Паутина

© Ева Дымкова, 2020

ISBN 978-5-4498-1558-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Паутина

Пролог

Паутина всё крепче. Не вырваться, не спастись. И нет ответа на извечные вопросы «кто виноват?» и «что делать?»

Часть первая

Про таких говорят: «На них отдохнула природа». Вот и ей «повезло» родиться с лицом, на которое без слёз не взглянешь: плоское, с размытыми чертами, нос картошкой, маленькие глубоко посаженные глаза с короткими редкими ресницами, такими блеклыми, словно их нет вовсе, волосы также не добавляли привлекательности- жидкие, вечно торчащие, как их не приглаживай. Зато полное имя словно в насмешку родители дали хоть куда – Джульетта. Красивое имя для кого-то другого, не для неё. Хотя ещё оставалось тело, вот с ним Джульетте подфартило. Сложена она была, как секс бомба, но никто этого не замечал. Окружающие смотрели только на её лицо, смотрели и брезгливо отворачивались. Девушка грезила о том, что в один прекрасный миг произойдёт чудо, всё изменится, её полюбят, оценят. Всё будет иначе. «Прекрасная страна любовь и только в ней бывает счастье»

Хотя какая любовь с таким лицом?! Детские и подростковые годы давно остались позади, а гадкий утёнок всё никак не превращался в прекрасного лебедя. Даже в сказках принцы женились хоть и на бедных, но красивых. Бедной правда она не была, не миллионерша, но всё необходимое для жизни было. От родителей осталась двухкомнатная квартира в хорошем районе и кое-какие сбережения. Самих родителей не стало, когда Джульетте исполнилось восемнадцать, они погибли в аварии. Лобовое столкновение, шансов нет. Ехали в гости, Джульетта с ними тогда не поехала, она вообще не любила бывать на людях, да и скучны ей были взрослые разговоры. Мама преподавательница английской поэзии, папа профессор лингвистики. Шекспир в подлиннике, рассуждения про подражание итальянским произведениям на примере Вайятта и Саррея, поэты 17-го века, 18- го. Скукота. Иногда Джульетте казалось, что её родители остались где-то там, в средних веках. Чосер был маме роднее собственной дочери, Шекспира она понимала лучше, чем её. Собственно от мамы и досталось ей это имя – Джульетта, курам на смех. Мама восхищалась: вслушайся, как звучит – Джульетта! А можно на французский манер – Жюли! Она не спорила, разговаривать вообще начала поздно, у неё было замедленное развитие, она всё стала делать позже чем другие дети: ползать, сидеть, ходить. Правда, читать выучилась довольно рано чуть ли не раньше, чем говорить, но вот во всём остальном отставала катастрофически. Её затаскали по врачам, думали, что у девочки задержка умственного развития, даже в обычную школу не хотели пускать, но всё таки ей удалось пройти необходимые проверки, благодаря усилиям родителей, и получить право учиться в обычной средней школе. Самой Джульетте было безразлично где получать образование, будь её воля, она осталась бы неучем.

Звёзд с неба девочка не хватала. Могла учиться лучше, но зачем? Никем быть ей не хотелось, хотя в старших классах привлекла романтика профессии журналистки, даже сочинение «кем быть» написала про это, назвав «Зовут дороги дальние», но дома ей мягко дали понять, что журналистика не для неё. Хотя Джульетта с подросткового возраста любила вести что-то вроде дневника, записывать свои мысли, впечатления, переживания, но разве достаточно этого для профессии журналистки? Она в этом сомневалась, да и поддержки ни у кого не нашла. Нет, её никогда не ругали, с ней всегда разговаривали мягко, но так словно она была умственно неполноценной; после таких разговоров, хотелось повеситься, исчезнуть, раствориться. Итак, профессия журналистки для неё закрыта, да и вообще карьера ни в какой области ей не светит, потому что она не только некрасива, но и талантов у неё ни к чему нет, а также способностей и характера.

