– Каждый из нас известен Верховному Владыке. Каждый из нас, боевых магов, – его личный враг и оценен в немалую сумму. А ты выскочила, как монстрик из табакерки, кто такая – неизвестно, и сразу сорвала несколько операций. Вот он и решил узнать о тебе побольше. Ну, и убить, если получится. Повезло, что исполнитель попался с амбициями и совсем без мозгов. Если бы он действительно вместо того, чтобы пытаться пристрелить тебя лично, вызвал Старшего, все могло бы закончиться куда более плачевно. Так что не обижайся на Дайона, он был совершенно прав, охраняя тебя.

Я посмотрела Уе в глаза, чтобы не пропустить ее реакцию.

– Он один из лучших магов? Я поняла это только вчера. Расскажи.

– Он получил звание лучшего выпускника десятилетия, – охотно, даже радостно, отозвалась Уя, – но равных ему не появлялось уже лет пятьдесят. Такое сочетание Силы и редких талантов просто уникально. А ему только двадцать три года… Если бы он захотел, то стал бы Мастером хоть завтра. Но у него сейчас другие приоритеты, академическая магия в них не значится. – Уя грустно улыбнулась и продолжила. – Дайон весь в этой войне, это простительно, зная, что он пережил. Он потерял почти всех близких людей и не горит желанием потерять еще кого-нибудь, особенно тебя.

– Меня? Почему?

Уя заметно смутилась, словно сболтнула лишнего.

– Ну, никто не любит терять… друзей.

– Лиса, а зачем он тебя прислал? Не мог сам поговорить?

– С чего ты взяла? Он меня не присылал, – удивленно посмотрела на меня девушка. – Ах да, ты же не знаешь! Я прирожденный эмпат. Чувства, эмоции людей ощущаю как свои собственные. Встретила Дайона в коридоре и поняла, что не мешало бы с тобой поговорить.

– Да, – сочувственно покачала я головой, – не завидую тебе.

– Я привыкла, – улыбнулась она, – это в детстве тяжело было, а сейчас я научилась с этим жить. Ты же на него больше не сердишься?

Я глубоко вздохнула, прислушиваясь к себе, и обнаружила, что мне стало совершенно спокойно, даже легко.

– Иди, он тебя ждет, – сказала Лиса, поднимаясь.

– Уя, спасибо.

Лиса задержалась в дверях и улыбнулась мне.

– Зачем же еще нужны друзья?

Она ушла, а я, переодевшись в тренировочную одежду, отправилась в северо-западный дворик мириться.

Дайон действительно ждал там. Он сидел на бревнышке, сцепив руки так, что побелели костяшки, и глядел в землю перед собой отсутствующим взглядом. Что-то он сильно переживает. Зря я, наверное, в него плазмоидом… Неужели, он из-за этого так обиделся?

– Дайон…

Я позвала его тихо, почти шепотом, потому что голос неожиданно сел от волнения. Но он вздрогнул так, будто я крикнула ему на ухо. Он порывисто вскочил мне навстречу со странной смесью боли и надежды в глазах… Нет, наверное, показалось… Через долю капли в его взгляде снова появилось такое привычное снисходительно-ироничное выражение, а брови вопросительно взметнулись вверх.

– Опаздываете, ваше высочество?

– Дайон, я не хочу больше с тобой ссориться.

Получилось как-то виновато, хотя я планировала говорить громко и решительно. Он грустно улыбнулся:

– Я тоже меньше всего хочу с тобой ссориться. Я не хотел лезть в твои личные дела. Прости. Просто у меня есть причины за тебя беспокоиться.

– Но я же не…

– Ты разговаривать пришла или Переворот отрабатывать? – быстро перебил он. – Давай пока закроем эту тему и займемся делом. И так времени осталось немного.

– Так что там с Переворотом? – шмыгнув носом, спросила я.

