Моя принцесса

«Только мне от этого ни тепло, ни холодно», – поджал губы Джонатан, прежде чем его озарило.

– Но раз случай Лизы далеко не единственный, то какое-то иное решение существует? Поймите, я не готов лишаться дочери.

– Верно. Вы состоятельный человек, мистер Райли, и вполне можете пойти по другому пути.

– Говорите уже все подробности!

– О, это забавно, – влез в разговор Адам Кун и по-доброму улыбнулся. – Так называемый Путь принцессы.

– Что? – Джонатану даже показалось, что над ним насмехаются. Или что перед ним не маги вовсе, а некие мошенники.

– Мы уже объяснили вам, что синдром Мора неизлечим и что к возрасту шестнадцати лет болезнь достигает пика своих неприятных возможностей. Официально задокументировано, что носитель в период расцвета заболевания может погубить население целой страны, – снова взял инициативу Луи Винтер. – Однако неоспоримо и то, что после этого следует спад, а затем и угасание симптоматики. Грубо говоря, лет эдак через десять к мисс Элизабет без риска для собственной жизни нельзя будет подойти ближе, чем на четыреста шагов. Однако к тридцати годам болезнь должна сойти на нет. В конце концов ваша дочь станет как все обычные люди.

– Вы ведь наверняка слышали сказания о принцессах в башнях? Такие легенды возникли не на пустом месте, – с сочувствием продолжил целитель и, поглядев на Джонатана добрыми глазами, продолжил. – В глуши строится крепость, из которой носитель синдрома Мора не сможет сбежать ни при каких обстоятельствах. Подобное позволяет оградить его от людей… Ну, или точнее, людей от него, – засмущался мужчина и сбивчиво пояснил свою оговорку. – Просто байки среди деревенщин всякие ходят, а потому возникают слухи о бессметных сокровищах и…

– И это вторая причина, почему для охраны такой башни рекомендуется нанимать дракона.

Глаза Джонатана Райли превратились в два круглых блюдца. Он переводил взгляд с одного мага на другого и никак не мог поверить, что эти люди говорят ему правду.

– Нанимать дракона? Я вас верно услышал?

– Верно.

– Если всё это шутка, то она крайне неудачная.

– К сожалению, нет. Утром вы получите официальное извещение, так что…

Маг замолчал, но это молчание было значимее тысяч слов. Такому молчанию нельзя было не поверить, а потому Джонатан нервно сглотнул слюну. При этом ему показалось, что в горле у него сильно пересохло, однако он не мог не произнести.

– Поверить своим ушам не могу, ещё и дракон.

– Да, дракон, – сурово подтвердил Луи Винтер. – Это единственные существа, у которых иммунитет к синдрому Мора. Кроме того, так как они могут говорить, то помогают сохранить способность к общению заключённым в башнях детям. Этому же способствует голубиная почта, передачи в виде книг и тому подобное. Вам потребуется создать такую обстановку, чтобы ваша дочь, выйдя из башни, без труда смогла вернуться к прежней жизни.

– И очень хорошо, что у вас девочка, – с оптимизмом добавил светлый маг. – Вы ей сможете внушить, что она принцесса, а потому и жить ей теперь предначертано в башне. Дети легко верят в сказки. А пока она будет там, вы сможете подыскать ей подходящего мужа, который, естественно, из этого заточения её и спасёт. Очень романтично.

– Очень романтично? Да это очень трагично, демоны вас побери! Неужели всё, неужели только такая возможность сохранить моей девочке жизнь? – воскликнул обескураженный Джонатан.

– Да, мистер Райли. Утром вы получите официальные бумаги, согласно которым для разрешения проблемы вам будет выделено три месяца. Мы готовы дать вам целых три месяца. И либо к концу этого срока вы позволите убить вашу дочь, либо убедите нас, что способны оградить её от людей на положенное время. Другого выхода у вас нет.

Глава 2

Отчаяние владело Джонатаном, когда он поздним июльским вечером поднимался в комнату дочери. Он даже пожалел, что так ничего и не выпил для храбрости, но первые четыре недели из срока, отведённого магами, подходили к концу и ему следовало быть собранным, а не пьяным.

– Папа! – обрадовалась его приходу Лиза и спрыгнула с кровати, так и не дав миссис Кеттл расплести её вторую косичку.