Видя, что Джульетта помешана на всём, что касается любви и не желая чтобы девочка мучила себя напрасными иллюзиями, мама и тётушки постарались внушить ей, что подобные глупости лучше выкинуть из головы. Слушать всё это было невыносимо. По мнению мамы дочь должна пойти по её стопам, окунуться в зарубежную поэзию и найти своё счастье, изучая Шекспира. Знаменитый поэт заполнит её одиночество, заменит отсутствие друзей, любимого человека… Все эти рассуждения привели лишь к тому, что Джульетта возненавидела не только Шекспира, но и собственное имя. Она надеялась, что в школе её будут звать Юлей, но в классе уже было две Юли-признанные красавицы, поэтому её стали называть Джулькой, как собачонку, звучало обидно, учителя и вовсе обращались по фамилии. Она их понимала: «к доске пойдёт Джульетта» звучало бы по меньшей мере странно. Джульетта Королёва! Почти что Королева. Такое имя украсило бы любую другую, но не её. Её же оно делало ещё более ущербной. Человеком, для которого многие жизненные радости будут закрыты, и ей лучше смириться с этим как можно раньше, чтобы не страдать в дальнейшем. Лучше всего спрятаться ото всех и вся, а самым идеальным вариантом было бы вообще родиться заново, совсем другой. Увы, подобное было невозможным. Дана жизнь, даже такая, никчемная, надо жить. Оставалось одно- назло враждебности окружающего мира продолжать мечтать о любви.

Влюбляться Джульетте было не в кого. Одноклассники, как и старшеклассники интереса не вызывали. На школьных дискотеках, когда начинались «медляки», она обычно подпирала стенку, с завистью наблюдая за слившимися в танце парами.

– Можно тебя пригласить? – перед ней стоял незнакомый парень, не из их класса, вроде брат одной из учениц.

– Д-да, – запинаясь проговорила она. Девушка почувствовала неописуемое волнение, она даже не могла понять, нравится ей её партнёр или нет, вообще не могла поднять на него глаза, ноги её заплетались, мысли кружились хороводом: Она ему приглянулась? Он пригласит её ещё? Заговорит? Спросит, как зовут? Танец закончился. Парень сразу же отошёл к своей сестре.

«Теперь ты довольна? – донеслось до Джульетты, – послушай, если тебе охота всех жалеть, жалей, но я пас. Предпочитаю более симпатичных» Пришло горькое осознание, его попросила сестра. Она подарила ей танец с её братом от щедрот своих, ещё наверняка и гордилась собой, ведь делает благое дело, смилостивилась над несчастной! От такой «доброты» стало ещё хуже, чем когда её просто не замечали.

Проще всего было избегать людей, всех. Больше всего Джульетта любила сидеть одна, запершись в своей комнате. Да ей никто и не мешал, мама была поглощена английской поэзией, папа лингвистикой, вдвоём они прекрасно находили общий язык, жили одним и тем же, Джульетта была лишней. Пока была жива бабушка, она замечала, как близки они с мамой, у неё же подобного не было. Она словно виновата была, что родилась некрасивой и недостаточно умной. Конечно мама ни в чём её не обвиняла и если бы знала ход дочкиных мыслей, стала бы её разубеждать, но Джульетта знала, что права.

Отец вообще неизвестно замечал её существование или нет, она слышала, что он хотел сына. Наверное, назвали бы Ромео, – с горькой иронией думала девочка. От Джульетты не ускользнуло, что тётушки уговаривали маму на второго ребёнка, но мама не захотела травмировать дочь. Хоть за это спасибо. Терпеть рядом красивого успешного брата или сестру было бы выше её сил. Хотя она понимала, что своим материнством мама разочарована. Ладно, что дочь не красавица и большим умом не блещет, так ещё не интересуется Шекспиром, не учит языки, да и вообще ничем не интересуется, ни классической музыкой, ни театром, только в неимоверном количестве поглощает бульварные романы, которые мама брезгливо называет «макулатурой». Впрочем, одно увлечение у девочки было. Запершись в комнате, она очень любила читать вслух «свою макулатуру», вживаясь в роли главных героинь. В этот момент она словно становилась кем-то другим, даже голос менялся, во всяком случае ей так казалось. Забывая кто она на самом деле, Джульетта становилась почти счастлива.