Он прав, все выяснения и поиски виноватых приведут к новой ссоре, и я решительно взяла себя в руки. Дайон одобрительно кивнул и принялся объяснять:

– Проще всего Переворот дается тогда, когда соответствует Внутренней Сущности. Для этого вызывается твое тотемное животное – зверь, птица, рыба… Тут разные варианты возможны. Когда освоишь этот прием, в других животных превращаться будет легче.

– Значит, твоя сущность – черный волк и ворон?

– И еще налим, – улыбнулся он, – нужно уметь работать в любой среде. Но это другой уровень сложности. Поговорим об этом позже. А сейчас черти круг.

Одним намерением я начертила круг на утоптанной земле дворика. Дайон усадил меня в центре и велел расслабиться, а главное – выкинуть из головы все мысли, тогда моя Сущность покажется сама.

Не скажу, что это сразу у меня получилось – стоит запретить себе думать, как мысли в голове начинают просто роиться. Пришлось топить их в воображаемом озере… А озеро большое, круглое, с травянистым берегом.

Зашелестели камыши, день превратился в ночь, свет звезд довольно сносно освещал озеро и берег. Мне стало так приятно, спокойно, как будто я вернулась домой… И тут из камышовых зарослей вышел небольшой зверь – озерная кошка! Размером со среднюю собаку, в песочной шкурке с очаровательными шоколадными разводами, с круглыми изумрудно-зелеными глазами.

Прекрасный пловец, рыболов и охотник на птиц. В нашем герцогстве зверь нередкий, у меня даже в детстве был такой котенок, но в Тальсске озерные кошки водились только на востоке.

Она никогда не нападет первой, но если приходится обороняться – становится опаснее медведя, без раздумий пуская в ход крепкие клыки и острые, как лезвия, когти, способные насквозь пробить плывущую рыбу.

Кошка настороженно шла ко мне, вытянув шею и прижав округлые уши. Короткий, будто обрубленный хвост, встал торчком, нос засопел, принюхиваясь. Но, видимо, мой запах ее успокоил и уши вернулись в нормальное положение.

Она спокойно улеглась рядом, положила красиво разрисованную голову ко мне на колени и заглянула в глубину моей души, словно имела на это полное право. Я почувствовала восторг единения с чем-то родным и до боли знакомым, но забытым.

Я очнулась и бросила вопросительный взгляд на Дайона, который все это время внимательно наблюдал за мной, готовый вмешаться, если что-то пойдет не так. Он одобрительно кивнул, и я встала на ноги. Не отпуская ни на секунду родное забытое чувство и ощущение кошачьего взгляда в душе, я прямо с места ушла в сальто.

Всё неуловимо изменилось, я не сразу осознала, что именно. Я поглядела на высокого и большого Дайона снизу вверх и недоуменно чихнула. Потом радостно завертелась, пытаясь оглядеть себя, ничего, милая киска получилась, пушистая такая, просто душка, мяу…

– Что ж, – хихикнул Дайон, – поздравляю тебя, Мия. Больше никто не будет называть тебя Малышкой. Теперь ты – Кирбисса! Так, кажется, в Ростоне называют озерную кошку?

Я согласно мяукнула-рыкнула и понеслась по дворику, осваивая новое тело, наслаждаясь чудесной гибкостью и силой… Зацепила лапой зазевавшегося воробья, оставив его без хвоста. Потом в одно мгновение взлетела на высокое дерево, спрыгнула с него на все четыре лапы. В три эффектных прыжка вернулась к Дайону, ужасно гордясь собой, и вопросительно мяукнула. Он понял:

– То же самое, но сосредоточься на себе – человеке.

Изящное сальто – и я снова на своих ногах с ощущением невероятной легкости в теле. Здорово! Даже одежда не помялась!

– А почему у меня одежда на месте? На оборотнях она в клочки расползается.

– Ты же не оборотень, а маг-перевертыш. Это разные вещи.