– Мисс Лиза, – попыталась укорить девочку пухленькая служанка и виновато посмотрела на Джонатана.

– Ничего страшного, – обнимая дочь, сказал он ей. – И позвольте мне побыть с моей девочкой наедине. У меня для неё хорошие вести. А позже я позову вас обратно, и вы сможете закончить приготовления Лизы ко сну.

Миссис Мария Кеттл сделала книксен и, приподняв длинную клетчатую юбку, поспешно покинула комнату. При этом она не сумела сдержать приступ недомогания и закашлялась. Джонатану от звука этого кашля сделалось совсем дурно, но от мрачных мыслей его отвлекла Лиза. Она с улыбкой спросила:

– Ты пришёл, так как у тебя есть для меня подарок? Я угадала, папочка?

– Угадала. У меня есть для тебя самый драгоценный подарок, – ответил Джонатан и крепко прижал девочку к себе. Он не хотел, чтобы она увидела горечь, исказившую его лицо так, как если бы в его рту внезапно оказался большой кусок чего-то кислого, как лимон.

– И что это за подарок?

– Помнишь? Помнишь, как часто ты мне говорила о своём заветном желании стать принцессой? – через силу начал говорить он.

– Да! Я так хочу превратиться в принцессу и ходить на балы! – рассмеялась Лиза и закружилась, изображая некий бальный танец. Девочка была ещё слишком мала, чтобы движения выглядели изящно, а потому смотрелась она комично. – Неужели у тебя есть для меня корона? Та диадема, что ты дарил мне на день рождения, красивая, но она мало похожа на корону.

– Нет, я не принёс корону, – огорчился он, что не додумался до такой простой вещицы, но потом подумал, что ещё успеет это исправить. – Точнее корона для тебя есть, просто она прибудет чуточку позже. Сейчас другое… И, пожалуйста, перестань кружиться. Я хочу сказать тебе кое-что действительно важное.

– Что папа?

Раскрасневшаяся девочка села на пуфик и смешно болтая ногами уставилась на него весёлыми глазами. Она была счастлива, что отец пришёл к ней.

– Когда ты вырастешь, то станешь настоящей принцессой. Ты выйдешь замуж за принца. Это будет так, но…

Язык на несколько мгновений словно онемел, но Джонатан справился с собой.

– Но тебе придётся пожить какое-то время в башне, охраняемой драконом. Иначе никак. Принцам положено спасать красивых девушек изо всяких опасных ситуаций, понимаешь?

– Ух ты, настоящий дракон? – восторженно прошептала Лиза и пискнула от счастья, прежде чем подбежала к нему. – Это правда, что я увижу настоящего дракона? Самого настоящего?

– Увидишь, конечно. Разве я когда-нибудь тебя обманывал? – подтвердил Джонатан, хотя внутренне содрогнулся.

Лиза ещё какое-то время восторгалась. Девочка желала увидеть дракона, желала прогуляться по своей будущей башне. Она без умолку тараторила о том, как быстро поднимется по многочисленным ступенькам и что обязательно узнает о наступлении рассвета раньше всех, так как окно будет очень и очень высоко расположено. Ей будет всё‑всё видно над деревьями…

Наивные мечты вызывали грустную улыбку и щемление сердца. Джонатана изводила мысль, что такой живой и весёлый ребёнок оправится в заключение из-за… из-за какой-то ерунды!

«Невыносимо! Невыносимо!» – громыхало весенним громом у него в голове, когда он направился из комнаты дочери в свою спальню. И, само собой, заснуть у него так и не получилось. По утру Джонатан был вял и рассеян. Ему пришлось выпить две большие чашки крепкого кофе, чтобы начать думать, а не жалеть себя. Но эффект был временный. Едва карета Джонатана остановилась возле представительства Ковена, он снова ощутил разбитость. Обмякшие ноги с трудом делали шаг за шагом и даже имени представленного ему пожилого мага‑драконоведа мужчина так и не запомнил с первого раза.

– Как вы сказали вас зовут?

– Я магистр Ганс Шемрок, – ответил маг, настороженно на него посмотрев. Но Джонатану было всё равно. Всё было для него как в тумане. Он даже не понял каким образом оказался во внутреннем дворе и отчего все смотрят наверх.