Когда родители погибли, тётушки помогли организовать похороны и поминки. Джульетта не выдавила из себя ни одной слезинки, она будто окаменела. Тётушки посчитали её чёрствой, они пытались поговорить с нею, убедить учиться, поступать, пойти работать на худой конец, но она на все их доводы угрюмо молчала, лишь потом заявив:

– Да я может вообще продам квартиру и уеду отсюда, достал меня этот городишко!

Тётки были шокированы этим заявлением:

– Ты пойдёшь по плохой дорожке, – мрачно предрекла одна из них.

– Вот-вот, твои родители в гробу переворачиваются, – добавила другая.

– Им уже всё равно, по хорошей я пойду дорожке или по плохой, а это моя жизнь, – отчеканила девушка, давая понять, что разговор окончен. Тётушкам ничего не оставалось, как оставить её в покое. Они решили, что девочка не в себе, помешалась от горя, вот пройдёт время, тогда и поговорят, но Джульетта все их дальнейшие попытки поставить её на «путь истинный» сразу пресекала. Хотя вообще-то бойкой не была, скорее наоборот, но тут она боролась за отвоёвывание своего личного пространства.

Первые полгода девушка просто наслаждалась своим одиночеством, никто не мешал ей читать любимые романы и тратить на них оставшиеся от родителей деньги. Скучала ли она по родителям? Если бы ей задали этот вопрос, она ответила бы «нет». Без них ей было легче. Не нужно было прятать свои мысли, чувства, терпеть их разочарование. Джульетта понимала, что одной ей лучше, как бы кощунственно это не звучало.

Одежду она себе не покупала, одевалась в то, что есть, да и перед кем было ей нарядами щеголять! В еде обходилась малым, яичница, бутерброд, чай, кофе. Но через какое-то время стало ясно, что на всю жизнь сбережений родителей ей не хватит, да ещё случился очередной кризис, деньги обесценились, а нужно было платить счета и квартплату, пришлось заявиться на биржу труда и попросить работу.

Устроилась Джульетта разносить почту, её всё устраивало. Утром разнесла и свободна. Тем более работа в своём же районе, ездить никуда не надо. Однажды, вернувшись домой и открывая ключом дверь квартиры, она краем глаза заметила, что дверь напротив открыта, туда заносили мебель, всем руководил какой-то высокий черноволосый парень, но события у соседей волновали её мало и Джульетта задерживаться не стала. Дома её ждали чашка чая, бутерброд с сыром и очередной женский роман и всё это было ей гораздо важнее, чем какой-то новый жилец.

На следующее утро, раскладывая почту в своём доме, она случайно увидела соседку с нижнего этажа, весьма словоохотливую бабульку, час был ранний, а новость бабульку буквально переполняла и, подойдя к Джульетте, она взахлёб стала рассказывать ни о чём не спрашивающей девушке, что будет теперь в их подъезде жить новая семья, мать с сыном, парень ничего, симпатичный, только руки у него, как обожённые, мать, та, сразу видно, гордячка, ни с кем не познакомилась, прошла мимо, вся расфуфыренная да и мебель у них дорогая. Эх, жалко, предыдущих жильцов, вот уж сердечные люди были, Петровна такие пироги пекла, а как сериалы перессказывала! А эти! Бабуля ждала, что девушка подключится обсуждать соседей, ругать новых, жалеть, что уехали старые, но она не проронила ни слова. Закончив работу, Джульетта наскоро попрощалась и ушла. Всё рассказанное никакого интереса у неё не вызвало.

Вечером девушка с удовольствием приняла ванну и, накинув халат, расчёсывала мокрые волосы, как вдруг в дверь позвонили.

– Кто там? – крикнула она.

– Сосед, – раздалось в ответ.

Открывать ей не хотелось, но может его визит не затянется надолго!

– Дело важное, – добавил он.

Какое у него может быть дело да ещё к ней? Любопытство пересилило и Джульетта открыла. Перед ней стоял парень тот самый высокий, черноволосый.

– Привет. У тебя комп есть? Можно им воспользоваться? – обратился он к ней так дружелюбно улыбаясь, словно они были сто лет знакомы.