– И в чем разница?

– Оборотень трансформируется, изменятся его собственное тело, поэтому одежда рвется. Кроме того, очень небольшое количество оборотней способно контролировать трансформацию, в основном они ничего с этим поделать не могут, а у одной разновидности вообще отключаются все человеческие качества, и они становятся крайне опасны. К сожалению, именно эти ребята способны инфицировать других. По своей природе, это даже не оборотни, а больные люди, и, как любая магическая болезнь, излечима она только до определенной степени. Если человек пережил хотя бы одну трансформацию, ничего сделать уже нельзя, вот и мучаются бедолаги – закрывают себя в клетках на ночь…

– А врожденные оборотни?

– Врожденные оборотни – другие. Они могут контролировать трансформацию, и при превращении в зверя сохраняют сознание человека. В этом они больше похожи на нас, но маги-перевертыши имеют совершенно другую природу. Магическим путем мы создаем как бы карман в пространстве, небольшой такой параллельный мирок, завязанный на нашей личности, и никто другой туда проникнуть не может. Мы населяем его животными, и при необходимости пользуемся их телами, оставляя взамен свое в этом мире в полной неприкосновенности и безопасности… но если нас убивают в теле животного, волшебный мир «схлопывается» и выталкивает тело… Только магу к этому моменту оно уже не требуется. Раны тоже не излечиваются, они передаются по принципу «зеркала». Этот волшебный мир жив только тогда, когда жив тот, кто его создал. Вот такая вкратце разница… Поэтому перевертыши не бегают по полям и долам в поисках трусов, как это с оборотнями бывает, наша одежда остается на наших телах. Но и здоровье у нас, к сожалению, не звериное, как у них…

– Ну уж нет, – фыркнула я, – лучше пожертвовать здоровьем, если можно остаться в одежде… Оборотни потому, наверное, не болеют, что все время закаляются – прихватит тебя на природе трансформация, одежда в клочки, а потом домой как-то добираться нужно! Хорошо, если летом. Одни неудобства, в общем.

– Поговори на эту тему с кайетскими волками, – улыбнулся Дайон, – они тебе много интересного расскажут.

– Я бы поговорила, – в тон ему подхватила я, радуясь, что, похоже, он напрочь забыл о недавней ссоре, – но, по последним данным, они союз с Тиоль-Тунном заключили… Так что, боюсь, разговора не получится.

– Я знаю. Грабель над этим работает. А он всегда найдет обходной путь. Так что, думаю, к началу войны кайетские волки объявят нейтралитет.

– И как он это сделает? – удивилась я.

– О, ты просто не знаешь старого интригана… Не сомневайся, он найдет способ.

– Хотелось бы верить…

Мне стало грустно. Думать о предстоящей войне очень не хотелось… Пока она не стучала в двери, я жила беззаботно, теша себя иллюзией, что так будет всегда. Но все чаще приходилось вспоминать, что скоро от моего веселья мало что останется…

Глава 9. Люди и Дайвы

НАКАНУНЕ назначенного дня Лепра появился в Трехглавом Замке вместе с Эстаном. Я сладко отсыпалась после тяжелого дня тренировок, когда в дверь настойчиво и громко постучали.

– Кого там упырь принес? – крикнула я недовольным голосом.

Ответа не последовало. Зато последовал скрип двери и чьи-то легкие шаги. Я с трудом приоткрыла один глаз, приготовившись излить на нарушителя моего заслуженного отдыха все свое негодование. Но негодование как рукой сняло, и я вскочила. Эстан стоял рядом прямо у кровати и без тени смущения любовался моим голым плечом со спущенной бретелькой ночного наряда…

– Привет! – покраснела я.

– Забавная у тебя ночная рубашка… Вся в рыбках…

– Угу, ручная работа дайвов, три сола отдала! – поведала я, натягивая бретельку обратно.

