Ночная охота

Тут и не один ловчий вызовется! Тело же легко разойдётся на амулеты и обереги.

А вот первая причина Кетту являлась глубоко личной. Никак ему не улыбалось жениться на истеричной кузине для продолжения своего древнего рода. Кто только такие обычаи выдумал, чтоб ему страдать так?

– Да соглашайтесь! – перебил староста злополучной деревеньки грустные мысли оборотня о терпеливо дожидающейся его пассии да знаком приказал хозяину таверны наполнить кружки тёмным пенным пивом по новой. Видимо, надеялся, что либо угощение приведёт охотника в хорошее расположение духа, либо градус сможет сыграть свою коварную роль в уговорах.

– Хорошо, – твёрдо произнёс оборотень и отхлебнул из кружки. Напиток и взаправду был хорош. Достойная крепость, благородная горечь. Давненько таким баловаться не приходилось. Тем более, задарма.

– Вот так бы сразу, господин охотник, – прямо-таки расцвёл староста, после чего встал и на всю таверну провозгласил тост. – За нашего избавителя от супостата ночного!

Местные мужички кислым взором окинули своего старосту. Не внушал им доверия вид худосочного Кетту. Если бы не профессиональная метка на ладони, говорящая о том, что тот давно не новичок в своём деле, давно бы подняли на смех намерение помочь. Более того, от «супостата ночного» избавиться селянам хотелось ещё как, но сумма, которая стала предложена охотнику, шла из их карманов. Каждый двор вкладывался. Деревня же, хоть и большая, но далеко не самая богатая. Любой крошечный кругляш добывался тяжёлой работой. А потому мужички мрачно приподняли кружки, невольно давая Кетту понять, что после оплаты задерживаться здесь не самая лучшая идея.

***

Решив, что составлять компанию ударившемуся в хмель старосте не стоит, Кетту по-тихому вышел из таверны на разведку. Отправился он налегке. Небольшой рюкзак с нехитрым имуществом да сундучок, в котором скрывались склянки с зельями и несколько ритуальных предметов, так и остались в миниатюрной комнатке на втором этаже. Всё равно этой ночью охота не начнётся. Сначала нужно узнать зверя, его повадки.

Однако, прежде чем приступить к делу, Кетту посмотрел по сторонам и подошёл к стройному дереву справить нужду. Общественный домик, притаившийся чуть поодаль во дворе таверны, не прельщал ароматом своих нечистот. Здесь же было довольно свежо, несмотря на отсутствие ветра. И почти тихо. Вечер вступал в свои права. Хорошо так.

– Вы как-то на других совсем не похожи, – вдруг откуда ни возьмись нагловато заявил хрипловатый детский голосок, разом лишая обстановку должного блаженства.

Инстинкты заставили оборотня резко обернуться. При этом Кетту машинально принял стойку, хотя одна рука продолжила удерживать завязки брюк. Но он быстро расслабился. Произошла всего-навсего нелепая оказия. У грязного мальчишки-конюха оказались хорошие задатки для профессии ночного охотника. Мало того, что столь тихо подкрался, так ещё под грязными обносками, пропитавшимися вонью навоза, было тело, не издающее запах. Уж теперь это обстоятельство не ускользнуло от чуткого носа оборотня. Так что можно мысленно отругать себя за невнимательность, но профессиональная гордость от этого самобичевания не ослабнет.

– А кто они? Другие эти?

– Да. Так… До вас на блудника тоже охотились.

Мальчишка, потеряв интерес, собрался уходить, но Кетту хватило времени оценить его по достоинству. Вряд ли этот крепыш был сыном хозяина таверны. Скорее дальний родственник или подкидыш, ставший ныне служкой. Таким как он в деревнях предстояло делать самую грязную работу за хлеб и подобие постели всю свою жизнь. И от понимания, что такой талант вот пропадает, внутри охотника нечто сразу возмутилось. Уж очень несправедливо мироздание. Однако недовольство миром быстро угасло. Уж как ни крути, а не с руки Кетту огранять этот самородок. Сам оборотень и станет первой жертвой своего ученика.

– Ты уж последи за моей лошадкой получше, – мягко попросил охотник и щедро кинул маленькому конюху свою последнюю монетку. Ребёнок умело поймал медяк на лету и улыбнулся щербатой улыбкой.

– Спасибо вам. Я постараюсь.

– Погоди уходить. Чего ты там про блудника говорил? Кто это?

– Да это я его так называю. Нежить энту, – пояснил мальчик.

– И кто до меня на него ходил?

– Двое их было. Первый аж сам младший сын Старого Волка.

– Хм. Это кто будет? – не понял Кетту.

– Князь наш. Так вот прозвали его. А почему не ведаю, – мальчишка равнодушно пожал плечами, но говорить продолжил с восхищёнными глазами. – В доспехах блестящих приехал и на коне белом. Боевом. Меч с камнями длинный на поясе. Девки все засмотрелись, так он ехал красиво. На всю деревню брянцал латами… Только по ним то и поняли кого нашли утром. Раздавило его словно в лепёшку. Несъедобным, наверное, показался.

– А второй кто?

– Второй то ночной охотник был, как и вы. Две ночи блудника караулил, а на третье утро нашли скелет посреди деревни. Это как раз седмицу назад и было. Жаль его. Монетку мне тоже дал, хотя я его изначала испугался очень. Такой здоровый был, – ребёнок смешно развёл руки, пытаясь показать необъятный размер, и надул щёки.

– Не, человек таким огромным быть не может, – уверенно сказал Кетту, отсмеявшись.