Джульетта отметила, что при взгляде на неё он не изменился в лице, не отшатнулся, не посмотрел с жалостью, а ведь она привыкла именно к такой реакции.

– Входи, – пригласила она, не осознавая, что открыла ему, как была, в банном халате на голое тело, – а почему именно моим?

– Да понимаешь, – также дружелюбно стал объяснять парень, – мой ещё не подключили, техник только вечером придёт, а у меня там на почте кое-что срочное. Я видел тебя, знаю, что ты моя соседка, решил обратиться за помощью, по-соседски. Остальных никого пока не видел. Девушка подумала, что остальные соседи врядли оказались бы ему полезны, на их этаже проживало ещё несколько семей довольно пожилых людей не интересующихся современными технологиями. Джульетта провела нового знакомого к своему компьютеру, сама она пользовалась им редко, интернет и всякие социальные сети её не интересовали.

– Слушай, подруга, как же ты живёшь? – услышала она его весёлый голос, – у тебя даже скайпа нет и веб камеры.

– А зачем? – пожала она плечами.

– Ну, как зачем? – растерялся он от её ответа. – Общаться, дружить.

– Мне это безразлично, – строго ответила девушка, весь её вид выражал, что если он закончил, ему больше нечего делать в её квартире.

Но сосед вдруг рассмеялся таким задорным смехом, что и она еле сдержалась от того, чтобы не улыбнуться. Рассматривая его, она заметила, что руки парня в самом деле покрыты чем-то вроде корки.

– Экзема, – спокойно пояснил он. Джульетта смутилась, но он, казалось, относился к своей болезни совершенно спокойно. Также она заметила, что нос соседа не был классически ровным, но это тоже совершенно ему не мешало, он держался уверенно и дружелюбно – Давай познакомимся, соседка, – всё также доброжелательно глядя на неё, – предложил новый знакомый. – Я – Пашка.

– Джульетта, – сквозь зубы процедила она.

– Как-как? А короче?

– Джульетта и всё!

– Нет, так не пойдёт, – решительно замотал головой Пашка. Красиво, но уж слишком длинно, язык сломаешь. Короче, будешь Лялька! Новое имя девушке понравилось, благодарно посмотрев на Пашку, Джульетта отметила, что помимо располагающей улыбки у него тёплые карие глаза. – Лялька, а ты не гостеприимна! – шутя воскликнул он! – Не предложила ни чая ни кофе!

– Я сейчас, – встрепенулась она и тут же остановилась, поинтересовавшись, – а тебе чего? Чая или кофе?

– Лучше какао, – мгновенно ответил Пашка, – у тебя есть?

– Нет, извини, – смутилась девушка.

– Ну, тогда чай и бутерброды!

– С чем?

– А что есть?

– Сыр и масло.

– Негусто, – Пашка задумчиво взъерошил волосы и решил, – давай и с тем и с другим.

Через несколько минут они уже сидели на кухне и Пашка болтал без умолку, перескакивая с одной темы на другую, рот его не закрывался. Джульетта молча слушала, сама она таким красноречием не отличалась.

– А у тебя красивое тело, – вдруг выпалил Пашка, пристально глядя на неё.

Только сейчас она заметила, что полы её халата разъехались и в вырезе видна полуобнажённая грудь. Девушка смутилась и торопливо запахнулась. При этом она почувствовала приятное тепло, никто ещё не называл её красивой. Вскоре Пашка ушёл, пообещав ещё заглянуть. Джульетта осталась одна. Она подошла к зеркалу и медленно сняла с себя халат. У девушки было ощущение, словно она рассматривает себя впервые. «А ведь он прав, – с каким-то странным восторгом, – подумала она, – тело у меня и вправду неплохое. Ноги длинные и изящные, грудь… Джульетта приподняла свою средних размеров тяжёлую грудь, – словно чаши… Тут, смутившись от собственных мыслей, она вновь надела халат и как можно туже затянула его поясом, словно кто-то любопытный мог подсмотреть, чем она занимается.