– Мне нравится вон тот косяк, – кивнул Эстан в зону декольте, где действительно «плавала» целая стайка мелких рыбешек, – так что халат накинь, а то эти… рыбки меня отвлекают.

– Отвернись!

Я быстро натянула халатик и исчезла в ванной, чтобы привести себя в подобающий вид для приема «высоких» гостей.

Умылась, освежилась и первым делом расчесала волосы, которые Эстан видел либо спутанными и в саже, либо заплетенными и заколотыми – на боевых операциях трясти развевающимися на ветру космами было бы крайне неосмотрительно.

Вернулась из ванной быстро – Эстан прочел только половину «Вестника чародеев», валявшегося на моем кофейном столике.

– Какие новости, Наследница? – поинтересовался он, пожирая меня глазами.

– Какие могут быть новости, если я уже две недели не покидаю этих стен…

– Иди сюда… – он усадил меня к себе на колени и зашептал, – у меня новость, мне тебя не хватало…

Я ничего не ответила, только прижалась к нему крепче… Он обнимал меня, гладил мои плечи, целовал в шею… Но что-то было не так, не так, как должно быть…Я и сама понять не могла, что именно… Он же мне нравился, всегда нравился… Почему же тогда я не испытываю обещанный любовными романами фонтан чувств?

Может, война виновата? Она неотвязной мыслью преследовала меня и днем, и ночью… Не до нежностей… Времени подумать и разобраться в чувствах нет совершенно… Да и стоит ли? Кто выживет, кто нет… Вот пройдет война – поговорим о любви.

Раздался бодрый стук в дверь, и она тут же бесцеремонно распахнулась… Точно, Дайон… Наткнувшись на нас, он заметно смутился, и улыбка мгновенно стерлась с его лица.

– Извините, я не знал… Через поворот на транспортной площадке.

Он пулей выскочил обратно за дверь, не дав возможности ответить.

– Он всегда так врывается? – недовольно проворчал Эстан, уткнувшись в мои волосы.

– Ну… – врать не хотелось, правда его огорчит, поэтому я предпочла что-то среднее: – Дайон – это Дайон, без причины он не заходит, так что пора собираться…

– Я тебе помогу, вдруг понадобится корсет зашнуровать, – в серебристых глазах искрился смех…

– Я не ношу корсетов, помощничек, так что покиньте помещение.

– Как скажешь! – я получила прощальный поцелуй и занялась сборами в дорогу.

Группа Сайна в полном составе уже ждала на площадке. Лепра заканчивал настройку портала, следом за мной по ступеням поднялся улыбающийся Эстан. Дайон трансгрессировал по извечной привычке прямо на место и встал рядом с Уей. Молча.

Лиса с опаской покосилась на него и вздрогнула, закусив губу. Из ее глаз плеснуло болью, но через долю капли наваждение прошло. Может, у Лисы приступ мигрени? Мне Дайон показался обычным, если только чуть более мрачным, чем всегда, но для него это уже стало нормой…

Эстан нежно сжал мою руку, как будто хотел продемонстрировать всем характер наших отношений. Лепра положил на место размыкающий кристалл. Привычно всколыхнулась синяя дуга, и мы шагнули сквозь нее прямо на берег реки.

Я не знала, что это за место, но широкая, медленная река, окруженная густым роскошным лесом, могла быть только Дивином. Солнечный свет преломлялся в листве и создавал причудливые тени. Весело щебетали птички, а солнце начинало припекать.

– Нам на ту сторону, – пояснил наш «гид», указав на противоположный берег реки, который показался мне каким-то странным, – там блокировано любое магическое перемещение, так что придется идти самим. Если переночуем в лесу, то утром будем в… Месбовсеке… Дайон, я правильно сказал?

Дайон, обычно не преминувший бы отпустить в этой ситуации искрометную колкость, к всеобщему удивлению, промолчал, а может, даже не расслышал… Странный он сегодня какой-то…

– А если и ночью идти? – жалобно предложила Лиса.