– Дракон! Это дракон! – растормошили Джонатана громкие испуганные голоса, что звучали со стороны города.

Жителей Эндфэлла взволновал полёт дракона. Драконы редко показывались людям на глаза, предпочитали жить отдалённо и ближе к горам, а тут…

– Вы помните, как вам вести себя? – осведомился магистр Шемрок строгим голосом.

– Да, помню, – вяло солгал он, так как не помнил ни одной рекомендации. Он их просто-напросто не услышал за своими мыслями.

Дальше всё тоже было как во сне. Джонатан мог бы сказать, что действовал на одном подсознании. Его острый ум как будто заснул крепко-накрепко. Происходящее воспринималось им урывками. И, может, хорошо, что всё вышло именно так. Благодаря наитию, опытный делец сделал всё как надо.

– Ш-ш-ш, – со свистом высунулся раздвоенный язык из пасти. – Я запомнил тебя и твоё слово, человек по имени мистер Райли. Наша сделка совершена.

Сказанное вновь пробудило Джонатана. Он вдруг подумал, что дракон выглядит ужасно. Ему как-то совсем иначе представлялись эти огнедышащие чудовища. Да, Джонатан никогда не думал, что они гибкие, как кошки, что обладают такими же крючковатыми когтями, такими же острыми клыками и… и выглядят размером с трёх рослых лошадей, если не учитывать длину мощного хвоста и огромных крыльев. Серо‑зелёная чешуя при этом совсем не походила на змеиную, как ему виделось, она скорее вызывала ассоциацию с пластинчатым доспехом, а потому казалось, что под ней находится некая мерзкая склизкая тварь. Оранжевые глаза, единственные яркие пятна, не моргнули ни разу за всё то время, что Джонатан смотрел на дракона, а отсутствие зрачков не позволяло понять куда направлен взгляд. Да и морда, даже отдалённо не напоминающая ни одно из известных животных, заставляла сердце испуганно трепыхаться подобно пичужке в клетке.

– Мистер Райли, – воспринял мозг голос из окружающего мира.

– Да, вы что-то сказали?

– Нам пора идти, мистер Райли, – настойчиво сказал пожилой маг, чей взгляд по‑прежнему был полон беспокойства. – Всё закончилось, вы заключили сделку. Раз в год этот дракон будет прилетать сюда, чтобы получить положенные ему драгоценные камни.

– И всё? Никаких бумаг?

– В сделках с драконами слов достаточно. Выполните свою часть сделки, и Рёйель выполнит свою. Драконы никогда не нарушают своих клятв, так что вам стоит озаботиться другим.

– Чем же, магистр… эм-м…

– Магистр Шемрок.

– Так что должно меня заботить, магистр Шемрок?

Маг-драконовед поджал губы, как если бы не осмеливался сказать то, что ему хотелось сказать. Но, размыслив и поглядев, как вольготно летает над городом дракон, он всё же произнёс.

– Мистер Райли, мне претило говорить об этом в присутствии уважаемого Рёйеля, но… Хм-м, право, простите, если вы сочтёте мои слова оскорбительными. Просто совет Ковена принимал решение без моего участия, так бы я обязательно напомнил им насколько щепетильны и обидчивы драконы.

– Ближе к делу.

– Видите ли, я отнюдь не знаю ваших доходов. А ведь такое количество рубинов… Как бы, эм-м, не возникло конфликта между нашими народами.

Маг с тревогой замял сухонькие ладошки, и из-за этого удостоился презрительного взгляда Джонатана.

– Я оплатил в Ковен небывалый по сумме страховой взнос. Теперь, в случае моей смерти, архимаги сами обязаны обеспечивать ежегодную плату.

– Да-да, но это обязанность перейдёт к ним только в случае вашей смерти, – многозначительно прошептал магистр Шемрок.

– Я плохо вас понимаю. Что вы имеете в виду?

– Что если вы лишитесь своего состояния, то обязанность предоставить рубины всё равно останется за вами. А Рёйель не примет даже единожды пропущенной платы. Как бы не случилось беды… Вы точно финансово справитесь?

Лицо Джонатана превратилось в беспристрастную маску, однако всего через мгновение его черты исказила непередаваемая злоба.