Она вспоминала нового знакомого и улыбалась. Он называет её «Лялька». Она ещё раз повторила это имя вначале про себя, потом вслух. Лялька! Итак, Джульетта исчезла, появилась Лялька и это именно Ляльке сказали, что у неё красивое тело, Джульетта не удосуживалась подобных комплиментов. Лялька! Отныне даже мысленно она будет обращаться к себе именно так и больше никакой Джульетты!

С этого дня Лялька подсознательно ждала, что Пашка вновь зайдёт к ней в гости, ведь он обещал заглядывать, но его не было. И даже случайно они не сталкивались. Она говорила себе, что ей совершенно безразлично, увидит она его ещё или нет, но её сердце забилось быстрее, когда однажды днём в дверь кто-то позвонил. Конечно, это могла быть любая соседка или даже тётушка, но Лялька чувствовала, что это он, Пашка. И, открыв дверь, она и вправду увидела его.

– Можно? – спросил он. Вопрос прозвучал, как утверждение.

– Конечно, входи, – пригласила девушка.

– Понимаешь, мне на пары сегодня неохота, у нас лабораторка по химии, я ни черта не знаю, а мать дома, ей только во вторую, вот я и решил перекантоваться у тебя, – принялся объяснять парень. Лялька уже знала, что Пашка чуть старше, чем она, учится в институте, а мать его работает лаборанткой в НИИ.

– А если бы меня не было дома? – улыбаясь, спросила она, с удивлением замечая, что почти кокетничает.

– Пошёл бы к кому- нибудь другому- спокойно ответил Пашка, – у меня много друзей. Неизвестно почему Лялька огорчилась, впервые она подумала, что у такого компанейского парня, как Пашка, наверняка полно приятелей и девушек.

– Чем займёмся? – спросил Пашка, проходя вслед за Лялькой в её комнату.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Хочешь какао? С печеньем? После его первого визита на следующее утро она зашла в магазин и купила какао, молоко и какое-то дорогое фирменное печенье. Ей подобная роскошь была без надобности, она старалась сделать приятное Пашке.

Его брови удивлённо поползли вверх.

– Это ты для меня так расстаралась? – весело спросил он.

Под его испытующим взглядом Лялька смутилась.

– Нет, – ответила она, – я и себе покупаю, просто, когда ты…

– Ладно-ладно, суду всё ясно, не оправдывайся, – прервал он её сбивчивую речь, – мне приятна твоя забота, но предлагаю оставить какао-питие на более поздний срок, а сейчас поиграть в карты. Колоду я захватил.

– Я не очень, – пробормотала Лялька, стесняясь ему признаться, что совсем не играет.

– Ничего, правила простые, играем в дурака, на поцелуи.

– Что?!

– А чего ты так всполошилась? – рассмеялся Пашка, – не на раздевание же! Проигравший целует другого. Ты хоть целоваться умеешь?

– Конечно, – стараясь говорить уверенно, ответила Лялька, не могла же она признаться, что ещё ни разу не целовалась и тут же дерзко спросила – а ты? Она чувствовала себя, словно героиня одного из романов. Неужели подобное происходит с ней?! Неужели это она обсуждает с парнем… поцелуи!

Вместо ответа Пашка приблизился ближе и Лялька почувствовала во рту его язык. От неожиданности она словно потеряла дар речи, а парень спокойно принялся тасовать колоду. Ляльке везло, она выиигрывала. «Везёт в карты, не везёт в любви», – думала она вновь и вновь чувствуя во рту его язык. Впрочем, ей действительно, везло. Что она будет делать, если проиграет и ей придётся целовать Пашку, девушка не представляла.

Когда этот момент наступил, она, зажмурившись от страха, приблизилась к нему. К своему собственному удивлению, у неё всё получилось. Хотя чему удивляться! Сколько раз она читала, о том, как соединяются языки и губы влюблённых, закрывая глаза и представляя, что это происходит с ней.

– Страстно целуешься, – удивлённо глядя на неё, – заметил Пашка.

Лялька и сама не ожидала от себя таких «талантов». От его похвалы она смутилась, и принявшись собирать разбросанную колоду, вдруг сказала:

– А ты думаешь, что такая, как я и целоваться не умеет!

Пашка внимательно посмотрел на неё.