– Дошли бы до рассвета, но не советую. Лес труднопроходимый, в темноте видят не все. Вот была бы хорошая тропа, то вовсе бы к вечеру добрались!

– Так и сделали бы тропу! – не унималась Лиса. Ей, похоже, до упырят надоели лесные ночевки под аккомпанемент скопившихся у границ защитного контура комаров…

– По тропе к нам каждый встречный бегать начнет! – довольно высокомерно уверил Лепра. – А так наш город не найти, только дайв провести сможет.

– Ясно все с вами, – буркнула Лиса с безысходностью в голосе, – ты про экологию свою ненаглядную еще забыл… Дескать, неэкологично упавшие деревья убирать и лес чистить, а то короедам питаться нечем будет, что, конечно же, нарушит этот… биоценоз… А вот путники ноги переломают – их проблемы, короеды для леса гораздо более ценны, чем пара-тройка случайных людишек…

– Да успокойся, Лисенок! – ласково бросил Сайн разнервничавшейся подруге. – Вон, кажется, один из общества защиты короедов уже сюда плывет. Думаю, ему незачем слушать твое выступление.

Действительно, изящная остроносая лодочка из благородного белого дерева с дайвскими вензелями на корме бодро бежала по волнам. Греб на веслах одинокий дайв, как и другие представители этой расы, до безобразия красивый…

Лодка ткнулась в берег, мы дружно помогли подтянуть ее. Гребец в расшитой серебром тунике и брюках (видимо уже в праздничном наряде) легко и ловко спрыгнул на землю и с почтительным поклоном обратился к Лепре. Он пропел что-то на дайвском птичьем языке, где из всего смысла фразы я смогла с уверенностью различить только вопросительную интонацию. И Лепра тут же зачирикал ответную речь. Мы вежливо молчали. Гребец выслушал, кивнул и, наконец, повернулся к нам.

Оказывается, на континентальном он тоже разговаривал, правда, растягивал гласные и присвистывал на шипящих звуках.

– Мы рады приветствовать Светлую Ясмию Винток Ростон, Принца Тальсского Эстана Бриана Стайла и их спутников, известных боевых магов, на нашем великом празднике, Дне Перелома Лета…

– Благодарю Вас, Пресветлый дайв, – выступил от лица всех Эстан, – приглашение на праздник – великая честь для нас… – и еще делений десять подобных словоизлияний, положенных по этикету.

Ранг Лепры соответствовал приблизительно нашему князю. Проводнику он в ответ не поклонился, а значит, и нам не следовало, на этот счет меня Дайон проинструктировал. Но, к сожалению, это не избавляло нас от необходимости очень долго и очень высокопарно петь дифирамбы всей расе дайвов вообще и присутствующим представителям оной в частности.

В конце концов, занудная болтовня закончилась и нас погрузили в лодку. В первую лодку проводник усадил меня, Эстана и Дайона. А Сайн, Лепра и Лиса должны были плыть следующим рейсом.

Что ж, очень мило! Лодочка, река, приятный свежий ветерок ласкает наши лица… Эстан держит меня за руку и шепчет на ухо всякие глупости… Романтика!

Вот только Дайон уткнулся неподвижным взглядом в рябь за бортом, тщательно изображая мрачного призрака. Я начала всерьез беспокоится, не заболел ли он.

Через четверть чашки лодка ткнулась носом в противоположный берег, и я поняла, почему он показался мне сначала странным. Магическая блокировка здесь работала чересчур хорошо, поэтому любые звуки и поползновения с той стороны реки глушились. Я даже шелеста воды не слышала.

Проводник спрыгнул первый и принял из рук Эстана наши вещи. После чего я благосклонно воспользовалась помощью принца и позволила ему перенести меня на берег. Последним из лодки выбрался Дайон со своей сумкой, и я услышала от него вторую фразу за день.

