Цитаты из книги «История любви», страница 2

И кто я такой, черт побери, чтобы надеяться, что Бог даст мне дважды то, чего большинству людей не достается ни разу?

Мне не нравится то, что мне этo нравится.

– А почему, черт возьми, ты считаешь себя такой умной? – спросил я.

– А потому, что я никогда бы не пошла выпить с тобой кофе, – ответила она.

– А я бы тебя и не пригласил.

– Вот-вот, – сказала она. – Именно поэтому-то я и считаю тебя тупым.

— Повторяю — жениться тебе не время. Если ты это сделаешь, можешь ко мне не обращаться. Это упрямство будет тебе дорого стоить!

— Я не гонюсь за дешевкой, отец…

Разве это не иронично, что парни, которые в первый год занятий сексом только и думают, как бы сделать так, чтобы девушка не забеременела, потом должны резко переключаться и с не меньшей одержимостью преследовать прямо противоположную цель.

Можно делать добро и наживать его одновременно.

- Ты хочешь жениться на мне?

Склонив голову набок, она без всякой улыбки спросила:

- Почему?

Я посмотрел ей в глаза.

- Потому.

- А-а, - сказала она. - Это очень хорошая причина.

Что можно сказать о двадцатипятилетней девушке, которая умерла?

Что она была красивой. И умной. Что любила Моцарта и Баха. И "Битлз". И меня. Однажды, когда она окончательно замучила меня, рассказывая о своих музыкальных привязанностях, я спросил: "Ну и кто за кем?" - "По алфавиту",- смеясь, ответила она. Я тоже улыбнулся. Тогда. Но теперь сижу и думаю: ведь если в этот список вставить мое имя, то я всего-навсего плетусь в хвосте у Моцарта, а вот если фамилию - тогда мне удается втиснуться между Бахом и "Битлз". Но в любом случае я не первый, и это, неизвестно почему, чертовски угнетает меня. С самого детства я привык во всем быть первым. Впрочем, это у нас фамильное.

я ушел из его жизни, чтобы начать свою

До экзамена по истории оставался всего лишь день, а я даже еще не заглядывал в список рекомендованной литературы — типичная гарвардская болезнь.