– Может! – уверенно заявил парнишка и умудренным голосом добавил. – Не берёт, значит, блудника сила. Как есть – не берёт! Мозгой его брать надо.

После этих слов мальчик горделиво посмотрел на охотника, желая увидеть, как тот восхитится проницательностью обычного конюха. Но Кетту эти слова не оценил. Он свою охоту именно хитростью и вёл, предпочитая не подставлять под когти да зубы собственное тело. Вот чем для вампира стрела с осиновым наконечником хуже кола будет? И ведь куда как легче жечь оживших мертвецов, когда те попадают в глубокую яму, гонясь за приманкой. Отчего прочие охотники, сплошь и рядом использующие традиционные членовредительские методы охоты, иногда доживают до глубокой старости, было для оборотня невероятной загадкой.

– Буду знать, – всего-то и сказал в ответ Кетту и пошёл по пыльной, каменистой дорожке, желая переговорить ещё с кем-нибудь из жителей. О потраченной монетке он ни капельки не жалел. И то, что теперь на завтрак не хватит денег, его ни единого мгновения не волновало. Раз на местности бушует непонятная нежить, то исчезновение какой-нибудь упитанной курочки точно на голодного оборотня не спишут.

К сожалению, узнать подробности, позволившие бы точнее классифицировать блудника, после обхода деревни не появились. Можно было подумать даже, что это напущенный в отместку за что-либо морок. Но остающиеся кости. Тем более в доспехах. Всё это не укладывалось в голове оборотня. Следовало посмотреть на таинственную нежить самому. Единственное, в чём Кетту был теперь уверен, так это в том, что свою роль здесь сыграли колдуны-старички, ибо по словам местных кумушек выходило, что незадолго до появления блудника, примкнувшая к деревне старушка ходила по дворам, прося «хоть малую горсточку муки» на хлеб. Отказать в такой малости мало кто решился. Тем более что лето предвещало великолепный урожай.

«Не обеднею. Да и грех на душу отказом не возьму», – думала хозяйка очередного двора, остывая от первичного раздражения, вызванного тихой просьбой седовласой худощавой попрошайки.

Теперь женщины вот дрожали, боясь, что на их семью наложено какое жуткое проклятье. На шеях многих висели самодельные амулеты.

Между тем уже хорошо стемнело. Улицы как-то резко опустели, вокруг защёлкали ставни окон. Изредка только какой-либо рачительный хозяин ещё выбегал проверить, насколько хорошо заперт хлев. Даже собаки, и те поспешили скрыться в своих будках. Одинокая кошка сверкнула зелёными глазами на Кетту, испуганно фыркнула, вздыбив шерсть на хребте, и поспешила дальше по своим неведомым кошачьим делам. Оборотень проводил её тяжёлым взглядом. Обычно, животные относились к нему благосклонно, безошибочно чувствуя вожака. Но всегда, и во всём находятся свои исключения. И почему-то эта мысль, как и всегда, оставила некий неприятный осадок на сердце. Кетту даже остановился и почесал лоб, словно у него внезапно разболелась голова. А затем понял, что не хочет идти в дом некромантов. В конце концов, по словам мужичков, решивших всё же учинить расправу, маги успели незаметно улизнуть. Причём, по всей видимости, на той же телеге и со своим же скарбом, ибо в доме оказалось совсем пусто. И не один день он уж пустует. Так чего туда наведываться? Заброшенное жилище можно и в другой раз осмотреть. Да и то для очистки совести.

– Если не дом, то что теперь? – подумал вслух Кетту, наслаждаясь собственным одиночеством, и внимательно осмотрелся в поисках высокого местечка, с которого стало бы удобно наблюдать за блудником.

Деревня хоть и радовала размером (почти на полсотни дворов), но своей часовенки не имела. Прежняя сгорела во время грозы вместе со служителем, а восстанавливать до прихода нового священника никому не хотелось. Своих дел насущных хватало. Помимо общинных полей, у каждого и свои огороды. И землю крестьяне использовали с толком. Обычных деревьев во дворах оказалось крайне мало – сплошь и рядом низенькие яблони, груши да сливы. Дома же, почти все маленькие да одноэтажные, тесно прижимались друг к другу. Массивная таверна на их фоне выглядела чуть ли не замком.

Увиденное расстраивало. Кетту хотелось отдохнуть с дороги. Он рассчитывал посмотреть на нежить с безопасного расстояния, да после пробраться в снятую комнату, чтобы поспать оставшееся до утра время. А тут такие препятствия. Хоть самому башню какую возводи, чтобы округу просматривать! Да и кроме того, не каждую ночь блудник забирается в деревню. В окрестных полях да в лесу тоже стали частенько находить белые скелеты мелких и не очень зверушек. И все без следов от клыков хищников.

Охотник с грустью дошёл до последнего двора, за которым начиналось обширное пастбище. Чуть поодаль, справа, колосилась рожь. И, немного подумав, Кетту неторопливо двинулся вперёд, с удовольствием вдыхая неподвижный чистый ночной воздух. Ветра так и не было. Это притупляло обоняние, но то не особо пока беспокоило. Летняя жара ушла, оставляя приятную нежную прохладу. Оборотень посмотрел на едва выглядывающую из-за горизонта полную жёлтую луну. Через несколько ночей она наполнится таинственной силой, и его тело непреодолимо изменится. Не по собственному желанию. Но подобное лишь углубляло ощущения. Снова свободным призраком предстояло Кетту пробежать под бескрайним ночным небом… Охотник встряхнул головой, смывая чарующее наваждение. Одновременно пришла и ужасная усталость. А затем ноздри защекотал запах вкусной выпечки. Несмотря на то, что желудок был полон, в животе заурчало.