– Вы что, не понимаете, что от этого напрямую зависит жизнь моей дочери? Пропусти я плату, и Ковен откажет мне в праве держать Лизу в башне!

– Прошу вас быть спокойнее. Я понимаю вашу точку зрения, но у Рёйеля она своя. Он может…

– Прекратите! Вы просто ещё не знаете, на что я способен ради дочери! – гневно прошипел Джонатан и, громко опустив трость на каменную мозаику, не оглядываясь ушёл прочь. Ему стоило огромного труда не раскашляться кровью так же, как утром.

Часы на городской ратуше пробили полдень.

***

Именно согласие дракона стало отправной точкой. Джонатан ступил на путь без возврата. Или даже, скорее, на путь, с которого никуда нельзя свернуть. Ковен бдительно наблюдал за семейством Райли, а потому все наивные надежды, что его испытывают ради какой-либо цели, давно оставили Джонатана. Он всецело принял серьёзность ситуации и послушно озаботился тем, чтобы Лиза больше не покидала пределов дома, покуда не будет готова башня для неё. И, собственно, девочка особой разницы между своим прошлым и нынешним бытием не заметила. Если она хотела посмотреть на дрессированных обезьянок, то в особняк приезжали циркачи. Если она желала, то ездила верхом на пони прямо по садовым дорожкам. Ей дозволялось всё, а потому Лиза только хорошела и искренняя улыбка не сходила с её лица. Она чувствовала отцовскую любовь к себе.

Зато вот слуги нисколько не понимали, что творится. Они видели насколько странным стало поведение хозяина, но не понимали причины перемен. Никто не сообщил им об опасности. О синдроме Мора, боясь опасных слухов, Джонатан домашних не уведомил. И, к счастью, благодаря магистру Шемроку совет Ковена поддержал мысль держать всё в тайне.

Пожилого мага-драконоведа отчего-то приставили следить за ходом ситуации. Быть может, так вышло из-за того, что он был сведущ в драконах и должен был оставаться в курсе всего происходящего между мистером Райли и Рёйелем. Причина не важна в общем‑то. Важнее, что он оказался человеком сострадательным. Магистр Шемрок настолько проникся ситуацией, что вопреки своему тихому характеру даже выступил перед Ковеном с речью.

«Вы понимаете, сколько людей захочет убить её? – холодно осведомился он у совета и бесстрашно посмотрел каждому из архимагов прямо в глаза. – Даже в нашей среде есть те, кто считает, что так будет надёжнее. Поэтому что говорить о суеверных простолюдинах? Если сделать это знание публичным, то даже с таким охранником как Рёйель, Элизабет Райли никогда не будет в безопасности!».

Защита магистра Шемрока возымела эффект. Город продолжал жить в неведении, какая опасность существует поблизости, а слуги Джонатана… Своих слуг Джонатан теперь старался отпускать из дома почаще. Даже постоянной няни у маленькой Лизы теперь не было, эту должность занимал кто-либо из служанок и не более чем на неделю. Всё это было странным, а потому неудивительно, что по Эндфэллу разнеслись самые разнообразные слухи. Причём охочим до сплетен кумушкам отчего-то наиболее нравилось списывать причуды мистера Райли, а особенно его частые отлучки, именно на некую любовницу. Им казалось это пикантным. Но на самом деле не было у Джонатана времени на плотские утехи. Он был вынужден регулярно уезжать из столицы, чтобы проводить закупки для строительства и через третьих лиц нанимать людей. Возведение башни должно было вестись втайне и скорыми темпами. Прискорбно скорыми темпами. Как бы ни хотелось обратного, Джонатан понимал, что отсрочка Ковена имеет свои пределы, а потому торопил строителей как только мог! И они осуществили, можно сказать, невозможное. Всего за два с половиной месяца в сущей глуши была возведена архитектурная жемчужина. Ровно такая, какая ему и архитектору виделась.

– Тебе здесь понравится, – заботливо сказал Джонатан Лизе, когда он, держа свою малышку за руку, поднялся на самый верх башни. Этот ярус был жилым и являлся достаточно большим, так как вмещал в себя три просторные комнаты.