– Что значит такая, как ты? – весело спросил он.

– Ну, моё лицо… – пробормотала девушка.

– А что с твоим лицом? – удивлённо спросил он, – по-моему лицо, как лицо. Брось париться! А тело у тебя вообще классное! Лялька смутилась ещё больше и одёрнула свой простой сарафан только сейчас заметив, что он ей давно мал и всё её тело как-то неприлично вылезло наружу.

– У меня через два дня День рождения. Придёшь? – осмелев от его слов, спросила она.

Раньше, когда были живы родители, её День рождения отмечался в кругу семьи. Приходили тётушки, за столом велись взрослые разговоры. Ляльке было скучно и она, приняв положенные поздравления, уходила в свою комнату, к своей любимой «макулатуре», с нею ей было интереснее. После гибели родителей она вообще не собиралась ничего праздновать. Этот день был для неё не праздником, а фактом, что появилась на свет такая уродина, как она. Сейчас с появлением Пашки всё изменилось.

– Так, что у нас через два дня? – задумался Пашка.– Суббота? Ну, на пару часиков заскочу, в районе пяти. Идёт?

– Идёт, – благодарно ответила Лялька.

– Ну, а сейчас мне пора, – Пашка встал и пошёл к выходу. Вдруг он повернулся и вновь поцеловал её. Поцелуй получился долгий.

– Вкусная какая! – вздохнул парень, – ну, пока, увидимся! Он уже ушёл, а она всё стояла у открытой двери, чувствуя вкус его губ на своих губах и улыбаясь.

В День рождения Лялька собрала на стол кое-какую закуску, купила вино и постаралась принарядиться. В её гардеробе ничего модного не нашлось и, подумав, она надела тот же сарафан, что и в прошлый раз. Он так выгодно подчёркивает её тело! Пашка немного опоздал, Лялька уже начала думать, что он совсем не придёт, как вдруг раздался долгожданный звонок.

– Извини, задержался, – объяснил он, протягивая девушке три подвядших гвоздички. С Днём рождения! Уже все собрались?

– А никого и не будет, – пояснила Лялька, – только мы, вдвоём. Сообразив, что в этих словах ему мог показаться какой-то интимный подтекст, она торопливо пошла искать вазу, чтобы поставить цветы. Её первые цветы от молодого человека, Лялька почувствовала себя счастливой и ничего, что этот букет производит жалкое впечатление.

– А меня мать задержала, – пояснил Пашка – вечно ей всё надо знать куда я иду, с кем и к кому. Достала, честное слово. Вот она наконец свалила с подружками потрещать и я сразу к тебе. Ну, начнём праздновать?

Закусив и выпив по бокалу вина, они по предложению Пашки, играли в карты на поцелуи, потом танцевали, тесно прижавшись друг к другу. Их губы соединились, Пашкины руки принялись торопливо развязывать пояс на её сарафане, Лялька вдруг испугалась сама не зная чего.

– Подожди, – выскользнула она из кольца его горячих губ и рук, – мне нужно пойти…

Договорить она не успела.

– Ты никуда не пойдёшь! – почти прорычал Пашка, вновь прижимая её к себе. Лялька почувствовала, что они уже лежат на ковре. Его руки справились с поясом на сарафане и теперь он принялся стаскивать его с неё.

– Подожди, – отбиваясь крикнула она, – отпусти!

– Ну чего ты! – бормотал Пашка, – тебе понравится, вот увидишь! Но Лялька из какого-то странного упрямства вдруг решительно повторила ещё раз, – отпусти!

– Динамо крутишь, все вы одинаковые, – с какой-то обидой проговорил Пашка и ушёл. Лялька вдруг осознала, что он больше не придёт. Никогда! Она его обидела! Да и что на неё нашло?! Кто ещё обратит на неё внимание?! Пашка не ухаживал за ней, как в романах?! Но ведь она не героиня романа, да и он по своему за ней ухаживает, даже цветы принёс и целуется он классно, так чего ждать, зачем строить из себя недотрогу! Торопливо вскочив, даже не поправив, сползший от его усилий, сарафан, полуголая девушка выскочила из квартиры и позвонила в соседскую дверь.