– Переворачиваться в вашем лесу можно?

– Пере… – покатал дайв во рту незнакомое слово, – ааа, Вы – маг-перевертыш! Запрещена транспортная магия, охота на крупную дичь и вырубка живых деревьев. Все остальное – можно.

Дайон кивнул, молча сунул мне в руки сумку, Перевернулся и скрылся в лесу. Проводник прыгнул обратно в лодку и отправился за второй партией пассажиров, а я повернулась к Эстану. Мне не понравилось его лицо. Выражение какого-то брезгливого ужаса, спрятанное за маской нарочитого безразличия.

– Ты что, Переворот никогда не видел? – удивилась я.

– Видел, когда сам был заколдован… Но чтобы по доброй воле превращаться в зверя? Что в этом хорошего?

– Это же свобода… Новые возможности… Ощущения, недоступные в человеческом теле… – я сомневалась, стоит ли ему говорить, но решила все же сказать, пока он не узнал об этом как-нибудь иначе, – и, кстати, меня теперь называют Кирбиссой.

– Тебя называют… Что? – не понял принц, но мгновенная догадка заставила его помрачнеть. – Ясно.

Он надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Мы просидели на земле рядом с вещами примерно полчашки, так и не проронив ни слова. И легкая обида все же прокралась в мое сердце.

Наконец, проводник привез остальных. Они шумно выгружались, обмениваясь безобидными шутками. Только Лиса сразу бросилась ко мне и с тревогой спросила:

– В лес ушел?

Я кивнула. Сайн молча забрал сумку Дайона.

– Пусть пробежится, – пожала я плечами, – проветрится, странный он сегодня… Не потеряется же он, в самом деле.

«Лодочник» остался на боевом, тьфу, транспортном посту, перевозить и дальше прибывающих на праздник дайвов, а мы углубились в лес по едва заметным тропам, известным только Лепре.

Дорога давалась нелегко, по словам Лепры, мы ползли, как улитки на солнцепеке. За дайвом и впрямь было трудно угнаться, постоянно перешагивая особо ценные виды растений, огибая окольными путями муравейники и стараясь изо всех сил не разбудить ночное зверье в норах. К тому же денек в самом деле выдался жаркий. Мы взмокли, устали и проголодались, но к закату нам удалось-таки выбраться на запланированную дайвом опушку, где он и объявил, наконец, привал.

Мужчины взялись за обустройство ночлега – ставили палатки, мастерили силовой контур от комаров и прочих лесных тварей. Лиса привычно принялась кашеварить. А я, заслышав заливистое журчание близкого ручья, отправилась порыбачить.

Перевернулась подальше от лагеря, чтобы не вгонять принца в очередной шок, спустилась по глинистому берегу и стала подстерегать рыбу, с которой будет не стыдно на люди показаться.

Спустя пару чашек уже в сумерках я гордо пробиралась к лагерю с приличного размера щучкой в зубах, но вдруг услышала тихие знакомые голоса. Щучка прилегла отдохнуть под кустиком, а я хищно поползла на звук, навострив усы и жадно вдыхая окружающие запахи, которые красноречиво рассказывали мне, что там Лиса и Дайон.

И действительно. Быстро темнело, но кошачье зрение давало четкую, хотя и черно-белую, картинку. Недалеко от нашей опушки подальше от палаток и чужих ушей, на повалившемся когда-то в грозу бревнышке, сидели рядком и беседовали в полголоса Уя и Дайон. Я хотела незаметно удалиться, не подслушивать же их тайный разговор. Но тут прозвучало мое имя, и я не смогла это проигнорировать.

– …Нет, Мия еще не готова, и я должен быть рядом…

– Но тебе же… Ты же… – голос Уи дрожал, словно она готова расплакаться.

– Если тебе это мешает, я могу надеть антиэмпатический амулет. Хочешь? Извини, я знаю, тебе приходится непросто, ты хочешь помочь. Но мои эмоции – мое личное, глубоко личное дело. Я сам справлюсь.

