивы луков и арбалетов, стучали по палубе стрелы.

– Таран!!! – заорали сверху.

Бой комитского барабана превратился в сплошной гул, который заставлял вращать проклятое весло с максимальной скоростью. Натан просипел сквозь зубы:

– Держись теперь!

Молодой Аркан всем телом чувствовал, как одновременное усилие десятков гребцов толкает корабль вперёд. Вода будто загустела, а весла гнулись в их руках, как прутья.

– Йа-а-а-а!!! – Сверху послышался дикий рёв гёзов, и страшный удар потряс корпус корабля.

Грохот ломающегося дерева, крики ужаса, и боли, и торжества – всё это перекрыл громовой голос Красного Дэна Беллами:

– Задний ход! Задний ход, уроды!!!

Комит обеими колотушками сразу стал отбивать ритм, означавший обратный ход вёсел. Та-тамм! Та-тамм!

– Хэ-э-э! – выдохнули гребцы и налегли на вёсла.

С пробирающим до костей скрипом таран вышел из деревянного тела атакованного корабля, и Рем услышал, как туда, в пробоину, хлынули солёные морские волны. Ещё некоторое время пришлось двигать корабль кормой вперёд, а потом вновь поступила команда «ход!» и капитан повёл корабль на абордаж.

Если честно, Рем едва держался, тянул на пределе своих возможностей. Ещё чуть-чуть, и весло просто выскочило бы у него из пальцев. Ясно, что свежую смену сейчас на вёсла не пустят – она будет нужна, чтобы быстро скрыться с места боя. Натану приходилось не лучше – Аркан увидел, как у него из-под ладоней сочилась кровь, стекая по отполированному руками веслу. Краем глаза удалось рассмотреть Разора, слипшиеся серые космы которого были мокрыми от пота и закрывали всё лицо. Фигура его выражала крайнюю степень изнеможения, только глаза горели неукротимым огнём. Он, кажется, тоже посмотрел на парня.

– Левый борт – втянуть весла!!!

Стук столкнувшихся кораблей и удар борт о борт повалили гребцов на скамьи. Они и не собирались вставать, настолько сильной была усталость.

Сверху гёзы с рёвом прыгали на вражеский корабль, швыряли абордажные крючья, перебрасывали мостки… Слышались яростные возгласы, стоны раненых, лязг металла, но на гребной палубе это не находило ни малейшего сочувствия. Рем мечтал о том, чтобы бой продлился подольше и можно было ещё какое-то время просто полежать неподвижно на скамьях. Он лежал, ощущая щекой щербатость доски, и молился.

Однако популярские пираты дело своё знали, и уже скоро раздались их торжествующие кличи:

– Йа-а-а! Йа-а-а! Бог за нас!

Они там выбрасывали за борт трупы, судя по плеску. Что им ещё бросать в море-то? А потом раздался мерзкий голос:

– Гребцы! На погрузку!

Это значит, нужно было лезть в долбаное колесо. Зато наконец стало ясно, за чем именно охотился Красный Дэн Беллами. Тюки и ящики, которые постепенно отправлялись в необъятную утробу трюма, источали такие ароматы, что сомнениям места не оставалось: это, конечно, южные пряности. Бадьян, ваниль, гвоздика, имбирь, калган, кардамон, корица, куркума, мускат, перец всех сортов, розмарин, шафран и бог знает что ещё! Один такой ящик стоил целое состояние. А если продавать мелкими порциями, в розницу – барыши могли стать и вовсе баснословными!

Пока Рем крутил колесо и мимо него проносилась тара со специями, в желудке у баннерета урчало и слюноотделение становилось просто нечеловеческим. Рядом, во втором колесе, пыхтел жилистый мужик с облысевшей башкой и здоровенными предплечьями. В прошлой жизни он возглавлял цех пекарей в одном из оптиматских городов центральных провинций и командовал сотней пикинеров городского ополчения. Пекарь был полностью в курсе событий. То есть вместе с Ремом и Разором ждал удобного момента, чтобы разделаться с пиратами.

– Как мы управимся с кораблём? – вдруг тихонько сказал бывший глава цеха. – Я хрена лысого в этом понимаю. Управляться с рулевым веслом, проложить путь по звёздам, поставить парус – это мрак и великая тайна!

Проклятье! Рем тоже думал об этом. Надеяться на то, что удастся захватить в плен капитана и команду и они будут работать на мятежников, – это слишком наивно.

– Нужно поспрашивать у ребят, – предложил пекарь. – Среди нас могут быть моряки, верно?

Рему пришлось кивнуть, так как надсмотрщик подозрительно на них уставился. Погрузка закончилась быстро, и когда первая смена выбралась из трюма, места у вёсел были заняты другими парнями. Например, Микке числился во второй смене. Мужчины из первой смены не очень огорчились и повалились на доски, чтобы немного отдохнуть. Комит устало облокотился на барабан – его-то никто менять не собирался.

– Хо-од! – Голос Дэна Беллами заставил комита встряхнуться и поднять свои колотушки.

Бамм!

– Полный ход!!!

Бамм! Ба-бамм!

Вёсла вспенили воду.