– Чего тебе? – недовольно спросил парень, увидев Ляльку, – я уходить собирался вообще-то.

Вместо ответа она рванула на себе злополучный сарафан, который от её движения лопнул по швам, но Ляльке было всё равно. Медленно, глядя прямо на Пашку, она сняла с себя бельё и застыла перед ним обнажённая, ожидая его приговора. Не говоря ни слова, он подхватил её на руки и унёс на диван. Испытывала ли она какие-то неземные ощущения, описанные в книгах? Нет, но и не неприятно ей тоже не было. Ей нравилось отдавать всю себя Пашке, нравилось, что ему хорошо с ней.

– Оденься, – сказал он, когда всё закончилось, – мать может вернуться. Лялька поняла, что ей и в самом деле лучше уйти, но теперь она знала, что Пашка придёт к ней, скоро. И он пришёл уже на следующий день. Принёс гитару. Сразу чуть ли не у порога они с упоением набросились друг на друга, а потом долго нежились на Лялькиной кровати. Пашкины пальцы перебирали струны, он что-то пел своим негромким, но приятным голосом. «Вот и у меня есть парень, – счастливо подумала девушка, – самый лучший парень!»

Подобные встречи стали почти регулярными. Ляльку не смущало, что Пашка всегда приходит к ней и никогда не приглашает её к себе, не изъявляет желания пойти с нею в кино или просто погулять. Через несколько месяцев, Пашка обмолвился, что у него День рождения, её не пригласил, зато после празднования пришёл к ней и они снова занимались любовью. Это занятие не надоедало ни ему ни ей, остальное не имело значения. Время летело, их встречи продолжались. В какой-то момент Лялька заметила, что визиты Пашки стали реже, она изнывала от желания увидеть его, прижаться к нему, но сама зайти к парню стеснялась, да и мать его могла быть дома, а встречаться с ней Ляльке не хотелось. Однажды она целый вечер простояла у окна, бессознательно девушка выглядывала Пашку и вдруг увидела его. Затаив дыхание, она приоткрыла дверь своей квартиры и собралась ждать. И вот его шаги…

– Привет, – поздоровался Пашка, – увидев её. – Как дела?

– Мне плохо, – прошептала Лялька.

– Что случилось? Она поманила его за собой. Он понимающе закрыл дверь.

Войдя, он не поцеловал её, как обычно. Она предложила чай, они заговорили о чём-то незначительном, а она всё ждала когда же, когда… Когда она почувствует прикосновение его рук, его губ! Но, Пашка, не замечая её страданий, с аппетитом ел бутерброды и печенье и пил чай. Насытившись, ушёл в гостиную, сел в кресло. Лялька, стараясь чем-то заняться, стала перебирать диски с классической музыкой на музыкальном центре. Неожиданно он встал, подошёл к ней, прижался, она, почувствовав жар его тела, вздрогнула.  Обняв Ляльку, Пашка, привлёк её к себе. Она приникла к нему в поцелуе. Всё было забыто, его равнодушие, её ожидание, он рядом, с ней… Время замерло!

Умиротворённая обнажённая Лялька лежала возле Пашки, ласково прикасаясь кончиками пальцев к его щеке, нежность к нему переполняла девушку. Вдруг Пашка перехватил её руку, окинул насмешливым взглядом.

– Да ты никак влюбилась в меня! – воскликнул он.

Смутившись, Лялька опустила глаза.

– Я не… – пробормотала она.

– Что «не?» – передразнил её Пашка, – я же вижу! Лялька, – становясь серьёзным, проговорил он, – ты мне нравишься, секс с тобой классный, в постели ты огонь, да и вообще, как подруга, но я тебя не люблю! Его слова подействовали на неё, как ушат холодной воды. – Да и вообще у меня девушка есть, мы вроде как пожениться хотим, – добавил он, добивая её окончательно.

– А я? – пробормотала раздавленная Лялька, – а зачем…?

– Что зачем? – спросил Пашка, понравилась ты мне, да и ты вроде не против была, даже наоборот, – он погладил её грудь, – а она, понимаешь, такая строгая, до свадьбы ни-ни, а я, что, железный что ли?