– Ты считаешь, что с этим нужно бороться? – грустно уточнила Лиса.

– А у меня есть варианты? – горько усмехнулся Дайон. – У меня ничего нет, даже титула теперь нет, гол как сокол.

– Это ты-то? Шутишь? – изумилась она. – Просто оставайся самим собой. Мне кажется, этого вполне достаточно.

– А мне кажется – нет, – вздохнул он, – я не хочу обсуждать эту тему, честно. Волк-одиночка – явление в природе нередкое. Надеюсь, наш маленький секрет останется между нами?

Уя материнским жестом взлохматила ему волосы, но Дайон не заметил, погруженный в мрачные мысли.

– Глупенький, – ласково сказала она, – это совсем не главное. Что ж, как знаешь…

Она ушла к остальным. Тоже мне, тайны Багатского двора! О чем они, интересно? И вообще, как-то здесь тоскливо… Нужно немного оживить обстановку.

Я присмотрелась к ясеню, под которым в раздумьях сидел Дайон. Подкралась и тихонько забралась на дерево, с наслаждением ощущая, как острые когти вонзаются в податливую плоть ствола, а сильные мышцы подтягивают изящное кошачье тело вверх. Обожаю быть Кирбиссой…

Выбрала момент и, не выпуская когтей, спрыгнула Волку на спину, не забыв при этом грозно мявкнуть прямо в ухо.

Дайон вскочил, ловко перехватил врага за шею, сдавил горло, чтобы успеть оттянуть сверкающие белизной клыки от лица. Но потом увидел, с кем борется, и скинул меня на землю, разразившись при этом такой бранью, что воспроизвести из нее в приличном обществе, пожалуй, можно только восклицательные знаки.

Я изобразила «виноватые» глаза, прижала ушки и аккуратно тронула лапкой его за колено…

– Шутки, достойные идиотки! – закончил он яростное нецензурное выступление. Я согласно мявкнула и потерлась холкой о его ногу.

– Я мог тебя убить!

Кирбисса охотно изобразила «хохот» языком жестов – повалилась на спину, подтянув передние лапки к груди, а задними – задрыгала.

– Перевернись, – невольно улыбнулся Дайон, – я не могу с тобой так разговаривать!

Кирбисса фыркнула и вскочила на лапки, гордо повернув к нему помпон пушистого хвоста, и с неподражаемым достоинством удалилась за вечерним уловом, пока его не утащили лесные обитатели.

Обратно я вернулась через пару делений в своем обычном виде, отплевываясь от чешуи. Дайон потряс мою добычу, прикидывая вес.

– А я кролика поймал, – сказал он. – Так что ужин будет неплохой. Щучка, правда, мелковата, только «котика» своего и накормишь, Кирбисса…

– Не смешно… – вздохнула я, – у меня с ним, похоже, проблемы…

– С кем? С «котиком»? – скривился Волк. – Избавь меня от этого, пожалуйста. Обратись лучше к Лисе, она у нас большой специалист по чужим делам…

– Но мой друг – ты, а не Лиса, – растерялась я, ожидая чего угодно, но никак не такой холодной и даже злой реакции.

– Именно поэтому я и не хочу давать советы, – он подобрал с земли тушку кролика и зашагал в направлении лагеря, – сами разберетесь.

– Он… не любит магию… – осторожно пожаловалась я, семеня за ним следом.

– Открою тебе один секрет, Малышка, – с сарказмом отозвался он, – магию любят только маги. Вопрос в том, любит ли твой «прынц» тебя настолько, чтобы принять целиком, вместе с магией…

Я промолчала. Мы приближались к нашей стоянке, уже слышался голос Сайна, а у меня из головы не выходил один вопрос, навеянный подслушанным разговором… Наконец, я придумала, как деликатно затронуть эту тему, как бы невзначай.