Как потом выяснилось, Красный Дэн хотел абордировать ещё один корабль, тот, у которого удалось сломать вёсла в самом начале боя. Сейчас он уходил от гёзов, распределив уцелевших гребцов между бортами. Скорость была не ахти, да и кораблик особой ценности не представлял – конвойное судно, на котором только и есть что несколько десятков наёмников, гребцы да ещё запас провианта и воинские припасы. Оно удалилось примерно на полторы версты, но пиратский капитан, кроме алчности, отличался ещё и кровожадностью и поэтому гнал свой красный корабль в погоню за уцелевшими врагами.

Расстояние между кораблями неуклонно сокращалось, и вот уже раздалась команда «таран!», и комит, с лица которого текли ручьи пота, бил в барабан с бешеной скоростью… Огромная красная галера мчалась вперёд как стрела, направляемая усилиями десятков свежих гребцов, и все напряглись, ожидая грохота таранного удара.

Вдруг раздался резкий, громкий хлопок, совсем непохожий на ожидаемый гром столкновения. И тут же смолк барабанный ритм. Вёсла беспомощно заплескались, застучали друг о друга, гребцы растерянно смотрели на комита. А комит ошарашенно смотрел то на колотушки в своих руках, то на лопнувшую мембрану большого корабельного барабана. Он даже опомниться не успел, а на гребную палубу уже ворвался Дэн Беллами с выпученными глазами, раззявленным в матерщине ртом и обнажённым клинком в руках.

– Тварь, ублюдок, выродок, сучье вымя! – орал капитан и рубил комита с плеча, так, что брызги крови летели повсюду: на гребцов, вёсла, обрывки барабана, на лицо и доспех капитана – и долетали даже до отдыхавшей смены гребцов.

Всё было окрашено в красный цвет.

Следом за капитаном по лестнице сбежали пираты, выполнявшие роль надсмотрщиков, и принялись хлестать во все стороны плетями. Попало и рабочей смене, и отдыхавшей… Рему обожгло спину от правого плеча до копчика, и он взвыл от боли. Другие гребцы рычали и матерились, но ничего не могли сделать: на руках – кандалы, ноги прикованы к скобам…

– Я сделаю барабан из твоей шкуры, урод, скотина, недоносок! – На губах капитана выступила пена, он никак не мог остановиться и всё кромсал то, что осталось от комита, своим клинком.

С верхней палубы раздался голос вперёдсмотрящего:

– Вижу паруса! Эскадра на горизонте!

Красный Дэн Беллами осмотрел гребную палубу, безумно вращая зрачками, и вдруг остановил взгляд на Аркане. Рем тут же опустил глаза, но тщетно.

– Возьмите этого, длинного! Тащите его сюда!

Рема отцепили от скобы и подвели к капитану.

– Ты будешь новый комит! Сейчас тебе приволокут барабан, и не дай бог что-то с ним случится до тех пор, пока шкура этой мрази не будет готова к использованию. Ты меня понял? – Глаза Красного Дэна были налиты кровью, и зрачки бегали туда-сюда.

Рем судорожно кивнул, хотя, на его взгляд, тех лоскутов, что остались от предыдущего комита, никак не хватило бы на большую мембрану. Ему расковали руки. У комита, оказывается, была собственная скоба, возле барабана, к которой цепляли его ножные кандалы.

Пираты оттащили кусок фарша, который был недавно человеком, Красный Дэн Беллами сунул в руки Рема колотушки. Сейчас капитан как никогда оправдывал своё прозвище: лицо, руки, доспех и одежда пирата были залиты кровью. Откуда-то притащили барабан поменьше. Наверное, его использовали в корабельном оркестре.

– Ты уже долго тут гребёшь, урод. Все ритмы выучил. Слушайся команд, не сбивайся и будешь получать мясо и вино, сможешь прогуливаться по верхней палубе, – давал парню наставления один из гёзов, старший помощник Уоррен. – А теперь – за дело!

Рем посмотрел на колотушки в своих руках, на барабан, на гребную палубу… Скамьи, вёсла, гротескные фигуры товарищей, их взгляды, обращённые на него – всё это почему-то вызвало в душе молодого Аркана некое чувство приязни, и он испугался, что свыкся с рабским состоянием гребца, что существование в трюме заняло всю его душу и разум, стало обыденным и близким… Такая мысль вызвала в нём бурю негодования – ещё чего! Это не рабская привычка, а чувство солидарности с товарищами и мечта о свободе, о моменте, когда можно будет расквитаться с долбаными гёзами – вот что занимало его душу!

– Хо-од!!! – заорал ему в самое ухо капитан.

Рем, дёрнувшись, опустил колотушки на мембрану барабана.

Бамм!

Этот ударный инструмент был звонче, и звук его впивался прямо в мозг. Вдох-выдох – здоровенные балясины вёсел снова принялись вращаться в клюзах, направляемые движениями мощных рук гребцов.

– Давай-давай! – Красный Дэн одобрительно похлопал парня по плечу, развернулся на каблуках и зашагал к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

Шагнув на первую ступеньку, он вдруг обернулся и завопил дурным голосом:

– Полный ход!!!

«Ба-бамм!» – отозвались колотушки в руках Рема.