– Ты её любишь? – глухо спросила Лялька.

Пашка задумался.

– Ну, наверное. У неё предки обеспеченные, правда, я им не очень нравлюсь, но она с них верёвки вьёт.

– Твоя невеста красивая? – тихо поинтересовалась Лялька.

– Симпатичная, – пожав плечами, ответил Пашка. – Меня, понимаешь, достало всё, а тут перспективы!

– А где вы познакомились?

– Она дочь ректора, – пояснил Пашка, – В общем, теперь ты всё знаешь. Если хочешь, до свадьбы можем продолжать, как раньше. Нет, значит… он взмахнул рукой. Не говоря ни слова, она потянулась губами к его губам. В девушке родилась надежда, а вдруг Пашка передумает и не женится, ведь ему хорошо с ней, с Лялькой. Нет у неё такого блата, как у его невесты, но ведь та к себе Пашку не подпускает, а она рядом и кто знает… Вот и в романах бывает, что герой собирается жениться на богатой, но не любимой, а потом встречает свою любовь и отменяет свадьбу. А то, что Пашка сказал, что не любит её, может, он просто ещё не разобрался в себе. Признал ведь, что она ему нравится, а вдруг это и есть, любовь!

Их встречи продолжались какое-то время, Однажды, у Ляльки случилась задержка и она обрадовалась, подумав, что теперь Пашка женится на ней из-за ребёнка, она обо всём рассказала ему, вопреки её ожиданиям парень прореагировал вяло, словно не поверил ей и приходить перестал. Вскоре всё нормализовалось, и видя, что Пашка избегает её, девушка поспешила рассеять его подозрения. С этих пор он стал осторожнее, но их связь не прервал. Лялька из кожи вон лезла, чтобы Пашке было хорошо с ней, она так стремилась доказать, что она лучше той, другой. И, казалось, что её усилия не пропадают даром, Пашка с удовольствием продолжал заниматься с ней любовью, правда не так часто, как в первое время, но зато с ещё большим пылом. А потом он исчез. Совсем! Надежда не оправдалась. Лялька высматривала Пашку, подкарауливала, ждала, но всё тщетно. Встретив как-то на лестнице его мать, она решилась с ней заговорить.

– Здравствуйте. А Паша дома? – вежливо спросила Лялька, пряча глаза.

Мать Пашки окинула девушку настороженным взглядом из-под низко сведённых бровей. Выражение её лица было суровым, Лялька совсем оробела.

– А зачем тебе мой сын? – строго спросила она.

– Понимаете, он у меня книжку взял почитать, а она библиотечная и уже срок сдавать, – на ходу стала сочинять Лялька.

– Книжку? – удивлённо взглянула на неё мать Пашки. – Что-то я не замечала, что мой сын книголюбитель. Ну, он тебе врядли поможет. Женился, живёт в другом месте. Скажи, как называется, я поищу и занесу. Не найду, спрошу у него. Ну, как называется? – потеребила она, застывшую соляным столбом, Ляльку.

– Что? – переспросила девушка.

– Книжка твоя.

– Разбитые мечты, – пробормотала Лялька, торопливо, не попрощавшись убегая прочь, скорей в свою квартиру, в своё убежище. Мать Пашки удивлённо смотрела ей вслед. Она знала, что её сын не монах, но эта девочка явно не в его вкусе. «Нет, между ними ничего не могло быть, – успокаивала она себя.

Оказавшись дома, Лялька едва смогла перевести дух. Разум отказывался воспринимать правду, смириться с ней. Значит, Пашка всё-таки женился. И уехал. С ней он даже не попрощался!

То, что Пашка так поступил её нисколько не удивило. Разве могло быть иначе? Нет, с ней всегда вот так. Джульетте вспомнилось, как в в шестом классе их вывезли в лес, все разбились на пары и компании, ребята веселились, играли в игры, общались, дружно поедали привезённое из дома, устроив общие столы, а она всё это время одиноко просидела на поваленном бревне, равнодушно жуя, сделанный мамой, бутерброд с колбасой. Её никто никуда не позвал, вообще никто не вспомнил о её существовании.