– Дайон, а ты любил когда-нибудь?

Волк аж споткнулся и глянул на меня как-то растерянно, но быстро вернул себе привычное с некоторых пор мрачное расположение духа.

– К чему эти вопросы? Выясняешь мою квалификацию как потенциального советчика по личным делам?

– Прости… – я совершенно растерялась от его язвительного тона, – не знала, что ты так среагируешь…

– Да нет, это ты прости… видимо, я немного… не в себе сегодня. Больше не спрашивай меня об этом.

– Почему?

– Ты что, издеваешься или правда не понимаешь? Просто не спрашивай, и все. Так будет лучше.

– Нет, правда, Дайон. Почему у тебя нет любимой девушки? – не унималось мое любопытство. – Я ни разу не видела тебя с женщинами, хотя половина старшекурсниц мечтает о тебе. Я сама слышала, они говорили…

– Ерунда! Эти глупые фанатки меня не интересуют.

– Ну, допустим. Так есть у тебя любимая?

– Слушай, я просил оставить это, – раздраженно буркнул он, – тебе, похоже, плевать на мои просьбы.

– Дайон, да что в этом такого то? Мы же друзья.

– Друзья, – машинально повторил он и тут же жестко добавил, – а друзья не лезут в душу, когда их об этом не просят!

– Хорошо, – получив такой отпор, я пожалела, что вообще начала этот разговор, – и чего разошелся, ну нет, так нет…

– Я не сказал «нет», – он внезапно остановился, я чуть не налетела на него, и посмотрел мне прямо в глаза, – я сказал не трогать эту тему.

Не знаю, что именно мне почудилось в его взгляде, но больше ни о чем спрашивать не хотелось.

– Больше не буду. Прости.

Дальше шли молча. И даже восторженные крики спутников, которые, наконец, дождались свежего мяса и рыбы, не смогли вернуть хорошего настроения. Ощущение недосказанности повисло между нами, как плотная ширма. Поэтому я быстро поужинала и сразу отправилась спать – утро вечера мудренее.

Однако на утро легче не стало. Красивый сияющий рассвет окрасил небо в нежные оттенки, а лес наполнился утренней прохладой и веселым щебетом проснувшихся птиц.

Ради максимального ускорения процесса пришлось пожертвовать завтраком и сразу отправиться дальше. Мы запаковали палатки, затушили костер и двинулись в путь сначала вдоль давешнего ручья, а затем нырнули еще глубже в непроходимые завалы бурелома. Тропы, по которым нас вел Лепра, по-прежнему подозрительно напоминали звериные. И через две чашки изнурительных акробатических упражнений по перемахиванию через бревна или пролезанию сквозь узкие щели между плотно сросшимися стволами Уя не выдержала:

– Лепра, ты точно уверен, что мы еще не заблудились? Тут же лет двести никто не ходил!

– Не двести лет, а всего лишь год, – меланхолично отозвался дайв, – мы собираемся в Роллисанер Дениуван кон Вудениуал один раз в году, живем там ровно луну, чтобы не успеть ничего испортить. Потом в городе остается один клан, поддерживать порядок, а остальные расходятся по всему Континенту. Глава клана, который прожил в городе год, является на эту луну главой дайвов. Такая у нас сейчас структура власти. В другое время каждый клан самостоятельно определяет свою жизнь. День Перелома Лета – единственная возможность заключить договор со всеми Домами. Троп здесь на самом деле очень много, и почти все они ведут в Роллисанер Ден…

– О, избавь нас от Древних названий! – перебил Дайон. – Лучше уж Месбовсек!

– Вы, люди, вечно куда-то спешите!

– Если бы и мы жили тысячу лет, то, наверно, тоже могли бы себе позволить тратить время на названия в версту длиной.

– Ну и стоило так нервничать? – медленно протянул Лепра. – Мы практически пришли.