– Посмотри, здесь есть фонтан, – указал он на небольшую чашу. – Я знаю, ты любишь воду, и поэтому договорился с гномами. Они поставили внизу один из своих странных механизмов, чтобы вода поступала так высоко наверх. А ещё они устроили ванную комнату, такую же как в королевском дворце. Ты рада?

Лиза молчала. Было видно, что она с удовольствием и интересом рассматривает необычные вещицы и обстановку. Было видно, что она с радостью касается всего вокруг своими маленькими пальчиками, но при этом не менее очевидными были её смущение и страх.

– А вот здесь смотри что. Смотри. Видишь, какой стол? Ты же всегда хотела такой, чтобы как у меня, с уймой ящиков и с замочками.

– Хотела, – тихо прошептала девочка и вдруг, резким движением стянув с себя дорогую, так похожую на корону диадему, расплакалась в голос. – Папочка, я передумала! Папочка, я не хочу быть принцессой! Я хочу домой, пожалуйста.

– Лиза…

– Я домой хочу, я не хочу быть здесь! Мне страшно.

Она задрожала, и Джонатан хотел было обнять её, как вдруг вмешался магистр Шемрок. Последней частью его работы было проследить за помещением «опасного элемента» в её обитель, а потому он, несмотря на своё доброе отношение к Джонатану, позволил себе бесцеремонно ухватить его за плечо:

– Я предупреждал вас. Не стоило подниматься сюда вместе с ней.

– Но это моя дочь!

– И это та причина, почему я разрешил сделать прощание более долгим. Но время вышло. Всё! Мы здесь уже битый час из комнаты в комнату ходим, а, между тем, строители давно готовы замуровать вход.

– Папа! – в отчаянии воскликнула Лиза и хотела было прижаться к единственному для неё родному человеку, как магистр Шемрок ни с того ни с сего с силой оттолкнул её. Девочка едва не упала на пол и оттого опешила. Нет, ей не было больно, но она была ошеломлена. Никто и никогда не поднимал на неё руку, никто ещё не отталкивал её от отца.

Однако если Лиза застыла, непонимающе хлопая ресницами, то Джонатана поступок мага довёл до белого каления.

– Да что вы себе позволяете? – прикрикнул он, но возникшее силовое поле не дало ему подойти к магу.

– Помогаю вам выполнить вашу часть сделки, – зло процедил магистр Шемрок, и его бородка, в которой была уже существенная примесь седины, смешно дёрнулась. – Ещё немного, и вы всё же решитесь на безумие. Или что, скажете, что не обдумываете побег? Что, неужели не размышляете, как бы ловчее ударить меня по затылку и сбежать?

Джонатан зло засопел, но магистр Шемрок словно прочитал его мысли. Именно про это он и думал. Ему уже наилучшим решением казалось удариться в бега, лишь бы не лишаться своей маленькой дочери.

– Хватит, мистер Райли. Хватит! Никаких безрассудств! – осадил его маг в резком тоне. – По соглашению с Ковеном ровно в полдень вход в башню должен перестать существовать. И, хотите вы того или нет, но он перестанет существовать!

– Да неужели?

– Да! Или вы никак не уразумеете, что иначе мне придётся убивать? Считаете себя бессмертным, не так ли?

Разъярённые мужчины сверлили друг друга жёсткими взглядами, но Джонатан понимал, что проиграл. Наиболее разумным решением было сдаться. Поэтому он через силу повернулся к дочери и, утирая набежавшие слёзы, тихо признался:

– Я люблю тебя Лиза. Люблю. Больше всего на свете люблю.

– Папа, папочка! Выпусти меня! Папа!

Детские кулачки застучали по силовому полю. В местах, где они касались энергии, расплывались светлые пятна, напоминающие рябь на воде.

– Уходим, – жёстко потребовал маг.

Джонатан через силу согласно кивнул, и на ватных ногах начал спускаться по лестнице. В ушах его стоял крик дочери. Девочка непрерывно звала его, умоляла вернуться. Из-за этого плечи довольно-таки молодого и крепкого мужчины ссутулились так, что он стал похож на столетнего старика. Да и лицо его, едва он покинул башню, постарело лет на двадцать не меньше.

– Давайте, – сухо обратился магистр Шемрок к рабочим и, глядя на опёршегося о дерево Джонатана, подошёл ближе. – Простите меня, мистер Райли. Я не видел иного способа разлучить вас, а это было необходимо.

– Да, вы не видели другого способа, магистр Шемрок, – едва слышно проговорил Джонатан и, глядя магу прямо в глаза, с презрением добавил. – Вы сумели нас разлучить, гордитесь!

Маг, надо отдать ему должное, понял, что сейчас не время для споров. Отчаяние плохо дружит с вежливостью, поэтому, чтобы не бередить свежие раны, он отошёл от Джонатана на несколько шагов и после лишь искоса бросал на него тревожные взгляды. А Джонатан, казалось, обратился в статую. Он неподвижно стоял и смотрел только себе под ноги. Казалось, ничто в этом мире не способно вытащить его из отрешения.

Но это было не так.

Подчиняясь острому желанию, Джонатан вдруг вытащил из кармана перочинный нож и заскоблил его лезвием по своей ладони.

– Да что же вы делаете?! – округлил глаза магистр Шемрок. Он никак не ожидал такого безрассудного поступка, а потому не сразу выхватил нож из рук Джонатана.

– Ну и забирайте. Всё равно, он мне больше не нужен, – глядя на окровавленную ладонь, ни с того ни с сего заулыбался мужчина. – Ведь теперь её больше нет.

– Кого нет? – нахмурился маг.

– Не «кого», а «чего». Линии жизни нет, – пояснил Джонатан, попутно начиная обматывать руку платком. – Эта линия никогда не могла быть у меня такой длинной. Отчего ей таковой быть, если моя жизнь уже закончилась?

Маг нервно сглотнул слюну и деланно уставился на строителей. Они клали камень на камень, не забывая щедро смазывать щели быстро затвердевающим раствором. Работа их подходила к концу… Его работа тоже подходила к концу, демоны её побери!

Однако Джонатану мысли Ганса Шемрока были неизвестны. Он углубился в себя настолько, что мог сойти за сумасшедшего. Всё, о чём он думал, так это о Лизе. О своей маленькой девочке Лизе.

– Ох, вы только гляньте! Берегись! – вдруг раздались тревожные крики строителей. Они как раз закончили замуровывать вход, когда в небе показался дракон. Крылатый исполин грациозно сделал несколько кругов вокруг башни, неторопливо снижаясь всё ниже и ниже, покуда не приземлился. Рабочие тут же засуетились и поспешили отойти подальше. Джонатан был солидарен с ними. Он бы тоже ушёл не будь так зол или не останься на своём месте маг.

– Моё почтение, уважаемый Рёйель, мы почти закончили, – вежливо обратился магистр Шемрок к дракону. – Осталось произнести запечатывающее заклинание.

– Тогда поторопись, маг, полдень почти настал.

Магистр Шемрок кивнул и уставился на башню. Только что возведённая кладка под его пристальным взглядом замерцала огоньками, а затем они опоясали всю башню. Джонатан знал, что эта магия должна придать прочность камню и очень расстроился, когда увидел, что заклинание охватило даже черепичную крышу.

«Всё продумали», – с раздражением подумал он о магах.

– Готово уважаемый Рёйель, – обратился магистр Шемрок к дракону. – Вы можете приступать к своей части сделки.

Дракон не ответил, вместо этого он встал на задние лапы и, вытянувшись во весь рост, выпустил из горла длинную струю пламени. Со стороны рабочих послышались крепкие словца, несколько человек даже задали стрекоча. Но Джонатан остался спокоен.

– Рёйель выглядит красивым, – прошептал он, ни к кому не обращаясь, и тут же глубоко удивился. Ему показалось странным, что он всё ещё может видеть что-то кроме бледного лица дочери, украдкой выглядывающей из окна башни.

– Рёйель скорее опасен.

Словно в подтверждение этого факта дракон вдруг взревел и, снова пыхнув пламенем, поднялся в воздух, но не высоко. А после со свирепостью устремился в сторону Джонатана и магистра Шемрока! Непроизвольно оба они отшатнулись. Пожилой маг, машинально прикрывая лицо рукавом мантии, даже создал защитную сферу. Однако меры предосторожности не понадобились. Сильно накреняясь, Рёйель длинным острым шипом крыла прочертил на земле полукруглую линию. Буквально-таки в нескольких шагах от мужчин. А после вольготно улёгся возле основания башни.